Текст книги "Ген Человечности"

Автор книги: Werewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Моя Мк14 снова дернулась, посылая пулю в одну из машин, фургон Шевроле – и снова удачно, тяжелая пулеметная пуля пробила стекло машины и чью-то тупую башку. На лобовое стекло изнутри что-то брызнуло.

Не мешкая, я перевел винтовку на главаря банды – того по пояс раздетого мексиканца – и увидел что он уже пришел в себя, профессионально упал на асфальт и катится по нему, пытаясь уйти влево, чтобы укрыться за забором и рядом выставленных на продажу машин. Я выстрелил – но в этот раз неудачно, пуля чиркнула по асфальту, по месту, где только что был этот мексиканец, выбив небольшую ямку – и, отрикошетив от асфальта, ударила на излете в дверь одного из джипов. В следующую секунду главарь выпал из поля моего зрения.

А вот теперь надо прятаться. Я метнулся вправо, уходя из окна за стену, где вдобавок был и сейф – и в этот момент воздух снова распороли автоматные очереди.

Теперь уцелевшие бандиты били длинными очередями по окнам второго этажа мастерской – то есть по нам.

На окна второго этажа обрушился буквально град дроби и пуль, пластиковый стеклопакет разлетелся моментально, в белых пластиковых жалюзи моментально появились прорехи, пули летели с противным свистом, ударяя в стену и окна. По стене здания как будто бы били отбойным молотком, шальные пули разбили дверь в кабинет, в котором я сидел, в ней появились уродливые сколы и дыры.

Но страшно это было только на первый взгляд, на самом деле я окончательно понял что мне противостоят непрофессионалы. Шквальный огонь из автомата, когда за секунду высаживается целый магазин – это типичная реакция дилетанта на обстрел.

Ему не хватает ни опыта ни храбрости – и поэтому он давит на спусковой крючок, пытаясь компенсировать все это количеством выпущенных пуль. Грохот стрельбы, отдача автомата – все это придает уверенности. Вот только попасть при такой стрельбе в цель можно только случайной пулей, а вот израсходовать без толка весь боезапас – запросто.

Когда шквал огня стих – на Калашах были тридцатизарядные магазины, кончились они при такой стрельбе у всех одновременно и сейчас эти гаврики перезаряжались – я снова появился в окне, двумя точными одиночными выстрелами снял двоих, одного точно насмерть и одного как минимум тяжело ранил. И снова укрылся за стеной до того как на нас обрушился новый шквал огня – мимолетно подумав, что эти придурки не сделали даже того минимального, что сделал бы любой обученный пехотинец – под шквалом огня группы прикрытия попытаться добежать до здания и ворваться в него.

Говорю же – лохи…

А вот теперь они, наверняка, попытаются пробиться к зданию, если они не полные идиоты… Достав из кармана гранату (у меня было две, у Энджи на всякий случай одна, у Питера гранат не было, потому что в руках неопытного человека граната…), я выдернул чеку, отпустил из рук винтовку, которая повисла на груди на ремне и краем глаза выглянул на улицу. Точно! Два гаврика мчались вперед, поливая огнем на ходу окна, точность стрельбы на бегу конечно была никакая, но они на это внимания не обращали. Отпустив спусковой рычаг гранаты, я сказал про себя "один" – и без замаха метнул яблочко гранаты на улицу, искренне надеясь, что осколки ударят в "дилерские" машины и не повредят Линкольн.

На улице тяжко громыхнуло, изрешеченные жалюзи мотнуло под воздействием ударной волны, раздались истошные вопли. Высунувшись из окна, я сделал несколько выстрелов по деморализованному противнику, добивая до конца магазин, кажется, в кого-то попал – и снова спрятался за стену, ожидая нового шкала огня.

Но новых очередей не последовало. Сменив магазин в Мк14, и досчитав после этого до десяти, я высунулся из окна, готовый стрелять – и увидел главаря мексиканцев, осторожно идущего вперед и размахивающего над головой какой-то белой тряпкой, видимо футболкой. Без оружия. Увидев, что изрешеченные жалюзи в одном из окон шевельнулись, он моментально застыл на месте.

– Э, кто там! Выходи, базар есть!

Базар так базар. Жесткий отпор, наличие у противника гранат, потери склонили мексиканцев к вербальному, так сказать, выяснению отношений…

– А что ты мне вякнуть можешь, пацан!? – вспоминая услышанные во время работы помощником шерифа "базары" мелкого криминалитета крикнул я – Чо тебе здесь надо? Это наш район! Ты кто, вообще!?

Была, не была…

– Какого хрена это твой район? Кто тебе его дал? Это заведение принадлежит нашей семье, ты что нас крышевать собрался, урод?

– А ты кто такой? – повторил мексиканец – Я работаю на мистера Короццо (Николас "маленький Ник" Короццо – босс семьи "Гамбино", одной из пяти основных мафиозных семей НьюЙорка – прим автора), засранец! Ты хоть знаешь, кто это такой?!

Кажется, этими словами я сбил спесь с молодого засранца, когда он вновь заговорил, наглости в голосе у него изрядно поубавилось.

– Ты чо гонишь? Какого хрена человеку Короццо делать у нас? Это наша земля по праву! И Нью-Йорку никто разрешения работать здесь не давал!

– Мистер Короццо не будет спрашивать разрешения у таких нищих ублюдков, как ты!

Понял!? Вали отсюда, если не хочешь словить пулю в свою молодую и дурную башку!

– Короче, нам нужен товар! – крикнул мексиканец – и мы его получим! Пройдем по вашим гребаным нью-йоркским трупам!

– А вот и попробуй! – заорал в ответ я – мистеру Короццо будет приятно узнать, что я не только сохранил товар, но и завалил с десяток "спиков", с неуважением о нем отзывавшихся! Пошел на… отсюда, щенок!

Мексиканец, извернувшись подобно обезьяне, бросился под прикрытие стоящим рядком машин – и я услышал на улице рев мощного дизельного двигателя…

Мать их! Вот это номера!

У ворот дилерской площадки, столкнув в сторону мешавший проехать фургон, появился банковский броневик, сделанный на базе Chevrolet Kodiak, легкого грузовика. Выкрашенный в серо– стальной цвет, с яркой эмблемой одного из местных банков, он подобно медведю – гризли ворочался у ворот, пытаясь заехать внутрь.

Суки…

Сняв ремень, я отложил в сторону винтовку. Эти твари даже не стреляли для прикрытия, броневик видимо был их неотразимым аргументом в местных спорах. И где только взяли, суки… Осторожно поднял тяжеленный Барретт М-82. Оптика на нем стояла, но пристреляна или нет, черт его знает… Остается надеяться только на то, что расстояние стрельбы небольшое, если даже оптика установлена неправильно, на такой дистанции это несильно скажется. Прицел был с переменной кратностью, от четырех до шестнадцати, я поставил на минимум – четыре. Больше на таких дистанциях и не надо, зато поле зрения в прицеле максимально широкое…

Передернул затвор М82, тот с глухим лязгом встал на место, досылая в патронник огромный патрон. Оттолкнув в сторону еще одну мешавшую машину, броневик, наконец, принял исходное положение для атаки, в этот момент я положил ствол винтовки на подоконник и прицелился. Кто-то из мексиканцев видимо заметил торчащий из окна дульный тормоз винтовки, перебивая друг друга загрохотали два автомата, но огонь их был неточен. Броневик взревел мотором, готовясь к броску, пуля свистнула у меня прямо над головой так, что шевельнулись волосы – и в это время я поймал в перекрестье прицела голову водителя бронемашины (кажется, он был даже в какой-то форме) – и плавно выжал спуск…

Грохнуло так, что у меня заложило уши, отдача мягко, но мощно толкнула в плечо.

Все-таки, когда такая винтовка не упирается сошками в землю, отдача более чем солидная, но терпимая… Изображение в оптическом прицеле на мгновение смазалось под воздействием отдачи – но через секунду картинка вновь стала четкой, и я увидел огромную дыру в бронированном лобовом стекле и чуть пониже – разбитую голову водителя, уткнувшуюся в руль. Тяжелая винтовка сработала как нельзя лучше…

Придя в себя от отдачи (а лягался Барретт неслабо!) я направил ствол винтовки чуть ниже, целясь в радиатор, защищенный решеткой из толстой стали и снова нажал на спуск. Снова грохот выстрела, без стрелковых наушников закладывающий уши.

Новый удар, словно кувалдой по металлу – и из под капота броневика повалили клубы белого пара. Тяжелая пуля разнесла радиатор и пробила двигатель машины, с места без серьезного ремонта она теперь явно не тронется…

Сгрудившиеся за броней машины мексиканцы бросились бежать, прятаться под обстрелом Барретта им явно не климатило. Вслед им заговорили два автомата – и трое мексиканцев до спасительных машин добежать не успели, двое будто споткнулись и растянулись на гравии, один рухнул прямо около своей машины, пачкая ярко-красной кровью борт внедорожника…

За секунду, придя в себя от отдачи, я перевел винтовку на моторный отсек джипа Тойота спиков (явно угнанного), стоящего на улице и нажал спуск. Уже привычный грохот – и Тойота буквально подпрыгнула, сетка забора буквально разлетелась, одна из секций чуть не упала. В крыле машины появилась дыра с рваными краями.

Вот так вот, теперь будет знать, как хамить нью-йоркским мафиозо хе-хе. Недобро ухмыльнувшись, я перевел винтовку на моторный отсек следующей машины. Вслед мексиканцам, которые, согнувшись в три погибели, сматывались от машин, пытаясь выйти из зоны огня, работали два автомата…

– Мы их сделали! Сделали козлов! – больше всего радовался Питер, он едва только не подпрыгивал на месте. Энджи была более сдержанной, но и с ее лица не сходила довольная улыбка. И действительно – побывать под таким обстрелом и выйти целым и невредимым…

– Радоваться рано – осадил я их – теперь надо сматываться! И не только сматываться, но и забрать с собой все наше барахло – бросать его мексиканским бандюгам я не собираюсь. А это задачка посложнее – нам придется выйти из-под прикрытия кирпичных стен на открытую местность.

На улице раздались одиночные выстрелы, я подошел к ближайшему окну и тоже выпустил несколько пуль, чтобы не борзели…

– Значит, диспозицию меняем. Сейчас все трое садимся в Рейнж, грузим в него все что у нас здесь есть, выскакиваем на улицу. Ты, Питер остаешься за рулем, я и Энджи пересаживаемся в Линкольн. Там пулемет. Порядок движения – Линкольн первым, затем Рейнж, перегружать манатки на Хаммер времени нет. И трогаемся – я прикрываю пулеметным огнем. Как выскочим на улицу – уходим налево и газ до отказа…

– Готово! – Энджи справилась с замком на двери, мощный двигатель РейнжРовера негромко бормотал, наполняя маленькую мастерскую угарным газом – долго отсиживаться тут было нельзя. Или – или.

– Садись! – Энджи пробежала несколько шагов и ввалилась на заднее сидение Рейнджа, машина уже двигалась вперед. Бампер внедорожника уперся в стальные ворота – и через долю секунды они открылись…

– Ходу и сразу влево! – заорал я прямо в ухо сидящему за рулем Питеру, задача была – проскочить и поставить Рейндж под прикрытие других машин.

– Смотри! – Питер указал вперед

Твою мать…

Линкольн для поездки не годился – он был поставлен так чтобы собой прикрывать Хаммер – и сейчас есь салон и особенно моторный отсек были изрешечены пулями и осколками взорвавшейся гранаты, оба передних колеса были спущены, и машина стояла на ободах. Б… Хорошо, что не взорвалось – на луну бы улетели…

Решение в этих случаях надо принимать быстро. Когда брат нажал на тормоз и РейнжРовер застыл на месте, оно у меня уже было готово.

– Перегружайте все, я прикрою – заорал я и бросился к Линкольну – быстрее!

– Что? – Энджи недоуменно уставилась на меня.

– Перегружайте в Хаммер все, что сможете вдвоем! Быстрее, мать вашу!!!

Рванул на себя исклеванную пулями и осколками дверцу Линкольна – вот он, родимый…

Пулемет. И лента на пятьсот патронов. Из-за обездвиженных машин (две уже горели и чадный дым плыл по проулку) уже стреляли – мексиканцы, оставшиеся к этому времени в живых, просекли что мы сматываемся и стреляли в нас, только осторожно, высовываясь из-за угла соседнего склада. Уроки, которые преподал им Барретт, они хорошо усвоили…

Как я за такое короткое время вытащил из салона пулемет, ленту в коробе на пятьсот патронов и под пулями, бегом, протащил ее несколько метров до ближайшего укрытия – я и сам не помню, в нормальном состоянии так быстро я бы это не сделал.

Но сейчас в крови кипел, пузырился адреналин в лошадиных дозах, и мне было до всего… В общем, секунд через пять – семь я уже устанавливал пулемет на сошки, укрывшись за одной из машин, белой Тойотой – Камри, выставлявшейся на продажу.

– Пидоры… – дико заорал я, выставляя прицел на пулемете – мало вам прилетело?

Получайте, суки!

MAG задергался словно живой, загрохотал, выводя свою жуткую песню смерти. Первая очередь, патронов на десять пришлась по углу склада, за которым прятались несколько бандитов, поняв что дело дрянь они рванули назад, но один не успел – и тяжелые пулеметные пули буквально швырнули его на асфальт. Остальным было уже ни до чего – они сразу свалили.

– Суки! – еще раз выкрикнул я, перевел пулемет на стоящие у входа машины, еще относительно целые, из-за которых тоже велся редкий, несосредоточенный огонь и нажал спуск, отсекая одну за другой короткие очереди. С лязгом пошла вперед лента, освобождаясь от патронов, запрыгали под ногами золотистые гильзы, град пуль ударил по машинам. С гулким хлопком взорвалась одна, затем еще одна. Огонь из-за машин прекратился…

– Алекс!

Я резко обернулся, отрываясь от пулемета – и увидел одержимого. Откуда он сука взялся, чтобы его… От Питера и Энджи его отделял лишь невысокий заборчик из сетки рабицы, а у обоих руки были заняты грузом.

Пистолет! Рука отработанным движением нырнула вниз и вернулась с Глоком 45 калибра. Вот за что люблю Глоки – огонь можно открывать мгновенно, никаких неавтоматических предохранителей. Одержимый бросился вперед – и в этот момент рявкнул Глок, голова одержимого разлетелась от попадания пистолетной пули сорок пятого калибра. Осколки черепа и мозг брызнули в разные стороны, и он рухнул на землю как кукла-марионетка, у которой обрезали разом все ниточки…

– Давайте в темпе, мать вашу!

Позицию я сменил – отступил назад, устроившись за капотом разбитого Линкольна чтобы иметь более широкую зону наблюдения и обстрела. Рискованно – джип от любой пули может вспыхнуть – но делать нечего. Намертво вцепившись в пулемет, я искал стволом новые цели – но все стихло, либо чадно горели машины перед входом, там что-то лопалось и трескалось, боеприпасы что ли… Идиотов же, пытающихся испытать судьбу, впереди больше не было.

– Готово!

– По машинам! – я схватил одной рукой пулемет за ручку для переноски, другой коробку с патронами и бросился вперед. Хаммер уже медленно двигался, я забросил пулемет на переднее сидение, следом бросил коробку. Мне же места уже не оставалось…

– Стой!

Хаммер тормознул, я захлопнул тяжелую дверь, похожую на люк бронемашины, открыл заднюю дверь, заскочил в салон.

– Пошли!

Энджи сидела за рулем, рядом на широком тоннеле между сидениями лежал ее автомат с подствольником.

– Обойма целая?

– Да! – впереди дорога была перекрыта разбитым броневиком и старым Сатурном, Кортес повернула руль, нажала на газ – и хромированный таранный бампер Хаммера ударил Сатурн, сдвигая его в сторону и освобождая достаточное пространство для того, чтобы мог проехать тяжелый внедорожник…

Я нажал на кнопку – и люк поехал в сторону, раскрывая крышу и пуская в салон тяжелый, едкий дым от горящих впереди машин. С автоматом наизготовку я выпрямился в люке, готовый стрелять.

Но по нам никто не стрелял. Вообще. Дав для острастки пару очередей, я опустился обратно в люк. Вырвавшись на свободную, не заставленную горящими машинами дорогу Хаммер рванулся вперед…

Катастрофа, день тринадцатый

Пригороды Финикса штат Арканзас 15 июня 2010 года – Ну и что теперь?

Хороший вопрос. Сейчас мы стояли между двумя складами, прикрытые с двух сторон и невидимые с дороги. Я с пулеметом устроился на крыше Хаммера а Питер и Энджи перетаскивали часть запасов из Хаммера в РейнджРовер, чтобы если нам придется оставить одну из машин – нам не лишиться разом едины или патронов или гранат.

Груз должен быть распределен по машинам равномерно. А вопрос и в самом деле хороший…

– Слушаю ваши предложения… – сказал я, потому что и сам толком не представлял что делать. До Форт Брэгга еще надо добраться…

– Может, обратимся к властям? – неуверенно сказала Энджи и тут же прикусила губу, поняв что сморозила глупость.

– К каким властям… – устало сказал я – власть сейчас ублюдки с автоматами типа вот этих вот местных отморозков, которых мы раздраконили час назад. Никакой власти, похоже, не осталось, города кишат одержимыми, а они на выборы не ходят.

– Слушай – сказал Питер – а может нам…

– Что?

– Может нам найти какое-нибудь укромное место, такое чтобы со всех сторон все просматривалось и простреливалось. А?

Я задумался. Идея на самом деле хорошая. Найти какую-нибудь пустую ферму и занять ее, благо пустых ферм сейчас много. А хозяева их либо не предъявят претензий землезахватчикам, либо попытаются их сожрать. Но нами – подавятся.

– И где ты предлагаешь искать эту ферму – начал я – и тут вдруг меня осенило…

А почему бы мне не поехать домой. Да, да, элементарно – домой.

Коли уж об этом пошла речь – расскажу немного про себя. Из армии я уходил нехорошо. Не то, что меня с позором выгнали из вооруженных сил, совсем нет.

Просто… в общем в Ираке делалось много чего такого, за что можно было предстать перед военным трибуналом и попасть в Левенуорт (известная военная тюрьма США) на пожизненное. Терпел я, терпел – и в конце концов сказал: достаточно. Кое-кому из Пентагона это очень не понравилось, и на одной из военных баз чуть было не произошел несчастный случай. Верней, он произошел, но не со мной, а с двумя военными полицейскими, которые очень хотели, чтобы он произошел со мной, прямо никак угомониться не могли.

Тогда сложилась очень поганая ситуация. Предельно поганая. Личный состав части, где я служил и ее командование (а это были силы специального назначения) примерно представляли что происходит. Они понимали меня, то что я делаю и были на моей стороне. Люди в Пентагоне, которые очень хотели решить проблему со мной раз и навсегда, прекрасно понимали, что законными методами это сделать нельзя, незаконными – предельно сложно как показал недавний несчастный случай с двумя их агентами. Да и я был настороже. Кроме того – дерьмо уже переполняло толчок и могло в любой момент выплеснуться наружу, на страницы газет и на экраны телевизоров.

И тогда было принято решение. Я ухожу из армии якобы по состоянию здоровья, мне выплачивают все боевые, которые скопились за время моей службы в Ираке и платят пенсию – разом за двадцать лет вперед. В свою очередь я забываю раз и навсегда про те темные дела, что творились в Ираке и его окрестностях. Сделка "баш на баш", как говорится – и обе стороны довольны друг другом.

Получив кучу денег, я элементарно растворился среди американских обывателей.

Первым делом я поменял фамилию. Делается это очень просто: берутся некрологи какой-нибудь захолустной газетенки. Нужен некролог ребенка, умершего или погибшего в очень раннем возрасте. Затем берется книга церковного прихода и находится запись о дате рождения этого ребенка. Дальше в местный сити-холл (мэрия – прим автора) отправляется запрос на выдачу копии свидетельства о рождении. В принципе чиновник должен проверить запрос в том числе и по записям о смерти, но в девяноста девяти процентах случаев он этого не делает. После получения свидетельства о рождении на этого человека получаются водительские права – основной в США документ, удостоверяющий личность, карточка социального страхования, открывается счет в банке и так далее. Вот и готова новая личность.

Такой фокус я проделывал дважды, по одному из документов с простой фамилией Маршалл (с двумя "л" на конце, а не с одной – обращаю ваше внимание) я получил работу помощником шерифа. Настоящее мое имя было Алекс Маршал (с одной "л" на конце), к своему вымышленному я добавил всего одну букву. Мелочь – но при поиске с использованием компьютерных систем меня уже было не найти. И в то же время, если меня где-то поймают за руку – объяснение элементарное. Какой-то клерк-идиот просто поставил лишнюю букву на конце моей фамилии при выдаче документов, а я и не заметил. Спасибо, сэр, вы меня очень выручили. А то я и не замечал ошибку…

Проблемы была не во мне – проблема была в Питере, его явно должны были искать.

Но пока эти идиоты разберутся, пока проверят данные (а связь ж…й гавкнула равно как и система правоохранительных органов в целом и просто прозвонить по списку полицейские участки и попросить проверить тех или иных людей уже невозможно) – времени много пройдет. А возможно – и вообще проверить не удастся…

– У меня есть предложение… – сказал я – а не заехать ли ко мне домой для начала…

– В смысле? – брат вытаращился на меня – это же через всю страну пилить…

Да, забыл сказать… Когда я получил деньги, цены на недвижимость упали ниже плинтуса. И тут я такой красивый – с кучей наличных и не нуждающийся в банковском кредите. А мне с детства хотелось иметь собственный угол. Не мотаться по военным базам и офицерским домикам. Вот я и купил не такую уж и большую, зато очень уютную квартирку в Нью-Йорке. Но жил я не там…

– При чем тут Нью-Йорк. Я разве там служу? Приглашаю вас в обитель порядка в нашем нынешнем суетном, беспокойном и стреляющем мире – великий штат Техас. Где я и служу заместителем шерифа…

На самом деле, в Нью-Йорке я практически не бывал, квартиру сдавал. Устроился я по рекомендации в северном Техасе, в маленьком городке Диккенс. Там я работал помощником шерифа – работенка не бей лежащего, сельскохозяйственный захолустный район, граница с ее нелегальной миграцией и преступностью далеко. Там же купил небольшое, всего на пятьсот акров ранчо. В кредит. И платить, кстати, кредит как я понимаю, теперь некому и незачем. Ура.

– Короче есть в северном Техасе маленький и уютный городок Диккенс, где живут добрые, но в то же время вооруженные люди. И зачем вламываться в чужое ранчо, когда у меня там есть свое?

– А нахрена мы тогда сюда ехали? – вытаращил глаза Питер – это же надо обратно через Седону ехать.

– Вот именно – подмигнул я – навестим заодно старых друзей. А потом – встанем на сороковую дорогу и вперед. Приедем, отсидимся пару дней, поймем что делать – и вперед…

Катастрофа, день тринадцатый

Дорога на Седону штат Арканзас 15 июня 2010 года Движения на дороге стало еще меньше – а вот признаков того, что жители окрестных городишек запасаются оружием и создают отряды самообороны – все больше. То тут то там на съездах с дороги стояли небольшие, чаще всего скверно оборудованные блокпосты – зачастую это был просто трак-пикап стоящий посереди дороги и пара мужиков воинственного вида с ружьями в кузове. Но то что население начало понимать – хорошего от властей ждать не приходится и надо решать проблемы безопасности самостоятельно – это уже огромный плюс.

Сзади мелодично пропел клаксон Рейндж-Ровера. Я оглянулся – черт…

Несколько пикапов и фургонов с большой скоростью нагоняли нас. Первым пер громадный Форд 350 с двускатной ошиновкой задних колес, старой модели. И в его кузове виднелись держащиеся за хромированный поручень над кабиной вооруженные люди…

Твою мать, придурка такого… Ругаясь вполголоса я потянулся назад, где уютно угнездился переложенный с переднего сидения пулемет с лентой. Какого хрена я набрал столько стволов – хоть в одиночку на Фаллуджу (Фаллуджа – город в Ираке, во время второй иракской кампании там шли тяжелые бои – прим автора) иди, и при этом, идиот чертов, не озаботился хотя бы самой простой и примитивной рацией обзавестись… Ну, дурак, ну лох… Лошара! И как теперь действия с Питом координировать, скажите на милость? Идиот, придурок, козел…

– Энджи, внимание! – проговорил я, нажимая на кнопку чтобы открыть люк – сзади непонятные тачки, в них до черта каких-то вооруженных гавриков. Газу!

Энджи моментально напряглась, машина продолжала идти по шоссе ровно и спокойно, но скорость немного увеличилась. Немного – это не спортивный Вайпер или Порш к примеру.

– Слушай внимательно, времени нет. Как только начнется стрельба – тормозишь и резко влево, на обочину чтобы Питер не врезался нам в зад. Но – только когда начнется стрельба, не раньше. Поняла?

– Поняла – сухим, напряженным голосом ответила Энджи Люк отъехал в сторону, я поставил ноги на сидение – и резко выпрямился во весь рост, доставая из люка пулемет. Форд был от нас уже метрах в двадцати, шел плавно, держа дистанцию словно привязанный. Один из мужиков в кузове дернулся было – и тут же замер, глядя на пулемет. Второй – высокий в джинсовой куртке и большой шляпе – стетсоне, державший в одной руке М16 дергаться не стал – а просто внимательно посмотрел на меня. Знаете, такой тяжелый взгляд самца, на чью территорию незвано вторгся чужак. Расстояние между нами было метров двадцать – но мне показалось, что мы стоим лицом к лицу. Воздух между нашими машинами как будто сгустился, незримое противостояние продолжалось всего минуту, но мне показалось, что прошло десять. Да, у этого мужика было оружие и отряд, он был на своей земле в отличие от меня – чужака. Но у меня был пулемет с лентой, в которой осталось не меньше трехсот патронов, и готовность его применить с максимальной эффективностью. Это и уравновешивало чаши весов. Рискнет?

Не рискнул. Оторвав на мгновение вторую руку от толстого хромированного поручня, возвышавшегося над кабиной, он стукнул в крышу кабины Форда и тот моментально начал снижать скорость, постепенно отдаляясь от нас и превращаясь в точку вдали, на дороге. Потом пропала из виду и точка. Я с силой выдохнул. Сильный ветер трепал мои волосы, с силой давил мне в спину, бросал в меня пригоршни дорожной пыли – но мне нравилось так ехать, черт возьми. И только что я выиграл незримое противостояние с сильным и опытным противником, выиграл без единого выстрела.

Катастрофа, день тринадцатый

Коттонвуд штат Арканзас 15 июня 2010 года – Сворачивай Энджи сначала повернула руль и только потом спросила: "Зачем". Начинаем привыкать к армейским распорядкам… Хаммер съехал с шоссе "Черный Каньон", ведущего к памятнику "Castle Montezuma" и поехал по хайвею на Коттонвуд. Глянув в зеркало заднего вида, я убедился, что Питер следует за нами…

– Зачем?

– Попробуем раздобыть чего – нибудь съестного. Лично я питаться консервами и армейскими пайками если и собираюсь, то только в крайнем случае. Заодно узнаем, что творится в окрестностях и дальше по дороге.

– Так тебе и сказали – скептически хмыкнула "мисс ФБР" – лучше бы меня за рулем сменил.

– Там и отдохнешь… – сказал я – ты все равно с пулеметом управляться не сможешь. А насчет "не пустят" – это ты зря, город за счет туризма живет. Люди там к гостям привычные.

– Ага – сказала Энджи – особенно к тем, которые пытаются разорвать тебя в клочья.

Очнись, сейчас каждый городок ощетинился стволами, чужих не пускает и правильно делает. Видал, какие объявления на трассе висят?

Объявления я видел, они обычно висел поверх знаков и щитов с указанием города. В Америке жители маленьких городков вообще обожают вещать на въезде в город большие красочные щиты с указанием количества населения и других данным об их малой родине, а также приглашениями посетить их городок. Туризмом жили многие.

Сейчас же на многих подобных щитах было написано что-то типа: Тебя никто сюда не звал, если ты не из этих мест – сваливай отсюда да поскорее. Или что-то в этом роде. В общем, типичное американское гостеприимство сошло на нет – и это было печально…

– Попытка не пытка… – философски сказал я, машинально кладя руку на стольную коробку лежащего рядом на сидении пулемета MAG.

Машин на въезде в город не было – и это было объяснимо. В город не пускали.

Причем блокпост стоял весьма и весьма солидный – завалом из двух старых траков дорога была перегорожена так, что для проезда осталась лишь узкая полоска. За завалом из машин, насколько мне было видно стояли пикап и внедорожник – и тот и другой Форды старой модели, один желтый другой белый. Но самое главное – чуть в стороне от дороги стоял закрытый армейский Хаммер, у крупнокалиберного пулемета М2 на нем стоял боец в армейской униформе, глаза бойца скрывались за огромными черными очками. Было видно, что жители Коттонвуда подготовились к обороне более чем основательно.

За пару десятков метров до блокпоста Энджи погасила скорость почти до скорости пешехода и на такой скорости мы поползи вперед. Нервировать пулеметчика, делая вид, что мы собираемся на скорости проскочить заграждение мне бы очень не хотелось…

Из-за баррикады показался одетый в джинсы и рубашку похожий на мелкого фермера мужик, махнул рукой, давая команду остановиться. Хаммер моментально встал на месте.

– Двигатель не глуши! – бросил я

Энджи согласно кивнула – Теперь слушай. Ты представитель федерального правительства. У тебя жетон ФБР – это должно сработать. Если что – я работаю по пулеметчику. Ты по остальным.

Глубокий вдох и вперед. Поняла?

Пулемет я оставил в машине, винтовку повесил за спину. Пистолет в кобуре, на таком расстоянии хватит и его. Энджи вообще свой автомат с собой не взяла.

– Кто такие? – весьма недружелюбно спросил мужик у баррикады. В руках у него был полицейский Ремингтон 870 с коротким стволом и дуло ружья смотрела отнюдь не в землю – оно смотрело на нас!

Я внимательно рассматривал своего собеседника. Обветренное лицо, пропыленная одежда, дешевые, но крепкие ковбойские сапоги. Мелкий фермер, не иначе…

– Полиция – я потянулся к карману, и мужик настороженно дернул стволом ружья.

– Э, э, спокойно… – держа спокойный и рассудительный тон проговорил я – мы из полиции. Ты же не собираешься стрелять в полицейских? Я только достану удостоверение…

В лице мужика что-то изменилось – видимо нормы цивилизованной жизни, не позволяющие стрелять в полицейских, у народа еще не забылись. Пока.

– Только осторожнее – пробурчал он – а то я нервный…

– Я тоже – я медленно извлек кожаный бумажник, раскрыл его, показал мужику.

Внтри была прикреплена шерифская звезда.

– Я из ФБР – вступила в разговор Энджи, доставая свое удостоверение – из Вашингтона.

На действия Энджи мужик отреагировал намного более мирно, видимо ее внешность вызывала больше доверия, чем моя.

– А на кой черт нам тут нужны федералы – заявил мужик скрипучим, раздраженным голосом – вы только и умеете, что налоги драть да идиотские законы издавать.

Федералы… А вот когда надо – так вас никогда нет!

– Ну, мы же здесь, перед вами… – спокойно сказал я – И что вам надо? – спросил мужик – у нас здесь свои порядки, с психами мы и сами справимся и с бандитами тоже. Ехали бы вы отсюда…