Текст книги "Воришка (СИ)"

Автор книги: Звездопад весной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Что за… Давно ты так умеешь?

Их взгляды встретились на секунду, а потом снова опустились туда, где от двух ладоней, сомкнутых вокруг третьей, исходило мягкое, почти незаметное свечение.

Эльф поспешно отдернул руки, замотав головой:

– Это не я, оно само!

Галахад вытер кровь с совершенно целой руки и медленно покачал головой:

– А вот это уже плохо…

Эльф и сам это понял. Если он будет светиться когда попало, то в конце концов засветится. И почему-то этот неловкий каламбур совсем не казался смешным.

– Думаете, оно растет? – спросил он.

– Не знаю. Ты что-нибудь почувствовал?

Эльф задумался.

– Вашу боль, – наконец сказал он. – Мне захотелось, чтобы ее не было. И вот… Рука больше не болит?

– Нет. Спасибо.

Эльф опустился на диван, и только теперь Галахад заметил, как он бледен.

– Тебе нехорошо?

– Голова закружилась. Сейчас пройдет. – Эльф попытался улыбнуться. – Я же за вами пошел, чтобы рассказать… Ну, про Лиру.

– Не надо, – быстро сказал Галахад. – Я не должен был спрашивать.

– Вам совсем не интересно?

– Да не в этом дело… Интересно мне или нет – не имеет значения. Я не хотел на тебя давить.

– Я всё же расскажу, можно? – И эльф поспешно добавил, чтобы лекарь не успел возразить: – Я хочу, чтобы вы знали. Может, тогда она перестанет мне сниться.

Комментарий к Часть двадцать третья

Комментарии приветствуются:)

А то я тут в режиме “тихо сам с собою” потихоньку себя накручиваю и теряюсь…

========== Часть двадцать четвертая ==========

Эльф наконец умолк. Рассказывал он тихо, сбивчиво, но общую суть Галахаду уловить удалось. Теперь, когда повисла тишина, надо было что-то сказать, но что тут скажешь?

– Она была хорошая, – сказал эльф, разглядывая полосатый тряпичный коврик с загнутым углом.

Галахад кивнул. Куда подевалась Эжени? Она бы нашла нужные слова.

Эльф наклонился и потянул на себя коврик:

– Криво лежит…

Угол расправился, коврик послушно лег ровно, но эльф всё поправлял его. Не получалось. Если края коврика ложились вдоль половиц, то не выходило параллельной линии относительно дивана.

– Эй… – Галахад мягко, но решительно положил руку на плечо эльфа, заставляя его оставить коврик в покое. – Почему она тебе снится?

– Я откуда знаю? – вскинулся эльф.

– Знаешь, – настойчиво сказал лекарь. – Думай.

Эльф сердито посмотрел на него, но тут же устыдился. Сам ведь хотел рассказать.

– Из-за того, что Руфус говорил, – с несчастным видом пробормотал он.

Галахад кивнул.

– Если знаете, зачем спрашивать?

– Чтобы убедиться, что и ты знаешь. Ты ведь понимаешь, что Руфус в этом совсем не заинтересован? Он бы не стал сдавать тебя страже. Это он так играет: пугает, чтобы подчинить своей воле.

– Я понимаю, только…

– Что?

– Ну… – Рука эльфа метнулась к медному медальону, принялась теребить его, но слова так и не шли.

Галахад терпеливо ждал, и в конце концов эльф выдавил из себя:

– Когда-нибудь это всё равно произойдет.

– Что?

– Я не хочу, – всхлипнул эльф. – Но он прав, я плохо кончу…

– Что ты несешь, ребенок?

– Когда-нибудь я попадусь, потому что я только пытаюсь быть нормальным, но у меня не получается.

– Это Руфус тебе сказал? – нахмурился лекарь.

Эльф помотал головой.

– Это правда. Я вор. Вы же сами видели…

– Скажи, ты воровал, пока была жива Лира?

Эльф озадаченно нахмурился.

– Нет.

– А когда начал?

– Когда Зуб меня проиграл Гнилому. Гнилой меня сначала хотел продать, но никто не купил. И тогда он стал меня учить ремеслу, чтобы хоть какая-то выгода была.

Эльф говорил буднично, как будто это в порядке вещей. И ведь наверняка так оно и есть… Галахад поморщился.

– Ты ведь сам понимаешь, что у тебя не было выбора? – спросил он.

– Не было, – уныло кивнул эльф. – А сейчас есть, но я всё же влез к Руфусу.

– Потому что ты был напуган. Ты поступил необдуманно, но это не воровство, – твердо сказал Галахад.

– А зеркальный медальон всё равно не сработал, – сказал эльф.

Увидев удивление на лице Галахада, он вдруг понял, что лекарь об этом ничего не знает. Ну да, всё верно…

– Медальон был у Руфуса на шее, когда он вернулся. Но… ничего не произошло, – поспешно сказал эльф, вдруг начиная сомневаться.

– Что-то я не припомню, чтобы у него он был, – нахмурился Галахад.

– Он его снял и положил в тайник под досками.

– При тебе?

– Да. Может, надеется, что я опять за ним приду, – пожал плечами эльф.

– Не нравится мне это, – задумчиво сказал Галахад. – Ты уверен, что медальон не сработал?

– Ну… да, вроде бы…

– Да или нет?

– Я смотрел на Руфуса и не мог оторваться, но это было не так, как у камней. Я думаю, – нерешительно сказал эльф, – что это он сам, а не медальон.

– Ты не светился?

– Кажется, нет.

Галахад на секунду спрятал лицо в ладонях, глубоко вздохнул. Выпрямился.

– Возможно, нам повезло, – наконец сказал он. – Но это не значит, что медальон не опасен. И это твое свечение… Я не совсем понимаю, по какой причине оно возникает. Кстати, головокружение прошло?

– Давно.

– Хорошо… Я бы хотел проверить кое-что. Твоя свирель еще при тебе?

Эльф покачал головой.

– Жаль… Ладно, тогда начнем с другого.

Галахад порылся в ящике стола, вынул нож и быстрым, легким движением порезал себе палец.

– Вы что делаете? – испугался эльф.

– Сможешь исцелить?

Эльф нерешительно протянул руку, накрыл ею порез и сосредоточился. Ничего.

– Не получается, – виновато сказал он. – Я же говорю, оно само… Я не умею.

– Что у вас тут происходит? – спросила Эжени.

Она стояла на пороге, прижимая к груди рыжую курицу, и выглядела крайне озадаченной. Выслушав объяснение, покачала головой.

– Дураки вы оба… Особенно ты, – строго сказала она Галахаду. И уже эльфу: – Подержи.

Эльф растерянно взял курицу, а Эжени быстро перевязала палец лекаря и вытерла с пола капли крови.

– Больше никаких экспериментов, – сказала она.

– Всего один.

– Галахад!

– Это для дела, а не для забавы, – возразил лекарь. – И на этот раз без крови.

Эжени вопросительно посмотрела на эльфа, но тот только нетерпеливо дернул плечом.

– Ладно, – вздохнула Эжени. – Если вам нечем больше заняться… Но сначала уберите бардак на кухне.

– Я сам, – сказал Галахад, жестом останавливая эльфа.

Когда он вышел, Эжени спросила:

– У вас всё хорошо?

– Да, – без колебаний ответил эльф.

– У тебя глаза красные.

– Мы просто разговаривали. Про Лиру и вообще.

Эжени кивнула.

– Не поможешь мне с Нелли? У нее всё крыло в смоле, надо отчистить.

Пока они оттирали смолу маслом, эльф нерешительно поглядывал на Эжени.

– Что такое, милый? – спросила она наконец.

– Ты останешься посмотреть на следующий эксперимент?

– А ты хочешь, чтобы я осталась?

– Очень.

Эжени улыбнулась и погладила эльфа по руке.

– Может, хоть расскажешь, в чем заключается этот ваш эксперимент? – спросила она.

– Думаю, я буду играть на свирели, – смущенно сказал эльф.

– Именно, – подтвердил Галахад, возникая на пороге. – Оставьте уже в покое несчастную птицу.

Он снова взял нож и вручил его эльфу, предварительно вытерев кровь с лезвия:

– Наш камыш сгодится?

– Наверное.

– Тогда вперед.

Эльф распахнул дверь, выходившую на открытую террасу, и убежал к озеру, размахивая ножом.

– Разобрались с кошмарами? – спросила Эжени.

– Надеюсь… Скажи, ты думаешь о том же, о чем и я?

Эжени опустила глаза.

– Может, обойдется, – сказала она, с преувеличенной аккуратностью расправляя перья на крыле курицы.

Галахад покачал головой:

– Ты же знаешь Руфуса…

========== Часть двадцать пятая ==========

Заросли камыша были густыми, но стебли попадались, как назло, тонкие, сырые или совсем старые, покрытые грибком. Эльф засунул нож за пояс, чтобы не потерять, закатал штанины и влез в воду. Может, чуть дальше от берега повезет?

Из зарослей его выдернул тихий свист. Эльф выпрямился, обернулся – и застыл. Руфус.

– На ловца и зверь бежит! Здравствуй, звереныш.

Руфус окинул эльфа, так и стоявшего по щиколотку в прохладной воде, долгим наглым взглядом.

– Ты один здесь?

Эльф не собирался ему отвечать. Не собирался даже смотреть на него. Где-то в пересохшем горле заколотилось сердце, по всему телу разлился жар, а в голове будто билась испуганная птица. Надо проскочить мимо Руфуса – сначала как-то заставить ноги слушаться – и бегом в дом. Или закричать? Услышат?

– О, нет, ты не хочешь этого делать, юный Жан, – заверил его Руфус, будто прочитав эти лихорадочные мысли. – Потому что тогда мне придется сначала убить их, а тобой я займусь в любом случае.

Птица в голове сложила крылья, сдаваясь. Паника улеглась, остался липкий, тягучий страх.

Руфус склонил голову набок, разглядывая эльфа и откровенно любуясь. Какой тоненький, хрупкий, изящный… Конечно, слегка растрепан, однако просторная рубаха и закатанные до колен штаны только придают очарования. И это солнце, запутавшееся в его светлых волосах, эти искорки озерной воды в огромных глазах… Дитя природы, само совершенство. Руфус облизнулся, мысленно – пока еще только мысленно – освобождая эльфа от одежды.

Нет, продолжать так стоять и пялиться слишком рискованно. Руфус встряхнулся, прогоняя фантазии, и поманил эльфа пальцем. Тот медленно, будто во сне, вышел из воды. Руфус положил ладонь ему на шею и легонько подтолкнул:

– Пойдем, волшебный мальчик, поколдуем.

Эльф тяжело сглотнул, понимая, что надежды больше нет. Руфус знает.

Верховный жрец так и не убрал руку. Он слегка сжал тонкую шею двумя пальцами и вполголоса посоветовал:

– Веди себя хорошо. Шейные позвонки легко ломаются.

Эльф промолчал. Они уже прошли мимо дома – даже если кто-то и выглянул в окно, из-за деревьев ничего не видно – и направились к замку. Надо было кричать, втроем они как-нибудь справились бы. Но теперь-то уж поздно… Замок совсем близко, и там они будут совсем одни. Еще одно неправильное решение. Еще один безрассудный, опрометчивый, глупый поступок. А всё Руфус, чтоб его пес облизал! Эльф бросил на жреца убийственный взгляд исподлобья, и тот от неожиданности отпрянул.

– Кусаться вздумал, звереныш? Не советую.

С Руфуса на секунду сползла вся его змеиная вежливость, он стал каким-то очень колючим и дерганым. Как будто боится чего-то и – торопится?..

– Как вы узнали? – спросил эльф, снова глядя себе под ноги.

– Зеркальный медальон творит чудеса, – улыбнулся Руфус, уже вернувший прежнюю невозмутимость. – А ты совсем не чувствуешь свою магию, да? Поднимайся.

Он распахнул перед эльфом дверь черного хода и указал на лестницу.

– Я не светился, – сказал эльф.

– Это ты так думаешь. У тебя засветились глаза. Кусок зеркального камня в медальоне мал, но мне хватило и этого. Скажи-ка, Галли в курсе?

Эльф промолчал, но Руфус сам ответил:

– Конечно, в курсе. Пытался меня провести, подлец, а в результате вышло совсем наоборот. Это даже забавно. Знаешь, – зашептал он доверительно, наклоняясь к эльфу и щекоча языком его ухо, – он собирается сам тебя подоить. Ты же слышал про всю процедуру с камнями и сдиранием кожи? Так вот, наш добрый лекарь наверняка решил сам поживиться магией…

– Неправда! – зло выкрикнул эльф.

Руфус ободряюще стиснул его шею:

– Ничего, он до тебя не доберется. Мы сделаем так: ты отдашь мне то, что у тебя есть, а я потом исцелю тебя, обещаю.

Эльф непонимающе посмотрел на него, и Руфус продолжал, распахивая дверь в свою комнату:

– Ты ведь помнишь, что по традиции с колдуна срезают кожу? Я думаю, можно ограничиться просто неглубокими порезами. Мы с тобой поедем к камням, установим вокруг них расшитый серебряными нитями шатер, чтобы сияние не пробилось наружу, потом войдем в шатер, я тебя немного порежу, чтобы сияние вытекло из тебя в меня, а потом я тебя исцелю.

– Из меня – в вас? – повторил эльф.

– Ну да. Ты же не думаешь, что я намерен с кем-то делиться? Увы, дитя, сохранить магию тебе не удастся. Это слишком большая ноша для такого маленького эльфа. Так отдай ее мне, я хотя бы буду к тебе милосерден.

– Вы меня не исцелите.

– Не веришь?

– Я сам не могу даже порезанный палец исцелить, хоть и сияю…

– А я смогу, – подмигнул ему Руфус. – Смотри.

Он раскидал доски, открыл тайник и вынул целую связку амулетов, медальонов и оберегов.

– Это всё мы положим на центральный камень, чтобы зарядить магией. И вот этой штучкой я тебя потом подлатаю, – сказал он, вынимая из связки амулет Галахада.

Эльф почувствовал, как в нем снова закипает злость.

– Вы всё врете, – сказал он на удивление ровно. – Вы просто хотите, чтобы всё досталось только вам.

– Ну, да, – скромно признался Руфус. – А кто не хочет власти?

– И меня вы не исцелите, – продолжал эльф.

– Почему же… Веришь или нет, но ты мне нравишься.

Руфус серьезно посмотрел на эльфа, и тот опустил глаза, не желая, чтобы жрец прочитал в них лишнее.

– Садись, обсудим детали, – сказал Руфус, кивая на стул.

Эльф сел, и от осторожности его движений и промелькнувшей на лице гримасы Руфус несолидно фыркнул:

– Да ладно! Неужели наш добрый лекарь не так добр, как кажется?

Эльф не ответил.

– Ладно, ладно, не буду тебя смущать, – сказал Руфус, меряя комнату шагами. – Итак, мои условия. Нет, мое единственное условие: ты.

– Я?

– Да. Ты и твое полное подчинение. Ты делаешь то, чего хочу я. Я оставляю тебе жизнь и даже дарую некоторые привилегии. Поверь, тебе это пригодится, когда я стану единственным могущественным магом. Что скажешь?

Эльф медлил с ответом. Он думал.

Согласие означало шанс на успех. Но действовать придется точно и быстро. И еще должно совпасть слишком многое… А если отказаться? Шанс всё равно будет? Нет, вряд ли. Нужно завоевать его доверие. Ох, только бы Руфус не умел читать мысли. Только бы рана не кровоточила.

– А если нет? – на всякий случай спросил эльф.

– То, что мне причитается, я всё равно возьму, но силой. Как ты понимаешь, это может означать твою гибель в процессе, а потому ставит под угрозу мои планы. К тому же, если магию придется отбирать у тебя силой, об исцелении я и не подумаю. Так что я бы советовал соглашаться, нам обоим это выгодно.

– Хорошо, – прошептал наконец эльф, не поднимая головы.

Он постарался выглядеть сломанным, подавленным, покорным, и это выходило легко. Сложнее было поддерживать решимость и внутреннее спокойствие.

– Отлично, – расплылся в улыбке Руфус. – Все дела потом, для начала поиграем. Иди ко мне.

Эльф осторожно встал и подошел к нему, бросив быстрый взгляд на правое бедро. На штанине появилось темное пятнышко, но это ничего, надо просто подойти поближе.

– Тебе понравится, – пообещал Руфус.

«Это вряд ли», – не согласился с ним эльф, но вслух ничего не сказал. Кажется, всё пойдет по плану. Только бы получилось, только бы получилось, только бы…

Руфус наклонился вперед, эльф зажмурился и почувствовал холодную влажную руку на своей щеке и горячее дыхание у виска. Сдержав дрожь отвращения, эльф скользнул правой рукой под рубаху, за пояс, к ножу, из-за которого был так осторожен, который все-таки немного – только немного, терпимо, кровь не выдала его – поцарапал ему бедро, потянул осторожно вверх на всю длину лезвия, снова вниз, чтобы высвободить из-под рубахи, теперь лезвие вперед и вверх – удар.

Руфус выпрямился и удивленно крякнул. Потом верховный жрец опустил глаза на нож, торчащий из левого бока, снова поднял их и как будто бы собирался что-то спросить, но вместо этого сделал шаг вперед, туда, где только что стоял несущийся уже вниз по ступенькам эльф.

Комментарий к Часть двадцать пятая

Ну что, ребята, меня опять куда-то несет… Чтоб вы знали, я сегодня ходила на озеро, чтобы посмотреть, как там камыш в своей среде обитания смотрится. Нашла один тростник. Из него свирель бы вышла, наверное. Вот думаю, когда пишут, что дудочка из камыша, это они про рогоз или всё же про камыш? И есть ли разница в стеблях? В общем, автор честно учил матчасть. Автор гуглил и смотрел ролики на ютубе. Автор даже делал свирель из пластиковой трубки когда-то. Если вдруг кто-то случайно знает, что из камыша свирель не получится, простите меня, пожалуйста. Во-от.

Далее. Большой привет поклонникам Руфуса. Снова в кадре не было кровати. Простите. Я и так пыталась сделать вам приятно, но моя граница проходит вот тут. И надо ли все равно влепить теперь underage в предупреждения?

Я считаю, что заслужила комментарии хотя бы за старания. Не для себя прошу, для музы.

Спокойной ночи всем, кто сможет уснуть, не зная, жив ли Руфус.

========== Часть двадцать шестая ==========

В голове пульсировала только одна мысль: «Домой». Домой, и всё будет хорошо. Прочь от этого места, в котором произошло то, о чем не получается думать, прочь, через кусты шиповника, неощутимо хлестнувшие по лицу, по узкой белой от известняка дороге, по острым камешкам, безболезненно врезающимся в ступни. Какая гулкая упругая пустота пространства, это, должно быть, сон.

Теплый деревянный пол. Теплый. Неужели возвращается способность ощущать, что еще вернется с ней вместе?

Кажется, все переживания, впечатления и страхи были заключены в невидимом ведре над приоткрытой дверью кабинета, потому что стоило распахнуть ее – и они выплеснулись на ничем не защищенную голову, заполнили ее и хлынули через край несвязной речью, всхлипами и дрожью.

Как нелепо, невероятно, неправдоподобно, что здесь всё так же, как целую вечность назад: Эжени сидит на диване с полностью отмытой рыжей курицей на коленях, Галахад наводит порядок в многочисленных деревянных ящичках с непонятными снадобьями, размеренно тикают часы.

Первой среагировала курица. Она захлопала крыльями, соскочила с колен Эжени и забилась в угол. Потом Галахад обернулся, Эжени подняла голову, оба в недоумении уставились на растрепанного запыхавшегося эльфа. Он выглядел паршиво: весь в пыли, с налипшей вокруг лодыжек ряской, с расплывающимся на правой штанине пятном и оцарапанной щекой, но было что-то еще, что-то непоправимое, страшное, уже очевидное, свершившееся и неоспоримое, но пока не названное.

Из груди эльфа рвались нечленораздельные звуки, которые он отчаянно пытался сложить если не в предложения, то хотя бы в слова. Эжени метнулась к нему, увлекла за собой, усадила на диван и сама села рядом, обнимая, успокаивая. Галахад остался стоять, сосредоточенно вслушиваясь.

– …в замке… я не хотел, но он… и я… я его убил, – всхлипывал эльф, зарываясь лицом в мягкое зеленое платье Эжени.

– Будь с ним, – коротко бросил жене Галахад и выскочил за дверь.

Эжени бормотала что-то утешительное, и от этого поток слёз постепенно иссяк. Всё еще прерывисто дыша, эльф оглянулся. Галахад ушел. Ох, что теперь будет… Возможное наказание не пугало, даже наоборот. Может, физическая боль приглушит боль душевную. Но как теперь жить? Как жить, видя перед собой удивленное лицо Руфуса? Как жить, помня упругость и неподатливость плоти, в которую с таким отчаянным усилием погрузился нож? Как жить, зная, что Галахад ушел, не желая находиться рядом с убийцей? И как быть, если самому рядом с собой тошно? Он не вор, в этом Галахад был прав. Он хуже.

Всё тикали и тикали часы. В такт им двигалась маленькая ладонь Эжени, приглаживавшая волосы на светлой макушке, вводившая в заблуждение, будто бы всё когда-то сможет наладиться. Вдох – пауза – выдох. Вдох. Где-то в углу квохтала курица. Выдох. Вдох.

Распахнулась дверь, и эльф обернулся, боясь и одновременно желая поскорее узнать, с чем ему предстоит столкнуться. Пусть будет что угодно, даже та белая ярость, с которой ему пришлось уже познакомиться. Что угодно, только пусть оборвется это ожидание.

Галахад правильно истолковал его взгляд. Он подошел и опустился на пол возле дивана, безжалостно сминая гармошкой коврик, который всё равно невозможно уложить ровно.

– Ты его не убил, цыпленок, – мягко сказал Галахад, и от этого прозвища эльф вздрогнул.

– Не убил? – переспросил он, глядя в спокойные темно-серые глаза.

– Нет, – покачал головой Галахад. – Когда я пришел, он был в сознании.

От облегчения снова захотелось плакать.

– Можешь рассказать всё по порядку? – спросил лекарь.

Эльф неуверенно кивнул. Сначала было сложно, но осознание того, что история не закончилась смертью Руфуса, успокаивало. Эльф постарался изложить всё максимально подробно, ничего не утаивая. Наконец он умолк, вопросительно глядя на Галахада.

– Ты всё сделал правильно, – заверил его лекарь. – У тебя не было другого выхода.

– Что теперь будет? – тихо спросил эльф.

– Ничего, – покачал головой Галахад. – Будем жить дальше.

– Но он же всё знает… И он снова придет, раз я его не убил.

– Ты не убил. А я – убил, – веско сказал Галахад, поднимаясь и кидая на стол вытертый от крови нож.

Эжени тихо вскрикнула, тут же зажав ладонью рот.

– Вы? – слабым голосом переспросил эльф. – Зачем?

– Как раз затем, чтобы он не пришел снова. Я же обещал тебя защищать, помнишь?

– Помню, но…

– Послушай, – сказал Галахад, глядя эльфу в глаза. – Меня это не тяготит и тебя не должно. Руфус получил то, что заслужил. Вообще-то мне даже следовало сделать это раньше. Он не собирался оставлять тебя в покое. Если бы я его не убил, он бы попытался убить нас всех. Он был опасен, но теперь его нет.

Эльф задумался, но в конце концов всё же кивнул. Галахад коротко погладил его по щеке, стирая большим пальцем подсыхающие капельки крови, и сосредоточенно нахмурился. Было еще что-то, о чем он собирался сказать… А, да.

– Эжени, кажется, твоя курица снесла яйцо.

========== Часть двадцать седьмая ==========

Тело Руфуса покоилось в заваленном дымоходе. Водившиеся в замке крысы стали сбегаться на запах крови почти сразу же, и вскоре от верховного жреца должен был остаться только скелет. Галахад забрал свой исцеляющий амулет и зеркальный медальон, а остальные побрякушки Руфуса просто перепрятал. Конечно, ни от одной из них не было толку без магии, но осторожность не помешает.

Хоть Галахад и заверил свою семью, что теперь всё будет в порядке, сам он не мог избавиться от сомнений. Во-первых, этот Юлиус, от которого Руфус получил медальон. Что конкретно ему известно? Во-вторых, сколько еще таких зеркальных медальонов может существовать в природе? Если тогдашние жрецы взялись откалывать от зеркальных камней кусочки, ограничились ли они только одним? Все эти вопросы не давали покоя и делали Галахада раздражительным.

Эльф тоже казался каким-то дерганым и беспокойным. Галахад понимал, что следовало бы каким-то образом разобраться с этой ситуацией, но пока предпочитал ее не трогать, авось всё само наладится. Просто слишком много эмоций и событий за короткий срок, пройдет. Нужно всего лишь заняться делом. После своего долгого отсутствия он и так непозволительно часто отменял прием, теперь приходилось наверстывать. Больные повалили толпой, так что времени на что-то другое просто не оставалось.

Решив, что трудотерапия будет полезна не только ему, Галахад поручил эльфу прибраться в шкафах. Тот повозмущался для приличия, но за дело взялся.

Вообще-то работа была простая, но невыносимо скучная. Взять с полки склянку, протереть, поставить на стол, взять следующую, протереть, а когда вся полка освободится, то протереть и ее, а потом снова расставить все склянки, причем в алфавитном порядке. Совершенно непонятно, зачем буквам какой-то особенный порядок. Кроме того, буквы на аккуратных ярлычках не всегда походили на те, к которым эльф уже привык, изучая азбуку. Все они были какие-то невыносимо кудрявые, в хвостиках и петельках. Приходилось мысленно отсекать все излишества, смотреть на то, что получилось, определять букву, вспоминать, где ее место в этом самом алфавите… Выходило, конечно, не всегда, но это уж проблемы Галахада. Надо было учить лучше.

Признаться, работа действительно неплохо отвлекала от того, о чем думать не хотелось. Только не надо читать названия полностью, потому что «Порошок шиповника» – изогнутая ветка, хлестнувшая по лицу, а там, за спиной, остался страшный замок, в котором… Не надо читать. И рассматривать склянки не надо, потому что вот эта зеленая сверкнула почти так же, как исцеляющий амулет в руках Руфуса. И влажной тряпкой по полке – влажной рукой по лицу. Капает на пол – кровь. Изо всех склянок разом таращится изумленно Руфус, пузатые стекляшки ловят скудный свет, чтобы многократно отразить его, притянуть, не отпустить…

Руку свело судорогой, склянка с толченым корнем аира разлетелась вдребезги.

– Нельзя поаккуратнее? – недовольно спросил Галахад, оборачиваясь.

В руке лекаря поблескивало лезвие, которым он только что вскрыл гнойник на спине какого-то пожилого огра.

– А то что? Зарежете? – с вызовом спросил эльф.

Он сам не понимал, зачем сказал это. Просто направить свою досаду и злость на Галахада было проще всего.

Лекарь наградил его усталым взглядом и после небольшой паузы сказал:

– Не нарывайся.

Эльф, всё так же пристально глядя ему в глаза, провел рукой по полке, сметая с нее все склянки.

– А ну-ка, брысь отсюда.

С абсолютно бесстрастным лицом лекарь снова повернулся к огру и принялся аккуратно выдавливать гной.

Эльф беспомощно посмотрел на россыпь разноцветных осколков под ногами. Вообще-то надо бы извиниться, сходить за метлой и всё убрать. Огр, сидевший верхом на стуле, явно тоже так считал. Он с осуждением пялился на эльфа, игнорируя все явно болезненные манипуляции с гнойником.

Эльф сбросил на пол большую стеклянную бутыль и выбежал прочь, хлопнув дверью.

Галахад всё же пришел. Непозволительно долгое время спустя, но пришел. Эльф сделал вид, что не заметил его, и продолжил чертить узоры на воде длинной травинкой. Галахад сел рядом и без предисловий спросил:

– Чего ты добиваешься?

Эльф нервно передернул плечами:

– Ничего.

– Неправда. Ты меня умышленно провоцируешь, и я хочу знать причину.

Эльф сердито молчал.

– Жан…

– Не надо меня так называть, это даже не мое имя. Руфуса больше нет, значит, можно не притворяться.

– Хорошо, не буду, – легко согласился лекарь.

– Ну вот, вы теперь всегда так… Будто я заразный.

– Да как – так?

– Вы на меня даже смотреть не можете. Со всем соглашаетесь, лишь бы отвязаться. И я всё понимаю, правда…

– Что ты понимаешь?

– Ничего. Я пойду.

Эльф бросил травинку в воду и поднялся было, но Галахад удержал его.

– Нет уж, останься. Объясни.

Защитная оболочка из злости и раздражения, которую эльф так старательно выстраивал, вдруг треснула по швам, грозя выпустить наружу всё то, от чего он так старался избавиться.

– Да вы же сами всё знаете, зачем издеваться надо мной? Хотите ударить – бейте, но хватит… хватит… заставлять меня всё это говорить.

– Честное слово, ребенок, я тебя не понимаю. Но я не хочу и не собираюсь тебя бить, это точно.

Эльф запрокинул голову, пытаясь загнать обратно подступающие слёзы. Галахад протянул было руку, но эльф отпихнул его:

– Оставьте меня в покое!

– Ты поэтому меня провоцируешь? Тебе хочется, чтобы я тебя ударил? – тихо спросил лекарь. – Почему?

– Потому что вы из-за меня его убили, – всхлипнул эльф. – Я так больше не могу…

– Я убил его из-за него. И не жалею об этом, как я тебе, между прочим, уже говорил.

– Это всё из-за меня, – упрямо повторил эльф. – Он узнал из-за того, что я тогда к нему пошел.

– За тот раз мы в расчете, – напомнил Галахад.

– Я спать не могу, – беспомощно сказал эльф.

Действительно, он выглядел бледным и осунувшимся, но ни разу после смерти Руфуса Галахад не заметил, чтобы его мучили кошмары. Выходит, их нет, потому что он не спит?

Галахад осторожно обнял эльфа за плечи, готовясь отстраниться по первому требованию.

– Вы совсем другой, – пробормотал эльф. – Я действительно не думал, что вы способны убить, и мне это не дает покоя. Я не знаю, как теперь… чего теперь ожидать.

– Ты меня боишься?

– Не знаю. Нет. Это что-то другое.

– Разочарование?

– Может… И еще…

– Что?

– Я тоже его убил, понимаете? Даже если он не умер от моего удара, я же все равно ударил, чтобы убить, заранее это продумал и сделал. И еще мне иногда кажется… кажется…

– Что тебе кажется?

– Может, вы его всё-таки не убивали. Может, он сразу был мертвый, когда вы пришли, и вы так говорите, чтобы мне стало легче. И теперь я никогда не узнаю.

– Посмотри на меня.

Это было трудно, но эльф подчинился.

– Ты его ударил снизу вверх в левый бок, так? Нож вошел глубоко, но под углом, из-за этого едва ли был задет хоть какой-то важный орган. Его можно было спасти, но я не стал. Вместо этого я вынул нож из раны и воткнул его снова, но уже в более надежное место. Я его зарезал, а не ты.

– Это ничего не меняет, – равнодушно сказал эльф. – Все равно всё из-за меня.

– Напомни, пожалуйста, разве Руфус не обещал убить меня и Эжени? – спросил Галахад.

– Обещал…

– И ты поэтому пошел с ним, так?

– Ну, так.

– То есть сначала ты вынужден был ему подчиняться из-за этого, а потом я пришел и добил его, зная, что ты не хотел его смерти. Объясни мне, пожалуйста, каким образом это всё – твоя вина.

– Вы всё перекручиваете.

– А ты – нет?

Эльф сердито помотал головой.

– У тебя всегда во всём виноват ты один, – задумчиво сказал Галахад. – Это вообще возможно как-то исправить?

Эльф пораженно уставился на него. Он почти убедил себя, что зол на лекаря, но на самом-то деле он злился только на себя. Всё постепенно встало на свои места.

– Из-за меня всегда происходят плохие вещи, – прошептал эльф. – Все умирают. Мои родители, тот старик, который вытащил меня из огня, Лира, теперь Руфус…

Галахад тяжело вздохнул.

– Твоих родителей и старика убили орки, это тебе известно. Они же убили Лиру, которая, кстати, благодаря тебе прожила вполне счастливую жизнь. Руфус сам себе выкопал могилу. Его жизнь ничуть не ценнее твоей, что бы ты себе ни напридумывал.

– Вы это из жалости говорите, – упрямо сказал эльф. – И с собой вы меня забрали из жалости, и возитесь со мной…

– И по шее тебе надаю исключительно из жалости, – подхватил Галахад. – Хватит дурить уже, а?

– Эй, лекарь!

Галахад с эльфом обернулись.

– Хорош прохлаждаться, я к тебе третий день попасть не могу, – крикнул обрюзгший конюх, работавший в дальнем поместье. Он стоял возле изгороди и сосредоточенно сохранял вертикальное положение, для равновесия размахивая винной бутылью.

– Извини, Эскиль, на сегодня прием окончен, – сказал Галахад.

– У меня ноги пухнут! – конюх пошатнулся, ухватился за изгородь и чуть не упал. – Отсыпь хоть пиявок, лекарюга.

– Приходи завтра. А лучше – бросай пить, – посоветовал Галахад. – Тогда и ноги пухнуть не будут.

– Осмотри меня сейчас же!

– Не могу, я занят.

– Шарлатан, – громко объявил конюх. – Всем расскажу, что ты – шарлатан.

– До свидания, Эскиль.

– А вдруг он действительно будет распускать слухи? – с тревогой спросил эльф, глядя, как пьяный конюх бредет прочь, выкрикивая ругательства.

– Да и пусть. Если ему от этого полегчает… Я его уже десять лет лечу бесплатно, наглеет.

– И завтра вылечите, если придет? – нахмурился эльф.

– Ну, если только в приемное время.

– Зачем?