Текст книги "Мыльная сказка"
Автор книги: А. Котенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Вот, оказывается, кто нашу историю вершит: не личности, не гении, а Создатель всего мира! Никогда бы не подумал! – шептал под нос Иван, пока кормилица продолжала рассказ.
Сам Иван-царевич клевал носом, ровно как и Милли, потому что они перестали улавливать нить повествования в странных разговорах пришельцев из большого мира.
– Так, Марфа, – хлопнул в ладоши программист, – давайте коротко и ясно, к чему вы все это нам рассказали.
– Да к тому, касатик, – она посмотрела на Тутанхамона, – что рядом с тобой сидит, похоже, потомок Создателя. Не думаю, что он сын ее. Слишком слаба его магия, но явно он не от мирских родителей или хотя бы полукровка. Потому как ни один пришелец из большого мира не был способен на изначальную магию! Значит, ты, мой мальчик, был рожден здесь, либо твой родитель оказался изгнан из нашего мира. Но я не помню, чтобы откуда-то гнали колдунов. А это значит, что ты наследник дитя Создателя.
– Моего отца звали Эхнатоном, может, вы его знали? – спросил он у Марфы.
Но та лишь отрицательно покачала головой. Создательница никогда не давала имен своим детям. Она отправляла их в большой мир, подменяла ими слабых царевичей или тех, кому, она видела в своем Лесу, предстояло стать великими людьми.
– Понимаешь, мой мальчик, – тихо сказала она, с жалостью глядя на Тутанхамона, – если бы ты, ее внук или правнук, попал бы в ее сети, то на свет появился бы тиран с неимоверной магической силой. Выдержит ли мир такое явление?
Парень вздрогнул, а потом самопроизвольно поблагодарил колдунью, что та спасла его от незавидной участи. Но Марфа в ответ лишь отмахнулась: пустяки, дело обычное – примочка из живой воды – и силы восстановлены.
– Ни фига себе устройство мира, – продолжал дивиться программист, – а Шаулин-то, небось, самым странным явлением считает двуглавого упыря или вурдалака с ослиным хвостом. Знаешь что, Тутен?
Напарник весь во внимании посмотрел на него:
– Ни слова Шаулину обо всем, что мы тут узнали. И вообще, никому ничего: были в Лесоморье, твою сестру замуж выдавали, – Анхесенпаамон квакнула в поддержку слов Ивана. – Ты впредь не пользуйся изначальной магией. Договорились?
Тутанхамон покорно кивнул. Он не подозревал, что может статься с людьми, которые вдруг узнают, что все великие правители и ученые из их мира – всего лишь колдуны, подсунутые в историю неким гипотетическим Создателем.
– Ну! А теперь, что там со свадьбой? – решил по-быстрому сменить тему Иван Дурак.
Царевич подскочил на кровати с воплем: 'Ну, разобрались?' Милли тут же открыла глаза, будто и не спала она вовсе, а слушала разговоры вожатых со странной колдуньей Марфой.
Та откланялась и, предложив услуги по изначальной магии, ушла.
– Нет, со шмагией достаточно наигрались! – Иван Дурак нарезал круги по комнате, изредка поглядывая на лягушку. – Лично у меня чуть крыша не поехала от того, что нарассказывала эта дамочка.
– А ведь так оно и есть, – насупившись, сказал Тутанхамон, – и ее история совпадает с тем, что поведали мне родители.
– Ладно, забудем на время об этом, – отмахнулся программист. – Наша задача сделать так, чтобы лягушка снова стала царевной и не раньше, не позже, а аккурат на свадьбе. Ну, а когда она превратится в Аню, то с танцем, думаю, проблем не возникнет!
Царевич не мог поспорить.
– Так, – почесал Иван Дурак в затылке, – протестировать бы жабу.
На него посмотрели как на последнего идиота три пары недоуменных глаз.
– Чего вы? – не понял он. – Ну, чмокнуть лягушку и посмотреть, превратится ли она в девицу, или жабой останется. Если чуда не произойдет – срочно искать другую жабу, которая в девку конвертируется, или как там этот процесс называется.
– Так дело не пойдет, – возмутился царевич. – Ты уже один раз тестил, как ты выражаешься, мою Анечку, больше не дам.
Услышав это, Дурак покраснел до кончиков ушей и отвернулся. В итоге решено было положиться на Чудо. Нет, не на Милли, чье имя переводилось точно так же, а на магию снадобья, украденного у Водяного: там же про замужество написано.
– Стойте, – пасовал царевич, – а если средство не подействует… мне что, придется на лягушке жениться?
Три кивка были ему ответом.
Наутро полцарства собралось в шикарном дворце царя Гороха. Три любимых его сына, одетые в красные кафтаны, стояли во главе стола. Феофан с Тимофеем – под руки с невестами, а Иван – с подушкой, на которой гордо восседала маленькая лягушонка. Даже дети хихикали над младшим сыном, что решил взять в жены неприглядное животное, а в толпе ходили слухи: мол, лягушка у меньшого – мастерица на все руки. И только боярин Савелий правдами и неправдами пытался оклеветать несчастное животное.
Царь вошел в огромный зал вместе с попом, что венчал молодых царевичей. Иван и Тутанхамон стояли в первом ряду, как можно ближе к столу с яствами. Программист все время отворачивался от царя и боярина, чтобы те не заметили его сходство с царевичем и не припомнили о вчерашних вылазках по отвлечению внимания, а совсем не шамаханский рогатый колдун, которому Марфа, кстати, подарила один из детских парадных кафтанов Иванушки и белую батистовую рубаху, старался пробраться как можно ближе к своей сестрице-лягушке.
И не заметили агенты, как Милли покинула их дружную компанию, когда поп уже венчал первую пару.
Поцеловавшись под громкие крики 'Горько' и обнявшись, Маруся оставила своего мужа и пустилась в пляс. Ее изящные ножки в красных сапогах четко ступали на пол под такт музыки, что наигрывали на балалайках приглашенные песняры.
– Славно танцует жена моего старшего сына, – не мог нарадоваться Горох, – кабы она была царицей…
Когда музыка смолкла, Маруся в пояс поклонилась царю, а потом мужу, и они с Феофаном отправились за стол. Настала очередь для Тимофея с Фёклой. Но их обручальная церемония почти ничем не отличалась. Даже для танца девушка выбрала практически тот же мотив.
И вот к попу вышел Иван-царевич, неся перед собой подушку с невестой. В толпе началось улюлюканье, смешки, свист, шептание. И только Иван Дурак и его напарник стояли, стиснув зубы и скрестив пальцы.
– Итак, жених, поцелуйте невесту, – раздалось на весь зал, и народ зашелся в хохоте.
Маруся с Фёклой праздновали свою победу, глядя на то, как младший царевич подносит губы к влажному тельцу своей невесты. Неужели обвенчается?
И тут лица всех присутствующих начали вытягиваться, а Иван Дурак и Тутанхамон закрыли глаза руками – таким ослепительным был свет, объявший маленькое тельце животного.
Царевич уронил подушку и отшатнулся. А когда марево потухло, он и сообразить не успел, как чьи-то горячие губы коснулись его щеки, и тоненький приятный голос прошептал на ухо:
– Ванечка, я так тебя ждала!
Он распахнул глаза и увидел, что у него на шее висит невысокая девушка с длинными черными волосами, в которые заплетены золоченые нити. А наряд ее белый с драгоценными отделками, иначе как царским, назвать было сложно.
Она спрыгнула на пол и глазами, полными слез, впилась в лицо царевичу. Невеста шептала под нос его имя в уменьшительно-ласкательной форме. Потом она испуганно огляделась и тихо спросила:
– Ваня, где я? Где мой брат?
– Объявляю вас мужем и женой! – тем временем сказал священник.
Горох сидел за столом и слова не мог вымолвить, ровно как и вся присутствующая толпа. Изредка отошедшие от шока бросали: 'Настоящая царевна!' или что-то в этом духе.
Боярин Савелий бегал вокруг своей ненаглядной дочери и кричал что-то несуразное от зависти.
– Так вот какая ты, царевна-лягушка, Анечка…
– Ля-гуш-ка? – округлила она глаза.
Царевич оглянулся, чтобы найти взглядом шамаханского колдуна, который подсунул ему такой подарок, но он не нашел в толпе невысокого рогатого парнишки и его дурака-напарника.
– Ах так? – заорала Маруся. – Чтобы какая-то жаба была прекрасней меня?
Она взяла кухонный нож, что лежал у ее тарелки, и решительно направилась к Ивану и его невесте.
Анхесенпаамон кинула на ее усталый взгляд и прищелкнула пальцами. Тут же несколько цветов вылетело из вазы и, закружившись вокруг головы Маруси, опали ей под ноги. Боярская дочь, бесчувственным телом рухнула на пол.
Савелий, озверев, кинулся на жену Ивана-царевича, но и его ждала та же участь. Публика стояла, широко открыв рты: кто-то восхищался колдовством молодой Ивановой жены, а те, кто был на стороне Савелия, презирали поганую ведьму. И только Горох не знал, к какому лагерю примкнуть: девица прекрасна – это факт, она коварная ведьма – что замечательно. Вот тебе и Царевна-лягушка.
– Они живы, – резко сказала Анхесенпаамон, опустив руку, – но если кто-то хоть раз решит покуситься на мою персону, мне не составит труда прочитать и смертельное заклинание.
Ее черные глаза стрельнули в сторону озверевшей Фёклы и ее Тимофея.
– Где мой брат?
– Милли!!! – дико заорали Иван и Тутанхамон, когда услышали в толпе шепот, мол какая-то девочка малолетняя решила Жар-птицу царскую водой окатить.
Они забыли все: и о свадьбе, и о лягушке, – и бросились искать горе-ребенка.
Для этого не требовалось никакой изначальной магии. Человек-рентген Тутанхамон быстро встал на ее след и мчался, что было сил.
– Птица эта способна ее сжечь! – кричал ему вслед Иван.
– Знаю! Но она пошла добывать перо, что у меня уже есть!
– Откуда?
– Я общипал стрелу, которой царевич ранил меня, когда он сказал…
– А, помню, – впопыхах ответил Иван, выбегая вслед за товарищем на балкон.
У самого края стояла золотая клетка с толстыми прутьями, в которой билась алая птица с кажущимися рваными перьями. Она дико кричала, а вокруг ее обиталища было разлито не одно ведро воды.
Два стрельца из царской сотни держали под руки маленькую заплаканную девочку, а под ногами у нее валялось три полупотухших пера.
– Ты что натворила? – заорал Иван, как только завидел Милли.
– Она нашу священную птицу чуть не убила! – заявил один из стрельцов.
– Она облила ее водой, а потом выдернула перья из хвоста! Неужели ей родители не рассказывали, как царь Иван, пра-прадед нашего Гороха, эту птицу в тридевятом государстве доставал, как он сверг с престола алчного Димитрия!
– Это же реликвия царской династии! – страж развел руками от недоумения.
Милли, почувствовав, что тот отпустил ее, тут же дернулась и оказалась на свободе.
– Бежим! – только и успел крикнуть Иван Дурак, перекидывая девочку через плечо.
Стрела одного из охранников просвистела в паре сантиметров от его виска, когда он кинулся в коридор.
– Тутен, дорогу.
– Я тебе не собачка, – обиделся экс-фараон, обнажая два кинжала, чтобы задержать стражу. – Кстати, ребята, а почему вы не на свадьбе?
Вопрос выбил стрельцов из колеи, и пара секунд форы была обеспечена.
Найти дорогу из дворца оказалось труднее, чем встать на след Милли. Планировка обиталища Гороха и его детей чем-то напоминала план дворца самого Тутанхамона, но была еще более запутанной, поэтому парень сдался, когда они снова после нескольких кругов погони по дворцу выскочили на балкон, где жила Жар-птица.
– Копец, – готов был сдаться Иван.
– Секир башка, – добавила Милли.
– Хотя… – подумав, сказал программист, – стоит попробовать…
Он опустил девочку на пол.
За спинами беглецов слышался топот не одного десятка ног. Пока царь и его дети веселились на свадьбе, стрельцы блюли порядок во всем дворце.
Иван залез на самый край балкона, откуда шагни и упадешь на улицы тридесятого царства с высоты многоэтажного дома. Перед парнем раскрывалась красивейшая панорама почти всего Лесоморья – расправь руки и лети, если умеешь, конечно.
– Сивка-бурка, вещий каурка! Встань передо мной, как лист перед травой!
– Вау, Ваня, а ты тоже колдовать умеешь? – восхищенно захлопала в ладоши Милли, когда увидела, как с неба на балкон опускается большая лошадь с густой гривой.
– Это не магия, Милли, – хихикнул программист, – это русская народная сказка. Если лягушка превращается в царевну, если, испив из озера, мы с Тутеном стали козлами, то почему бы…
– Стойте! Стрелять будем! – опять это треклятая стража.
А тем временем Сивка-бурка уже здоровался с Иваном Дураком, узнал парня.
– Ладно, песни в сторону, – крикнул парень, оседлав лошадь.
Он перекинул сказочному коню через спину Милли, а Тутанхамон сам запрыгнул и крепко обнял Ивана Дурака за талию.
– За смертью Кощея! – перекричал ветер Иван.
Три стрелы пронеслось у них над головами, но Сивка-бурка не дал своих наездников в обиду. Он спрыгнул с балкона и полетел вниз быстрее ветра.
Расталкивая стрельцов, на балкон выскочили Иван-царевич и его молодая жена. Они с горечью смотрели вниз, куда летела на всей скорости сказочная лошадка.
Анхесенпаамон, еле сдержав слезы, крикнула им вслед:
– Спасибо!
Но никто ей не отозвался.
– Будем считать, что они услышали, Аня, – обнял и поцеловал ее Иван… правда, далеко не Дурак.
Серия 6. Смерть Кощея
Огромными прыжками нес Сивка-бурка программиста и его друзей по Лесоморью. Долго ли, коротко ли мучилась Милли от кружащихся у нее перед глазами зеленых массивов. Это было наказание за устроенный во дворце Гороха бедлам.
Опустился конь напротив забора, обмотанного колючей проволокой, за которой рос вековой дуб высотой с московскую многоэтажку, не ниже.
– У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем, и ночью кот учёный все ходит по цепи кругом, – глядя на макушку дерева, уходящую под облака, процитировал Иван Дурак.
Милли фыркнула и поправила:
– Тоже мне училка нашлась, классику перевирает! У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо зарубили…
Она бы и дальше продолжала, если бы не получила подзатыльник от программиста.
Агенты осмотрелись – полянка размерами с футбольное поле, прилегающая к огороженной территории, могла стать как отличным местом для маневров, так и самым большим препятствием.
Воспользовавшись цифровым увеличением на фотоаппарате Милли, парни разглядели увесистую золотую цепь, обвившую пятиметровый в диаметре ствол дерева. Она уходила высоко вверх, и по ней, важно ступая, шествовал большой черный кот в белом костюме.
– Если Лесоморье – воплощение фантазий русского народа, – Иван сидел под березой и листал книжку о фрактальных аномалиях, – то дуб этот позаимствован у Пушкина, а разодетый кот размерами с бегемота…
– А можно я на коте-бегемоте покатаюсь? – бегала вокруг программиста Милли, пока Тутанхамон не усадил ее на одну из сосновых веток в метре от земли.
Расчет оказался прекрасным: девочке было страшно спрыгнуть вниз.
– Кот-бегемот, – бубнил под нос Иван, – бегемот, а не кот… Где-то я такое уже видел!
Кот ходил по цепям, махая хвостом то в одну сторону, то в другую и мурлыкал под нос русские народные песенки, не подозревая, какие страсти разгораются вокруг его персоны. Долгие годы он был стражем Смерти Кощея.
Сивка-бурка рассказал Ивану, что маленьким полуметровым котенком начинал страж службу тысячу лет назад. Каждый год Кощей привозил ему новые русские мотивы, чтобы ученое животное не унывало от одиночества и не умерло от скуки между набегами Иванов-дураков, что ради подвига разыскивали Смерть. Однажды хозяин и привез своему любимцу 'Мастера и Маргариту' Булгакова. Кот так проникся персонажем по имени Бегемот, что запросил у своего работодателя соответствующий костюмчик. Сначала ему было жутко неудобно лазить по цепи в брюках и пиджаке, но через несколько месяцев котик привык, и в обычном темпе продолжил напевать народные мотивы.
И тут Иван вспомнил уроки литературы в одиннадцатом классе, которые вечно пропускал из-за олимпиад по математике.
Дурак лежал на животе, словно в окопе, и в видоискатель фотоаппарата наблюдал за котом, придумывая, как бы пробраться через колючую проволоку. Кроме того, не мешало залезть на самую вершину дуба за тяжеленным сундуком, где сидит то ли утка, то ли заяц на курином яйце, в котором спрятана Смерть.
– Откуда ты знаешь, как она выглядит? – любопытствовала сидящая на ветке Милли.
– От верблюда! – обиделся Иван. – Одногорбого! Не поверю, что ты ни одной русской сказки не читала!
– А зачем? – пожала плечами девочка. – Скучные они и невеселые. Вот 'Шрек-2' – совсем другое дело! Или покемоны! И прикольно, и круто!
Программист и его напарник синхронно сплюнули, услышав это, но перевоспитанием заниматься было некогда. Сивка-бурка топтался неподалеку и жевал сочную травку у себя под ногами.
– Значит, план такой! – вскочил Иван и снял Милли с ветки.
Тутанхамон и Сивка-бурка навострили уши, готовые внимать каждому слову командующего операцией 'Достанем Смерть Кощея'.
– Нет! Я этого делать не буду! – надулась девочка и отвернулась.
– А тебя никто и не спрашивает! – рявкнул на нее Тутанхамон. – Не хочешь делать то, что тебе говорят взрослые дяди, отправишься на каменоломни, гробницу для меня строить будешь.
– А зачем? – крякнула она.
– Я же фараон! – вышел из себя агент, завопив так, что, наверное, и ученый кот подскочил от неожиданности на своем дубе.
Но всплеск ярости быстро прошел, и парень, прислонившись к березовому стволу, виновато посмотрел на девочку и попросил прощения, мол, сорвался. Но зато на Милли это подействовало безотказно. Она смирилась с пунктом плана, касающемся ее участия в добыче Смерти.
– Интересно, – почесал затылок программист, – сколько народу пыталось до нас выкрасть таинственный сундук, и что с ними было?
– Если верить сказкам, ничего особенного, – отозвался напарник, – кто-то на Сивке-бурке туда прыгал, кто-то по цепи взбирался, кто-то на птице прилетал. Ну, не важно. Суть в том, что Кощей после этого успешно умирал…
– А потом воскрешался, как главный персонаж бразильского сериала, – закончил за него Иван Дурак.
– Так Кощей же Бессмертный, – пожал плечами Тутанхамон. – Зачем тогда, вообще, этот аттракцион со Смертью придумали?
Никто не знал ответа на этот вопрос. Даже Сивка-бурка ничего не мог сказать про свои вылазки с Иванами-дураками в эту местность. Допрыгнуть до вершины дуба кошяшке труда не составляло, но с котиком все равно надо было что-то делать.
Вот и решили отправить десант в лице Милагрес.
Сивка посадил ее на спину, стрелой перелетел колючую проволоку и поставил ребенка на землю прямо под ствол дуба. Не дожидаясь приходя кота, коняшка ретировалась в лес к Ивану.
– Мяу-муррр? – отозвался кот на странный шум. – Кто тут явился за Смертью Кощеевой в сто тридцать восьмой раз?
– Иван Дурак! – отрапортовала девочка, вытянувшись по струнке.
– Скучно, – зевнул ученый кот, слезая с цепи. – Я уже сто тридцать семь таких Иванов в клочки разорвал. И только чтобы в народе не говорили, мол, подвиг 'Достань Сметь Кощея' – последний в жизни бравых ребят, я пускаю слух, будто Бессмертный преставился, а потом воскрес. Мы тут с Сивкой-буркой на пару работаем. Он мне дураков из тридесятого царства привозит, а я их в последний путь отправляю.
Мурашки пробежали по спине девочки, когда она услышала такое.
– А можно… – несмело предложила Милли, – я сейчас до леска сбегаю, Иванушку и Тут-нах-амона предупрежу, чтобы они не совались за Смертью. Ну, пожалуйста!
Кот ученый хохотом зашелся: вот девица премудрая, все выложила, словно на блюдечке с голубой каемочкой – врагов двое, сидят они у леса… да и котик крики сумасшедшие слышал, понял, сколько противников, оставалось только подтвердить. Что Милагрес по тупости своей и сделала.
– А вам не жалко Иванов-дураков мочить?
– А чего их, убивцев, жалеть?
– Правильно! – хлопнула по мускулистому кошачьему плечу Милли. – И ты, киса, мне подтвердил истину: 'Русские народные сказки – зло!' Лучше бы она этого не говорила. Разъяренный кот вскочил, шерсть у него дыбом встала, и принялся ученый стражник преподносить ребеночку уроки нравственности. Какое же это зло – защищаться от убийцы? Не сидеть же и не ждать от них своей смерти. А почему он народу про Иванов их врет – тоже ясно: скучно ему тут сидеть да песни напевать, иногда и поразмяться хочется.
Вот и придумывает котик героические легенды про каждого покусившегося на жизнь Кощея, чтобы народ к нему новых героев посылал.
– А нас сюда отправила Баба Яга! – наклонив голову набок, наивно пролепетала девочка. – Она Ваню и Тут-нах-амона из большого мира вызвала, Кощея заказала.
Кот задумался и пошел обходить дуб, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.
– А сказки у нас справедливые, все по заслугам получают! – то и дело вставлял он.
– Кстати! – крикнула девочка. – А знаете, киска, что мне велели эти два идиота с вами сделать?
Кот тут же вернулся к тому месту, где стояла девочка и, дикими глазами посмотрев на нее, спросил:
– Что?
– Новым русским песням вас научить! – подпрыгнула она на месте.
Она встала будто девочка из хора и, чеканя каждое слово, запела:
– Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…
– И сказал ты мне, и сказал ты мне, всяку ерунду, всяку ерунду! – продолжил кот, намекая на то, что эту песенку он прекрасно знает.
Ладно, тогда Милагрес переключилась на более новое:
– У нее глаза два бриллианта в три карата…
– То не девушка, а уродина, ребята!
Какой ученый кот попался. Мало того, что всякие 'Калинки' напевал, когда Сивка-бурка ее десантировал под дуб, так еще и современную эстраду знает.
– Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт…
– И от того насмерть я подавлюсь, и потому на тебе не женюсь!
Дуэль девочки с просвещенным котом могла бы продолжаться до бесконечности. Животное пятилось к дубу, залезало на цепь, медленно продвигаясь к вершине дерева. Милли, не желая отставать, тоже взобралась на цепь и продолжала напевать.
Тимати, Дима Билан, Токио и Юля Савичева – все это не стало большим сюрпризом для стража дуба. Он моментально допевал попсовые мотивы на свой лад. МакSим и Глюкоза, Лера Массква и Звери, – ничто не ушло от острого кошачьего языка.
– Мы с тобою летаем под одним одеялом, – напевала девочка.
– Эй, а откуда ты порно-песни знаешь? – вдруг возмутился кот.
Она виновато посмотрела под ноги и чуть не упала вниз с двадцатиметровой высоты.
Девочка и не заметила, когда она успела так далеко забраться по толстым звеньям цепи. Голова ее кружилась, и она не могла больше сделать ни одного шага в сторону убегавшего все выше и выше кота.
– На седьмом этаже, за семь часов счастья, спасибо тебе и, знаешь, теперь, увидев тебя бы вновь, я точно знаю, что такое… попса!
– Ваня! – дико закричала девочка.
Она не хотела, чтобы ее вожатый попадал в лапы коварного двухметрового кота.
Девочка боялась пошевелиться: ни вниз, ни вверх. Лишь бы котик, возвращаясь, не сбил ее: она еще так молода, ей всего одиннадцать лет, и умирать ей вовсе не хотелось.
А пока Милли играла с ученым котом в знатоков русской эстрады, ее вожатые оседлали Сивку-бурку и поскакали на нем за Смертью Кощеевой.
После двух-трех прыжков, коняшка взлетел и приземлился на густое-густое облако, висевшее аккурат у вершины дуба.
– Не может такого быть! – вытаращив глаза, заявил Иван.
– Мы в сказке, не забывай, – шепнул ему друг.
Попробовав облако на прочность, Дурак сначала неосторожно, а потом смелее пошел по нему. Он схватился за самые ближние ветки и полез по ним к вершине дуба.
Парень предусмотрительно зажмурился, чтобы не видеть того, что занимается он экстримом на высоте в добрую сотню метров, и что если бы на земле стояли автомобили, казались бы они сейчас размером не больше коллекционных машинок.
Когда программист твердо встал на ноги в гнезде, свитом не иначе, как птицей Рок, он махнул рукой и позвал к себе напарника.
У того, бывшего более ловким и проворным, преодолеть расстояние от облака до гнезда получилось раза в два быстрее.
– Чего звал? – спросил Тутанхамон, ступая рядом.
Там, не было ничего, похожего на насест пусть даже гигантской птицы. В гнезде стоял черный кейс с кодовым замком, а через край была перекинута золотая цепь.
– А Смерти-то тю-тю. Только чемодан какой-то вместо сундука, – пожал плечами Иван.
– А, возьмем его, на земле разберемся. Если там золото, доллары, бриллианты, вернем на место. А если – Смерть, то тогда – Яге.
– Логично.
Иван попробовал поднять чемоданчик, но у него не очень-то и получилось.
– Пара центнеров не меньше, – выругался он.
Только вдвоем парни смогли передвинуть тяжелую ношу к краю гнезда.
– Знаешь, – скорчив кислую гримасу, сказал Тутанхамон, – а мы с ним до облака не доползем…
Иван недолго думал. Он перекинул чемоданчик через край гнезда и отправил его на землю с ускорением свободного падения.
– Он не разобьется? – испугался его напарник.
– Не думаю. Тяжелый, значит, прочный. Не станет же Кощей свою Смерть в китайском пластмассовом кейсе держать?
И то верно.
– Восточные сказки, зачем ты мне строишь глазки, манишь, дурманишь, зовешь пойти с тобой, что это за чемодан тут… пролетел…
Кот мигом взбежал по цепи до гнезда.
– Привет усатым! – радостно помахав ручкой, сказал Иван, стоя с напарником на облаке.
Но кот уже ничего не хотел слушать, он прыгнул вниз.
– Не разобьется? – снова спросил Тутанхамон.
– Его дуб, его система гравитации, тем более, он кот, – рассуждал программист, – ладно, Сивка…
И вдруг Иван Дурак заметил, что они с Тутанхамоном остались на облаке одни-одинешеньки, а лошадка, домчавшая их досюда, скрылась в неизвестном направлении.
Ничего не осталось делать, как снова вернуться в гнездо и спускаться вниз за чемоданом по золотой цепи. Парни разорвали кафтан Тутанхамона на две части и завязали глаза, чтобы случайно не посмотреть вниз и не сорваться от страха. Они решили идти вслепую и на слух.
Сначала получалось плохо. То один, то другой бешено хватались за плечо соседа и вопили: 'Умирать так вместе!' но потом привыкли, и ступали по цепи довольно смело.
– А в сказках Сивка-бурка не кидал Иванов-дураков, – вспомнил Тутанхамон рассказы Юли, остановившись отдохнуть.
– Я уже третий раз кричу: Сивка-бурка подлый каурка и далее по тексту, – ругался Иван, – так не отзывается, гадина.
– Да слышал я, – вздохнул напарник, продолжая сползать вниз по цепи.
А тем временем ученый кот подобрал валявшийся в траве кейс и побежал по цепи наверх, чтобы отнести артефакт туда, где тому и положено быть. Он совсем забыл о том, что на полпути на цепи стояла и умирала со страха маленькая девочка, научившая его целой куче новых песен.
– Ко… котенька… – ныла она, – о…опусти… ммм…меня на зем…млю… пожалуй…ста…
– Давай подвигай попой, подвигай попой, – начитал реп ученый кот.
Кейс, естественно, словно сыр у вороны, выпал у него изо рта и опять свалился на землю.
– Блин, – выругался кот.
Он ухватил девочку за шиворот и посадил на спину, пообещав расправиться со сто тридцать восьмым Иваном-дураком в его жизни и только потом спустить девочку на землю.
Милли решила не противиться. Ей же так лучше. А Иван Дурак выкрутится, если жить захочет. И не жалко было девочке смотреть на двух парней, которые аккуратно спускались вниз, ободрав ладони до крови. Они то и дело препирались, обвиняя друг друга в глупости: то за Сивкой не уследили, то коняшку можно было не вызывать и идти пешком, то Милли в Лесоморье незачем было тащить.
– Да и вообще, я не просил вас с Маш-шу меня в Москву забирать, – сказал в душах Тутанхамон.
– А твоя невеста так не считает, – парировал Иван. – Да и кто-то сам сказал Бастет, что воле богов он противиться не смеет.
– А что мне было тогда делать, – не унимался экс-фараон, гораздо увереннее, нежели Дурак, ступая по скользким золоченым звеньям, – не подскажешь, Иванушка? Да и в девку можно было бы меня не наряжать! Жили бы мы с Маш-шу на съемной квартире.
– Без паспорта и прописки, – хихикнул Дурак и чуть не сорвался.
– Ты там поаккуратней! – был ответ на его 'ой' и 'ай'.
Но Иван все равно не удержался и полетел вниз. Только судьба оказалась благосклонной к Дураку, и он приземлился на мягкую спину кота-бегемота. Тот взвыл от адской боли, когда программист мертвой хваткой уцепился ему в холку и попытался сбросить нежданного наездника. А Милли быстро сообразила, что ей надо как можно крепче держаться за вожатого.
– Ваня, ты живой? – ничего более умного Тутанхамон не придумал и левой рукой опустил повязку с глаз на шею.
Прямо перед ним на цепи сидел огромный черный кот в белом костюме. На его спине восседал Иван и диким взглядом смотрел на тридцатисантиметровые дубовые листья.
Экс-фараон стиснул зубы и попятился. Все, настал ему конец. Кот, медленно вышагивал в его сторону, мягко ступая большой когтистой лапой по гладкой золотой цепочке. И сорвался бы парень рано или поздно, если бы Дурак не пришел в себя и не пихнул кота в оба бока.
Животное взвыло и подскочило на месте. Несомненно, кот промазал лапами мимо цепи и полетел не землю, увлекая за собой и наездников, которые дико орали, будто бы настал конец света.
Тутанхамон перевел дух, кинул вниз мешающую тряпку и продолжил спускаться по незамысловатой винтовой лестнице а-ля цепь.
Кот, очутившись на земле, тут же сбросил и Милли, и Дурака на траву и, встав передней лапой на черный чемоданчик, посмотрел неморгающими желтыми глазами на двух диверсантов.
В его круглых зрачках читалось столько ненависти, что девочка решила: будь у нее лопата, она бы самопроизвольно закопалась на месте, лишь бы не видеть этого страшного котика.
– Иван-дурак, ты уже сто тридцать восьмой, кто решил украсть Смерть Кощея, – начал кот, – и не последний, как я думаю. Аттракцион потому что никто закрывать не собирается.
– Он убивает всех, – шепнула Милли так, что слышал ее только Иван, – и кобыла ваша летающая – его сообщник.
Последнее выбило гордо глядящего на кота программиста из колеи. Кого-кого, а Сивку-бурку он всегда считал исключительно положительным персонажем.
– Знаете что, Бегемот, – обратился парень к коту, словно к булгаковскому нахалу, – Смерть у меня Баба Яга попросила достать. Давайте придем к консенсусу: я забираю кейс, делаю с него точную копию, отдаю ее бабке, а тебе возвращаю оригинал. И без жертв, договорились?
Кот повел носом:
– Ты первый дурак, который предлагает всякую лабуду. Предыдущие просто забирали сундук и пытались скрыться. Воры проклятые. А ты на вора не похож…
– Ну… – Иван мечтательно посмотрел на дуб, по которому все еще, аккуратно ступая, спускался его напарник. – Я хакер, если быть честным. И ворую я денежки со счетов вампиров в швейцарских банках, если того, конечно, потребуется ОСЯ для дела. А так – я уважаю конституцию, и ничего противозаконного не делаю.
– Болтаешь ты много, – мяукнул кот, сев на кейс со Смертью. – И я тоже люблю языком почесать. – Так вот, расскажу я тебе, Дурак, о Смерти Кощеевой…
Он вобрал в свои кошачьи легкие побольше воздуха и принялся выкладывать все, что знает. Сперва Кощей хранил свою Смерть в яйце, что высиживала утка, живущая в сундуке. Но так как птичка задохнулась и завоняла, пришлось сменить тару и хранителя. В ящик был посажен заяц, который сторожил то же самое, уже запрятанное в протухшее утиное яйцо.
