355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Зануда 60 » Дура » Текст книги (страница 17)
Дура
  • Текст добавлен: 19 декабря 2020, 07:30

Текст книги "Дура"


Автор книги: Зануда 60



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Я скажу, когда… Не так срочно. Думаю, в течение года. Вы же сами сказали, что у меня в запасе вряд ли больше времени…

– А почему тогда не Драко?

– Мальчик принял Чёрную метку, но он ещё не обратился ко тьме окончательно. Душа его не расколота. Я не хотел бы, чтобы она раскололась из-за меня.

– А как насчёт моей души, Альбус?..

– Ну, здесь уж вам самому решать, будете ли вы себя считать убийцей или избавителем, если поможете мне, старику, уйти без мучений. Проклятие, как вы сказали, будет только усиливаться со временем. Значит, болеть буду… Моя смерть – такое же решённое дело, как вылет клуба «Пушки Педдл» во вторую лигу в национальном чемпионате…

«Мерлин Всемогущий… С этим – жить? Северус…»

– Экспекто патронум!..

С конца эбеновой волшебной палочки в дрогнувшей левой руке стекает серебряная нить. На лету преобразовывается в искрящийся звёздами силуэт призрачной серебристой лани. Патронус встаёт на ноги, в один прыжок пересекает кабинет и вырывается в открытое окно.

Дамблдор провожает его взглядом.

– После стольких лет?

– Всегда…

«Я тоже когда-то любила. И тоже разрушила все сама… Ты оказался сильнее».

– Я очень надеюсь, Северус, что вы ещё долго не выйдете из доверия у Тома. Иначе Хогвартс останется на растерзание этим жестоким двойняшкам Кэрроу…

Голос Дамблдора звучит глухо и плоско. Снейп – усталый, с поникшими плечами – внимательно смотрит в глаза портрету покойного директора.

– Предложите Ордену использовать двойников под оборотным Зельем. Скажем, через Флетчера…

– Да, Альбус...

– Если вас вынудят участвовать в погоне, будьте убедительны и осторожны. Вы нужны мне живым. Помните об этом!

– Да…

«Главное – вовремя сказанные слова, да, Альбус? Оказывается, я совсем не знала своего наставника с этой стороны».

…Летняя ночь темна и прозрачна, крупные жёлтые звезды безучастно глядят на сонный город, раскинувшийся далеко внизу. Плотной стаей пожиратели смерти летят на мётлах.

Рослая фигура в маске, в развевающемся чёрном плаще, привстав на вделанных в метловище серебристых стременах, винтом обходит на вираже Снейпа. Вскидывает длинную лаковую палочку, целясь в отчаянно маневрирующего Люпина, в спину которому вцепился… Гарри?

– Ава…

– Сектумсемпра!..

Пожиратель смерти, не закончив рокового проклятия, откидывается навзничь и долго, бесконечно долго падает вниз, теряется в жёлтом зареве городских огней. Беспомощно кувыркается в воздухе его спортивная метла. Мальчишка, сидящий позади Люпина, пронзительно вскрикивает, зажимает рукой ухо, развороченное, словно невидимым клинком. Сквозь пальцы его обильно течёт кровь…

«Надо будет обязательно сказать Молли, что Снейп ранил её сына случайно. При попытке спасти… Обязательно сказать!»

Старый особняк на улице Гриммо. Комната на втором этаже – та самая, где некогда жил Сириус Блэк. Снейп стоит на коленях у раскрытого комода, держит в руках старое колдофото, смотрит на него остановившимися глазами. По длинному хрящеватому носу стекает слеза… Потом он тяжело поднимается и разрывает снимок надвое. Ту часть, на которой светло и счастливо улыбается Лили, прячет в нагрудный карман. Оторванную половину с Джеймсом, держащим на руках маленького Гарри, зашвыривает под комод налетевший из окна сквозняк…

…Хогвартс, кабинет директора. Финеас Найджеллус Блэк взволнованно шепчет из рамы:

– Альбус, ребята в Королевском лесу Дин… Сам слышал, как эта твоя грязно… эта магглорожденная девочка называла адрес при аппарации.

– Северус!

Голос Дамблдора с другого портрета заставляет слившуюся с темнотой безмолвную сухую фигуру в чёрном вскинуть голову.

– Час настал, Северус! Все идёт просто замечательно… Берите меч!

«Лишь самый храбрый из храбрых, истинный гриффиндорец, нуждаясь в оружии, может вынуть священный меч Годрика Гриффиндора, сокрытый в Распределяющей Шляпе… Истинный гриффиндорец. Я никогда не сомневалась в своей смелости, и Гриффиндор – мой факультет. Но у меня не было нужды в оружии, и я до сих пор не знаю, дастся ли он в руки мне».

Снейп отодвигает раму директорского портрета, молча снимает Шляпу с потайной полки. Украшенная тусклым рубином цвета венозной крови витая рукоять легко и спокойно ложится в узкую ладонь.

«Слизеринец… Быть может, для директоров школы существует исключение из непреложного векового правила? Но тогда… Магия старинного замка признавала Северуса истинным директором. А я назвала его трусом и выгнала вон накануне битвы».

– Отнесите его Гарри, Северус! Отдайте так, чтобы мальчик не понял, кто даёт ему клинок. Если Том сможет прочесть мысли Поттера… Это будет слишком опасно для вас.

– Постараюсь, – коротко отвечает Снейп…

…Королевский лес Дин заметает липкий, мокрый снег. Призрачная серебристая лань летит над маленьким замёрзшим озером, не касаясь копытцами зеленовато светящегося льда. Не оставляя следов…

Дрожащий от холода мальчишка голой ладонью сметает влажные комья, долго вглядывается в открывшееся тёмное зеркало. На дне подо льдом – длинный серебряный крест, рубин на рукояти окрашивает воду в цвет крови.

Гарри один за другим стаскивает с себя три свитера подряд. Обнажённый худенький торс мягко светится под выглянувшей из-за туч луной.

– Диффиндо!

Гулким выстрелом разносится в дубовой роще звук лопающегося льда. В свежей чёрной полынье качаются ледяные осколки. Гарри раздевается дальше – до трусов. Зажмуривает глаза. Решительно шагает в тёмную колышущуюся воду, обжигающую холодом.

«Огонь и лёд неразличимы при мгновенном касании».

На берегу, возле двух кряжистых вековых дубов, растущих от одного корня, слышится сухой хлопок аппарации, серебристо-голубая воронка схлопывается, только что поглотив неясную чёрную тень…

…Тишина. Тёмная, гулкая, пустая. Как после выстрела. Или нет – после гневного, тяжёлого хлопка дубовой резной дверью. Как будто законный хозяин этого кабинета только что вышел вон, не в силах более терпеть назойливого вторжения в его жизнь.

– Мисс Грейнджер? Вы в порядке?

– Да, профессор…

Слова иссякли. Минерва Макгонагалл чувствовала теперь только тягостную, изматывающую душу усталость и горькое опустошение. Мысли текли тягуче медленно, как в полусне.

– Подайте мне какой-нибудь флакон, пожалуйста.

Девочка протянула своей учительнице на ладони простую пробирку из кварцевого стекла с коряво вырезанной самодельной деревянной пробкой – из тех, какими пользуются для сбора образцов ученики младших классов на контрольных по зельеварению.

Профессор Макгонагалл молча взяла склянку, вернулась к Омуту памяти, и начала кончиком волшебной палочки педантично собирать с мягко светящейся опалесцирующей поверхности длинные серебряно-седые нити.

* * *

02.05.1998. Госпиталь св. Мунго

– Молодой человек… Как тебя там? Гарри… Поднимайся. Ты выполнил то, что хотел. А теперь оставь нас, пожалуйста. Нам необходимо совершить некоторые формальности по отношению к скончавшемуся пациенту.

Колдомедик легко, почти невесомо, коснулся плеча мальчика. Гарри обернулся.

– Ступай, парень…

– Погоди, Руперт, – Мэри тяжело поднялась. – Я должна тебе что-то сказать… И мальчику тоже…

– Говори. Только помни, дорогая моя, что скоро пересменка, а мне ещё труп документировать.

– Вот как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, Руперт… У Северуса никого нет. Он был единственным сыном в семье, отец – маггл, родственники матери отказались от неё, когда она пошла с ним под венец… Сейчас из старшего поколения Принсов и Снейпов уже нет никого в живых, насколько мне известно.

– Я кажется, понял, к чему ты клонишь, Мэри. Ты думаешь о том, кто будет хоронить твоего… друга?

– Может быть… школа? – Гарри, наконец, нашёл в себе силы оторвать взгляд от синевато-бледной руки и чёрной палочки на белых простынях. – Все-таки он был нашим директором… Конечно, его многие не любили, но если я расскажу всю правду…

– Нет, Гарри, – Мэри постаралась произнести эти слова как можно мягче. – Думаю, вряд ли Министерство разрешит школе это сделать. Из-за его Чёрной метки. Мракоборцы приходили даже в реанимационную палату… Скорее всего, твоего учителя велят похоронить с другими пожирателями смерти. Когда в Хогвартсе была битва, наверное, среди них тоже были жертвы?

– Да. Я сам видел, как погибли некоторые из тех, кто сражался за лорда… Один из братьев Лестрейндж, Беллатриса, Макнейр… Вероятно, ещё Долохов – профессор Флитвик его здорово Пиллео приложил… Глава аврората Кингсли Шеклболт, который теперь у нас вместо министра, говорит, что тела побеждённых после освидетельствования выдадут семьям. Это, мол, будет способствовать справедливому имиджу новой власти, примирит магическое сообщество… А тех, кого не заберут родные, похоронят за казённый счёт. Завернут в саван – и в море, около того острова, на котором Азкабан стоит… Так хоронят осуждённых, которые пожизненный срок отбывали.

– Спасибо, Гарри… Вот видишь, Руперт: позорные казённые похороны, морской погост рядом с ужасной тюрьмой – это все, на что может рассчитывать одинокий человек, который носил Чёрную метку… Я считаю, что Северус заслуживает иной участи.

– Я тоже! – неожиданно выпалил Гарри. – Я… видел его воспоминания. Через Омут памяти... Профессор несколько лет водился с Томом по прямому поручению директора Дамблдора, чтобы помогать мракоборцам… Правда, не все мракоборцы об этом знают – только некоторые, кто состоял в Ордене Феникса…

– С кем с кем водился?.. – Руперт снова недоуменно вскинул бровь. – Что ещё за Орден такой?..

– Ну, с лордом Волдемортом. На самом деле его Томом зовут… звали. Томас Марволо Риддл, сирота, выпускник Слизерина… Титул лорда он сам себе присвоил… А Орден Феникса – это такая организация, которую против Тома создал Дамблдор… Снейп в ней тоже состоял.

– Тайное общество защитников света? Я что-то слышал об этом… Впрочем, на уровне сплетен… Если ты не выдумал, парень…

– Профессор Снейп действительно помог мне одолеть лорда. Уже раненый способ подсказал… Я, наверное, никогда сам не догадался бы, что нужно делать…

– Мальчик говорит правду, Руперт. Я пыталась понять, при каких обстоятельствах Северус был ранен. Чтобы помочь, чтобы спасти… Мы установили ментальный контакт и обменивались воспоминаниями все это время – пока он… не покинул меня... И то, что я узнала, полностью совпадает с тем, что говорит Гарри.

– И ты, конечно, хотела бы не допустить, чтобы твой «особый пациент» разделил участь негодяев, напавших на школу и получивших за это по заслугам?.. Знаешь, Мэри, ты права. И я могу помочь тебе.

– Спасибо, Руперт!..

– Подожди, послушай… Пока вы здесь обменивались воспоминаниями, у меня было время взглянуть на учётный эпикриз, который заполнила Доракс: «Доставлен неизвестным лицом». Я видел, это была женщина, примерно лет сорока. Лицо знакомое, где-то раньше встречал, но где?..

– Я знаю её! Это была мама Драко Малфоя, моего товарища по учёбе! – выпалил Гарри. – Она сама намекнула мне, где искать профессора.

– Мэри, может быть, ты заметила, сколько было времени, когда твой друг скончался?

– Я не записывала. Но могу точно сказать: почти сразу же после того, как взошло солнце.

– Значит, около 5 часов 30 минут… Я вот что подумал: по документам получается, что неизвестная дама, то ли подруга, то ли родственница, привезла пострадавшего в госпиталь. Могла ведь она дождаться… исхода и, узнав, что у нас ничего не получилось, забрать покойного? А тебе, Гарри, достаточно будет просто хранить молчание о том, что ты догадываешься, кем эта дама была на самом деле.

– Руперт… Спасибо!

– Палату пока закроем. С Джейн я поговорю сам. И сам заполню второй эпикриз – посмертный. И справку о констатации факта смерти – тоже, копию ведь придётся отправлять в Министерство. По смене покойника передавать не будем. Прибыл – умер – увезли рано утром. С госпиталя взятки гладки! А пока идёт пересменка, найдём способ незаметно аппарировать прямо из палаты к тебе, Мэри... Вместе с ним. Так что на самом деле покойного увезёт совсем другая дама, и пусть аврорат сам разбирается, какая. Дел у них сейчас, предположу, выше крыши, так что подробно копать просто не станут. Ну, забрала неизвестная подружка пожирателя труп своего милого – и что? Кому дело до мёртвого – с живыми бы разгрестись!.. Тем более что Шеклболт обещал выдать покойных врагов семьям ради примирения общества. А ты ведь наверняка уже решила, где твоему «особому пациенту» найти последнее пристанище?

– Да. Там, где я родилась. Там, где его уже никто не потревожит. Ни мракоборцы, ни школьники, ни… тени прошлого.

– Гарри, поклянись нам, что ни одна душа не узнает от тебя, что мы тут задумали! – Руперт Остин посмотрел юноше прямо в глаза. – Мэри, ты можешь стать свидетелем и гарантом Непреложного обета?

– Не надо, Руперт… Ты ведь и так не болтлив, правда, Гарри?

– Ну, вообще, я уже пообещал сказать друзьям, что с профессором – когда отправлялся сюда из школы.

– И много у тебя этих друзей?

– Я только двоим обещал… Они меня обязательно спросят. А врать им я не могу.

– Вот видишь, Руперт, тебе пришлось бы заключить сразу три Непреложных обета…

– Одни проблемы от тебя, парень! Знаешь, как говорят: «Если тайну знают трое – знает и любая свинья».

Гарри посмотрел в глаза сурового колдомедика спокойно и внимательно. Как взрослый.

– Я вам помочь могу. Вы сказали, что профессора надо забрать отсюда, чтобы никто об этом не знал. А у меня есть одна штука… Мантия невидимости. От отца досталась. Я её принесу! Что же до друзей… они семь лет мои секреты хранили. Несмотря на то, что у одного из них пять братьев, которым он всё доверяет, а другая вообще девочка!

– Это очень здорово, парень, что на этом свете ещё рождаются девочки, которые умеют хранить чужие тайны, – Руперт Остин потёр лоб, будто у него разболелась голова. – Будем считать, что тебе с друзьями повезло… А насчёт помощи – спасибо. Не откажемся…

* * *

03.05.1998. Малфой-мэнор

– Имя?

– Люциус Абраксас, Второй лорд Малфой.

– Год рождения?

– 1954-й.

– Образование?

– Школа Хогвартс, Слизерин. Затем Академические курсы Департамента международного

сотрудничества Министерства магии.

– Профессия? Род занятий? Источник доходов?

– Дипломат… Не служу. Землевладелец. Живу на доход с поместья и банковского вклада, как лорду и полагается. Я – наследник уважаемого богатого семейства, и для меня не существует необходимости трудиться.

– Запиши, Сэвидж: рантье… Статус крови?

– Чистокровный, разумеется. Вы ждали иного ответа, господин… Э-э-э… Как вас там? Праудфут, кажется?..

– Вопросы здесь задаем мы…

Высокий рост, прямая осанка, роскошная причёска – платиновые волосы, схваченные низко на затылке аккуратным бархатным бантом, по моде, родившейся еще в восемнадцатом столетии. Безупречный темно-синий колет с серебряным шитьем, ослепительная белизна шёлковой сорочки с полурасстегнутым высоким, жёстким воротом, нарочитая небрежность узла на лазоревом шейном платке, запонки белого золота с крохотными искорками настоящих бриллиантов…

И – как видение бреда – жёсткие тугие петли грубой джутовой верёвки, затянутые на изящных запястьях.

Лорд. Хозяин древнего майората. Владелец набитой галлеонами сокровищницы в банке Гринготтс. Глава уважаемого чистокровного рода. Пожиратель смерти. Арестант…

«Вот она – наглость настоящих аристократов».

Когда оперативная группа мракоборцев, сломав вековую защиту старинного особняка, заполночь ворвалась в Малфой-мэнор, поднятый с постели лорд Малфой потребовал, чтобы сначала к нему допустили слугу-домовика и подали одеться. И только через полчаса спокойно и гордо спустился в увешанный фамильными портретами просторный холодный холл. И сам протянул обе руки для Инкарцеро – заклятия наложения пут.

Холодные серые глаза буравили старшего инспектора Маркуса Праудфута так, будто он, а не связанный хозяин поместья, подозревался здесь в членстве в противозаконной темномагической организации. Как будто у него, а не у этого натянутого, чисто выбритого и дорого одетого, лощёного человека под рубашкой горела потускневшая Чёрная Метка на левом предплечье.

– Признаете ли вы, Люциус Абраксас Малфой II, что с 1972 года состояли в темномагической политической организации, известной под названием «Пожиратели смерти», и возглавляемой государственным преступником Томасом Марволо Риддлом, самонаречённым лордом Волдемортом, декларировавшим своей целью свержение законного правительства магической Британии и установление в стране диктатуры чистокровных аристократов?

«Теперь уже можно называть Того-кого-не-зовут-по-имени так, как мама нарекла. И даже так, как он из глупого тщеславия нарёк себя сам, тоже можно! Чёрный ветер не ворвётся в окно, не вспыхнет на конце волшебной палочки зелёный луч смертельного проклятия, не заворочается под ложечкой омерзительной жабой холодный страх в последние секунды жизни… Кончено дело, победа! Только вот, жаль, кое-какие последыши остались»…

– Признаю.

– Признаете ли вы своё участие, прямое либо косвенное, в террористических акциях вышеозначенной преступной организации, таких, как отравление семьи магглорожденного волшебника Бенедиктуса Брауна – в 1979 году, поджог здания кинотеатра «Иллюзион», при котором погибли 4 волшебника и 11 магглов – в 1980 году, истязания непростительными заклятиями семьи мракоборцев Лонгботтомов – в 1981 году?

– Не признаю. По всем этим пунктам обвинения я был оправдан. Ответственность за гибель Браунов понесли Долохов и Джагсон. При пожаре в кинозале я едва сам не стал жертвой – и это доказано. Лонгботтомов довела до психушки сестра моей супруги – Беллатрикс Лестрейндж, ныне покойная. А меня там и поблизости не было. Где-то в ваших архивах, должно быть, до сих пор валяется это древнее дело… Могли бы поинтересоваться, мистер Праудфут, прежде чем былое-то ворошить!

– Признаете ли вы, что при возвращении Томаса Марволо Риддла из изгнания вновь примкнули к его темномагическому сообществу?

– Признаю. Но меня заставили силой. Доказательством тому могут служить следующие факты: у меня и моей супруги были насильственно изъяты волшебные палочки. Мой несовершеннолетний сын был также насильственно клеймён Чёрной меткой, его пытались заставить принять участие в убийстве директора школы Хогвартс Альбуса Дамблдора и шантажировали этим меня. Наконец, я дважды подвергался со стороны Томаса Марволо Риддла наложению непростительного заклятия Империус, чему свидетелями могут быть как моя супруга, так и наши домашние слуги – эльфы садовник Тори, горничная Фрайди, экономка Долли, камердинер Рени… Все свидетели являются совершеннолетними, дееспособными разумными существами.

– Признаете ли вы, что по собственной воле и без принуждения в 1996 году приняли участие в погроме, учинённом пожирателями смерти в Департаменте тайн Министерства Магии, а также в попытке уничтожения группы учеников школы Хогвартс, присутствовавших в это время в помещении Департамента.

– Присутствовал. Но, видит Мерлин, не по своей воле. Империус, снова Империус – от покойной Беллатрикс Лестрейндж… Она, видите ли, большая любительница непростительных заклятий… была.

– Признаете ли, что в собственном вашем поместье дали возможность проводить собрания преступного темномагического сообщества «пожирателей смерти», а также предоставили подвальные помещения своего фамильного дома для устройства тайного застенка, где содержались и подвергались истязаниям незаконно захваченные пленники вышеозначенной преступной организации?

– Не признаю. Единственное, в чём я здесь могу быть виновен, так только в том, что разрешил своей супруге приютить в нашем доме сестру и её мужа. Им после тюрьмы негде было жить – дом Лестрейнджей конфисковали по суду. Да, я был в курсе, что Беллатрикс совершила побег из исправительного дома Азкабан. Но из уважения к жене пошёл на нарушение закона и обеспечил свояченице крышу над головой. Женщина, все же… Если вы в состоянии понять чувства благородного человека… А вы бы захлопнули дверь перед сестрой обожаемой супруги, к тому же перед истощённой, больной после заключения, будь она хоть трижды беглой арестанткой?.. Мы с Нарциссой успели не раз раскаяться в своём милосердии. Белла устроила здесь настоящий вертеп… Притащила на постой каких-то друзей, пригласила этого своего несносного лорда… Я хотел их прогнать. Но было уже поздно, мы с Нарциссой и Драко стали, фактически, заложниками в собственном доме. Представьте себе, мистер Праудфут… Несколько месяцев назад, с трудом очнувшись после очередного Империо, я решительно направился в отведённые Беллатрикс комнаты для серьёзного разговора. И застал её… неодетой. В одном только пеньюаре… И у меня не повернулась рука изгнать её, поскольку моя гостья оказалась на сносях! Бывает такое, понимаете ли, с замужними дамами…

– Вы обманываете. Беллатрикс Лестрейндж была вчера убита в сражении. И обследовавший тело колдомедик не обнаружил никаких следов беременности.

– Она разрешилась от бремени здесь же, в этом доме. Месяца полтора назад – здоровой девочкой. Моя жена сама за ней ходила. Сами понимаете, новоиспечённую мать с малышкой на руках я тоже выставить не смог, а вместе с ней в моем особняке продолжало благополучно пребывать и все это навязанное мне злосчастной родственницей беспутное сообщество. Все эти Скабиоры, Грейбеки… Брр! Вспоминать противно!..

– Где же тогда ребёнок?

– У няни. Я сам няню подобрал… С умыслом. Чтобы юную Дельфи Лестрейндж не воспитали друзья её матери, и она не стала такой же... негодяйкой. Если угодно, предоставлю адрес…

– Потом. Сейчас нас интересует другое. Что вы делали в течение дня и ночи 2 мая?

– Искал сына. В школе… Узнав от Беллы о том, что лорд Волдеморт намерен захватить Хогвартс ради убийства Гарри Поттера, я решил во что бы то ни стало предотвратить это злодейство. Но без палочки, отнятой Волдемортом, как видите, смог очень немногое… Мальчик сам отбился от своего врага. И слава Мерлину, нам с Нарциссой удалось спасти нашего Драко, которого, по слухам, Тёмный лорд искал, чтобы убить... Кстати, эти слухи может подтвердить ваш Избранный – Гарри Поттер… Ну, и ещё мы оказали некоторую посильную медицинскую помощь нескольким раненым. Просто из милосердия, не различая, на какой стороне они сражались.

– Понятно… Что же, вердикт относительно правдивости ваших слов вынесет Визенгамот. Вы проследуете с нами в дом предварительного заключения – именем закона, на время следствия и суда все пожиратели смерти изолируются от общества.

– Я могу проститься с женой и сыном?

– Только в нашем присутствии.

Огромные настенные часы гулко роняли в пространство своё вечное, мерное «тик-так». Со старинного ростового портрета натянуто улыбался стройный молодой рыцарь в ламиллярном стёганом доспехе времен Вильгельма Завоевателя, покачивал копьём, гордо восседая в седле породистого каурого скакуна.

Нарцисса – во всем белом – бледным приведением спустилась по широкой лестнице. Не удостоив мракоборцев и кивком, обвила тонкими руками плечи мужа.

– Люс… Извини, я не стала будить сына. Мальчик очень устал. А ты ведь уезжаешь ненадолго, к чему прощаться, как будто навсегда?

– Да. Ненадолго. Если мы в чём и виновны, так лишь в том, что позволяли себе доброту и благородство по отношению к ближнему. Думаю, меня выпустят ещё до конца недели.

Еле заметная усмешка тронула бледные губы Малфоя. Праудфут перехватил стальной взгляд своего арестанта и потупился.

– У нас остался ещё вопрос.

– Какой?

– На сей раз к вашей жене, задержанный. Вы – Нарцисса Малфой, урождённая Блэк, чистокровная, 1955 года рождения?

– Да.

Она посмотрела на Праудфута так, будто в углу её будуара внезапно заговорила человеческим голосом комнатная собачка. Даже невозмутимый Сэвидж, вручную, без самопишущего пера заполнявший протокол, тревожно вскинул бородатую голову и поёжился под надменным взором двух колючих сапфировых звёзд.

– Не вы ли были той дамой, которая между первым и вторым часом пополуночи доставила в приёмный покой госпиталя святого Мунго раненого пожирателя смерти, директора школы Хогвартс Северуса Снейпа?

– Я. С каких это пор доставка раненого к целителям считается преступлением?

– Вопросы здесь задаём мы… Где сейчас находится тело покойного?

– Чьё тело?

– Вышеозначенного пожирателя смерти. Северус Снейп скончался от ран через несколько часов после поступления в госпиталь и был увезён некоей дамой, объявившей себя его единственной дальней родственницей. Вы, Блэки, в родстве со всеми чистокровными домами Британии и, стало быть, с чистокровной матерью Снейпа Эйлин Принс – тоже. Ведь это вы были той не назвавшейся дамой, не так ли? Привезли, потом увезли… Сюда? Мы обязаны освидетельствовать покойного, после чего вам будет, скорее всего, позволено его похоронить.

«О, Мерлин… Северус… Значит, все-таки, не спасли…»

Она ни единым мускулом на лице не выдала обледеневшего за мгновение сердца – только до боли стиснула холодную руку мужа.

– Северуса Снейпа здесь нет. Ни живого, ни мёртвого. Передав его, истекающего кровью, целителям в Мунго, я вернулась в Хогвартс, к мужу и сыну. Это может подтвердить добрая половина школы… Если угодно – обыщите дом. Только спальню на втором этаже – последней, пожалуйста: там отдыхает мой сын, ему нужен ещё хотя бы час...

В ромбовидные окна старинного особняка равнодушно смотрели тусклые весенние звезды. Сэвидж медленно поднялся из-за стола. Бросил перо в изящную хозяйскую чернильницу.

– Обыск все равно нужен, Марк… Я вызываю дополнительный патруль? Быстрее справимся – быстрее по домам поедем. Лично я третьи сутки на ногах, спать хочется...

* * *

3.05.1998. Госпиталь св. Мунго

Беспокойный сквозняк чуть шевелил на столе регистратуры тонкие желтоватые листы пергамента. Тщательно облизывал строгую белую табличку на сверкающей алюминиевой стойке: «Справки. Если вы не знаете, к какому целителю обратиться, не владеете речью или страдаете провалами в памяти, вам помогу я, дежурный регистратор».

В табличке – узкая прорезь. На жёлтой полоске пергамента, загнанной под слепое стёклышко, насекомо пучатся рукописные буквы: «Сегодня к вашим услугам миссис Летиция Смоллетт».

...Как официально – «дежурный регистратор»! Гораздо чаще её, Летицию, именуют полужаргонным словечком «привет-ведьма». Еще бы… Основная её функция – сидеть за этим строгим ореховым столиком, перебирать бумаги, поправлять пухлой белой рукой бесцветный локон, выбившийся из-под форменного чепца, да с широкой улыбкой на полном румяном лице приветствовать посетителей, прибывающих в госпиталь. Советовать, направлять, ориентировать по расположению палат и кабинетов на всех шести этажах, обнадеживать, утешать… Скука!

Не о том мечтала выпускница факультета Равенкло Летиция Хэйден, когда, окончив Хогвартс, пошла в Академию колдомедицины на административное отделение. Научная работа по математической статистике заразных болезней. Перспективы со временем возглавить крупную больницу или служить в Департаменте здравоохранения… А в итоге – скоропостижная любовь, замужество за ровесником-мракоборцем, война, потом недолгие годы мира, за которые в семье успели народиться трое детей, снова война, вдовство и… почти два десятилетия за этим тяжелым регистраторским столом с глупой белой табличкой.

Сутки через трое, отпуск сорок дней, снова сутки через трое… Треть жизни!

Накрахмаленный до хруста lime-green-cloak обтягивает дородную, по-матерински округлую фигуру. На высокой полной груди крупный значок: «Зовите меня Летицией». Светлые глаза излучают внимательность и милосердие. Отрепетированная улыбка не сходит с аккуратно накрашенных губ – она давно научилась улыбаться, даже если не испытывает никакой радости. В каждом жесте – мягкая медлительность, в глубоком грудном голосе ободряющие нотки. Так, наверное, и должна выглядеть привет-ведьма в лучшем госпитале магической Британии.

«Вот только… надоело все. До дракклов перепончатых надоело!.. Изо дня в день одно и то же! Не все мечты в жизни сбываются – даже по эту сторону барьера Секретности».

– Миссис… Смоллетт, не ответите ли вы мне на пару вопросов?

Негромкий певучий голос вывел привет-ведьму из задумчивого оцепенения. Летиция подняла взгляд от длинного списка недавно поступивших пациентов. Привычная улыбка удобно устроилась на полных малиновых губах.

«Дама. Из богатых, похоже… У таких, обычно, семейный врач имеется, так что она точно не на первичный прием… На вид здорова, только устала: вон какие синие круги под глазищами… Где я её раньше видела?»

– Чем могу служить, миссис…?

– Малфой. Нарцисса Малфой.

«Ах, да, Нарцисса. В девичестве – Блэк, кажется? Слизерин, училась на три класса младше, в школе слыла красавицей и умницей… Не с её ли сестрой Медой произошел случай, поставивший в 1972 году с ног на голову всю магическую Британию? Дочь чистокровного аристократического семейства сбежала из родительского дома с полунищим студентом, то ли потомком сквиба, то ли магглорождённым… Замуж за него выскочила, девочку родила... У девиц из дома Блэк – изысканные манеры, надменный холодный облик… и трехметровое шило в известном месте!»

– Очень приятно, – сладкая малиновая улыбка стала на пару миллиметров шире, – вы хотели бы посетить кого-то из наших пациентов?

– Да. 2 мая ночью в реанимационную палату отделения для пострадавших от нападения магических тварей поступил преподаватель Хогвартса Северус Снейп, 38 лет…

– Выбыл, к сожалению... – Дежурная улыбка Летиции Смоллетт на мгновение померкла, когда из стопки учетных эпикризов выпал исписанный неразборчивым убористым почерком изжелта-белый листок.

На лице ее собеседницы не шевельнулся ни один мускул. Лишь длинные, безупречно подведенные ресницы плеснули над бездонными холодными озерами глаз, и тонкая холеная рука, затянутая в дорогой фиолетовый шелк, унизанная изящными перстнями, на мгновение оперлась на полированную поверхность стола. И тут же скользнула прочь, исчезнув в складках модного плаща.

– Куда выбыл?

– Присядьте… – Летиция Смоллетт привычным жестом руки палочкой пододвинула от стены к своему столу большое кожаное кресло. – Кто он вам?

Нарцисса Малфой, прямая, как диковинная фиолетовая свеча, кукольным движением приземлилась на самый краешек огромного сиденья.

– Знакомый… Друг моего мужа. Учитель моего сына. И даже какой-то весьма дальний родственник по линии матери – она, как и я, была из чистокровной фамилии. Так что я вправе знать, милая Летиция, что с этим пациентом, и куда он выбыл… Так – куда?

«Самое неприятное в работе больничного регистратора – это отвечать на подобные вопросы, уже держа в руках выписку из посмертного эпикриза… Так, стакан с водой – поближе, на лицо – выражение ласкового, печального участия, палочку и успокоительное – наготове, мало ли что… Хотя, эта дамочка мало похожа на способную упасть в обморок от известия о кончине… всего лишь друга семьи и учителя сына».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю