Текст книги "Исцеление души (СИ)"
Автор книги: Змея Катерина Ядовитовна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Глава 24
– Викки, зачем ты это сделала? – Дэйнис был расстроенным и смотрел на сестру глазами полными разочарования и грусти. Девушку усадили за импровизированный стол из бочек и фанеры. Напротив сидел Дэйнис, сбоку сел Вариас, также оставшиеся места заняли два неизвестных. Но Виктории это знать и не надо было.
– А что не понятно, подослана она! – Сплюнул неприятный мужчина под пятьдесят, худой и жилистый. – Чего б она отказывалась от таких почестей, небось, ее император и подослал, как унюхал, что братец ее здесь!
– Нет! – Девушка была возмущена, но попыталась дать сложенный аргумент. – Откуда бы он узнал, что здесь мой брат, раз даже я была не уверенна?
– Так вот и проверила!
– Нет! – Виктория стукнула по столу ладонями. – Зачем мне это?
– Давайте не повышать голос, а вести себя, как цивилизованные люди, – вмешался Вариас, спокойно сидя, сложив руки на груди.
– Дэйнис, – девушка воспользовалась моментом, пока мужчины 'прожигали' друг друга взглядом и позвала шепотом брата, но тот демонстративно отвернулся. Сердце Виктории больно кольнуло: за что он так?
– Я не хотела уходить, но иначе император бы убил Мариам! – На этот раз она сказала это громко, чтобы все услышали.
– Ты понимаешь, что ты бы тогда сдала всех нас! – Мужчина все же не послушал совета Вариаса. Его разбирала злость. – Зачем Ург вообще тебя привел?
– Успокойся, Зиил, подумай сам, Ург был прав. Если бы он ее не взял, то император бы схватил не только Мариам, но и Викторию. – Главарь оставался спокоен и дипломатичен.
– Да, ты прав, – мужчина затих.
– Но что нам с ней делать? – В разговор вмешался третий мужчина, его речь была более рассудительна и так же спокойна, как и у Вариаса. – Отпустить нельзя, толку от нее мало, да и неизвестно – работает она на императора или нет!
– Моя сестра не могла! – Голос подал Дэйнис, который хоть и был обижен на побег Виктории, но не верил в ее предательство.
– Молчи, малец, в тебе сейчас говорят братские чувства. – Оборвал его речь главарь и продолжил разговор с мужчинами, будто брата и сестры совсем не существовала при совете: – Ург сказал, что девушка обладает даром магии.
– Магичка? – Зиил был удивлен, но на его лице застигло недоверие. – С чего он взял?
– Вот-вот, – поддакнул второй. – Она бы уже давно воспользовалась магией, если бы хотела сбежать от нас!
– Так может она специально поддалась!
– Зиил, Тарес, успокойтесь! – Вариас остановил их бесполезную перепалку и задумался. – Да, чего ты не воспользовалась даром, чтобы убежать?
– Мой дар редкий и только открылся, я еще не могу использовать его на всю мощь. И для этого нужно играть. – Девушка выдала свою особенность, равнодушно смотря на троицу. На нее нахлынули чувства равнодушия. Даже брат не хотел с ней говорить! Какая уже разница, кому и что она скажет и что сделает? Ее жизнь зашла в тупик, из которого она не может найти выхода.
– Как это? – Спросил Вариас.
– Я превращаю музыку на инструменте в магию, – отрешенно отозвалась Виктория, думая о своем. После она внимательно посмотрела на главаря: – Скажите, а можно помочь Мариам? Подумайте, ведь он будет пытать ее! А вы не знаете еще его мага – он настоящий садист! Все что о нем говорят лишь малая толика того, что он умеет! Она все расскажет. Маги быстро узнают, где мы и лагерю придет конец. Всему придет конец!
– Я знаю, – холодно подтвердил Вариас. – Потому мы уйдем к горам.
– Данган не успокоит
ся пока не получит меня! – Не унималась девушка.
– А чего это ты так ему важна? – С подозрительностью спросил Зиил и посмотрел на предводителя: – Я же говорил, что здесь что-то не чисто. Сама фаворитка пришла к нам в руки!
– Так если она ценна, может это как-то использовать против императора? – Хитро прищурившись, спросил Тарес. От его взгляда по телу Виктории прошли мурашки.
– Я не позволю что-то сделать с моей сестрой! – На ноги вскочил Дэйнис, почувствовав неладное.
– Успокойся, Дэн, – миролюбиво сказал Вариас, жестом показывая парню сесть. – Никто ничего ей не сделает. Открыто против императора идти глупо и ты должен был подумать про это, Тарес. Мы ведь не какие разбойники! А Данган нас с земли сотрет, если мы удумаем его шантажировать.
– Я ничего ему не скажу, – подала голос Виктория, понимая, что ее слова никак не подействуют.
Мужчины посмотрели на нее, будто только что видя.
– Зиил, выведи девушку, пускай пока с охраной посидит, а мы обсудим, что делать с ней дальше. – Распорядился Вариас. Зиил нехотя встал с места, грубо схватив Викторию под локоть, и повел к выходу.
– Эй! – С места поднялся Дэйнис, возмущенный таким обращением с сестрой, но его пыл остановил Вариас, только на этот раз его голос был холодным и не требовал возражений. Виктория, чтобы успокоить брата, улыбнулась ему и губами прошептала не волноваться.
Зиил вывел ее на улицу и усадил около двух мужчин, которые рисовали что-то на земле. Как только девушка оказалась около них, они стерли рисунок. Хмыкнув, Виктория недовольно посмотрела на Зиила, который дал распоряжение парочке ее охранять, а сам вернулся обратно в палатку.
Менестрель стала наблюдать за косящими на нее мужчинами, они о чем-то перешептывались, но девушка не могла разобрать, язык ей был незнаком. Беженцы какие? Что они делают в этой стране? Неужели бывшие рабы? Однако расспрашивать она не о чем их не собиралась, предавшись своим мыслям. Что же делать? Что с ней сделают? И что будет с Мариам? Пожалуй, последний вопрос интересовал ее больше всего, мучая.
После переговоров Вариас дал распоряжение связать Виктории руки и увести в палатку. Девушка пыталась, что расспросить, но ей не ответили, а брат лишь виновато развел руками, последовал за главным. Раздосадованная девушка была связана и заперта.
– Я бы и так не сбежала! – Крикнула она, зная, что воины снаружи услышат ее. От нечего делать, она сидела, размышляя о своем. Вот сбежала она от императора и что это ей дало? Свободу? Вот что нет, так нет! Зато Виктория нашла своего брата, но и тот, кажется, перестал доверять ей. Грустно вздохнув, девушка хотела придаться самобичеванию, однако еле слышные звуки с другой стороны палатки. Внутрь пробрался Тарес, Виктория хотела издать изумленный оклик, но он ей зажал рот.
– Тише! Те все равно крепко спят, а привлекать других не надо. – Отозвался он, медленно отпуская руку. Понимая, что лучше сейчас не кричать, девушка удивленно спросила:
– Что тебе надо?
– Ты ведь хотела помочь Мариам, ведь так?
Виктория подозрительно осеклась, не зная, как и реагировать, но все равно кивнула.
– У тебя будет возможность. Сейчас я тебя выпущу, инсценирую побег, и ты отправишься к императору.
– А чего ты взял, что я так к нему и пойду? – С вызовом бросила девушка, уже догадываясь, о чем пойдет дальше речь.
– Это не твое дело, однако мне не нужно, чтобы ты была здесь. Знай, что если ты не явишься к Дангану, то он убьет Мариам. Ты ведь не хочешь, чтобы ее смерть была на твоей совести?
– Ты работаешь на императора? – Догадалась Виктория, зло сдвинув брови. – Сволочь!
Мужчина ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся.
– Твой брат тоже может пострадать. А если ты расскажешь Вариасу, то он не поверит тебя. Я у него на хорошем счету.
– Ты всех подставляешь! – Возмутилась девушка, нисколько не удивляясь его угрозам. Такой тип человека был ей омерзителен: он работал и на тех и на тех, чтобы всегда быть в выигрыше, какая власть не была бы у руля.
– Ну, так что, согласна? – Он заглянул ей в глаза, и как только менестрель кивнула, разрезал веревки. – Иди, иначе не успеешь, и женщину повесят. И знай, я слежу за тобой!
Одарив его на прощание злостным взглядом, Виктория выбралась наружу, через заднюю стенку. Она вела прямо к лесу, так что на ее пути никто не встретился.
Была глубокая ночь, последний раз взглянув на лагерь, девушка побежала. И вновь она бросила брата, так и не попрощавшись. Но ведь это то, что она хотела, сбежать, чтобы помочь Мариам? Только на этот раз на душе скребли кошки – она узнала, что в лагере есть предатель! Однако они были везде и всегда? Но от этого было не легче...
Значит, Элестэй знает о плане повстанцев? Он не такой слепой, как они думают! Ее брату угрожает опасность!..
– Стой! – Ее схватил какой-то мужчина, и девушка закричала бы, если бы тот не зажал ей рот. Виктория испуганно перевела взгляд на лицо обидчика, один из воинов, что охранял ее сегодня. Он ее сейчас вернет! Она никогда не сбежит из этого проклятого лагеря!
– Не бойся, я всего лишь провожу тебя к императору! – Улыбнулся мужчина, бесцеремонно связывая ей руки.
– Так ты заодно с Таресом, предатель! – Выплюнула презрительно девушка, прежде чем он запихнул ей в рот кляп.
– Его Величество будет доволен! – Проговорил воин, продолжая путь.
И вот они добрались до стен города, когда уже светало. Виктория уже ничего не понимала, единственное, что заняло ее сознание были дикая злость и ненависть. И в первую очередь она злилась на себя. Ее побег изначально был обречен на провал. Что ей это дало? Она лишь хотела увидеть брата! Увидела и что? От последних событий ей было противно и мерзко: вокруг предательство, ложь, несправедливость! Она все это время жила во дворце и думала лишь о собственном эгоизме, не замечая ничего вокруг! А как попала наружу, то правда шокировала ее и заставила пожалеть о своем побеге. Ну да, в золотой клетке жилось хорошо и безоблачно. Что ее интересовало? Только собственное состояние. Даже Элестэй на ее фоне с одной стороны уже и не выглядел таким плохим. Он жил просто, как привык: запутавшейся человек, любящий власть и себя. А она? Оказывается, она тоже любила себя! Придумала себе цель и врага и что в конце? Ошибка на ошибке и так и не отомстила императору. Зато шанс был! Но нашлось оправдание не убивать его. Испуг или просто месть потеряла смысл? Ради чего? Убила бы она Элестэя, что с того – ее повесили, и она умерла, скажем, от повешенья, со счастливыми слезами на глазах, упиваясь собственной гордыней. Умерла и не узнала, что ее невинное действие принесло разруху, начало войну, которая понесла сотни невинных жертв. Ведь нового императора найти не так легко!
Однако, оказывается, есть этот загадочный претендент на трон. Но не известно, правда ли это? Вдруг эту легенду распустили абы напугать императора, да и некоторым желающим занять его место руки укоротить, чтобы не метились?
Как бы то ни было, для Виктории это казалась непосильная логическая задача. Она никогда не интересовалась политикой. Странствующий музыкант, менестрель. Зачем ей это все нужно было?
Тем временем ведущий ее мужчина подошел к стражу у врат и без предисловий сказал, кивком указывая на девушку:
– У меня посылка для императора.
Стражник сначала ничего не понял, а потом догадливо кивнул.
– Эй, Сэм! – Крикнул он своему напарнику. – Скажи местной охране, пускай проводит этого господина!
Двое полицейский, вместе с охранником на имя Сэм появились спустя пять минут. У всех были официальные каменные лица. С такими и не договоришься ни о чем.
– Пойдем, – пробасил один из них, и Виктория с предателем вошли в город. Их сопровождала полиция, смотря в оба. Пока они шли, мужчина достал кляп со рта девушки, и та смогла нормально вдохнуть. На площади стоял шум, создаваемый толпой. Девушка смогла рассмотреть, как на сцене для показательных кар, между столбами висела женщина. Ее бил плетью палач, а на эту всю картину смотрел сидящий на деревянном троне Элестэй, скучающе подперев голову. Однако в его глазах застигла холодная жестокость.
На сцене были еще люди, охрана, но они ее мало интересовали. Ее взгляд был прикован к Мариам, которая, не смотря на удары, все еще была жива. Женщина в очередной раз вскрикнула, и Виктория не стерпела.
Лягнув держащего ее мужчину по коленке, девушка вырвалась из хватки, кидаясь сквозь толпу. Нужно остановить это, ведь она пришла!
– Эй! – Испуганные полицейские окрикнули ее, видя, что она бежит прямо на императора. Вскинули арбалеты, готовые выстрелить. Это заметили и охранники на сцене, нацелив оружие.
– Стойте! – Крикнула девушка.
Элестэй услышал ее, тут же поднимаясь с места и смотря вниз: там бежала она, а непонятливая и несколько испуганная толпа расступалась. Сердце императора дрогнуло, неужели она сама пришла? Но нет, он заметил, что ее запястья связаны.
Однако думать над этим было некогда, он повернулся к охране, давая немой знак рукой остановить защиту. Те опустили арбалеты, но полицейские не видели приказа, все еще думая, что сумасшедшая может напасть на императора. Прозвучал чуть слышный звук щелчка арбалета и Элестэй непонимающе замер, когда девушка упала на дорогу. В его глазах застыл шок, и время будто замерло. Он смотрел вниз со сцены, не мигая, пока толпа людей не стала обступать девушку, скрывая ее от взора Элестэя.
Только сейчас два полицейских поняли, что совершили ошибку, увидев искаженное лицо императора, но было поздно...
Глава 25
Как только вид Виктории скрылся с глаз Элестэя, тот словно вышел из транса. На императора накатила волна злости и волнения. Не думая не о чем, он спрыгнул со сцены, уверенной походкой пробираясь сквозь толпу, не церемонясь с людьми, отталкивая их. Те, видя кто идет, в страхе отпрядывали, наступая друг другу на ноги и создавая давку, сея панику. Но Элестэй не замечал ничего вокруг, продолжая ход, за ним второпях спешила охрана, помогая 'расчищать' дорогу императору.
Наконец Элестэй добрался до девушки. Над ней склонился какой-то человек, но император лишь с ненавистью оттолкнул его за шкирки. Народ тут же поспешил освободить территорию, создавая вокруг императора и Виктории свободное пространство, которое обеспечили и охранники.
Девушка лежала на боку, без сознания, в спине торчал болт. Лицо императора оставалось каменным, когда он сломал древко и подхватил Викторию на руки. Даже когда шел, его эмоции нельзя было разгадать. Однако в душе Элестэй переживал бурю эмоций. Он даже забыл про виновника трагедии, думая, как бы успеть.
– Тиманэша, лекарей ко мне, быстро! – Да распоряжение он, подбежавшему к нему охраннику. Маг появился сразу же. Тиманэш наблюдал за всем представлением со сцены и как всегда оставался бесстрастен.
Пытаясь угодить императору, и не попасть под его горячую руку заодно, охрана нашла лекарей и дом, где могли принять пациентку. Элестэй лично занес ее и уложил на кровать. Достав нож, он аккуратно и быстро освободил ее от корсета, оголяя раненную спину.
– Ну? – Элестэй с волнением посмотрел на Тиманэша. Тот легонько отодвинул императора, смотря на рану.
– Я ведь не лекарь, уже говорил, – отозвался маг, дотрагиваясь около раны пальцами. Данган зло посмотрел на альбиноса, собираясь сорвать злость на выказавшем равнодушие слуге, но тот уже прикрыл глаза и что-то произнес. Легкий золотой свет и уменьшившееся в размере острие болта оказалось в руке Тиманэша.
– Так это убережет ее от шрама и болезненной процедуры изымания, – продекламировал маг, отходя в сторону и уводя за собой Элестэя. Посмотрев на собравшийся в сторонке консилиум врачей, он им барским жестом указал на девушку:
– Прошу, – 'разрешил' маг. – Пошли, Элестэй, здесь пока от нас нет пользы.
– Я не уйду! – Запротивился император, добавляя голосу жесткие нотки. Альбинос лишь вздохнул, уточняя:
– Ты будешь сбивать людей от работы. От страха они и сделать ничего не смогут!
– Близкая смерть вдохновляет! – Отчеканил Данган, на что Тиманэш, махнув рукой, ушел.
Склонившиеся над девушкой врачи враз побелели и усерднее стали бегать около кровати.
***
Виктория открыла глаза, не сразу понимая, где она находится. Однако одного взгляда в сторону ей хватило, чтобы не только вспомнить, но и в испуге отстранится, прижавшись к изголовью кровати. Тут же почувствовала дикую боль в спине, ахнула, прикрывая глаза.
– Тебе не нужно подниматься, – тихий заботливый голос императора заставил девушку удивленно и с непониманием на него посмотреть.
– Ложись, – более жестко сказал он, и менестрель повиновалась, снова испытав укол боли в спине, однако она даже не обратила на нее внимания – все внимание было приковано к императору.
– Боишься? – Спросил он, беря стул и садясь около нее. Его рука поднялась, и это заставило девушку встрепенуться, словно она ожидала удара, но он лишь убрал прядь с мокрого лба. Легкая обида проскользнула на его лице, видя немой испуг в глазах Виктории.
– Что ж, я тебя вполне понимаю, – вздохнул он, продолжая разговор. – Ты заслуживаешь смерти...
Виктория поджала губы, отводя взгляд. Так чего же он ждет? Чего не убил? Или легкая смерть слишком малое наказание для нее? Хочет пытать на людях, как и Мариам?
– Что с женщиной, которая помогла мне? – Заставила она себя говорить, чувствуя сухость во рту.
– Она жива, я обещал, если ты придешь, то я ее пощажу, и я сдержал слово, – спокойно ответил император, дотрагиваясь до ее лица, проводя пальцем по губе. Говорить о какой-то Мариам ему не хотелось. Ему хотелось не думать ни о чем, только о Виктории, сосредоточится на ней, видеть и слышать ее. Он ведь так скучал и в тоже время ненавидел! За то, что она сделала. Однако девушка должна благодарить уже мертвых полицейских, они, по сути, спасли ее от его гнева. Элестэй простил Викторию, как только понял, что может ее потерять.
– Зачем ты сбегала? – Спросил он, пристально смотря на нее. Девушка опустила взгляд, поджимая губы. Что ей ответить она не знала. Но разве ответ неочевиден?
– Не хочешь говорить? – Догадался Элестэй, грустно улыбнувшись. – Я не настаиваю, знай, что я простил тебя. Тебе ничего не будет за твой дурной поступок. Ты вернешься, и будет снова, как прежде.
Сердце девушки пропустило удар от его последних слов – 'как прежде'. Это рок, от которого ей никогда не освободиться. Да, может, она эгоистка, но это выше ее сил! Выше смириться со всем этим!
Элестэй наклонился к ней, зарываясь рукой в ее волосы, опуская в них лицо, вдыхая запах. Дотронулся губами до ее щеки, мочки уха, губ.
– Нет, как прежде не будет. – Покачал головой он, шепча и наслаждаясь ею, прикрыв глаза от переполнявших его чувств. – Тогда в парке все было иначе, и я уже забыл, что было потом. Это мелочь, глупость, ошибка. Я тоже не святой и виноват во многом перед тобой. Я прошу прощения, хоть и знаю, что не получу его. Но я хочу, чтобы ты знала, эти слова идут от чистого сердца, – здесь он открыл глаза, заглядывая ей в лицо. Все это время девушка лежала, словно онемевшая не зная, что и сказать.
– Зачем я тебе? – выдавила она слова, сглатывая вязкую слюну. Император вызвал в ней противоречивые чувства, не понимая, в прочем, как и раньше. Только теперь он выглядел разбитым и каким-то иным. Искренним?..
– Потому-что ты моя, Виктория, – ответил он, играясь с ее волосами. – Разве этого не достаточно? И ты все еще моя фаворитка...
Девушка скривила губы, только сейчас осмелившись посмотреть на него.
– Люди увидят это, – равнодушно сказала она и решительность застыла в ее глазах. Элестэй не понял ее слов, оторвался от волос, садясь прямо.
– Что увидят?
Виктория заставила себя подняться, опираясь на дрожащие руки и холодно ответить:
– Если я предала Его Величество, то не стоит ли меня публично наказать? Ведь я не оправдала доказанную честь. Что скажут люди?
Элестэй замер, шокированный услышанный. Но в тот же миг раздался звук пощечины. Виктория свалилась на кровать от удара, закрывая 'обожженную' щеку ладонью. Снова заставила себя приподняться и с ненавистью уставиться на озверевшего императора. Она не ожидала, что он ударит ее. А он не ожидал таких слов, навис на ней, все так же пристально смотря на нее.
– Дура! – Выплюнул Данган успокаиваясь. – Ты понимаешь, что говоришь?
– Да, – ее голос не дрожал, утверждая это. – Разве такой не должен быть правитель...
– Замолчи! – Крикнул он, наклоняясь к девушке вплотную и заглядывая ей в глаза, заставляя под его обезумившим взглядом прекратить говорить. – Я император! И мне, слышишь, мне! – можно делать то, что вздумается! Я есть закон!
– Ты есть дурак! – Не вытерпела она, выкрикнув. Эти слова заставили Дангана снова ударить ее. На этот раз Виктория не стала подниматься, с ненавистью смотря на императора, даже боль не казалась ей не такой болезненной, лишь его взгляд ненависти.
– Ты не смеешь так говорить со мной! Ты в моей власти! Ты моя! И я буду делать с тобой все, что захочу!
– А если смею? – Ей стоило остановиться, но менестрель не могла.
Элестэй сузил глаза, наклоняясь и больно беря ее за лицо.
– Смерти ищешь? – Прошипел он, притягивая ее лицо к своему. – Так не получишь!
В следующую секунду он впился в ее губы, больно целуя. Собрав силу, девушка уперлась ему в грудь, отталкивая. Император легко сдался, отпуская и отходя от нее, вытирая губы рукавом.
– Позже поговорим! – Сплюнул он, уходя.
***
Элестэй появился рано утром с цветами и неизменной улыбкой, что нисколько не удивило Викторию.
– Будешь в сотый раз просить прощение, хотя зная, что я все равно не смогу тебя простить? – Передразнила она его, не стерпев, чтобы не бросить этот едкий комментарий ему в лицо.
Улыбка померкла на его лице, однако мужчина сдержался, подходя к кровати и опускаясь перед ней на колени. Положив букет белых роз ей на ноги, он взял ее за руку, спрашивая:
– Разве тебе так плохо со мной живется?
Менестрель смутилась, но нашла себе силы ответить, так, чтобы постараться донести до него свою точку зрения:
– Мне с тобой никак не живется, – коротко сказала она. Сначала Виктория хотела ему расписать свои чувства, но зачем? Эти слова и так высказывают все, что происходит между ними. По сути, ничего, мертвая точка, в которой мучаются он и она. Правда, не факт, что он!
Боль застыла на его лице, поцеловав ей руку, Элестэй долгое время молчал, прислонившись лицом к ее тыльной стороне ладони.
– Почему ты не можешь впустить меня? – Наконец, почти не слышно, прошептал он. В ответ лишь холод и тишина. Никаких чувств и слов, даже ненависти, холодное равнодушие. Он хотел, он очень хотел, чтобы те призрачные минуты счастья в парке вернулись. Однако то была неискренность.
– Не можешь любить меня, так притворись, ты ведь умеешь – я знаю! Я видел и испытал это. – Его просьба напоминала отчаяние, а слова наполнились грустью и какой-то безысходностью. Виктория онемела от такого 'признания', аккуратно высвобождая руку от его объятий. И снова в его словах есть только 'Я'. В его сердце давно нет места для кого-то другого!
– Уходи, Элестэй, – ее голос умолял, и он почувствовал это. Подняв глаза на не смотрящую на него девушку, императора поднялся на ноги, медленно, словно болел. Легонький поцелуй в щеку, и он ушел, даже не став спорить. И лишь тогда, когда его шаги стали не слышны, Виктория решилась посмотреть в сторону. На душе скребли кошки, и было какое-то странное сочетание чувства: омерзения, разбитости и опустошенности. Схватив букет, она закинула его за изножья кровати, чтобы не видеть и легла, зарываясь с головой в одеяло, как в девстве, словно это решало все проблемы...
