Текст книги "Паутина в песочных часах (СИ)"

Автор книги: ZANUDA999

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Пролог ==========

Июль 1982 года. Румыния

Полуденное солнце медленно сползало к горизонту, золотя поросшие мхом каменные обломки, некогда бывшие стенами маленького монастыря. Разрушенный в пятнадцатом веке турками, он был заброшен и позабыт всеми. Даже местные жители не догадывались о его существовании. К живописным развалинам не водили праздных туристов, жаждущих покривляться перед фотоаппаратом стоя на фоне руин. В темную глубину чудом сохранившихся келий и подвалов ни разу не ступала нога историка, археолога или обычного обывателя – любителя древностей. Тьма их неприкосновенно сохранялась веками, надежно укрывая в себе тайну узника, некогда томившегося в подземелье. Того, кто посмел бросить вызов самому Создателю. Человека, сумевшего колдовскими чарами отвратить последователей Господа от райских врат. Именно там, в глубине, под треск свечей и мышиный писк безымянный гений нашел Время и заточил его в свое заклинание, а преданный ему монах унес и сберег для потомков книгу, как напоминание сколь велика и опасна сила Истинного Геоманта…

В лесной тишине раздалось шуршание, грохоток обвалившихся каменных обломков и громкие возгласы людей, спугнувшие молодую рысь. Сделав несколько громадных скачков, зверь скрылся в чаще. Забравшись на дерево, он устроился на толстой ветке, уставившись на развалины большими желтыми глазами. Зверю было любопытно, кто посмел нарушить покой его диких угодий.

Из почти незаметной трещины в развалинах вылезло пятеро мужчин. Перемазанные грязью, усталые лица четверых светились радостью и торжеством, лишь самый молодой и бледный сохранял невозмутимое спокойствие. Высокий, грузный, не старше тридцати лет, он надменно и слегка брезгливо взирал на ликующих спутников.

– Исторический момент. Теперь наши жизни изменятся, – заметил один из кладоискателей и предложил: – Давайте сфотографируемся на память?

– Я против, Милош, – одновременно отозвались двое из пяти и смерили друг друга враждебными взглядами.

– Янко, Хэйден, не будьте дураками, мы же друзья, – красавец Милош сверкнул белоснежной улыбкой, отыскивая в рюкзаке фотоаппарат. – У нас сегодня праздник! Мы нашли время!

– Осталось где-то раздобыть Истинного геоманта и молиться, чтобы он оказался идиотом. Делов-то, – буркнул жилистый румын Янко, исподтишка поглядывая – куда Хэйден прячет сверток, который тот до этого момента не выпускал из рук.

Выстроившись в ряд, компания терпеливо ждала, пока Милош настраивал таймер. Янко и Хэйден старались не встречаться взглядами, отчетливо ощущая, как постепенно растет в их душах подозрительная неприязнь. Оба понимали – находка слишком ценна, чтобы делиться ею с остальными. Такая вещь может принадлежать лишь кому-то одному, кто и получит все, иного не дано. Остальные должны исчезнуть, словно досадная помеха и, желательно, навсегда. Вопрос: кто из них успеет первым – румын или надменный англичанин? О прочих спутниках речь не шла. Так, жадные до денег румынские цыгане, не имеющие и сотой доли представления – что они откопали в древних развалинах.

Щелкнул затвор фотокамеры, и Янко усмехнулся. Он понимал – преимущество на его стороне, ведь у Руна нет книги. Гаденыш способен расшифровать символы, но какой от этого толк, если у него нет первоисточника. Ни книги, ни Истинного геоманта, а без них старательно припрятанная Руном вещица бесполезна.

В сгущающихся сумерках они вернулись в лагерь, разбитый у ручья неподалеку от развалин. Милош занялся костром, двое других принялись рассуждать, на что потратят вырученные с продажи находки деньги. Едва прислушиваясь к их болтовне, Хэйден что-то усердно высчитывал, делая записи в блокноте. Янко помогал Милошу, изредка бросая косые взгляды на Руна, в тщетной попытке догадаться, чем тот занят.

Когда все было готово, Милош позвал спутников ужинать, но Хэйден отказался, сославшись, что хочет пройтись. Оглядев мирно жующих приятелей, он остановил взгляд на Янко, жестко улыбнулся и пропал за деревьями.

Время шло. Перемыв посуду, мужчины выпили, немного поиграли в карты и начали устраиваться на ночлег. Часового выставлять не стали. Место глухое, костер ярко полыхал, отпугивая четвероногих гостей, а нашествия людей они не опасались. На мили вокруг не было даже намеков на жилье или деревни – сплошные глухие леса.

Договорившись выйти с рассветом, беззаботные кладоискатели завалились спать, и вскоре на поляне раздался разноголосый храп мирно спящих мужчин.

Рун так и не объявился.

Выждав для надежности восхода луны, Янко бесшумно поднялся. Воровато озираясь, вытянул нож и приблизился к Милошу. Под ногами хрустнула ветка. Янко мгновенно напрягся, но спящий лишь всхрапнул, переворачиваясь на другой бок.

Мягкий лунный свет отразился в лезвии, отбросив зайчика на рюкзак, и пропал. Не успев вскрикнуть, Милош захлебнулся собственной кровью и затих.

Расправившись с остальными, Янко подошел к сумке Руна. Присел на корточки и вытащил сверток. Отсветы пламени заиграли бликами, путаясь в стекле и металле. Удовлетворенно засмеявшись, Янко поднялся и нос к носу столкнулся с Хэйденом.

– Брать чужое не хорошо, мистер Греку.

– Кто сказал, что они твои? – поигрывая ножом, огрызнулся Янко. – Без книги и геоманта, это лишь красивая безделушка.

– Отдай их. Они принадлежат мне. Всегда принадлежали.

Внезапно тьма вокруг мужчин начала сгущаться. Мрак уплотнялся, возводя глухие стены и отрезая людей от прочего мира. Отсветы костра тусклыми искрами старались пробить дьявольскую пелену, но бесславно умирали один за другим.

Онемевший Янко беспомощно вертел головой. Происходящее вышло за грань реальности, окутывая его могильным холодом и предчувствием неминуемой беды.

– Отдай…

– Кто ты такой, черт возьми?

В ответ справа послышался тихий смех. Затем мерзко захихикали слева, сзади… Казалось, Янко окружала толпа глумящихся над его уверенностью в победе существ. Стало так жутко и больно, и страшно. Голоса множились и множились, становились громче и громче, шумом отдаваясь в голове. Словно целая армия бесов кружила вокруг человека. Вовлекала в адский смерч, сулящий безумие и смерть.

Дьявольский шабаш все нарастал, и вдруг из тьмы к Янко потянулись руки убитых им приятелей. Полусгнивший труп Милоша скалил зубы, распространяя удушливый смрад гниющей плоти:

– Отдай… – шипел покойник. – Отдай мне время.

Не соображая, что делает, Янко вслепую полоснул ножом. Кожа мертвеца с треском лопнула, и на землю вывалились внутренности, кишевшие слепыми, белесыми червями. Разваливаясь на куски, Милош хохотал, а остальные вторили его смеху.

Все стихло столь же неожиданно, как началось. Тьма исчезла. Пламя костра яростно взревело и взметнулось столбом к небесам. На поляне стало светло, как днем, и дрожавший, едва не потерявший рассудок Янко увидел его… Айра Эйдлин – проклятый еврей-антиквар, с которого все началось…

Изначально, тот день казался однозначно плохим для обоих.

Раненный Янко потерял брата в суматохе боя за Дюрен. Продвигаясь короткими перебежками от дома к дому, он думал лишь о том, как не угодить под очередной обстрел. Армия союзников успешно штурмовала город, однако немцы не сдавались. Проклятые нацисты! Крупное сражение полыхало где-то справа, а может слева, – Янко не был до конца уверен и не представлял, куда двигаться. Перспектива оказаться в плену его вовсе не устраивала, как и шанс нарваться на пулю от своих. Кто после станет разбираться, чье именно оружие отправило на тот свет рядового Греку?

Пробираясь под грохот канонады, словно загнанный зверь, он успел укрыться от мощного удара артиллерии в развалинах некогда жилого дома. Выждав немного, по-пластунски вполз в первую попавшуюся дверь, где темнота надежно укрыла Янко от посторонних. Оставалось лишь надеяться, что его не похоронит очередной залп “Ванюши” или “Катюши”.

Рассудив, что самым разумным будет решение остаться здесь до наступления ночи, Янко встал, отряхнулся и вновь оказался на полу. Кто-то навалился сзади, тяжело дыша в затылок и пытаясь вырвать из рук винтовку.

Короткая возня закончилась поражением нападавшего. Несколько раз саданув его локтем, Янко спихнул обессиленного противника, вскочил и прицелился.

– Нет. Нет, не убивайте, – с сильным еврейским акцентом заскулил пожилой носатый мужчина. – Я думал, вы нацист.

– А вы кто? Город эвакуировали. Встать! – рявкнул Янко не спуская с него глаз.

– Мое имя Айра Эйдлин. Я не солдат. У меня нет оружия. Я антиквар. Не стреляйте.

Подняв руки над головой, толстый, неуклюжий Эйдлин с трудом встал, с опаской косясь на винтовку.

– Ты еврей? Как тебе удалось избежать лагеря?!

– Я отдал все, что у меня было. И среди нацистов попадаются продажные шкуры, – Айра тяжело осел на стол. – Я разорен, мой магазин уничтожен снарядами и разграблен. Жена и дети погибли в лагере. Аненербе не любит шутить. Они сказали: книга или семья? Я не мог отдать им книгу, бросил свою семью умирать, но исполнил долг хранителя.

– Что за книга? – Янко предложил Эйдлину сигарету, но тот отказался.

– Я не могу тебе сказать. Это тайное знание передается от хранителя к хранителю. Я предал жену и детей, чтобы уберечь его, и ты думаешь, будто я стану откровенничать с тобой?

Где-то неподалеку рвались снаряды и лилась кровь, но теперь Янко мало интересовал исход битвы. Рассказ Эйдлина взбудоражил его ум, разжег неуемное любопытство рядового армии союзников. Они находились вдвоем, в полыхающем пожаром войны городе, и упустить случай выяснить, чем же старый толстяк привлек внимание легендарной Аненербе казалось неслыханной глупостью.

– Ладно, – с нарочитым равнодушием ответил Янко. – Не хочешь, не рассказывай. Как по мне, ерунда все это.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. В Аненербе готовы душу продать за книгу, часы и Истинного геоманта – их шанс все переиграть и победить, даже не начиная войны. Владея ими, они перестанут нуждаться в армиях и оружии. Это будет конец мира!

– О, да ты совсем спятил! – хохотнул Янко. – Книга, геомант… Кстати, что это?

– Я ухожу!

Старый антиквар поднялся, и тут же получил кулаком в лицо.

– Я задал вопрос, Эйдлин, и тебе придется на него ответить. Хочешь ты того или нет…

К ночи звуки сражения откатились на восток, и далеко на горизонте небо распарывало отсветами бомбардировок и рвущихся снарядов. Там умирали люди, горела техника и пылала земля, распаханная гусеницами танков, а здесь, в городе, наступило относительное затишье. Опасность попасть под яростный артиллерийский обстрел исчезла, но Янко не спешил покидать убежище.

Оттащив обезображенный пытками труп антиквара в другую комнату, он закурил и брезгливо вытер окровавленные ладони о грязные штаны. При тусклом мерцании зажигалки, Янко сел на корточки и заворожено водил пальцами по старинным желтым страницам.

Отобрать книгу у Эйдлина не составило большого труда, проблема заключалась в другом – он ни черта не понял в ее содержании. Часть текста шла на латыни, часть на кривом английском, но слова упорно не желали складываться в связное повествование. То немногое, что он все же понял по иллюстрациям – речь в книге шла о времени, да и картинка с песочными часами говорила сама за себя.

Так ничего и не придумав, Янко бережно завернул книгу в тряпье и убрал на дно рюкзака. Чертов проклятый еврей! Разозлившись, Янко грохнул кулаком по останкам стола, и те с жалобным хрустом окончательно развалились. Он испробовал все способы выбить из антиквара правду, какие только знал, а Эйдлин лишь твердил:

– Ты не понимаешь. Истинный геомант приведет за собой Хаос. Он – сама смерть.

А ведь Янко был так близок к победе. Казалось, еще немного, и Эйдлин сломается. Зачем он ударил еврея в грудь? И без того ослабленное, сердце старика-антиквара не выдержало и остановилось…

И вот теперь, в этом глухом, забытом всеми месте, Айра Эйдлин вновь стоял перед ним, улыбаясь осколками выбитых румыном зубов:

– Я был хранителем и пришел забрать свое, – прошамкал он. – Отдай мне время.

– Ты умер! Тебя нет! – крестясь, заорал объятый ужасом Янко, пятясь от наступающего антиквара. – Это все чертов колдун!

Споткнувшись о труп Милоша, он упал навзничь, лишь чудом не потеряв украденную вещь, ради обладания которой часом ранее убил троих. Антиквар склонился над ним, протягивая цепкие руки к свертку, и тут обезумевший Янко заметил, насколько молодо выглядят хищные кисти.

– Тварь!

Металл с силой обрушился на мертвое лицо Эйдлина. Послышался тихий, отчетливый хруст, и сразу за ним вой боли. Морок немедленно спал – перед Янко, зажимая разбитый до крови нос, стоял Рун. Не теряя ни секунды, румын оттолкнул его, схватил сверток, рюкзак и, не оглядываясь, помчался через лес.

Придя в себя, Рун остановил кровь и посмотрел ему вслед, после безразлично взглянул на трупы и рассмеялся:

– Беги, Янко Греку. Когда придет время, я тебя найду.

Спихнув тела в развалины, Рун присел к костру и достал блокнот. Торопиться было ровным счетом некуда. До идеального момента для рождения Истинного геоманта оставалось целых три года. Без него и книга, принадлежавшая Греку, и украденная им вещь были бесполезны. Сначала, Руну нужен геомант, вернее, подходящая девица, которая и станет матерью Хаоса. Находка подождет…

Не разбирая дороги, Янко бежал и бежал, опасаясь, что если остановится, Рун непременно настигнет его. Очнулся он за несколько миль от развалин. Лес кончился, в обе стороны простиралось шоссе, за которым виднелось огромное поле.

Вздрагивая и задыхаясь от напряжения, Янко навострил уши – кругом было тихо, а значит, колдун потерял его и отстал. Вздохнув с облегчением, он присел на обочине и вытащил из рюкзака фонарик. Удар оказался сильнее, чем он предполагал, и Янко волновался – цела ли находка? Все-таки стекло выглядело таким хрупким.

Размотав тряпки, он подсветил себе фонариком и счастливо улыбнулся. Они были целы – песочные часы в металлической подставке, внутри которой, оплетая колбу густыми нитями, вилась изящная тонкая паутина…

========== Глава 1 ==========

Неожиданное приглашение

Видеозвонок прервал Грега в тот самый миг, когда он уже почти уговорил Бонни на свидание. Такое, знаете ли, обычное свидание, которое плавно перетечет в приглашение на кофе у нее дома. Кофе они, конечно, выпьют. Утром за завтраком, когда он, наскоро жуя тосты, пообещает непременно ей перезвонить. И ведь оставалось совсем чуть-чуть – количество смущенно краснеющих, улыбающихся смайликов в сообщениях Бонни росло. Сам Грег уже предвкушал приятный во всех смыслах вечер, когда раздался тот самый сигнал о входящем вызове.

Нехотя отвлекшись от своего, несомненно, очень важного дела, Грег покосился на мигающее в углу экрана оповещение. Звонила Маргарита. Ну, и что, спрашивается, ей от него понадобилось? До Рождества еще далеко, а других поводов позвонить ему у Маргариты отродясь не бывало. Не то, что у Ника. Тот названивал регулярно и старательно, да и заходил частенько.

А тем временем программа продолжала настойчиво сигналить, и стало ясно – Маргарита не намерена отступать. Сдавшись, Грег развернул окно и надел гарнитуру:

– Привет, сестренка.

На экране появилось лицо молодой женщины – бледное, усыпанное веснушками, от которых не спасал даже густой слой тонального крема.

– Ты почему трубку не берешь? – вместо приветствия огрызнулась она.

– Я занят, – с максимальной серьезностью ответил Грег и услышал в ответ ироничный смешок.

Подобное отношение ничуть не удивило и не задело. Грег привык, что Маргарита и Ник относились к его работе, как к чему-то недостойному. Хотя, можно подумать, менеджер, просиживающий штаны с девяти до пяти за компьютером, и секретарь крохотной фирмы заслуживают большего уважения, нежели фрилансер. Свободный от офисной рутины, Грег сидел дома и писал программы на заказ, что полностью его устраивало. Платили вполне прилично, а довольные аккуратностью и быстрым выполнением работы заказчики никогда не жаловались. Порой Грег думал, что брат с сестрой просто тайно завидуют своему независимому родственнику. Скованные рабочим графиком и неспособностью рисковать, они предпочитали унылую стабильность свободе распоряжаться жизнью и временем.

Никак не отреагировав на насмешку сестры, Грег взлохматил темно-русые волосы, поправил очки и поинтересовался, что такой занятой девушке, как Маргарита, понадобилось от ее брата. Ему не терпелось вернуться к разговору с Бонни и своим планам на предстоящий вечер.

– Мама велела тебя найти. Ты же знаешь, она не поклонница Твиттера, – как ни в чем не бывало затараторила Маргарита. – Это она с утра старается тебе дозвониться, мой вечно занятой братец. Мы ждем тебя на семейный совет. Сегодня в семь вечера. И не опаздывай, как в прошлый раз.

С этими словами, Маргарита прервала связь, очевидно, посчитав, что сказала достаточно и их разговор закончен.

Оставшись один на один с темным экраном, Грег проверил входящие звонки на смартфоне и поморщился – шесть пропущенных от матери и четыре от сестры. Похоже, планы на ужин и секс с Бонни придется отложить. Семейный совет – дело серьезное и крайне редкое. Последний раз они собирались вместе четыре года назад, чтобы обсудить свадьбу Маргариты. Грег тогда еще рассчитывал найти работу, которая устроила бы его по всем пунктам, и опоздал. Сказать, что мама была недовольна, означало бы погрешить против истины. Она весь вечер кидала на сына укоризненные взгляды, и никакие извинения не помогли.

“Значит, семейный совет”, – уныло размышлял Грег, отсылая Бонни сообщение с извинениями и предложением перенести их встречу. Искренне сожалея о потраченном на ее уговоры времени, он поднялся со стула и огляделся, стараясь припомнить, куда дел чистые рубашки.

Занятие оказалось не из простых. Маленькая съемная квартира фрилансера напоминала собой скорее поле битвы, нежели нормальное жилье. Рядом с диваном, на котором он спал или смотрел телевизор, стояла небольшая, но внушительная башенка пустых коробок из-под пиццы. Там же валялись смятые пивные банки.

Грег открыл шкаф и с минуту задумчиво созерцал заваленный носками и джинсами неисправный жесткий диск, затолканный в дальний угол. Рубашек в шкафу отчего-то не нашлось.

Озадаченно почесав в затылке, Грег отправился на поиски в ванную, но рубашки как сквозь землю провалились. “Да куда же они запропастились?” – всё больше недоумевал он, обшаривая крохотную кухню.

Застыв, он постарался сосредоточиться и вспомнить, где мог бросить несчастные рубашки. В самом деле, не могли же они все разом оказаться грязными? Это было просто невозможно. Грег всегда держал в запасе нераспакованную белую рубашку на случай такого вот аврала.

Стоило об этом вспомнить, как он победно свистнул, бросился обратно в комнату и открыл ящик стола. Рубашка лежала там, затерявшись между журналами.

Оставшийся час он потратил на то, чтобы привести себя в порядок и предстать перед мамой в лучшем свете. Протерев стекла очков, Грег придирчиво взглянул на себя в зеркало. Оттуда на него насмешливо смотрел молодой человек с копной непослушных волос и сверкающими озорством серыми глазами. Щелкнув отражение по носу, Грег подхватил рюкзак, сунул смартфон в карман, надел куртку и выскочил из квартиры.

Ежась под порывами холодного ветра, он поспешил к входу в метро. Вообще-то, денег хватило бы и на такси, но метро нравилось ему больше. Бесконечный поток людей, спешивших по делам, подхватывал и уносил под землю, а там уже поджидали поезда. Гигантские металлические чудовища, спрятав своих пленников внутри ярко освещенных вагонов, носились в темных туннелях на огромной скорости, чтобы после милостиво выпустить на другом конце города. Грегу нравилось это ощущение, когда двери закрывались, и всех вокруг охватывала легкая нервозность. Прямо, как в лифте – кабина едет вниз, и на краткий миг ты чувствуешь, что зависаешь в воздухе, словно в невесомости, получая короткую вспышку адреналина. И ведь понимаешь – все кончится хорошо, но где-то глубоко внутри все же точит червячок сомнения.

Протолкавшись между пассажирами, Грег нашел свободное место и плюхнулся на сидение между стариком, читающим газету, и усталой женщиной. Поезд несся вперед, останавливаясь на станциях. Люди входили и выходили. Уступали места, дремали, читали блоги и твитты, смеялись и покачивали головами в такт музыке, что лилась через наушники. Женщина вышла через три остановки, и ее место сразу занял молодой парень, сосредоточенно изучающий карту на планшете. Судя по растерянному виду, заблудившийся в лабиринте улиц турист.

Оставив его без внимания, Грег зевнул и потянулся, чтобы встать, когда поезд тряхнуло на повороте. Свалившись обратно, он задел старика с газетой и получил в ответ гневную отповедь о плохих манерах. Извинившись, Грег вновь поднялся и сразу же столкнулся с высоким, худым мужчиной. От удара мужчина пошатнулся и выронил толстую книгу, которую держал под мышкой.

– Простите.

– Не стоит, это я должен извиняться, – холодно отозвался тот, глядя на Грега яркими зелеными глазами. – Задумался и не заметил вас.

Чувствуя себя неловко, Грег наклонился и поднял книгу. Он успел рассмотреть название, но оно было на каком-то непонятном языке, очень похожем на латынь.

“Это же надо, – искренне удивился Грег. – И это в век электронных книг! Зачем таскать с собой такую тяжесть?”

Вежливо склонив голову в знак благодарности, мужчина посторонился, давая возможность пройти, и Грег заметил, что у него длинные черные волосы, собранные в аккуратный хвост. Какой занятный тип… Впрочем, в большом городе еще и не такое можно увидеть. Хмыкнув незнакомцу в спину, Грег поспешил выйти на платформу и сразу позабыл о неприятном инциденте.

Вновь оказавшись на улице, он спрятал мгновенно озябшие руки в карманах, в который раз пообещав себе купить перчатки. Игнорируя сигнал светофора, он быстро перебежал дорогу и теперь шел тихой улочкой к дому родителей, размышляя на ходу, что же такого серьезного могло приключиться, если потребовался семейный совет.

На парковке у закрытого гаража мирно остывала машина Маргариты. Дорожка к дверям дома была тщательно подметена, а на пороге лежал коврик с надписью, заверявшей, что гостям здесь всегда рады. “Особенно тем, которые вытирают ноги”, – мысленно добавил Грег, оборачиваясь на протяжный гудок.

К калитке медленно и важно подъехал черный седан Николая. Сообразив, что место занято, брат припарковал машину у тротуара. Вообще-то, такая беспечность была чревата получением штрафа, но Грег знал – Николаю все равно. Брат никогда не оплачивал квитанции. За него всегда платили родители. Сам Грег считал это неправильным, но спорить с отцом было занятием еще более бесполезным, чем убеждать брата не транжирить родительские деньги.

– Здорово, Григорие. Смотрю, все в сборе, – Николай захлопнул дверцу машины и демонстративно нажал кнопку автосигнализации.

Грег поморщился. В отличие от брата и сестры, он предпочитал английский вариант своего имени и никогда не скрывал этого. Если живешь в Англии, будь добр, ассимилируйся. Что толку бравировать происхождением? Кому станет от этого легче? Пускай его семья бежала от революции и советской власти – это было давно. Можно сколько угодно заставлять отпрысков учить русский и румынский, соблюдать традиции, помнить о прошлом, однако теперь они подданные Ее Величества, и с этим тоже нужно считаться. Кстати, несмотря на настоятельные уговоры отца, учить языки Грег наотрез отказался, поскольку счел сие занятие пустой тратой времени, и это был еще один повод для укоризненных взглядов мамы.

– Привет, Ник. Может, ты мне скажешь, что происходит? К чему такая спешка?

Дождавшись, когда брат подойдет, Грег позвонил, согревая дыханием окончательно замерзшие пальцы.

– Поверь, я сам не в курсе. Мама звонила. Велела приехать… Здравствуй, мама.

Дверь им открыла маленькая седая женщина. Радостно улыбнувшись, она пропустила сыновей в теплую прихожую.

– Я надеюсь, вы помните правило, мальчики?

Николай и Грег переглянулись и со вздохом принялись снимать ботинки. Странная традиция: разуваться в прихожей. По дому разрешалось ходить либо босиком, либо в тапках. Именно поэтому Грег всегда держал в запасе лишнюю пару новых носков. Мысленно поздравляя себя с тем, что помнит об этом, он равнодушно проигнорировал пластиковые сланцы и свернул в гостиную.

Гостиная представляла собой собирательный образ всего дома, в котором он вырос. Оглядываясь, Грег думал, что здесь ничего не меняется и, вероятнее всего, не изменится никогда. Его охватило странное ощущение собственной чуждости. Словно он был иностранцем, случайно попавшим на экскурсию в прошлое выходцев из Восточной Европы. Этакую “живую экспозицию”, вроде той, что он видел в Ирландии, куда ездил в прошлом году. Для полного сходства недоставало разве что национальных костюмов. И на фоне всего этого архаизма совершенно неуместно смотрелся новенький плоский телевизор в углу.

– Григорие, что ты там делаешь? Идем пить чай.

Мамин голос ласково позвал его в кухню.

Чай – это хорошо. А если прибавить к этому густой, теплый и сытный запах пирожков, от которого заурчало в животе, то просто прекрасно. Улыбнувшись, Грег поспешил в кухню, где нашел Николая, Маргариту и отца. Мама хлопотала у плиты, а остальные сидели за столом, ожидая ее.

– Здравствуй, папа. Привет, Марго.

– Сколько раз я тебя просил, Григорие, называй сестру правильно.

Отец насупился, сурово глядя на младшего сына. Тот поспешно извинился и сел.

Чай пили в молчании, изредка нарушаемом просьбой передать сахар или тарелку. Еще одно непреложное правило их семьи, привнесенное из прошлого – за столом никаких разговоров, звонков и СМС. Все после еды, и как только чаепитие закончилось, братья дружно встали и разошлись в разные комнаты, а отец отправился курить на крыльцо. Дождавшись его, семья собралась в гостиной. Маргарита и Ник уселись на диван, мать с отцом заняли кресла, а Грег под неодобрительным взглядом родителей оседлал стул.

– Отец, может, уже скажешь, для чего мы собрались? – поинтересовался Ник, выключая звук коммуникатора. – Я пропустил встречу.

Вместо ответа, глава семейства достал из кармана слегка помятый конверт. Было заметно, что он волнуется и ему очень непросто начать разговор. На самом деле, Грег только сейчас заметил, насколько мрачен его отец. Он мельком покосился в сторону дивана. Маргарита и Ник вежливо молчали, старательно, но безуспешно изображая, будто все происходящее их невероятно интересует.

– Вчера нам с матерью пришло письмо от нотариуса из Жибоу. Это в Румынии. В нем говорится, что скончался ваш двоюродный дед, брат моего отца, Янко Греку. К письму прилагалась копия завещания, согласно которому он оставил все внукам своего брата, то есть вам. Каждый из вас получит равную долю.

Прозвучавшее в речи отца слово “завещание” мгновенно заставило Ника напрячься и податься вперед:

– Мне очень жаль, папа. А насколько велико наследство?

– Да, нам очень жаль, – Маргарита наступила ему на ногу, бросив в сторону брата фальшиво-осуждающий взгляд.

– Нотариус пишет, что не меньше девяти тысяч в перерасчете на фунты. Плюс имеется дом. Это еще около сорока тысяч.

– Итого почти пятьдесят тысяч фунтов, – выдохнул потрясенный известием Ник. – То есть примерно по шестнадцать тысяч каждому.

Честно признаться, Грегу было противно смотреть на брата. Ни для кого, кроме родителей, не было секретом, что в свободное время Ник увлекался покером, а подобное увлечение требовало времени и денег. И все бы ничего, но так уж вышло, что удача частенько оказывалась на стороне его противников. Стоило ли удивляться его волнению от новости о нежданном наследстве? Шестнадцать тысяч – достаточная сумма, чтобы покрыть долги и вновь попытать счастья за карточным столом.

В отличие от брата, услышав о смерти дальнего родственника и завещании, Грег не почувствовал ничего. В их семье старались не вспоминать о том, что где-то в Восточной Европе проживает брат дедушки. Отец не общался с дядей, который ушел на фронт, а после войны осел в Румынии, где долгое время числился в рядах Коммунистической партии. Прознав об этом, дедушка Грега порвал с братом всякие отношения, и больше они никогда не встречались. Все вместе привело к тому, что Грег никогда не видел того, другого деда и не знал, чем тот занимается. Как можно скорбеть по человеку, о котором услышал впервые за много лет? Слов нет, наследство это приятно. Однако Грега не отпускало ощущение скрытого подвоха, а посему он не торопился изливать радость и демонстрировать ложное сочувствие. Вместо этого он терпеливо слушал, пытаясь отыскать в словах отца причину своей подозрительности, а тот продолжал рассказывать:

– В письмо также было вложено приглашение. Кто-то из вас должен ехать, чтобы утрясти все формальности и продать дом. Нам нужно решить, кто именно из вас поедет в Жибоу. Лично я бы предпочел Николая.

– Что? Нет, я не могу, – поспешно ответил Ник, выставляя перед собой ладони, будто защищаясь. – Да и на работе меня не отпустят.

Пользуясь тем, что увлеченные спором отца и сына мама и Маргарита не обращают на него внимания, Грег достал смартфон. Когда браузер послушно выдал необходимые ссылки, он пролистал первые четыре и несколько приуныл. На поверку Жибоу оказался маленьким городком на севере Румынии. Отличное глухое местечко, в самый раз для слухов о вампирах, что распускают на потеху туристам. Желание ехать в такую даль, даже памятуя о наследстве, уменьшалось с каждой прочитанной страницей. Слишком далеко. К тому же придется возиться с документами, менять валюту и молиться, чтобы жители Жибоу хоть немного понимали английский. В общем, малопривлекательная перспектива.

Столь мрачные размышления вовсе не означали, что Грег был закоренелым домоседом, этаким хоббитом – добродушным увальнем, обожавшим свою норку. Напротив, он любил путешествовать, но все это были не деловые поездки. Отправиться с друзьями в Амстердам или Дублин, съездить на Октоберфест, попить хорошего пива – чудесный способ провести время и обрести новых знакомых. А вот лететь неизвестно куда, в абсолютно незнакомую страну, да еще одному, чтобы поучаствовать в оформлении завещания, дело весьма и весьма мутное.

– Пусть едет Григорие. Он у нас птица вольная. Правда, Грег?

Услышав окрик брата, Грег вздрогнул и заметил, что семья не спускает с него глаз. Довольный собой и возможностью выкрутиться из неприятной ситуации, Ник принялся с жаром убеждать отца в правильности такого решения:

– В этом нет ничего сложного. Он просто подпишет несколько бумаг и все. Для этого не нужно много ума.

– Ну, спасибо тебе за такую лестную оценку моего интеллекта, – возмущенный его словами Грег немедленно бросился в контратаку. – Я, между прочим, тоже работаю.