Текст книги "Мыльная сказка"
Автор книги: А. Котенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Фи, астматики, язвенники, трезвенники, – кривляясь, заявила бабка. – Тащи его в спальню, лечить будем, пока не помер.
До вечера сидела Яга у постели больного. Нелегко ей пришлось без современного медицинского оборудования. Но бросить курить старушка после этого не решила. Она извела не одну пачку 'Беломора', пока не отпоила несчастного гостя-астматика. Зато когда вечером Иван, зевая, вышел в прокуренную гостиную, все ему аплодировали.
– Что, добро пожаловать с того света? – ехидно спросил программист. – Курить меньше надо, бабушка! Вот сидите в своем Лесоморье, а в нашем мире не то, что 'Беломорчик' сняли с производства, так и вообще, запрещают дымить в общественных местах.
– Так! – разъярилась Яга. – С каких это пор мой дом стал общественным местом?
Вот этого Иван и не учел.
– Ладно, касатик, – старушка швырнула пачку в печь, – я тебя от аллергий всяческих вылечила! Теперь ты и от курева не будешь задыхаться, а на котов чихать не станешь и даже, съев клубнику, не покроешься красными пятнами…
Бабка словно знала обо всех тест-пробах из медицинской книжки программиста и перечисляла все аллергии агента. Тутанхамон не раз мечтательно пытался замолвить слово за свою девушку, которая тоже страдала от целого букета аллергий, но старушка так и не согласилась поделиться с шамаханом хотя бы капелькой зелья.
Милли тоже занялась вымогательством, выдумывая себе хронические болезни и страшные недуги, но и ей не суждено было отведать лечебных бабкиных зелий.
– Нуу, – протянула бабка, – могу накормить ребеночка отваром из лягушачьих лапок…
Яга заискивающе посмотрела на парней, и Тутанхамон вскочил из-за стола с криком: 'Анхи!' – Чего ты шумишь? – скривилась Яга. – Из твоей жабы импортной и сварила.
Но не успела она это сказать, как Тутанхамон схватил ее за грудки и начал трясти, словно мешок, бешено крича:
– Да как ты посмела! Пусть сожрет тебя Амт на страшном суде! Гадская старушенция!
– Карга! – поправил его Иван, ударив кулаком по столу.
Неизвестно еще, чем бы закончились разборки агентов с заказчицей, если бы не тихое жалобное 'ква' из сумочки Милли.
– Ну пошутила я, – зубоскалила Яга, – а вы, глупые, и поверили.
– Нифига себе шуточки, – обиженно бросил Иван, отворачиваясь к зеркалу.
Но бабка быстро добилась прощения: она рассказала парням, что дети Гороха из тридесятого царства как раз ищут невест, и девушка, проглотившая таблетку, может запросто выйти замуж за одного из них.
– Жаба? – не поняла Милли. – Что за дурацкая сказка?
– О! Девочка, воспитанная на порождениях компьютерной графики, – вскинула Яга руки кверху, – о, человек, для которого внешняя оболочка важнее содержания! Пойми же ты, наконец, что царевну можно разглядеть и в лягушачьем теле! Что мужик, – она посмотрела на Тутанхамона, – он и в юбке своей сути не теряет. И что на добро нужно всегда отвечать взаимностью, а зло оставлять без внимания, и тогда оно уничтожит само себя.
– Значит, у нас три дела, – тоном предводителя заявил Иван, – первое – найти похищенных девиц и достать Смерть Кощея, второе – избавить Тутена от рогов, и третье – выдать Аню замуж. Предлагаю начать со всех трех одновременно!
На чем и порешили, потому что когда Яга положила на стол карту. Оказалось, что от ее избушки до кощеевой виллы три дня пути. Дорога пролегала через все Лесоморье, в том числе и через Лихое озеро, на котором основался дайвинг-клуб 'Тихий омут', и мимо горы имени Добрыни Никитича, где, если верить рассказам старушки, уже без малого сто лет обитал Змей Горыныч. Жар-птица жила на дереве, которое Баба Яга обвела красным фломастером и подписала: 'Халявные яблоки'. И только тридесятое царство стояло не по пути, на самом востоке Лесоморья, практически там, где прибывшие в мирок персонажи и обнаружили себя.
– Думаю, все ясно как белый день, – Иван взял у бабки красный фломастер и нарисовал на плане мирка несколько стрелочек, как он делал это в школе на контурных картах.
– Эх, исчеркали всю местность, козлы неблагодарные, – фыркнула Яга.
Но от дальнейших ругательств ее отвлек крик с полянки: 'Йага, к вам курьер из стран Интернета с посылкой! Поверните свою избушку к лесу задом, а ко мне передом!' Бабка вышла из-за стола и опустила небольшой рычажок на стене у зеркала. И тут началось настоящее землетрясение. Хорошо, хоть Иван уже нарисовал схему боевых действий, не то карта превратилась бы в произведение абстрактного искусства.
После второй встряски, что, как поняли гости Яги, оказалась связана с отъездом курьера, бабка прошла в комнату и поставила на стол большой ящик.
– Вот и ваши костюмчики, касатики. Девочке-то я нормальный размерчик заказала…
И Яга достала из ящика длинный до пола сарафан, вышитый нитками всех цветов радуги.
– Как раз под твою красивую белую рубаху.
– А почему не джинсы? – скривилась девочка. – Терпеть не могу длинные юбки.
– Не модно тута в американской одежде ходить, – протянула Яга, – я так наряжаюсь только дома, чтоб зелья варить, да сарафан свой не забрызгать кровью ящериц да слюной летучих мышей. Так что, давай, примерь, деточка… кстати, как звать-то тебя, родненькая.
– Милагрес! – красуясь перед зеркалом в новом сарафане, игриво сказала девочка.
Бабка задумалась – странное имя у ребенка.
– Можно Милли, – повернулась она, демонстрируя наряд.
– Мила, Людмила, – перебирала бабка похожие русские имена, – Людочка, значит. А тебе идет красный.
И Яга протянула ей атласную ленточку для косы, да пару лаптей вместо плюшевых тапочек. Не знала же бабка, что современный ребенок и косу сплести не в состоянии. Пришлось ей самой заняться прической девочки, махнув парням на ящик – мол, идите в другую комнату, переодевайтесь.
Когда она закончила с косичкой Милли – ленточка вокруг головы, заплетенная в длинную русую косу до пояса, – то заметила, что у печи стоят два давешних козла и рассматривают то, что им пришлось на себя надеть.
– Ваня, так ведь твое имя? – спросила Дурака Яга. – Тебе идет, только пробор зачеши. Копия младшего сына нашего Гороха получится.
Парень, одетый в длинную белую рубаху на красном поясе, синие шаровары и алые сапоги, посмотрел на соседа, а потом на бабку: объясняй, старая, ты издеваешься или как?
Тутанхамон стоял и путался в длинных полах красно-зеленого халата в полосочку. Кроме него, Яга купила шамахану короткие кожаные штаны чуть ниже колена и коричневые сапоги, похожие на те, что были у Ивана. А в качестве головного убора бабка приобрела для иностранца тюбетейку, которая надевалась как раз промеж рогов.
– Ну, извини, касатик, – развела руками старушка, – не знала я твоего росту, поэтому и решила взять что-то поменьше, а что-то – побольше, авось подойдет.
– Спасибо и на этом, – буркнул агент, – я уже заметил, как вы любите иностранцев – и рога оставляете, и одежду как у пугала покупаете.
– Да ладно, – хлопнул его по плечу Иван, – будешь у нас шамаханским колдуном, от тебя вся нечисть по кустам разбежится, да нас с Милли не тронет.
– Не надо меня пугаться, я такой симпатичный, – он подошел к зеркалу и полным надежды взглядом посмотрел на девочку.
Та уверенно кивнула: да, хорош, если так искусно девушкой прикидывался.
– Мордашка у тебя смазливая, шамахан, – отвесила комплимент Яга.
Выходить решили наутро. Когда все трое легли спать, бабка припрятала свою реактивную ступу и метлу, боясь за сохранность самых ценных артефактов, но так она и не обратила внимания, что из комода пропал единственный во всем мире экземпляр книги о фрактальных аномалиях.
Во время завтрака Яга попросила Ивана вновь достать карту и дала агентам последнее напутствие:
– Пойдете прямо в лес, избу поворачивать не стану, на запад. Если не заблудитесь, то спустя час вы окажетесь у молочной реки с кисельными берегами…
– Бесплатная столовая? – встряла Милли, за что получила подзатыльник от Ивана и просьбу помолчать, пока старшие рассказывают.
Нет, река эта – вовсе не столовая, а коварное место. Как переправиться через нее Баба Яга не знала, потому что сама она летала на ступе. Или не хотела говорить. Впадала молочная река в Лихое озеро, и поэтому, если бы Иван и компания решились бы обойти ее, им бы пришлось топать чуть ли не до тридесятого царства и дома Кощея, а потом возвращаться практически до избушки Яги.
– А почему бы и нет? – спросил Тутанхамон. – Завезем Анхи к царевицу, свадьбу сыграем, найдем волосы русалки, перья и похищенных девушек, а потом поднимемся на север к Горынычу и…
– Не оптимально, – рассматривал карту Иван, – нам надо еще найти Смерть Кощея. Это мощный сказочный артефакт, и хранится он вот здесь!
Парень ткнул пальцем в самый западный полуостров Лесоморья, где было нарисовано большое дерево и сидящий под ним кот.
– То есть, если мы обойдем эту странную реку, нам придется все время за чем-нибудь возвращаться. А это неправильно, потому что операция 'Реши три проблемы за один раз' должна проходить стихийно, пока местные жители не успели сообразить, чем мы занимаемся. А это значит, что мы должны двигаться только вперед! Поэтому мы будем форсировать реку!
– Договорились! – подпрыгнула на месте Милли. – Только кисель я ненавижу!
Бабка молча прошла в сени и открыла дверь.
– Желаю удачи, – тихо сказала она, – а когда найдете волосы, зуб и перо, бросьте их в кипящую воду, а потом дайте вашему шамахану испить получившийся эликсир, и все будет, как говорят в народе, в шоколаде. В крайнем случае, станет обратно козлом…
– Бабушка, вы же обещали, что все будет в шоколаде, – не понял Тутанхамон.
– Ну, будешь козлом в шоколаде. Ладно, шучу, отвалятся у тебя рога.
– Спасибо, – улыбнулся парень ей в ответ, закидывая за спину черный сверток с двумя оставшимися фрагментами тела мертвой царевны и припрятанной книжкой.
– Я надеюсь, в лесу у вас клещей энцефалитных не водится? – спросил напоследок Иван.
– Что ты, касатик, – развела руками Баба Яга, – каждую весну выводим. Так что, если у тебя есть прививочка, можешь не бояться.
– Обнадежила, – буркнул под нос Иван, спрыгивая на землю.
Когда троица бравых путников ушла далеко в лес, что домик Яги пропал из виду, Тутанхамон грозно посмотрел на девочку и спросил:
– Ты почему нашу одежду не подобрала?
– Я… – дрожа, сказала Милли, – я подумала, что Юля вернется… а сама я убегала от медведя.
– Да уж, – хмыкнул в ответ шамаханский колдун, – хорошо хоть простыню и мумию догадалась забрать. И как ты не поняла, что нас заколдовало?
– На вас же не было написано, – Милли спряталась за первую попавшуюся березу, чтобы парни не смогли нашлепать ее по попе за плохое поведение.
Правда, одиннадцатилетних девочек уже не выпарывают, но мало ли.
– А мы тебе говорили! – взбесился Иван, но потом быстро остыл и тихо буркнул под нос. – Навязались тут всякие на нашу голову.
Но делать было нечего, девочку простили и молча пошли дальше. Правда, ребенок доставлял немало хлопот. Выросшая в городе девочка то и дело спотыкалась о корни, выла от укусов комаров и собирала на рукава паутину. Она высказывалась непечатными словами, на что Иван с Тутанхамоном отвечали ей:
– Не подобает детям так выражаться!
А иногда вожатые подшучивали, мол, от Гномика-матершинника набралась, пока тот ее личиной пользовался.
Поэтому через полчаса грубее, чем 'Блин, опять вляпалась!' она ничего не произносила.
Баба Яга не врала, и примерно через час лес расступился, и путники увидели белую реку, шириной в пару десятков метров. Ее густые волны, ласкали нежно-розовые берега, на которых не росло и травинки. По ту сторону возвышались сосны-великаны с десятиметровыми стволами и густой изумрудной хвоей на верхушках.
– Вот и твоя бесплатная столовая, Милли, – тоном экскурсовода произнес Иван.
Но девочка уже успела обогнать обоих парней и подойти к тому месту, где заканчивалась земля, и начинался кисель.
Она села на корточки и опустила палец в вязкую субстанцию берегов, а потом устроила дегустацию лесоморского варева.
– Хм, – словно эксперт, заключила девочка, – на полднике кисель намного хуже. А этот – малиновый.
Она не собиралась отходить от интересной речки и теперь уже набрала клейкую кисельную массу ладонями и испробовала, напрочь забыв, что случилось с ее вожатыми, когда те решили напиться озерной воды.
– Не пей, бараном станешь! – заорал Иван, скорее для шутки, нежели для предупреждения.
Но реакции на его окрик не последовало. Не потому, что девочка не обернулась. Просто вдруг поднялись кисельные берега метровой стеной.
Милли, дико завизжав, бросилась назад, к вожатым. А когда набежавшая волна опустилась, то все трое увидели узорчатый белый мост через реку. Они, широко открыв рты, наблюдали, как по этому мостку к ним медленно идет высокая статная женщина в белоснежном сарафане. Она остановилась по середине моста и перекинула через плечо длинную пурпурную косу со вплетенной в нее малиновой лентой.
– О, мама мия! – упал перед красной девицей на колени Иван, а Тутанхамон почесал в затылке, припоминая, в какой сказке такая дамочка могла встретиться.
– Я дух Молочной реки, – представилась она, спустившись с мостка на землю.
Она ласково глядела на программиста, пытаясь заигрывать с ним.
– И мне хочется знать, кто те путники, что посмели потревожить мой покой.
– Иван Дурак к вашим услугам, – пожал руку девице агент.
На его щеках играл румянец, а глаза горели от счастья. Взяв красавицу за руки, он галантно улыбнулся и представил спутников:
– А со мной кеметский колдун Тутанхамон Эхнатонович и новая русская девочка Милагрес Иванова.
Дух реки скривилась: не понравились ей друзья Ивана. Она закатила глаза, раздумывая – утопить, до смерти укормить или дальше пустить. Только она о своих планах, естественно, никому не поведала.
– Хорошо, – хлопнула она в ладоши, – говорите мне тогда, куда путь-дорогу держите.
– К Лешему, о королева, – решил не врать Иван, разглядывая презентованную ему карту, – а зачем – это уже секрет.
Последнее он сказал с таким хитрым выражением лица, что духу тяжело было не задать наводящего вопроса. Девушка скривилась, как она не любила тайны.
– Ну, – протянула она, – я пускаю на тот берег только тех, кто в Лесоморье рожден. По сему, не видать вам Лешего.
– Так дело не пойдет, – вмешался Тутанхамон. – Может, договоримся как-нибудь.
Дух реки игриво посмотрела на колдуна:
– Нет, ступайте окольными путями, добры молодцы.
– Вы с ума сошли, красавица! Через тридесятое царство – единственная дорога, – сдался Иван, рассматривая карту.
Дух Молочной реки хихикнула.
– Меня стыдите, а сами, как погляжу, сказок не знаете, – обиделась Милли, – неужели нигде не было написано, как пройти этот квест?
– Представь себе, не было! – хором крикнули на нее парни, отвлекаясь от рассматривания карты.
– А давайте построим насос и весь ее кисель в лагерь перекачаем! – предложила она.
Это разъярило девушку-духа, и она, отойдя от мостка, заорала:
– Не позволю! Обращусь в лесоморское отделение Гринписа.
– А тогда пропустите, – подмигнула Милли.
Дух хмыкнула, откидывая косу за спину. Она подняла голову к небу, разглядывая белоснежные облака. В раздумьях она стояла несколько минут, что несчастные путники успели не раз намекнуть сказочному духу, что время, вообще-то, не резиновое.
Подобные заявления не по душе пришлись кисельной красотке и она, ехидно улыбнувшись, освободила путь через мост.
– Но не так просто, российская предпринимательница! – ухмыльнулась она, сверля взглядом Милли. – Пароль мне скажи – что выше леса, краше света, да без огня горит?
– Лазерное шоу на Воробьевых горах! – выпалила девица сразу, как только дух Реки закончила свою загадку.
Девушка задумалась, а в это время парни схватили Милли на руки и побежали по мосту: надо пользоваться замешательством вредной тетки!
– Хм, я всегда думала, что это солнце… – погрустнела и задумалась дух Молочной реки.
Девочка резко уперлась ногами посреди моста, чем вызвала в свой адрес два злобных взгляда.
– Я хочу попробовать этот Милки Вэй! – взвыла она, дергая руки.
Розововолосая красавица стояла на берегу, мило улыбаясь и маша белым платочком. Странная она, сначала вредничала, а теперь по-доброму провожает. Жаль, что Милли стояла от нее слишком далеко, чтоб попросить испробовать сладостей, из которых был сделан белый мост.
Девочка решила не церемониться и укусила периллы.
– То…фна! Ми..ф…фи Фэ…й! – прожевывая приторный кусок моста, сказала она. – Фо…ф..фо…фуйте!
Но ее спутники лишь носами повели, мол, мы не хотим портить достопримечательностей Лесоморья. Зато Милли совесть совсем не мешала откусить еще пару раз.
– Может, пойдем уже? – зевнул Иван.
Дух реки не могла сдержаться и хихикала над девочкой, решившей утолить голод ее мостом.
Тутанхамон взял Милли за руку и потащил прочь от обглоданных перилл. Он пытался втолковать девочке о страшной болезни диабете, которая может развиться из-за переизбытка сладкого в организме. Но ребенку это было не интересно!
– Привыкнет твое тело к сладостям и жить без них не смо… – попытался встрять в дискуссию Иван.
Но договорить было не судьба. Мост ушел из-под ног, и троица грохнулась в теплые молочные воды.
– Что это значит? – возмутился программист, когда все трое вынырнули из молока.
– Не надо было есть мост! – заключил Тутанхамон.
– Правильно! – поддержала его хозяйка реки и, собственно моста.
Девушка парила над плывущими к берегу незваными гостями. В ее руке развевался большой прямоугольный платок с будто обглоданными мышами краями. Это и был, как утверждала дух реки, артефакт для создания замечательного мостика из сбитых сливок.
Она простила путников за неправильный ответ на загадку, но за дыры в волшебном платке она готова была гневаться бесконечно! Девушка взмахнула рукой и злобно улыбнулась.
Вода в реке начала быстро прогреваться.
– К берегу! – скомандовал Иван Дурак. – Она нас хочет вскипятить!
Дух реки парила над своими владениями, любуясь тем, как девочка-вандалка и ее спутники припустили по горячему киселю, что был им по колено.
Айкая и ойкая, выскочили они на стежку, ведущую в глубь леса. Но дух решила не отпускать их Вскипевшее молоко начало выходить из берегов. Спутники дико заорали, увидев, надвигающуюся на них пену.
– Молоко убежало! – взвыл Иван и бросился наутек по стежке.
Но, увы, ему хватило двух шагов, чтобы пропахать носом землю. Тутанхамон и Милли не намного обогнали несчастного программиста: колдун врезался лбом в березу, а девочка свалилась на мягкое место.
– Что за фигня? – нервно вскрикнул программист, глядя на приближающееся молоко, которое уже начало смешиваться с желеобразной массой берегов.
– Кисель! – взвыла Милли, разглядывая лапти, покрытые тонким слоем этой жидкости.
Витающая в воздухе над рекой девушка хихикала, наблюдая за попытками путников подняться. Парни предприняли тщетные попытки стянуть сапоги, но в итоге только руки вымазали склизкой розовой жидкостью.
Первая волна кипятка обрушилась за полметра от того места, где, держась за ствол березы, стояли агенты ОСЯ и Милли.
– Сматываемся! – приказал Иван, хватая девочку за руку.
Напарник взял ребенка за другую руку, и агенты, дико крича, без оглядки кинулись по стежке. Они так быстро перебирали ногами и так рьяно стремились убежать от кипятка, что забыли о том, что у них все подошвы в киселе.
Милли болталась между ними, не задевая ногами земли, и визжала, словно резаная свинья.
Не прошло и нескольких секунд, как агенты ушли из поля поражения кипящим молоком, но они не собирались останавливаться. Инстинкт самосохранения подсказывал, причем, обоим сразу, что коварная кисельная барышня, способна догнать и по суше.
Ребята не заморачивались, куда бежать, когда стежка разошлась на развилке вокруг обросшей мхом березы.
И только когда оба почувствовали, что они не держат за руку девочку, обернулись.
Милли лежала на спине, ногами к дереву. Она отчаянно мотала головой, закрывая руками лицо.
– Бооооооольно же! – выла она.
– А что случилось? – не понял Дурак.
Агенты переглянулись, но до них и не дошло. Девочка уселась посреди дороги, потирая огромную шишку на лбу.
– Вы меня в березу впечатали! – фыркнула она. – Примерно так же, как мышонок Джерри поступал с котом Томом.
Парни синхронно посмотрели сначала на девочку, потом на березу, а потом друг на друга.
– Я думала, что это веееесело, – заревело великовозрастное дитятко Иванова. – А это бооольно!
– Слушай, Тутен, – подмигнул напарнику Дурак, – а давай ее в следующий раз утюгом расплющим… как в мультике!
И парни отправились по левой стежке.
Милли обалдело смотрела им вслед. Возвращаться назад – попадать в кипящую молочную реку. Идти по другой дороге – нарываться на неприятности. Отправиться с вожатыми – кто знает, как они ее в следующий раз изувечат.
Девочка потерла рукой шишку. Та отозвалась тупой болью.
– Ну что расселась? – услышала она радостный голос программиста, стоявшего чуть поодаль. – Пойдем! А про утюг… мы пошутили!
