Текст книги "Свет во тьме (ЛП)"
Автор книги: А. Мередит Уолтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 24
– Клэй —
Я был полным и абсолютным трусом. Почему я просто не рассказал Мэгги о своих планах после выпуска? Я наблюдал, как она общалась с гостями на вечеринке, смеялась и обнимала своих друзей и семью. Улыбка на ее лице, взгляд абсолютного счастья были тем, из-за чего я струсил. Я не хотел быть причиной, по которой она утратит этот взгляд.
– Так чем вы ребята занимались весь день? – спросил Дэниел, и я почти подавился своим напитком.
– Ну, ты знаешь, плавали и просто проводили время вместе, – сказал я ему неопределенно. Дэниел поднял свои брови и послал мне всезнающий взгляд.
– Уверен, это было весело, проводить время вместе. Вероятно, чем меньше я знаю о том, как вы проводите время, тем лучше. В противном случае я должен буду сломать твои коленные чашечки и все. А ты мне, вроде как, только начал нравиться, – ухмыльнулся Дэниел, и я ухмыльнулся в ответ.
– Да, хорошо, – согласился я, мои глаза вернулись к Мэгги, пока она перемещалась по своей вечеринке. Я был чертовски удивлен, когда ее родители позвонили мне на прошлой неделе и рассказали о своих планах устроить вечеринку-сюрприз. Они попросили моей помощи в организации, и это было впервые, когда я почувствовал, что мистер и миссис Янг стали близки к тому, чтобы принять меня, как часть жизни Мэгги.
Поэтому я должен был сказать Мэгги, что собираюсь делать. Я был напуган. Я не был уверен, как она отреагирует. Но я не мог откладывать. Но все-таки это не должно произойти прямо сейчас. Прямо сейчас, Мэгги должна просто наслаждаться собой. Мои новости могут подождать.
– Вы ребята поедите на «Пляжную Неделю» со мной и Рэйчел на следующей неделе? Мэгги не ответила, – спросил Дэниел. Дерьмо, я забыл о «Пляжной Неделе». Мэгги намекала на это, но я не соглашался, точно зная, что не смогу поехать.
– Я не знаю, – все, что я сказал. Дэниел послал мне забавный взгляд, но не давил. Он выкрикивал приветствия разным людям, и я чувствовал себя немного не к месту. Печально, что я никогда не заботился о том, чтобы узнать многих людей в Джексоне в то время, когда находился там. Я был так сосредоточен на себе или одержим своими отношениями с Мэгги, что думаю, упустил ряд ключевых аспектов взросления. Например, заводить друзей, ходить на футбольные игры, и остальное дерьмо, которое приходит со старшей школой.
Но когда мой взгляд снова опустился на Мэгги, я не чувствовал сожаления ни о чем. Потому что все это привело меня сюда, к ней. И это перекрывало все остальное.
– Ты знаешь, я рад, что мы тусовались в последние несколько месяцев. Я чувствовал себя плохо из-за того, что никогда не давал тебе шанса. Мне жаль, если я устроил тебе тяжелое время. Просто, когда дело касается моих девочек, я проявляю сверхзащиту. Раньше мне было легче осуждать тебя. Потому что я, правда, не понимал то, что ты вместе с Мэгги. Но с тех пор как мы с Рэйчел… давай просто скажем, теперь я понимаю, – предложил Дэниел, и я знал, его глаза следят за его девушкой, как и мои глаза за моей.
– Кажется, у вас с Рэйчел все хорошо. Рад это видеть, – произнес я, замечая улыбку кретина, которая появилась на его лице.
– Да, у нас все хорошо. У нас ушло немного времени, чтобы оказаться там. Но в итоге это того стоит. Уверен, ты понимаешь это, – сказа Дэниел, глядя на меня. Думаю, Дэниел и я чертовски хорошо понимали друг друга.
– Да, я понимаю, – ответил я.
– Привет, Дэнни, – произнес голос позади нас. Я посмотрел на человека, который сейчас стоял по другую сторону от Дэниела, и мгновенно почувствовал, что мое давление повышается. Чертов Джейк Фитцсиммонс. Кто, черт побери, пригласил этого мудака? Но, думаю, то, что он здесь, имеет смысл. Они с Мэгги были друзьями некоторое время. Но он также был парнем, который пытался занять мое место в жизни моей девочки, и он не был моим самым любимым человеком.
– Привет, Джейк. Ты только пришел? – спросил Дэниел, и даже он казался немного напряженным от присутствия другого парня.
– Да. Но я не могу остаться надолго. Я просто хотел убедиться, что именинница получит поцелуй, – Джейк улыбнулся, и я почувствовал, что моя голова начала гудеть, челюсть сжалась. Мои зубы начали болеть от того, как я скрежетал ими.
Джейк посмотрел на меня, и его улыбка стала шире.
– Привет, Клэй. Не знал, что ты будешь здесь. – Его голос, казалось, насмехался надо мной. Я знал, он просто пытался пролезть мне под кожу. Джейк никогда не был откровенен в своей агрессии ко мне. После одного разговора, который был у нас в «Java Madness», он, казалось, избегал меня. И это меня устраивало. Так что я не был уверен, какого черта он пытается сделать, целенаправленно противодействуя мне сейчас.
Дэниел нахмурил брови на своего друга.
– Успокойся, Джейк. Это вечеринка Мэгги, – предупредил он, и даже я успокоился бы от его угрозы. Джейк горько рассмеялся.
– Я спокоен, Дэнни. Я совершенно спокоен. С тех пор как этот психопат покинул город, оставляя Мэгги разваливаться на части. Кто был тем, кто помог ей пройти через это? Это, конечно, был не он! Это были ты, Рэйчел и я! И куда привело меня то, что я был хорошим парнем? Определенно не к девушке. Кажется, быть антисоциальным мудаком – путь к сердцу Мэгги Янг.
Дэниел, казалось, пришел к тому же заключению, что и я. Мы оба толкнули Джейка к двери, выводя его на задний двор. Тяжелый взгляд на лице Дэниела по большей части был отражением моего.
– Я сказал тебе заканчивать с этим дерьмом, Джейк! Я понимаю, твоя гордость оскорблена, но это не время и не место жаловаться. Так что ты должен взять себя в руки и наслаждаться вечеринкой или просто уйти к чертовой матери, – выдавил Дэниел в лицо Джейка. Но Джейк продолжал смотреть на меня.
– У меня есть твой номер, чувак. Я знаю таких людей, как ты. Посмотрите на меня, я Клэй Рид, и я такой измученный и меня неправильно понимают. Не важно. Ты никогда не сделаешь ее счастливой. Ты никогда не дашь ей жизнь. Ты просто будешь трахать ей мозг и трахать снова при любом шансе, что у тебя будет. Если бы ты был достойным человеком, ты бы оставил ее одну к чертовой матери и покинул город. Иди и разрушай жизнь кого-то другого, – кричал Джейк, его лицо покраснело.
Этот парень вывел меня. Он был счастливчиком, что все еще стоит, и если бы Дэниела не было между нами, этот мудак был бы уже на полу.
Я подошел так близко, насколько позволил мне Дэниел, и когда я говорил, то мои слова звучали абсолютно ясно.
– Я знаю, каково это любить ее. И затем потерять ее. Это отстойно. Так что в каком-то смысле, мне жаль тебя. Но это не значит, что ты можешь прийти в ее дом и любым образом относиться к ней неуважительно. Я люблю ее. Я планирую построить свою жизнь вместе с ней. И, к сожалению, для тебя, но она выбрала меня. Она всегда будет выбирать меня. Так что просто, черт побери, живи с этим и двигайся дальше.
Джейк открыл свой рот, чтобы сказать что-то, и затем, кажется, получше подумал об этом. Он вырвался из захвата Дэниела и покинул сад через ворота.
– Ну, это было весело, – сухо сказал Дэниел, хлопая меня рукой по спине. – Пойдем, возьмем еды, я голоден.
Я кивнул в согласии и последовал за парнем, который каким-то образом стал моим новым другом в доме Мэгги.
Джейк не возвращался. Думаю, он понял намек и пошел прогуляться. Я провел большую часть вечера с Дэниелом и несколькими из его друзей. Я просто наслаждался тем, что Мэгги веселится. Я упускал эту ее сторону слишком много раз.
– Хорошая работа с кольцом, Клэй, – пришла Рэйчел в энтузиазм позже на вечеринке. Дэниел застонал и послал мне ненавистный взгляд.
– Спасибо, чувак. Ты понимаешь, что установил стандарт, с которым все остальные мы, бедные ничтожества, должны как-то жить? Сделай одолжение братству и перестань быть таким слабаком! – Дэниел ударил меня по руке, и я постарался не содрогнуться. Но черт, если это не было больно.
Рэйчел посмотрела на своего парня.
– Ты просто должен заткнуться. Просто потому, что Клэй понимает слово «романтика» не значит, что он – слабак.
Дэниел рассмеялся.
– Эм, да, вообще-то значит.
– Сдайся, Дэниел, прежде чем ты получишь коленом между ног, – предупредил я, наблюдая за тем, как лицо Рэйчел опасно темнело. Дэниел старался сохранить невозмутимое выражение лица.
– Извини, малыш. Ты права, я должен перенять что-то из способностей Клэя, я имею в виду, потрясающие романтические качества, – выдавил Дэниел, и Рэйчел, наконец, успокоилась и захихикала. Они были такой понимающей парой. Это, своего рода, внушало мне благоговение.
Ночь начала сходить на нет, и гости Мэгги начали уходить. Наконец, остались только Дэниел, Рэйчел и я. Мистер и миссис Янг заказали пиццу, потому что большая часть еды была съедена с самого начала. Мы начали убираться. Рэйчел и Дэниел стали комично соперничать из-за этого, и весь процесс длился вдвое дольше, чем это должно было быть.
– Спасибо мама и папа! И Рэйч, Дэнни, я люблю вас ребята, – сказала Мэгги, прижимая мусорный пакет к груди. Ее родители обняли ее, следуя за ее друзьями. Я поцеловал ее в макушку, и она посмотрела на меня с выражением, которое буквально отняло мое дыхание. Не думаю, что когда-либо устану смотреть на нее.
– Ты уже знаешь, что я думаю о тебе, – ее брови с намеком подергались, и я захихикал. Мы вышли во двор, чтобы собрать остальной мусор. Рэйчел и Дэниел успокоились и смотрели телевизор, родители Мэгги были на кухне, пили кофе.
– Итак, я знаю, мы не говорили об этом. Что ты думаешь о «Пляжной Неделе»? Дэниел и Рэйчел сняли удивительный домик прямо на воде. Это будет очень весело. Мои родители в порядке с тем, что ты поедешь, особенно с тех пор, как я полноценный взрослый, – усмехнулась Мэгги, и мой желудок сжался узлом.
Я не хотел делать этого сейчас, но я не мог продолжать скрывать это от нее. Я был уклончивым и неопределенным о моих планах после окончания школы. Это было несправедливо по отношению к ней.
– Не думаю, что я могу это сделать, – сказал я ей, уронив мусорное ведро и тяжело оседая на стул на террасе. Лицо Мэгги осунулось, и я уже ненавидел себя за то, что собираюсь делать.
– О, хорошо, все нормально. Но может, мы сможем поехать куда-то позже летом. Лишь мы вдвоем. Это будет очень здорово, ты так не считаешь? – Мэгги начала вышагивать, и я знал, она подхватила мое беспокойство.
Я взял ее за руку и притянул ее на сиденье рядом со мной.
– Мэгги, – начал я.
– Мы можем отправиться в Оушен-Сити или даже в Нью-Йорк. Куда угодно, пока мы вместе!
Мэгги была на коне, как будто думаю, что если бы она говорила достаточно быстро и достаточно долго, я бы забыл о том, что пытался сказать ей. Она боялась, что это разобьет ей сердце. И я не был уверен, что она не была права.
– Мэгги, – попытался я снова. Она смотрела прямо перед собой, даже не смотря на меня.
– Я всегда хотела поехать в Саванну. Я слышала, там красиво. Мы можем взять неделю и просто уехать. – Она звучала почти отчаянно, и я знал, что должен остановить это.
– Мэгги, перестань говорить хотя бы на минуту, и, пожалуйста, послушай меня, – умолял я, и она мгновенно закрыла рот и опустила глаза.
– Хорошо, извини, – пробормотала Мэгги. Я взял ее щечки в ладони и поднял ее лицо к своему. Я поцеловал ее медленно и глубоко. Мне надо было попробовать ее и посмаковать, прежде чем сбросить свои новости на ее ничего не подозревающую голову.
– Я хочу сделать все это с тобой. Я, правда, хочу. Нет ничего, чего я хотел бы больше, чем исследовать мир вместе с тобой. Но этого не может произойти. По крайней мере, не сейчас. Я не могу дать тебе определенные обещания о своем будущем, потому что прямо сейчас все должно быть приостановлено. Во всяком случае, для меня. Для нас, – сказал я медленно, наблюдая, как понимание расцветает на ее лице.
Она повернулась, чтобы со страхом посмотреть на меня.
– Что ты пытаешься сказать? – спросила она, ее голос дрожал, и я ненавидел делать это с ней. Не после того, через что она уже прошла из-за меня. Но я на самом деле чувствовал, что это к лучшему.
– Я повторно госпитализировался в центр «Грэйсон» на шестимесячную программу. После этого, скорее всего, я ненадолго отправлюсь в дом для совместного проживания «трудных» подростков и молодых людей. Я уже разговаривал с доктором Тоддом, и я должен уехать туда в следующую среду, – произнес я, наблюдая, как побледнело ее лицо.
– Ты возвращаешься в «Грэйсон»? Во Флориду? Но почему? Я думала, все налаживается. Что у тебя все хорошо, – Мэгги казалась такой потерянной, и я желал, чтобы у меня был магический ответ для нее. Так что вместо этого я просто пытался объяснить.
– Я пытаюсь, Мэгс. Я, правда, пытаюсь. И пока некоторые вещи меняются, у меня впереди еще долгая дорога. Правда в том, что каждый день – это борьба. Иногда я едва могу встать с кровати.
– Но твои лекарства... – начала Мэгги, и я покачал головой.
– Я говорил тебе раньше, они лечат не все. Они помогают, но не все исправляют. Ты не знаешь, как много раз я думал о том, чтобы причинить себе боль. Или прекратить боль. Будто у меня в голове голос, который говорит, что делать. Что никто не любит меня, что я лишь обуза, – я мог слышать напряжение в своем голосе, и не мог даже смотреть на Мэгги.
– Но это неправда, Клэй! Так много людей тебя любят! Ты никогда не будешь обузой! Это смешно! – умоляла она, потянувшись ко мне. Ее руки вцепились в мою рубашку, и я почти отказался от своего решения. Почти.
– Но разве ты не видишь, то, что я думаю об этом, означает, что я не готов. Я не готов планировать будущее. Я должен сфокусироваться на настоящем и собрать свое дерьмо. В противном случае я не хорош ни для себя, ни для тебя. Я не могу сделать этого с тобой. Я не хочу поступать так с тобой! – мой голос стал громче, и мне пришлось приложить усилия, чтобы поддерживать его на обычном уровне. Особенно когда все, чего я хотел – это кричать.
– Что насчет кольца? Все эти обещания, которые ты сделал всего несколько часов назад? Это был лишь способ умаслить меня, смягчить перед ударом? Я не могу тебе верить! – слезы Мэгги теперь текли сильнее.
– Нет, Мэгги! Я действительно имел в виду каждое слово, которое произнес! Но я надеюсь, что эти обещания для нашего будущего! В этот раз я не хочу уезжать и закрываться от тебя. Я не могу сделать этого снова. Ни с одним из нас. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной в это путешествие, куда бы мы ни направлялись. Я надеюсь, что ты дождешься меня, пока я приду в норму. Я знаю, это невероятно эгоистично просить тебя об этом. Но знание о том, что ты ждешь меня на другом конце всего этого, сделает процесс намного легче и поможет справляться со всем этим, – сказал я искренне. Мэгги начала икать и опадать. Обжигающие, ужасные рыдания вырывались из ее груди, и я чувствовал беспомощность.
– Я пойму, если прошу слишком много. Но мне нужно, чтобы ты поняла, что на этот раз я не бросаю тебя! Я уезжаю ненадолго, чтобы поработать над своей проблемой. Но я надеюсь, что ты будешь вместе со мной при каждом шаге моего пути. Я поддерживаю тебя, и ты поддерживаешь меня. Мы вместе учимся тому, как выглядят здоровые и продуктивные отношения. Потому что там, где я сейчас, я знаю, что не могу дать тебе этого. А я хочу дать тебе это. Потому что я хочу, чтобы моя жизнь начиналась и заканчивалась вместе с твоей.
Мое сердце так сильно билось в груди, кровь неслась в ушах, что я едва услышал, как Мэгги прошептала свой ответ.
Я наклонился ближе, крепко сжимая ее руки в своих.
– Я буду ждать тебя. Я всегда буду ждать тебя, – поклялась она. Слезы прекратились, и, казалось, она успокоилась. Я осторожно потянулся и запустил пальцы в ее волосы, оставляя руку на ее шее. Прижался своим лбом к ее.
– Ты уверена? – спросил я. Я не хотел, чтобы она чувствовала давление. Это должен быть ее выбор. Если она выберет уйти, я позволю ей; даже если знаю, что я никогда не уйду от нее. Но я сделаю это для нее.
– Я уверена, Клэй. Я хочу быть с тобой. И даже если это займет пятьдесят лет, то я буду там, в конце твоего пути, – сказала она твердо, и я не мог остановить улыбку, которая расползалась на моем лице.
– Я люблю тебя, Мэгги Мэй Янг. Всегда и навечно. – И затем мой рот коснулся ее, и я почувствовал, что мое будущее началось.
* * *
– Мэгги —
Я окончила школу. И Клэй уехал во Флориду. Я отправилась на «Пляжную Неделю» со своими лучшими друзьями. Руби продала свой дом и переехала в Ки-Уэст. Ее магазин купила пара, которая превратила его в продуктовый магазин. Я отказывалась заходить внутрь.
Я провела лето, работая и накапливая деньги. Я проводила время с родителями, ходила в кино с Рэйчел, помогала Дэниелу очистить гараж.
И разговаривала с Клэем три раза в неделю. Он сдержал свое обещание не закрываться от меня. Он делился каждым кусочком своего лечения со мной. Он рассказывал мне о групповой терапии и о сеансах с его консультантами. Я рассказывала ему о подготовке к колледжу и о том, что получила график занятий.
Мы оставались частью жизни друг друга, даже не смотря на то, что нас разделяли тысячи миль.
И я твердо верила, что это была новая глава для нас. Черт, да это была новая книга. История Мэгги и Клэя еще очень далека от окончания. И мы всегда будем искать свет... вместе.
ЭПИЛОГ
Шесть лет спустя…
– Клэй —
– Я верну ее назад в 6:30! Перестань сходить с ума и позволь нам заняться шоппингом. И не звони снова! – рявкнула Рэйчел в телефон, прежде чем отключиться. Я потер кожу на внутренней стороне своего запястья, чесотка от моей новой татуировки сводила меня с ума. Я не мог не улыбаться крошечному символу, который выглядел как неправильная перевернутая буква «U», вытатуированному на моей коже. Она была идентична по размеру и месту расположения той, что украшала руку Мэгги. Мне нравилось то, что означала руна. Я до сих пор помнил момент, когда Мэгги объяснила мне ее значение за ужином, много лет назад.
Исцеление и выносливость. И храбрость. Я, наконец, чувствовал спустя столько времени, что я овладел всеми этими качества. Так что я собрался и отметил свое тело постоянным напоминанием о любви, которую я разделил с девушкой, которая спасала меня всеми возможными способами.
Я ходил по комнате, потирая свою татуировку, когда задел пальцем коробку, стоящую по центру пола.
– Черт побери, все это к чертям собачим! – крикнул я во всю силу своих легких. Место было катастрофичным. Мы с Мэгги на прошлых выходных только переехали в нашу новую квартиру, поэтому сейчас все еще были в центре хаоса переезда. Коробки были повсюду, находясь на стадии систематической распаковки.
У нас до сих пор была полусобранная кухня. Наша кровать – это матрац на полу. Но ничто из этого не имело значения, потому что мы были здесь. Вместе. Наконец.
Прошло почти шесть лет с того дня, когда я улетел обратно во Флориду, покидая Вирджинию, и повторно госпитализировался в центр «Грэйсон», используя огромную кучу денег со страховки жизни Лисы, которые Руби отдала мне.
В первые дни я думал, принял ли я правильное решение. Я так сильно скучал по Мэгги, что соблазнялся тем, чтобы снова выписаться и отправиться к ней. Но потом я вспомнил, что делаю это для себя. Для нее. Для будущего, которое мы хотим иметь. И я взял себя в руки, проживая день за днем.
Они говорили, что третий раз – алмаз, и моя третья поездка в учреждение доказала, что старая поговорка – правда. Я был сосредоточен на задаче. Работал по своему плану лечения и занимался своими демонами, несмотря на то, что были дни, когда я хотел забыть обо всем этом. Помогало то, что мы с Мэгги разговаривали несколько раз в неделю. Она рассказывала мне о колледже, о новых друзьях, дрянном общежитии. Я рассказывал ей о групповой и художественной терапии.
Она прилетала во время каникул. Перед Рождеством, когда я был переведен в домашнюю группу для пациентов с психическими расстройствами, она приехала во Флориду, и мы провели праздники вместе. Она, конечно, остановилась в отеле, но убедилась, чтобы Рождество было особенным.
Руби также продолжала постоянно присутствовать в моей жизни. И ее переезд в Ки-Уэст прошел долгий путь, чтобы придать ей силы, и дал ей новую жизнь.
Она все еще горевала по Лисе. Мы вдвоем горевали. Но она училась двигаться дальше так, как могла. И это, по правде, было единственным, что каждый из нас мог сделать.
После переезда в дом для совместного проживания «трудных» подростков и молодых людей, я зарегистрировался в местном общественном колледже и взял несколько классов по искусству и психологии. После надрывания своей задницы, меня приняли в Университет Майами. Я не жил в кампусе и в первый год занимался онлайн.
У меня ушло пять с половиной лет, чтобы получить степень бакалавра. Довольно долгий срок, чтобы получить четырехлетнюю степень, но дело в том, что я добился того, чтобы это время показалось незначительным.
В мае я окончил университет со степенью бакалавра естественных наук в психологии и второстепенной по искусству. Я решил применить свою страсть к делу, которое спасло мою жизнь, и теперь я был зачислен на арт-терапию в магистратуру Университета Джорджа Вашингтона.
Прежде чем уехать из Флориды, я пытался загладить свою вину перед родителями. Прошли годы, и я перестал что-то слышать от них. Они не знали, где я был, так что не мог ожидать обязательных открыток на день рождения и рождество. Но я сильно сомневался, что это их вообще волновало.
Когда они вычеркнули меня из своей жизни, я знал, это было быстрое и решительное отделение. Я время от времени видел своих родителей по телевизору. В конечном счете, мой отец выиграл место в государственном сенате, и сейчас был конгрессменом от 23-го района Флориды.
Во время их публичных появлений они выглядели неестественными, похожими на роботов. Тусклое, бесчувственное лицо моей матери было результатом ботокса. Отсутствие личности у моего отца стало еще более заметным. Было удивительно, как мужчина, лишенный жизни, как мой отец, был в состоянии повлиять на людей, чтобы они голосовали за него. Было поразительно, что огромная глупая сумма денег может купить тебе.
Так что я совершил глупое путешествие в Палм Бич, чтобы увидеть, были ли мои родители готовы закопать топор войны. Оставить прошлое позади.
Все, что я получил, это захлопывающуюся дверь перед моим лицом и строгое предупреждение никогда не омрачать их порог снова. Я помню, как выехал на дорогу, ожидая эмоционального паралича. Я ожидал тяжелого потрясения от очередного отказа людей, которые дали мне жизнь, чего бы это ни стоило.
Но ничего не пришло. Вместо опустошенности, я позвонил Мэгги, а затем Руби. Получая от них всю любовь и поддержку, в которой нуждался. И я знал, без сомнения, что никогда не желал и не нуждался в этом от моих родителей. Им не было места в мире, который я строил для себя.
После этого, я занялся своими планами на будущее. Мэгги и я немедленно решили, что будем искать квартиру вместе. Мэгги получила работу в школе в качестве учителя английского языка средних классов. Мы были настолько счастливы, насколько могли быть друг с другом. Мы, наконец, были в той точке, где все может измениться.
Я был в хорошем месте, хотя у меня по-прежнему были спады. Моменты, когда я не был уверен, чтобы могу переставлять ноги. Мой страх и паранойя о том, что от меня откажутся, о том, что я все испорчу, продолжал время от времени изводить меня. Но я больше не позволял ему управлять мной.
Мой терапевт во Флориде сказал мне, что они всегда будут со мной. Но каждый день я чувствовал приближение какого-то подобия нирваны. И это было то, что помогало мне выбираться из кровати каждое утро. Я вошел в контакт с уважаемым терапевтом за пределами Вашингтона, округ Колумбия, и начал свои еженедельные встречи с ним после приезда в Вирджинию. Я принимал свои лекарства каждый день в обязательном порядке. Эти маленькие элементы контроля были чрезвычайно важны для меня. И даже так каждый день был тестом, борьбой, я был рад сражаться, потому что я научился гордиться человеком, которым я был. Научился гордиться своими демонами и всем остальным.
Мэгги нашла нам квартиру в Арлингтоне. Она была в тридцати минутах езды от ее работы и недалеко от моего колледжа. Но самое главное, мы были вместе.
Я услышал стук в дверь и заковылял туда, чтобы открыть.
– В чем твоя чертова проблема? – спросил Дэниел, проходя мимо меня с большим, плоским пакетом в руках.
– Думаю, я сломал свой чертов палец. Вот в чем моя чертова проблема, – прорычал я, выпуская своего внутреннего матроса-матершиника. Дэниел закатил глаза.
– Ну, вот и ты. Мне пришлось пробираться через субботнюю пробку. Ты мне должен, чувак, – сказал Дэниел, протягивая мне вещь, ради которой он ехал в пробке.
– Я ценю это. Теперь помоги мне повесить это и прекрати скулить, – я обошел несколько коробок, пока не нашел свой молоток и несколько гвоздей. Дэниел держал картину в нужном месте над диваном. Когда мы закончили, то отошли, чтобы оценить мою умелую работу.
Дэниел покачал головой.
– Тебе действительно нужны все эти романтичные сопли? Рэйчел будет сводить меня с ума, спасибо тебе. В один из таких дней я серьезно надеру тебе задницу, – проворчал Дэниел. Я поймал его за потиранием блестящей полоски на его левом безымянном пальце, и я знал, он лишь болтает. Он сделает что угодно в этом мире ради своей жены, и она точно не будет упрашивать его. У них уже было все, чего они хотели.
Дэниел и Рэйчел жили в пятнадцати минутах от нас, в Александрии. Дэниел работал в медицинской школе в Джорджтауне, а Рэйчел работала с обслуживающей компанией в Рестоне. Они были женаты уже два года, и Рэйчел ждала их первого ребенка.
Если и было такое понятие, как долго и счастливо, то эти двое нашли его.
И я был полон решимости получить свое.
– Спасибо, Дэниел. Уверен, мы позвоним тебе позже, – пообещал я.
– Конечно. Рад помочь. Мы все еще играем в теннис завтра? – спросил он, прежде чем уйти.
– Не знаю, – ответил я, и Дэниел фыркнул.
– Думаю, все зависит от того, как далеко зайдет сегодня празднование, да? – он надул свои губы в печальной попытке состроить обольстительное лицо, и я толкнул его за дверь.
– Не важно, чувак. Позже. – Я закрыл дверь и обернулся. Не было вариантов, что Мэгги не заметит новую картину. Я просто надеялся, что у нее есть ответ, которого я хотел.
Я убрал квартиру так, как мог. Поработал с еще несколькими коробками, раскладывая вещи. Я нашел остальную часть своих инструментов и собрал каркас кровати. Два часа и много проклятий спустя, я, наконец, убрал наш матрас с пола.
Кровать выглядела очень привлекательно, и я понял, как устал. Но было еще слишком много дел, прежде чем Мэгги придет домой.
В 5:30 я сделал заказ в нашем любимом китайском ресторанчике и пошел в душ. Я оделся в джинсы и рубашку на пуговицах, которую Мэгги подарила мне на день рождения.
Она ворвалась через двери квартиры, ее руки были заполнены сумками. Они с Рэйчел проделали серьезную брешь в своих кредитных карточках.
– Ты скупила целый магазин? – пошутил я, выходя с кухни.
Я оглянулся на картину, которую она еще не заметила. Она была слишком поглощена тем, что показывала мне покупки.
– Я нашла эти удивительные ботинки, которые будут убийственно смотреться с моей джинсовой юбкой! Зацени их! – она вытащила высокие сапоги до колен, которые выглядели как та пара, которая лежала в шкафу. Хотя я не решался сказать ей об этом.
– Они великолепны, малышка, – сказал я, наклонившись, чтобы поцеловать ее мягкие губы. Мэгги бросила сумки и обвила мою шею руками.
– Ммм, у тебя потрясающий вкус, – простонала она мне в рот, и я на мгновение забыл о моих больших планах на ночь.
Прежде, чем мы смогли увлечься, раздался стук в дверь.
– Кто это, черт побери? – заворчала Мэгги.
Я рассмеялся в ее надувшийся рот.
– Еда. Я заказал из «Китайского Шефа». Подумав, что твой день потребительства заставит тебя проголодаться, – произнес я. Мэгги потерла живот.
– Хорошая мысль. Я собираюсь отнести сумки в спальню, – ответила Мэгги, хватая свои покупки. Она до сих пор не заметила нашу новую картину, висящую на стене, и я ничего не сказал. Было важно, чтобы она увидела ее в свое время.
Я дал денег доставщику и отнес наш ужин на кухню. Вопль Мэгги из спальни заставил меня усмехаться.
– Ты собрал кровать! – кричала она, залетая в коридор и прыгая в мои руки. – Ты будешь счастливчиком позже, – пообещала она, пробегая руками по моей рубашке. Я убрал ее руки. Как бы я хотел идти в том направлении, куда движется она, но у меня были другие планы на нее этим вечером.
– Иди и ешь свой ужин, моя маленькая нимфоманка, – сказал я ей, вытаскивая наши тарелки из шкафа. Мэгги заворчала, но запах китайской еды закончил дальнейшие жалобы. Мы ели наш ужин вместе, смеясь, разговаривая и просто наслаждаясь тем, что были вдвоем.
– Я уберу, а ты иди в гостиную и устраивайся поудобней. Я даже посмотрю девчачий фильм, если ты хочешь, – произнес я, улыбаясь. Я знал, что приближается, и мой желудок перевернулся из-за нервов.
– Спасибо, малыш. Я люблю тебя, – сказала Мэгги, снова целуя меня. Я начал складывать посуду в раковину, ожидая, когда она позовет меня, спрашивая о новой картине над диваном.
К тому времени, как я закончил, я понял, Мэгги была странно тиха. Я зашел в гостиную, чтобы найти ее, смотрящей на матовый и обрамленный рамой холст.
– Что такое? – прошептала она, ее глаза не отрывались от новой картины. – Ты нарисовал ее? – спросила она, смотря на меня через плечо.
Я кивнул, давая время, чтобы впитать то, что я пытаюсь сказать ей через свой рисунок. Это был силуэт нас обоих, затемненный в тени, но с блестящим, ярким светом позади нас, раскрывающий сложные детали наших лиц, склонившихся близко друг к другу. Бабочки летали вокруг нас и отражали любовь, которую я испытывал к девушке, стоящей передо мной.
Снизу, аккуратным почерком, я написал: «И он попросил ее разделить его вечность».
Пока она смотрела на рисунок, я вытащил маленькую вельветовую коробочку, которую держал в кармане весь день, и опустился на одно колено. Когда Мэгги обернулась и увидела, что я делаю, она задохнулась, ее руки метнулись ко рту. И затем она сделала сумасшедшую вещь. Она упала на колени передо мной.
– Я единственный, кто должен быть на коленях. Ты портишь момент, – подразнил я ее. Она подняла руки к моим щекам и послала мне одну из своих сокрушительных улыбок. Это была улыбка, которая может вылечить рак. Это сказало мне, что я был ответственен за этот прекрасный кусочек счастья на ее лице.
Со слезами, катящимися по ее лицу, я попытался объяснить ей словами, которые бы могли выразить все, что я к ней чувствовал, все, чем она была для меня. Но слов никогда не было достаточно, чтобы объяснить то, как она полностью заполняет меня.