Текст книги "Мыльная сказка"
Автор книги: А. Котенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Серия 4. Палки в колесах
Старичок Леший сидел над блюдечком с голубой каемочкой и катал по нему алое яблочко.
– Ну что там показывают по твоему кабельному телевидению? – устало пробормотал с печки невысокий чумазый мужичок.
– Подожди, еще не настроился на нужную волну, – ответил Леший, склонив голову над блюдцем.
Его длинные густые волосы из гибких березовых веток закрыли морщинистое лицо, и он откинул их за спину и уткнулся носом в тарелку.
– Зрение совсем плохое стало, – жаловался он, – ничего не могу разглядеть.
– Я же баял тебе, – корил его мужичок с печки, – покупай плазменную панель, ставь параболическую антенну, а ты… старые технологии надежнее! Слушаться надо домового!
– Да заткнись ты, Кузя, – ругнулся Леший, – ну-ка, гляну я, кто это обманул нашу красавицу из Молочной речки.
Он провел рукой над блюдечком и принялся рассматривать путников, которые не сейчас, так через час доберутся до его лесной сторожки.
Леший задумчиво почесал щеку, а потом позвал Кузю полюбоваться.
– Пришельцы из большого мира, – заключил тот, – давай их заведем в самую чащу и натравим на них нашего товарища! Не то пикник устроят с танцами-обниманцами, костерок разожгут, вандалы.
– Давай-давай, повеселимся на славу, – потирал ручонки домовой. – Никому еще не удалось прожить больше дня в Лесоморье.
– Слушайте, братцы-кролики, – сказал Иван Дурак к спутникам, – у меня такое чувство, что мимо этой березы мы проходим уже в третий раз!
Он пнул под ствол дерево в два обхвата, коих в большом мире не встретишь.
– Да их тут целый лес одинаковых! – зевнула Милли. – И вообще, я устала лазить по кочкам! Когда мы в лагерь вернемся?
– Слушай, девочка из города, – взял ее за плечи Тутанхамон и пристально посмотрел ей в глаза, – я вижу, что ты устала, и знаю, как ты привыкла сидеть на диване и смотреть мультики. Понимаю, что тебе тяжело преодолевать километры леса, если максимум, что ты пробегала – двести метров на школьном стадионе. Но не тебе ли объяснила Баба Яга, что мы не сможем выбраться отсюда без колдуна. Да, я волшебник. Но у нас есть три дела: пристроить Царевну-лягушку, я надеюсь, ты ее еще не раздавила своим фотоаппаратом, достать Смерть Кощея и лишить меня рогов. Как только так сразу.
Она отвернулась, потому что кислый молочный запах, что исходил от халата парня, ей уже опротивел. И ее одежда пропахла тем же самым. Девочка в тайне надеялась, что вскоре они выйдут к нормальной, не молочной, реке, искупаются и постирают одежду.
– Слушаюсь, начальник, – грустно сказала Милли и пошла вперед.
Она пробежала несколько метров и остановилась как вкопанная:
– А эти малинники, поросшие крапивой, мы тоже проходили, – заключил Иван, но потом заметил, что девочка стоит ни жива, ни мертва и тычет пальцем в кусты.
Не особо разбираясь, что же там может быть, Дурак пошел напролом, а через секунду вылетел из кустов как ошпаренный. За ним, высоко подняв лапы, мчался большой бурый медведь. Перепуганный программист мигом забрался на первую попавшуюся березу и обнаружил, что животное следует за ним. Как вдруг, что-то вонзилось в ствол прямо над головой медведя, и тот, оскалив зубы, обернулся.
На тропинке стоял Тутанхамон, грозно глядя на зверюгу, а в его руке был кинжал. Уже второй: первый торчал из ствола, перекрывая путь медведю. Глупое животное не догадалось лезть с другой стороны.
– Вау! – хлопала в ладоши Милли. – Но почему вы его не кокнули?
– Я не убиваю живых, – бросил ей в ответ экс-фараон и поманил зверя.
И медведь повелся. Издав грозный рык, он спрыгнул с дерева прямо на Милли и Тутанхамона. Но не тут-то было: оба бросились в разные стороны, и хищник стоял на тропинке и думал, кого убить первым: девочку или парня. Выбрал он последнего: хоть и худой, но он выше, а значит, и мяса на нем больше.
Однако неповоротливое животное с трудом успевало гоняться за проворным пареньком, который то и дело бросал в него подобранные с земли шишки, камни или грибы-сморчки. Последние, ударившись о мохнатую морду, лопались и удостаивали нос мишки не самым приятным запахом.
Но медведь оказался не настолько туп: в конце-концов ему удалось прижать свою жертву к стволу раскидистого дуба.
Одной лапой он держал парня за грудь, чтоб тот не убежал, а другую занес вверх, готовясь полоснуть его по шее толстыми когтями.
Тутанхамон зажмурился от страха. Он никогда не представлял, что смерть его будет столь нелепа. Из-за дерева выскочила Милли и попыталась совершить неописуемую глупость – пнуть медведя, но тот не обращал внимания на очередную жертву. Нежданно-негаданно на голову животному свалилось что-то большое и круглое.
Он отпустил парня и схватил улей, который грохнулся ему под ноги. Тутанхамон, естественно, почувствовав свободу, тут же ретировался. А из улья вылетела целая стая пчел и облепила морду любителю меда.
– Так и надо этому превед-медведу, – хихикнул Иван, стоя на дереве.
Друзья, обрадовано посмотрели на своего товарища.
– Скажите спасибо, что в дупле этого дуба был улей, – сказал он, слезая с дерева.
Обкусанное животное и думать забыло о своих жертвах и помчалось прочь, преследуемое пчелами, которые решили, что далеко не Дурак Иван потревожил их покой.
– А давайте свернем со стежки, – предложил программист, – коли лес заколдованный, и мы ходим по кругу, то виновата в этом тропка, искать нас на внедорожье будет куда труднее.
На том и порешили, сворачивая в малинник.
Милли в первый раз обрадовалась тому, что сарафан у нее до пят: жестокая крапива жгла и через ткань. Идти стало намного тяжелее, но и разнообразия в пейзажах поприбавилось, и перестало возникать устойчивое чувство дежа-вю.
– А если мы заблудимся и придем к берлоге того медведя? – вдруг забеспокоилась девочка.
– Да уж, запасного улья в арсенале не имеем, – протянул Иван, – но давай верить в лучшее, что мы найдем… например, избушку трех медведей, выспимся, наедимся…
– А чем три лучше одного? – не понимал ребенок.
Но стоило Ивану закончить пересказ истории про девочку Машу, как путники, действительно вышли к большому срубу, стоявшему на полянке, окруженной чащей.
Курьих ног у избы не просматривалось, черепов на крыше не висело, указатели тоже никто не удосужился поставить, да и вокруг не было ни одного признака жизни.
– Идем внутрь! – радостно крикнула Милли, открывая дверь, на которую хозяева не повесили и замка.
Парни в ужасе кинулись следом, ожидая, что внутри может быть кто угодно, и девочку придется спасать.
Но ничего и никого страшного в доме не оказалось. В большой комнате у окна сидела столетняя старуха и, потирая глаза платком, всхлипывала. Она говорила мужу, не менее дряхлому старику, что свернулся клубком на печке:
– От дедушки ушел, от бабушки ушел, к Лешему на погибель?
– Кхе-кхе, – прокашлялся Иван, чтобы хозяева обратили на него внимание. – Здравы буде, хозяева.
И старик со старухой впялились четырьмя парами красных заплаканных глаз на незваных гостей.
– Вы не о Колобке, случаем? – сразу же поинтересовался агент.
– А откуда ты, Ваня, знаешь? – открыла рот от удивления Милли, но сразу же получила ответ от Тутанхамона: 'Читай сказки, там все написано'.
– Дык ведь, – развела руками бабка, – по сусекам поскребла, по амбарам помела, собрала все до последней крошки, а он, неблагодарный… укатился.
– Спокойняк, гражданочка, – посадил ее на место Иван Дурак, – ОСЯ вам поможет.
Она не сводила полных надежды глаз с высокого стройного парня в расшитой белой рубашке. Да и старик слез с печи и устроился неподалеку. Он достал из ящика в столе чертежи: 'Колобок – вид спереди, сбоку и сверху'. Он уверял агента, что с этим наглядным пособием парню будет легче найти их единственное дитя.
– Эй, – одернул программиста напарник, – зачем нам еще одно дело, у нас и своих невпроворот.
– А чего не помочь добрым людям? Кстати, в итоге мы, может, лису на воротник поймаем… А еще… нам бы искупаться не мешало…
Хозяева, приметившие, что от странных гостей несет кислым молоком, уже начали перешептываться между собой, мол, не мешало бы добрым молодцам да красной девице баньку истопить.
Услышав про 'помыться', у всех троих загорелись глаза. Бабка, конечно, сразу смекнула, что гости охотливы до бесплатной бани и сразу намекнула: баш за баш, – колобка искать надобно!
– Найдем, и в коробочке с ленточкой вам его аист доставит! – пообещал Дурак.
Эта черта Ивана, набирать проблем на свою голову, а потом не знать, как с ними разобраться, очень не нравилась Тутанхамону. Но раз начальник операции – этот глупый программист, ничего не оставалось делать. Кроме того, жутко хотелось умыться, выстирать одежду и поесть.
Оказывается, баня у стариков стояла на берегу небольшой речки, что текла за рощицей. Пройди немного, искупайся, и не надо было бы Колобка искать. Но все ворчания Тутанхамона по этому поводу были прерваны Дураком, которому, по всей видимости, захотелось отметиться во всех сказках великого русского народа.
Как только старик прикрыл дверь бани, закутанная в белое полотенце Милли уселась на скамеечку, рассматривая деревянные ковшики и березовые веники, развешенные на стенах.
– А мы с мамой были в сауне, – похвасталась она, – только там не было веников. Зачем они тут? Чтоб этими паршивыми березами воняло?
Пока она рассуждала о том, как ей надоели березы, она не заметила, как Иван с Тутанхамоном переглянулись и сорвали по венику со стены. Оба, не по-доброму сверкая глазами, направились в ее сторону.
– Ч…что вы хотите? – заикаясь, спросила Милли, впечатывая спину в горячую от пара сосновую стенку.
– Ляг на животик, а… – ласково сказал Иван, -… мы тебе русскую баньку покажем…
Испуганная девочка залезла на скамью вместе с ногами и сорвала висящий над ее головой ковш. Она не собиралась сдаваться без боя.
– А заодно, – коварная улыбка расползлась по лицу Дурака, – мы тебя выпорем… за все хорошее.
– Не подходить, убью! – взвыл ребенок, занеся ковш над головой для удара.
Но девочка случайно наступила на лежавшее на скамейке мыло и полетела вперед, что ее еле успел словить Тутанхамон.
Все. Она была в плену. Ее уложили на скамейку и принялись колотить березовым веником. Сначала было больно и Милли вопила как резаная, ныла, что ее убивают, но когда ее кожа распарилась, то хлеставшие по бокам прутья, казалось, превратились в ласкающие нежные ленты.
Когда девочка разомлела, Иван завернул ее в простыню и вышвырнул ее из бани со словами:
– В речке охладись!
А когда парень захлопнул дверь за девочкой, он обернулся к своему напарнику.
– Твоя очередь, Тутен!
– А меня… э… за что? – мигом скукожился тот, взяв в качестве щита пустую бадью.
– Ой, – стушевался программист, – ты же не знаешь, что такое русская банька.
Он бросил под ноги использованный веник и снял со стены новый.
– Давай, на скамью.
– А это не больно? – недавний экзекутор боялся сам стать жертвой.
– Это приятно! Сначала я тебя, а потом ты меня, договорились?
Милли, сидя на берегу, с удовольствием слушала вопли вожатых, которые лупили друг друга вениками. Хотела бы она на это посмотреть, но парни заперли дверь.
Через полчаса все трое, вымытые, лежали на траве и разглядывали плывущие по небу облака. Милли от нечего делать обрывала лепестки ромашки на манер игры 'любит-не любит', только имя объекта ее обожания никто не спрашивал. А Тутанхамон с Иваном, счастливо глядя друг на друга и держась за руки, елейными голосками причитали:
– Эх, Ирку бы сюда…
– Нет, Маш-шу…
Их довольные физиономии были краснее свеклы, и они, причмокивая, рассказывали друг другу, что их девушки – самые лучшие.
– А чем я хуже? – не понимающим тоном спросила Милли после очередного 'вызова' Ирки и Машки.
Иван чуть не поперхнулся. Девице почти двенадцать лет, а ведет себя дурнее первоклассницы. К счастью, объяснять ребеночку, что они не педофилы, парням не пришлось. Из-за развешенной на веревке одежды гостей, выглянул старик.
– Отдохнули?
Все трое посмотрели на невысокого бородатого дедка взглядом: 'А вам что-то от нас надо?' – Ну, типа да! – тихо сказал Иван.
– Вот и отлично! Теперь займемся ужином! – старичок уселся рядом с гостем. – Понимаете ли, у нас с бабкой тут проблема одна с пищей… Посадил я репку…
– И выросла она большая-пребольшая? – закончил за старика программист, показав руками гипотетический размер овоща.
Дед несказанно обрадовался проницательности гостя. Именно! Даже габариты угадал!
Милли, сморщившись и представляя остренький вкус репки, молча сидела и слушала, хотя вопрос: 'А откуда Ваня это знает?' – крутился у нее на языке. Просто-напросто девочка уже поняла, что шамаханский колдун ей ответит: 'Сказки читать надо, там все написано'. Будто эти байки – инструкция по выживанию в Лесоморье. Правда, Милли раз за разом именно в этом и убеждалась: знает ее вожатый народные сказки, и проблем у него нет ни с какими квестами, что ему судьба тут подкидывает.
Когда парни натянули немного подсохшие после стирки штаны и сапоги, дед проводил их на делянки. Любопытная Милли в мокром сарафане бежала следом, а за ней шла бабка с двумя лопатами, ибо больше садового инвентаря у стариков не имелось.
– Вот! – показал дед на то, что росло посередине огорода.
Лицо Ивана при виде этого вытянулось от удивления. Да, он прекрасно помнил, как трехлетним мальчиком сидел он на коленях любимой матушки, а та листала ему большую советскую книжку с яркими картинками: репка в метр диаметром, щупленький бородатый старичок, прямо копия того, что сейчас расхаживает вокруг овоща с лейкой, сгорбленная бабка, только без лопат, внучка, отдаленно напоминающая Милли, и целый зоопарк – Жучка, Мурка и мышка. Тогда Ваня Дурак еще не знал такой замечательной науки, как физика, и несказанно радовался маминому радостному восклицанию: 'Вытянули репку'! Теперь же перед повзрослевшим на двадцать лет парнем стояла реальная задача. Рациональный ум программиста смутно помнил школьный курс биологии, и объяснить, как можно вырастить такого мутанта он не мог.
– Пестицидами баловались, старики?
– Нет, что ты, добр молодец, – развел дед руками, – я только каждое утро выходил к репке и говорил: 'Расти, моя дорогая, большая!' – Вот и накаркали, – буркнул под нос программист.
Он несколько раз обошел вокруг политой репки и решил действовать по сказочному плану: раз в книжке вытянули, значит и взаправду получится! Первым за ботву взялся дед, ему за талию – бабка, Иван назвался внучкой, а Тутанхамону и Милли отвел роли собачки и кошки.
– Ну, а Царевна-лягушка будет мышкой, – улыбнулся программист, глядя на сумочку малолетней спутницы.
Девочка тут же достала лягушку и посадила ее на плечо. Старики недолго возмущались насчет того, что их заставляют заниматься тяжелой работой, но Иван их быстро утихомирил безапелляционным доводом: 'Так с книжке сказано!' Делать было нечего. Плюнув на ладони, дед схватился за ботву и потянул ее на себя. Репка сидела в земле, как вкопанная и даже не покачнулась. Три взрослых мужчины, женщина и девочка изо всех сил тянули непослушный корнеплод, но только тратили силы.
– Вы… сколько… лет… это… растили? – задыхаясь, спросил у деда Иван.
– С весны… касатик… аккурат завтра четыре месяца будет.
Да, глупый вопрос задал программист: следовало учесть, что Лесоморье – русские земли, а репа – растение-однолетник.
Немного отдохнув, бравая команда продолжила вытягивание многострадальной репищи, пока не произошло неизбежное. Сказка – ложь, но законы физики в ней прекрасно справляются со своей работой. Гигантские листы треснули, и ботва отвалилась от корнеплода.
Лягушка, громко квакнув, отскочила в сторону, чтобы ее не припечатала своей филейной частью споткнувшаяся Милли, Иван совершил мягкую посадку на грудь напарника, а старики, охая и ухая, тяжелыми мешками рухнули на колени перед репой.
– Выкапывать будем! – тоном, не требующим возражений, заявил Иван, поднимаясь с мягкого 'сиденья'.
Он взял лопаты, что валялись неподалеку и протянул одну Тутанхамону.
Тот, насупившись, посмотрел на напарника таким взглядом, что Дурак понял – ошибся адресом.
– Ты когда-нибудь видел фараонов с лопатой, дурак?
– Вот сейчас и увижу, – наивно посмотрел на друга программист и всучил ему орудие труда.
– Милли, а Милли, – ехидно посмотрел на сидевшую неподалеку девочку экс-фараон.
Она гладила лягушку по спинке и не хотела больше ничего делать.
– Чего, Тут-нах-амон? – ласковым голосом спросила она.
– Копать будешь!
– Нет, – девочка не меняла милейшего тона.
– Не то крокодилам скормлю, – парень скорчил такую зверскую физиономию, что ребенку стало не по себе.
Милли покорно взяла тяжелую лопату и пошла к Ивану, что уже рыхлил почву в окрестностях репки.
Дед и бабка, довольные, что гости не собираются бросить их корнеплод с оборванной ботвой, уселись на бревнышко под стеной дома и с любопытством наблюдали за деловитым невысоким пареньком, который расхаживал вокруг грядки и выдавал короткие, но дельные указания по работе. Его товарищи, Иван да Милли, выполняли все беспрекословно и быстро. Вскоре вокруг репки образовалась траншея шириной с половину локтя, и не составляло особого труда раскачать корнеплод.
Но рогатый коротышка руки марать не хотел и лишь показывал высокому другу-блондину, куда наклонить гигантский овощ, и где еще выкопать ямку.
– Такому бы царем быть, – мечтательно протянула бабка, – куда толковее нашего Гороха.
Реакция Тутанхамона на царя была незамедлительной. Он резко обернулся и, улыбнувшись, махнул рукой:
– Знали бы вы, хозяюшка, какая это дурацкая работа быть царем. Репу выкапывать куда проще.
– Конечно, – фыркнула Милли, утирая потный лоб грязной от земли рукой, – ходить и указывать все горазды!
– Крокодилам скормлю! – рявкнул Тутанхамон, и девочка тут же схватилась за лопату и продолжила подкоп под репку.
Не прошло и полчаса, как Иван и Милли, уставшие, но счастливые, выкатили гигантский овощ к дверям стариковской хижины. Бабка с дедкой не могли нарадоваться полученному урожаю, а двое работников бросились к речке охладиться. И никому не было дела до того, что грядка, вытоптанная и перекопанная, несколько лет не сможет принести хозяевам урожая.
У несчастных стариков в погребе для добрых гостей нашлось немало еды: картошечка, морковка и даже немного медовухи, которую, естественно, для Милли заменили вкусным чаем с малиной.
Когда бабка наложила Тутанхамону двойную порцию рагу, девочка возмутилась:
– Мы работали, а он ест?!
– Он начальник, ему больше надо, – протянул старик.
– Вот еще, – обиделась девочка, – начальник, языком чесал, а мы вкалывали. Видите ли он лопаты в жизни не держал! Фараон, блин, без трона! Только крокодилами пугать и умеет! А мне не страшно!
Дед усмехнулся:
– Языком ты чешешь хорошо, а вот волосы уложить…
Милли фыркнула в ответ и выбежала на порог с редким гребнем, что дала ей старушка. Авось да научится косы заплетать.
– Без хорошего начальника работа не спорится! – сказала ей вслед хозяйка и наложила Ивану вторую порцию рагу.
Долго пировать с нежданными гостями дед с бабкой не стали, очень они волновались за своего единственного и неповторимого Колобка. Поэтому, как только отстиранное добро путников подсохло, старики принялись собирать гостей в дорогу.
– Так, – рассуждал Иван, когда троица путников из большого мира, распрощавшись с бабкой и дедкой, опять пробиралась через лес, – если медведь, который на нас напал, был зол из-за того, что от него ушел Колобок, то значит, разыскиваемый объект сейчас катится напрямую к лисьему воротнику для моей Иришки.
– А откуда ты это знаешь, Ваня? – дернула программиста за рукав Милли.
– Сказки русские читать надо! – фыркнул тот, перешагивая очередной муравейник. – Лучше подумай, где может обитать лиса?
– В зоопарке, – сразу догадалась девочка, но ее ответ не удовлетворил агентов.
В итоге было решено идти, куда глаза глядят, авось и Колобка найти удастся.
Когда через час путники услышали громкую музыку, а сквозь деревья стал пробираться запах вкуснятины, они мигом припустили к источнику шума и вышли на большую поляну к высокой горе. На ее вершине при наступающей темноте горела неоновая вывеска: Казино 'У Горыныча'.
– Думаю, лисичке в таком месте понравится, – протянул Иван, ожидая одобрения от друзей.
Кроме них на поляне собирались разные животные, странные лесные существа, зеленокожие стройные красавицы в полупрозрачных голубых платьях, старички ростом до колена обычному человеку, и даже на своей ступе прилетела старая знакомая, Баба Яга. Только на этот раз колдунья была не в джинсах и смешном топике. На плечи она накинула многослойный черный плащ, стилизованный под лохмотья, а из-под него виднелся шикарный красный сарафан. Зато головной убор, черную бандану с черепом на лбу, старушка, явно подобрала по современной моде. Пожевывая зажженную сигарету, она вошла в казино, не обращая ни на кого внимания.
– Намечается крупная тусовка, – протянул Иван, – и на ней мы сможем узнать много интересно…
Он не договорил, что-то сбило его с ног. Парень грохнулся, больно ударившись затылком о землю.
– Колобок! – ткнул пальцем в укатывающийся в сторону казино круглый объект Тутанхамон.
Иван среагировал мгновенно. Он вскочил, достал из-за пазухи чертеж, и принялся сравнивать габариты.
– Вот дурень, – прервал его бессмысленное занятие напарник, – миллиметры потом выверять будешь.
И они с Милагрес бросились, сбивая всех на своем пути, следом за Колобком.
Внутри лесное казино было не отличить от московского заведения подобной направленности: игровые автоматы в несколько рядов, транжирящие деньги лесные черти, вежливые крупье в наглаженных смокингах, только их лица, не в пример московским, были синими. 'Упыри', – догадался Иван, и постарался пройти мимо, не попав в поле зрения нежити.
На освещенной желтыми и красными прожекторами сцене плясали две русалки в юбочках из папоротников и лифах из кувшинок, а вокруг микрофона, извивался змеей большой заяц с небывалой для Руси черно-коричневой шерстью. И напевал он: 'Я шоколядный заяц, я лясковый мерзаяц, я сладкий на все сто! О, о, о!' Красивые ритмичные движения русалок завораживали, и агенты с трудом смогли оторвать от них взгляды.
– Не смотри им в глаза, Тутен, – шепнул Иван другу, – не то она обернется твоей любимой, зачарует и в омут утащит!
Тутанхамон представил, как вульгарно одетая девица превращается в Машу, и ему понравилось. Почему бы не увидеть ее, подумалось парню. Но тут же другая, страшная мысль, пресекла все мечтания: это будет не настоящая Машка, и получится, что он изменит своей невесте. Бедная девушка себе места не находит в Москве, от Ирки по его просьбе скрывает о том, что Иван пропал. А он, ее горе-жених, позволяет себе думать об иллюзиях! Стыд и позор!
А потом и Милли пришлось отволакивать от сцены чуть ли не силой. Она так хотела выскочить к микрофону, чтобы подпевать шоколадному зайчику.
– Это моя любимая песня! – вопила девочка на все казино.
Благо, из-за шума игровых автоматов, гости не расслышали крика Милли.
Давешний медведь, покрытый не одним десятком пластырей, подпирал толстую колонну в углу, неподалеку от сцены. Он прикладывал к левому глазу тампон с чудодейственными травами и жаловался невысокому старичку с волосами из березовых веток, мол, обманули его пришельцы.
– Так вот кто заказчик, – шепнул на ухо напарнику Иван Дурак.
Рядом с Лешим, а это был именно он, стоял маленький чумазый человечек в красной рубашке на желтом пояске и все время оглядывался.
Иван решил побыстрее скрыться с глаз этой компании долой, и вновь очутился у сцены, когда туда вышла на двух задних лапах настоящая лиса. Она, одетая в длинный красный сарафан наподобие того, что был у Милли, взяла микрофон и ласковым напевным голосом объявила:
– Уважаемые дамы и господа, мы сегодня собрались тут, чтобы отпраздновать юбилей любимого всеми Змея Горыныча.
Дальше можно было уши затыкать, потому что лесоморская нечисть принялась скандировать, свистеть и вопить так, что на аэродроме при взлете самолета тише.
– Поприветствуем нашего юбиляра! – объявила конферансье, и звукооператор включил торжественную музыку.
Все присутствующие отвлеклись от своих игр, крупье принялись подтасовывать колоды и перекладывать шарики на рулетках, а стоящие на сцене русалки аплодировали, заражая этим публику, кроме, разве что, Ивана и его друзей. Однако Змей так и не вышел на сцену.
– Где же виновник торжества? – искренне удивилась лиса, оборачиваясь к кулисам.
Но оттуда выглядывало несколько домовят-лиллипутов и удивленно пожимали плечами.
– Что-то здесь нечисто… – шепнул Иван, – собралось столько гостей, а именинника нет. Похитили?
– Похоже на то, – кивнул ему в ответ напарник.
Милли все пыталась подпрыгнуть, чтобы расслышать, о чем же болтают ее старшие товарищи. В такие моменты дети особенно хотят вырасти побыстрее.
– Так, – хлопнула в ладоши лиса, – с кем не бывает. Устроим конкурс народной песни. Быть может, своим пением мы разбудим нашего именинника.
Первым на сцену поучаствовать выкатился небезызвестный колобок. Он прыгнул на колени сидевшей за журнальным столиком лисы и запел свою любимую: 'Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…' – Замечательная песня, – похвалила его ведущая, – но смотрелось бы куда эффектнее, если бы ты сел мне на нос, и исполнил ее повторно.
Эти слова лисы послужили командой Ивану Дураку для действия, и он пробрался ближе к сцене. Лиса встала посередине, а кондитерское творение стариков-отшельников ловко прыгнуло ей на нос и начало напевать единственный известный ему мотив, а ведущая медленно открыла рот.
Колобок умело поворачивался на скользком черном носу конферансье и не заметил, как соскользнул и полетел прямо в широкую пасть рыжей хитрюги.
Но лиса осталась без ужина, потому что вдруг на сцену выскочил парень и, словно опытный вратарь футбольной сборной, поймал Колобка чуть ли не в самой пасти животного.
Обозленная лиса, стиснув зубы, с ненавистью посмотрела на парня, сидевшего на сцене в двух метрах от нее и прижимавшего к груди запеченный шар.
– У вас что, денег нету, если за черствым хлебом гоняетесь? – сощурившись, спросил Иван.
И тут на сцену вышел старый знакомый, медведь, и Дурак, заметив это, сглотнул со страха.
– А поиграем в пионербол, – догадался тут же программист, и кинул не успевшего отойти от шока Колобка в толпу.
И медведь с лисой бросились разгонять гостей, чтобы найти черствую краюшку хлеба. Но Колобок летал от одних рук в другие, и хищники не успевали уследить за траекторией его полета.
Пока толпа увлекалась сомнительной игрой, Колобок успел откатиться в дальний угол и спрятаться за портьерой. Так что забава в публике продолжалась уже без его участия, и даже сам программист не мог найти разыскиваемую бабкой и дедкой личность.
А в это время на сцену вылезла Милли и громким голосом объявила:
– Самая модная песня!
Шум в зале тут же стих, а лиса и медведь пробрались в первый ряд и, открыв рот, уставились на ребенка, которого раньше никто в лесоморских краях не видывал.
– Heavy clouds no rain… – запела она хорошо поставленным голосом.
И сразу же публика потеряла к ней всякий интерес…
– Never, never let you go! – вопила девочка, в все зевали от тоски.
Пока на сцену не вышла Баба Яга, несшая с собой известный ребенку по лагерным мероприятиям замшелый баян.
Она нажала пару аккордов, и девочка, сказав: 'Тьфу' после первого припева песни Димы Билана, затянула:
– Эх, калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка…
После нескольких народных песен, Милагрес Иванову публика готова была назвать чуть ли не народной артисткой Лесоморья. А пока она радовала нечисть звонким голосом, не понимая, правда, откуда ей известно столько допотопных песен, Иван с Тутанхамоном нашли-таки запуганного Колобка, провели с ним разъяснительную работу и попытались отправить домой к бабке и дедке. Однако тинейджер-сфера наотрез отказался возвращаться в дремучий лес к нищим родителям. И сколько бы не уговаривали его сотрудники ОСЯ, у них ничего не получилось, только в песне круглоголового добавилось две новых строчки: 'от лисицы ушел, от агентов ушел, и ото всех уйду…' – Эх, короткая у тебя память, Колобок, – вздохнул Иван, отпуская его в лес, – мы тебя спасли, а ты… сам, поешь, ушел. Да и жизнь твоя не длиннее. Срок годности хлебобулочных изделий – пять суток.
Но бабкина выпечка уже не слушала своего спасителя и катилась прочь от казино, собирать новые куплеты для своего лесоморского хита.
– Ладно, – хлопнул программиста по плечу Тутанхамон, – предлагаю написать его родителям грамотку: 'Мама и папа, не скучайте, я на эстраде пою, кучу денег зарабатываю!' И после этого наша совесть будет чиста, от лисы мы его спасли, и что мать ждет – сказали.
– И то верно, – согласился Иван.
Он достал из кармана лист чистой лесоморской бумаги и написал от лица Колобка длинное послание его родителям. Парень с тоской смотрел на получившийся текст и припоминал, как сам в семнадцать лет чуть ли не со слезами упрашивал отца отпустить его на учебу в Москву. Ничем он не лучше бабкиной выпечки: от родителей уехал, сестру следом позвал… Вложив в послание старикам все собственные переживания, Иван закончил письмо. Он сложил его треугольничком, как это делали фронтовики шестьдесят лет назад и, оставив Тутанхамона подождать у входа в казино, отправился внутрь искать либо Симурга, либо другое крупное почтовое средство.
Правда, прежде, чем уйти, парень заметил:
– Знаешь, дружище, не нравится мне это казино и праздник. Потому что Горыныча нет. У меня такое чувство, что его кто-то похитил.
– Не кто-то, а Кощей, – пожал плечами экс-фараон.
– Не исключено, – буркнул Иван, – только мотив, причина, чтобы похищать его с такого праздника. Выкуп – кому? Убийство – для чего? Или Кощей проведал, что моему напарнику захотелось избавиться от рожек?
Тутанхамон пожал плечами, а Иван скрылся за дверьми.
Названный шамаханским колдуном шел вокруг горы-казино и думал обо всем, что могло произойти с трехглавым огнедышащим змеем. На ум напрашивалось только одно – коли не знаешь плетущихся тут, в Лесоморье, интриг, ничего не поймешь.
Из задней двери вышли Яга с Милли. Старуха посадила девочку на пень и поставила перед ней замшелый баян.
– Вот, – шепнула она ребенку, – мой привет касатикам, и пусть они больше мои артефакты в лагере не бросают без присмотра.
Услышав это, Тутанхамоном подошел и спросил бабку, откуда она достала музыкальный инструмент. Оказывается, за день она успела слетать на своей ступе до лагеря и привезти баян домой, потому что ей нужно было выступать на празднике с концертом русской народной песни.
– Знаете, в чем секрет баяна? – лукаво посмотрев на гостей по очереди, спросила она, и, не дождавшись ответа, продолжила. – Мох на нем волшебный. Он заставляет исполнителя играть фольклорные песни народа, которым он рожден. То же действует и на певца. Поэтому ваша Мила, – бабка презрительно посмотрела на московского ребенка, – которая своих 'Невалет-ю-гоу' только и знает, и начала запевать 'Сени', 'Калинку' и все остальные замечательные песни. Она-то их не знала, но дух ее народа благодаря магии моего баяна, вкладывает в уста забывшей свои корни то, что было ценно ее предкам.
