Текст книги "Цветочная лавка госпожи попаданки (СИ)"

Автор книги: Юки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Глава 1. Новая жизнь

Говорят, когда находишься на грани смерти, перед глазами проносится вся твоя жизнь. Однако я теперь могла со всей уверенностью заявить, что это не так, а по ту сторону лишь тьма, и ничего более. Могла бы, если бы не умерла.

Вот только... Почему я до сих пор могу мыслить? Осознавать себя, будучи бесплотным духом?

Лишь подумала об этом, как ко мне снова вернулись ощущения, а после я увидела неяркий свет. Судорожно вдохнув воздух, словно какое-то время не дышала, я снова почувствовала себя живой.

Но лучше бы не чувствовала. Похоже, жизнь вернулась ко мне не в полной мере, настолько плохо сейчас было. Ужасная слабость сковала тело, будто из него разом исчезла вся энергия, а еще этот дикий голод, вгрызшийся в меня, как бешеный пес.

Услышав рядом детский плач, я вздрогнула и с трудом разлепила свинцовые веки.

Где это я? В больнице?

Не похоже, ведь над головой вместо ожидаемого белого потолка унылые серые доски в пятнах и паутине, а стены обшиты какими-то щитами.

Снова всхлипнул кто-то, да так жалобно, что у меня сердце сжалось. Будто потерявшийся ребенок. Попробовала поднять голову, чтобы оглядеться, но резкая боль в затылке заставила застонать и откинуться обратно.

Да что это со мной?

Собравшись с духом, кое-как, стиснув зубы, все же приподнялась, усаживаясь на узкой деревянной кровати, где лежала. Дыхание перехватило и перед глазами потемнело, но когда отдышалась, туман рассеялся, и я смогла разглядеть того, кто находился в комнате вместе со мной.

Белокурая девочка лет пяти, совсем кроха, в залатанном и застиранном платье, с раскрасневшимся кукольным личиком, сидела рядом со мной, вцепившись в подол, и горько плакала. При взгляде на нее внутри что-то надломилось, и я непроизвольно протянула к ней руку, погладив по заплетенным в аккуратную косу волосам. Малышка тут же неверяще вскинула голову, уставившись на меня заплаканными глазами цвета неба.

– Мама? – она вскочила на ноги, забираясь ко мне на кровать, крепко прижалась, обнимая, и захлюпала носом. – Мамочка, ты жива! Я так испугалась!

Мама? Это она про меня что ли?

– Да, конечно, разве ж я бы тебя бросила? – рассеянно проговорила я, желая успокоить девочку.

Кажется, у нее шок, раз она приняла меня за свою мать. Ужасно жалко ее, такая кроха и одна. Откуда она здесь?

Из открытого окна, задернутого выцветшими занавесками, подул свежий ветер, и в голове окончательно прояснилось. В глаза сразу бросились множество странностей, и первая из них я сама. Мне вдруг стало жутко страшно, и лишь присутствие ребенка не дало впасть в панику.

Вот что это я одета? Что за старомодное платье, больше похожее на лохмотья? А тело будто вовсе не мое, слишком худое и изможденное. И с каких это пор у меня светлые волосы?

Сама комната тоже вызывала немало вопросов. Я словно в барак из прошлого века попала, из тех, что давно должны были снести. Никакого намека на современные удобства и технологии, даже скудная мебель выглядела полнейшим антиквариатом. Накрытый серой скатертью стол у окна, пара кривоногих стульев, кровать и шкаф у стены, вот и все убранство.

– Мам, а мы сегодня будем есть? – задала вдруг малышка страшный вопрос, вызвавший у меня мороз по коже. – Тот кусочек хлеба, что ты мне дала, так быстро закончился...

«Да какого черта здесь происходит?!»

Похоже, разлеживаться нет времени, пока не разберусь в том, что случилось.

– Конечно, милая, – с трудом улыбнулась я девочке, пальцами расчесывая ее спутанные волосы. – Сейчас мама немного отдохнет, и пойдет, приготовит тебе что-нибудь.

Удивительно, но отчего-то я питала к малышке необъяснимую нежность, будто и правда была ее матерью. И инстинктивно хотела защитить ее, пусть у меня детей до сих пор не было. Материнский инстинкт что ли проснулся?

– Правда? – подняла на меня голову кроха, глянув с такой надеждой, что волосы встали дыбом. – Но из чего? У нас же дома ничего не осталось.

Меня все больше начала напрягать эта ситуация. Вокруг творился какой-то сюр, и я никак не могла понять, кому это понадобилось и зачем. Может, меня разыгрывают?

Но такой маленький ребенок просто не смог бы сыграть столь убедительно.

А может, мне все это мерещится? Лежу сейчас в больнице, и меня обкалывают сильнодействующими лекарствами, вот и мерещится всякое.

Но для сна или галлюцинации уж больно все реальное. Жесткое ложе подо мной, смертельная слабость и то, как щемит душу от слов этой девочки.

Нет, надо срочно найти хоть кого-то, кто сможет все объяснить. Интересно, есть в доме еще кто-нибудь?

– Солнышко мое, – ласково обратилась я к девочке, пробуя выяснить хоть что-то. – Похоже, я многое забыла. Вот даже не помню, что у нас дома есть, и где кухня.

– Это потому, что ты сильно заболела? – с пониманием уставилась на меня малышка, утирая рукавом нос.

– Да, похоже на то, – вздохнула я, изображая разочарование.

Пришлось пойти на хитрость, чтобы избежать новых слез. Ведь если девочка поймет, что я не ее мама, их не избежать.

И все же, что со мной случилось?

Стоило подумать об этом, как воспоминания нахлынули таким потоком, что я чуть в них не утонула.

Глава 2. Жестокий мир

Рабочий день подходил к концу, и я с тревогой посмотрела на часы. Надо бы пораньше закрыть магазин, да ехать домой. На город надвигалась гроза, и слышны были ее раскаты, а небо за окном стало сизым, и налетевший ветер вздымал в воздух клубы пыли. Дождя давно не было, и синоптики обещали долгий ливень с ураганным ветром, а значит, если не опережу грозу, могу застрять здесь надолго.

Работа флористом мне нравилась, и я порой оставалась на работе допоздна, ухаживая за цветами и возясь в мини-теплице на заднем дворе, где выращивала редкие, прихотливые сорта роз, особенно ценившиеся покупателями. Однако, сегодня я так устала, что можно было позволить себе расслабиться.

Но просто так уйти мне не дали. Возвещая о новом посетителе, прозвенел колокольчик над дверью, и я, поставив порезанные цветы в вазу с водой, поспешила навстречу покупателю, раздосадованная тем, что придется задержаться. Однако весьма чем-то недовольная дама, застывшая посреди торгового зала, оглядывалась отнюдь не с интересом, будто пришла не за цветами вовсе. Да и выглядела она не той, что станет сама себе покупать цветы. Уж больно красивая и холеная, как породистая лошадь, а одежка на ней явно брендовая. Такую на одну зарплату себе не позволишь.

Увидев меня, женщина скривилась и манерной походкой двинулась ко мне.

– Елена? – поинтересовалась она моим именем, словно не в состоянии была прочесть его на бейдже, приколотом у меня на груди.

– Да, это я, – не стала отрицать. – Что вы хотели?

Приблизившись к прилавку, за которым я стояла, женщина облокотилась об него, подавшись ко мне, скривила красивое личико и прошипела.

– Чего хотела? Чтобы ты оставила Антона в покое!

Я замерла в недоумении, не понимая, какое она отношение имеет к моему парню. И тут же услышала объяснение, буквально выбившее у меня землю из-под ног.

– Этот дурак тебя жалеет, потому не сказал до сих пор. Я Анна, его невеста. Мы с ним уже месяц вместе, и я жду от него ребенка. Свадьба через месяц.

– Что?

Разом навалившаяся слабость заставила ухватиться за прилавок, и задетая рукой ваза с цветами полетела на пол. Звон стекла слегка отрезвил меня, и я с гневом уставилась на ту, кто решил разрушить мою жизнь.

– Ты врешь! – не слишком уверенно воскликнула я, и соперница ядовито улыбнулась.

– Не веришь, сама позвони ему, спроси про меня. Теперь Антону нет смысла отпираться, раз уж ты узнала. А лучше просто забудь о нем!

Выпрямившись, она окатила меня напоследок презрительным взглядом и направилась к выходу. Однако на полпути обернулась и добавила.

– Не понимаю, что он в тебе вообще нашел? Явно пожалел убогую.

Дверь за ней закрылась, и я схватилась за телефон. Нервничая, никак не могла нажать на вызов, так дрожали руки.

Вот же стерва!

Я не верила, что это правда. Не мог Антон так поступить со мной. Мы встречаемся с ним два года, и пусть он до сих пор не сделал мне предложение, я знала, он любит меня, и потому не торопила. Зачем, если нам и так хорошо вместе?

Красавец-мажор повстречался мне в одном из ночных клубов, когда мы с подругами отмечали мой день рождения, и сразу положил на меня глаз. Заказал нам коктейли за свой счет, засыпал комплиментами, и весь вечер не отходил от меня. Даже домой отвез на машине, а после пригласил на свидание.

Ухаживал он красиво, подарки дарил щедрые, и слова говорил такие, что я просто таяла. Неудивительно, что очень скоро я влюбилась в этого шикарного брюнета с голливудской улыбкой, способной сразить любое девичье сердце. А после первой проведенной вместе ночи он тоже признался мне в любви.

И вот теперь, какая-то мегера заявляет, что он променял меня на нее...

Этого просто быть не могло, но я все равно позвонила Антону. Эта гадина заронила семена сомнений в душу, и только сейчас я вдруг вспомнила то, чего не замечала раньше. Последнее время наши отношения стали прохладней, встречи стали реже, секс не таким страстным, а сам Антон перестал говорить, что любит меня. Я списывала это на его работу, на усталость, на то, что нет смысла каждый раз озвучивать то, что и так знаю. Да на что угодно, но только не на то, что он меня разлюбил.

– Да, – родной голос прозвучал раздраженно.

Антон не любил, когда звонила ему в рабочее время, и всегда ругался, чтобы я не отвлекала его. Но сейчас мне просто необходимо было услышать от него, что у нас все по-прежнему. Что та баба просто сумасшедшая, и все это придумала, уж не знаю, зачем.

– Привет, милый. Прости, что потревожила. Но... Ко мне пришла тут одна женщина, Анна, и заявила, что она твоя невеста. И якобы она беременна от тебя. Представляешь? Глупость какая. Сейчас рассказываю тебе, и сама понимаю, что это просто бред...

– Это правда, – сухо перебил меня Антон, своими словами вонзая мне нож в сердце. – Я рад, что ты узнала. Прости, Лен, но я устал от тебя. Ты скучная, у нас вообще нет общих интересов, и мы живем словно в разных мирах. Да, я скоро женюсь, и виноват перед тобой лишь в том, что не сказал раньше. Но с меня хватит, между нами все кончено. Прощай.

В трубке повисло молчание, раздались короткие гудки, и тут же чернеющее за окном небо озарила молния, а после хлынул ливень, сопровождаемый оглушительным громом. Из глаз ручьем потекли слезы, и я, осев прямо на пол, горько заплакала, но очередной раскат грома заглушил мои рыдания.

В одно мгновение весь мой мир рухнул, и я не в силах ничего исправить. Любимый предал меня, и даже за измену это не посчитал. Выставил виноватой и просто выбросил из своей жизни.

Не в силах больше оставаться в магазине, желая поскорей добраться до дома и закрыться там от всех, я кое-как поднялась на ноги, утирая слезы, схватила вещи и не глядя бросилась к выходу. Дождь не утихал ни на минуту, и я вымокла насквозь, но мне было плевать. Все равно хуже уже не будет.

Шагая в босоножках прямо по лужам, доплелась до машины и вытащила брелок трясущимися руками. Выскользнув, он упал в грязь, и я заревела еще сильней, вторя дождю. Ехала я, почти не разбирала дороги, рыдая и проклиная жалкую жизнь. Дворники не справлялись с потоком воды, а перед глазами стояла пелена слез. Но меня это мало волновало, и в тот момент я не могла думать ни о чем, кроме предательства Антона.

Почему? В чем я перед ним провинилась? Я ведь искренне любила его, и всегда старалась быть для него лучшей. Но ему оказалось этого мало.

Свет фар вынырнувшей из ниоткуда машины ослепил меня, и я ударила по тормозам, с ужасом глядя на несущуюся в мою сторону громадину. А после автомобиль повело, верх поменялся с низом, по ушам резанул скрежет смятого металла, и сильный удар погрузил меня во тьму.

Глава 3. Голод и надежда

– Мам! – встревоженно позвала меня девочка, и ее голос донесся будто сквозь вату.

Замотав головой, с трудом вынырнула из неприятных воспоминаний, и вопросительно уставилась на малышку, поморщившись, когда виски сжало болью.

– Пойдем! – потянула она меня за рукав. – Я все тебе покажу, мам.

Со скрипом и кряхтением я подняла с себя с кровати, ругаясь сквозь зубы и пошатываясь. Складывалось ощущение, что я действительно была смертельно больна, и после внезапного выздоровления тело исчерпало все свои ресурсы. А из-за жуткого голода я готова была даже слона съесть.

Ветхая дверь едва не рассыпалась, когда я ее толкнула, вываливаясь в коридор, и если бы не девочка, поддержавшая меня, точно бы упала. Откуда в малышке было столько силы, я не знала, но наверняка она чувствовала себя куда лучше, чем я. А может я настолько исхудала, что почти ничего не весила.

По узкой скрипучей лестнице, тесной настолько, что я едва не задевала стены плечами, мы спустились вниз. Комната наверху оказалась единственным помещением на мансардном этаже, внизу же было чуть просторнее, но царила все та же запущенность и нищета.

Полутемный зал, в котором мы очутились, пах травами и пылью, и в тусклом дневном свете, пробивающимся сквозь прикрытые ставни я разглядела длинный прилавок. А за ним шкаф с множеством пустых полок, и сбоку от него небольшую дверцу, ведущую неизвестно куда.

Дверь на входе представляла собой жалкое зрелище. Такая же хлипкая, как наверху, с облезлой покраской и без намека на ручку. Как еще никто не вломился, непонятно. Впрочем, как и то, есть ли вообще поблизости кто-то. Странное место, не похожее ни на что, вызывало сплошные вопросы. Надо бы поскорей найти, чем перекусить, да выйти наружу, осмотреться.

– Де... – начала было я, но осеклась, поняв, что не знаю имени крохи.

Было бы странно называть ее девочкой с учетом того, что она считает меня мамой.

Устало усевшись на деревянную лавку возле стены, я через силу улыбнулась малышке и виновато спросила.

– Прости, но я забыла, как меня зовут. Не напомнишь?

Будь на ее месте ребенок постарше, наверняка заподозрил бы что-то, но девочку вопрос ничуть не смутил.

– Тебя зовут Элинор, мама, – тут же бесхитростно отозвалась девочка, и словно предвидела, что я спрошу дальше, добавила. – А я Айса.

– Элинор, значит, – повторила я, примеряя к себе чужое, и какое-то непривычное имя. – А что, Айса, кухня то тут есть?

– Да, мам, – закивала малышка, с грустью покосившись в сторону той самой дверцы. – Но там же ничего...

– Пойдем, посмотрим, – перебила я ее, решив, что она могла и ошибиться.

Пока сидела, головокружение отступило, и какие-никакие силы появились, так что встала в этот раз сама, и доковыляла до прилавка без помощи Айсы. Заглянула внутрь него, обшарив взглядом многочисленные ниши и ящики, и открыла каждый из них. Но ничего интересного внутри не оказалось, кроме каких-то пожелтевших бумаг, пыли и мотка веревки.

За дверью же скрывалась маленькая кухонька с архаичным очагом, бадьей с водой, широким разделочным столом и покосившимся буфетом. Тут даже кладовая была, и дверца в нее пряталась в углу, за буфетом, потому я сразу ее не приметила.

И нигде ни крошки, ни одного кусочка хоть какой-то еды. В кладовой, на прибитых к стенам полках, тоже было шаром покати, и лишь внизу, в углу, на дне грязного холщового мешка я отыскала пару проросших картофелин.

Не заметили или побрезговали? Впрочем, какая разница, если это еда?

Кажется, сейчас я готова была, как в сказке, кашу из топора сварить, лишь бы съесть уже хоть что-то. Хорошо, что в детстве провела много времени в деревне, и полученные навыки сельского жителя прочно отпечатались у меня в памяти.

С помощью Айсы кое-как разожгла очаг дровами и щепой, ругаясь на того, кто решил поиграть в средневековье. Чертов реконструктор или кто он там, все так реалистично сделал, что не верится. Даже платье, вон, на меня это напялил. Подолом пол подметаю, а вырез на груди настолько неприличный, что стыдно.

Непонятно, что здесь забыла Айса со своей матерью, и как они обе докатились до такой жизни. Может, это какая-то община для староверов?

Отыскав в столе какой-то пригорелый котелок, с сомнением посмотрела на бадью с водой. Вроде прозрачная, но кто его знает?

– Питьевая? – уточнила я, и девочка кивнула.

– В колодце набирали.

Ее ответ не слишком обнадежил, но я решила, что после кипячения никакой живности в воде точно не останется.

Пламя разгорелось, и я по-быстрому сварила картошку, а после мы, почти не дожидаясь, пока остынет, посолили ее и накинулись на горячие клубни, обжигаясь и давясь. Однако, картофелины хоть и были большими, но этого оказалось совсем мало. Голод лишь отступил на время, и нужно было думать, что делать дальше.

Глава 4. В поисках выхода

С неохотой поднявшись из-за стола, отнесла грязную посуду к бадье, и сполоснула в найденном рядом тазике. Простое и привычное дело позволило отвлечься от распирающих мою бедную голову вопросов. Но вываливать их все сразу на Айсу я не посмела. Вряд ли она многое знает, да и не стоит вызывать лишние подозрения. Сама все узнаю, рано или поздно.

Отставив в сторону чистые тарелки, уселась на стул рядом с Айсой, и задала лишь один вопрос, не столь меня волнующий, но более безобидный.

– А почему вы... мы дом этот не продали и не переехали в жилище поменьше? Были бы хоть деньги на жизнь.

– Мама, ты говорила, что никто его покупать не хочет, – вытерев рот лежащим на столе полотенцем, сообщила мне девочка. – Слишком старый он, и район здесь плохой.

– А сюда мы как попали? Где раньше жили?

Я решила все же, что для полного понимания картины надо знать хотя бы, что это за место.

– С папой, – шмыгнула носом враз погрустневшая девочка. – Но он умер, и нас за долги выгнали из дома. Осталась только эта лавка. Тут бабушка когда-то травы продавала, и после смерти она завещала ее нам.

Видя, как Айса расстроилась, больше расспрашивать ее ни о чем не стала.

– Спасибо, милая, – обняла я девочку. – Что бы я без тебя делала! Пойдем-ка на улицу прогуляемся, и я решу, как нам быть.

Рассохшаяся от погоды и времени входная дверь была заперта на ключ, который тут же из нее торчал. Но, даже отперев замок, я с трудом смогла открыть дверь, так ее перекосило, да и сил почти не было. Кое-как, помогая себе ногами, отворила ее, и зажмурилась от слишком яркого после полутьмы внутри солнечного света. А когда глаза привыкли, и я открыла их, то обомлела.

Где это мы? А главное, что это за город такой?

Внутри все похолодело от дурного предчувствия, ведь то место, где мы сейчас находились, совсем не было похоже ни на мой родной город, ни на известные мне населенные пункты. Время тут будто вернулось на несколько столетий назад, и я словно в средневековье попала. Узкие, кривые улочки обрамляли низкие дома, больше похожие на сколоченные из досок бараки, с чернеющими проемами грязных окон. А по выщербленной мостовой ветер гонял пыль да мусор, бросая его в лицо вместе с едким запахом нечистот. Айса была права, райончик так себе. И ни намека на привычную цивилизацию, ни машин, ни небоскребов. Да и на общину это место никак не похоже.

– Что это? – слабо прошептала я, не веря своим глазам.

Накатила дурнота, и я прислонилась к шершавой, заросшей мхом стене дома, пытаясь отдышаться.

– Мамочка, что с тобой? – тут же испуганно спросила Айса.

– Нормально все, не переживай, – выдохнула я, ковыляя к стоящей возле дома скамейке.

Два пенька и перекинутой через них бревно скамьей трудно было назвать, но хоть что-то.

Усевшись, я подняла глаза на дом, из которого мы вышли. Лачуга какая-то, по-другому и не скажешь. Зажатая между такими же развалюхами, покосившимися и с виду необитаемыми. Как еще их ветром не снесло?

Ветхое здание лавки казалось таким древним, будто ему было с полсотни лет. Почерневшие стены, изъеденные временем, обвалившаяся местами деревянная крыша, и разрушенная кладка фундамента, заросшего густой травой. Странно, что окна целы, хоть некоторые ставни и отсутствовали. Да уж, ремонтировать это здание почти не было смысла, больше потратишься.

Практичные мысли немного вытеснили панику, и стало легче дышать. Да, со мной случилось что-то очень странное, но если я сейчас начну переживать по этому поводу и искать объяснения, точно сойду с ума. И тогда Айса останется одна, без поддержки, посреди этого чужого для меня, пугающего города. Такого я допустить никак не могла.

Глава 5. Волшебные цветы

Мой взгляд привлекла разбитая перед домом клумба с крупными желтыми цветами, похожими на лилии, и мелкими белыми, растущими между ними. Мысли сразу скользнули в привычное русло. Пожалуй, из их комбинации выйдет отличный букет. А если добавить вон той разлапистой травы, вообще красота будет.

Черт, и о чем я только думаю? Не до букетов сейчас, выжить бы здесь, в этом страшном месте! Не умереть от голода, раздобыть денег, а после отыскать путь домой...

Пришедшая вдруг в голову мысль была безумной, но попробовать стоило.

– Скажи, Айса, а тут поблизости есть рынок?

– Конечно! – тут же воскликнула девочка, показывая куда-то в конец улицы. – Там такие вкусные булочки продают! А еще красивые заколки, у меня такие были, когда мы жили с папой...

Она погрустнела, усаживаясь рядом, и добавила печально.

– Но только без денег там делать нечего.

– А цветами там торгуют? – поинтересовалась я, ожидая ее ответа с надеждой.

– Да, вроде бы, – пожала плечами Айса, и сорвав с земли травинку, начала жевать ее. – А что?

Не ответив ей, я поднялась со скамьи, подходя к клумбе, и девочка заинтересованно уставилась на меня. Сетуя, что под рукой нет ножниц, сходила в лавку, и после долгих поисков нашла отколотый глиняный горшок и короткий ржавый нож. Совершенно тупой, но за неимением лучшего, сойдет и он. Прихватив найденный ранее моток веревки, вышла обратно на улицу.

Аккуратно, как могла, срезала штук десять лилий, и еще больше тех белых, ни на что не похожих, а после нарвала травы для декора. Показалось, что по коже пробежали едва заметные искорки, и стало щекотно. Помотав головой, списала это на плохое самочувствие, и воткнула всю цветочную охапку в горшок. Теперь раздобыть бы воды, да заняться букетами. Вспомнив, что девочка говорила про колодец, снова вернулась в дом и черным ходом вышла на задний двор. Айса, как приклеенная, везде ходила за мной, но хотя бы ни о чем не спрашивала.

Позади дома было не так много места, но небольшой, заросший травой пятачок земли, огороженный почти целым забором, казался для такой хибары просто роскошью. Кроме колодца, невысокой поленницы дров и такого же древнего, как дом крохотного сарайчика тут больше ничего не было, и я сразу подумала, что неплохо было бы устроить тут огород. Будет хоть чем прокормиться, в случае чего, да и цветы те же выращивать можно.

Сложенный из бревен колодец частично обрушился, а дерево потемнело от постоянной влаги, и я бы не удивилась, если оно бы оказалось насквозь прогнившим. Железная цепь проржавела, а подъемный механизм заклинило, и я с трудом смогла его провернуть. А потом силы покинули меня, и я выпустила рычаг. С глухим стуком ведро упало обратно, так и не добравшись до верха, а я уселась прямо в траву возле колодца, тяжело дыша. Одной картофелины мне хватило ненадолго, и слабость вернулась с новой силой.

Интересно, сколько я уже тут? В последний раз ела на работе в обед, и не знала, прошло с того момента всего пару часов или пару дней. А еще очень сильно, почти до безумия, я боялась взглянуть на себя в зеркало. Почему-то была уверена, что увижу там то, что мне не понравится. Как же хорошо, что в доме его не оказалось!

– Мама, ты как? – тут же подбежала ко мне Айса, вглядываясь с тревогой в мое лицо.

– Хорошо, дочка, только отдохну немного, устала.

Сама не заметила, как назвала ее дочерью, и это показалось таким правильным, что даже удивительно. Но я гнала от себя прочь мысли и догадки, не позволяя им свести меня с ума. Потом, все потом, сначала нужно сделать то, что задумала.

Едва почувствовав себя лучше, снова попыталась набрать ведро, и в этот раз мне удалось достать его, пусть и сошло семь потов. Дотащить до дома воду оказалось сложней, но она была нужна, ведь в бадье на кухне она осталась на самом донышке. Снова передохнув, с тоской посмотрела на сорванные цветы, торчащие из горшка. Получится ли их продать, или я ерундой страдаю? Но искать другую работу в таком состоянии смысла нет.

Распахнув ставни, открыла окна, впуская свежий воздух и солнце, и вернулась к столу. Привычное дело заняло руки и отвлекло от раздумий. Усевшись рядом, Айса словно завороженная глядела на то, как я составляю букет. Цветок к цветку, аккуратно и четко, сначала желтый, потом белый, снова желтый и по кругу. И между ними зелень, чтобы придать букету объем. Перевязываем все веревкой, и готово! Жалко, ни ленточек, ни упаковочной бумаги нет, но и так вышло красиво. Кажется, что цветы сияют внутренним светом, будто волшебные.

Присмотревшись, я вдруг поняла, что мне это отнюдь не кажется, и что мои руки снова окутала искрящаяся сеточка, видимая в этот раз куда лучше.

– Что это?! – ахнула я, подскакивая с места и встряхивая руками.

Сверкнув, искры водопадом осыпались на пол, исчезая на лету, а я в изумлении уставилась на свои руки. Надо же, ничего, даже ожогов не осталось.

– Мама, а ты что, теперь умеешь колдовать? – удивленно спросила вдруг Айса, косясь на меня со смесью восторга и страха.

Колдовать? О чем это она?

Глава 6. На рынке

– Не знаю, – ошарашенно ответила я, переводя взгляд на букет.

А ведь он и правда светится! И выглядит просто чудесно, такой даже не стыдно продавать. Вот только, что это было? Может, у меня от голода начались галлюцинации? Хотя, Айса ведь тоже видела это, так что вряд ли. И вновь сплошные загадки, которые нет ни сил, ни желания разгадывать. Но букета одного явно не хватит, и как ни крути, надо сделать еще парочку, пусть и страшно, что снова все повторится.

Действительно, едва я прикоснулась к цветам и начала составлять очередной букет, как мои руки снова замерцали и заискрились, а кожу начало пощипывать. Содрогнувшись, я стиснула зубы, давя страх, и продолжила начатое. Если эта странная магия поможет мне выжить, то как-нибудь уж потерплю. А разбираться буду позже, когда, наконец, нормально поем и отдохну.

Айса не лезла с помощью, видно, боясь моих искорок, но наблюдала за всем с раскрытым ртом и восхищением в глазах. Когда же цветы закончились, я ощутила себя еще более уставшей, чем раньше, словно эта работа отняла последние силы. Зато на прилавке теперь лежало четыре шикарных букета.

– Ну что, веди на рынок, – тяжело поднимаясь на ноги, сказала я, гадая, смогу ли дойти. – Думаю, такое точно кто-нибудь да купит.

– Да, конечно купят! – с энтузиазмом воскликнула Айса, с благоговением прикоснувшись к цветам. – Они ведь такие красивые!

***

Корзина, куда я сложила букеты, оказалась тяжелее, чем думала, и я ползла как черепаха, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. Благо идти было недалеко, всего лишь пройтись до конца улицы, свернуть на соседнюю, а там пара дворов, и вот она площадь с рынком.

Это место оказалось совсем не таким, как я его представляла. Верней, таким, каким и должен быть рынок, но в каком-нибудь средневековье. Шумный, грязный, пестрый, полный странно одетого народа и еще более диковинных товаров. На нас никто внимания не обратил, и вскоре людской поток поглотил нас, сделав своей частью.

И снова в душу закралось жуткое подозрение. Ухватив корзину покрепче одной рукой, а Айсу второй, чтобы не потерялась в толпе, я пробилась к лотку одного из торговцев, у которого среди товаров увидела зеркало. Небольшое, размером с ладонь, в позолоченной оправе, оно лежало посреди разноцветных лент и заколок, сверкая на солнце, и манило меня к себе. Собравшись с духом, улыбнулась торговцу, благообразному старику с длинной седой бородой, и взяла зеркало, изображая, что заинтересовалась им. Впрочем, долго притворяться не вышло, стоило лишь взглянуть в зеркало, как у меня будто земля ушла из-под ног.

Кто это? Эта курносая светловолосая девушка с бледным, изможденным лицом никак не может быть мной! Да, я знала, что со мной что-то не так, но реальность оказалась куда неожиданней.

От волнения перехватило дыхание, и закружилась голова, пришлось схватиться за прилавок, чтобы не упасть.

– Девушка, что с вами? – взволновался дедуля, выглядывая из-за прилавка.

– Все хорошо, устала немного, – ответила ему, прикрыв глаза, чтобы мир вокруг не вертелся.

Однако, внутри бушевала такая буря из чувств и эмоций, что хотелось кричать.

Так значит, я больше и не я вовсе? И Айса не путает меня с матерью, ведь я и есть она! Похоже, каким-то неведомым образом я попала в тело этой несчастной после того, как разбилась на машине. И лучше бы это было правдой, ведь другое объяснение всему этому – что я попросту сошла с ума, пугало меня до ужаса.

– У вас такие красивые цветы, – заметил вдруг торговец, возвращая меня в реальный мир.

– Что?

Вздрогнув, я вынырнула из мыслей и вопросительно посмотрела на него.

– Я бы купил их у вас, жаль, мне они без надобности. Вам лучше пойти на север рынка, там как раз таким торгуют.

Он махнул рукой, указывая куда-то между домами.

– Спасибо, – удивленно уставилась я на него, пораженная такой заботой о ближнем.

И только сейчас поняла, что не знаю ни цен, ни какие тут в ходу деньги. Этак обманут меня, а я ничего не пойму.

– Подскажите, – снова обратилась я к деду, сообразив, что он-то наверняка в курсе, – а сколько денег я могу запросить за цветы? Вы же наверняка знаете?

Торговец задумчиво потеребил бороду, внимательно глядя на цветы, а после ответил.

– Думаю, медяков тридцать смело можно просить, а то и больше за букет. Удачи вам!

Поблагодарив отзывчивого старика, я оторвала прилипшую с интересом к прилавку Айсу, и потянула ее за собой. Да, мне здесь тоже многое приглянулось, особенно заколка для волос в виде розы, красивая такая, но что толку, если денег нет?

Глава 7. Новое знакомство

Идя по узкой грязной улочке, куда почти не заглядывал свет, я ежилась, но больше от тревоги, чем от холода. Мое волнение передалось и Айсе, и она буквально прилипла ко мне, не отставая ни на шаг, испуганно глядя по сторонам. По обе стороны жались друг к другу уродливые дома с заколоченными досками окнами, давя на психику своей мрачностью, а ветер доносил смрад нечистот, и меня затошнило. Стремясь поскорей убраться отсюда, ускорила шаг, таща за собой девочку, и с облегчением выдохнула, увидев в просвете между домами рыночную площадь. Но мы не успели дойти до нее всего лишь несколько шагов.

Когда из закоулка навстречу нам выскочили сразу трое одетых в лохмотья мужчин, и в руках одного из них я заметила нож, заподозрила, что тот старик специально послал нас этой дорогой. Вот только, что с нас взять?