Текст книги "Н.А.Львов"
Автор книги: А. Глумов
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Поездка на Кавказ была им задумана год назад. Он тщательно изучал материалы, вероятно, беседовал с академиком Палласом, побывавшим уже на минеральных источниках. В «тетради» имеется другая заметка: «Поручить кому сведущему подробное описание пути через Черкасск... и далее в горы до Кавказских целебных вод» (л. 29) – и тут же черновик доклада Александру I (л. 25).
15 апреля 1803 года дано повеление императора «ко всем военным начальникам» относительно командировки на Кавказ и Крым тайного советника Львова «для устроения и описания разных необходимостей при тамошних теплых водах». А 24 апреля вышел именной указ, который предписывал «устроить на Кавказских минеральных водах лечебные заведения».
Сохранился написанный неизвестной рукой документ, который можно назвать планом работ и поездок Львова. Маршрут предполагался такой: Царицын, Астрахань, Кавказская линия, Тифлис, Харьков, Кременчуг, Херсон и Крым. Он собирался там «осмотреть переволоку Волги в Дон»; обследовать территорию колонистов и «надобности того края», выяснить вопрос об укреплении торговли с Индией; упорядочить доставку продовольствия войскам на берегах Черного моря и разработать кратчайший маршрут; в Тифлисе «узнать изобилие, надобности и обстоятельства того края»; уточнить количество соли в Крымских озерах и для ее доставки тоже разработать маршрут. Последнему вопросу уделено особое внимание в первоначальной «инструкции». Хотя перечисленные задачи Львов успел решить далеко не в полном объеме, однако он осуществил многое, не предусмотренное «запиской».
Львов взял с собой художника И. А. Иванова.
Маршрут путешествия, осуществленный в действительности, устанавливается по записям в «путевых тетрадях», по заметкам, рисункам, обычно датированным, по многочисленным материалам фонда Горного департамента (ЦГИАЛ). Однако наиболее значительными для биографии Львова документами, передающими самую жизнь в этой поездке, ее колорит, впечатления, дух путешествия, являются неопубликованные письма Иванова. Несколькими фразами он создает броские картины «вонючего» подмосковного уездного города Бронницы или «грязной и пахучей» Коломны, пишет об ужасных дорогах в Тамбовской губернии и Воронежской, о бездне клопов, блох, тараканов и мух.
В Липецке Львов обследовал минеральные воды, срисовал домик Петра, его «план и профиль», принял рапорт липецкого городничего и другой рапорт капитана Кулика – «о костях великана»!
Отрезок пути из Аксайской станицы до города Черкасска совершили водой, подвигаясь на большом судне по Дону, по его правому рукаву. «Погода прекрасная, – 27 июня пишет Иванов. – Судно наше плывет тихо и солнце благосклонное в сих странах печет меня без милосердия... Я ел донской прекрасный хлеб и дешевый; вишни! которыми почти свиней кормят, стерляди, щуки, ерши, сазаны, раки крупные и вкусные – набивал ими брюхо с жадностью, через край... Тут рыбами мощены почти улицы, потому что подлинно во всяком углу видишь рыбьи и рачьи оглодки. Так называемая здесь тарань сушеная лежит копрами аршина в три. ...В Оксае женщины все без исключения под юбками носят портки, много пригоженьких, много щеголей казацких офицеров»138.
В Черкасске Львов снова принимал рапорты, набросал черновик записки о состоянии Войска донского, снял план чудесной старинной каменной церкви, составил прошение отремонтировать ее. Генерал-лейтенант граф М. И. Платов, атаман Войска донского, отдал приказ местным начальникам оказывать знатному путешественнику «всяческое содействие».
Ведь Львов именовался теперь как «Главный директор угольных приисков и работ в империи, главный начальник земляного битого строения в Экспедиции государственного хозяйства, опекунства иностранных и сельского домоводства непременный член, тайный советник и кавалер...». В Ставрополе Львов написал замечания о состоянии города.
Приехали в губернский город Георгиевен, увидели впервые всю цепь Кавказских гор. 20 июля Львов рисует вид Машука из Константиногорской крепости.
«Из Георгиевска, – пишет Иванов, – мы отправились... к Александровским или богатырским кислым водам. О сих феноменах ...мне позвольте по недостатку времени только воскликнуть: о природа! Кроме шуток, горячая вода из высокой, каменистой и зыблющейся под ногами горы, текущая, порохом воняющая и все каменною скорлупою покрывающая, потом страшная в горе бездна, смрадом дышащая, как адское жерло, как самое гнездо сатаниила, обитаемая чертовидными нетопырями, потом кислая вода наиприятнейшего вкусу, из земли вырывающаяся, суть вещи чрезвычайные»139.
В фонде Горного департамента хранятся дорожная карта, записи о свойствах кислой воды, записка о жителях Кавказа, о горских черкесах, «примечания» на записки о горцах, рапорт о «намеренных нападениях горцев» и документы экспедиции.
Наиболее значительное из них среди деловых бумаг Львова «Примерное положение, каким образом выгодно бы было выстроить ванны и теплицы у горячих вод, на Бештовых горах находящихся».
Львов набрасывает подробный план резервуара для воды, а также водоводов на трех этажах, общую купальню с бассейном, «в которой бы вдоволь полоскаться могли сыны Марсовы»; при этом помещения для служителей, кофейный дом или буфет, «несколько ванн шатрами или соломою покрытых», особые отделения для заразных, а главное, с его точки зрения, «паровые ванны» с душами, рекомендованные парижскими врачами, подобные тем, какие строются сейчас в Пиринейских горах. Предполагая изучить французский проект, он тотчас оговаривается: не отступая, однако, от «...твердо во мне вскорененного закона, что для русского человека русские только годятся правила, и что совсем он не сотворен существом подражательным – везде исполин и везде подлинник».
Львов непрестанно ссылается на целебные свойства источников, рассказывает о собаке, нашедшей Шаманов ключик, оказавшийся очень полезным также для людей, о «гостях», которые, несмотря на осеннее время и на нападения горцев, не перестают посещать эти места, «из которых и я сам выезжаю кажется здоровее от надежды быть полезнее».
Судя по заметкам и рисункам Львова, он покинул «Кислые воды» не ранее 7 августа, 14-го был в Екатеринодаре, а 17-го – на полуострове Таманском в «Сенной станции», то есть в древней Фанагории, колонии греческих купцов, торговавших в V веке до нашей эры с прикубанцами.
Тайная мысль его была: разыскать «Тмутараканский камень», наделавший столько шума среди археологов. В 1792 году камень был обнаружен лежащим у солдатской казармы вместо порога. Эта находка стала известна в столице по копиям, полученным Палласом и Мусиным-Пушкиным, была расшифрована высеченная на камне надпись, существенная для установления местоположения Тмутараканского княжества, о котором упоминается в «Слове о полку Игореве» и в нескольких летописях. Но камень вдруг пропал, следы затерялись. Львов нашел его за оградой церкви города Фанагория (по-турецки Таман). Одновременно он обнаружил мрамор «времен греческих гегемоний» с надписью и барельефом, изображающим двух крылатых гениев с лавровыми венками в руках, и, кроме того, обломок античной статуи – превосходной работы торс воина. Нашел он также две капители с изощренным типично генуэзским рисунком – все это были свидетели последних иноземных колоний на Руси до прихода татар.
Собрав находки, Львов водрузил их наподобие «памятника древней русской истории» в Фанагорийском храме, в приделе. Вместо подножия поставил две генуэзские капители. Сверху их прикрывал новоиайденный Тмутараканский камень, еще выше – камень античной Греции, а наверху – мраморное изваяние воина. На обломке старой колонны была высечена надпись, объясняющая значение камня, завершающаяся словами:
«Свидетель веков, послужил... к обретению исторической истины о царстве Тмутаракаиском, найденный 1792 ...из былия извел Львов Никольской 1803...»
С камня позднее была отлита гипсовая копия и послана в Петербург, где ею занялись крупнейшие русские археологи, А. Н. Оленин опубликовал его подробное описание, в Петербург был привезен и сам камень.
В «дорожной тетради» сохранился рисунок Львова с надписью: «Обломок греческого барельефа на паросском мраморе из Фанагории привезенного и в церкви Таманьской оставленного 1803 авг. 17».
Львов много и охотно рисовал зверей и птиц, населяющих полуостров. В Темрюке зарисовал развалины крепости, в станице Пекле – двор и крытую соломой избу, сделав пометку: «19 августа жилище вияка, то есть полка в Пекле т. е. в аде... у нефтяных источников».
Двадцатого августа Львов ездил на Бугае – перешеек, 21-го был снова в Тамани, 24-го – уже в Керчи.
«Крым, – восклицает Иванов, – толь давно обитаемая земля! О Крым! – Кимвров, готфов, греков, генуэзцев, турок, татар, наконец русских сие обиталище рассказывает повсюду свою историю, но время, удруча его летами, заставляет заикаться. – Страиновидны, дики, неприступные горы его, ... для поэта, для живописца, предмет избранный».
В Крыму Львов тоже проявляет интерес к древней архитектуре – города Кеммирикон и Парфенион, Еникалс. Он нарисовал древшою церковь в Керчи (внешний вид и интерьер), несколько ее барельефов, чудесный барельеф на крепостной стене, в Еникале – руины крепости, развалины в Кафе (Феодосии). К 27 августа относится его последний крымский рисунок, потому что в Кафе, как пишет Иванов, «генералу приключилась болезнь». Он поехал прямой дорогой в Москву, а Иванову поручил осмотр западных городов Таврической области.
Иванов выполнил поручение Львова, объехал весь Крым, то верхом на лошади, то в татарской арбе, проехал Перекоп и догнал Львова в Кременчуге.
О возвращении Львова в Москву ничего не известно. Быть может, он жил в Тюфелях, быть может, у Николы в Воробине, «где дом светлейшего затмился», быть может, по санному пути приезжал в свою усадьбу Никольское...
Он болел. Болел, видимо, долго и тяжело. Опять бродил по комнате на костылях. Но упорно продолжал заниматься делами. Отослал Н. П. Шереметеву своего ученика Кустарева, шереметевского крепостного, с его чертежами. «Теперь учеников ваших у меня никого нет, и печники и земляные строители все выпущены. Кустарев был последний!» Одновременно просил продать ему старый Конюшенный двор, понадобившийся «для подворья», – если цена не будет «свыше сил кошелька»140.
Шереметев только что понес тяжелую утрату – скончалась горячо любимая жена, знаменитая певица Параша Жемчугова. Еще в 1791-1792 году Львов переводил для нее по просьбе Шереметева либретто оперы Паизиелло «Нина, или От любви с ума сошедшая», исполнявшейся в Останкинском крепостном театре. Теперь Шереметев в память жены воздвигал в Москве грандиозную богадельню – «Странноприимный дом»; для покрытия расходов он продавал все прежние дома и владения и поэтому принужден был Львову отказать.
В один из самых трудных периодов жизни неотлучно оставался при Львове старый друг его – юмор. Юмор никогда его не покидал! В 1803 году за время болезни Львов сочинил смешной пустячок, к сожалению, не дошедший до нас: «Барин под Титлом, мужики в господах. Комедия в Действии, с песнями и без песен и Так и Сяк пожалуй».
Вот и сейчас он пишет басню! Давно он их не сочинял. Со времен дружбы с милым, верным Хемпицером.
«23 ноября 1803, Москва! больной после Крыму.
Кому как по натуре Львова стихи.
Баснь.
Дурак привык купаться в луже,
Дурак, поди в реку! – Там хуже:
Там течет,
Светла, мешает Да студена как лед, -
Дурында отвечает -
Дурак наш так считает:
«Где смирно, хоть черно,
Но тихая вода,
То там и золотое дно».
О! Дурень! там – беда».
Больной, но, как всегда, активный, полный творческих исканий, планов и надежд, Львов славит неустанное движение человека вперед и порицает прекращение движения, безразличие, пассивность, славит до последних дней жизни.
В Москве в ночь с 21 на 22 декабря Львов скончался.
Он погребен в усадьбе Никольском – Черенчицах, в усыпальнице воздвигнутого им храма Вознесения. У алтаря была водружена бронзовая доска с надписью:
«При вратах царских храма сего
Почиет прах соорудившего оный
Николая Львова,
родившегося 1751-го,
скончавшегося 1803 г. дек. 22
на 52-м г. от рождения».
«Поистине сие нас поразило, – пишет Державин Капнисту, сообщая о кончине друга. – Вот, братец, уже двое из стихотворческого круга нашего на том свете. Я говорю о Хемницере и Николае Александровиче. Долго ли нам на сем свете помаячить?»141
«...Но кто ж моей гитары струны
На нежный будет тон спущать,
...Кто памятник над мной поставит,
Под дубом тот сумрачный свод,
В котором мог меня бы славить,
Играя с громами Эрот?
Уж нет тебя! уж нет!» -
писал Державин в стихах «Память другу», посвященных Львову.
Мария Алексеевна теперь еще теснее сблизилась с Державиными. После кончины мужа завершила убранство храма-усыпальницы и начала хлопоты об ее освящении, которое состоялось 21 августа 1806 года. По преданиям, храм был расписан Боровиковским.
Львовский литературный кружок осиротел. Державин переживал это с глубокой скорбью. В 1805 году в стихах «Зима», посвященных Вельяминову, он восклицает:
«Что мне петь? – Ах, где Хариты?
И друзей моих уж нет!
Львов, Хемницер в гробе скрыты,
За Днепром Капнист живет.
Вельяминов, лир любитель,
Богатырь, певец в кругу,
Беззаботный света житель,
Согнут скорбями в дугу.
...Между тем к нам, Вельяминов,
Ты приди, хоть и согбен:
Огнь разложим средь каминов,
Милых сердцу соберем,
И под арфой тихогласной,
Наливая алый сок,
Воспоем наш хлад прекрасный:
Дай Зиме здоровье бог!»
Петр Лукич, живший последнее время в доме у А. Н. Оленина, умер в 1806 году.
А еще через год, 14 июня 1807 года, скончалась Мария Алексеевна... Машенька... Она пережила мужа только на четыре года. Ее похоронили рядом с тем, кого она любила больше всех во всем мире.
«...Из их праха возникают
Се три розы, сплетшись в куст, -
Веселят, благоухают,
Разгоняют мрачну грусть».
Эти три розы, которые воспеты Державиным в «Поминках», в стихах, созданных в память Машеньки, – три осиротевшие дочери Львова, которых старый друг приютил в своем доме. Две из них вышли замуж и покинули его кров, но младшая, Параша, оставалась при нем до конца его жизни, ухаживала за ним, читала ему, играла на фортепиано.
Первоначально Лиза, старшая из сестер, заменяла Державину секретаря, помогала ему в переводах; он ей диктовал «Объяснения на свои сочинения». Но в 1810 году повторилась история женитьбы покойных родителей: против воли Державина, ее опекуна, она вдруг вышла замуж за двоюродного брата своего отца – Федора Петровича Львова, у которого было уже десять детей от первого брака. Один из сыновей Федора Петровича, Алексей, стал композитором и выдающимся скрипачом, – а в 1836 году после смерти отца унаследовал его пост директора Певческой капеллы.
В 1810 году шестидесятивосьми летний Державин посетил имение друга – усадьбу Никольское. Преклонился перед могилами, написал стихи: «На гроб переводчика Анакреона Н. А. Львова и его супруги, в селе Никольском».
«...Да вьется плющ, и мир здесь высится зеленый,
Хор свищет соловьев, смеется пестрый луг...».
Державин обошел парк. Все вокруг цвело и благоухало. Над ясной озерной гладью, отражающей небо, на высоком холме во всей красе возвышался осененный пышной листвой, безразличный ко всему происходящему в мире, величественный храм-усыпальница, безупречный по формам и пропорциям. Вниз по склону сбегал ясный, прозрачный ручей, нарушая тишину неумолкаемым журчанием, переплесками воды, символ вечного движения мысли.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Пушкин А. С. О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова. – Поли. собр. соч., т. 7. М. – Л., 1951, с. 28.
2 Маркс КЭнгельс Ф. Избр. произв. 2-х т., т. 1. М., 1955, с. 16.
3 Биография опубликована в 1822 году в журнале «Сын отечества» (кн. 77) с пометкой издателя Н. Греча: «Статья сия написана одним из близких родственников почтенного Львова». Статья была перепечатана, чуть измененная, в «Москвитянине» (1855, № 6). Одни исследователи называют ее автором двоюродного брата Н. А. Львова – Ф.П. Львова, другие – ближайшего друга архитектора – М. Н. Муравьева.
4 Отчет Б. И. Коплана о научной командировке в Тверь... (Архив АН СССР, ф. 150, оп. 1, д. 4, ч. 2, л. 15-18; ф. 2, оп. 1,1426, № 27, л. 244-252). См. также: Б. И. Коплан. Жизнь и труды Львова (1932. ЦГАЛИ, ф. 244, оп. 1, ед. хр. 1).
5 Руммелъ В. В. и Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий, т. 1. Спб. 1886, с. 574-577.
6 Объяснения на сочинения Державина, им самим диктованные племяннице его Е. Н. Львовой. – Сочинения Г. Р. Державина, т. 3. Снб. 1864.
7 См.: Жизнь Николая Александровича Львова (рукопись). ГПБ ОР, ф. Олениных, оп. 1, № 760, л. 1 об.
8 Сочинения и письма Хемницера по подлинным его рукописям с биографической статьей и примечаниями Я. Грота. Спб., 1873, с. 360.
9 См.: Бантъии-Каменский Д. Н. Словарь достопамятных людей русской земли, т. 2. Спб., 1847, с. 53-90.
10 Львов Н. А. О русском народном пении. – В кн.: Собрание русских народных песен с их голосами, положенных на музыку г-ном Прачем. Спб., 1790, с. 41-43.
11 См.: Сочинения и письма Хемницера..., с. 371-393.
12 Там же, с. 54.
13 Там же, с. 41.
14 См: Львов П. А. Добрыня, богатырская песня. – «Друг просвещения», 1804, ч. 3, № 9.
15 ГИМ ОПИ, ф. Черткова, № 445, ед. хр. 50.
16 Там же.
17 Там же.
18 См.: Каппист-Скалон С. В. Воспоминания. – В кн.: Воспоминания и рассказы деятелей тайных обществ 1820-х годов. Под ред. 10. Г. Оксмана и С. Н. Чернова. М., 1931, с. 301-303.
19 В автографе слово «Машепька» зашифровано многоточиями. Имя раскрыто и восстановлено Б. И. Коплапом.
20 Гуковский Г. А. Русская поэзия XVIII века. Л., 1927, с. 198.
21 «Мельник – колдун, обманщик и сват» – комическая опера М. Соколовского, позднейшая редакция и аранжировка Е. Фомина, текст А. Аблесимова. Первая постановка – 9 февраля 1779 г., Петербург. Самая популярная русская опера XVIII в., сохранилась в репертуаре русского театра в XIX – XX вв. «Несчастье от кареты» – комическая опера В. Пашкевича, текст Я. Княжнина. Первая постановка – 7 ноября 1779 г., Петербург. «Санкт-Петербургский гостиный двор» – комическая опера, музыка и текст М. Матинского, поздняя редакция В. Пашкевича под названием «Как поживешь, так и прослывешь». Первая постановка – 26 декабря 1779 г., новая редакция: 1784 г. – Москва, 1792 г. – Петербург.
22 Воспоминания и дневники А. М. Грибовского. М., 1899, с. 7.
23 Мой дорогой Кваренги! Как поживает ваша супруга?.. (итал.)
24 См.: Григорович Н. Канцлер кн. Александр Андреевич Безбородко, т. 1. Спб., 1879.
25 См.: Ильин М. А. Чертежи архитектора Н. А. Львова. – «Архитектура Ленинграда», 1941, № 2.
26 ЦГАДА, ф. Воронцовых, д. 714, с. 1-2.
27 Дневник путешествия Н. А. Львова по Италии и Австрии хранится в отделе рукописей ИРЛИ.
28 Цит. но кн.: Випкельман И. История искусств древности. Изогиз, 1933, с. 23-24.
29 Связь Давиа с Безбородко окончилась неожиданно. Как рассказывает бывший воспитанник Кадетского корпуса Л. П. Энгельгард, императрица очень любила театр оперы-буфф. Но узнав, что Безбородко преподнес актрисе Давиа в подарок сорок тысяч рублей, повелела выслать ее в 24 часа за границу, «а потом и всю оную труппу выслать». Давиа плакала, расставаясь с Петербургом, но Безбородко подарил ей «игрушку» в пять тысяч рублей, и еще одну «безделушку», чем и «вытер ее слезы».
30 Взгляд на мою жизнь. Записки действительного тайного советника И. И.Дмитриева. М., 1866, с. 61-62.
31 См.: Сочинения и письма Хемницера...
32 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 162.
33 См.: Ровинский Д. А. Подробный словарь русских граверов XVI – XIX вв., т. 2. Спб., 1895, с. 602.
34 См.: Краткая опись предметов, составляющих русский музеум Павла Свиньина. Спб., 1829, с. 127-132.
35 См.: Сочинения и письма Хемницера...
36 См.: Грот Я. К. Рукописи Державина и Н. А. Львова. – «Известия отд. русского языка и словесности. Акад. наук», т. 8, вып. 4. Спб., 1859.
37 Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 378-380.
38 См.: Сочинения и письма Хемницера...
39 См. там же.
40 См.: Григорович Н. Указ. соч.
41 См.: Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 512-513; т. 9. Спб., 1884, с. 162.
42 См.: Архив князя Воронцова, кн. 32. М., 1886.
43 См. там же.
44 См. там же.
45 В 1814 г. сооружение было перестроено под часовню, а в 1903 г. с пристройкой алтаря и звоннички – под церковь. О первоначальном назначении здания было забыто. Во всех источниках оно значится, как Крестовоздвиженская часовня. Исследования А. М. Харламовой послужили основанием для реставрации сооружения.
46 См.: Архив князя Воронцова, кн. 32, с. 502-506.
47 ГПБ ОР, Бумаги Р. М. Цебрикова, т. 1, л. 20.
48 См.: Ливанова Т.Н. Русская музыкальная культура..., т.1>М., 1952, с. 404-406, 413.
49 Львов Н. А. Ямщики на подставе (игрище невзначай). Либретто оперы. – ГПБ ОР. Архив Г. Р. Державина, т. 37.
50 Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 848-849.
51 Хранятся в ЦГАДА.
52 См.: ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, ед. хр. 117, 119, 120; ф. 1285, оп. 2, д. 104.
53 Цит. по статье: Алексеева Т. В. Первые годы Боровиковского в Петербурге. – В кн.: Русское искусство XVIII века. М., 1968, с. 228.
54 См.: Архив князя Воронцова, кн. 32, с. 493-496.
55 Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 267-268.
56 См.: Архив киязя Воронцова, кн. 32, с. 507-512.
57 ГПБ ОР, Архив Г. Р. Державина, т. 97, л. 92.
58 Глушков И. Ручной дорожник для употребления на пути между Императорскими Всероссийскими Столицами, дающего о городах по оному лежащих известия Исторические, Географические и Политические... Спб., 1802, с. 85-86, 173-174.
59 Гривуазную поэму ирои-комического жанра В. И. Майкова, созданную по строгим канонам классицизма, «Елисей, или Раздраженный Вакх» (1771), нельзя всерьез принимать как предтечу «Ямщиков», хотя бы потому, что ее герой, «картежник, пьяница, буян, боец кулачный», без малейших признаков демократического решения образа, лишен какой бы то ни было специфики ямщицкой профессии.
60 Дошли до нас в рукописной копии пространные злые стихи «Послание Львову» некоего «Искреннего Доброхота» (ИРЛИ РО, ф. 93, оп. 2, № 103). Анонимный автор обзывает Львова «дергач», «площадпый рифмач», «артельщик рифмачей последнего набора», намекая на львовский кружок. Пьеса, по его суждению, – «сумасбродный вздор», срубленный «топором»; критик возмущается, что автор, «стиходей», взобрался на Парнас с толпой ямщиков, и его следует за «вранье» отправить в оковах в ямской кабак, чтобы среди благородных муз «он не произвел раскола». Автор сатиры, шокированный народным направлением пьесы, отстаивал позиции аристократических вкусов.
61 См.: ГПБ ОР, Архив Г. Р. Державина, т. 23; л. 7 об. – 8.
62 Stroch Н. Gemalde von St.-Petersburg, v. 2, Riga, 1794, s. 269.
63 Львов Ф. П. О пении в России. Спб., 1834, с. 45.
64 Львов Н. А. О русском народном пении. Собрание народных русских песен с их голосами. Под ред. В. М. Беляева. М., 1955, с. 42-43.
65 Сочинения Г. Р. Державина, т. 3, с. 26.
66 См.: Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 447, 491, 626.
67 См.: Дмитриев И. И. Взгляд на мою жизнь. Спб., 1866, с. 57-58.
68 ЦГИАЛ, ф. 37, д. 117, л. 224.
69 См.: «Руской 1791 год. В типографии Горного училища. Сочинено XI дек.». Хранится в ГБЛ ОРК.
70 См.: Сочинения Г. Р. Державина, т. 5, с. 767-769.
71 Там же, т. 1. Спб., 1864, с. 359.
72 «Письмо от Н. А. Львова к П. Л. Вельяминову». – «Моск. журнал», 1791, ч. 4, кн. 10, с. 100-110.
73 См.: Письма Ф. П. Ростопчина. – «Рус. архив», 1876, № 1.
74 См.: «Санкт-Петербургские ведомости», 1796, 24 апр., с. 1145.
75 См.: Коплан Б. И. Жизнь и труды Львова.
76 Первая публикация «Ботанического путешествия...»: «Сев. вестн.», 1805, ч. 5, № 2, с. 111-137.
77 Сегюр. Записки, т. 2. Спб., 1865, с. 409.
78 См.: Архив князя Воронцова, кн. 32.
79 Хранится в Фупд. б-ке обществ, наук АН СССР в Москве.
80 См.: Hirschfeld С. С. L. Teorie de l’art des jardins, t. 4, Leipzig, 1783, p. 194. Экземпляр хранится в библиотеке ГМИИ.
81 МОГИА, ф. 1614, св. 4, № 131.
82 Архив князя Воронцова, кн. 32, с. 224.
83 Сочинения Г. Р. Державина, т. 7, с. 615.
84 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 14.
85 Архив князя Воронцова, кп. 32, с. 519.
86 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 6.
87 Там же, с. 15.
88 БИЛ РО, ф. 233, д. 1, л. 2.
89 Цит. по статье: Погодин М. Замечания. – «Рус. архив», 1869, с. 2095.
90 Цит. по: Розанов А. С. Композитор Николай Петрович Яхонтов. – «Муз. наследство», т. 1. М., 1962, с. 16-17.
91 См.: ГПБ ОР, архив Г. Р. Державина, т. 23, 37.
92 Хранится там же, т. 37, 39.
93 Пушкин А. С. Поли. собр. соч., т. 9, с. 476.
94 Сочинения Г. Д. Державина, т. 6, с. 66-70.
95 См.: «Лит. наследство», т. 9-10. М., 1933, с. 278-282.
96 См.: «Строитель», 1895, № 24, с. 7-8.
97 См.: Никулина Н. И. Н. А. Львов – прогрессивный деятель русской культуры конца XVIII – начала XIX в. Л., 1952. Кандидатская диссертация.
98 См.: Коплан Б. И. Жизнь и труды Львова, л. 118.
99 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. 2, д. 117, л. 104-105.
100 См.: Архив князя Воронцова, кп. 13. М., 1878, с. 390-391, 379.
101 См.: Гримм Г. Г. Проект парка Безбородко в Москве. – Сообщения Ин-та истории искусств, вып. 4-5. М., 1954, с. 107-135.
102 Вяземский П. А. Соч., т. 2. Спб., 1879, с. 272.
103 Цит. по кн.: Жихарев С. Я. Записки современника. М.-Л., 1955, с. 303-304.
104 ЦГАДА, Фонд князей Воронцовых, д. 714, л. 35.
105 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 118, л. 125.
106 Там же, д. 127, л. 27.
107 См.: Срезневский И. Переписка А. X. Востокова. – Сб. статей, читанных на отделении русского языка и словесности Академии наук, т. 5, вып. 2. Спб., 1873.
108 См.: Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29.
109 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 277.
110 Там же, т. 5, с. 366.
111 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 117, л. 21.
112 См.: Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29.
113 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 118, л. 160.
114 Зворыкин А. А. Открытие и начало разработки угольных месторождений в России, т. 1. М., 1949, с. 444.
115 Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29, л. 13, 14.
116 ЦГИАЛ, ф. 1289, оп. 2, д. 110, л. 14.
117 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 368.
118 Цит. по кн.: XVIII век, сб. 3. М.– Л., 1958, с. 519.
119 См.: ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 120, л. 90 об., 91 об.
120 Там же, д. 117, л. 216.
121 Там же.
122 См.: Архив князя Воронцова, кн. 32, с. 282, 290.
123 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 367-368.
124 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 117, л. 240-241.
125 См.: Никулина Н.И. Н. А. Львов – прогрессивный деятель русской культуры конца XVIII – начала XIX в.
126 См.: ГПБ ОР, архив Г. Р. Державина, т. 37.
127 См.: ГБЛ, ф. 293.
128 Галиматья в квадрате (итал.).
129 ГПБ ОР, архив Г. Р. Державина, т. 37, л. 72-74 об.
130 ЦГИАЛ, ф. 1088, д. 119, л. 1 (сообщено А. Н. Петровым).
131 См.: Срезневский И. Переписка А. X. Востокова, с. XI.
132 Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29, л. 10, 10 об.
133 ЦГИАЛ, ф. 37, оп. И, д. 117, л. 245.
134 Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29, л. 13, 14.
135 Хранится в ГПБ ОР.
136 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 186.
137 Хранится в ИРЛИ.
138 См.:. Архив АН СССР, ф. 108, оп. 2, № 29.
139 См. там же.
140 ЦГИАЛ, ф. 1088, д. 113, л. 5.
141 Сочинения Г. Р. Державина, т. 6, с. 144-145.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
А. Н. Глумов (1901-1972) – артист, чтец, позже кандидат искусствоведения и писатель – задумал написать книгу о Н. А. Львове, работая над трилогией «На рубеже века». Вникая в суть исторических процессов, в судьбы участвующих в них людей, он стремился со всей полнотой исследовать и творческую деятельность Львова. На этой основе состоялось и наше знакомство и наши совместные поездки по львовским местам.
Если Глумов видел, что сооружение, построенное Львовым, гибнет, то он обращался в местные учреждения, писал в республиканские органы охраны памятников истории и культуры. И надо прямо сказать, что новая крыша над мавзолеем в Никольском была делом его энергичных действий.
У него установились связи с краеведами города Торжка, членами Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры; с А. А. Сусловым, инженером Н. А. Туруханом, с педагогами школ – в Никольском с М. А. Андроновой, в Таложне с А. Б. Богоявленским. Глумов переписывался с ленинградскими специалистами – П. И. Никулиной, А. Н. Петровым и другими. Совместно с ботаником С. X. Лямбеборшаем он обследовал ряд усадеб Калининской области. По его просьбе для фиксации музыкального фольклора посетила львовские места Ю. Е. Красовская. В 1971 году Глумов организовал научное заседание в Гатчине по случаю юбилея львовского землебитного сооружения – Приоратского дворца. Это было последней его данью памяти Львова.
Глумов не только обобщал и осмысливал опубликованный материал, но и вводил в научный обиход новые архивные документы: например, «Итальянский дневник» Львова 1781 года, который раскрывает отношение Львова к западноевропейскому искусству, уясняет ценностные ориентации, влиявшие на формирование русских коллекций итальянской живописи в конце XVIII века – Эрмитажа, А. А. Безбородко и др.
В книге А. Н. Глумова Н. А. Львов представлен ярко, во всей его многосторонней самобытности, с творческими и личными радостями и бедами. Он член Российской академии, почетный член Академии художеств, тайный советник, член Экспедиции государственного хозяйства; если первым успехам Львов был обязан своему таланту, то с годами опыт, эрудиция, чувство долга перед отчизной становятся основой его государственной деятельности. Львов как архитектор был широко известен в свое время. Оп строил в столице и в Москве, на Украине и в Тверской губернии (в Новоторжском уезде) – на его родине, где его талант проявился особенно ярко.
Тема «Львов-архитектор» по-прежнему остается актуальной. За последнее время появился ряд новых исследований. Имя Львова неоднократно встречается в изданиях по вопросам теории и истории архитектуры. В 1975 году защищена уже четвертая диссертация о Львове, автор которой доказал, что Н. А. Львов является создателем дома Разумовского в Москве. Творчеству Львова отводится все более видное место в многотомных изданиях по искусству – так, во Всеобщей истории архитектуры (т. 6. М., 1968) русское уса/небное строительство представлено и работами Львова. Из монографических работ отметим книгу Н. И. Никулиной «Н. А. Львов» (серия «Зодчие нашего города»).
В настоящем Послесловии речь идет о том новом, что внесли исследования последних лет в представление о Львове как архитекторе, об особенности его творческого метода.
Статья М. А. Ильина «О палладианстве в творчестве Д. Кваренги и Н. Львова» (сб. «Русское искусство XVIII века». М., 1973) посвящена своеобразию интерпретации этими крупными зодчими эпохи Просвещения классических архитектурных форм и композиционных приемов. Об их творческих связях пишет и М. Ф. Коршунова в книге «Джакомо Кваренги» (Л., 1977). Кваренги прежде всего архитектор города. Именно в городских постройках Петербурга и в некоторых зданиях Москвы талант зодчего достиг своего совершенства. Его постройки по-палладиански объемные, ориентированные многоколонными портиками, выделялись крупномасштабностью форм на фоне городской застройки.
