Текст книги "Площадь диктатуры"

Автор книги: А. Евдокимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

– Наверное, вы в нее влюбились, – вздохнув, сказала стюардесса.

"Влюбился? Что за странная мысль?" – подумал Горлов и хотел, было, возразить, но промолчал, представив ту, о ком говорили. Представил неосязаемо, без имени и лица, только смутный силуэт. Он почувствовал необъяснимую радость и душе стало тепло.

– И почему в нее все влюбляются? Ведь ей никто не нужен.

– Так уж никто?

– Правда, правда. Хоть, кого спросите, все скажут: Ларисе любой мужик – как пень у дороги! Даже обидно.

– Поэтому она свой телефон и не дала, – вздохнул Горлов.

– Вы просили, а она не дала? Вот дура! Ладно, пишите: два-три-девять-ноль-девять-сорок-один. Но, если кто-то другой подойдет, сразу бросайте трубку или спросите Ивана Петровича...

– Почему не Петра Иваныча?

– Кого хотите, а потом скажете, что ошиблись номером. Только не говорите Ларисе, что это я ...

– Я вас не выдам, спасибо, – обещал Горлов, записав номер.

– Какие же мы, бабы, стервы – состроим подружке пакость и рады-радешеньки!

Потом ее позвали. Уходя, она обернулась, и Горлов кивнул в ответ. Тем временем совсем стемнело. Далеко внизу непроглядно чернело, лишь изредка мерцали огоньки, а небо было сплошь осыпано совсем близкими звездами. Приглядевшись к отражению в иллюминаторе, Горлов заметил, что все время улыбается.

Самолет качнулся и, глубоко накренившись, стал разворачиваться. Небосклон вдруг озарился голубым и серебристым, а прямо перед собой Горлов увидел сияющий полумесяц. Забыв обо всем, он изумленно разглядывал это сияние, чувствуя нечеловеческую красоту и пустоту небесного свода, но даже внутри себя не мог выразить словами.

Крыло снова качнулось и медленно выровнялось. По его кромке быстро перемещался маленький красноватый огонек. Он выглядел чужеродным и скоро трансформировался в тесную череду светящихся желтых бусинок. Через несколько секунд Горлов разглядел, что это другой самолет, летевший на перпендикулярном курсе и километра полтора ниже.

* * *

– Леша, почему не набираем высоту? – спросила Лариса у выглянувшего из кабины штурмана.

– Эшелон закрыт, делаем разводку с краснодарским бортом – диспетчеры опять напутали. Минут пятнадцать потеряли, вряд ли наверстаем, – недовольно ответил тот.

– Не волнуйся, наверстаем, до Челябинска еще далеко, и земля поможет.

– Как же, поможет, если ветер встречный!

– Очень просто: она крутится в нужную сторону.

Конец 1-й части

Часть 2. Специальная операция

2.1. ЗИМНЯЯ НОЧЬ НАЧИНАЕТСЯ УТРОМ

– Зря мы, наверно, старались! – в сердцах воскликнул Горлов. Он понял, что не может переубедить Лахарева, и ни одна из тем, предложенных его сектором, не войдет в план следующего года.

– Не вижу ничего страшного: не вошло в план этого, войдет в 91-м. Главное – сохранить людей, обеспечить их зарплатой. А тут благодаря твоей работе с Краснодаром у нас все в порядке. И есть, чем отчитаться. Переход на гражданскую продукцию – что может быть актуальней? – примирительно сказал Лахарев. – Кстати, министерство предлагает ваши лазерные излучатели двинуть на ВДНХ*. Медали обеспечены, так что станешь лауреатом.

Горлов хотел было снова завести разговор о том, что недопустимо прерывать разработку даже на год, что после придется все начинать заново, но вовремя промолчал – он говорил это уже не раз.

– На какое место медаль вешать? – раздраженно буркнул он.

– Не обижайся, но ты в последнее время как сам не свой. Заметно, что давно не отдыхал. Вчера я заходил в профком, на зимние каникулы тебе выделили четыре путевки в дом отдыха. В "Репино" и для всей семьи, как ты просил! Встретишь Новый года на природе, покатаешься на лыжах, и все образуется. Может, и насчет вступления в партию передумаешь. А то неудобно получается – сперва просил, а теперь на попятную.

– Теперь обстановка изменилась.

– Это временно! Как ветер: сегодня – туда, завтра – обратно. Те, кто сейчас бросает партбилеты еще очень пожалеют, очень скоро пожалеют.

– Я не пожалею, а за путевки – спасибо. Заявление на отпуск сегодня напишу.

Настроение осталось испорченным на весь день. Из-за этого Горлов накричал на Светочку Петрову, спросившую, когда можно организовать новогоднюю вечеринку: "Когда и где хотите, только не в рабочее время, не в служебных помещениях и без меня!

Светочка тихонько всхлипывала, ее утешали и недовольно косились на Горлова, а он делал вид, что не замечает. Но в конце дня ему стало совестно, и он разрешил собраться 31 декабря во время обеда.

– Только без водки, – как обычно предупредил Горлов и улыбнулся, поскольку знал, что никто и не собирается приносить водку. В его секторе пили только спирт, разбавленный и подкрашенный сиропом из домашнего варенья. Всенародная кампания по борьбе с пьянством их ведомство не затронула. Чистейший спирт-ректификат по-прежнему выписывался со склада по потребности. Впрочем, после ухода Рубашкина эта потребность заметно снизилась, а остряки шутили: дескать, его увольнение – это личный вклад каждого в окончательную победу антиалкогольной политики КПСС.

Вечером пошел снег с дождем, тротуары покрылись мокрой серой кашицей, под которой скрылись глубокие лужи. Горлов промочил ноги и вымок до рубашки, а вдобавок перед самым домом поскользнулся и упал в размокшую глину.

– Господи, где это ты? С тобой ничего не случилось? – открыв дверь, испугалась Нина.

За чаем Горлов рассказал о путевках, но Нина расстроилась.

– Соня с Борей заказали столик на четверых в "Европейской". Там только для иностранцев, но они переплатили. Цены, конечно, бешеные, но мы же можем себе позволить? Я Соне уже обещала. И с платьем сказали, что успеют, а шубу еще ни разу не надевала. Так хочется, чтобы все было красиво!

– У Никитки лицо совсем зеленое, и Маша устала. Пусть отоспятся, воздухом подышат. Когда еще путевки на всех дадут? – рассудительно сказал Горлов.

– Может, оставим детей, а сами встретим Новый год в ресторане? Утром вернемся.

– Страшновато оставлять одних, да и ехать далеко – неизвестно, как будет с электричками, – напирал Горлов, и в конце концов Нина согласилась. Она всегда соглашалась, если речь шла о детях.

* * *

Заперев и опечатав сейф, Коршунов сдал ключи дежурному и уже через полчаса вошел в приемную заместителя начальника Управления.

– Ждет, проходите, – не прерывая телефонный разговор, сказал секретарь.

– Товарищ генерал-майор! Прибыл по вашему приказанию, -отрапортовал Коршунов, зайдя в кабинет.

– Времени нет, давай короче! Ты придумал вербовку этого – как его Горлова? – чувствовалось, что генерал чем-то недоволен.

– Моя инициатива, но ... – осторожно начал Коршунов.

– Хреновая инициатива. Вместо того, чтобы работать, ерундой занимаетесь. Вот, полюбуйся, что из твоей инициативы получилось.

Коршунов осторожно взял в руки папку и открыл на указанном генералом месте.

– Читай, читай! – поторопил генерал.

КГБ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР

УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области

ДЕЛО ОПЕРАТИВНОЙ РАЗРАБОТКИ

ДОР № 046828/5-89

вх. № 396/5-4-с от 18.12.89 г.

СЕКРЕТНО

Экз. – единственный

Начальнику 2 отдела 5 службы УКГБ по

Ленинграду и Ленобласти полковнику Косинову Б.В.

Рапорт

"СКО "Дымок"

В отношении объекта "Звездочет"

По вашему указанию докладываю о результатах выполнения плана оперативных и агентурно-установочных мероприятий в отношении объекта "Звездочет", за период с августа по декабрь 1989 г.

В августе с.г. агент "Пегов", ранее осуществлявший координацию мероприятий по "Звездочету" выбыл из числа действующих в связи с переходом в категорию лиц, не подлежащих к привлечению к активной агентурной работе. В связи с этим руководство и координация мероприятий в отношении объекта была поручена сотруднику отделения тов. Федорову А.М.

Оперативно-техническими мероприятиями "С" и "Д"* было установлены намерение объекта выехать в служебную командировку в филиал НПО "Волна" в г. Краснодар с заданием организовать монтаж и пуско-наладочные работы специального оборудования.

На наш запрос УКГБ по Краснодарскому краю сообщило, что никаких работ в филиале НПО "Волна" объектом не выполнялось, однако необходимые отчетные документы были составлены и подписаны главным инженером указанного филиала Цветковым С.Н. фиктивно.

Фактически "Звездочет" работал на кооператив "Лазерная акапунктура", основным пайщиком и руководителем которого является Цветков, со стороны которого зафиксирована передача "Звездочету" крупной суммы денег.

За время пребывания в Краснодаре подозрительных, а также немотивированных контактов "Звездочета" не выявлено, исключая однократный факт скоротечных интимных отношений объекта с сотрудницей филиала Гудковой Н.Г., не поставленной на оперучет ввиду случайности данного контакта.

С учетом результатов психологического анализа личности "Звездочета" (справка прилагается) для дальнейшей отработки был привлечен агент "Лашко". В соответствии с планом "Лашко" вступил со "Звездочетом" в мягкий речевой контакт, с помощью которого установлено новое лицо из окружения данного объекта – бортпроводница 2-го класса Пулковского авиапредприятия Волконицкая Лариса Вадимовна, 1961 г.р., русская, беспартийная, образование высшее, имеет сына, муж – заведующим сектором идеологического отдела ОК КПСС тов. Волконицкий Н.А. Действуя инициативно и грамотно, "Лашко" мотивированно способствовал установлению контакта "Звездочета" с Волконицкой, однако объект предоставленной возможностью не воспользовался (проверка "С" по линии Волконицкой не проводилась ввиду характера работы ее мужа).

Анализом сводки комплекса задействованных мероприятий материалов о проведении "Звездочетом" враждебной или иной противоправной деятельности выявить не представилось возможным. Контактов с лицами, являющимися объектами спецоперации "Дымок", а также проходящими по картотеке 5-й службы и оперучетам УКГБ не установлено.

Круг общения "Звездочета" ограничен товарищами по работе и членами его семьи. Маршруты передвижения по городу – постоянные, немотивированных отклонений не зафиксировано. Личные интересы "Звездочета" замкнуты на служебной деятельности и отношениях в семье. Постоянных интимных связей не установлено.

За пределы данного круга вопросов выходит продолжающееся сотрудничество объекта с кооперативом "Лазерная акапунктура" и его руководителем Цветковым С.Н. Установлено активное участие объекта в деятельности данного кооператива, включая денежные вопросы. В переговорах Цветкова и "Звездочета" отмечено частое упоминание бывшего агента "Пегова" и заинтересованность последнего в делах кооператива. Сам "Звездочет" на связь с "Пеговым" не выходит.

В ноябре с.г. руководством УКГБ было принято решение об усилении работы по спецоперации "Дымок", а также (по инициативе подполковника Коршунова) – активизации вербовочных действий в отношении "Звездочета".

Уточненный и дополненный план агентурно-оперативных мероприятий по объекту был утвержден в установленном порядке.

Во исполнение плана были:

– по месту работы "Звездочета" проведена успешная вербовка агента "Баркас" (ДАУ № 07413/5-89.) С помощью "Баркаса" объекту выделены путевки в дом отдыха на период зимних школьных каникул;

– сотрудником отделения тов. Федоровым А.М. подготовлен агент "Ромашка" с поручением провести комбинацию во время пребывания "Звездочета" в доме отдыха для получения материалов компрометирующего характера.

Для прикрытия "Ромашки" планируется задействовать тов. Федорова А.М.

Прошу санкцию на данную агентурно-оперативную комбинацию.

Заместитель начальника отделения, майор Воронков П.К.

Приложение – Справка, упомянутая по тексту, на 23 л. – только адресату.

СЕКРЕТНО

Экз. – единственный

Справка

"О результатах психологического, нейролингивистического и поведенческого анализа личности объекта "Звездочет"

"...объект относится к психотипу "интроверт" с поведенческими и мотивирочными отклонениями в сторону инвертированной экстраверсии. Для данного психотипа характерна опора не на меняющиеся внешние обстоятельства, а на собственную систему взглядов и ценностей.

Для объекта типично взаимодействие с той частью окружающих, которая им уже "освоена" и в определенной мере – упорядочена. К новым для себя людям относится выжидательно, контакты с посторонними старается свести к минимуму. Исключением могут являться контакты с сексуальной мотивацией. В психологической деятельности объекту присуще преобладание логистических механизмов и неразвитость, возможно – замороженность, эмоциональной сферы.

Личностный психологический баланс – устойчивый, по сенсорному типу. Волевая сенсорика развита хорошо. В пространстве четвертой психологической координаты характеристики объекта резко смещены в сторону так называемой "критической области", где доминантной становится не прямая реакция на внешние сигналы, а опоследованная, с предварительным и, подчас глубоким их осмысливанием, поисками причинно-следственных связей с привлечением логистических каналов обработки информации.

Вне эмоционального накала и в рамках присущей ему логистики, объект терпелив, хладнокровен, но вовсе не беззащитен по отношению к оказываемому на него психологическому давлению. Для отражения вербальной агрессии объект может и, вероятнее всего, прибегнет к умелому манипулированию создаваемыми сценариями развития ситуации, отвечая на агрессию еще более жесткой агрессией. В неблагоприятном для себя речевом контакте объект может использовать механизмы подмены предмета разговора, подмены тезиса, изменение направления беседы, и в результате ускорить темп, захватить инициативу, и вынудив собеседника быстро перестраиваться, а в итоге обескуражить.

Объект вряд ли склонен принимать решения под давлением, скорее он склонен форсировать исполнение задуманного..."

Резолюция: Тов. Воронкову! Подшейте ваши бумажки в дело. А куда еще? Только это и умеете. Экстрасенсы, понимаешь, в качель, богоматерь... Пять месяцев работы, и вместо результата – разводите кибернетику и графоманство псу под хвост! Даю срок до 20.01.90 г. Дадите вербовку, или – партбилет на стол! К исполнению. Косинов.

– Ну, что скажешь? – требовательно спросил генерал, принимая из рук Коршунова папку.

– Наворотили! – коротко ответил подполковник и, заметив мелькнувшее на лице собеседника одобрение, добавил. – Само по себе все, вроде, грамотно. Но непонятно – зачем?

– И я к тому же! Столько сил и средств ради какого-то засранца. Кому он нужен? Многоходовку измыслили, и все для того, чтобы подвести еще одного агента к этим прощелыгам без роду и племени. Да наших людей среди этих антисоветчиков, что карасей в садке, друг в дружку тыкаются. Толку никакого, а время поджимает. До выборов – всего три месяца, и эти дерьмократы совсем распоясались. Нам не простят, если опростоволосимся, как в прошлый раз. Дерьмократы должны сидеть в тюрьме! Да, в тюрьме, а не разводить в Советах демагогию. Знаю, у тебя опыт есть. Если имеешь наработки и предложения, докладывай!

– В самых общих чертах ...

– Дело говори, не тяни резину!

– Предлагаю форсировать вторую часть оперплана, в части привлечения наиболее активных фигурантов по общеуголовным статьям. За основу взять мероприятия в отношении Азадовского и Друскина – вы на прошлом совещании в качестве примера упоминали ...

– Было такое, упоминал. Помню, тогда с закладками грамотно отработали.

– С учетом имеющихся наработок успеем провести пилотную комбинацию до десятого января. Объект нужно тщательно выбрать, чтобы сразу дал признательные показания. А к концу месяца готовить веерную операцию против главарей "Демсоюза" и ЛНФ.

– Что же, в целом – одобряю! А что с твоим "Звездочетом" делать? Бросать жаль, а никуда не подшивается

– А куда он денется? Пусть подождет, пока не к спеху, – уверенно ответил Коршунов.

– Говоришь, подождет? Нарушения за ним все же нешуточные. Может его и назначим первым? Так сказать, для разгона? – генерал взял ручку и написал: "Тов. Косинову! За нерациональное использование сил и средств объявляю Вам замечание. Тов. Воронкову ставлю на вид. Операцию в отношении "Звездочета" передать на решение п/п-ку Коршунову."

– Разрешите обдумать ваше предложение? – вставая, спросил Коршунов.

– Какое предложение? – удивился генерал.

– В отношении "Звездочета" ...

– Не забивай мне голову. Тебе поручено, ты и решай. Этот материал, генерал показал на лежавшую у края стола папку, – получишь, как положено. Все, можешь идти!

2.2. ТИХО ПАДАЕТ БЕЛЫЙ СНЕГ

Совещание затянулось, и выступавшие стали повторяться. Кое-кто тоскливо посматривал на двери.

– Поздно, пора заканчивать, – сказал Косинов. – С высказанными соображениями по "Звездочету" все согласны, но учитывая результаты нашей работы – не пропадать же ей – и мнение руководства, оставляем этого мудреца в качестве запасного варианта. Федоров со своим агентом выезжают в дом отдыха послезавтра и готовятся по уточненному плану.

Объект номер "один" выбираем из трех наиболее ярких фигур, которых сегодня докладывали. Основной материал по ним подобран, но у нас есть еще сутки, и их надо использовать с толком. Все дела – побоку, и все силы – на отработку этой троицы. Крайний срок для решения – завтра. Иначе не успеем сладить надежное взаимодействие с милицией по месту жительства. Собираемся завтра в двадцать ноль-ноль, а в двадцать-тридцать я докладываю руководству. Думаю, "добро" получим.

– У вас, Павел Васильевич, замечания есть? – Косинов подчеркнуто уважительно обратился к Коршунову.

– Только одно – не забыть заранее проинформировать товарищей из Обкома. Ведь конечный результат во многом зависит от них. А им тоже нужно время на подготовку. Газеты, телевидение, работа в трудовых коллективах они с этим не хуже нас справятся. А в остальном – нормально, – не вставая, ответил Коршунов.

– С кем советуешь контактировать?

– Думаю, с Волконицким...

– Знаю, проверенный кадр. Волконицкого поручим Волкову. Где Волков?

– Здесь, товарищ полковник!

– Встретишься с товарищем из Обкома, аккуратненько проинформируешь без лишнего. Мол, есть определенные наработки, скоро будет реализация, надо готовиться. Понятно?

– Понятно!

– А учитывая корневое родство фамилий закодируем всю эту линию простенько, но со вкусом: "Волкоебы", – нахмурившись сказал Косинов и, дождавшись, пока все отсмеются, поправился: " Чего, черти, смеетесь? Я сказал – "Волкодавы!". Выждав паузу, он улыбнулся, и, глядя на него, офицеры грохнули дружным хохотом. Шум был такой, что в комнату заглянул дежурный, но, убедившись, что все в порядке, успокоился.

* * *

Поздно вечером следующего дня в Обкоме еще светились окна. Первый секретарь приказал не расходиться сотрудникам нескольких ведущих отделов. Через приемную, где уже час томился начальник УКГБ генерал-майор Сурков, то и дело сновали люди, на столе у секретаря беспрерывно трезвонили телефоны.

– Готовимся к Пленуму, – сказал вышедший от Гидаспова второй секретарь Ефремов. И добавил, кивнув на дверь в кабинет: "С нашим не соскучишься!"

Гидаспов освободился только в начале двенадцатого. Он был невелик ростом, но в полутьме огромного кабинета – горела только настольная лампа над зеленым сукном столешницы – выглядел большим и значительным. Несмотря на позднее время, секретарь Обкома был бодрым и даже, показалось Суркову, веселым.

– Посмотрел ваши наработки, – выйдя из-за своего стола и усаживаясь напротив, сказал Гидаспов. – Если связи с заграницей давно известны, то почему медлите? Наши ребята из идеологического отдела еще летом сигнализировали, что демократы готовятся к активным действиям, добывают оружие, готовят отряды боевиков. Не понимаю, почему КГБ в стороне?

Сурков знал, что никаких складов с оружием нет и, что агитация за немедленное свержение Советской власти распространяется среди контингента специально, но говорить об этом было нельзя.

– Вчера было рано, завтра будет поздно. Вынуждены работать, исходя из конкретной оперативной обстановки. Нужно выявить и нейтрализовать всех, кто опасен. Иначе вершки сорвем, а корни останутся, Борис Вениаминович, осторожно возразил он.

– А я и не собираюсь вникать в вашу оперативную обстановку. У вас есть участок работы – вот и работайте. А что касается конкретики... Я утром звонил Михаилу Сергеевичу. Он в принципе одобряет решительные меры, но предупредил, чтобы не получилось, как у медведя в посудной лавке.

– У слона, Борис Вениаминович, – поправил Сурков.

– Чтобы не спорить, как у крупного рогатого скота, – повысил голос Гидаспов. – Мешать вам не буду, но требую одного: чтобы результаты, как вы говорите, реализации имели нужный масштаб и положительный общественный резонанс. Понятно?

– Так точно, Борис Вениаминович, понятно!

– Еще одно. Наш управделами рвется свой банк завести, чтобы кооператоры там счета держали. Мысль правильная. Будем знать, что в этой сфере творится и, если что, всем, кому надо, кислород перекроем. Как Ленин призывал: "Учитесь хозяйствовать!" Милицией и спецназом сыт не будешь. Надо кончать вольницу с кооперативами, брать их под контроль. Экономическую контрразведку создал? Не отпирайся – создал. Вот, пусть делом и займутся. Короче, свяжись с Кручинкиным и подключай своих.

Сурков снял трубку спецсвязи, едва уселся в машину.

– Начинайте! Санкцию даю, – буркнул он и, убедившись по ответу, что понят правильно, отключил аппарат.

– Товарищи офицеры! – повесив трубку, прикрикнул Косинов, и все замолчали. – Решение принято: работаем по первым двум объектам. Никому не расслабляться, действовать по утвержденному плану. Всех поздравляю с началом реализации. Успеха!

* * *

Горлов почти проснулся. Было темно и тихо, а будильник все не звонил.

– Разве сегодня выходной? – сквозь дремоту подумал он и тут же вспомнил, что начался отпуск. Нина еще спала, свернувшись клубком к стенке. Стараясь не шуметь, Горлов пошел на кухню, по дороге заглянув в комнату к детям.

– Ты уже совсем встал? Можно я с тобой? – шепотом спросил Никита, и не дожидаясь ответа, пошлепал следом.

Горлов поставил греться молоко и заварил кофе.

– Мы на елку сегодня поедем? Маша дразнится, что там настоящий зайчик живет, но я ей не верю – ведь я уже вырос, не маленький.

– Сегодня поедем. Там белки живут, а зайчика может и не быть, зайцы в лесу живут.

– И лисички?

– ... и лисички, и ежата, и медвежата с оленятами, – отвечал Горлов. Давай от маминого пирога по кусочку отрежем?

– Давай мне два кусочка отрежем, он большой, всем хватит, и еще Маше останется.

Пирог был накрыт белым льняным полотенцем, и Горлову показалось, что он еще теплый.

– С малиновым вареньем. Помнишь мы с тобой на даче собирали малину? Собрали, сварили, а теперь – пирог.

– Это значит – Новый Год! – сказал Никита и, прожевав, вдруг признался: "Я думал и решил, что ты самый хороший папа, и я больше никогда не буду".

После завтрака Горлов включил телевизор. По случаю начала школьных каникул показывали "Золотой ключик", старый черно-белый фильм с писклявым Буратино и подлым Дуремаром.

Никита уснул в самом конце, когда счастливые куклы улизнули от Карабаса-Барабаса на большом воздушном корабле с раздутыми от ветра парусами.

– Что же ты не разбудил? – запахивая халат, спросила Нина. Собираться пора, а все сплю и сплю. Господи, я полночи мучилась, пирог на Новый Год пекла, а вы уже отметились.

– Все равно резать придется, целым не довезти, – нашелся Горлов. Пойду будить Машу, часа через полтора выйдем.

На вокзал успели к полудню. Вагон был полупустым и светлым от лежавшего на полях снега. Редкие снежинки бились в окно, а мимо неслись голые рощи и дачные домики с вьющимся из труб голубым дымом.

От Белоострова вдоль железной дороги потянулось шоссе с грязным и мокрым асфальтом. Машин почти не было, но после остановки в Солнечном неспешную электричку обогнали две одинаковые черные "Волги". Они ехали так быстро, что, глядя на них, Горлов подумал, будто поезд стоит на месте.

– Приехали, на следующей выходим, – захлопнув книгу, сказала Нина, и они стали собираться.

У станции Репино одна из машин притормозила и, повернув, покатила по улицам безлюдного поселка, пока не остановилась у центрального входа в пансионат "Репинский". Другая дважды мигнула дальним светом и понеслась дальше, в поселок "Комарово", где на государственных дачах круглый год жили члены Союза писателей, композиторы и академики.

2.3. ЕЛЬ, МОЯ ЕЛЬ, СЛОВНО СПАС НА КРОВИ...

Выезжавшая из ворот пансионата черная "Волга" обдала их крошевом мокрого снега.

– Грязь нельзя размазывать, подожди, пока высохнет, – сказала Нина, и они гуськом пошли по вытоптанной тропинке к главному корпусу.

– Горлов? – разглядывая путевки, удивленно спросила девушка в регистратуре. – Я вас совсем не таким представляла. Одну минуточку, сейчас узнаю.

– Для вас зарезервирован директорский люкс. В нем две комнаты, вы с женой будете спать на тахте, а дети – в спальне, очень удобно. Заполните бланки, – вернувшись, сказала она.

Номер был на втором этаже, в самом конце коридора. Комнаты были разделены прихожей. Сбоку были ванна и туалет, а за ними – маленькая кухня с электроплитой и новым холодильником "Саратов".

– Довольна? – спросил Горлов, когда они с женой остались одни.

– Смотри, нам даже елку приготовили, – сказала Нина. На угловом столе действительно стояла синтетическая елочка.

– Я потом ее к детям отнесу, чтобы подарки положить, а пока спрячу, сказал Горлов.

После обеда он взял с собой Никиту, и они пошли гулять. Было тихо и сумрачно, снег мелко сыпался сверху. Проваливаясь на слабом насте, они добрели до берега. Вдалеке над полоской еще не замерзшей воды совсем стемнело, а растущие над кромкой льда сосны казались черными. Елка нашлась неподалеку. Она росла на укромной полянке между дюнами, пушистая и уютная.

– Вот она, вот! Я ее во сне видел! – закричал Никита.

– Давай все приготовим заранее, а елку украсим завтра, – сказал Горлов. Он уже присмотрел груду деревянных ящиков на заднем дворе за столовой. Из ящиков Горлов сложил на поляне нечто вроде стола и Никиткиной лопаткой засыпал снегом, чтобы никто не заметил.

После ужина Маша с Никитой угомонились. Вслед за ними улеглись и они. Белье было свежим и хрустело от жесткого крахмала. Горлов лежал, привыкая к необычной тишине, только в батареях шуршала вода, а по потолку и стенам медленно ползли едва заметные блики. Потом он услышал в коридоре чьи-то шаги, а сверху донеслась музыка.

– Ты еще не спишь? – шепотом спросил он и, не дождавшись ответа, обнял жену.

Утром крепко подморозило и ненадолго выглянуло солнце. Горлов выпросил у коридорной ведро и залил склон водой из полыньи. К вечеру лед схватился, и получилась отличная горка, на взятых напрокат санках дух захватывало.

За обедом симпатичная женщина, сидевшая в столовой за соседним столом, вдруг позвала встречать Новый Год у них в комнате.

– Не хочу в комнату, хочу в лес! – закричал Никита.

– Извините, мы уже обещали, – сглаживая неловкость, сказала Нина.

Елку решили наряжать вечером и около десяти вышли, нагруженные сумками.

– Холодно, пойду, возьму ветровку, – подмигнув Нине, сказал Горлов. Вернувшись, он вынул из чемодана мешок с подарками и положил его рядом на тумбочку у Машиной кровати. Хлорвиниловая елочка уже стояла там же, густо посыпанная белой пудрой.

Надевая ветровку, Горлов обнаружил в кармане пакет. Под несколькими слоями старых газет обнаружилась спичечная коробка, а в ней – целлофановый конвертик с белесым порошком. Он не был похож на соль, но Горлов все же осторожно лизнул краешек. Вкус был незнаком, и, подумав, что это точно не соль, он выкинул коробок в урну возле лифта, а газеты взял с собой пригодятся разжигать костер.

К полуночи все было готово. С первым ударом курантов все гуськом съехали с горки, внизу свалились в кучу, но перед двенадцатым ударом Горлов успел вскочить на ноги и открыть шампанское.

– С Новым Годом! – хором закричали Маша с Никитой.

– С Новым Годом, с новым счастьем! – тихо повторила Нина, а Горлов вспомнил, как мечтал провести праздники уже в Челябинске. И в первый раз эти мысли не вызвали сожаления.

– Не вышло, и черт с ними. Мне и здесь не хуже, – подумал он.

* * *

Разбудили его на рассвете. Было почти десять утра, когда Горлов проснулся от резкого стука. За дверью стояло трое милиционеров и их соседка по столовой с мужем.

– Горлов Борис Петрович? – шагнув через порог, спросил майор, видимо старший. – Нам надо осмотреть ваши помещения, вот ордер на обыск.

– Да, зачем ордер, осматривайте, если нужно, я только оденусь, Горлов пошел в спальню, один из милиционеров двинулся вслед за ним.

– Подождите, жена оденется, – Горлов хотел закрыть дверь, но милиционер тут же придавил его к стене.

– Не положено, – сказал он, и Горлов понял, что спорить бесполезно.

– Подай мне халат, – Нина проснулась сразу и, показалось, что она совсем не волнуется.

– Минуточку! – милиционер перехватил одежду и нарочито медленно осмотрел карманы халата, потом женское белье.

– В чем дело? Что вы ищите? – возмутился Горлов.

– Борис Петрович, в присутствии понятых вам предлагается добровольно выдать оружие, боеприпасы, отравляющие и наркотические вещества, антисоветскую литературу, а также иные предметы, запрещенные к хранению и распространению на территории СССР, – сказал майор.

– Какие боеприпасы? У меня только перочинный ножик – вот он, пожалуйста.

– Товарищи понятые, подойдите ближе: нож складной, с черными пластмассовыми накладками, с обеих сторон изображена фигура собаки... нет, запишем – бегущего животного. Длина лезвия шесть с половиной, ширина около двух с половиной сантиметров. Что еще?

– Больше ничего нет, – растерянно ответил Горлов.

Толкаясь, осмотрели туалет, ванну, больше часа рылись в чемодане и в сумках.

– Должно быть здесь, надо посмотреть на вешалке, – неожиданно воскликнула соседка. Ее лицо и шея покрылись красными пятнами, она все время теребила поясок платья.

– Тише, – толкнул ее муж.

– Давайте посмотрим в прихожей, – согласился майор.

– Вот же она! – закричала соседка.

– Это ваша куртка? – как-то вкрадчиво спросил майор, снимая ветровку с крючка.

– Понятые, внимание! – майор осторожно обшарил карманы. Кроме носового платка, пробки от шампанского и спичек там ничего не было.

– Смыв надо сделать, – сказал один из милиционеров.

– Да она же вся промокла, – ответил другой и повернулся к Горлову. Почему куртка мокрая?

– В снегу была, потом растаяло, – ответил Горлов.

– Все-таки смыв сделать надо!

– Вам надо, вы и делайте, – вдруг окрысился майор, – а у нас и так дел хватает. За ночь четыре кражи и две групповых драки с ножевыми и нанесением тяжких.

Маша с Никитой испуганно выглядывали из-под одеял, но их комнату осматривали как-то наспех, больше для проформы.

– Ну, ладно, пора заканчивать, – огорченно сказал милиционер и направился к выходу.