Текст книги "В оковах Судьбы I (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

– Мама? – покосилась девочка на Эмму, – Папа? – перевела она взгляд на отца, – Всё хорошо?

– Да, – кивнул Дэвид, бледно улыбнувшись, – Просто день был у всех тяжелым и нервным… Вот что… Давай поужинаем и пойдем спать? Устали все.

– Хорошо, – не стала спорить Гермиона, прекрасно понимая, что отец с матерью собираются о чем-то поговорить.

Впрочем, гадать о теме грядущей беседы смысла не было никакого. Хогвартс и всё происходящее в нём.

Ужин прошел в мрачном молчании, хоть родители Гермионы и пытались вести себя непринужденно, но любой разговор быстро затихал, поскольку всё вновь сводилось к учебе в Хогвартсе.

«Вот как ему это удается? – мысленно застонала первокурсница, – Как? Всё узнал, а я даже не поняла как рассказала даже то, о чем обещала молчать! Почему я так не умею?»

Выключив свет в своей комнате, Гермиона легла в кровать и укрылась, сделав вид что спит. Дышать, как это делают спящие люди, она умела, а потому Эмма, спустя десяток минут зашедшая проверить дочь, тихо закрыла дверь и отправилась к мужу. Грейнджер, быстро скинув одеяло, уселась на кровати и стала прислушиваться. Стоило голосам отца и матери удалиться, как девочка, одев свои любимые мягкие тапочки, подошла к двери и, тихо её открыв, вышла в коридор, а затем, подойдя к перилам лестницы, уселась на верхнюю ступень, вслушиваясь в происходящее.

– Мало того, что какой-то выродок из многодетной семейки психопатов довел мою дочь до истерики, так он ещё и запер её в одном сортире с другим первокурсником и чертовым троллем! Ты понимаешь? Со зверюгой шести с лишним футов ростом! А на следующий день переломал Гермионе ребра! Да и сам тролль… Ты представляешь в обычной школе… ну, тигра… Или что ещё хуже. Эмма, ты после этого советуешь успокоиться? А ещё этот Поттер… Ты осознаешь, что у него осталось наследство от родителей? И явно не десяток пенсов у него в банке завалялся, судя по мантии и тому, как директор ему отдал ключ от денежного хранилища… Эмма, вслушайся! Денежного хранилища! Не ячейки – хранилища!

Монолог Дэвида периодически прерывался тихими высказывания его супруги, что-то доказывающей или пытающейся объяснить мужу.

– Что значит – хороший жених? Ты издеваешься? Наша дочь не проститутка! И как ты себе это всё представляешь? – голос Дэвида был уже не просто громким, а перешел на крик, – Ей двенадцать! Она ребенок! Ничего ни о каких женихах я слышать не хочу! И вообще… – вышел из кухни в зал мужчина, откуда можно было подняться по лестнице на второй этаж – к спальням.

– Ты идиот? – появившаяся в комнате вслед за ним Эмма была возмущена не меньше своего супруга, – Позволь открыть тебе глаза, мой дорогой, – ткнула пальцем в грудь Дэвида его жена, – Наша дочь – дура. Она не видит ничего дальше книг и до недавнего времени жила в каких-то непонятных фантазиях. А тут ей попался на пути такой же мальчик, но с громадным наследством. Только сирота. И он не воротит нос от Гермионы, как все её сверстники до этого. Если она упустит этот шанс…

– Упустит? – фыркнул мужчина, глядя в глаза жене, – А ты не думала, что просто так подобных сирот живыми не оставляют? Особенно, если у них есть хламиды, дающие неизвестно какие возможности и обладающие своим разумом! Этот Поттер – мишень! И все, кто будет рядом с ним – тоже. А, самое главное, моя дорогая, ты умудрилась не заметить. Нашу дочь избил потомственный колдун и его не наказали. Ты понимаешь? И никого не наказали за тролля! А директор первого сентября умудрился всю школу уведомить о возможности подохнуть. Только не уточнил, что она заключается в громадной трехголовой собаке.

– Ты явно преувеличиваешь, – возмутилась Эмма, – Тем более, что Поттер – не сирота. Вернон и Петуния…

– Пустое место, если ты не поняла, – перебил мужчина свою супругу, – Реальный опекун среди колдунов – директор Хогвартса, который, ко всему прочему, фактически, является реальной властью, – мрачно произнёс Дэвид, доставая из бара бутылку виски, – А что странно… Ты не заметила ещё кое-что. После того, как Поттер устроил романтический вечер с троллем в женском туалете, мальчик поменялся. Гермиона этого не осознает, а вот я прекрасно всё понял. Одна ночь и его круг общения меняется кардинально. Вместо вечерних игр в шахматы – тренировки и поиск информации. Причем, по всем направлениям сразу. Он как разведчик, вживающийся во враждебной стране.

– Хочешь сказать, что мальчика подменили на двойника? – хмыкнула Эмма, – Дорогой, это уже твоя паранойя… Или что там у тебя?

– Ага, а наша дочь учится не в школе колдунов и ведьм, а…

– Стоп.

– Вот именно! – возмутился Дэвид, – Я не знаю как и что с этим Поттером произошло, но если это ребенок, то я проститутка-негритянка из Новой Гвинеи! Дети себя так не ведут. Ни один ребенок не сможет два месяца к ряду добровольно учиться, тренироваться и просиживать в библиотеке.

– Их там четверо таких, – напомнила Эмма, – Включая нашу дочь.

– Наша дочь – дура, – фыркнул Дэвид, – А Поттер ядро их компании, который мотивирует этих Томаса и Финнигана своим примером. Исчезни Поттер, они оба скатятся до общего уровня, на каковом были до Хэллоуина…

– Послушай, – вздохнула Эмма, – Хватит применять твои штучки в отношении нашей дочери. Прекрати её допрашивать по поводу и без повода. Как минимум, это не красиво… Это для начала.

– А для конца, она не вернётся в Хогвартс, – произнёс Дэвид, делая глоток виски.

От этих слов у Гермионы внутри всё заледенело. Магия. Волшебство. Как ни назови. Эту силу девочка уже успела если не понять, то распробовать и осознать что она может дать. Теперь, когда ей подвластны очень многие вещи, а в будущем, Грейнджер вырастет и станет могущественной волшебницей, нынешние ограничения исчезнут и… Гермиона сама не понимал, что последует за этим самым «и…», но отчетливо осознавала, что не готова отказаться от такой неожиданной силы. Она кружила голову своими перспективами и возможностями, пусть и гипотетическими. Да и как теперь было можно отказаться от чувства собственного превосходства над всеми теми одноклассниками, что когда-то задирали её? Они точно не могут всего того, что ныне подвластно Гермионе!

– Не смей ломать нашей дочери жизнь! – словно бы прочитав мысли девочки взвизгнула Эмма, – Не будь уродом и скотиной, Дэвид!

– Этим мы её спасем от громаднейшей ошибки, – ответил мужчина, принявшись расхаживать по комнате, – Максимум, что в текущей ситуации допустимо – перевести её в другую школу.

– Нет в нашей стране других школ! – воскликнула Эмма, – А отправлять Гермиону на континент – не выйдет. Ты и сам прекрасно знаешь, что у нас не хватит денег на Французскую школу. Про Дурмстанг я вообще молчу. Не известно что там с ней будет… И это при том, что у нас нет никаких способов связаться с этим заведением. Мы даже не знаем учатся ли там девочки…

Родители Гермионы всё больше переходили на повышенные тона, порой переходя на крик. И чем дальше, тем сильнее накалялась обстановка, а слова спорщиков становились эмоциональнее. Сама первокурсница прекрасно понимала – на первом этаже их дома сейчас решалась её судьба. Этот факт её беспокоил. Если отец сможет добиться своего, то… О магии придется забыть. Как и о едва обретенных друзьях.

– Тогда пускай заканчивает обычную школу, – отмахнулся мужчина, – Там, во всяком случае, по женским туалетам не бегают тролли и не сидят трехголовые псины.

– Дэвид!

– А ещё я смогу отправить в тюрьму того урода, что вздумает бить мою дочь!

– Дэвид! Хватит! – подошла к мужу Эмма, – Остановись. Давай пойдем спать, завтра поговорим с Гермионой…

– Не о чем разговаривать, – покачал головой мужчина, – Всё решено.

На первом этаже стало тихо. Именно эта тишина пугала Гермиону больше всего. От осознания приближающейся катастрофы девочка закрыла лицо руками, стараясь сдержать слезы. Именно по этой причине мрачный голос матери стал для неё чем-то подобным спасательному плоту в бушующем океане эмоций.

– В таком случае, дорогой, – вздохнула Эмма, – Я подам на развод. Заберу дочь. Дам ей возможность выучиться где угодно… Но тебя, за то, что ты вздумал сломать ей жизнь, я утоплю в судах и оставлю нищим. Или тебе напомнить чьё наследство стало основным капиталом в нашей клинике? Того, что ты заработал в армии, а потом в лондонской челюстно-лицевой клинике не хватило бы даже на получение лицензий…

Мужчина посмотрел на свою супругу, мрачнея на глазах.

– Потому, запомни – не смей мешать нашей дочери строить свою жизнь. Я ей в этом помогу, поскольку сама она ещё маленькая и глупая. Ты меня понял, мой родной? – улыбнулась Эмма, глядя в глаза мужа.

Вздохнув, мужчина залпом осушил стакан, а затем произнёс:

– Делайте обе что хотите, но когда у вас загорятся задницы – не просите помощи.

Эмма Грейнджер усмехнулась, но ничего не ответила. Женщина никогда не интересовалась некоторыми моментами в биографии своего мужа и его родителей, из-за чего пребывала в сладостном неведении о степени осведомленности супруга в вопросах, касающихся Магической Британии. Сам Дэвид не спешил развеивать туман незнания жены, прекрасно понимая к чему это приведет.

Именитые родственники сквиба не пустят на порог ни его самого, ни его дочь. Что уж говорить об их реакции на гарантированную попытку супруги доить семью алхимиков и государственных служащих сугубо финансово? Мужчине было неприятно даже думать о таком, но вот его жена не считала подобные вещи чем-то зазорным. А волшебники, в лучшем случае, их просто выставят на улицу, не забыв рассмеяться в лицо. И хорошо, если дело ограничится только этим. Не исключено, что разозленная родня Дэвида устроит расправу над сквибом и маглой, за что им, если их, конечно, поймают за руку, придется заплатить штраф.

Эмма этого не поймет и не примет, предпочтя «устроить дебаты» в своих лучших традициях, о которых только что упоминала. Родившись в богатой семье, она не привыкла получать отказы, как, впрочем, и Гермиона, к чьему воспитанию Дэвида почти не подпускали. Увы, но теперь, стараниями супруги, семейство Грейнджер рискует исчезнуть в подвалах какого-нибудь чистокровного.

В отличии от дочери и супруги, мужчина всё это прекрасно понимал. Как и осознавал на какой тонкий лед становится его семья. Увы, но общество волшебников сильно отличается от привычного. И привычки Эммы и Гермионы там будут восприняты однозначно.

* * *

Выслушав рассказ Рональда, Молли задумалась. Новости, что принёс ей младший сын, были двоякими. С одной стороны, это шанс. Та самая вожделенная возможность, о которой так мечтала матриарх семейства Уизли. С другой стороны… За Поттером наверняка наблюдают, из-за чего подобраться к нему будет более чем проблематично. Это не лето, когда женщине удалось на время усыпить сквибку, приставленную Альбусом. Сейчас, после недавних конфликтов, Дамблдор гарантированно приставит к мальчику псов Аластора.

Вздохнув, Молли оторвала взгляд от содержимого своей чашки и посмотрела на сыновей, вместе с ней собравшихся на кухне.

– Пока… ничего не делайте. Нам надо подумать как поступить. Сейчас нельзя допускать ошибку. Она может нам дорого обойтись.

– Может…

– Нет, – оборвала Джорджа Молли, – Пока ничего не делайте.

– Вообще, – вмешался в их диалог Рональд, – Как мне кажется, надо что-то сделать с Гермионой. Без неё Джинни будет легче наладить с ним контакт. Грейнджер, как я заметил, отгоняет от Гарри всех девочек.

Молли, выслушав сына, задумалась, а потом кивнула.

– Похоже, что так. Надо подумать как в этой ситуации всё правильно устроить.

– Может, банально побывать дома у этой твари? – поинтересовался Фред, – Используешь легилименцию и део с концом. Поттер ничего и не поймет.

– Заодно и его самого можно так обработать, – добавил Джордж, – Для верности. Поганец живет с маглами. Они ничего не смогут сделать… Как и он. Главное – стереть им воспоминания о нашем визите.

Молли несколько минут обдумывала предложение своих сыновей. И чем дальше, тем больше была склонна согласиться с ними. Простой, но надежный план, позволяющий решить массу проблем – от брачного контракта с Поттером, до получения в руки самой Молли ключа от вожделенного хранилища. На особняк родственников мальчика она и не думала зариться, прекрасно понимая бессмысленность и опасность подобных попыток. Поттеры, конечно, не чистокровные, но потомственные с весьма мрачной репутацией, не слишком отличающейся от оной у Блэков.

– Хорошо, – кивнула Молли, – Сегодня мы будет отдыхать, а завтра…

– Подожди, – влез Перси, – Завтра окажется поздно. Сегодня не только мы устали. Ученики всех школ и училищ приехали домой. Наверняка у Аврората и ДМП сейчас громадная нагрузка. Да и Грейнджеры гарантированно не будут бодрыми и свежими.

Матриарх семейства Уизли думала не долго.

– Хорошо. Перси, Фред, Джордж… Собирайтесь.

– А у тебя есть адрес? – вдруг спросил Рональд.

– Милый, твой папа достал адрес этих Грейнджеров ещё в ноябре, – улыбнулась Молли, – Вот с Поттером сложнее. Я у него успела побывать летом. Едва смогла скрыться от Аластора. Этот обрубок мага со своими «волкодавами» что-то разнюхивал. Появился почти сразу после того, как я поработала с Поттером и его родственниками.

– И что? – нахмурился Рон.

– Я не знаю в чем дело, но… С ним очень сложно было работать. Из всего того, что удалось внедрить в его разум, прижились только несколько закладок, – вздохнула Молли, – А сейчас туда отправлстья – опасно. Я подозреваю, что Альбус поставит постоянную охрану или слежку. И это будет уже не Арабелла…

– Тогда остается обработать Грейнджер, – фыркнул Фред, – Сомневаюсь, что её охраняет сквад авроров или ученики Аластора.

Спустя час Молли и трое её сыновей мрачно смотрели на достаточно крепкие щиты, установленные на особняке школьной подруги Поттера.

– Это как понимать? – тихо поинтересовался Перси, передав своим братьям артефактные очки, позволяющие видеть энергетический спектр.

В отличии от матери, староста Грифиндора ещё не мог обходиться без подобных костылей. Банально не хватало силы и развитости некоторых способностей, а близнецы попросту не успели дорасти до нужного курса Хогвартса.

– Похоже, что эта Грейнджер – не простая маглорожденная сука, – покачала головой Молли, оглядываясь по сторонам.

Взгляд женщины прошелся по уличным фонарям, скрывающим в себе контролирующие артефакты Аврората и ДМП.

– Уходим, дети, – приняла Молли решение, – Здесь нам делать нечего.

Несмотря на неудачу, она не собиралась отступать. Пытливый ум матриарха семейства Узили принялся искать выход из ситуации. Ведь, ключ от денежного хранилища так близок. Протяни руку и возьми. Увы, но без его владельца артефакт не даст доступа к наследству мальчика. Нужен он сам. А с этим возникли проблемы…

* * *

– Успешно? – покосился Аластор на вошедшего Снейпа.

Бросив на мракоборца мрачный взгляд, зельевар кивнул и произнёс:

– Да. И они ничего не поняли… Кроме Петунии, которая, судя по всему, что-то начала подозревать ещё летом. Не удивительно. Она всегда отличалась изрядным умом.

– Подозрения в дело не запишешь, – фыркнул Аластор, не скрывая усмешки, глядя на Снейпа уцелевшим глазом, – Уж тебе-то не знать сей важный… нюанс! – поднял палец Моуди.

– Мне больше интересно, кто помимо нас додумался влезть в мозги Вернона и Петунии, – фыркнул Северус, – Я проводил только коррекцию поведенческих установок. Ничего другого… А сегодня нашел набор закладок по теме внешнего вида Поттера и необходимости экономить на нём и его одежде… Да и установки на фактическое превращение команты мальчика в камеру с решетками на окнах… Какая-то озощренная шутка, Аластор? Или я чего-то не знаю о твоих наклонностях?

Моуди, выслушав зельевара и менталиста, нахмурился.

– Я подобными вещами не балуюсь. Как и мои парни. Может, ты сам решил пошутить над сыном своей бывшей и её муженька? Благо, ответить они уже не в состоянии, – хохотнул калека, раскурив трубку.

– Я не твои друзья из Аврората, – поморщился Снейп, – Предпочитаю убивать для дела, а не танцевать на чужих костях.

– Ты…

– Хватит, – пресек на корню намечающуюся перепалку Альбус, после чего повернулся к зельевару, – Ты убрал эти… неожиданности?

– Полностью, – кивнул Северус, достав пачку сигарет и поморщившись, заглянув в неё

– Хорошо, – усмехнулся Дамблдор, – Насколько профессиональной была эта работа? Я про неожиданные закладки.

– Ну, не уровень мастера, – пожал плечами Снейп, достав из пачки последнюю сигарету и закурив, – Но опыт у автора явно имеется. Я бы оценил этого шутника на уровне опытного подмастерья менталистики.

– Уизли, – фыркнул Моуди, достав трубку и принявшись набивать её табаком, – Молли, судя по всему, решила поиграть с Поттером и его маглами. Другим это не нужно, а она и не скрывала своего желания окучить мальца.

Выслушал покалеченного гражданской войной соратника, директор Хогвартса нахмурился. Подобное вмешательство в его планы уже выходило за любые рамки. Даже без учета новых обстоятельств, Альбус не потерпел бы столь наглой самодеятельности в адрес своей пешки.

Впрочем, прямо сейчас Дамблдор решил сей вопрос не делать главным. У него ещё будет время разобраться с ситуацией и понять как поступить. Пока же требовалось решить другие вопросы.

– Докладывайте по остальным направлениям. Аластор – ты первый.

– Хорошо, – кивнул одноногий волшебник, выдохнув облако табачного дыма, – По Блэку… Я смог договориться через парочку знакомых с проверяющими Фаджа и до Блэка не дойдут никогда, но надо ждать год. Иначе мы подставим полезных людей, а остальные мои контакты со мной откажутся даже разговаривать.

Помрачнев, Альбус кивнул. Тут уже ничего не изменишь, зато, если не отступить, можно наломать дров. А это не желательно ни в близкой, ни в отдаленной перспективе.

– В остальном – всё отлично. Нужных людей на опорных пунктах Аврората удалось замотивировать. Когда всё начнется, мы лишь напомним им о договоренностях и выплатим оставшуюся часть обещанного.

– За год их не поменяют? – поинтересовался Дамблдор, мрачно вспомнив сколько именно денег ушла на всё перечисленное.

– Не поменяют, – махнул рукой Аластор, – В Аврорате очередное сокращение. Теперь найти замену даже одного волшебника – уже проблема. Тем более, что оклады сократили и желающих рисковать головой за нынешнюю плату немного.

– Хорошо, – кивнул Альбус, поворачиваясь в Дожу и Динглу.

– Ничего, – мрачно ответил за обоих Элфиас, – Наши противники окружили себя наемниками и просто так к ублюдкам не подобраться. Да и пытаться найти по ним грязное бельё стало проблемой. Кто-то умудрился хорошо зачистить Лютный, Кварталы Алхимиков и Артефакторию. К гоблинам, без серьёзных договоренностей в Министерстве, соваться тоже смысла нет. А натравливать Аврорат… Ну, учитывая количество адвокатов, крутящихся вокруг наших оппонентов, гиблое дело. Парней Аластора завалят макулатурой как только они встанут из кресла и посмотрят на особняки чистокровных.

– По сути, нас обошли, – хмыкнул Дамблдор, – Причем, на нашем же поле. И кто же такой умный нашелся?

– Малфой, – мрачно ответил Дож, – Он же участвует в подборе руководителей по разным департаментам. Там, где ему не удается поставить своих людей, назначают просто нейтралов или тех, у кого есть претензии к нам.

– Так… Вам с Динглом придется поработать, – после обдумывания ситуации пришел к выводу Альбус, – Необходимо, чтобы вы сделали так, что вот эта вещица оказалась у семейства Уизли, будучи продкинутой им Люциусом. Прилюдно.

Маги покосились на небольшую черную книжку-артефакт, продемонстрированную Дамблдором.

– Рискованно, – мгновенно сообразил что от них требуется Элфиас, – К тому же, у нас нет его волос, чтобы применить оборотное… А иллюзии… Использовать их в магических кварталах бесполезно. Там полно артефактов-индикаторов. Сразу треовга поднимется.

– Это всё решаемо и надо сделать не прямо сейчас, – понял сомнения своих подчиненных Дамблдор, – Предварительно придется многое подготовить в других местах, чтобы воспользоваться ситуацией и её последствиями. Потому, приступайте к анализу и планированию. Когда сможете сказать хоть что-то конкретное, мы начнем работу.

Сам директор Хогвартса собирался нанести удар по Малфою и другими способами. Например, подключить некоторых своих партнеров по бизнесу и создать Люциусу проблемы на его же поле. Правда, реальная эффективность таких мер будет спорной, но внимание излишне активного блондина займет, не давая сосредоточиться на политической арене страны. А там уже проявят себя его союзники и помощники, которые, если Малфой окажется не в состоянии продолжить деятельность в Министерстве и Визенгамоте, вступят в дело вместо него.

– Любишь ты длинные комбинации, – покачал головой Аластор, – Рано или поздно тебя это пристрастие погубит… И почему Уизли?

– Они забылись и начали вести себя слишком… свободно и вольготно, – скривился Альбус, – Недавние события были тому наглядным примером. Молли слишком многое позволила своим детям и те едва не испортили всю игру. А разговор с Артуром показал, что к диалогу Уизли не готовы. Надо им напомнить кто тут враг, а кто их кормит и позволяет учиться в Хогвартсе.

Обдумав ответ директора, Моуди удовлетворенно кивнул. Для него такой ответ не стал неожиданностью, превратившись в ещё один сикль, в копилке подозрений относительно главы Ордена Феникса. Гидеон и Фабиан, Поттеры, Сириус Блэк и многие другие, кто финансировал детище Альбуса и, порой, служил костяком боевых отрядов в силу своего происхождения и подготовки, лежат в земле. Почти все они на определенном этапе либо начинали задавать вопросы, либо постепенно отдалялись от Дамблдора, понимая куда влезли. Увы, но подобных вещей «скромный директор школы» не признавал и реагировал однозначно.

Сам Аластор никогда Альбусу не доверял и считал многие его планы откровенно вредными для волшебников в целом и Британии в частности. Однако, иных альтернатив попросту не было. Том Риддл? Дамблдор изначально понял, что из себя представляет этот человек и «подрезал крылья» мальчика прямо «на взлете». Малфой? Не будь у него клейма на плече, то Люциус вполне мог бы стать очередным министром. Однако, следуя моде того времени, он вступил в ряды Пожирателей Смерти, что изначально являлись далеко не террористической организацией, а декларировали развитие магической науки, пытаясь создать именно Британский институт, действующий независимо от континентальной Европы. Гринграссы, обжегшись на сотрудничестве с Альбусом и Геллертом, забились в угол и ещё долго не рискнут проявить политическую активность. Тут Дамблдор постарался на славу. Герхард Гринграсс покинул стены Азкабана лишь в семьдесят пятом и больше полутора лет провел в Мунго. А, ведь, он не входил в число военных преступников, занимаясь лишь дипломатической работой…

– Карательные меры, – произнёс Моуди, заметив оценивающий взгляд Альбуса.

Не став отвечать на комментарий ветерана, Дамблдор повернулся к зельевару:

– Северус, расскажи подробности по твоему заданию.

– Ничего сложного, – хмыкнул Снейп, скрестив руки на груди, – Ночью пришел на Тисовую, наложил площадное усыпляющее, убрал летние установки и вычистил то, что вы мне приказали сделать ещё десять лет назад. Теперь Петуния и Вернон смогут поведать Поттеру известные им подробности жизни Джеймса и Лили и перестанут агрессивно реагировать на проявления волшебства и магии.

– А ты оставил им…

– Да, – ухмыльнулся Северус, не скрывая своего отношения к тому, что он сделал, – И память поправил и «вещи Лили» на чердак поместил. Сундук, конспекты, учебники и дневники, кошелек с деньгами… Меня особенно впечатлили записи, касающиеся её отношений с моей скромной персоной и то, как меня описывают… Кто автор сего опуса? Хотелось бы пожать ему руку за такой выдающийся литературный талант, коему маггловские писатели позавидуют.

– Локхарт, – улыбнулся Дамблдор, – Он постарался. А его оформитель помог с гримом подходящих детей и подростков, а потом и с созданием колдофото.

Покачав головой, зельевар хмыкнул:

– Я даже не сразу опознал подделку. Только по остаточному запаху некоторых препаратов понял, что снимки и остальное содержимое сундука специально состарили.

– Значит, и Поттер подделку не опознает, – кивнул Альбус, поняв, что в текущей ситуации резкая перемена планов пошла на пользу.

Новые воспоминания родственников Поттера объяснят откуда у них на чердаке появился школьный сундук Лили Эванс с её личными дневниками и многими другими вещами, а хорошо перемешанные ложь и правда в «записях юной гриффиндорки» помогут нужным образом направить ход мыслей того, кто занял место мальчика в его теле.

В чем секрет истинного политика и правителя, манипулятора и гения интриг? Главное, не врать напрямую. А если же такое происходит, то действовать надо подобно мастерам алхимии и зелий – много реальных фактов, скрепленных нужными суждениями, выставляющими настоящую информацию под необходимым манипулятору углом, а в качестве специй к этому блюду – крохи лжи, что окончательно извращают истину, делая героя злодеем, а добродетель – преступлением.

Вообще, за годы работы с людьми, Альбус пришел к выводу, что в искусстве манипулирования не стоит полагаться на магию разума и зелья. Каким бы ты опытным легилиментом не являлся маг, внедренные в чужой разум закладки могут сработать, могут не сработать, а могут сработать не полностью или совершенно не так, как запланировано. Не станет откровенный добряк, не способный обидеть даже мышь, садистом и маньяком. Максимум что с ним произойдет – немного ужесточится характер и не более.

Потому Дамблдор предпочитал медленно, планомерно, используя смесь правды, лжи, фактов и домыслов, рассуждений и недомолвок, оставляющих богатый простор для фантазии, перекраивать восприятие, логику и взгляды тех людей, что должны стать пешками в его игре. И тут важна каждая деталь – от жизни в школе, до событий вне стен Хогвартса. Собственно, именно по этой причине Альбус и не торопился передавать кому-то замок, хоть тот и сжирал невероятное количество сил и времени.

Тот, кто контролирует Хогвартс – контролирует умы. Воспитывая волшебников с ранних лет, формируя их взгляды, мнения и восприятие, можно получить готовых сторонников. Верных как самому Дамблдору, так и его идеям. Это куда надежнее, чем вмешиваться в разумы уже состоявшихся личностей без гарантии успеха. Примеров тому невероятное множество – Сириус, попавший в сферу интересов слишком поздно, Джеймс, на которого почти не действовали подобные методы… Хорошо, что имелась Лили, убежденная сторонница Дамблдора, что помогала направлять своего чистокровного супруга… Да и то, ей это удавалось далеко не всегда. Ко всему прочему, покойная Лили, в девичестве Эванс, не забывала и о себе, из-за чего довольно много вопросов, связанных с влиянием на мнение Джеймса ею игнорировались. А уж сколько важнейшей информации она попросту утаила от Альбуса…

Включая мутные дела с Блэком, касающиеся Гарри и вопросов наследства.

Аналогично и Петунией и Верноном.

Несмотря на то, что Снейп добросовестно их обрабатывал, мужчина и женщина не торопились держать Поттера в «черном теле» и обеспечивать по остаточному признаку. Даже перенацеливание материнского инстинкта и доброго отношения к детям исключительно на их сына не дало результата. Вернон, как и его супруга, имели массу привычек и убеждений, взглядов и внутренних установок, которые просто так не переделать. Уже этот факт мешал заставить их действовать именно так, как требовалось Альбусу. Кроме того, они выросли и теперь живут далеко не в вакууме. Вокруг них имеется общество современных магглов, со своими понятиями и устоявшимися традициями, нормами законодательства и правовыми актами. И Вернон, прекрасно это всё осознавая и понимая угрозу своей репутации, действовал исключительно на благо своей семьи – воспитывал Поттера так, как принято среди чертовых простецов. То есть, не хуже, чем своего родного сына.

По этой причине годы назад Альбус отказался от первоначального плана обработки мальчика, изменив внедренные в их разум установки на другие – формирующие страх и агрессию к мальцу в качестве реакции на проявления магии. Тут, надо сказать, ситуация складывалась куда более удачно. Вмешательство в разумы магловских опекунов легло на плодородную почву их собственных суждений и жизненного пути Петунии, что облегчило работу как Дамблдора, так и Снейпа.

Увы, но… Не получилось.

Дурсли умудрились найти выход, предпочтя отправлять Поттера в чулан, дабы убрать его из своей зоны видимости. Это помогало им сдерживать агрессию и не допускать рукоприкладства.

После того, как этот факт выяснился, Дамблдор махнул рукой, оставив ситуацию как есть. Других воздействий на разум Дурслей он предпочел не совершать, опасаясь разрушения их психики. Тем более, Вернон и Петуния довольно быстро заподозрили наличие регулярных гостей в их доме и начали задумываться о переезде. Решить вопрос можно было бы парой заклинаний забвения, но… Они тоже не лучшим образом сказываются на психике. Учитывая прошлые вмешательства в разумы, подобное могло отправить обоих опекунов Гарри в психиатрическую клинику, что в планы директора Хогвартса не входило.

Теперь же, когда потребовалось сменить тактику, Альбус пришел к выводу, что самым эффективным способом будет полностью убрать с Вернона и Петунии все внедренные в их личности установки и программы, а затем сформировать нужные воспоминания. Причем, не самые большие и важные, совершенно не влияющие на их уклад жизни и восприятие – наоборот! Требовалось сделать так, чтобы подделка вписывалась в то, как были воспитаны сестры Эванс и сам Вернон. И передача «из-за странных событий и опасности» сундука с рядом важных для Лили вещей выглядит вполне логично – девушка доверяет сестре и подготовила пути отступления для себя и ребенка. Пускай, сумма, что хранится в сундуке, не такая уж большая, но… С помощью помеченных монет и слежки, Альбус рассчитывал узнать о новоиспеченном Поттере гораздо больше, чем за два с лишним месяца его жизни в Хогвартсе. Всё же, там этот неизвестный индивид расслабится и потеряет бдительность. Это в замке он постоянно ожидал удара как от Уизли, так и от самого директора.

Последнее не заметил бы только слепой. «мальчик» в день передачи ему ключа и мантии, был готов к схватке. Об этом говорило всё – напряженные, скованные движения, оценивающий взгляд того, кто готов умереть, но утащить за собой противника. А уж эмоции, что даже не пытался скрыть не-Поттер…

Существо, занявшее тело Гарри Поттера, было готово умереть, но не сдаться. Оно осознавало разницу весовых категорий, но даже не пыталось договариваться или просить пощады. Вместо этого на директора смотрели взглядом воина, так неприятно удивившим Альбуса.