Текст книги "Последний император (СИ)"

Автор книги: Weirdlock

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

========== Глава 48. Долгой жизни королю! ==========

–Итак, господа, все проголосовали?– с неподдельным интересом спросил Себастиан.

– Да, – ответили все вожди как один.

–Хорошо, теперь нам остаётся только ждать, пока не подсчитают голоса, – сказал Себастиан, после чего отлучился с одним из своих офицеров по какому-то вопросу.

Спустя некоторое время

–Господа, пришла пора огласить победителя… итак, по результатам голосования побеждает Намейсис, представитель от земгальских племён, – восторженно произнёс Себастиан.

–Да здравствует король Намейсис!–Себастиан, всячески изворачиваясь (ведь у него не было каких-либо полномочий создавать протекторат), употребляет фразу «duxBalticorum», то есть, называет Намейсиса вождём балтов (придавая слову «dux» старый смысл, в то время как все остальные понимают под «dux» признание Намейсиса равным Себастиану), чтобы не нанести оскорбление Валентиниану, в то время как все остальные произносят «rexBalticorum» (король балтов), признаваяего королём только что созданного королевства балтов (regnumBalticorum), своим королём.

–Что же, по поводу самого важного. Официальная коронация папой римским состоится немногим позже, в Риме. Ну, а пока давайте будем довольствоваться прекраснейшим вином в честь того, что вы все (за исключением тех, кто уже давно это сделал) примкнули к великой цивилизации. Отбросьте привычное для вас пиво, неотъемлемый элемент жизни варвара, ведь теперь вы цивилизованные нобили. Испробуйте вина (разумеется, разбавленного)… Неплохо сыграл, да?– произнёс с уж больно серьёзным лицом Себастиан, после чего вдруг рассмеялся, превратив прямое и очень грубое оскорбление в призванную рассмешить присутствующих на пиру господ пародию на поведение стереотипного римлянина.

– смех… Друг, прекращай так шутить, а то мы тут все сляжем с коликами,– произнёс, изрезав речь приступами смеха, Намейсис, первый в истории король балтов.

–Полагаю, пришла пора явиться яствам?– задал риторический вопрос Себастиан, после чего в шатёр вошли слуги с изысканной пищей. Чтобы солдаты не рассвирепели при её виде, эти яства пронесли через плохо обозреваемый вход под прикрытием одеял.

К слову, стоит снова упомянуть то, что из-за дефицита провизии на завоёванной территории их кормили тем, что не стали бы есть даже свиньи. Например, сыром, твёрдым аки камень, про который солдаты шутили, что круг этого сыра можно использовать вместо сломанного у повозки колеса, и ещё не известно, что раньше сломается. Впрочем, как оно всегда бывает, у солдат существует байка или анекдот про любой элемент их быта. Так, например, ветераны часто пугали новобранцев тем, что им придётся есть «галеты» (по понятным причинам изделия из теста, хранящиеся в обычных дубовых бочках, в тёплых и влажных условиях трюма, превращались в натуральные гнёзда и, по совместительству, ристалища по поеданию для червей), что составляли порой львиную долю пайка.

–Друг мой, умеешь же ты переворачивать всё с ног на голову. Превратить этот унылый вечер, запятнанный политикой, в прекраснейший пир, достойный самого Диеваса… да ты совершил величайший подвиг, мой дорогой друг! – произнёс Намейсис, подкалывая христианина Себастиана.

– Полагаю, обсуждение прочих деталей можно отложить на утро следующего дня. Все делегаты согласны? –уколотый язвительным юмором язычника, Себастиан в отместку снова заговорил о политике.

–Конечно,– все как один произнесли остальные, вслед за Намейсисом.

–Тогда приступим к пиру, господа!– сказал Себастиан, после чего уступил место оратора Намейсису, приступившему к произнесению торжественного тоста.

Следующее утро

–Что же, вчера мы отлично отпраздновали поистине знаменательные события. Теперь же настала череда государственных дел. Предлагаю начать с обсуждения статуса королевской власти. Все согласны с темой обсуждения?– произнёс Себастиан, раздосадованный наступлением очередного утра в тяжёлой походной обстановке.

–Думаю, да. Это не тот вопрос, который можно отложить и решить потом, так что стоит его решить прямой сейчас,– понимая, к чему всё клонится, произнёс Намейсис под одобрительные жесты остальных, стеснявшихся ответить на заданный Себастианом вопрос.

–Хорошо. Итак, выдвигаю следующее предложение – пусть король будет главой государства, которого будет ограничивать всесословное двухпалатное собрание. В качестве депутатов верхней палаты этого собрания будет выступать представители аристократии, то есть, вожди различных племён. Она будет обсуждать дела, касающиеся государственной важности, такие как объявление войны, заключение мира, изменение государственных границ и так далее. Нижняя же палата будет заведовать установлением и отменой налогов, их объём и порядок выплаты, а также прочие дела, недостойные обсуждения людьми столь высокого положения, как ваше. Важно также отметить право на «liberumveto», данное верхней палате парламента по отношению к любым решениям короля… наконец, при королевском совете будет специальный консультационный орган из назначенных Римом чиновников, который будет отвечать, собственно говоря, за консультацию оного,– надев очки, созданные искусными стекольщиками из Венеции (портовый город, основанный Валентинианом в качестве основной военно-морской базы Рима в Адриатике), Себастиан зачитал заранее подготовленный текст конституции.

Убрав очки в специальный футляр, он представил копии оригинала каждому собравшемуся. Затем он ушёл к своим солдатам, дав им время на самостоятельное прочтение и размышления. Пока они занимаются определением устройства их будущего государства, он будет заниматься привычным для себя военным ремеслом, огнём и мечом расширяя и укрепляя новое государственное образование…

========== Глава 49. Истерия, или басня о 319 статье. ==========

Как несложно догадаться, такой именитый и опытный полководец при имеющихся вводных попросту не мог проиграть противнику, уступающему теперь ещё и в численности.

Возможно, будь у них больше времени, то они бы смогли прорвать оборону римлян и обратить их в бегство, полностью ликвидировав как их союзников, так и их самих вместе с плацдармом. Но увы, этого не случилось.

Себастиан, используя мобильную кавалерию и артиллерию, достигал подавляющего численного и огневого превосходства на наиболее важных точках. Не оставляя и шанса балтам, он выжигал сёла и деревни, устраивал прилюдные казни и пытки пойманных диверсантов в ответ на каждого убитого римлянина.

Подобное сочетание почти зверской жестокости и довольно мягкого отношения к военнопленным (их выхаживали и отправляли в родные сёла за счёт казны) привело к тому, что очень многие люди, сильно обеспокоенные неспособностью их вождей защитить их, массово дезертировали.

Кроме того, римские чиновники и специалисты сыграли ключевую роль в создании эффективной администрации на местах, а также активно помогали в развитии государственного хозяйства в рамках своей специальности и полномочий, благодаря чему «всё ещё непокорные» балты получили ещё и социально-экономический стимул для дезертирства.

Все эти небоевые меры, тем не менее, очень сильно помогли, позволив окончательно сломить сопротивление и подчинить варваров к 20-му числу августа.

Война на балтийском фронте была де-факто окончена, но война со славянами ещё не была завершена, а посему Себастиан, ни на миг не замедляясь, рассчитывая воспользоваться отсутствием налаженной обороны, тут же начал форсировать Неман (за которым власть протектората и римлян была ничтожна, вопреки капитуляции балтского царства). В течение дня он переправил все свои силы на другой берег, создав плацдарм для своих войск и надлежащий пункт приёмки подкреплений.

К слову о них. Агриппа, помощник и хороший друг Себастиана, тоже не сидел без дела. Пока последний унижал рассеянного артподготовкой противника стройными атаками кавалерии и пехоты, дела у его советника были довольно плохи.

Его противник был значительно более воинственным, а кроме того, богатым на личные союзы с приграничными племенами. Но главной проблемой, пожалуй, было то, что у Агриппы не было численного преимущества, в то время как время поджимало ещё сильнее, чем у Себастиана.

Ему необходимо было достичь Салюс (Псковско-Чудское озеро), а затем, оставив необходимые гарнизоны, стремглав отправиться к главнокомандующему в соответствии с депешей, согласно которой он собирается форсировать Неман и ему, Агриппе, стоит поторопиться к нему, заодно взяв под своё крыло на пути последние подкрепления.

Впрочем, вопреки всему, он удачно завершил свой поход (благо, расстояние, что ему нужно было преодолеть, было в десятки раз меньше, чем у Себастиана) уже к 15-ому августа. Оставив сильные, пускай и без кавалерии и артиллерии, гарнизоны, он встал до следующего утра лагерем возле них.

К сожалению, солдаты, даже если речь идёт о великих легионерах, всё же обычные люди. Они попросту не выдержат после изнурительных боёв многодневные форсированные марши. Посему, он решил дать им немного отдыха перед тем, как отправиться.

На следующий день, убедившись в крепости гарнизонов и безопасности новой границы, он тут же приказал начать форсированный марш, ибо к тому моменту все приготовления уже давно были сделаны. Отдохнувшие солдаты преодолели весь путь до старого пункта сбора всего за четыре дня, после чего, подхватив свежие силы и отдохнув день, вновь ушли на марше. К 23-му числу августа месяца они уже были на плаце (то есть, за восемь дней преодолели ~500 км по бездорожью, что весьма неплохой показатель) по другую сторону Немана.

Впрочем, в тот же день война и закончилась, о чём Агриппа и получил депешу. Выход из войны всех союзников, а также смерть их предводителей, в конечном итоге, настолько подкосили боевой дух славян, что воодушевлённые недавними победами римляне попросту смяли и смели всякую оборону оных.

Августейший император был приятно удивлён тем, что к концу августа закончился не балтийский поход, а сама война. Естественно, за подобными успехами поплелась вереница награждений, торжеств и народных гуляний. Весь Рим праздновал великую победу, а его героев встречали овациями и бесконечными тостами и пирами (германская традиция переселенцев) в их честь!

Всеобщее счастье, впрочем, длилось недолго, ведь на следующий же день, под шумок, был введён манифест Валентиниана «Победа неизбежна». По сути, комплекс действий по дальнейшей милитаризации всего общества, но уже по прусскому образцу, цель – сломать ориентализм и пацифизм (как это часто бывает, лишь формальный повод к действию), те тлетворные тенденции, что заметил среди общества августейший император, а также модернизировать и усилить армию. Господствующий в умах принцип «государство с армией» должен быть заменён на «армия с государством».

Деятельный по своей природе, он начал милитаризацию Римской империи в точном и полном смысле этого слова. Некоторые шаги, такие как введение воинской повинности, были уже давно сделаны, однако всё ещё оставалась несделанная работа.

В частности, слабыми темпами шла идеологическая обработка общества. Поэтому, пользуясь полностью подчинённой своей воле церковью, недавно созданным государственным аппаратом цензуры и пропаганды (в рамках соответствующего министерства), а также новейшими техническими достижениями, он организовал массовые мероприятия.

На каждом видном месте были памфлеты, плакаты и прочие средства донесения информации, которые были призваны культивировать милитаризм и откровенную военщину. Подвиги солдат и успешные действия генералов массово освещались в прессе, в обществе воспитывалась военная истерия.

Все вокруг – враги, и судьба у них одна – подохнуть в навозной яме, что зовётся братской могилой, тогда как мы, как истинные мученики, попадём в рай. Но постойте с выводами, ведь это было только начало… бесчисленные театральные представления с откровенной военной повесткой, молодёжные организации, призванные воспитать патриотизм и дисциплину, а также другие культурные и общественные мероприятия.

Император и раньше был готов на самые крайние меры, чтобы осуществить свои поистине наполеоновские планы на этот голубой шарик, но на этот раз он превзошёл сам себя. Тот градус неадекватности, что он старательно воспитывал в обществе через полностью подконтрольную сферу масс медиа, был поистине ужасающим, но более страшным было то, с какой скоростью этот пожар распространялся. Что уж говорить, он даже библию переписал с нуля, чтобы и она тоже укрепляла в обществе два главных столпа его внутренней политики – милитаризм и патриотизм.

Однако одним только распространением в массах милитаристской и патриотической истерии он, разумеется, не ограничился. Вся та масса предприятий тяжёлой, а также лёгкой, промышленности, что он августейший император создавал столь долго и с таким усердием, легла в основу его военно-промышленного комплекса.

Постепенно эти предприятия переходили на полный государственный контроль, выполняя почти исключительно военные заказы. Иными словами, это была спланированная с самого начала акция, не оставляющая всяческой оппозиции и шанса на сопротивление замыслам великого и ужасающего Валентиниана.

Тем более, что массовое расширение армии за счёт малоимущих слоёв и загрузка промышленности крупными военными заказами стимулировала экономику, вызвав бурный рост во многих отраслях.

Сама же военная машина, в рамках новой кадровой политики, получила серьёзный апгрейд. Для начала, были созданы различные военные академии, а также расширены старые, дабы удовлетворить запросы быстро растущей армии на качественные офицерские кадры. Военные же учения, а также постоянные манёвры и ротация кадрового состава, позволили заполучить значительный военный опыт недавно расширенному офицерскому корпусу, равно как и солдатам.

У сей симфонии была лишь одна проблема – пока что продвигаться дальше на восток было весьма чревато, а потому было решено обратить внимание самой могущественной военной машины на другие направления, в том числе на запад и другие дальние рубежи. Колонизаторский пыл Валентиниана, ранее ограничившийся лишь созданием укреплённых форпостов вдали от метрополии, теперь получил новый импульс…

========== Глава 50. Эпатаж. ==========

Колонизаторский пыл Валентиниана, разумеется, требовал удовлетворения, равно как и его растущая промышленность требовала всё новые рынки сбыта и источники ресурсов.

Как он мог устоять перед таким искушением, когда он знал, что буквально в нескольких днях пути по морю от Гадеса находился настоящий Клондайк, только и ждущий своего завоевателя? Разумеется, не мог.

Потому он тут же снарядил экспедицию из 30 кораблей и 10 тысяч морской пехоты. Вручив им новейшие и важнейшие навигационные разработки – секстант, магнитный компас, секторный лаг (не тот, что у вас появляется при запуске Киберлага) и карманные часы. Не считая других важнейших достижений в морской навигации, конечно, но, так как они касаются весьма сложных и требующих определённых познаний в физике (которых у автора, естественно, нет), то мы их подробно упоминать не будем, ограничившись лишь реверансом в их сторону.

Итак, не обделив экспедицию с материальной стороны (в первую очередь, снабдив её наиболее мощным оружием, каким он только располагал, то есть, оспой), он приступил к поиску того отважного безумца, что согласится плыть в полную неизвестность, неся на себе ответственность за более чем 10 тысяч душ.

Впрочем, такой авантюрист быстро нашёлся – буйный сын из семьи одного известного сенатора, сумевший снискать у своего отца лишь гнев и ярость изнасилованием собственной младшей сестры (при том, что у него была жена и дети, а ему самому было далеко за 30), удачно подвернулся императору.

Довольно опытный моряк, участвовавший в морских операциях против Лазики, Эфиопии, Лахмидов и прочих государств Аравии, имевший опыт борьбы с пиратами… иными словами, отличный кандидат. К слову, сам Валентиниан был сильно удивлён тем, насколько ему повезло.

Ему ведь буквально на блюдечке подали необходимого для экспедиции руководителя. К слову о нём, его звали Гнеем Випсанием Серраном и его хотел собственный отец казнить за изнасилование младшей сестры (после Константина и женщину, и мужчину сжигали заживо, если женщина не сопротивлялась).

Буквально пара дней отделяла этого моряка и его жертву от незавидной участи, как вдруг император заинтересовался этим делом лично, после чего, подкупив и жениха, и семью, просто обручил их (предварительно оформив развод Гнея с его прошлой женой, которую взял под опеку вместе с детьми).

Возможным этот неестественный с точки зрения природы брак стал благодаря тому, что, будучи прогрессивным человеком, Валентиниан допускал возможность брака и между близкими родственниками. Воплотил свои убеждения в жизнь император, разумеется, под шумок (а кто бы подобное одобрил?), причём тогда же, когда он проводил унификацию, чистку и расширение всего римского права в рамках нескольких кодексов.

Сделав всё для того, чтобы этот случай не стал достоянием общественности, он обручил родных сестру и брата (двоюродные же могли жениться без каких-либо законодательных препон ещё с I века до нашей эры, просто этим двум не повезло) в сельских окрестностях Неаполя.

Сразу же после этого, проведя лишь день в браке, они развелись. Девушка, в глазах всех остальных, так и осталась непорочной (что было наиболее важным в глазах её отца). Её отъезд в Неаполь с братом же был воспринят всеми как провождение брата на войну (к тому моменту его уже утвердили руководителем экспедиции).

Разумеется, в результате этого мнение публики о ней сменилось с нейтрального на положительное. Горе-насильник же, почему-то всё ещё неотменённый, отплыл из Неаполя в Гадес, где его на приколе ждала участь похуже любой казни – пребывание в течение долгих недель в плавучей тюрьме, в страшном ожидании того, что уготовила для него абсолютная неизвестность.

Впрочем, мы опустим его длительное путешествие, в ходе которого он открыл сначала Канарские и Азорские острова, а затем, из-за навигационной ошибки, Южную Америку. Цели экспедиции же, остров Тринидад, он достиг лишь спустя пару дней после пройденных с таким трудом (из-за частой непогоды) путешествий, в ходе которых погибло четыре корабля непосредственно из эскадры Гнея, а также несколько транспортников, с которых удалось спасти всех солдат, чего, к сожалению, не скажешь о пушках и лошадях.

Впрочем, когда он достиг берегов Гвианы, всё стало гораздо проще, ведь ему теперь достаточно было просто плыть на северо-запад вдоль берега, чтобы попасть на Тринидад. К слову, немного о цели экспедиции и причине, по которой необходимо было взять с собой десять тысяч морских пехотинцев с артиллерией.

В общем-то, император всегда ратовал за колонизацию обоих Америк, равно как и прочих колониальных регионов, в британском стиле, то есть, с активным геноцидом всего местного населения с целью создать однородное по национальному, религиозному и культурному признакам общество.

Да, пока что только в рамках островов Карибского бассейна, силами только одной дивизии и с фирменным почерком, уничтожением исключительно мужчин и детей, но ещё не вечер, всех успеют замочить в сортирах. Тем временем, пока Валентиниан строил блестяще продуманные планы на острова, сам Гней высадил десант на Тринидаде, позволив ему выполнить данные ему директивы.

Пока оный занимался натуральной чисткой, он приступил к исполнению императорских предписаний. Собственно говоря, они касались в основном того, как обустроить остров с точки зрения инфраструктуры. Для начала, была оборудована гавань, после чего был возведён маяк и разбита дорога до оного от порта.

Примерно к тому же моменту все оставшиеся в живых люди на острове были поставлены под полный контроль армии, так что наступила пора для второго этапа – заселения туземных женщин в дома. Дома эти, впрочем, надо для начала построить.

Занялась этим, как и всегда в римской империи при освоении новых территорий, армия. По проекту, составленному группой архитекторов, отплывших в составе экспедиции, солдаты построили порядка тридцати кирпичных трёхэтажных домов с соблюдением всех норм строительства (дома проверит на качество ответственный агент императора, и если он сочтёт их недостаточно отличным жильём, то со своей карьерой они могут попрощаться) при использовании качественных материалов.

Был также разбит небольшой парк, устроена городская площадь, канализация, бани и фонтан, была создана ратуша и библиотека, а также многие другие важные городские постройки. Этот небольшой, но очень красивый и аккуратно созданный с пристальным вниманием городок должен стать визитной карточкой нового мира.

В конце концов, именно по этой первой колонии будут судить о перспективности проживания в Новом Свете, и озаботиться её блестящим видом было чрезвычайно важно, если император действительно желает в кратчайшие сроки обеспечить себе, как минимум, стабильный приток колонистов, хотя бы на этот самый Тринидад. Денег, соответственно, на это дело не жалели, отсюда и такой размах строительства.

К слову, о поселенцах. Ещё в самом начале, когда эскадра только пристала к берегу Тринидада, было отослано три почтовых корабля (чтобы благие вести и новые карты наверняка дошла домой) обратно в империю. К тому моменту, как закончили городские бани, уже были набраны колонисты.

Их переезд ничего им не стоил, а взамен они получали отличное даже по меркам столицы жильё, ещё и жену в подарок сразу по прибытию получишь. Хочешь, женись и плоди с ней детей, хочешь, сделай кухаркой (если ты один из тех везунчиков, у коих есть невеста или жена, которой тоже захотелось испытать удачу на другом континенте).

В общем, ты только согласись, а государство обеспечит тебе дом, работу, здравоохранение, образование и даже спутника по жизни. Прям коммунизм какой-то. Как следствие (кто бы мог подумать), нашлось очень много людей, согласившихся на подобную перспективу.

К слову, как и ожидалось, решались на переезд, в основном, обедневшие жители из сельской местности, коих выгнали за неуплату аренды или по другому любому поводу. Многие из них были достаточно умелы в обращении с плугом и серпом, но не обладали обрабатываемой ими землёй в юридическом плане (или не смогли конкурировать с крупными владельцами на рынке).

Большей частью своей, кстати, они были сравнительно молодыми людьми, зачастую даже не имевшими жены, вынужденными работать в бесчеловечных условиях для содержания своих родственников в условиях агрессивной и быстро растущей, причём за счёт таких же деревенщин, городской среды (особенно в сравнении с деревенским покоем и вечной тишиной).

Перспектива обзавестись хорошим жильём, пускай и снова в аренду (формально островом владел император, чтобы избежать административной путаницы, но никакой арендной платы с колонистов не взималось, как и налогов), а также гарантированной работой (в основном, в порту или связанных с его обслуживанием предприятиях), по крайней мере, согласившимся, казалась очень хорошей идеей.

Так как людей набралось даже больше, чем нужно (за месяц количество принятых в программу кандидатов оказалось в 124 раза больше, чем планировалось отправить на Тринидад), то пришлось на остров отправить только лучших из лучших.

Остальных же наградили пособием (на случай, если они, в связи с этим мероприятием, уволились с работы или и до этого находились в плачевном финансовом положении), а также поставили на учёт в недавно созданном министерстве колоний, естественно, с обещанием отправить их сразу же за теми, кого всё-таки избрали.

Разумеется, подобный ошеломительный успех подарил Валентиниану уверенность в начатом им предприятии. В связи с этим был существенно расширен «колониальный» бюджет. Также, в Карибский бассейн была отправлена эскадра из 120 кораблей и 30 тысяч пехоты при 12 тысячах кавалерии и 120 пушках.

Они, соединившись с дивизией (просто напоминаю, я так называю легионы, чтобы вам было удобнее осознавать их изменившуюся организационную структуру) в Тринидаде, должны были сформировать карибский корпус, задачей которого будет полное очищение их от туземцев.

Командование над ним будет поручено Гнею. Таким образом, он объединит командование над флотом и армией в своих руках. Также ему будет поручено превратить прошедших только воинскую подготовку новобранцев (лучшие, ветеранские, части, ясное дело, заняты на других направлениях) в настоящую морскую пехоту (в привычном для нас понимании, разумеется), способную самостоятельно выполнить любую задачу в любом уголке Земли.

С этого и начинается история Гнея Випсания Серрана, отца морской пехоты и вице-короля Новой Сицилии…

p.s. Интернет, почему-то, зверски медленный. Чорт бы побрал этот Уфанет и его zero IQ интернет.

p.s.s. Вот, полюбуйтесь красотой https://earth.nullschool.net/ru/#2019/09/18/2100Z/wind/surface/level/orthographic=-63.14,-326.94,969

========== Глава 51. Судьба отброса. ==========

Дорогой дневник, сегодня мне довелось в очередной раз лицезреть зверства, устраиваемые легионерами. Сегодня они изловили порядка четырнадцати мальчишек в горах, что на севере острова. По возвращению в город они подали мне рапорт о том, что все четырнадцать были убиты из винтовок. Обычно я их не читаю, ибо это портит мне на весь день аппетит, но сегодня я почему-то прочитал его. Вероятно, это связано с тем, что я постепенно черствею и не реагирую столь сильно на смерти невинных людей. Меня это очень беспокоит, потому что раньше я убивал, хоть и без зазрения совести, пиратов и грабителей. Я успокаивал себя тем, что этим спасаю жизнь, богатство и свободу тех, кого они хотели ограбить и увести в рабство, но кого мы спасаем убийством бедных детей. Наверняка их спрятали в тех холодных пещерах их же родители, спасая от наших бесчинств. Чем они заслужили такую участь – либо с голоду и холоду умереть в пещерах, не имея никакого будущего, либо умереть от точного удара штыком в сердце, как только их схватят? Неужели они могли причинить какой-то вред нам или поселенцам? Возможно, их родители и могли бы, но дети… Даже для меня, а я лично вздёрнул на рее десятки непокорных матросов и сотни гнусных пиратов, это немного чересчур. Впрочем, я всё же нашёл способ отвлечь свои мысли от этого – тяжёлой работой. Каждый день я помогаю легионерам в строительстве. Тяжёлый труд, которым я каждый день испытываю свой дух и тело во славу божию, помогает мне развеяться, избавиться от гнетущих мыслей и сосредоточиться на действительно важном. Вот и сегодня я излил семь рек пота во славу императора и бога. С каждым кирпичом, что я прилежно укладываю на раствор цемента, я ощущаю всё большее внутреннее спокойствие и удовлетворение. Честно говоря, я вовсе и не против весь остаток своей жизни провести на этом райском острове, что мы отняли во славу императора и бога у безбожников и язычников. Однако сегодня пришли почтовые корабли с вестями из Рима. Император прислал мне новые директивы и мне снова приходится оторваться от тяжкого, богоугодного, труда в пользу исполнения своего долга. Если вкратце, то его величество приказал подготовить жилища для тысячи колонистов, что прибудут сюда, приблизительно, через месяц. К сожалению, он также возложил на меня обязанность по «освоению» близлежащих островов. Под ним, его величество, разумеется, имеет в виду почти поголовное истребление туземцев, подобных тем, что мы встретили здесь. К слову, недавно я прочитал его недавно изданный фолиант с весьма пугающим названием «Кровь и почва». В нём он обосновывает наши зверства тем, что они «недостойны» земли, ими занимаемой. Достойны, по мнению его величества, только граждане Рима. Видимо, на основании этого труда государь и проводит внутреннюю политику. Впрочем, я смог заполучить лишь один из нескольких томов, самый первый, так что судить в целом не могу. Однако и этого мне более чем хватает для того, чтобы отлично понимать указания его величества. Следующим же днём мой секретарь отплывёт с небольшим отрядом на соседний остров, чтобы начать приготовления и на нём. Я же отправлюсь с другою тысячей бравых вояк на открытый нами остров, находящийся чуть далее острова Тобаго, расположенного к северо-востоку от Серениссимы. На нём, к слову, по велению его величества, мы и основали колонию с чудесным названием Нова Мелита. Остальных же солдат я оставлю на попечение их чудесному командиру. Благо, ему нравится чинить насилие над детьми. Сейчас же я вынужден с тобой распрощаться, мой дорогой дневник. Мне необходимо раздать некоторые приказы моим подчинённым насчёт подготовки судов, после чего я отправлюсь набираться сил для очередного тяжёлого дня…

– Прошу прощения за неудобство, мой господин, но могу ли я ненадолго отвлечь вас от вашего дела? – ворвавшись в палатку, секретарь первым же делом обратился к своему начальнику за прощением. Вероятно, у него что-то важное?

– Да, конечно. В чём дело, Гай? – аккуратно отложив перо, Гней первым же делом, пускай и со всей нежностью, прикрыл свой дневник и уложил в сундучок. В конце концов, даже ближайшие соратники не должны знать о твоих чувствах и переживаниях. Закончив с дневником, он тотчас же обернулся к своему другому, но не менее важному, другу.

– Гней, тут такое дело… в общем, кто-то испортил часть снастей для кораблей. Мы уже нашли виновных, но без тебя не стали выносить им приговор, – по лицу Гая было видно, что ему неловко сообщать о подобной вести своему другу. Уклончивость, чувствовавшаяся в его словах, а также умалчивание того, кто именно виновник, очевидно, намекали на весьма неприятный для Гнея сценарий.

–Веди, – понимая это и внемля своим обязанностям временного управляющего, он сменил свою маску хорошего, отзывчивого и ласкового друга на лик сухого, как губка, и сурового, как сама жизнь, морского капитана.

– Мой господин, мне неприятно говорить вам об этом, но мы поймали нескольких девочек-подростков и пару мальчишек. Как я уже сообщал ранее, они испортили снасти на одном корабле, предварительно убив при помощи камней заснувших караульных. В обычной ситуации мы бы их просто допросили, а потом вздёрнули на столбах, но легат попросил вашего участия, «потому как правом выносить приговоры туземцам, проживающим на острове, я не обладаю», – поняв без слов смену образа, Гай продолжил свой доклад более официально.

– Не будь этот сын шлюхи легатом, я бы вздёрнул его на рее ещё вчера, когда он отдал на растерзание солдатам двух пойманных девочек. Что он там на этот раз учудил? – примерив столь привычную маску и убедившись в том, что она села правильно, он вошёл в свою роль. Теперь это не друг Гая, теперь это морской волк Гней. Бранные слова, как неизменный спутник его образа, также прилагаются.