Текст книги "Свет во тьме (ЛП)"

Автор книги: А. Мередит Уолтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Что-то, за что я знала, уцеплюсь, чтобы иметь шанс что-то сделать.

– Конечно, я пойду с тобой. Я сделаю все, что убедиться, что ты счастлив и здоров. Я хочу, чтобы у нас все сработало. Я хочу, чтобы это продолжалось. Просто дай мне знать, когда, и я буду там, – пообещала я.

Клэй взял в руки мое лицо и взгляд в его глазах заставил меня чувствовать себя сентиментальной.

– Ты самый бескорыстный и потрясающий человек, которого я когда-либо встречал, Мэгги Мэй Янг. Не знаю, что сделал, чтобы тебя заслужить. Я буду стараться каждый день, чтобы убедиться, что я достоин веры, которую ты вкладываешь в меня.

Я наклонилась и коснулась своими губами его. Он пробормотал что-то в подтверждении и взял меня рукой за шею, пока другой обвил меня за талию, притягивая ближе. Я была прижата к нему, наши рты двигались друг против друга, и я не могла игнорировать покалывающее тепло, которое ползло по моему телу.

Когда его язык коснулся моих губ, я раскрыла их без сопротивления. Наши языки переплелись вместе, пока мы пожирали друг друга. Я схватилась за его рубашку, одеяло упало с моих плеч и его руки опустились вниз по моему телу.

Его пальцы стеснительно остановились у подола моего платья, который задрался на моих бедрах, и едва прикрывал мою нижнюю половину. Как легко будет перейти обратно к физической стороне наших отношений. Когда все остальное было сумасшествием, это было единственным, что всегда имело смысл. Когда наши тела соединяются, это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо знала. Я могла чувствовать, как сильно Клэй хочет меня. Его желание тесно прижималось между моих ног, когда я извивалась на его коленях. Он застонал, сильно и чувствительно в глубине горла, его пальцы впились в мою плоть, единственным препятствием являлись мои тонкие колготки.

Но как только мы двинулись туда, где я хотела быть, Клэй отстранился. Его глаза были крепко закрыты, и его дыхание неровное. Мое сердце барабанило в груди, и я должна бороться с собой за контроль. Я хотела его. Больше чем кого-либо.

– Мэгги, – мое имя вылетело, как стон, и это завело меня. Я снова прижалась к нему, готовая вернуться к тому, где мы так резко остановились.

Клэй опустил руки на мои плечи, и я подумала, он собирается притянуть меня ближе, но вместо этого он оттолкнул меня от своего тела.

– Мы не можем. Еще нет. – Он открыл глаза, которые были тяжелы от желания, и я знала, он лишь на половину имел это в виду.

Я моргнула в замешательстве.

– Что? Почему? – я ненавидела то, как жалобно я звучала. Мое тело гудело, и я так отчаянно хотела быть с ним. Каждым возможным способом.

– Я хочу тебя. Я хочу этого. Так сильно. Но мы не можем. Не тогда, когда всё еще такое неустойчивое. Пожалуйста, просто дай мне немного времени. Я хочу, чтобы все было идеально для тебя. Я хочу быть парнем, которого ты заслуживаешь. Просто пойми, когда мы снова будем вместе, это будет замечательно и прекрасно, и моя голова будет в месте, где я знаю, что смогу дать тебе все, чего ты захочешь.

Я соскользнула с его колен, стараясь не вести себя как раздражительный ребенок.

– Я поняла. Я в порядке. – Какая ложь. Я чувствовала, что меня абсурдно отвергнутой. Я всегда была агрессором в наших физических отношениях. Предполагаю, я надеялась, на этот раз, мне не придется это делать. Это было глупо и незрело, но когда ты в запале момента, лишь для того, чтобы твоему телу отказали в том, чего он так сильно хочет, тяжело логически посмотреть на вещи.

– Мэгги. Пожалуйста, не смотри так на меня. Я люблю тебя. Ничего в этом мире я не хочу больше, чем заняться с тобой любовью. Но давай сделаем все медленно. Ожидание сделает это лишь лучше. Для нас обоих.

Трудно было обижаться на его мольбы.

Я опустила голову на его плечо, повернувшись лицом в его рубашку, и поцеловала местечко у его сердца.

– Хорошо, – тихо ответила я. Клэй прижал меня поближе к себе, и мы молчали. И на данный момент, этого было достаточно.

ГЛАВА 19

– Клэй —

Пытаться уместить годы работы в несколько коротких месяцев, было не просто, если даже не невозможно. Вот он я уже месяц без лечения. Я пытаюсь бегать, хотя еще даже не научился ходить. Конечно, я хорошо справляюсь. Я делаю шаги, чтобы все изменилось, сломались существующие модели. Но я был глупцом, думая, что был в «порядке».

Каждый день свидетельство того, как далеко я продвинулся. Но были тысячи моментов, которые напоминали мне, каким я был глупым, пытаясь обещать Мэгги, Руби, себе, что угодно, когда я был не в состоянии это сделать. Темный голос в моей голове, хотя и не такой громкий, до сих пор издевается надо мной. Я пытался сказать себе, что мне не станет легче. Стремление навредить себе было подавляющим. И за каждой улыбкой, которую я натягивал на лицо, скрывалась борьба.

Но я следовал своему плану лечения. Никогда не пропускал терапию. Убедился, что принимаю лекарства дважды в день, как было предписано. Но мелочные сомнения начали всплывать, чем дольше я был в Дэвидсоне.

Действительно ли мне нужны лекарства?

Да ладно, не буду ли я чувствовать себя лучше, если смогу жить без них?

Помнишь, как это было потрясающе? Как чувствовал себя на вершине мира?

Как это может навредить? Пропустить день или два? Никто не узнает.

Я каждый день боролся с врагом. И его имя было – Клэйтон Рид. Единственное различие в этот раз было в том, что я отказывался держать это внутри и надеяться, что оно исчезнет. Или даже хуже, поддаваться требованию голоса внутри меня. Я говорю с Шэймусом о том, как мне страшно. О потребности, которая, казалось, съедает меня живьем.

Он сказал мне снова начать вести журнал (просто чертовски замечательно). Он хотел, чтобы я записывал каждый раз, когда испытываю желание причинить себе вред. Я должен был сфокусироваться на том, что чувствую, когда это желание возникает. Он не пытался скрыть от меня тот факт, что беспокоится. Он рассказал, что вероятность рецидива для того, у кого пограничное расстройство личности, была огромной. Он предположил, что «Тегретол» должен скорректировать мои маниакальные симптомы.

И потом мы говорили о добровольном возвращении в психиатрическую больницу. Иногда эти звучало как хорошая идея. В другое время, не очень. Каждый день я приходил домой к тете, которая едва могла выбраться из кровати по утрам. Она начала встречаться с психотерапевтом, по моему настоянию, но я еще не видел никаких изменений. Но, как и мой собственный прогресс, это займет долгое время. Дом, который когда-то ощущался теплым и безопасным, сейчас был пустой оболочкой.

Но была еще Мэгги.

И это была как яркая часть моего дня, так и темная. Потому что со всеми записями того, что я делал, было ясно, мой спусковой крючок не изменился. Казалось, что мои самые негативные эмоции как-то связаны с девушкой, которая любит меня.

Я сорвался во время последней терапии. Я вырвал страницы из журнала и выбросил их. Я хотел схватить ножницы на столе Шэймуса и глубоко порезать себя. Слезы были яростные и интенсивные. Шэймус и глазом не моргнул. Спасибо, что он был как доктор Тодд в таких ситуациях. Он просто сказал мне делать глубокие вдохи, сфокусироваться на чем-то другом, и провел меня через восстановление. Это заняло некоторое время, и я задержался на терапии на двадцать минут.

Когда моя тирада закончилась, он начал говорить о моем возвращении в «Грэйсон». Он разговаривал с доктором Тоддом, и они могли организовать мне место за две недели.

– Я знаю, ты хочешь быть здесь ради Руби, ради Мэгги. Но хорош ли ты для них, когда тебе больно? Они не хотят, чтобы ты жертвовал своим здоровьем ради них, – мягко спросил меня Шэймус. Я не мог с этим поспорить.

Я ушел с терапии, чувствуя себя побежденным. Я был неудачником. Убедился, что не могу находиться в этом городе ни минутой больше. Но я вернулся домой и нашел Руби, свернувшуюся на диване, она быстро заснула, сжимая пальто Лисы в руках. На ее изнуренном лице было свидетельство высохших слез.

Как я могу бросить ее? Не тогда, когда она такая.

Той ночью я не позвонил Мэгги. Беспокоился, что лишь звук ее голоса либо усилит мое желание остаться или заставит меня желать убраться отсюда к черту. Как моя любовь к ней может быть такой чертовски запутанной? Это не справедливо по отношению к ней. Не после всего.

Но когда я проснулся утром, я чувствовал себя хорошо. Даже счастливо. События прошлого вечера были лишь туманными воспоминаниями. И я заехал за Мэгги перед школой и просто был с ней, твердо выбросив любые мысли об отъезде из головы.

Сколько раз в жизни я убеждал себя, что все будет в порядке? Кажется, некоторые вещи действительно не изменились.

Особенно, когда это было связано с Мэгги. Стать поглощенным ею – это действительно опасная территория. Та, которую я уже проходил раньше с ужасающими результатами. Но это такой прекрасный способ падения.

Может, пришло время взять Мэгги с собой на терапию. Я был уверен, что это был инициативный способ взять контроль над своей жизнью.

– Как думаешь, ты сможешь пойти со мной в офис Шэймуса завтра после школы? – спросил я Мэгги, когда мы зашли в кафетерий на ланч. Я снова начал есть с ней, Рэйчел и Дэниелом. И до сих пор, это не было неловко.

Мы с Рэйчел разработали договор временного уважения, с тех пор как вместе работали в «Bubbles». Она больше не избегала меня и даже пыталась завязать разговор, когда мы шли на перерыв. Я знал, ее попытки больше связаны с Мэгги, чем со мной, но, тем не менее, ценил это.

И Дэниел. Его вражда на удивление утихла. Я знал, он все еще наблюдает за мной, ожидает момента, когда он должен будет вмешаться. Но, к счастью, в этом не было нужды. Несмотря на мое внутреннее сумасшествие, внешне я чрезмерно старался показать миру, что я изменился.

Я был измотан оттого, что был двумя разными людьми. Я начал задумываться, какой из них «настоящий» Клэйтон Рид.

Мэгги остановилась в дверях чрезмерно громкой столовой и посмотрела на меня. В ее глазах нежность, и я знал, она понимает, как тяжело мне было раскрыть эту свою часть для нее. В прошлый раз я не мог этого сделать, но в этот раз, смогу.

– Конечно. Я просто поменяюсь своей сменой в кофейном магазине с кем-нибудь.

– Если из-за этого слишком много хлопот, мы можем сделать это в другой раз, – заверяю я ее. Мэгги схватила меня за предплечье, ее пальцы впились в мою кожу.

– Нет, я буду там, – решительно сказала она, и я наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку. Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Когда я поднял голову, то увидел, что сукин сын, Джейк Фитцсиммонс смотрит на нас. Он выглядел очень недовольным, видя нас с Мэгги вместе.

Может, это было по-детски, но я не мог не обнять Мэгги за плечи и улыбнуться Джейку, который все еще смотрел на нас. Я почувствовал вспышку садистского удовлетворения от того, как его челюсть напряглась, прежде чем он прервал контакт. Правильно, придурок, она моя. Пропусти это через свою чертову голову.

– Клэй? – я понял, что Мэгги говорит, но я был так зациклен на шоу тестостерона, что не слышал ее. Она проследила за моим взглядом и разочаровано фыркнула.

– Правда, Клэй? Хочешь, чтобы я протянула ногу, и ты смог пописать на нее? Как насчет татуировки с твоим именем у меня на лбу? Оставь Джейка в покое, хорошо? – она выбралась из-под моей руки, и я вновь почувствовал параноидальный гнев. Почему она защищала его? Было ли в их отношениях что-то большее, чем я осознавал? Это было неразумно, но я стал подозрительным. Я схватил ее за руку. Не сильно, но твердо, чтобы она не смогла уйти от меня. Она посмотрела на мою руку, держащую ее, и я увидел, что ее лицо побледнело.

Я быстро понял, что делаю, и отпустил ее. Черт. Что со мной не так?

– Извини, – пробормотал я, проведя по месту, где только что держал, может слишком резко. Рука Мэгги была напряженной, и я дал задний ход. – У меня нет причин ревновать. Я был глупым, – произнес я тихо, чувствуя стыд и неловкость.

– Да, ты был. Я не буду снова говорить о Джейке. Это глупо. – Мэгги поторопилась к нашему обычному столу, и я не был уверен, должен ли идти следом. Я наблюдал, как Дэниел и Рэйчел поприветствовали ее и испытал облегчение, что ее друзья не стали свидетелями нашей ссоры.

Я сжал руку в кулак и почувствовал, как ударил им по бетонной стене рядом с собой.

Видите, вот чего я боялся. Чем дольше я был в Дэвидсоне, тем ближе я становился к другому Клэю. Будто все, чему я научился на лечении, терялось день ото дня от попытки быть нормальным. Мэгги подняла глаза и поймала мой взгляд. Она не выглядела счастливой. Не могу винить ее. Я был душевнобольным мудаком. Безумным ревнивым парнем. И из-за чего? Потому что какой-то чувак смотрел на мою девушку? Насколько неуверенным был я из-за того, что не мог с этим смириться?

Я сделал осознанный выбор не убегать от своего гигантского провала. Купил себе ланч и целенаправленно пошел к обеденному столу, который делили Мэгги и ее друзья. Она не смотрела на меня, когда я сел рядом с ней. У Рэйчел с Дэниелом были похожие выражения недоверчивой осторожности.

– Извини, Мэгги, – сказал я искренне, достаточно громко, чтобы услышали ее друзья. Я не собирался скрывать то, что сделал. Не собирался вести себя так, будто ничего не произошло. Я бы не стал манипулировать ею, чтобы она простила мое дерьмовое отношение. Я признал свою ошибку и надеялся, что она простит меня.

– Я ревновал. Я знаю, вы с Джеком были близки. Особенно с тех пор, как я ушел. И он всегда смотрит на тебя. И да, это выводит меня из себя. Но это никогда не дает мне право класть на тебя свои руки. Чтобы удержать тебя или заставить бояться. Мои чувства относятся ко мне, не к тебе. – Я втянул в себя воздух и ждал казни.

Я переводит взгляд с Рэйчел на Дэниела, готовый принять камни, которые они хотели бросить. Глаза Дэниела были холодными, когда он оценивал меня. Рэйчел выглядела грустной.

– Нужно ли мне напоминать тебе о том, что я сделаю с твоими коленными чашечками, если ты облажаешься с ней, парень? Серьезно. Мы не собираемся сидеть здесь и наблюдать, как ты снова делаешь с ней это дерьмо, – прорычал Дэниел, и Рэйчел положила свою руку на его в попытке успокоить.

Я встретил его тяжелый взгляд и кивнул.

– Нет, мне не нужно напоминание. Я знаю чертовски хорошо, что ты сделаешь. И я согласен с этим. Я был придурком, – мой голос сорвался, и я почувствовал, что мое горло сжалось.

Мэгги покачала головой и ничего не сказала. Мы ели наш ланч в неловкой тишине, и я был уверен, что снова все испортил. Но когда Мэгги встала и посмотрела на меня, ее лицо было тяжелое от эмоций.

– Встретимся завтра после школы для твоей встречи. Но я должна идти. – И с этим она ушла. Я больше ничего не сказал Дэниелу и Рэйчел. Я поднял свой поднос и покинул кафетерий. Я не последовал за Мэгги. Думал, оставить записку в ее шкафчике, как делал много раз раньше.

Но это то, что сделал бы старый Клэй. Новый Клэй ломал шаблоны. Даже если это душило меня.

* * *

Во вторник я ждал у машины после школы. Я не разговаривал с Мэгги со вчерашнего дня. Я знал, она сделала шаг назад. И впервые, я дал ей пространство. Я не преследовал ее как психопат. Хотя я пытался позвонить ей прошлой ночью. Когда она не ответила, я просто оставил ей сообщение, в котором говорилось, что я люблю ее, и оставил все так, как есть.

Я снова встретился со школьным психологом во время ланча. Он очень давил на меня, чтобы я принял решение о том, что буду делать после выпускного. Мне было очень некомфортно это делать. Я хотел выбросить предостережения на ветер и стремиться к идеализации того, чего я хочу от своей жизни. Но прямо сейчас, с проблемами, которые удерживают меня нитью, не думаю, что это была умная идея.

Пока цели были важными, терапия на самом деле поддерживала меня, я просто не был готов перенести их на бумагу. Прямо сейчас, я должен попытаться и пройти через эти злобные переживания, которые нашел в себе.

Когда я увидел, что Мэгги идет по парковке в мою сторону, я почувствовал, что снова могу дышать. Мое сердце забилось сильнее, и я почувствовал себя почти слабым и испытал облегчение. Я был напуган, что она не встретится со мной. Не то, чтобы я винил ее, если бы она отвернулась и убежала так быстро от меня, как только смогла.

Но она все еще здесь. И это напомнило мне, что у меня есть любовь и поддержка, и я был чертовски счастлив. Я откинул волосы со лба, мои ладони вспотели.

– Не думал, что ты появишься, – признался я, когда она остановилась передо мной. Она прекрасно выглядела в джинсах, которые облегали ее узкие бедра, что выглядели почти неприлично и разжигали горячие мысли в моей голове. У ее бирюзового свитера было довольно глубокое декольте, и я пытался не быть полной свиньей, и не заглянуть под него. После всего, я все еще был парнем. Я должен быть мертвым, чтобы не заметить, как потрясающе она выглядит.

Она вытащила волосы из-под воротника куртки и послала мне нечитаемый взгляд.

– Я тоже не была уверена.

Я тяжело сглотнул.

– Слушай, если ты не хочешь идти, я понимаю. Я облажался, – начал я, но она прервала меня.

– Перестань, Клэй. Я долго и тяжело думала об этом. Это все что я делала последние двадцать четыре часа. Я больна и устала от твоей одержимости. Я очень надеялась, что мы прошли через это. Но я думаю, что просто была наивной и немного несправедливой к тебе. Я не могу ожидать, что ты превратишься в супер Клэя так быстро. Из-за этого ты только больше провалишься. Пока то, что ты сделал, было нехорошо, я решила отправиться вместе с тобой в это путешествие. И я не откажусь от этого. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы облегчить все для тебя, тогда я сделаю это. – Она подошла ближе и нахмурилась. – Но если ты хоть когда-нибудь так ко мне прикоснешься, ты обнаружишь, что потерял несколько пальцев. Мы все прояснили?

Я кивнул, осознав любые слова неподходящими. Мэгги сделала шаг назад и ее лицо расслабилось.

– Поехали, – произнесла она и подошла к пассажирской двери. Я поторопился, чтобы открыть ее для нее. Я знал, это было старомодно, но открытие двери машины самое последнее, что я мог сделать. Я воспользовался этими несколькими супер-дупер удобными, успокаивающими техниками, пока шел к своей стороне машины.

Воздух в автомобиле был тяжелым от напряжения, и я не знал, что сделать, чтобы избавиться от этого. Я всегда был плохо подготовлен к тому, чтобы справляться с неприятными ситуациями. Потому что они всегда были результатом того, что я сделал. И это было не исключением.

Впервые, Мэгги не включила музыку, так что мы ехали в офис Шэймуса в полной тишине. Гул двигателя казался слишком громким. Я подъехал к лицевой стороне неописуемого двухэтажного кирпичного дома со знаком «Голубой хребет – услуги в области психического здоровья».

Я выпрыгнул из машины и обошел ее, чтобы открыть дверь Мэгги. Она посмотрела на здание, в котором был офис Шэймуса. И не сказав ни слова, потянулась и взяла меня за руку. Легко сжав ее, она пошла со мной к входной двери.

Мы вошли в ярко освещенную комнату. Его секретарша, Холли, сидела за своим столом, печатая на компьютере. Она подняла голову и улыбнулась, когда увидела нас.

– Привет, Клэй. Присядьте. Шэймус закончит через несколько минут. – Холли около сорока лет, и, по крайней мере, в ней семьдесят футов лишнего веса. Но она была достаточно милой. Я ей мягко улыбнулся и подвел Мэгги к маленькому дивану в углу.

– Это… мило, – сказала Мэгги, рассматривая изношенную мебель и стены неудачного цвета.

– Не то, чего ты ожидала? – спросила я ее.

Она покачала головой.

– Нет, я представляла что-то более похожее на клинику. Знаешь, больничные белые стены и стулья, из-за которых болит спина. Больше как приемный покой. Это как быть в чьем-то доме. – Ее наблюдательность была в самую точку. По сути, там даже был сбоку маленький телевизор и аквариум для рыбок у окна. Конечно, мебель была немного потрепанной, но не холодной и безличной.

Мы просидели там не долго, когда дверь перед нами открылась и вышла девушка, близкая к нашему возрасту. Она была тощей как наркоманка, с редеющими светлыми волосами и сморщенными глазами. Я знал, Мэгги пытается не пялиться, но я мог практически слышать, как крутятся колесики в ее голове. Она задавала себе стандартные вопросы. Я удивлена, что она здесь делает? Она выглядит так, будто она наркоманка. Это так? Или она просто сумасшедшая?

На данном этапе игры, я уже давно отказался понять чьи-то проблемы. Мне было достаточно своих. Глаза девушки были опущены в пол, когда она выходила из офиса, махнув Холли, когда секретарша попрощалась с ней.

Вышел Шэймус, и я поднялся на ноги. Мэгги, казалось, сразу занервничала, и я напоминал себе, что ей тяжело было согласиться. Терапия являлась сложной даже для тех, кто делает это регулярно. Я должен был больше подготовить ее к тому, как это будет. Но я забыл об этом в результате нашей ссоры. Еще один дерьмовый поступок, который можно добавить в растущий список дерьмовых поступков, которые я сделал.

– Клэй! Привет! Это должно быть Мэгги. – Шэймус протянул руку Мэгги, чтобы пожать. Она послала ему слабую улыбку, и Шэймус посмотрел между нами двумя с веселым оскалом. Он, правда, похож на чьего-то облысевшего дядю. Когда вы видите его впервые, вы не видите психиатра. Я могу представить, как он играет в бинго, вместо того чтобы вести терапию.

– Заходите, – он махнул нам в сторону офиса, и я снова взял Мэгги за руку, когда мы пошли внутрь. Я наблюдал, как Мэгги снова осмотрелась, прежде чем села в одно из мягких кресел перед камином. У Шэймуса не было стола, как у доктора Тодда. Был небольшой рабочий стол в стороне, но со своими клиентами он предпочитал сидеть в центре комнаты. Он говорил, что слишком легко спрятаться за столом, и если он ожидает, чтобы его клиенты были открытые и приветливые, тогда он должен делать то же самое.

– Ваша встреча последняя на сегодня, так что мы не торопимся. Используем все время, что нам нужно. Садись, Клэй. Ты заставляешь меня нервничать, когда так стоишь, – пошутил Шэймус, махнув руками в сторону другого кресла. Мэгги в удивлении посмотрела на моего терапевта, явно опешив от его откровенности. Это правда, к Шэймусу надо немного привыкнуть. Я все еще приспосабливался к его личности. Но он еще не пустил в действие свои активизирующие «пощечины», так что предполагаю, мы хорошо справлялись.

Я встретился глазами с Мэгги и послал ей, как я надеялся, ободряющую улыбку. Ее была слабой, но подлинной, пока она устраивалась поудобней. Шэймус занял свое место на диванчике напротив нас. Он взял лист бумаги несколько раз щелкнул ручкой.

– У вас двоих был шанс обсудить, что вы надеетесь получить от совместной терапии? – спросил Шэймус, прямо в точку. Мы с Мэгги обменялись взглядами, и я поморщился.

– Нет, не совсем, – сказал я. Шэймус кивнул, очевидно, не удивившись. Он снова щелкнул ручкой.

– Мэгги, ты раньше когда-нибудь была на терапии? – спроси он ее. Мэгги прочистила горло и покачала головой.

– Нет, не была. Родители хотели, чтобы я… эм… встретилась с кем-то несколько месяцев назад. Но я никогда не была. – Я в удивлении посмотрел на нее. Это было новостью для меня. Я начал жевать внутреннюю сторону моей губы. Боже, насколько все было плохо для нее, если родители предлагали терапию?

Шэймус смотрел между нами двумя.

– Это после того, как ушел Клэй? – спросил он для разъяснения. Лицо Мэгги покраснело, и я знал, ей было трудно признать это.

– Да, – сказала она тихо. Я хотел снова потянуться к ее руке. Должен ли я коснуться ее? Позволит ли она мне? Я не знал, что делать. Это новая информация затопила меня.

Шэймус издал звук.

– Можешь немного рассказать мне о том, почему твои родители думали, что тебе надо с кем-то увидеться? Чтобы я мог понять, как все обстояло для тебя. – Он ни разу не посмотрел на меня; все его внимание было приковано к Мэгги.

Она извивалась на своем месте, и послала мне еще один взгляд. Этот был полон извинений и на этот раз, я взял ее за руку. Будьте прокляты сомнения, мне нужен физический контакт. Нам это нужно.

Мэгги снова прочистила горло.

– Я была в депрессии. После… всего.

Шэймус прервал ее:

– Это нормально говорить, что произошло. Одна из проблем, над которыми мы с Клэем работаем – это встретиться лицом к лицу с его выбором, его поведением. Мы не собираемся здесь танцевать вокруг этого. Это безопасное место. Важно, чтобы ты чувствовала себя комфортно, озвучивая свои чувства и проблемы. Эти четыре стены предназначены для убежища. Но если в любое время, ты не сможешь говорить о чем-то, ты должна это сказать. Общение – это важно. – Я наблюдал, как горло Мэгги поднялось и опустилось, когда она сглотнула. Ее пальцы болезненно сжали мои.

– Да, я была в депрессии. Действительно в депрессии, после того как вернулась домой из Северной Каролины. После того как Клэй пытался убить себя. – Мои внутренности скрутились от напоминания моих действий, которые сорвались с ее губ. Об этом было нелегко говорить, но слышать, как она произносит это, заставляло меня желать спрятаться под стул.

– Я не покидала комнату. Плохо спала. Похудела. Я была очень жалкой. В любом случае, родители говорили о том, чтобы я пошла на консультацию. Я знала, они беспокоятся. Я ненавидела, что они беспокоились, но я не могла отделаться от этого. – Предательская слеза скатилась по ее щеке, и мне пришлось отвернуться.

– Что потом изменилось? Так как ты никогда не искала профессиональной помощи, я могу только предположить, что ты сделала.

Шэймус поднял ручку и сделал какие-то заметки в своем блокноте.

– Я не знаю. Думаю, просто устала жалеть себя. Я сказала себе, что Клэй не вернется, что он пытается стать лучше. А то, что я буду хандрить, не поможет ни ему, ни мне. – Она посмотрела на меня и ее глаза были стеклянными от слез.

– И потом я получила то письмо от Клэя, в котором говорилось, что я должна двигаться дальше. Что он не хочет, чтобы я ждала его. Что-то внутри меня щелкнуло, и я стала злой, не грустной. Так что, думаю, это помогло.

Я снова начал грызть губу изнутри. Слышать это было труднее, чем я представлял. Я прикусил достаточно сильно, чтобы вызвать кровь, вкус меди был странно успокаивающим.

Шэймус перестал писать и посмотрел на меня, очевидно понимая мою тревогу.

– И как ты себя при этом чувствуешь, Клэй? Слышать, как тяжелы были дела для Мэгги после твоей попытки суицида? – спросил Шэймус, как ни в чем не бывало. Вау, чувак не оттягивает удары.

Я уставился на свои колени, рука, которая все еще держала Мэгги, казалась незнакомой и отсоединенной. Я едва осознавал, что она все еще здесь со мной. Я остался наедине со своей виной.

– Хорошо, я чувствую себя как дерьмо. Я был эгоистичным мудаком, это то, что вы хотите услышать? – я начал злиться. Я хотел бы не делать этого, потому что гнев никогда мне не помогал. Мэгги сжала мою руку, и я постарался успокоиться. Сделал несколько глубоких вдохов. – Я чувствую злость. На себя за то, что сделал это с ней. Чувствую грусть и сожаление за все то время, что упустил. Чувствую вину за то, что причинил ей боль. И в основном чувствую себя неудачником. Потому что я обманул надежды Мэгги. И обманул себя, – прошептал я.

Я слышал мягкий вдох Мэгги и посмотрел на нее. Слезы непрерывно текли по ее щекам, и ее нижняя губа дрожала. Шэймус протянул ей коробку с платками, и она взяла несколько, вытирая лицо.

– Мэгги, что ты чувствуешь, слыша о боли Клэя? – спросил Шэймус. Мэгги не отрывала от меня глаза, когда отвечала.

– Я чувствую грусть. Но я также не хочу, чтобы он чувствовал вину или стыд, или любую из этих эмоций. Но он ответственен за то, что произошло. Он был болен.

Я закрыл глаза и покачал головой.

– Ты не думаешь, что Клэй ответственен за свое поведение? Что он, в конечном счете, не виновен в том, что с ним случилось? – с любопытством спросил ее Шэймус.

Когда я открыл глаза, обнаружил, что Мэгги смотрит на моего терапевта. Ее грудь вздымалась от неустойчивого дыхания.

– Как вы можете его винить? Он не мог себя контролировать! Он страдает от биполярного и пограничного расстройства личности большую часть своей жизни! Каким человеком это сделает меня, если я буду винить его за то, что не является его виной? – голос Мэгги был громким, но нейтральное выражение Шэймуса не поколебалось. Я узнал взгляд. Он готов осадить ее.

– Я бы подумал, что ты нормальная. Человек. Как ты можешь не винить его за то, через что он тебя провел? Что я слышу прямо сейчас, это молодая девушка, которая попала в ужасную ситуацию. Это много для кого-то такого молодого, чтобы с этим справляться. Никто не будет винить тебя за то, что ты злишься на Клэй.

Бл*дь, это как вырывать ногти. Я чувствовал, будто прерываю что-то. Возможно, защищаю себя. Но я понял, что эта терапия так же имела отношение к Мэгги, как и ко мне. Что все это о фундаментальном расстройстве в наших отношениях. Заставить Мэгги определить эти вещи очень важно. Даже если слышать это чертовки ранит.

Мэгги уронила мою руку и закрыла лицо. Я послал Шэймусу взгляд, но он поднял руку, пристально наблюдая за Мэгги. Ее плечи дрожали, и я ужасно себя чувствовал за то, что привел ее сюда. Это все перемешало. Как я могу снова проводить ее через это дерьмо? Заставлять переживать один из самых мучительно-болезненных периодов в наших жизнях.

– Да, я зла на него. В ярости из-за того, что он причиняет себе боль. За то, что он оставил меня позади и отрезал все контакты. Но больше чем это, я люблю его. И я думаю… нет, я знаю, это перевешивает все остальное. – Мэгги вытерла слезы с лица, я видел, как решительно она сжала челюсть.

Шэймус улыбнулся.

– И с этим мы можем работать. Но не ищи оправданий для него или для себя. Отрицание ранит больше, чем помогает, – предупредил он.

Мы провели следующий час, разговаривая о том, как мы общаемся друг с другом. Мы разговаривали о моих проблемах с ревностью и неуверенностью Мэгги. Я был шокирован, когда услышал, как плохо она думает о себе. И я понял, я не сделал ничего, чтобы сделать все лучше для нее. По сути, я сделал в десять раз хуже.

Мы обсудили, что вчера произошло в столовой. Шэймус оказался отличным слушателем, имея дело с тем, как мы относимся друг к другу. Главным образом я чувствовал вину из-за проблем между нами, но Шэймус указал нам способы, с помощью которых мы можем лучше работать над общением.

К тому времени, как закончилась наша терапия, я чувствовал, будто пробежал марафон. Я был измотан. Смотря на Мэгги, я знал, она так же вымотана. Шэймус протянул Мэгги блокнот.

– Я рекомендую тебе начать вести дневник. Он отлично помогает определить свои чувства и мотивации, о которых ты, вероятно, еще не знаешь. – Я старался не закатить глаза. Терапевты и их чертовы дневники.