Текст книги "99-й (СИ)"

Автор книги: Zezuo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Очередное утро, очередной галдеж моих полусонных сестер и братьев. Девяносто восьмая и Девяностый разбудили меня, открыв капсулу, вытаскивая меня со словами: «Подъем, сонная голова!». Я шел вслед за ними, прислушиваясь к словам сестер и братьев, проходящих мимо. Все, как обычно. Умывшись, я составил компанию Девяносто восьмой, делясь с ней очередной упаковкой с десертом.

«Братик… А где Первый? Я не вижу его в столовой.» – ее слова заставили меня оглядеть столовую, пристально наблюдая за всеми, выискивая до боли знакомое лицо моего Старшего брата. И он был не единственным, кого я не смог найти.

«Где весь Старший ряд?» – спросил я. На мой вопрос отреагировала не только Девяносто восьмая, но и мои братья и сестры, сидящие рядом со мной. Ответ не заставил себя ждать. Динамики издали легкий гудок, после чего все затихли, ожидая сообщения. Все, что исходило из динамиков – едва различимые голоса и звуки… словно кто-то переводит дыхание.

«Собраться в зале. Немедленно!» – голос Первого заставил всех вздрогнуть от громкого и строгого тона, который он никогда раньше не использовал. – «Пятый! Восьмой! Шестой! Не впуск…» Сообщение оборвалось на этих словах, и динамики, с легким щелчком, отключились.

Никто не понимал, что происходит. Первый прервал их от завтрака, и вся семья, не торопясь, добралась до зала, формируя нужный строй. Даже когда ряды были сформированы… Первого нигде не было видно. Весь старший ряд отсутствовал, а потом еще все начали шептаться на счет отсутствия еще одного человека. Семьдесят восьмой не присутствовал на сборе. Его не было в строю. Спустя несколько секунд, в зал вбежал Первый. Он мчал вперед, тяжело дыша, после чего запрыгнул на площадку, схватившись за лекторную стойку, переводя дыхание. Около двери появились остальные братья и сестры из Старшего ряда, но они просто стояли у дверей и переводили дыхание. «Что происходит?» – единственные слова, которые проходили среди рядов моих братьев и сестер.

«Не паникуем… Братья и сестры… Случилось страшное…» – едва дыша, Первый оглядел всех нас, после чего громко вздохнул. Его новость потрясла всех в зале. Это было… Никто не был готов к этому.

– «Семьдесят восьмой… Найден мертвым в своей капусле.»

========== Часть 2:… а у плохих есть крылья. ==========

Смерть нашего брата стала настоящим ударом в самое сердце семьи. Страх наводнил комнаты и коридоры. Эта новость стала настоящей трагедией, которая не исчезнет через день или неделю. Это останется в нас надолго, словно шрам или зияющая рана. Стараясь успокоить всех в зале, Первый продолжал объяснять ситуацию.

«Семьдесят восьмой был убит предметом, который запрещено даже держать в руках! „Белые“ проверяют его на отпечатки, дабы узнать личность убийцы. Если же это сделал кто-то из моих братьев и сестер…» – чтобы привлечь внимание своих братьев и сестер, он ударил ладонями по стойке и повысил свой тон. – «Признайся сразу, убийца! Признайся, пока не поздно! Твое наказание будет мягче, если ты будешь честен!» Никто не ответил на его зов, но это быстро заставило моих братьев и сестер переглянуться, дабы увидеть лицо своего соседа или соседки. Убийца мог прятаться среди нас, и это сильно давило на наши нервы. Даже моя сестра – Девяносто восьмая – вжавшись в мое плечо лицом, крепко обняв меня, уже не могла держать себя в руках. Ее можно было понять. Я тоже был готов сойти с ума, осознавая опасность, которая может поджидать нас. Старший брат оглядел нас, прищуриваясь, внимательно разглядывая наши лица. Он ожидал услышать признание, но все, что достигало его ушей – неразборчивый шепот. Тогда он решил напугать убийцу своими речами.

«Тогда, я клянусь перед всеми вами! Тот, кто убил моего брата, будет наказан мной лично! Я буду пытать его до тех пор, пока не выльется столько крови, сколько вылилось из его жертвы!» – даже после подобных слов, слушая удивленные вздохи своих братьев и сестер, никто не признался ему в содеянном преступлении. Ему пришлось успокоиться и взять себя в руки, помотав головой. – «Глядите в оба, братья и сестры мои! На следующем собрании я придумаю что-нибудь, что поможет всем нам защититься от убийцы! Свободны!»

Я все еще не мог поверить своим ушам. Мой брат был убит кем-то из моей семьи. Никто не знал наверняка, был ли это кто-то из нас, но если это правда… Кому я могу верить после этого? Как вообще можно убить своего родного брата? Я медленно сходил с ума от одной лишь мысли об этом. После собрания, я боялся разговаривать со всеми вокруг. Даже Девяностый был в паническом состоянии, переговариваясь с Девятым на этот счет. Все, что я мог сделать в этот момент – находиться рядом со своей сестрой-близнецом и уделять ей время. Я постараюсь защитить ее от опасности, если таковая настигнет нас. И… я был не уверен в том, смогу ли я. Смогу ли я… сдержать свое слово?

На обеде я появился не сразу. Девяносто восьмая убежала моментально, услышав об обеде, оставив меня дочитывать книгу. Все выглядело нормально, если судить по виду на столовую. Братья и сестры все еще общались между собой, и я мог едва разобрать темы. Я сел рядом со своей любимой сестрой, которая уже открывала себе упаковку с едой.

«Приятного аппетита, братик!» – произнесла она, делая жадные глотки из упаковки. Этого мне пожелала и Семьдесят третья, сидящая рядом со мной. Но… у меня не было желания есть. Мне очень хотелось чувствовать себя в безопасности рядом с моими братьями и сестрами. В моей голове все еще летала весть о смерти моего брата. – «Братик? Ты в порядке?» Я не мог скрыть своих мыслей от моей сестры.

«Нет. Не в порядке.» – я не сдержал своего тона, и это заставило всех напрячься. – «Как вообще можно сохранять спокойствие, когда твоего брата убили?» Я был прав, и они могли лишь согласиться со мной. Семьдесят третья положила руку на мое плечо, слегка мотая меня из стороны в сторону.

«На падай духом, братец. Вместе, мы можем пережить подобные опасности! Мы ведь семья, верно? Мы должны помогать и поддерживать друг друга, даже если все о-очень плохо.» – она улыбалась, стараясь подбодрить меня своими речами. Ей довелось успокоить не только меня, но и всех остальных, включая мою сестренку, которая аккуратно обняла мою руку, прижимаясь.

«Верно! Я буду заботиться о своем братике!» – ее радостный тон развеселил сидящих рядом. Моя умилительная сестренка полностью развеяла нависшие тревоги своим оптимизмом, после чего подвинула мне упаковку с кремом-брюле. – «Вот! Я поделюсь с тобой моим любимым кремом-брюле. Только не грусти, ладно?» Мне не особо хотелось забирать у нее ее любимое десертное блюдо, стараясь вернуть его обратно, и Семьдесят третья решила воспользоваться этим.

«Тогда, если никто не против, я заберу ее себе. Огромное спасибо!» – даже не дождавшись нашего соглашения, она ловко забрала у меня упаковку с кремом-брюле и моментально открыла крышку, делая глоток за глотком. Это удивило не только меня, но и Девяносто восьмую, которая была не очень довольна подобным поступком. Да и кто будет есть десерт, не съев первые и вторые блюда? Пришлось махнуть рукой на подобную потерю и забыть обиды, но… это было не все, что я должен был забыть. Спустя несколько минут, когда я принялся за второе, Семьдесят третья прикрыла свой рот рукой. Ее тошнило.

«Тебе плохо?» – спросила Девяносто восьмая, но сестра лишь махнула рукой, ухмыльнувшись. Спустя мгновение, она вновь прикрыла свой рот и моментально вскочила из-за стола, убежав куда-то. Девяносто восьмая тоже встала из-за стола, устремив свой взгляд на закрывшиеся двери. – «Я поела, братик. Пойду прослежу за сестрой. Может быть… все очень серьезно.» Она не спешила, спокойно двигаясь к дверям, осматривая коридоры, после чего исчезла за углом.

Не думаю, что это что-то серьезное, но у меня играло ощущение чего-то… странного. Я волновался. У меня пропал аппетит, а в голове летали неприятные мысли. Что-то… не так. У меня было плохое предчувствие, и я не мог пропустить это мимо себя. Попросив своего брата проследить за моим обедом, я направился в коридор, пытаясь найти своих сестер. Я был уверен в том, что Семьдесят третья направилась в уборную… но их тут довольно много. Куда именно она могла направиться? Двигаясь в случайном направлении, я увидел зеленовато-серую субстанцию на полу. Семьдесят третью вырвало в этом месте, и она продолжила двигаться в сторону уборной. Меня подташнивало от одного лишь вида и запаха, потому я продолжил двигаться дальше, отведя глаза и прижав нос рукавом. Следующий след был больше, и он продвигался по коридору тонкой линией. Пол уже начинал растворять субстанцию и обливать грязные места раствором. Мне повезло. Не появись я тут вовремя, я бы даже не знал, куда идти. Тонкая линия исчезла под моими ногами, а пол сменил свой цвет на тускло-красный, после чего плиты на полу начали светиться, дезинфицируя область. Это означало, что начался процесс дезинфекции в этой области. В этот момент я услышал громкий, протяжный крик. Судя по тону, это была… Девяносто восьмая! Я мигом направился в сторону, из которой исходили крики, добежав до дверей в уборную. Пока двери медленно открывались, я разглядывал то, что попалось на мои глаза. Я… я был… Я потерял себя в этом безумии!

Зеркала и пол медленно смывали с себя следы сероватой субстанции и крови, дверь кабинки открыта нараспашку… Тело Семьдесят третьей неподвижно лежало на полу, истекая кровью. Я оцепенел, разглядывая все это. Я даже оглох на какой-то момент, не услышав крики моей сестры. Девяносто восьмая вжималась в угол и кричала от боли, прижимая руки к своему глазу, изливаясь слезами и кровью. Что-то торчало в ее глазу. Я не знал, что делать. Она изливалась кровью и кричала, не жалея своих легких, пока я, оцепенев, смотрел на нее, широко раскрыв глаза. Мне нужно было взять себя в руки! Моя сестра умирает! Забыв про все и вся, я взял Девяносто восьмую на руки и начал бежать по коридору, слушая ее крики. Большинство моих братьев и сестер все еще обедало, потому мне нужно как можно скорее доставить ее в медицинское отделение и кричать, что есть сил.

«На помощь! Она… Она умирает!» – я не знал, что делать в подобной ситуации. Как привлечь внимание моей семьи? Кто-нибудь меня вообще слышит? На пути в медицинское отделение я увидел брата, прибежавшего на наши крики. Это был Тридцать седьмой.

«Матушки! Что произошло?!» – Он бежал за мной следом, с шоком разглядывая Девяносто восьмую. Я не знал, что сказать ему на этот счет. Меня накрыла паника, и я мог думать только о своей сестре. К счастью, я смог произнести несколько слов.

«Зови на помощь! Сестра умирает!» – услышав мои крики о помощи, он моментально убежал, а я продолжал бежать в медицинское отделение. Сестра пыталась держать руки на предмете в своем глазе, и это делало ей лишь хуже. Только когда я смог положить ее на стол, я смог взять ее за руки, дабы она не прикасалась к себе. Ее глаз истекал кровью, а ее крики становились громче. Я не мог понять, как это произошло и почему это произошло. Я мог лишь лить слезы и держать руки моей дорогой сестры, произнося – «Все будет в порядке! Пожалуйста, не умирай!»

«О нет…» – я услышал шокированный вздох моей сестры, прибежавший на помощь. Тридцатая моментально оказалась у стола, рассматривая лицо Девяносто восьмой. Она боялась прикоснуться к неизвестному предмету, застрявшем в глазе моей сестры. После, она взглянула на меня, повысив тон. – «Что произошло? Кто это сделал? Ответь мне!»

«Я… Я не знаю… Я…» – мои слова пропадали в моем горле. Шок и трепет, стресс и паника – все это плавало в моем теле, не давая мне быть собой. Все мои мысли заглушались криками моей сестры, руки дрожали, глаза не отрывались от ее лица.

«Я разберусь с этим! Оставь нас!» – к Тридцатой присоединился Шестьдесят второй, моментально включая оборудование и пододвигая клешни с инструментами. Даже когда приказ моего брата был мне ясен, я не мог отвести взгляда от своей сестры. – «Ты слышишь меня?! Девяносто девятый! Уходи!» Я никак не мог покинуть ее. Я отказывался, мотая головой в знак протеста, но мои братья, пришедшие на громкие крики, схватили меня за руки, оттаскивая меня от стола. Я сопротивлялся как мог, продолжая мотать головой и взывать к своей сестре, стараясь вырваться… Братья были сильнее меня. Я почувствовал легкое жжение в моей шее, а мои веки начали опускаться. Последнее, что я видел – как Девяносто восьмая рассматривала меня своим единственным глазом, после чего к ее шее приставили инъектор, выпустив в нее дозу какого-то вещества. А потом… двери закрылись. Дальше… я ничего не помнил.

Все мое тело отказывалось просыпаться после подобного сна. Моя сестра убита, сестра-близнец на грани гибели, кровь и слезы… Я неспешно открыл глаза, щурясь от яркого света. Это не было моей капсулой. Подо мной не было мягкой и теплой поверхности моей капсулы, и я не мог понять, где я сейчас нахожусь.

«Проснулся?» – я услышал голос сестры. Тридцать третья сидела рядом, разглядывая мой сонный вид. Оглядевшись хорошенько, я понял свое местоположение. Я лежал на скамье, свесив ноги с подлокотника, а Тридцать третья, сидя рядом, подложила под мою голову свои ноги, наблюдая за мной. Она разглядела меня получше, заведя локон моих волос за ухо. – «Как ты себя чувствуешь?»

«Мне… мне снился кошмар.» – ответил я, едва проснувшись. Я практически соображал и едва мог пошевелиться. Все, что витало в моей голове – воспоминания моего сна. Если бы это только был сон… – «Мою сестру пытались убить… Я бежал, пытаясь спасти ее… потом положил ее на стол… пришли на помощь…» Лицо сестры изменилось после моих слов.

«Я бы тоже хотела, чтобы это был сон лишь сон, братец…» – ее слова пробудили меня. Я едва мог поверить ей, мотая головой, оглядываясь. Внезапно, я пытался встать со скамьи, вытянув голову вперед, но она тихо начинала шипеть на мое ухо, прижимая меня к скамье. – «Не напрягайся. Действие лекарства еще не прошло.»

«Лекарства? Что… что с… Девяносто восьмой?» – повысить голос я был не в состоянии в этот момент. Все мое тело отказывалось повиноваться мне, словно я все еще спал. Тридцать третья продолжала успокаивать меня своими тихими шипениями, поглаживая мою грудь.

«Сестра… жива. Но я солгу если скажу, что с ней все в порядке.» – она говорила очень тихо, буквально шепотом. Даже слегка нагнулась ко мне, чтобы я мог лучше ее слышать. Она пристально смотрела на меня, задав вопрос. – «Что произошло, братец? Что ты видел?» Я едва мог вспомнить все в деталях, но потом мои мысли начали медленно проясняться. Я рассказал ей все в кратчайших деталях.

«Семьдесят третья… ей стало плохо. Она побежала в уборную, а Девяносто восьмая, покушавшая, решила пойти за ней и проверить, все ли у нее в порядке… Потом я пошел проведать ее… и…» – каждая новая деталь, появляющаяся из ниоткуда в моей голове… Я начинал плакать, вспоминая ужасные картины тех моментов. Все, что я испытывал и видел… – «Семьдесят третья… лежала на полу… из нее лилась кровь… А моя сестра… Она… кричала. Держалась за глаз. Плакала…»

«Все. Не надо больше. Успокойся. Расслабься.» – произнесла шепотом Тридцать третья, аккуратно смахивая с меня слезы. Успокоиться после такого… Это было не так просто. Я был не в состоянии взять себя в руки. Сестра приподняла меня и обняла, тихо нашептывая. – «Пожалуйста, не плачь. Скоро ты увидишь свою сестру, а она увидит тебя. Успокойся, прошу тебя.» Она повторяла подобные слова без остановки. Я… я даже боюсь… увидеть свою сестру после этого. Ее рана будет для нас обоих… незабываемым кошмаром.

Я уснул на еще несколько часов. Тридцать третья разбудила меня, аккуратно мотая из стороны в сторону.

«Просыпайся. Тебя хотят видеть.» – произнесла она спокойным, нежным тоном. Эффект препарата, которым меня усыпили, все еще влиял на меня, но я был в состоянии двигаться и думать. Я чувствовал себя усталым, но меня это не волновало. Единственное, что меня волновало – состояние моей сестры. Тридцать третья подала мне свое плечо и шла со мной в медицинское отделение, у которого стояли мои братья и сестры, медленно расходясь в сторону, пропуская нас. Новости ударили их очень быстро, и каждый желал узнать, что произошло. Старшие ограждали всех остальных, не давая им пройти.

«Спасибо, сестра. Я позабочусь о нем, начиная с этой секунды. Передохни чутка.» – голос моего старшего брата… Грубый и громкий… Тридцать третья передала меня в руки Шестого, а он, удерживая меня за плечи, помогал мне двигаться к двери в отделение. Как только двери открылись, я увидел знакомые мне лица, окружившие операционный стол. Первый, Вторая, Девятый, Тридцатая, Шестьдесят Второй, Девяностый… Все они окружили стол, даже не заметив моего появления. Первый, услышав громкий щелчок магнитных замков, оглянулся, аккуратно коснувшись плеча Второй, переводя ее внимание на меня.

«Девяносто девятый пришел в себя. Доставлен, как ты и просил, Старший брат.» – отчитавшись перед Первым, Шестой склонился передо мной, разглядывая мое усталое лицо. – «Ходить в состоянии? Помощь нужна?»

«Я… в порядке.» – я прибавил к своим словам слабые кивки, после чего, взъерошив мои волосы с широкой, фальшивой улыбкой, Шестой ушел, оставив меня с остальными. Я взглянул на Первого. Он смотрел на меня со злостью и серьезностью, словно я провинился в чем-то. Стол казался мне знакомым, и я услышал слабый стон моей сестры. – «Моя сестра…! Она жива?»

«Да. Но тебе не понравится то, что ты увидишь.» – ответил Шестьдесят второй, отводя клешню с инструментом в сторону. Он махнул рукой в сторону Первого, и он, слегка ударив Вторую по плечу, отошел с ней в сторону. Я подошел к столу, разглядывая свою сестру. Она… выглядела иначе. На ее правом глазу была марлевая повязка, слегка окрашенная в багровый цвет. Девяносто восьмая, переведя свой взгляд на меня, улыбнулась, лениво протянув мне руку.

«Братик…» – произнесла она в тихом тоне, продолжая улыбаться. Я был так рад видеть ее… живой. Даже не знаю, как я старался держать себя в руках. Я сжимал ее руку так аккуратно, как только возможно. Словно я боялся… причинить ей боль.

«Слава матери… Жива.» – моей радости не было границ. Я был так счастлив видеть ее улыбку… Я был готов залиться слезами. В миг, я перенес свой взгляд на Шестьдесят второго. – «Что с ней произошло? Она будет в порядке?»

Брат хотел ответить на мои вопросы, но его заменила Тридцатая, выступив вперед.

«Кто-то вбил в ее глаз скальпель. Ей очень сильно повезло, что скальпель не прошел дальше и не нанес урона правой стороне мозга.» – она сделала небольшую паузу, тяжело вздохнув, оглядев мою сестру – «К сожалению… ее глаз был серьезно поврежден. Сетчатка и радужка, нерв… Восстановление органа зрения будет невозможным.»

«Все это не имеет значение, сестра. Сейчас нам важно узнать у нее подробности!» – Первый, высказав свое мнение в пылающих, громких тонах, выступил вперед, отодвинув меня в сторону. Он положил руку на плечо Девяносто восьмой, вглядываясь в ее единственный, целый глаз. – «Ты помнишь, что произошло?» Девяносто восьмая едва могла пошевелиться, двигая глазом из стороны в стороны.

«Я… я хотела узнать, как себя чувствует… сестра… Пошла за ней в уборную… потом…» – она закрыла глаз, плотно сомкнув веки. Ей было сложно вспомнить подробности в таком состоянии, но я уже мог понять ее мысли. Как каждая деталь медленно проявлялась в ее голове. – «Я… Я… услышала странные звуки… кашель…, а когда открыла дверь… в кабинке был кто-то… в халате… сестра… держалась за горло…, а он… он…» Она была не в состоянии сдержать слез. Голос становился тише, она начинала икать, не в состоянии сказать и слова. Даже после подобного вида на мою сестру, Первый не успокоился, дергая ее за плечо.

«Ну же! Что он сделал? Кто он? Скажи мне! Говори!» – Старший брат переходил на крик, но его успел остановить Девяностый.

«Прекрати! Ты делаешь ей только хуже!» – вскрикнул он, ударив Старшего брата в плечо. Вторая подхватила старания брата, отводя Первого в сторону, но он сопротивлялся.

«Мы должны узнать! Она должна сказать нам все! Если мы…» – хорошая пощечина от Второй заглушила Первого, поставив его на свое место. Она была в гневе, и это можно было увидеть в ее глазах. Ее поступку были удивлены все, даже я. Но… не сделай она этого, то в комнате начался бы скандал. Пока Первый прикладывал свою руку к месту удара, Вторая, повысив на него голос, отчитывала его и ругала, словно не замечая нас.

«Хватит строить из себя героя, братец! Ты приносишь больше беда, чем пользы! Что ты хочешь узнать от девочки под анестезией?! Что ты желаешь услышать от нее? На кой-хрен ты вообще сюда пришел?» – она орала так громко, что ее могли услышать даже за дверями и стенами комнаты. Первый же, заливаясь гневом, оглядывал нас, слегка сжимаясь от криков своей сестры. – «Оставь ее в покое, братец! Оставь всех нас в покое!»

Первый был в гневе. Не в состоянии ответить, показать свою злость… Он ударил по рядом стоящему шкафчику кулаком, после чего ушел, раздвигая всех в стороны. Вторая пошла вслед за ним, оглядев нас грустными глазами. Нас оставили в тишине и покое. Девяносто восьмая успела успокоиться и вновь… она улыбалась мне, пока я сжимал ее руку.

«Ладно… Я буду ждать снаружи, братец. Помоги Тридцатой и Шестьдесят второму, посиди немного с сестрой… А я буду ждать тебя снаружи.» – с этими словами, похлопав меня по плечу на пути к выходу, он вышел из комнаты. Тридцатая, аккуратно проведя пальцами по повязке на глазу моей сестры, решила задать ей пару вопросов, поглядывая на меня с тревогой.

«Ладно, сестренка… Уже не так сильно болит, верно?» – Девяносто восьмая лениво помотала ей головой в ответ, улыбаясь. Ее улыбка и Тридцатую заставила улыбнуться. Оглядев оборудование над своей головой, она повернулась в сторону Шестьдесят второго, произнося всем нам возможные варианты действий. – «Тогда будет приводить тебя в форму. Я могу попробовать настроить тебе имплантаты, которые могут заменить тебе твой глаз…»

«Не надо! Я не… я не хочу.» – Девяносто восьмая протестовала против подобной идеи, лениво выкрикнув. Ее слова удивили Шестьдесят второго. Он не ожидал от нее такого ответа. Он наклонился к ней, пытаясь разъяснить ей все плюсы и минусы подобной идеи.

– «Но ведь без глаза…»

«Я буду в порядке… с одним глазиком. Я все еще могу видеть, и это хорошо, верно? Или же…» – Девяносто восьмая перебила брата своим тихим, нежным тоном, после чего повернула голову в мою сторону, улыбаясь мне. Ее беспокоил какой-то вопрос, и на этот вопрос мог ответить только я. – «Братик… Тебя ведь не будет пугать мой вид? Ты будешь любить меня так же, если я буду ходить… с одним глазом?» Как она вообще могла спросить у меня подобное? Я не в состоянии смотреть на нее по-другому, даже если у нее не будет чего-то еще! Она – моя сестра-близнец, которой у меня больше никогда не будет!

«Ты все еще моя любимая сестра. Я никогда не изменю своих чувств, даже если ты… Хоть что с тобой произойди, я тебя не покину.» – мне очень хотелось привести пример, но я даже не хотел представлять ее в каком-либо ином виде. Мои слова, мой ответ… это обрадовало ее. Она была счастлива. Улыбка стала шире, а ее ладонь крепче обхватила мою.

«Ладно… Ничего не поделаешь. Дай мне вырезать тебе подходящего размера покрытие и зарядить клепальный аппарат.» – Шестьдесят второй понял намерения своей сестры и моментально потянулся к клешне с клепальным аппаратом на нем, пока Тридцатая двигалась к столу неподалеку от меня, выбирая подходящий рулон с покрытием. – «Можешь идти, Девяносто девятый. Спасибо за помощь. Мы ее отпустим к ужину. Даю слово.»

Все произошедшие события стали настоящим ударом в спину для нашей семьи. Моя сестра все еще улыбалась мне, даже когда ее поврежденный… или даже удаленный глаз, закрывала темноватого цвета биоповерхность, похожая на гладкую кожу, закрепленная на ней серыми клёпками. Но… как я мог улыбаться ей после всего, что произошло? В один день мы потеряли брата и сестру, и она могла быть среди них, не подоспей я вовремя. Я все еще чувствовал себя ужасно после подобных событий. Я не мог уснуть, ворочаясь в своей капсуле. Мне даже пришлось запросить использование стазиса в своей капсуле, дабы уснуть. Я всей душой надеялся на то, что все это прекратиться… Я даже не знал того, что меня ждет.

========== Часть 3: Хрупкость доверия. ==========

То, что случилось с моей сестрой-близнецом… это нагоняло страх не только на меня, но и на всех остальных членов семьи. Мы боялись за себя, за своих братьев, за своих сестер. Два убийства за один день, не говоря уже про серьезную травму. И, что самое ужасное – никто не знает про убийцу. Кому это нужно? Является ли этот человек частью нашей семьи? Или же это кто-то… чужой?

Утро следующего дня было для меня настоящим мучением. Выход из стазисного сна – довольно болезненное и неприятное занятие. Прижимая ладонь к голове, покачиваясь от головокружения, я медленно выбрался из своей капсулы, плотно закрывая глаза из-за яркого света.

«Доброе утро, братик.» – знакомый голос заставил меня обернуться и вздрогнуть от увиденного. Я не успел привыкнуть к виду Девяносто восьмой. Точнее… я не успел привыкнуть к покрытию, закрывающему ее глаз. Это заставило меня испугаться, но только на мгновение.

«Доброе.» – ответил я, пристально наблюдая за ее полусонным взглядом. Ее сон был намного приятнее моего, судя по ее виду. Я аккуратно погладил ее по голове, стараясь расправить ее волосы. – «Как твой глаз? Не болит?» Мой вопрос показался ей смешным. Девяносто восьмая тихо усмехнулась, взъерошив мои волосы.

«Там и болеть-то нечему.» – это не было приятной новостью, даже когда она говорила об этом на оптимистичной ноте. Тем не менее, мне было приятно осознавать то, что она была в порядке и чувствовала себя отлично. Девяносто восьмая быстро взяла меня за руки и, с улыбкой на лице, повернула меня в сторону входа, после чего начала двигаться назад, потягивая меня за собой. Она смотрела на меня с теплой улыбкой и сонным взглядом. – «Пойдем умываться, пока еще есть время.»

С того момента, как она потеряла глаз, я начал бояться за нее. Бояться каждого легкого движения или толчка. Даже когда она начинала умывать лицо, я стоял рядом и пытался убедиться в том, что все в порядке. Поглядывал за своими братьями и сестрами, ожидая удар в спину. Я даже испугался, когда увидел розоватого цвета воду, стекающую с ее щек. К моему счастью, все было в полном порядке. Это была старая, засохшая кровь, оставшаяся на краях покрытия. Быть рядом с ней стало для меня самой главной задачей. Я просто не мог оставить ее без присмотра, особенно после подобного… инцидента.

«Ты… как-то странно себя ведешь, братец.» – Девяностый оказался рядом со мной, когда я и моя сестра вошли в зал. Мне не нравился его тихий тон, и это можно было сказать по моему выражению лица. В глазах можно было увидеть… недоверие. Но Девяностый не придал этому особого значения. Он улыбнулся, взглянув на мою сестру. – «После того, что произошло вчера, тебя просто не оторвать от Девяносто восьмой.» Он сказал это в довольно оптимистичном тоне, но я даже не улыбнулся. Я даже не хотел разговаривать с ним, медленно отводя сестру в сторону. Это могло выглядеть довольно странно, а в мою сторону полетело бы множество вопросов, но мне повезло. Старший брат уже появился за лекторной стойкой, а вместе с ним и весь Старший ряд. Нам пришлось встать в строй как можно скорее и не задерживать наших братьев и сестер. Первый оглядывал нас всех со строгим лицом, взяв в руки планшет.

«Перекличка. Начинаем с первого ряда.» – его приказу повиновались внезапно. Мгновенно. В перекличке происходили небольшие паузы, когда очередь доходила до Семьдесят третьей и Семьдесят восьмого. Я могу понять своих братьев и сестер. Я тоже не привык к этой потере. Вспоминая о мертвом брате и сестре, вспоминая все, что произошло прошлым днем… Я мог бы сойти с ума прямо тут, если бы Девяносто восьмая не отошла назад, прижавшись ко мне спиной. Она знала, что я чувствую. Она старается успокоить меня и… это еще одна причина, по которой я не хочу ее потерять. Когда очередь дошла до нас, мы моментально произнесли свои числа, вытянув руки. Первый вздохнул, вновь разглядывая нас. Он тоже не привык к потерям. – «Девяносто восьмая. Как твое самочувствие?» Вопрос Старшего брата застал ее врасплох. Она вздрогнула, услышав его грубый голос.

«Я-я в порядке. В полном!» – Выкрикнула она в ответ. Ей было трудно держать себя в руках и это было заметно. Не только Первый наблюдал за ней, но и все остальные братья и сестры начинали косо смотреть на нее. Не знаю, почему Первый начал волноваться за нее, но на это у его были причины. Причины, по которым Вторая решила перебить Старшего брата и встать на его место, легко отодвинув его в сторону.

«Девяносто восьмая. Я, как Старшая сестра, хочу извиниться перед тобой от лица нашего… вспыльчивого брата. Он не учел твоего состояния и слишком сильно надавил на тебя прошлым вечером.» – Вторая говорила спокойным тоном, но он медленно становился строже и громче, указывая на что-то серьезное. Ее слова слегка удивили всех нас, но это было не единственное ее заявление. – «Тем не менее, Старший ряд интересуется тем, что ты видела в момент убийства нашей сестры. Ты не против ответить на несколько наших вопросов?»

«Я против!» – мне пришлось выйти вперед, выкрикнув свое недовольство так громко, как только возможно. Все мои братья и сестры обратили на меня внимание. Они были удивлены. Шокированы. – «Сестра еще не оправилась после инцидента! Вы сделаете ей только хуже, задавая ей вопросы по этому поводу!» Кто бы мог подумать, что мне хватит смелости заступиться за свою сестру. Раньше я боялся даже задать простой вопрос Старшему ряду, а теперь я просто выступил против них, укрывая Девяносто восьмую за своей спиной. Так или иначе, я поступил правильно. Мой поступок заставил всю семью спорить между собой. Одни хотели узнать о деталях, а другие хотели заступиться за меня и Девяносто восьмую. Ситуация могла бы выйти из-под контроля, если бы не Вторая. В отличии от Старшего брата, она была готова пойти на компромисс и была более нежна к своим младшим братьям и сестрам.

«Я понимаю тебя, Девяносто девятый. Ты волнуешься за свою сестру-близняшку. Мы все волнуемся за нее, честно говоря. Тем не менее, Девяносто восьмая была единственной свидетельницей убийства Семьдесят третьей. Она могла видеть лицо человека. Запомнить детали.» – она взглянула на Первого, стараясь прочитать что-то в его серьезном взгляде. Не знаю почему, но ее тон быстро стал нежнее и спокойнее, когда она вновь взглянула на меня и мою сестру. – «Я даю тебе клятву, что никто не услышит ни моих вопросов, ни ее ответов. Если хоть одна слеза пройдет по ее щеке – я оставлю ее в покое. Можешь выйти вместе с ней и убедиться в этом.» Я взглянул на свою сестру. Мне очень хотелось узнать ее мнение по этому поводу. Девяносто восьмая повернула голову в мою сторону, словно почувствовав мой взгляд, аккуратно кинув в согласие.