Текст книги "Ген Человечности"

Автор книги: Werewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Япония – там одержимыми стали почти сто процентов, оттуда даже не было роликов и сообщений после четвертого – пятого дня катастрофы. Китай – все мегаполисы превратились в мертвую зону, зону охоты одержимых. Во внутренних же районах было относительно спокойно. Дубай, Саудовская Аравия, ОАЭ – заражение стопроцентное.

Единственным исключением, как ни странно выглядел Израиль – одержимых там тоже было очень много, но Израиль выглядел едва ли не единственным местом на земле, где людям удавалось сдерживать натиск толп одержимых. Все-таки наличие на руках у населения боевого оружия давало о себе знать.

Подводя итоги, можно было сказать, что вирус поразил наиболее урбанизированные и развитые районы по всему миру, что приводило к мысли о неслучайности эпидемии.

Еще я заметил, что вирус тяготел к теплым краям, чем холоднее – тем меньше заражение. Объяснений этому пока у меня не было. Очень мало было сообщений об одержимых из сельской местности. Возможно, это следовало списать на то, что у жителей этих районов не было связи и Интернета. Но я то сейчас находился в сельской местности и отчетливо видел что происходит – основная масса жителей осталась здоровой, смогла сплотиться и оказать сопротивление, как грабителям, так и одержимым.

– А как насчет передачи при укусе через слюну?

Господи… Ну она то что вмешивается?!

Да, забыл рассказать. В нашем полку прибыло. Конечно, я бы предпочел… Да ладно, чего уж там. Есть – как оно есть.

Короче, прибыв с пятью грузовиками полными оружия, жратвы, с полной цистерной бензина в город, мы стали в городке настоящими героями. Пошла речь о том, что и уезжать мне совсем не надо, однако эту тему я отмел начисто. Ехать надо было. И тут выяснилось, что помимо нас с братом, примерно в ту же стороны надо было ехать еще одному человеку. Мисс Энджи Кортес, по странной прихоти судьбы, приходящейся еще и какой-то дальней родственницей шерифу Герцогу. Рассчитывать на пассажирский рейс из аэропорта Финикса (столица штата – прим автора) было бы глупо, а в Вашингтон ей срочно было надо. Конечно, Форт Брэгг, куда я намеревался со временем попасть и Вашингтон… не совсем по дороге, но какую-то часть пути вполне можно было проехать вместе.

Первоначально, я хотел послать эмансипированную сотрудницу ФБР куда подальше.

Пусть сидит здесь или ищет других попутчиков. Но, как известно, скоропалительное решение часто всегда ошибочное. Поразмыслив, я все-таки решил взять ее с собой.

По двум причинам. Первая заключалась в том, что в "Дельте" всегда тренировали тройками. Минимальная тактическая единица – три бойца. Все тактические сценарии были заточены именно на это. А у меня третьего бойца не было: я, Пит и… Энджи вписывалась. Вторая – как ни крути, у Энджи было удостоверение сотрудника федерального правоохранительного органа, а это на дороге вызвало бы больше уважения, чем мое удостоверение помощника шерифа мелкого городка. Я подозревал, что ныне на дороге уважение вызывает только меткая автоматная очередь – но уверен в этом не был. Лишним удостоверение явно не будет.

Поэтому, наскоро перекусив, я зашел в офис шерифа. Самого шерифа там не было – он и еще несколько человек, вооружившись винтовками, отправились прочесывать город – но Энджи была там. Как только я вошел, она испытывающим взглядом уставилась на меня…

– Здесь кому-нибудь надо в Вашингтон? – скучающим тоном осведомился я. Этот скучающий тон я выработал на службе помощником шерифа, таким тоном разговаривал любой уважающий себя американский коп.

– Допустим… – прищурилась она – Допустим или надо – уточнил я – Допустим, надо – стервозным, так хорошо мне знакомым (таким тоном разговаривала любая уважающая себя феминистка) тоном сказала она – у тебя есть мысли на этот счет.

– Мысли всегда есть… Пойдем.

Мы спустились вниз, вышли из конторы шерифа, у которой я припарковал внедорожник.

Сунувшись внутрь, я извлек короткий Knight Armament.

– Бери – Я не люблю оружие, вы забыли?

– Не забыл – ухмыльнулся я – и как ты мне ткнула пистолетом в лицо, я тоже хорошо помню. Я не могу брать с собой балласт (при этих словах она скривилась, как будто раскусила лимон целиком) поэтому каждый, кто едет со мной, должен уметь при необходимости постоять за себя. Мне нужен третий стрелок в команде, поняла? Держи!

С кривой усмешкой она взяла короткий, но тяжелый автомат, разложила приклад, приняла стрелковую стойку, причем достаточно профессионально.

– Ну?

– Давай! – я указал ей на дорожный знак метрах в ста от нас, Энджи скупым отработанным движением вскинула винтовку. Три одиночных выстрела слились в один, громкое эхо пошло гулять по затихшему городу, отражаясь от стен опустевших домов.

Последняя пуля сбила знак на землю, и он с металлическим грохотом упал на капот стоящего поблизости старенького Форда. Из офиса шерифа высунулся один из дежурных с винтовкой наготове, оценив картину, хмыкнул и спрятался вновь в здании.

– А говорила, не умеешь… – укоризненно протянул я – Я не говорила, не умею, я говорила – не люблю – мрачно сказала Энджи, кладя винтовку на капот внедорожника – ну что, мы пришли к согласию по вопросам нашего маленького совместного путешествия.

– Пришли… – проговорил я немало удивленным голосом – слушай, у тебя здесь есть Интернет? …

– При укусе шанс заразиться не велик, примерно один из ста – уверенно сказал Питер – по крайней мере, я говорю о тех штаммах вируса, которые я знаю. В слюне вируса содержится не так много.

– Тогда как, черт побери, началась такая эпидемия? Ведь в считанные дни эта зараза охватила весь мир. Каков инкубационный период этой дряни?

– Примерно неделя. Первые дней пять человек является инфицированным, но не заболевшим. Первые симптомы, еще контролируемой агрессии проявляются на шестой день. К концу седьмого дня человек уже становится одержимым. И лечить его бесполезно.

– И что, нет никакого лекарства – спросила Энджи у Пита – вообще ничего? Какого же… вы разрабатывали эту дрянь, если от нее гибнут и свои и чужие?

Питер хотел сказать, но правильно понял мой свирепый взгляд и про наличие разработанной вакцины промолчал.

– Лекарство должно было быть разработано позже – соврал он – но мы не успели – Великолепно – фыркнула Энджи – и теперь мы застряли здесь и сидим по уши в дерьме.

– Леди не пристало выражаться такими словами – занудливым голосом сказал я, решив напоследок проверить один из моих старых электронных почтовых ящиков.

Кликнул "проверить наличие почты" – и… замер. Среди идиотских рекламных рассылок и моря спама выделялось одно письмо. Письмо было с виду вполне обычным, но для меня оно было… короче, как на море линкор выделяется среди прогулочных яхт. Отправителем этого письма была некая "Blackstar ink"…

Черная звезда… Black Star… Для непосвященного человека это письмо было всего лишь еще одним письмом в море рассылок и спама, обрушивающегося ежедневно на наши головы как поток нечистот. И только посвященные, бывшие и действующие бойцы сил специального назначения могли понять действительный смысл этот письма.

Это был одновременно сигнал опасности и сигнал сбора. Начиная с пятидесятых годов прошлого века, Америка, готовясь к жестокой войне с Советским Союзом, просчитывала разные варианты. И готовила меры противодействия. Одним из самых страшных вариантов был план "Черная Звезда". Это был план на случай, если коммунисты совершат в стране государственный переворот или советская армия вторгнется на территорию Соединенных штатов Америки. По условленному сигналу "Черная звезда" (означавшим, что страна захвачена или может быть в самое ближайшее время захвачена противником) бывшие и действующие сотрудники спецслужб и бойцы спецподразделений должны были начать скоординированную диверсионно-террористическую войну против коммунистов. Тогда же на территории страны были заложены десятки складов с оружием. В семидесятом году один уголовник, бежавший из тюрьмы, случайно наткнулся на такой вот склад оружия и вооружился до зубов. Пришлось его уничтожать с вертолета. Дело это замяли, а в конце восьмидесятых, когда стало понятно, что коммунизм в Америке если и наступит – то не в этой жизни, ликвидировали и все склады с оружием. Но система оповещения осталось, более того с появлением Интернета она многократно упростилась. Теперь достаточно было скинуть условное письмо на оффшорный почтовый сервер, а он уже разошлет его всем адресатам. Просто и быстро. Такое письмо могли послать считанные люди. А это значит, что в стране действительно происходит что-то непонятное и страшное – при обычной, пусть и самой страшной эпидемии, систему "Черная звезда" не активизировали бы. И это значит – что мне пора возвращаться в строй…

– Что там…

– Тихо! – рыкнул я, напряженно вспоминая. При подаче сигнала "Черная звезда" прежде всего я должен был связаться со штабом SOCOM, а если связи нет – то с региональным координатором. Подумав, я взял телефонную трубку, но не свою, а ту которую нашел в Линкольне и начал набирать номер.

Номера я помнил на память до сих пор. Первый номер – номер оперативного дежурного министерства обороны, молчал, доносились только гудки. После двух попыток я понял – бесполезно. Можно как генерал МакГенри звонить сутками и ничего не добиться. Пустое.

Вторым я набрал номер оперативного дежурного штаба USSOCOM. Этот номер был специальным, трубку должны были взять только после десятого гудка. Я считал гудки, глядя в блекло-голубое летнее небо, и почему-то был уверен, что и этот номер молчит, что на нем никого нет. Но после десятого гудка раздался четкий щелчок соединения – трубку взяли.

– Кобра один – два – произнес я – прошу Алладина Алладин… Позывной генерала Кейта К Котлера, ветерана еще вьетнамской кампании, которого многие в шутку называли "Ку-Клукс-Клан" – по первым трем буквам его имени, среднего имени и фамилии. Именно он командовал нашими спецподразделениями в Ираке. Меня он должен был хорошо помнить…

– Простите, сэр… – раздалось в трубке после секундного замешательства – не могли бы вы точнее назвать человека, с которым хотите связаться.

Черт!!!

Я сразу нажал на клавишу с красным телефоном – сигнал отбоя. Затем достал из телефона батарею и растоптал ее каблуком. Затем бросился назад, в дом. Про себя я лихорадочно пытался вспомнить, сколько секунд длился телефонный разговор.

Офицер, который мог дежурить в штабе USSOCOM не мог не знать позывного "Алладин" – бригадного генерала Котлера знали все. Но он позывной не знал, то, что я ему сказал он, скорее всего тоже не понял. А это могло значить только одно – на месте дежурного сидит враг.

– Быстро собираемся! Десять минут на сборы и валим!

– Что случилось… – спросила Энджи и осеклась, взглянув на мое лицо…

Катастрофа, день двенадцатый

Дорога на Финикс штат Арканзас 14 июня 2010 года – Стоп.

Питер нажал на тормоз, и тяжелый Линкольн плавно остановился на обочине.

– Что? Вон же дорога…

То то и оно… Что дорога…

– Съезжай с дороги. Аккуратненько…

Пожав плечами, Пит нажал кнопку, активируя полный привод, повернул руль, и машина сползла с дороги. Я в это время сунулся в багажник, достал Saco, разложил приклад. Нажал на одну из кнопок на потолке и огромный люк поехал в сторону, открывая небо и впуская в машину свежий, некондиционированный воздух.

Высунувшись из люка и поставив винтовку на сошки, я начал вглядываться через оптический прицел в дорогу…

Знаете, за время жизни Голливуд снял очень много фильмов – апокалипсисов, где с разными вариациями показывалась сцена возможной мировой катастрофы. На город надвигается чудовище или шторм, или что-нибудь в этом роде, а люди спасаются из города на машинах. Типичная картина из такого вот фильма – катастрофы: шоссе, забитое самым разным транспортом, все сигналят, не проехать ни в ту, ни в другую сторону, взвинченные и уставшие дорожные полицейские пытаются придать всему этому табору путь минимальную видимость порядка. Суть катастрофы менялась от фильма к фильму, но кадр забитой автомобилями беженцев дороги не упускал возможность вставить в фильм ни один режиссер.

Тут же было… не было, короче этой дороги. Верней, дорога то как раз была, но вот автомобилей беженцев на ней… Были они конечно. То и дело проскакивали машины, по некоторым признакам (например, по тому, что они были перегружены до предела) принадлежащие беженцам из больших городов. Я продолжал непрерывное наблюдение за дорогой больше часа, пытаясь уяснить ситуацию и понять, стоит ли по ней ехать. За это время проехало около шестисот машин, это меньше чем обычно проезжает по этой трассе. Но забитой автомобилями дороги (а именно это и произошло бы, если все городские жители одновременно бросились бы в сельскую местность спасаться от катастрофы) не было! И на мысли это наводило невеселые – выходило, что беда пришла в города внезапно, и все одержимые заболели в один день, так что многие просто не смогли, не успели вырваться из бетонной ловушки.

Внизу щелкнул замок на пассажирской дверце – Ты куда?! – я моментально оказался внизу и придержал дверцу машины.

– Попудрить носик! Что нельзя!?

Ох, женщины, женщины…

– Здесь могут быть одержимые. Давай провожу…

– Еще чего… – Энджи сбросила мою руку с двери, дернула за ручку – сама разберусь!

И направилась в сторону небольшой канавы, метрах в пятидесяти от машины. Глядя на нее, я мысленно выругался последними словами и подумал, что первая мысль не всегда бывает неправильной. Хорошо хоть во все стороны – никаких естественных укрытий, только впереди дорога и какие-то склады и ангары рядом с ней. Если одержимый оттуда бросится – среагировать успею, до этих складов около километра.

Интересно, что за склады…

Додумать эту мысль мне помешал истошный крик, резанувший по нервам подобно осколку стекла от разбитой бутылки. Хватая первый попавшийся под руку автомат (им оказался Узи) и выскакивая из машины я в голос нецензурно выругался относительно этой эмансипированной сучки.

Энджи уже бежала навстречу, путаясь в одежде и вопя как сирена. Странно, но за ней никто не гнался.

– Что за хрен? – Энджи бросилась на меня, я оттолкнул ее, поскольку она едва не сшибла меня с ног и полностью закрыла линию огня – что происходит, мать твою!

– Там! Там… – чтобы выразить весь свой ужас словарного запаса явно не хватало, и Энджи перешла на истерические вскрики вперемешку с судорожными всхлипами. Что за хрень там такая…

Держа автомат на изготовку, я осторожно пошел вперед, приближаясь к той небольшой канавке, в которой уединилась для своих дел Энджи. Палец на спусковом крючке, автомат был готов в любую секунду разразиться шквалом свинца. И чем ближе, тем больше я недоумевал – места для одержимого в этой канавке явно не доставалось.

Шум раздался внезапно, он был похож на звук, который издают костяшки в стакане, когда их потряхивают перед тем, как выбросить на стол. Многие от этого звука пустились бы наутек, но меня вдруг разобрал смех и я в голос расхохотался.

– Что там? – крикнул брат, прикрывавший меня от машины с автоматом Калашникова в руках.

– Мать твою… – я побрел обратно к машине, пытаясь справиться с приступами душившего меня хохота – там змея… змея, черт ее возьми… гремучка…

– Хорошо вам ржать… – обиженно сказала Энджи, застегиваясь – меня в детстве змея укусила. Я теперь змей терпеть не могу.

– Блин, я подумал там одержимый залег по наши головы, твою мать… – выругался Пит, опуская АК – Кстати, про одержимых… – задумчиво сказал я – если ты уж едешь с нами, ты должна быть такой же, как и мы…

– Что? – Энджи дернулась, но я с силой прижал ее к борту машины – А то! – я повернулся к Питеру – доставай-ка свой агрегат…

За восемь месяцев до катастрофы

Промзона Детройта

Точные координаты неизвестны. 22 октября 2009 года – Что это?

Доктор медицины Питер Маршал остановил свой БМВ Х-5 перед одним из заброшенных на вид складов в промзоне Детройта. Громадный шестиэтажный фабричный корпус, из которого когда то давно каждый день выезжали тысячи новеньких, сверкающих лаком автомобилей, сейчас метро щерился на окружающий мир черными провалами огромных оконных проемов. Детройт умирал – автомобили здесь уже давно почти не производили и пустые тридцати и сорокаэтажные небоскребы в центре города стояли мертвым памятником былому величию автомобильной Америки.

– Это ваше новое место работы, доктор – невозмутимо ответил сидящий на переднем пассажирском сидении роскошного немецкого внедорожника Альберт Кранчи – Вы издеваетесь? – недоуменно проговорил Питер – вы что, собираетесь здесь проводить опасные биологические эксперименты?

– Совершенно верно – кивнул Кранчи – поезжайте вперед, доктор и вы сами все увидите Пожав плечами, Питер плавно надавил на газ, включил ближний цвет фар и джип почти бесшумно миновал въезд в корпус, у которого лежали на бетонном полу изъеденные ржавчиной ворота – Вон туда, док.

БМВ крался вперед со скоростью не больше пяти миль в час. подсвечивая дорогу внутри корпуса мертвящим светом галогенных фар. Пит злобно ругался про себя – на полу могут быть железяки, способные изорвать шины в клочья. Менять же спущенное колесо, рискуя в любой момент получить заточку в спину от водящихся тут в изобилии афроамериканцев… нет уж, увольте.

Внезапно, в синеватом свете впереди показался ряд стоящих у стены машин. в основном внедорожников различных моделей. С удивлением Питер узнал черный "Кадиллак-Эскелейд", на котором ездил Феликс Каплан.

– Паркуйте машину, док.

Доктор Каплан аккуратно запарковал свой БМВ последним в ряду, около стены.

Поеживаясь, вышел в полумрак заброшенного производственного корпуса. Пахло экскрементами.

– И куда теперь? – Питер про себя еще раз выругался, что позволил втянуть себя во все это дерьмо. Вместо ответа Ал Кранчи подошел к ржавой двери в стене, на которой был нарисован череп и кости, достал из кармана ключ, со скрипом провернул его в ржавом и старом замке.

– Прошу, док.

Питер с опаской вошел в небольшое помещение за дверью и… присвистнул от удивления. Все – и стены и пол и потолок были покрыты черным, тускловатым материалом, на ощупь похожим на дорогую керамику. Впереди была дверь со стандартным экраном системы идентификации личности, такие же применялись в Форт-Детрик в спецблоке.

– Это что?

– Подойдите к двери, доктор Маршал и глядя в экран громко и отчетливо произнесите свое имя – проигнорировал вопрос Питера Кранчи.

Питер сделал все как велели, хотя изумлен был до предела. Такая система контроля доступа стоит возможно дороже, чем вся эта бетонная никому не нужная коробка..

– Питер Маршал – отчетливо произнес Питер, глядя в экран системы – Добро пожаловать, доктор Питер Маршал – вкрадчивым женским голосом через секунду произнесла система, и стена слева от Питера вдруг бесшумно отъехала в сторону. За стеной скрывалась кабина лифта, отделанная дорогим деревом…

– Заходите – Альберт Кранчи подтолкнул ошалевшего Питера в кабину лифта – Назовите номер уровня, на который вы желаете спуститься, доктор Маршал – тот же вкрадчивый женский голос раздался в кабине лифта после того, как они зашли туда, и дверца снова встала на место.

– Скажите: пятый. Мой голос система не воспримет – сказал Кранчи – Пятый – произнес Питер – Спасибо, доктор Маршал – произнес голос, и кабинка вдруг бесшумно, но быстро поползла вниз. Ехали вниз они секунд тридцать, не меньше.

– Пятый уровень. Доктор Маршал – дверь лифта открылась, и перед изумленным Питером предстал отделанный специальной белой плиткой коридор. В конце его была специальная, тамбурная дверь, точно такие же применялись в Форт-Детрике, для недопущения проникновения опасных микроорганизмов с одного уровня на другой.

Сбоку виднелась еще одна, простая дверь.

– За боковой дверью ваш комплект спецодежды, доктор. Переодевайтесь, а я подожду вас в коридоре.

– Что это? – изумленно выдохнул Питер – Ваше новое место работы, док – спокойно ответил Альберт Кранчи…

Дорога на Феникс

Продолжение…

– Что вы сделали…

– Ничего страшного. Теперь ты несовместима. Это вакцина, понимаешь. Если ее ввести здоровому человеку – то вирус на него уже не сможет подействовать – спокойно растолковывал брат, убирая специальный автоматический вакцинатор, тот самый из которого он провакцинировал и меня.

Мисс Кортес вытаращилась на нас.

– Вакцина?!

– Вот именно – сказал я – она самая. Вакцина существует – правда лекарства нет.

Теперь одержимый может убить тебя – а вот заразить не может.

– Так у вас есть вакцина?! Подонки, вы мне врали! Какого хрена мы не помогли жителям Седоны?! Мы должны вернуть и помочь!

– Ни хрена мы не должны ничего и некому – жестко сказал я – вакцины у нас немного. Если хочешь – валяй, возвращайся в Седону. Пешком. Или – едешь с нами и выбрасываешь из головы все идиотские мысли относительно помощи каждому встречному и поперечному. Дошло?

– Вот что… – начала Энджи но я ее перебил – Вот что, мисс Кортес! Я сейчас сажусь в машину и мой брат тоже. У вас минута на принятие решения. Либо вы садитесь в машину и становитесь членом нашей команды. Либо через минуту мы уезжаем. Пистолет у вас есть, заразиться вы не заразитесь – вперед! Творить добро на всей земле, переводить старушек через улицу и делать прочие глупости! Решай!

Я сел в машину, сильно хлопнув дверью, дотянулся до кнопки и люк в крыше медленно пополз, закрывая небо. УЗИ я бросил назад, в багажник. Достал Mk14, положил к себе на колени.

– Как думаешь?

– Пусть она думает – отрезал я – а мне думать нечего. Не маленькая. Если через минуту не сядет в машину – сваливаем.

Энджи Кортес на принятие решения потребовалось пятьдесят секунд. Хлопнув дверью, она с решительным видом заняла переднее пассажирское сидение рядом с братом.

– Решили, мисс Кортес? – спросил я – Решила – спокойно ответила она – и, кстати. Меня зовут Энджи.

– А это еще что за хрень? Тормози.

Линкольн остановился на обочине, за неимением бинокля я приник к оптическому прицелу винтовки, поставив его на максимальную дальность. И то, что лежало примерно в километре от дороги мне не понравилось. Совсем.

– Значит так. Съезжаем с дороги и медленно вперед, оружие наготове. Я десантируюсь первым, метрах в ста. Энджи, ты за мной, когда до цели будет метров пятьдесят – прикрываешь меня. Смотри только не подстрели меня ненароком. Пит – ты в машине, оружие наизготовку, движок не глушить. Чуть что – стреляй. Совсем мне это не нравится…

Переваливаясь с камня на камень, Линкольн медленно полз вперед, я открыл окно, высунулся из него с винтовкой в руках. Ни малейшего движения – вообще ничего.

Только редкий шум машин, проносящихся за спиной по дороге. На лежащий в километре от дороги вертолет внимания никто не обращал.

Да, да именно вертолет. Стандартный армейский "Ястреб" UH-60, защитного цвета, который лежал на боку и издали выглядел почти целым. Видимо, совершил экстренную посадку. Но если так – почему вокруг ни души? Где экипаж?

– Я пошел! – Питер сбросил скорость машины до минимума, и я прыгнул на землю, чтобы не упасть пробежал немного вперед. Встал на одно колено, держа на изготовку винтовку, огляделся по сторонам.

Никого. Чисто.

После моего прыжка на ходу, брат повернул немного влево, проехал еще метров пятьдесят и остановился. С заднего сидения выпрыгнула Энджи, держа наизготовку укороченный автомат, прижалась спиной к джипу. Прикрытый Энджи, целившейся в направлении разбитого вертолета, я пошел вперед.

Запах. Чем ближе я подходил к вертолету, тем сильнее ощущался этот запах, запах разложения человеческой плоти. Его перебивал еще более резкий и сильный запах – запах разлитого авиационного керосина. Неосторожно выстрелишь – и аллах акбар, все факелом вспыхнем…

– Не стрелять, керосин! – крикнул я – Энджи, оставайся на месте! В сторону вертолета не стрелять!

– Поняла! А если эти?

– Сам разберусь! – хотя как разбираться с одержимыми без огнестрельного оружия я понятия не имел. Из холодного у меня было два лезвия – одно в универсальном инструменте Leatherman, которое у меня постоянно в кармане, второе – в складном ноже фирмы SOG. Но даже если бы у меня был, к примеру штык-нож М9 – против одержимого это бы несильно помогло. Катану что ли раздобыть где-нибудь? Мысли дурацкие в голову лезут…

К вертолету я подошел уже почти вплотную и сейчас явно видел, что он упал не из-за того, что кончилось горючее. На обшивке вертолета в районе турбин и хвостового винта зияли черные рваные дыры, в некоторые можно было засунуть кулак. В нескольких десятках метров от вертолета на выжженной солнцем земле лежало что-то типа мешка, рядом с ним сидело несколько черных грифов-падальщиков. Увидев меня, они с возмущенным хриплым клекотанием отлетели от мешка на несколько метров и уселись, ожидая развития событий. Наверняка, рассчитывали на новую порцию пищи.

Вертолет был сбит. И сделали это явно не одержимые. У одержимых нет крупнокалиберных пулеметов.

Медленно, двигаясь приставным шагом, я обошел вертолет. Чисто. Если бы тут были одержимые – они бы уже бросились на меня, выжидать долго перед броском они не умеют. Что бы здесь не случилось – оно уже случилось.

– Чисто! – крикнул я и Энджи, повесив автомат на плечо, направилась ко мне.

Оружие, боеприпасы, средства выживания, средства ориентирования на местности, средства связи, документы. Формула, вбитая в голову инструкторами в армии. Если ты на вражеской территории и наткнулся на убитого противника – ты должен найти и забрать именно это, чтобы продолжить выполнение боевой задачи. И именно это я и хотел сейчас найти и забрать – в боевом вертолете может быть много всего интересного…

Боковое стекло пилотской кабины вертолета со стороны пилота было уже разбито, судя по всему пулей. Стараясь глубоко не вдыхать (воняло – страшно, с ног просто сбивало) я стволом винтовки выбил остатки стекла, просунул внутрь руку и открыл дверцу. В пилотском кресле, пристегнутый ремнями безопасности, сидел труп в форме пилота армейской авиации США, судя по знакам различия – майора. Я начал отстегивать ремни безопасности, чтобы вытащить его из кабины вертолета и тут мой взгляд упал на висевшую на груди кобуру.

– С каждой прожитой минутой жизнь становится все интереснее и интереснее – пробормотал я, отстегивая кобуру.

В кобуре была не Берета М9 и не ружье выживания, как это можно было ожидать – в кобуре был немецкий HK MP7A1 – компактный пистолет-пулемет с глушителем под патрон 4,6*30. Это оружие в армии США распространено не было – оно было принято, как оружие ограниченного стандарта и выдавалось пилотам вертолетов, совершающих опасные полеты над вражеской территорией. Если собьют – с пистолетом много не навоюешь, а пистолет-пулемет с глушителем давал какой-то шанс.

Так этот вертолет что – из сто шестидесятой эскадрильи!? (эскадрилья 160 – специальное вертолетное соединение для транспортировки и поддержки спецназа – прим автора) Вылез из кабины вертолета, бросил взгляд на опознавательные знаки – точно не сто шестидесятая. Опознавательные знаки сто шестидесятой эскадрильи я знал, налетался с ними. Да и комплектация вертолета обычная, армейская. Почему же тогда у пилота такое оружие?

– Энджи, проверь того! – крикнул я, указав на лежащий метрах в пятидесяти от вертолета труп, основательно уже истерзанный стервятниками. Ничего, пусть привыкает. Сам же я положил на землю кобуру с немецким автоматом и снова полез в вертолет.

Морщась от вони, отстегнул ремни безопасности, выкинул труп из кабины вертолета.

Обыскал – на удивление не нашел плана полета. Карты нашел, но они были чистыми, маршрут полета не проложен. Они что – наобум летели, куда глаза глядят?

Изогнувшись в три погибели, проник в салон – труп был и там. Он лежал на животе, на полу и в его спине виднелась огромная дыра, судя по всему результат прямого попадания из крупнокалиберного пулемета. Долго не дышать было невозможно, поэтому первым делом я нашел ручку боковой двери вертолета, с силой рванул на себя, молясь чтобы дверь не заело от падения и она открылась. Видимо сегодня мне везло – дверь отъехала в сторону как по маслу, видимо силовая конструкция машины при падении не была повреждена – а это значит, что машину сажал еще живой пилот.

Выпрыгнув, я потянул за ноги труп. Тот был тяжелым, килограммов сто не меньше, но мне все-же удалось его вытащить. Матерясь, я ногой перевернул его на спину, взглянул на табличку с именем на камуфляже – и потрясенно застыл.

Томас МакНейл. Какого хрена он делал в этом вертолете?

Майор Томас МакНейл из сто первой аэромобильной дивизии, десантники полгода стояли бок о бок с нами в Ираке, и МакНейла я хорошо знал. Место их дислокации в США отстояло от Аризоны на тысячу километров, не меньше. Так что он делал на этом вертолете?

Оставался и другой более важный вопрос – кто сбил вертолет. Судя по характеру повреждений, которые я видел, стреляли из крупнокалиберного пулемета сверху вниз, причем "Ястреб" в этот момент находился в воздухе. А это значит, что его сбили из другого самолета или вертолета. Точно не одержимые – тогда кто?

– Кто это? – раздалось сзади, и я вздрогнул – Мать твою, ты какого хрена из машины вышел! Я тебе где сказал быть!?

– Так одержимых же нет… – недоуменно сказал Пит – Нет или есть – это мне виднее! Бери вон тот ствол и марш в машину! – я показал на лежащую на земле кобуру с автоматом.

С МакНейлом похоже все – я обыскал карманы – ни документов, ни карт, ничего.

Немного наличных денег, зажигалка, складной нож. Рассовав добычу по карманам (Маку она все равно больше не пригодится), я снова залез в вертолет в поисках оружия.

Первой я нашел штурмовую винтовку, судя по всему принадлежавшую Маку, ударом ее отбросило в угол, под сидения. Находка очень даже полезная – стандартная М4А1 с подствольником М203 и простеньким прицелом Aimpoint. С виду рабочая, падением не поврежденная. Разгрузка с магазинами была на теле МакНейла, тоже пригодится.

Дополнительная винтовка да еще с подствольником в нынешние времена – великое дело!

Повесив винтовку за спину, я пролез дальше – и там меня ожидала еще одна "вкусняшка".

На месте бортового стрелка был укреплен пулемет, причем – повезло – не авиационная модель, а обычный пехотный M240D на авиационном станке. Пулеметная лента, заправленная в приемник пулемета, змеей уходила вниз, в большой ящик у ног бортового стрелка. Судя по всему – на тысячу патронов, длинная. Это я удачно зашел…

– Алекс!

– Что?

– Этот… его птицы расклевали…

Курица не птица, женщина не офицер, блин…

– Ты его обыскала?

– Да, у него автомат, маленький…

– Жди, сейчас я тебе подам кое-что…

Достав из кармана мультитул, я отсоединил пулемет от станка, отвинтил винты, крепящие на полу вертолета большой короб с патронами, отсоединил гильзоулавливатель. Пулемет приятной тяжестью лег мне в руки, это была именно та тяжесть, которая руки не оттягивает…