Текст книги "S-T-I-K-S. Хозяин Треугольника (СИ)"

Автор книги: Ви Тень Ка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

И те и другие, по обе стороны от стены, хвастают прожитыми днями в Улье. Месяц – и ты уже бывалый житель, пол года – год – старожил.

И убивают друг друга…

Не все такие, конечно. Есть те, кто принял Улей своим новым домом, не боятся, не потеряли человечность. Подстраиваются, учатся, возможно, пытаются что-то изменить. К примеру, охотники, что меня нашли. Но таких иммунных единицы.

Оказывается, чтобы понять это, нужно было вырваться из Котелка, причем не только физически, но психологически разорвав с ним связь.

Проснулся с первыми лучами, потому что замерз. Вечером было душно и жарко, и я даже не подумал, что нужно достать одеяло. Забыл, как оно спать под открытым небом в Улье. Теперь же, пока доставал одеяло, окончательно проснулся, и, закутавшись в него, принялся разводить костер и делать завтрак.

Потом высыпал все из рюкзака. Все что может быть попорчено грызунами, подвесил на сучья. Остальное аккуратно сложил на каремат и прикрыл одеялом. В рюкзак обратно положил патроны, аптечку, приготовленный живец и зелёнку.

Почти пустой рюкзак за спиной, фляга на поясе, обрез ружья на ремне висит на груди, копье в руках. К походу за припасами в Сосновку готов! Нужно много всего. Для начала сделать запасы воды и еды. И поискать велосипед, не для езды, чтобы на себе все не тянуть.

Шел легко, быстро. Я начал приноравливаться к ходьбе на измененных ногах.

Да, то, что я сначала принял за рост размера ступни, на деле оказалось началом изменений, в ходе которых голеностопный сустав, скорее всего, станет чем-то похож на скакательный сустав у лошади. Мне кажется, что походка стала немного «пружинистой», при ходьбе на пальцах и подушечках на стопе за ними. Можно было бы попробовать пробежаться, но сильно мешает жесткая подошва ботинок, и я побоялся растереть ноги.

Пересек границу Сосновского кластера, почувствовал более плотный барьер. Какой-то из смежных кластеров вот-вот пойдет на перезагрузку. Стал присматриваться и принюхиваться. Долго ждать не пришлось.

Минут тридцать наблюдал за тем, как Сосновку сначала скрыл туман, потом было несколько молний и легкий порыв ветра, ознаменовавший окончание перезагрузки выравниванием атмосферного давления. Ничего такого, чего я не видел ранее. По сравнению с перезагрузками в Квартале – раз два и все. Такую перезагрузку действительно и проспать можно.

Подождал еще минут десять, туман начал рассеиваться и я вошел в деревню.

Мной овладело хулиганское озорное чувство. Особой опасности нет, поэтому захотелось посмотреть, что происходит на кластере сразу после перезагрузки, так сказать, с первого ряда.

Когда я дошел до центра деревни, на улице стали появляться местные жители. Но толи из-за раннего утра, толи из-за ударившей по мозгам загрузки, они вели себя заторможено. Топтались на месте и озирались по сторонам, а увидев знакомых, собирались группами. Странно, но на меня, на чужака с копьем в руках, они внимания почти не обращали. Похоже, что процесс заражения на этом кластере идет очень быстро и паразит уже во всю «плавит» мозги своим будущим марионеткам.

Неспеша залез на Бочку по скобам, приваренным к стенкам, и устроился поудобнее, смотреть, что будет дальше. Плохо, что нет с собой еды, зато воды полно. Рядом от выхода с лестницы находится незапертый люк. Бочка заполнена под самый верх.

Большинство жителей были уже на улице, кто-то еще бродил во дворах. Наверное, паразит Улья, еще только захватывая разум жертв, гонит их туда, где они смогут сбиться в группы, туда, где они вскоре смогут найти легкую добычу или сами ей станут.

Прошло еще немного времени и одни начали разбредаться, а другие застыли статуями. Опасаясь, что так их потом не соберешь, начал кричать и стучать копьем по Бочке. Разумеется, к Бочке никто не кинулся со всех ног, но брожение прекратилось. Первыми очнулись те, кто стоял статуями, и неспеша побрели в мою сторону. Их ломаные, дерганые, неестественные первые движения, по мере того как они шли, все больше сглаживались. Было видно, как быстро свежие зараженные учатся управлять своими телами.

К Бочке зараженные подходили уже «уверенной» походкой, и собирались на бетонной площадке. Может, они и видели меня из далека, но, дойдя, просто тупо топтались и урчали. Ума посмотреть вверх не хватало.

С каждой минутой зараженных перед Бочкой становилось все больше. Вели себя они все активнее и все громче урчали, созывая отставших. А дальше произошло все очень быстро. Несколько зараженных резко ускорились и сбили с ног рядом стоящих. И началась свалка. Отвратительное зрелище. Отвратительные звуки. Зараженные, еще не отличающиеся от людей, рвали друг друга на части. Даже закалка жизнью в Квартале не сильно помогала.

Отодвинулся от края Бочки, чтобы хотя бы не видеть происходящего, и сидел так, пока не появились новые действующие «лица», точнее, морды.

К месту побоища стали сбредаться местные собаки. Скорее всего, из-за меньшей массы тела, паразит подействовал на них позже. И теперь они неуверенной походкой, заплетаясь в лапах, двигались к Бочке, привлеченные шумом и запахом крови.

Первых, добравшихся к Бочке, собак пустыши поймали и задавили, в прямом смысле, а потом принялись их есть. Собак было изначально не много, и почти всех их постигла одинаковая участь. Почти, потому что три, довольно крупные псины остановились, не дойдя до Бочки.

Сначала собаки просто стояли, переминаясь с лапы на лапу. Потом начали ходить по большой дуге, вокруг побоища под Бочкой. Движения их становились все более естественными. Не прошло и часа, а они двигались уже как обычные собаки. Принюхиваясь, высматривая, что можно безопасно стащить. Они быстро объединились в стаю. А когда возле магазина показался «запоздавший пустышь», бросились ему на встречу, получив возможность первый раз наесться в этом мире.

Часа через три, после начала кровавой свалки, оставшиеся пустыши успокоились. В теплом, поднимающемся от земли воздухе, к запаху крови примешался запах испражнений.

Сначала они просто стояли, спрятавшись в тени бочки, а потом то один, то другой начинали раскачиваться, резко срываясь с места и делая несколько быстрых шагов. Сверху было не видно, что да как. Но когда один из зараженных отбежал, остановился и начал раскачиваться, я увидел полную аналогию того, что происходит с моими ногами. Стоит он на пальцах ног, пятка находится над землей в нескольких сантиметрах. И раскачивается потому, что при столь малой опоре так легче держать равновесие, а может еще и связки с суставами так тренируются.

Полдень. Пора заканчивать с наблюдениями за «дикой природой» Улья. Ждать, пока зараженные отъедятся настолько, что в их споровиках образуются спораны, слишком долго, и опасно. Сейчас внизу двенадцать медленных целей, что только в плюс, так как стрелял я всего один раз – позавчера, и непонятно куда. Однако патроны тратить жаль, их всего пятьдесят штук, и когда получится пополнить запас – не известно.

Еще есть вариант, приспустится по лестнице на Бочке, и попытаться тыкать зараженных копьем в голову.

Но ситуация опять изменилась – вернулись собаки. Не думаю, что мстить. Сработал охотничий инстинкт, или инстинкт борьбы за территорию, или то и другое вместе взятое. Опять началась бойня.

Теперь, когда паразит освоился в телах собак, они получили значительное преимущество над зараженными людьми. Собаки кружили вокруг пустышей, провоцируя их. И как только какой-то пустышь выбивался из общей группы – рвали его, если успевали – насмерть.

Спустя пару часов, победили собаки со счетом двенадцать ноль, если не считать, что у одной собаки сильно повреждена передняя лапа.

Ждать больше нечего, и я открыл стрельбу. Стрелок из меня аховый. Потратил десять патронов, при этом не убил собак, а только сильно ранил, покалечил. Добил всех трех копьем, когда спустился с Бочки. Повезло еще, что патроны были снаряжены пулями и картечью, которая разлеталась с разбросом.

У зараженных собак и парочки зараженных людей, споровики оказались уже сформированы. Для приличия, поковырял их. Выгреб паутину, скатав её в маленький шарик.

И пошел в магазин.

В деревне должны быть еще зараженные, но сначала нужно поесть и отдохнуть.

Глава 24

Первый пациент

Глава 24. Первый пациент.

До магазина оставался десяток шагов, как за спиной раздалось урчание. На рефлексах рванул к магазину, одним прыжком запрыгнул на высокое крыльцо, и резко затормозив, развернулся, выставив перед собой копье. Сердце рвалось из груди. От испуга картинка в глазах плыла.

Сзади никого не оказалось.

Перехватил удобней копье. Стал вслушиваться, но ничего, кроме шума в ушах от биения сердца не слышно. Немного успокоившись, поставил копье к стене и взял в руки обрез.

Как-то я слишком хорошо сам себя убедил, что бояться здесь нечего, что зараженные еще слишком медленные и если что, то просто можно убежать. Расслабился, в мыслях делая себе огромный бутерброд. И чуть не обделался от испуга.

Когда опять раздалось урчание, был готов. Сразу стало понятно, что кто-то урчит за забором соседнего дома. Подошел немного ближе и отчетливо расслышал скребущиеся звуки и лязг, периодически натягиваемой цепи. Девяносто девять из ста, что там собака на привязи. На всякий случай прошелся немного дальше от источника звуков вдоль забора, и заглянул во двор. Забор высотой метра полтора, так что в моем случае заглянул – просто выпрямился. До этого крался на полусогнутых, и выглядело это, наверно, очень комично.

Урчала собака не по мою душу. Она упорно тянулась к крыльцу дома. Что там, мне не видно. Крыльцо плотно заросло виноградом. Собака рыла землю лапами, упираясь, натягивая цепь. Душилась ошейником, задыхаясь, падала. Потом поднималась, урчала и опять тянулась к крыльцу дома.

Понаблюдал немного, и поднял ружье, целясь в зараженную собаку. Слово «зараженная» для меня сейчас было как-то особенно важно.

– Не стреляй, – неожиданно раздался мужской голос со стороны заросшего виноградом крыльца.

Результат от слов был полностью противоположным. Выстрел разворотил крышу собачьей будки. Хорошо, что цепь не повредил.

Ближе к ступеням крыльца, туда, где виноградных лоз не было, подошел пожилой коренастый мужчина. Шел он медленно, маленькими приставными шажками, крепко держась за ограждение крыльца. Что-то в его лице было такое, что казалось, еще немного, и услышу нелестную оценку моих умственных способностей.

– Она почти успокоилась, – поход к краю крыльца дался мужчине тяжело, он хрипел, но не так как изменяющиеся. – Ты там стрелял?

Я немного подождал уточнения, или хотя бы жеста. Хотя чего это я, и так все понятно.

– Я там стрелял, – и сам себе заулыбался, представив, как мужик дальше говорит: – «Ты дебил?».

Повода для веселья не было. Ситуация не та. Но отходняк дело такое, у каждого свой. Меня, похоже, тянет поюморить.

– Знаешь, что происходит?

– Произошло заражение.

– Много заразившихся? – говоря, он пытался что-то рассмотреть за моей спиной, может «запоздавшего пустыша», задранного собаками, может еще что.

– Все.

– И ты тоже? – теперь он подозрительно смотрел на меня.

– И ты тоже, – вернул я, только с утвердительной интонацией.

– И сколько нам осталось жить, – он замялся, подбирая слова, – Людьми?

– Мы теперь бессмертные, нууу, пока не умрем.

Не удержавшись, я уже смеялся в голос, до слез. А отсмеявшись понял, что нервное напряжение, в котором я находился с утра – пропало. Протирая рукавом глаза, посмотрел на мужчину. Он смотрел все с тем же серьезным видом.

– Нервное, – сказал я.

Он просто кивнул.

– Давай так. Я сейчас быстро в магазин сбегаю. Вернусь. И расскажу все что знаю. Нормально расскажу, – зачем-то уточнил я.

– Хорошо. Пойду, чайник поставлю, – сказал он и медленно пошел в дом.

В магазине набил два больших пакета мясными и рыбными нарезками, свежим хлебом, набрал разных пирожных и взял большой торт. Все то, чего мне так давно хотелось. Еще взял воды, колы и сок. И бутылку самого дорогого коньяка, чтоб не бегать, если вдруг мужику захочется выпить.

Нашел мужчину в заросшей части крыльца. Он сидел в плетеном кресле. Рядом стоят небольшой столик и стул. На столе парит чайник, стоят чашки, сахарница и пачка с пакетиками чая. Подойдя, начал выкладывать продукты из пакетов, что-то на стол, что-то ставил рядом со столом.

– Хочешь верь, хочешь не верь, – начал я, – мы в другом мире. Неизвестно где он и что из себя представляет. Называть его принято – Улей.

Говоря, я начал делать себе бутерброды.

– Считается, что мы всего лишь копии, скопированные с куском нашего мира и материализованные здесь. Улей – это огромное лоскутное одеяло, состоящее из кусков разных миров. Куски эти разных размеров, форм и с разным временем перезагрузок.

Я остановился. С одной стороны давая задать мужчине вопросы, с другой – съесть первый бутерброд. Вопросов пока не было.

– Улей буквально пропитан спорами, которые, попадая в организм людей и крупных всеядных животных, заражают их. С одной лишь разницей. Одни начинают изменяться, превращаясь в кровожадных тварей. А другие получают что-то вроде иммунитета к изменению. Люди остаются людьми, собаки, к примеру, остаются обычными собаками. Но есть одно но, наши тела не имеют способности самостоятельно производить нечто, без чего не возможно выжить в этом мире. Но об этом позже.

В расход пошел следующий бутерброд.

– Людей остающимися людьми, принято называть иммунными. Изменяющихся – зараженными. Считается, что количество иммунных и зараженных, при перезагрузках, один к ста. Так что нам, можно сказать, повезло.

У меня пока нет сто процентной уверенности в иммунности мужчины. Но зачем ему говорить об этом? А еще я понял, что как-то некрасиво ем в одиночку.

– Может, съешь что? Может, кусочек торта с чаем?

– Нельзя торт, – обреченно, тяжело сказал мужчина, – Недавно была операция на сердце.

И вместо того, чтобы начать успокаивать, рассказывать, что Улей и не такое лечит. Вспомнил, что я знахарь. Подумал, что вот прямо передо мной шанс, посмотреть, как все развивается у иммунных с самого начала. Разумеется, с применением допинга. Может, получится что-то подправить. Ну и что, что нет опыта. Были же когда-то первые знахари, которые даже не знали, что они знахари.

– В конце концов, я знахарь тоже!

По глазам мужчины я понял, что, по крайней мере, последняя фраза была произнесена вслух.

– Я, наверное, могу помочь. Ах да, забыл, тебе же нужен живец. Без живца тебе теперь никак.

То, что я говорил, для мужчины было полной чушью, бредом сумасшедшего. И по его взгляду я понял – пить, что-либо, из моих рук он не будет, и дотронуться до себя, тем более, не даст. Как-то не так я представлял себе помощь новичку.

Разговор не задался. Аппетит пропал. А еще столько дел.

Тем не менее, налил в пустые кружки зеленый концентрат живца и разбавил водой. Из одной живец выпил сам, а вторую поставил на стол перед мужчиной.

– В кружке лекарство. У тебя скоро появится сильная жажда и начнет болеть голова. Выпьешь сначала половину. Это поможет. Через часик допьешь.

Встал и пошел со двора. Мужчина не сказал ни слова…

Зачистка деревни затянулась до ночи. Зараженных в деревне было еще много. И что самое ужасное – в основном измененные дети и подростки. Без злости и ожесточенности, с тупым хладнокровием я переходил от дома к дому…

А когда все закончилось, мне до безумия неприятно, отвратительно стало находиться в деревне. Если бы не приближающаяся ночь – ушел бы на тройник. Единственным местом, не вызывающим неприятные ощущения оставался магазин.

Велосипед искать не пришлось. Почти в каждом дворе велосипеды стояли на видном месте. Взял самый крепкий.

Заходить к новичку не стал. Не приглашал…

Большую часть ночи посвятил обжорству, пытаясь съесть то, что сохранить не получиться.

Утром набил рюкзак банками тушенки и водой, погрузил на велосипед и собрался уже идти на тройник. Но, дойдя до ворот «соседа», подумал, что стоит зайти, хотя бы живца оставить.

Собака на цепи совсем ослабла. Проводила меня одними глазами, тихо урча.

Мужчину нашел там же, где и вчера, только завалившимся вместе с креслом на пол. Кружка с нетронутым живцом так и стоит на столе.

Корить себя, что не зашел вчера, а тем более думать над тем, что произошло в мое отсутствие, не было смысла. Нужно что-то делать, причем быстро.

Пульс еле прощупывается, тело как окоченевшее. С трудом перевернул его на спину, но челюсти, чтобы залить в рот живец, разжать не получилось. Хорошо было бы поставить капельницу, если бы она была, и я умел ее ставить. Решил сделать укол живца прямо в шею, у основания черепа, как можно ближе к ядру. Потому что не понятно, как долго будут добираться споры до ядра при таком слабом пульсе, если, к примеру, сделаю укол в бедро.

Пока ворочал тело, попутно выяснил, что емкость ядра новичка 4 единицы, прямо как у меня пару дней назад. Интересный момент, но обдумывать его буду позже. А наполненность ядра оказалась ноль, при этом, я не ощущаю ядро как пустое. Там наверно еще есть немного энергии, но очень мало.

Достал из своей аптечки шприц на двадцать кубиков. Сначала в шприц набрал 5 мл зелёнки (2 единицы), остальной объем добрал негазированной водой из баклажки.

В другой шприц набрал 5 мл зелёнки для себя и выдавил её себе в рот. Активировал умение «знахарь».

Получилось даже лучше, чем я себе представлял. Я думал, что увижу ядро, и что нужно будет на ощупь вводить иглу, ну, может быть, ориентиром станут светящиеся зеленым споры в растворе.

Видел все, на чем нужно было сконцентрироваться в тот или иной момент. Видел небольшой красный шар и отходящие от него зеленые нити. Видел кости, мышцы и прочее. Видел свои руки и шприц в них. Видел раствор живца в шприце.

Пока рассматривал, действие умения закончилось. Жаль не засек время. Секунд десять, наверное.

По идее, на активацию умения в усиленном режиме должно было потратиться две единицы энергии из ядра. О чем свидетельствует появившаяся споровая жажда. Уже по опыту знаю, что такая жажда, когда ядро опустошено более чем на половину. Проверять наполненность своего ядра не вижу смысла, только еще единичку потеряю.

Выпил живца, и пока ждал восстановления наполненности ядра, пытался влить живец мужчине через сжатые зубы с помощью шприца. Залить живец ему в рот получилось, но отсутствие глотательного движения, заставило меня остановиться. А то еще захлебнется. Повернул его голову набок, живец стек по щеке.

Выпил еще пять мл зелёнки и активировал «знахаря».

Быстрый прокол иглой почти вплотную к ядру и начал вводить раствор живца. Вводил раствор неспеша. Когда умение отключилось, просто продолжил, не меняя положения иглы. Выдернул иглу и приложил ватку, смоченную в живце.

Интересно было бы посмотреть, что сейчас происходит с ядром пациента. Улыбнулся, про себя: – «первого пациента». Но нельзя. Сначала нужно восстановить свои силы. Охотники, как пациенты, не в счет, с ними я активировал только «чувство меры».

Нашел в принесенных вчера продуктах не распакованную пачку печенья. И запивая печенье соком, уселся наблюдать за пациентом.

Сначала его тело начало расслабляться, пропало сковывающее оцепенение. Потом стало заметным неглубокое равномерное дыхание. Прошла синюшность лица. Появился, хоть и слабый, но уже хорошо прощупываемый пульс.

Попытался повторно влить шприцом живец в рот, разумеется, без иглы. Пациент сделал рефлекторный глоток – все отлично, ждем дальше.

Прошло еще пол часа. Внешне мужчина уже выглядит нормально. Состояние ядра 2/4. Но пациент в себя не приходит, на раздражители не реагирует и пульс всё такой же слабый. Наполненность моего ядра восстановились, и, приняв еще пять миллилитров зелёнки, активировал умение.

Теперь я посмотрел на пациента в целом. Сразу бросилась в глаза разница в интенсивности свечения тела зеленоватым цветом. В общем, интенсивность свечения была равномерной, кроме грудной клетки, там, где должно находиться сердце. В этом месте свечение было очень слабым и малозаметным.

Умение «знахарь» отключилось.

Отсутствие знаний – очень плохо. И сравнить не с кем, посмотреть хотя бы, как оно должно быть. Тот единственный раз, когда я видел Рыжего зрением знахаря, не в счет. Единственное рациональное предположение – это предположение взаимосвязи болезни сердца пациента и неравномерного распределения энергии в его теле. Если предположить, что сердце сильно травмировано, то организм сейчас пытается его вылечить. А для этого нужно что – энергия. И эта энергия вроде как и есть, но и получить ее быстро в нужном количестве в нужном месте почему-то нельзя. Вот организм и светится по-разному.

С другой стороны, пациенту становиться лучше. Процесс выздоровления идет, пусть и медленно.

Сидеть рядом – смысла нет.

Затянул пациента в дом. Уложил аккуратно на пол, подложив под голову подушку и укрыв одеялом.

И покатил на тройник велосипед, нагруженный рюкзаком.

Обратно в деревню вернулся часа через четыре. Пока ходил, обдумывал, прокручивая в голове раз за разом, новые знания, связанные с пациентом. Ну, а чем еще себя занять во время монотонной ходьбы туда и обратно.

Статистики пока нет, но у первого же иммунного новичка емкость ядра оказалась такой же, как у меня пару дней назад. У Гвоздя, к примеру, с его полутора месяцами жизни в Улье, и парой съеденных горошин – емкость ядра 18 единиц. И это значительно больше моих 5 единиц. А я в Улье уже почти три месяца, и горошин съел десять штук. Да, конечно, можно сказать, что у меня есть еще хранилище в руке, емкостью 10 единиц. Но, как я успел убедиться, хранилище и ядро это не одно и то же.

Незаметно, я перешел на следующий уровень размышлений на эту тему, вплотную касающихся меня.

У охотников, только Рыжий имеет хранилище, которое намного меньше емкости его ядра. У остальных нет. И ничего. Это совершенно не мешает им свои умения развивать. Причем у Рыжего это хранилище находится рядом с ядром и из него тоже расходуется энергия при активации умения.

У меня же все не так.

Что нас различает?

Глупый, конечно, вопрос – риторический. Различает нас способ пополнения организма энергией. У них только за счет живца. У меня, преимущественно, за счет искр.

И что?

А то, что весь тот объем живца и горохового раствора, что они приняли за свою жизнь в Улье, прошел через их ядро и как-то влиял на его развитие.

А в моем случае, живца было не так и много. Гороховый же раствор, судя по тому, как росла емкость хранилища, ушел на развитие хранилища, оно и понятно – это крайне важно для моего выживания. Вот я и имею в итоге недоразвитое ядро и хорошо развитое хранилище. С одной стороны – это замечательно, я практически не завишу от живца. С другой – наметились проблемы с развитием и использованием умения.

Для того чтобы правильно понять сложившуюся ситуацию, мне не хватает знаний. И это только лишний раз подчеркивает необходимость приобретения учебника для знахарей.

Кстати, вылетело из головы, плюс единичка к емкости моего ядра добавилась после активного пополнения энергии за счет живца в последние дни. Может, стоит попробовать пару дней, или даже больше, отказаться от ловли искр и пополнять баланс только живцом. Позже, конечно. Споранов осталось всего четыре штуки и, скорее всего, сегодня еще один уйдет на живец новичку.

Со споранами нужно что-то решать. С новичком нужно что-то решать, как оклемается. Я то могу пожить на искрах, а он нет.

Ладно. Что еще?

Ещё у меня есть осадок от споранов, в котором содержатся желтые частички, как в горохе. Будет ли мне от него польза, точнее от желтых частичек, не известно. Может, хранилище увеличится. Может, золотистая нить подрастет. Даже если произойдут сразу оба варианта – мне не критично. Хранилища и так хватает, чтобы обеспечивать потребности организма в энергии в течении суток и неспеша заполнять емкость ядра.

А вот для новичка.

Несколько раз в баре ' у Зефира' я краем уха слышал, что гороховый раствор тоже хорошо влияет на скорость регенерации. Почему бы не попробовать.

Мужчина лежал там, где я его и оставил. Если ему и стало лучше за время моего отсутствия, то совсем немного, совсем незаметно.

Развел еще немного живца и напоил пациента. Смотреть его под допингом не стал, зелёнки почти не осталось.

Потом занялся изготовлением горохового раствора из осадка от споранов. Выложил осадок вместе с фильтрующими материалами из пластиковых пакетиков в полулитровую банку, залил водой и добавил уксус. Потом погасил кислоту содой. Все по классике. Единственное отличие – нет пены и неприятного вкуса и запаха. И тщательно несколько раз профильтровал.

Осадок из ядовитых хлопьев выбрасывать не стал. Пойдет на изготовление ядовитой мастики для копья.

Ради интереса взял банку и активировал «чувство меры». 0/32 и ⁇/???. Первая цифра понятна – в растворе если и есть споры, то очень мало. А что значит вторая часть? Можно только предположить, что она касается желтых частиц, и всё. Ну, еще можно предположить, что силы умения «чувство меры» пока хватает только на работу со спорами, и что есть возможность дальнейшего развития.

Пошел в коридор, позакрывал все двери, чтобы остаться в темноте, и принялся «греть» раствор. Ведет он себя как обычный гороховый раствор. Загорающиеся желтые частицы сначала были равномерно распределены в объеме банки, а потом начали формировать золотой шар. По объему шар желтых частиц, в полученном из осадка растворе, немного меньше шара в растворе изгорошины, каким я его помню.

Следующие минут десять заливал шприцом раствор желтых частиц в рот пациента. Пол литра двадцати миллилитровым шприцом… Хорошо хоть он не сопротивлялся.

Не ожидая быстрого лечебного эффекта, сходил в магазин. Поел. Набил рюкзак продуктами, и покатил их на тройник. Возвращаться на ночь обратно в деревню не собирался. На случай, если пациент очнется – оставил для него записку и немного живца в бутылке.

Вернулся на тройник, так и хочется сказать домой, засветло. До того как начнет темнеть, оставалось не менее трех часов. В этот раз, кроме продуктов, я прихватил из деревни лопату и топор.

Прорубил нормальный коридор в кустарнике. Ветки невыбрасывал – положил их поперек прохода так, чтобы концы веток переплелись с кустами. Получилось что-то вроде съемного ограждения. Человек разберет его легко, а вот пустышу или бегуну пройти быстро не получится.

Еще немного расширил площадку под деревом, повыкорчевывал трухлявые пеньки и растащил крупные ветки. Выкопал небольшую яму, в которую сложил консервы. Яму накрыл ветками нарубленных кустов. По идее, консервы так будут лучше храниться.

Имеющихся сейчас на тройнике продуктов хватит на пару недель. А с водой все плохо. После готовки и минимальных гигиенических процедур осталось несколько литров в бутылках. Так что основная задача на завтра, найти транспорт или тачку на больших колесах. Легковые автомобили не подходят, не доедут.

Ночь прошла замечательно. Проснулся, когда светило заметно поднялось над горизонтом. В смысле – заметно из моих кустов.

Попил водички, собрался и поехал на велосипеде в деревню. Вроде и прошелся по одному маршруту несколько раз, а уже вытопталась тропинка, достаточная, чтобы по ней ехать.

Завтракать, точнее, обедать решил уже в самой деревне.

Во дворе пациента меня встретила собака, жрущая колбасу, заботливо очищенную от упаковки и порезанную крупными кусками. Похоже, что мужчина оклемался и уже успел сходить в магазин.

Дома его не было. Записки и бутылки с живцом тоже не было, по крайней мере, там, где я их оставил. Все было тщательно убрано.

Я увидел его возле калитки, когда вышел из дома.

– Как думаешь? Стоит написать на воротах «во дворе злая собака»? – спросил он с неприятными интонациями в голосе, с издевкой, что ли.

Ощущение такое, что ему хочется ссоры.

– Смотрю, тебе стало лучше, – сказал я, проходя через калитку, оттесняя его в сторону. – Мог бы просто спасибо сказать.

– За что? За то, что я в аду? – мужик, до этого полное воплощение спокойствия, истерил. Скорее всего, это результат «прогулки» по деревне.

– Улей так захотел.

Звучит банально. Но как все объяснить по-другому?

– Собственно, – я остановился и продолжил спокойным голосом, – Мне осталось рассказать тебе как добывать спораны, как делать живец и показать дорогу до ближайшего поселения иммунных. Когда будешь готов поговорить – найдешь меня.

Я развернулся и пошел искать транспортное средство, подходящее для моих целей. Немного отошел и остановился. Развернулся к смотрящему мне в спину новичку.

– Извини, что не дал тебе спокойно умереть. Если решишь, что жизнь не имеет смысла, у меня есть наркотик, чтобы безболезненно и легко с ней расстаться.

Глава 25

Первый

Глава 25. Первый.

В поисках подходящего транспортного средства облазил все дворы. Искомое, как специально, нашлось в доме, у соседа пациента.

Пациента, а по-другому его назвать язык не поворачивался, я не видел. Но было ощущение, что он все время где-то рядом. Следит.

В общем, нашел я мотоблок на больших колесах, соединенный с тележкой, на таких же колесах. Были еще какие-то плуги, диски, мне вообще не интересные. Откуда, я не помню, но точно знаю, что на такой спарке мотоблока и прицепа можно ездить.

По всему мотоблоку расклеены наклейки с обозначениями, где рукоять газа, где рычаг сцепления. Где что повернуть и перекрыть, чтобы завести двигатель. Стартер ручной. Топливо в баке есть. Открыл краник, поставил рычажок в режим запуска и дернул шнур стартера. Глухо. Дернул еще несколько раз. Вроде двигатель дыркает, но не заводится.

– Что ты делаешь?

Я оглянулся, за забором стоит пациент.

– А на что это похоже?

– Зачем он тебе?

Пациент успокоился, но зато его этот спокойный менторский тон начинал бесить меня. Того и гляди, он меня сейчас еще и в воровстве обвинит.

– Ездить буду.

– Машину возьми.

– Что ты от меня хочешь? – не выдержал я, – Давай я тебе все расскажу, дам спораны на дорогу, и ты меня оставишь в покое.

– Ничего не хочу. Я решил, что буду тебе помогать.

«Вот же ж блядь, радость то какая», – чуть не вырвалось у меня.

– Ну, так помогай.

– Он не работает.

– Блядь, – ну что еще скажешь, – Помог, так помог.

– Машину возьми.

Я сел на прицеп, пытаясь успокоиться, прийти в себя.

– Машина не проедет.

Он посмотрел внимательно на меня, точнее, сквозь меня, что-то обдумывая.

– Трактор возьми. На водокачке стоит.

На водокачке, это строение за Бочкой, я еще не был. Честно говоря, не сильно хотелось туда идти. Сильного запаха разложения тел еще нет, но и вида одного достаточно.

Пациент молча смотрел на меня, по-видимому, ожидая следующих действий. Что он там себе решил на самом деле – не понятно. И какой из него помощник – тоже не понятно. Ладно, посмотрим.