Текст книги "В оковах Судьбы I (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

– Кругом одна выгода, – покачал я головой, понимая довольство своего собеседника.

– В любом случае, Реван, – хмыкнул Император, – Какое-то время я ещё смогу за тобой наблюдать. Не разочаруй меня. Мне будет неприятно узнать, что очередной мой эксперимент оказался неудачным просто из-за никчемности подопытного.

В следующую секунду Император исчез. Я же остался висеть в пустоте. Голову буквально разрывало от чужих воспоминаний, чужого языка, чужой жизни… Постепенно всё это укладывалось в моей памяти, становясь уже моим. А имя Гарри Поттер уже не вызывало отторжения.

* * *

Открыв глаза, Гермиона судорожно дернулась, но потом сообразила, что лежит на кровати, а не на холодном каменном полу женского туалета. Воспоминания о произошедшем заставили первокурсницу сжаться под мягким одеялом и заплакать. Страх и осознание едва не догнавшей Грейнджер смерти, смешавшись, вызвали истерику. Постепенно тихие всхлипывания перешли в совершенно не сдерживаемые рыдания.

– Как… я… хочу… домой…

– Радуйся, что он у тебя есть, – раздался рядом тихий голос, – И тебя там любят и ждут.

Отмахнувшись, девочка продолжила рыдать. В этот момент ей было плевать кто и что там пытался сказать или даже говорил. Страх, тоска по дому и родителям сейчас жгли сердце девочки. Всё её любопытство и тяга к тайнам магии, что возникли после того, как она читала книги Говарда, Желязны и Асприна, Гаррисона… рухнули, сменившись страхом. Сказочный мир, в который её привела МакГоннагалл, оказался далеко не таким добрым, как выглядел на первый взгляд первоначально. Осознание сего факта разрушило мечты Гермионы о том, что она наконец нашла своё место и теперь не будет терпеть всё то, что вытворяли её одноклассники в обычной школе…

«И как он не понимает? – мысленно возмутилась Грейнджер, – Чертсвый и… жестокий!»

Однако, незаметно для себя, девочка смогла успокоиться. Странным образом её эмоции улеглись, а мысли плавно перетекли на родителей, чьи образу теперь были перед ней. Ощущение тепла и уюта, появившееся за считанные секунды, было разрушено громкими шагами целительницы.

– Мистер Поттер, – громкий возглас Помфри заставил Грейнджер дернуться, – Вы же… Как вы вообще можете ходить? Немедленно вернитесь в кровать! У вас были серьёзные травмы и…

– Со мной уже всё хорошо, – возразил ей Гарри, – Как видите, я здоров. Да и с чего вы взяли, что у меня были такие уж серьёзные травмы?

– Профессор Снейп сам всё видел. А его не обманешь… Как и меня!

– Ну… вы можете…

Что Гарри говорил дальше оказалось не разобрать, поскольку оба собеседника отошли в глубину помещения. Однако, спустя некоторое время, вновь раздался голос Помфри.

– Хорошо, я распоряжусь обеспечить вас одеждой, мистер Поттер. Однако, до утра вы Больничное Крыло не покинете.

«Это был он? – скривилась девочка, – И как он может так говорить? Мне же плохо, а он…Стоп! Его же ударил тролль! Я видела!»

Воспоминания о пережитом ужасе, будто бы прорвав незримую плотину, затопили сознание Гермионы. Она вновь увидела опускающуюся на Поттера дубину магического существа, услыша глухой удар, сопровождающийся хрустом костей и замершие глаза однокурсника, отлетевшего в сторону словно игрушка от пинка ребенка.

«И он жив? – удивилась Грейнджер, – Мадам Помфри смогла… Нет…»

Мгновение, и девочка вспомнила то, что гнала от себя всё это время.

Невероятно быстро исчезнувшие раны, золотое свечение из глаз, злой оскал Гарри и молнии, срывающиеся с его пальцев.

Всё это она видела мельком, спасаясь от ударов тролля и рыдая от ужаса, но теперь, когда девочка находилась в безопасности, воспоминания о пережитом ужасе раз за разом прокручивались в её голове.

«Как он так смог? Что это за магия такая? Какие-то чары?» – пробился через эмоции интерес Гермионы.

Вцепившись в привычный подход, ставший спасительным кругом в океане страха. Любопытство и тяга к знаниям, всегда служившие незримой броней Грейнджер, позволявшей закрываться от неприглядности окружающей реальности, вновь становились на своё место. Чтение книг, поиски новых знаний, пусть даже в мелочах, помогали Гермионе не вникать в массу вопросов, пропуская мимо себя ворох проблем, злые и завистливые взгляды окружающих.

Однако, в этот раз имелся нюанс.

Девочка осознала, что в обществе магов знания являются синонимом силы, помогающей выжить даже после того, как тролль нанесет смертельный удар. Живой тому пример только что находился рядом с кроватью.

Поттер.

Сильный, способный творить заклинания часами и не уставать, чем вызывал чувство зависти у Гермионы. Она сама, как ни старалась, какие бы книги не читала, не могла добиться того же. Будто бы имелся некий секрет, известный одному лишь Гарри…

«Я узнаю, – приняла для себя решение первокурсница, – И стану такой же! И никто больше не сможет меня унижать! С Поттером боятся связываться из-за его силы. Если я буду такой же, то и меня прекратят трогать!»

С этой мыслью Грейнджер заснула.

Помфри, подойдя к ней, сотворила несколько диагностических заклинаний, а затем, хмыкнув, вернулась на своё место. Там женщина вызвала домовика и дала распоряжение о том, какие зелья должна принять её пациентка. Впрочем, мысли целительницы занимал совершенно другой человек. То, что о травмах мальчика сказал зельевар, совершенно не вязалось с состоянием Поттера. Да, сильное энергетическое и физическое истощение. Да, следы переломов, несколько порванных связок и выбитых суставов, но грудная клетка и позвоночник целы. Всё то, что удалось обнаружить целительнице, Помфри исправила десятком заклинаний и парой мазей. Однако, она понимала, что Снейпу нет смысла врать о состоянии мальчика. Да и все события этого вечера, включая ритуал проверки крови на соответствие образцу, говорили о серьёзности ситуации.

Однако, кое-что Помфри заметила. Странность. Походка. Наметанный взгляд целительницы, привыкший подмечать любые мелочи в поведении её пациентов, мгновенно определил, что Поттер двигается иначе. Не так, как ещё сутки назад. Но в чем было изменение она объяснить не могла. Диагностика же показала, что мальчик полностью здоров, хоть и не до конца избавился от последствий серьёзной энергетической растраты. Впрочем, о замеченной странности целительница обязательно доложит Дамблдору. Снейпу, в силу его характера, лучше не знать об этом, а вот Альбус в состоянии правильно и вдумчиво использовать полученные сведения.

Глава 2
Анализы и планы

Оказавшись в общежитии факультета, благо, следующий после злополучного вечера день являлся субботой, я стал вдумчиво изучать имущество себя любимого. Поскольку теперь я являюсь владельцем этого тела, да ещё и с памятью его настоящего хозяина, которого, судя по всему, таки убил памятный тролль, позаботиться о гардеробе и здоровье более чем важно. Встречают всегда и всюду по одежке и внешности, а вот провожают… Когда как. Бывает, что и не провожают, а выносят. И не всегда целиком. Тут уж как переговоры пройдут.

Как бы там ни было, но ситуация, как я понял, ещё находясь в больничном крыле, аховая. Первичный анализ памяти, хоть и не позволял сделать окончательные выводы, но заставлял едва ли не схватиться за голову. Ведь, даже сумма известных фактов, сведения о которых смог собрать прошлый владелец тела, демонстрировала всю неприглядность ситуации. И если уж Поттер понял всё это, то мне, учитывая имеющийся опыт, было заметно куда больше, чем простому первокурснику Хогвартса.

Во-первых, налицо явная задержка физического развития. И чем она вызвана – совершенно не понятно. Семейство Дурсль садистскими наклонностями не обладает и первоначального владельца тела голодом никто не морил. По сути, Поттер рос как самый обычный ребенок – ни хуже, ни лучше других. Ему, точно так же, как и Дадли, дали классическое образование, открыли трастовый фонд, отправили в секцию бокса, а дальше… Ну, после окончания школы юному Поттеру следовало искать место в жизни самостоятельно. Петуния и Вернон, хоть и родственники, но не бездетные и у них имеется свой сын. Они и без того неплохо так вложились в Гарри, когда пришлось лечить его от воспаления легких, полученного в злосчастную ночь восемьдесят первого… При этом, я старался даже не задумываться о том, сколько нервов и денег выбросил на ветер Вернон, дабы его семью ни в чем не обвинили в связи с появлением на пороге ребенка исчезнувшей сестры. Причем, надо заметить, сестры, которая не получила ни фунта из не самого маленького наследства, оставленного родителями Петунии и Лили. Для местных служителей закона, видимо, это был серьёзный повод обогатиться за счет Дурсля.

К этому стоило добавить кошмарные траты Вернона на ежемесячные обследования ребенка. Мужчина, видя явные проблемы с физическим развитием племянника жены, опасался, что имеет место некое заболевание, способное сделать мальчика инвалидом. И это на фоне более чем обильного питания, индивидуальной программе тренировок в спортивной секции и ещё большего количества витаминов и минеральных комплексов, что Дурсли покупали своему подопечному, стремясь выправить ситуация с ростом и весом.

Сама Петуния подозревала, что проблема заключается в чем-то магическом, с чем обычные врачи и сами опекуна юного Поттера справиться попросту не в состоянии. Неоднократно, судя по воспоминаниям Гарри, она пыталась попасть в магический квартал, дабы обратиться к целителям, для чего посещала какой-то бар в Лондоне, судя по всему служащий то ли аналогом конспиративной квартиры местных одаренных, то ли замаскированным входом на их территорию. Увы, но местные ей не дали возможности пройти, откровенно послав в весьма грубой форме.

Уже этот факт был неприятен Поттеру. Он видел отношение простецов к детям, знал многие законы, касающиеся опеки, о чем ему рассказывали на уроках в школе. На фоне всего этого осознаватьт, что маги попросту послали женщину с ребенком на руках, что просила помочь ей добраться до целителей… Более чем странный факт. Тем более, речь шла не о маргиналах, а о вполне прилично выглядящих людях…

Уже оказавшись в Хогвартсе, юный маг добрался до библиотеки, где смог найти ответы на часть вопросов. Увы, не на все. Однако, даже не понимая многих вещей, он понял, что том самом баре «Дырявый Котел» Петунию послали не просто так. Если через него постоянно проходят маглорожденные ученики с родителями-простецами, то почему женщине с ребенком-одаренным, нуждающимся в помощи, отказали? Только по чьему-то приказу.

Подобные вещи Гарри видел в обычной школе, где учителя порой действовали по распоряжению директора. Да и Вернон произошедшее, совершенно не скрывая от своего подопечного, охарактеризовал вполне однозначно – злой умысел. Кому-то очень сильно не хотелось, чтобы Петуния и её племянник добрались до целителей.

А потом… Потом случилось то самое «во-вторых».

Именно после неудачной попытки попасть в магический квартал опекуны Поттера изменились. Причем, резко. За одну ночь. Нет, они не стали отпетыми садистами, не забрали Гарри из спортивной секции и не прекратили заниматься его здоровьем и образованием, но… Вернон и Петуния стали дерганными и мрачными. Казалось, будто бы им приходилось прилагать неимоверные усилия, дабы жить так же, как прежде и банально улыбаться.

Потсепенно ситуация стала усугубляться. Общение между Поттером и его опекунами становилось всё более сухим и отстраненным. Затем, стоило юнцу в очередной раз продемонстрировать свою, фактически не контролируемую, силу, как его отправили в чулан под лестницей. В первый раз – на час. А потом… Потом такие отсидки стали приобретать всё более долгий характер.

Самым жутким было то, что Вернон и Петуния, выпуская мальчика, выглядели… Дерьмово они выглядели. В их глаза всё было написано. Даже Поттер быстро осознал, как паршиво Дурслям. Их глаза выдавали состояние опекунов с головой.

Вернону и Петунии было и стыдно, и страшно. Вот только страх мужчины и женщины был направлен не на Гарри, на на самих себя, будто бы они осознавали, что могут что-то сотворить и боялись этого.

Поттер идиотом не был, несмотря на явные пробюлемы со здоровьем. Соображать мальчик умел. Как и делат выводы. Потому он быстро догадался, что все изменения в его опекунах связаны с неудачной попыткой получить помощь магов. Особенно в этом помогали фильмы «Чернокнижник», «Фантазм» и даже «Кошмар на улице Вязов», которые Вернон и Петуния просили мальчика посмотреть и подумать. Сказать же что-то напрямую, судя по всему, они не могли. Только намекать.

Выводя Поттер сделал. Пусть и не сразу, всё же, он был ребенком, хоть и умным. И они мальчику не понравились. Мне же, после анализа ситуации, стало понятно – опекуна Гарри, стоило им попытаться попасть в квартал местных одаренных, подверглись воздействию на разум, который кто-то неоднократно дорабатывал и корректировал. Учитывая, что ни Петуния, ни Вернон первоначально не скрывали от юнца ни его происхождение, ни сам факт существования местного аналога одаренных с их способностями, а потом резко прекратили любые разговоры по этой теме, весьма агрессивно, едва сдерживая эмоции, пресекая попытки мальчика затронуть столь опасный вопрос, легко можно было догадаться в чем дело и примерно понять цель этого bantha poodoo.

Масла в огонь подливала и ситуация с гардеробом. Нет, никаких откровенных лохмотьев и иже с ними. Вся одежда совершенно целая, купленная далеко не в комиссионных магазинах, но… Скажем так, качество меня несколько разочаровало. Нет, я понимаю, что привык к тканевой броне, используемой в одеяниях ситхов и джедаев, да дорогим детищам ателье Корусанта, услугами которых мне довелось пользоваться уже в бытность Лордом Реваном, но… До начала проблем, вызванных вмешательство в разумы Дурслей, Поттер был одет точно так же, как его Кузен. Если не по высшему разряду, то где-то по близости от планки «дорого и добротно, но со стилем». Зато когда начались проблемы, Дурсли сменили магазины, в которых покупали одежду для Гарри, из-за чего гардероб школьника, за какие-то пару лет, претерпел достаточно серьёзные изменения.

Для школьника, обучающегося в коллективе выходцев из далеко не бедных семей… Если внимательно присмотреться и проанализировать тот же состав Гриффиндора, то станет заметно, что на нём выделяются откровенно низким достатком всего несколько учащихся. Уизли, поголовно одетые так, словно бы их гардероб подобран армией спасения, Грейнджер и я.

Данная странность меня более чем удивила. Если про Уизли я не могу ничего сказать в силу недостатка информации об обществе здешних одаренных, то Гермиона вызывает изрядные вопросы. Родители девочки – стоматологи. Врачи в Британии живут вполне себе неплохо. Как законные, так и те, что предпочитают работать с криминалом. А уж дантисты так и вовсе выделяются в этой профессии. Богаче стоматологов себя могут назвать среди британских медиков только патологоанатомы, если верить мнению Вернона. А с ним, имея опыт жизни в Галактической Республике, я был склонен согласиться.

Отсюда возникает вполне законный вопрос – почему девочка, помимо школьной формы, носит далеко не новые джинсы, свитера и рубашки? Причем, в худшем понимании этих слов – потертые, словно бы одетые после чужого плеча… Видимо, не всё так хорошо у её семьи… Или мне что-то не известно. Например, о неких личностных, по сути, психологических, проблемах однокрусницы.

Мысленно вернувшись к ночным событиям в Больничном Крыле, я покачал головой. Плохой из меня менталист. Нужно искать информацию о работе с разумом здесь, раз уж в родной галактике не вышло. Впрочем, своей цели я достиг – истерика Гермионы прекратилась, а сама девочка таки задумалась о ценности своей семьи. Пусть и не хватит этого надолго, но правильные мысли в её головке образовались. А там уже видно будет как Грейнджер себя поведет.

Сама же первокурсница вызывала как у Поттера, так и у меня нынешнего, двоякие чувства. С одной стороны, любознательная, тянущаяся к знаниям… А с другой – заносчивая, наглая и совершенно не считающаяся с чужим мнением. Нет, я и сам такой же – плевать хотел на желания и чувства окружающих… До тех пор, пока эти самые окружающие не становятся необходимы мне. Потому, приходится следить за своими словами и поступками, дабы не упустить выгоду. Однако, стремление поучать, откровенная готовность доносить и многие другие моменты, включая подхалимство перед преподавателями… Не самые лучшие качества. В какой-то степени, Гермиона выглядит идеальным кандидатом в ученицы для любого ситха. Она не предаст, прогибаясь перед более сильным и опытным, но и при этом будет верно служить и вгрызаться в любые выданные ей знания.

Как ни крути, несмотря на всё её достоинства, минусов лично для меня – крайне много. Как минимум, неблагонадежность именно в моем отношении. Здесь и сейчас её верность направлена на совершенно других людей, из-за чего поворачиваться к ней спиной или доверять что-то важное будет с моей стороны глупостью.

Имелось и «в-третьих».

Со слов маглорожденных однокурсников, Поттер понял, что к ним представители местных одаренных приходили за год до начала занятий в магической школе, рассказывали о местных законах, отправляли на курсы подготовки, обучали основам, разъясняли многие моменты, касающиеся даже самого Хогвартса и условий обучения в нём. Конечно, речь шла о весьма короткой программе, самом минимуме, необходимом для того, чтобы понимать куда попадут будущие ученики, но… Это уже что-то.

К Гарри никто не пришел. До своих одиннадцати лет Поттер знал об обществе здешних одаренных только со слов Вернона и Петунии, которые, после попыток получить у искомых помощь, вообще прекратили любые разговоры о магии.

Ещё хуже то, что вместо одного из преподавателей Хогвартса, у бывшему хозяину моего нового тела явился лесничий. Рубеус Хагрид. Весьма странное существо, не относящееся от человеческой расе. Назвать искомого профессионалом, способным хоть что-то разъяснить ребенку о новом для него обществе, у меня язык не поворачивался. Возможно, сугубо личностно, он и не худший представитель своей расы. Однако, ни чувства такта, ни многих других, присущих цивилизованным и культурным личностям, за ним Поттер не заметил. Зато хамства, наглости и презрения к простеам – с лихвой. Ни о каких пособиях и методичках для начинающих речи не шло в принципе – только покупки строго по списку и довольно хамское пресечение попыток узнать что-то сверх того.

Даже первокурсник, по сути, ребенок, понял, что действия Хагрида далеки и нормального поведение. Взять ту же ситуацию с покупками. Другим будущим ученикм продавци помещали покупки в одноразовые артефакты со свернутым пространством, в то время как сопровождающий Гарри от этого лишь отмахивался. И таких, на первых взгляд, незначительных, но в сумме весомых, моментов хватало.

Особенно сильно Поттера возмутил отказ возвращать ключ от денежного хранилища. Как и та наглость, с которой лесник вошел в него вместе с мальчиком. Первокурсник не стал тогда ничего говорить, оспасаясь откровенного конфликта. Помня как Петунию попросту послали, когда она пыталась добраться до целителей, юнец предположил, что выбраться из местного квартала магов сам не сможет и нарвется на серьёзные проблемы. Потому и оставил без комментариев действия своего сопровождающего.

Однако, это не значило, что мальчик забыл или не обратил на всё это внимания. Он, как раз, очень хорошо запомнил происходящее и сделал выводы, что позднее легли в копилку размышлений и тревог, которые и стали причиной вдумчивого изучения местной обители знаний, именуемой библиотекой.

Остался я. Точнее, Гарри Джеймс Поттер. Первокурсник. Сын Джеймса и Лили Поттеров, а также приемный ребенок семейства Дурсль.

Тут возникает масса вопросов.

Первый и самый важный. Вопрос куда делся мальчик?

Для меня понятен. Умер. После того, что с ним сделал удар дубины тролля, выжить проблематично даже джедаям и ситхам. С развороченной грудной клеткой мало какая раса сможет протянуть до квалифицированной медицинской помощи. Куда чаще, погибают на месте.

Увы, но столь простой ответ порождает массу ещё более неприятных вопросов, ответы на которые заставляют задуматься о бегстве из замка.

Начать стоит со здешних одаренных.

По какой-то причине они не расправились со мной, хотя, следуя простой логике и здравому смыслу, им просто в целях безопасности следовало от непонятного «чудо-ребенка» избавиться самым радикальным методом. Либо они не смогли выявить подмену, либо всё прекрасно поняли, но предпочли затаиться. Почему? Если они знают кто я, то уже должны были попросту голову мне отрезать в целях безопасности других учеников. Столько лет в самом сердце владений Вишейта, в казематах его дворца-крепости… От меня должно разить Тьмой. Да и энергетика, учитывая разницу между мной и Поттером, поменялась. Сомнительно, что духовные аспекты первокурсника и лода ситхов будут одинаковы. Всё это должно было выдать меня если не мгновенно, то достаточно быстро.

Но, ничего.

Ни местная целительница, ни остальной персонал, ничего не сделали. Даже вопросов не задавали. Будто бы нападение опасных существ в школьном туалете на первокурсников и восстание из мертвых одного из участников подобной «потасовки» тут привычное дело.

Впрочем, вполне возможно, что ответ прост и на поверхности. Именно сейчас, в присутствии большого числа детей, местные одаренные здраво опасаются устраивать бой с неизвестным противником, способным исцелять себя после тяжелейших травм и сразу же атаковать. Если это так, то всё встает на свои места. Им нужно дождаться удобного момента и только тогда наносить удар. В теории подоный вариант является самым верным.

Однако, в реальности всё не так просто.

Я достаточно долго пребывал в откровенно небоеспособном состоянии. В эти моменты местным профессорам ничего не стоило решить вопрос радикально и без угрозы для остальных учеников. Изолировать лазарет, а затем задавить числом, если уж на то пошло.

Но меня оставили в покое. Даже палочку-проводник вернули, что совсем странно. Никаких проверок, которые мне удалось бы заметить, не проводилось. Во всяком случае, никто из персонала не устроил допрос. Даже представителей местного аналога полиции, авроров, не вызвали. А, ведь, за ночь вполне можно было вызвать тех самым авроров, одаренных в алых плащах. Уж они-то, в отличии от профессоров, гарантировано имели как полномочия для решения подобных вопросов, так и опыт.

Так почему меня не убили на месте?

Подмена не выявлена? Если да, то как Вишейт смог это всё провернуть? Чертов Император прервал «воспоминание», не став мне демонстрировать способ, которым он сюда отправил. То, что это некий ситхский ритуал – точно. В этом направлении они мастера. Алхимия, зелья, силовая ковка…

Положа руку на сердце, джедаи попросту перенимают у ситхов многие вещи, адаптируя их под себя. Без темных адептов, орден давно скатился бы в состояние своры вечно медитирующих монахов, запершихся в келье, да спорящих чьи догмы догматичнее, а свет светлее. Только вечная угроза со стороны ситхов заставляет нас шевелиться и самосовершенствоваться. Более того, большинство знаний было нашим орденом взято именно у ситхов – от современных световых мечей, до приемов фехтования, навыков силовой ковки и создания артефактов, голокроны и некоторые разновидности целительских техник… Даже существует «светлый» аналог Силовой Молнии. Правда, стоило мне разобраться в механизме его действия, как появились вопросы к джедаям… Довольно неудобные, между прочим. И чем больше я получал информации, особенно, об истории обоих орденов, тем хуже становилось моё отношение к Совету и его политике, что и привело к… ко всему случившемуся.

Аналогично и с Поттером.

Вся жизнь прежнего хозяина моего тела вызывала вопросы. С одной стороны, его не третировали, не унижали, но… После неудачной попытки Петунии связаться с метными одаренными стоило Поттеру проявить нечто связанное с потусторонним, как мальчика отправляли в чулан под лестницей. Зачем? Какую цель имели воздействия на разум Дурслей? Для чего ментальные вмешательства заставиля Вернона и Петунию изолировать Поттера? Убирать себя любимых из его зоны видимости? Почему?

В отличии от бывшего хозяина тела, у меня имелись предположения. Не факт, что они имеют хоть какое-то отношение к реальности, но… Не исключены два варианта. Первый подразумевал, что вмешательства в разум Вернона и Петунии должны были стать элементом воспитания, формирующим у ребенка некие привычки и страхи. Второй подразумевал наличие осознания проблемы самими опекунами и попытки избежать чего-то действительно неприятного, способного напредить Поттеру.

Учитывая первоначальное отношение приемной семьи к ребенку, вторая версия казалась мне куда более реальной. Всё же, что Вернон, что его жена, идиотами не были, о магии и возможностях одаренных представление, пусть и поверхностное, имели.

«В любом случае, придется устроить допрос семейству, – мысленно вздохнул я, – Но аккуратно и так, чтобы они не догадались ни о чем. Переть напролом, как раньше, опасно. Мало ли как тут обстоять дела с контролем одаренных. Не зря же ещё в поезде были разговоры о каком-то надзоре…»

Вообще, осознание факта насилия над разумом людей, что старались растить приёмного ребенка как своего, имея при этом родного сына, вызывало откровенную ненависть к здешним адептам. Почему? Тут я и сам не мог разобраться. Во всяком случае, сразу. То ли дело во влияни памяти самого Поттера, то ли остатки той личности, что создали джедаи, пытаясь окончательно расправиться с мной-Реваном, то ли нечто совершенно третье. Предполагать, что дело в моём изначальном «Я» было бы глупо. Даже будучи джедаем, о степени этичности вмешательства в чужие разумы мне в голову не приходило задумываться. Как и большинству представителей данного ордена. Как правило, что рыцари, что мастера, не говоря уже о магистрах, идя к своей цели, не слишком трепено относились к обывателям, позволяя себя довольно многое в их отношении. Конечно, никакой откровенной резни в стиле ситхов, что предпочитали устранить препятствия достаточно радикальными методами, но… Банальный Обман Разума, внушения и многие другие мелочи являлись одним из главных инструментов джедаев во время выполнения разнообразных поручения Совета.

Светлые… Они такие светлые.

И плевать им на то, что жертва вмешательства в сознание потом окажется пациентом психиатрической клиники. Разумного же не убили, не пытали… Просто свели с ума. Но это уже не проблемы джедая, просто потому, что он этого не видит и не слышит. Главное – выполнить поручение Совета с минимум кровопролития.

К слову, остаток ночи, проведенный в больничном крыле, я посвятил анализу жизни бывшего владельца моего тела и понял интересную вещь – он крайне схож со мной по характеру и некоторым привычкам. Например, стоило мальчику поставить перед собой некую цель, как он начинал переть к ней с изяществом и неотвратимостью откормленного десятиметрового ранкора.

Принципиальность… Однажды приняв для себя некое правило, Гарри уже никогда от него не отступал. И это на фоне тяги к знаниям и какому-то странному для ребенка его возраста вечному поиску чего-то… Словно бы мальчик пытался заполнить некую пустоту внутри себя.

Нет, смерть родителей явно не прошла для него даром, но Петуния и Вернон старательно сглаживали этот момент, пытаясь если уж не стать ему заменой настоящей семьи, то не дать ощущать себя сиротой. Во многом им это удавалось. Никогда Поттера не оставляли один на один с его проблемами. Малец всегда мог попросить совета или помощи его бы не послали долгим урологическим маршрутом. Другое дело, что глубоко внутри он ощущал себя инородным, чужим, совершенно лишним в доме семейства его тетки. И это чувство грызло юнца, заставляя тратить драгоценное детское время не на прогулки или игры, а на книги. Да и общение с семейством Дурсль всегда получалось натянутым именно со стороны Гарри. Малец почему-то категорически не хотел что-то с ними обсуждать или делиться собственными переживаниями. Будто бы между ними была громадная пропасть…

На фоне данных фактов, запредельная для возраста Поттера сила уже не казалась чем-то странным. Лично для меня, хорошо знакомого с тем, как боль, страх, ненависть и гнев способны придать сил, было понятно почему так. Любые заклинания, творимые мальчиком, попросту усиливались его же эмоциями. Благодаря этому они и получались довольно увесистыми, а резерв первокурсника восстанавливался с невероятной скоростью. В какой-то мере это даже помогало ему развиваться, становясь ещё более сильным.

Сверстники Поттера, к слову, выдыхаются на занятиях после пяти-шести повторов заклинаний, а он в состоянии активно практиковаться часами… Надо сказать, что сам Гарри, видимо, в силу своего возраста, не замечал завистливые взгляды однокурсников. Да и не только их.

Малец умудрялся находить в здешней библиотеке книги с довольно интересными заклинаниями, которые старательно изучал и пытался выполнять самостоятельно. Не всегда удачно, но…

Фактически, Поттер шел вровень со всеми по трансфигурации, опережал свой поток по чарам и ЗоТИ, а так же изрядно проседал на зельях, но там ситуация явно является результатом как личного отношения преподавателя, так и одного рыжего индивида, чьё пагубное влияние уже начало сводить на нет любознательность Гарри.

Анализируя память мальчика, я задумался.

Просто так душу разумного не запихнуть в чужое тело. Даже Вишейт не в состоянии долго находиться в других разумных, не приводя их к смерти. Да и его клоны не столь долговечны, как оригинальное тело Императора. И если он не в состоянии решить этот вопрос для себя, то как ему это удалось в моём случае? Причем, даже не в нашем с ним родном мироздании, а отправив меня сюда? Или же, я всегда был тем самым Поттером, но лишь смерть смогла пробудить мою личность? Если так, то это объясняет доступ к воспоминаниям Гарри, знание языка, который мне раннее известен не был… А уж про управление собственным телом и упоминать не стоит. Я давно не ребенок и если бы оказался в детском теле сразу, то мне пришлось бы привыкать к нему достаточно долгое время. Ведь, координация, чувство равновесия и многие другие вещи, совершенно не заметные большинству разумных, в разном возрасте разные и меняются вместе с процессом взросления и роста. Происходит этот плавно, а потому – незаметно. Резкое же изменение всегда ощутимо и приводит к необходимости довольно длинной адаптации.

Если принять в качестве аксиомы тот факт, что Вишейт попросту смог устроить моё перерождение в этом мироздании, а затем, в результате клинической смерти, личность Ревана пробудилась, то становится понятным почему я ещё жив. Здешие адепты не выявили подмены просто в силу её отсутствия. Хозяин тела не менялся. А моё изменение восприятия обусловлено тем фактом, что личность Ревана имеет куда больший опыт и, как результат, ментальный потенциал, нежели личность одиннадцатилетнего мальчика.