355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » А. Велидов » Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 » Текст книги (страница 9)
Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 20:57

Текст книги "Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2"


Автор книги: А. Велидов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)

На эти получки содержались все наши военные районы. Других средств из отечественных источников у нас не было. Слышал только, что у Н. В. Чайковского были еще какие-то источники в Москве, но думаю, что до нас они не дошли, так как нам суммы из Москвы шли через военный штаб – Болдырева и Моисеенко, которые имели средства от союзников (главным образом).

Что касается методов борьбы с большевиками, то они сводились к подготовке вооруженного выступления против Советской власти собственными силами, если окажется возможным, или при посредстве союзнического десанта. Поэтому военный штаб интересовало, с одной стороны, все, что могло служить к накоплению боевых и материальных средств внутри северного плацдарма, и, с другой стороны, все, что могло обеспечить реальную помощь союзников.

Для достижения первой из указанных целей мы прежде всего стремились пополнить свои ряды воинскими частями, для чего в последние, а также в военные учреждения вливали своих соратников (один из таковых, например, впоследствии расстрелянный, капитан Гуровский, занял довольно видное положение в ведомстве Дзевалтовского, [87] 87
  И. Л. Дзевалтовский был главным комиссаром военно-учебного управления Всероссийского главного штаба.


[Закрыть]
так что я в Москву ездил по литерам, даваемы? им).

Затем мы интересовались теми районами Петрограда, которые могли дать нам демократическую боевую силу, – Нарвским, Выборгским и особенно Невско-Заставным, где район Обуховского завода был нам близок по своему настроению. Сюда я неоднократно выезжал, был такжесовместно с А. И. Верховским и Семеновым, причем последний своим ЦК даже не был осведомлен о том, что над партией эсеров стоял военный штаб «Союза возрождения». Говорил я также с Семеновым о военной работе и о денежных средствах и должен по совести сказать, что автор нашумевших разоблачений об эсерах производил на меня впечатление на редкость искреннего, чистого, несколько фанатичного работника. Подобной фигурой являлся и один из моих сотрудников по военной организации, ведавший связью, – Л. А. Каннегисер, будущий убийца Урицкого, только с большей выдержкой и твердостью характера, чем Семенов, но такой же энтузиаст.

В июне месяце прибыла в Петроград и стала у Обуховского завода морская минная дивизия, настроенная не в пользу Советской власти. Мы немедленно завязали с ней связь и ввиду исключительной важности района назначили сюда комендантом упоминаемого в брошюре Семенова штабс-капитана Ганджумова, энергичного работника. Вскоре представилась возможность испробовать наше влияние на обуховских рабочих и матросов минной дивизии: на завод должны были прибыть представители Петроградского губисполкома для агитации по созданию продотрядов; рабочие предупредили меня и провели как рабочего на общее собрание на завод, где были также и матросы минной дивизии. Своей речью я сорвал посылку продотряда, а матросы насильно удалили с собрания представителя губисполкома.

В это время шла усиленная эвакуация из Петрограда снарядов, пушек и другого военного имущества в огромном количестве по Мариинской системе. Имея в виду переговоры с союзниками в Москве и согласие последних на высадку в Архангельске, а также шедший набор офицерства на Мурмане английским генералом Пулем, мы проектировали еще до десанта захватить в свои руки военные грузы, шедшие по системе, создать здесь свою операционную базу. Агенты наши тут были, и сведения о передвижении грузов к нам регулярно поступали. Одновременно мы старались раскинуть сеть своих агентов и ячеек по линии Северной ж. д., что нам и удалось, с целью воспрепятствовать продвижению войск большевиков из Петрограда, если бы район Мариинской системы нами был бы захвачен раньше Петрограда. К тому же времени относится движение крестьян в Новгородской губернии (кажется, около с. Медведь), откуда нами был вызван полковник Г., который был снабжен деньгами, и ему было дано поручение продолжать организацию крестьянских отрядов для борьбы с продотрядами.

В отношении Петрограда мы ждали окончания организационной работы в морском дивизионе, опираясь на который, а также на броневой дивизион и наши районные дружины мы считали возможным устроить переворот.

Вот в общих чертах схема выполнявшейся тогда нами работы. В военном штабе велась информация, ставился вопрос о времени выступления, причем А. Р. Гоц всегда рекомендовал более осторожный удар, удар наверняка при учете всех сил, а генерал Суворов особенно опасался выступления без помощи союзников.

При дальнейшем обсуждении вопроса о будущем главнокомандующем окончательно остановились на генерале Лечицком (для северного района), хотя Гоц и высказывался за большую пригодность для этого поста генерала Суворова. С Лечицким так никто из нас и не виделся, жил он где-то под Лугой, и к нему я с Суворовым так и не удосужились съездить.

Вскоре штаб наш понес потерю – был арестован А. И. Верховский, принимавший, таким образом, в работе штаба участие лишь в первый период его оформления и выявления к жизни.

Иногда на заседания штаба я приглашал комендантов районов, чтобы они имели представление о наших делах.

І

Наряду с работой по организации и накоплению сил внутри военной организации «Союза возрождения» в Петрограде шла работа по завязыванию связей с союзническими кругами и по выявлению конкурирующих организаций, с одними из которых мы поддерживали контакт, а в отношении других стремились к их распылению и уничтожению; в то же время шла выработка дальнейшей линии политического поведения, для чего у нас в Петрограде образовался политический центр «Союза возрождения».

Генерал Суворов неоднократно встречался с представителем Французской миссии, но основные переговоры с ними вела центральная организация «Союза возрождения» в Москве.

Я не присутствовал в Москве в момент образования там Центральной организации «Союза возрождения» и поэтому не знаю, кто в нее входил, но знаю, что были и трудовые энесы, и эсеры, и кадеты, причем последние одновременно входили и в так называемый «Правый центр», состоявший из кадетов и группы общественных деятелей во главе с Родзянко; кадеты служили связью между «Союзом возрождения» и «Правым центром». Если «Союз возрождения» только еще оформлялся, то «Правый центр» являлся организацией, уже законченной и свою военную работу ведшей через генералов Алексеева и Корнилова, где Алексеев был председателем совета, а Корнилов главнокомандующим.

И «Правый центр», и «Союз возрождения», и организация Савинкова одновременно вели переговоры с союзными миссиями (главным образом, французской и английской) о денежных субсидиях для борьбы с Советской властью.

Союзники всех их принимали, всем обещали и всем открывали кредит. При этом не обходилось и без некоторых попыток дискредитировать своих конкурентов в глазах союзников. Мне передавали, что «Союз возрождения» решительно возражал против поддержки союзниками сепаратной организационной работы Савинкова, доказывал, что только «Союз» является истинным представителем настроений народа; в отношении «Правого центра» выдвигались обвинения в реакционности его. Н. В. Чайковский и Н. Д. Авксентьев вели эти переговоры с миссиями, вел их также и генерал Болдырев. Союзники (Нуланс) обещали помощь, высадку в Архангельске, занятие Вологды для создания плацдарма, в сфере которого могло бы производиться формирование русских противоболыиевистских сил, давали деньги. В то же время и Савинков получил от Нуланса категорическое заверение о поддержке его союзниками с севера; на основании этих заверений, несомненно, и произошло преждевременное выступление Ярославля, ответственность за жертвы которого в большей своей части падает на тароватого на посулы Нуланса, а затем уже на Савинкова. «Правый центр» ввиду слишком неопределенной, многообещающей и мало осуществляющей политики союзных миссий стал разочаровываться в них, и в его среде наступил раскол на почве отношения к союзникам, выявилась германофильская группа во главе с Кривошеиным и Леонтьевым. Течение это совпало с пребыванием Мирбаха в Москве и Эйхгорна [88] 88
  Эйхгорн фон Герман (1848–1918) – германский генерал-фельдмаршал, командующий немецкими оккупационными войсками в южной части Белоруссии, на Украине и на Юге России. 30 июля 1918 года убит Б. Донским по решению ЦК партии левых эсеров.


[Закрыть]
– на Украине и не лишено было практической целесообразности, – даже антантофил Милюков тогда предпочел в борьбе против Советской власти опереться на германские официальные круги.

Вместе с тем «Союз возрождения» вступил в переговоры с Савинковым, стремясь подчинить его сфере своего влияния, но из этого ничего не вышло. Таким образом, в то время в центре, в Москве, шла усиленная обработка союзных миссий со стороны этих трех организаций для получения реальной помощи в борьбе против большевиков.

Я до сих пор достаточно определенно не усваиваю, от имени кого действовали эти отдельные представители дипломатического корпуса, давали обещания поддержки, выдавая субсидии. Так, например, Нуланс давал категорическое заверение о союзническом десанте в Архангельске, о продвижении на Вологду, так что можно было думать, что он действует в контакте с представителями других союзных стран и в согласии со своим правительством. Назначалось даже время высадки. Каково же было изумление Н. В. Чайковского, приехавшего в Архангельск для предварительных переговоров с союзниками, когда командующий английской эскадрой на предложение Н. В. приступить к конкретному выполнению задания – произвести высадку, заявил, что ему ничего о переговорах не известно и он снесется со своим правительством на предмет получения инструкций. Получается картина разнобоя в деятельности союзников за этот период, вызванного, очевидно, колебаниями и неуверенностью в способности социалистических группировок совершить переворот: все симпатии, как мы потом увидим, союзников лежали на стороне кадет и правых группировок, а общая политическая конъюнктура заставляла идти их на подмогу социалистам, которым они не верили.

Союзники разменивались на мелочи, обещая, давая мелочь, оттягивая окончательное решение.

В это время я и петроградская группа «Союза возрождения» и понятия не имели о подготовке эсерами движения в Самаре под флагом Комитета членов Учредительного собрания старого состава. Наметившаяся комбинация в Самаре противоречила принципам «Союза возрождения», опиралась на власть старого Учредительного собрания и строила будущую власть на партийной диктатуре партии эсеров, так как с устранением из Учредительного собрания большевиков – одной третьей части всего его состава, конечно, отпадал принцип народоправства в предполагаемом строительстве власти, третья часть голосов избирателей аннулировалась. «Союз возрождения» же стоял на точке зрения временной коллективной диктатуры (директории) из представителей всех группировок, кроме большевиков. Я не могу утверждать, вел ли ЦК партии эсеров также переговоры с союзниками по поводу помощи при образовании самарского выступления Комуча, но так как там было «действо» чисто партийное эсеровское и с чехами вел разговоры Комуч, а чехи без согласия Антанты едва ли бы выступили, то следует, без боязни впасть в ошибку, предполагать, что и тут не обошлось, вернее не могло обойтись, без переговоров с дипломатическими миссиями.

Следовательно, в самом процессе организации борьбы под флагом «Союза возрождения» уже крылись внутренние противоречия, которые, помимо неправильных идеологических предпосылок, привели к краху всего предприятия: союзники одновременно давали заверения справа налево – и Алексееву, и Корнилову, и «Правому центру», и «Союзу возрождения», и Савинкову и эсерам, поддерживая своими обещаниями и денежными субсидиями эти группировки и тем поощряя их разрозненные, изолированные попытки строить организацию переворота и будущей власти, разъединяя, раздробляя те силы, которые могли бы быть брошены на борьбу с большевиками. Это первое противоречие. Второе заключалось в том, что наиболее видная, ответственная и руководящая группировка – партия эсеров одновременно также работала на два фланга – и направо, и налево, принимая участие в «Союзе возрождения» и готовясь к борьбе под его лозунгами и в то же время организуя свое партийное выступление в Самаре, обеспечивающее диктатуру партии, диктатуру части Учредительного собрания под маской народоправства; я думаю, что именно здесь был заложен фундамент того, что именуется политическим двурушничеством и что характеризует всю дальнейшую работу партии эсеров в процессе русской революции.

Я, повторяю, как и все работники «Союза возрождения», искренне думал, что с организацией «Союза возрождения» устранены все недостатки работы «Комитета спасения родины и революции», [89] 89
  «Комитет спасения родины и революции» – контрреволюционная организация, образованная эсерами и меньшевиками в ночь на 26 октября 1917 года для борьбы против Октябрьской революции. Поддерживал поход Керенского – Краснова на Петроград, организовал 29 октября мятеж юнкеров в столице, после подавления которого распался.


[Закрыть]
что объединились, наконец, активные элементы, способные не только к словам, но и к делам, что отпала дирижерская палочка центральных комитетов, что все мы идем к единой цели под признанным нами общим знаменем. Мы не подозревали, что в наших рядах есть двуликие политические Янусы, [90] 90
  Янус – в римской мифологии божество всякого начала. Изображался с двумя лицами – одно обращено в прошлое, другое – в будущее. «Янус двуликий» – лицемерный человек.


[Закрыть]
готовые нас предать и отмежеваться от нас. Если при работе в «Комитете спасения» сказались недостаток воли, стремление и воевать и не воевать, и тем объективно предавалась шедшая за выброшенными лозунгами масса, то в «Союзе возрождения» сказалась воля и кадетов, и эсеров к подготовке сепаратных тайных комплотов, [91] 91
  Комплот (франц. – complot) – заговор.


[Закрыть]
и тем уже и субъективно, и объективно предавались все искренно работающие в «Союзе возрождения» и верящие в политическую честность своих соратников.

Я в Москву приехал в первых числах июня 1918 года, где был приглашен на заседание центральной группы «Союза возрождения». В числе присутствующих были Н. Д. Авксентьев, Аргунов, Н. Н. Щепкин, кажется, Астров, генерал Болдырев, Моисеенко, Л. М. Брамсон. Я сделал информацию о работе в Петрограде, а затем был поставлен вопрос о конструкции будущей временной власти. Н. Н. Щепкин от имени кадет и «Правого центра» настаивал на единоличной диктатуре, причем в качестве кандидата выдвигал генерала Алексеева. Остальные высказывались за коллегиальное устройство верховной власти в виде директории, перед которой отвечает министерство. В качестве компромиссного решения была предложена Щепкиным директория, но председателем ее обязательно – военный генерал, Верховный главнокомандующий. Возражал особенно решительно против этой комбинации Н. Д. Авксентьев; генерал Болдырев склонен был принять эту формулу.

На следующем заседании вопрос был, насколько мне помнится, разрешен в смысле предложения левой части «Союза возрождения», и затем приступили к персональному намечанию кандидатов; кандидатуры Милюкова и генерала Алексеева не прошли, и в состав будущей директории были намечены Н. Д. Авксентьев, Н. В. Чайковский, Аргунов, Кишкин, Астров и генерал Болдырев. Причем хотя состав директории и был определен в числе пяти человек, но было намечено шесть человек, так как ввиду трудности перехода через фронт (Сибирский) не рассчитывали, что всем кандидатам удастся туда пробраться. Сибирь же была намечена как база, в которой должна строиться новая власть. Намеченным членам директории было дано задание проехать туда.

На дальнейших совещаниях ввиду отъезда в Петроград я не присутствовал. В это время, по-видимому, союзники уже обещали в принципе признать директорию за всероссийскую власть.

Некоторое время спустя политический центр «Союза возрождения» образовался и в Петрограде; в совещаниях его участвовали Л. М. Брамсон, я (энесы), А. Р. Гоц (с.-р.), В. Д. Пепеляев (кадет, будущий глава правительства при Колчаке), Потресов, Розанов (с.-д. меньшевики). Этот политический центр активности не проявлял, не чувствовал единства мысли, дела. Собирались, Делились информацией на тему о промахах и ужасах большевиков, о помощи союзников, о настроении рабочих и солдат. Дальше этого почти не шли.

Как раз в это время приехал представитель вологодского отдела «Союза возрождения» с просьбой к нам дать министров для будущего архангельского правительства; разрешением этого вопроса и занялся петроградский политический центр «Союза возрождения», но об этом будет сказано ниже.

II

При ведении военной работы в Петрограде, как я уже упоминал, приходилось сталкиваться, вернее, нащупывать различные подпольные организации, ведущие также подготовку переворота. К сожалению, прошедшие четыре года не дают возможности отчетливо припомнить все группировки, с которыми так или иначе пришлось встречаться.

Первая организация, с которой я получил связь (через генерала Суворова), была организацией генерала Геруа, занимавшегося переброской офицерства на Мурман – через Петрозаводск и через Финляндию. Офицеры перебрасывались в распоряжение английского генерала Пуля за счет английского правительства. С генералом Геруа я вел беседу, причем последний уклонялся от ответа на вопросы, касающиеся будущего политического устройства, ради которого он ведет работу, и ставил беседу исключительно в плоскость практическую, деловую: англичане, мол, заинтересованы в переброске возможно большего количества офицеров на север, в Мурман и Архангельск, а поэтому готовы оказать содействие и военному штабу «Союза возрождения», о котором слышали здесь от генерала Суворова, и выдать денежные средства на ведение его работы. Не входя в организационную связь, мы взяли от Геруа небольшую сумму денег (количества не помню – тысяч пятнадцать).

Недели через три один из наших районных комендатов привел ко мне доктора Ковалевского, впоследствии расстрелянного. Оказалось, что он руководит организацией, направляющей офицеров тому же английскому генералу Пулю через Вологду, и имеет своего представителя в Архангельске, работающего под фамилией Томсона, находящегося там в тесном контакте с английской миссией.

Из беседы с Ковалевским я вынес впечатление о том, что организация эта правого устремления и стоит за диктатуру генерала (по-видимому, Алексеева), а пока что является агентом генерала Пуля и набирает главным образом гвардейское офицерство непосредственно в распоряжение генерала Пуля. Поэтому от совместных действий с ней я отказался, но мы решили регулярно информировать друг друга о положении дел, не предпринимать выступлений без предварительного осведомления другой стороны. Были также объединены некоторые конспиративные квартиры под Вологдой.

Я не знаю, являлись ли организации Геруа и Ковалевского вполне самостоятельными или составляли звенья одной цепи.

За обеими этими организациями стояли группировки «Правого центра».

В дальнейшем мы еще встретимся с их агентами в Вологде и Архангельске.

Линия поведения по отношению к ним военным штабом «Союза возрождения» была одобрена. Вскоре же ко мне стали поступать предложения войти в переговоры с организацией, возглавляемой эсером, бывшим верховным комиссаром при Ставке М. М. Филоненко. Много о нем мне говорил его родственник Л. А. Каннегисер и, характеризуя Филоненко как человека исключительной воли и энергии, просил меня согласиться на свидание с ним. Для меня не было сомнения в том, что Л. А. Каннегисер по родственным ли чувствам или по личным отношениям был под влиянием Филоненко, и поэтому, прежде чем решиться на свидание с ним, я хотел от кого-либо другого получить характеристику его организации. Кроме того, личность Филоненко после его двуличного поведения в корниловском заговоре вызывала у меня сомнение (первоначально Филоненко вошел в кабинет Корнилова как министр внутренних дел, а через три дня в Петрограде уже вооружал петроградских рабочих против Корнилова от имени Петроградского Совета – к этому времени крах авантюры Корнилова был уже ясен).

Мне пришлось встретиться с одним из влиятельнейших руководителей Преображенского полка, который в это время был в определенной оппозиции к власти. От него я узнал, что и он, и командный состав полка, и часть солдат состояли в организации Филоненко, подготовляющей выступление против Советской власти; содержится на суммы, данные Филоненко буржуазными финансовыми кругами; тут фигурировала фамилия Карташева. Будущее временное правительство им мыслилось под председательством Филоненко, который должен был соединить в своих руках и портфель военного министра. Последнее условие – роль Филоненко в будущей власти – ставилось как обязательное.

Такая постановка вопроса сводила, по моему мнению, всю работу организации Филоненко к достижению его честолюбивых замыслов, а не общественного блага, поэтому от знакомства с военными спецами, членами его организации, как и от встречи с ним самим, я уклонился. Знакомство наше произошло уже в Архангельске после переворота.

Встречался я еще с представителями двух каких-то военных организаций; одна из них вела работу в районе станций Торошино и Луги, но физиономии не только организаций, но и ее представителей показались мне настолько подозрительными, что я отказался от политических бесед с ними. Здесь было что-то похожее на германский шпионаж. Другая организация, по-видимому, находилась под руководством кадета В. Н. Пепеляева, так как он весьма интересовался впоследствии, чем кончилась моя беседа с ними. Кончилась она ничем, так как мы хотели еще раз встретиться, но не успели вследствие ареста ее представителя полковника П.

Наконец, мне пришлось столкнуться еще с организацией некоего Иванова, бывшего присяжного поверенного, кажется, владельца банкирской конторы. Однажды комендант Невско-Заставного района Ганджумов сообщил мне, что среди матросов минного дивизиона ведется работа какой-то организацией под руководством некоего Иванова. Я не обратил на это серьезного внимания, так как ни одна из известных мне политических группировок работы там не вела и поэтому я считал сведения об «организации» Иванова сплетнями. Однако через несколько дней Ганджумов вновь заявил мне об этой организации и сообщил, что, по его информации, организация эта дала пробный приказ по минной дивизии выставить два миноносца к Литейному мосту (стояла она у Обуховского завода). На другой день я, действительно, увидел два миноносца у Литейного моста. Меня это встревожило; я опасался какого-нибудь преждевременного провокационного выступления и поэтому принял предложение Ганджумова повидаться с Ивановым. На другой день я и А. И. Верховский от имени военного штаба «Союза возрождения» встретились на квартире Ганджумова с Ивановым, причем последний не знал, с кем он персонально имел дело. Иванов заявил, что их организация поддерживается рядом демократических земских, городских организаций.

Из дальнейших расспросов удалось совершенно определенно установить, что ни одна из перечисленных Ивановым организаций за ними не стоит, что существует она на германские деньги, что главковерх их – генерал Юденич, с которым, однако, нам в свидании Иванов отказал под предлогом его отсутствия в Петрограде, чем дал нам повод сомневаться в правдивости своих слов и думать, что он спекулирует именем генерала Юденича. Выяснившаяся физиономия организации, личное неприятное впечатление, произведенное на нас Ивановым, заставили нас решительно отказаться от всяких сношений с его организацией и поручить Ганджумову разъяснить через нашу связь матросам о сущности г. Иванова.

Сравнительно скоро после этого минная дивизия была разоружена.

Впоследствии в Архангельске я столкнулся с одним из руководителей этой дивизии, с которым случайно не успел встретиться в Петрограде, – лейтенантом Л., по духу скорее большевиком, чем правым социалистом, от которого узнал, что в то время в Петрограде матросы и он были введены в заблуждение рассказами Иванова о демократическом антантофильском характере его организации.

Как видит читатель, в описываемое время Петроград кишел всякими организациями, поставившими своей задачей борьбу с большевиками, организациями, в своем большинстве питающимися из одного и того же союзнического кармана и, несмотря на общность непосредственной цели – сломить большевиков, ненавидящих друг друга, не верящих друг другу, готовых при первом устремлении к дальнейшему строительству России, которую каждая организация понимала по-своему, перегрызть друг другу горло, что потом и случилось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю