Текст книги "Не повезло (СИ)"

Автор книги: Velva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Здесь как раз вдоль прохода и шли кельи. Ннар дотащил меня до одной, что понравилась ему больше других.

На петлях даже висела рассохшаяся дверь. Ннар прислонил меня к стене и навалился на нее. Она поддалась, и Ннар завел меня внутрь.

Здесь было сухо и тепло, почти уютно. У стены стояли нары, в центре сохранился частично каменный очаг.

Ннар быстро постелил мой плащ на нары, проверил своим весом – прогнившие доски заскрипели, но выдержали.

Я кое-как доковылял до нар, завалился на них и закрыл глаза. Ннар свернул свой плащ и сунул мне под голову, и дал напиться воды из фляги.

Потом он запер нашу хлипкую дверь на засов и присел рядом со мной на нары.

– Как же тебе досталось…

Прохладные пальцы прошлись по моему пылающему лицу. Я открыл глаза – Ннар смотрел на меня и едва не плакал. Слезы блестели в его взгляде.

– Все не так плохо, как выглядит, – заверил я его. – Надо просто плечо вправить. Сможешь?

– Тебе будет больно, – рука его погладила мое распухшее плечо.

– Хуйня, – отмахнулся я. – Дай сюда мой топор. Ты его не потерял, надеюсь?

Ннар укоризненно посмотрел на меня, нагнулся, поднял с пола и положил рядом со мной мой верный топор.

Потом он помог мне раздеться, и я остался голым по пояс. Осмотрел себя – пиздец, как он есть. Грудь и бока все в черноте – ссать кровью буду теперь неделю, если не дольше. Ребра наверняка сломаны.

Прощупал – точно, сломаны. Хорошо, всего два. И без смещения. Это пустяки. Руки разодраны когтями, на запястье вывернутой руки раны в палец толщиной, кровь хлещет. Потрогал нос – не понял, тоже сломан или нет. Но внутри до сих пор кровь хлюпает.

Но хуже всего дело было с плечом.

– Давай, – сказал я Ннару, и сунул себе в рот рукоять топора.

Закусил и зажмурился.

Пальцы Ннара умело взялись за плечо, и вдруг, с неожиданной силой и в то же время с нежностью, втолкнули кость обратно в сустав.

Я услышал сухой щелчок, по телу прокатилась волна огня, я взвыл и едва не обломал клыки, а потом отключился.

Пришел в себя от того, что перепуганный Ннар лил мне на лицо воду из фляги.

– Все отлично, – прохрипел я ему и приподнялся на локте. – К утру как новый буду. На орках все моментом заживает.

Ннар погладил меня по щеке. И вдруг спросил:

– Ты хочешь сказать, что у тебя все заживет до возвращения обратно?

Я молчал, и в глазах Ннара появилось беспокойство.

А мне вдруг стало… Плохо.

Потому что сейчас я был с ним один на один – раненный и беспомощный. И ничто – понимаете? – ничто не мешало ему всадить мне кинжал под подбородок. И сбежать.

– Орлум, – позвал меня Ннар. – Я сейчас вдруг подумал – ты не сказал мне, как ты вернешься обратно?

Я закрыл глаза и притворился мертвым. Потому что ответа для него у меня не было. Я прекрасно понимал, что для меня это путь в один конец – доведу его до Серых Пустошей, отпущу и…

Про дальше я не думал.

– Орлум! – Ннар наклонился к моему лицу. – Ответь мне!

– Н-ну, – скривился я, приоткрыв один глаз. – Ну дойду до поста, скажу – напали эльфы, отбили пленника, едва жив ушел. Теперь-то точно поверят.

Ннар просветел лицом.

– И тебе ничего не будет?

– Ага, – честно соврал я.

Конечно, ничего мне не будет. Ничего хорошего. Разумеется, будет допрос. Разумеется, на допросе я им все расскажу – и как трахался с пленником, и как отпустил его. Вместе с кишками все вытянут.

Но Ннар-то к тому времени будет уже дома, асфодели свои нюхать и на звезды вздыхать.

Разумеется, я сдохну, и хорошо если во время допроса, а не после – когда они что-нибудь интересненькое специально для меня придумают.

Я содрогнулся. Фантазия у Владыки Мрака всегда богатая была.

Поэтому я надеялся просто не дожить до допроса. В конце концов, еще Погибель и Клыки впереди.

– Орлум, – Ннар вытянулся на нарах рядом со мной и вглядывался мне в лицо. – Знаешь, ты… Я только сейчас понял – мы ведь больше никогда…

Я молча кивнул.

А смысл врать? Меня убьют в Крепости. Ну даже если и не убьют, единственное место, где мы с ним встретиться можем – на поле боя. С разных сторон навстречу друг другу, с мечами и боевым кличем. Даже, наверное, и узнать друг друга не успеем…

Ннар навис надо мной и положил мне руки на грудь.

«Только не дави на ребра», – мысленно взвыл я.

– Орлум, – медленно начал Ннар. – Я хочу тебе сказать…

– А, – скривился я. – Чего говорить-то. Спасибо, что вообще со мной трахался. С орком. Врагом светлого народа.

Теперь его лицо потемнело.

– Вернешься теперь домой, к своему… – продолжал было я, и тут вдруг до меня дошло.

Именно сейчас, впервые, словно палкой по затылку, меня озарила очевидная и страшная в своей простоте мысль – наверняка же у него кто-то был дома.

Я зарычал, схватил его за волосы и притянул к себе, вглядываясь в серые глаза.

– У тебя есть кто-то? – зашипел я. – Любовник? Или еще кто? С кем ты дома спишь? Кого целуешь?

Ннар молча смотрел на меня. Внимательно так. Пока я от ненависти и ревности пеной исходил.

– Нет, – наконец ответил он. – У меня сейчас нет пары.

– Сейчас? – От радости у меня даже все болеть перестало.

Я против воли расплылся в улыбке – он мой. Даже если я умру, на данный момент он только мой, и ничей больше. Потом пусть как хочет, не до конца времен же ему свою бессмертную благую жопу беречь. Но до конца моего времени – он целиком мой.

Ннар вскинул брови. Видно было, что он с трудом сдерживается и подбирает слова.

– А кто у тебя был? – встряхнул я его.

– У меня был возлюбленный, – сухо ответил Ннар, и взгляд его обратился внутрь.

На этого своего сучьего бывшего.

– И что с ним стало? – не отставал я, хотя знал, что веду себя, как придурок. – Только не говори, что его орки убили!

– Нет, – усмехнулся Ннар. – Если бы его убили орки, вряд ли я бы стал… предаваться плотским утехам с одним из них. Он встретил свою настоящую любовь. В весеннем лесу эльфийская дева протянула ему руку, уводя в хоровод, и он ушел с ней к морю – танцевать на залитых луной берегах, под шепот волн…

Я не знал, что сказать. Поэтому просто молча притянул его к себе на грудь и обнял. Ннар лежал, прижавшись, и дыхание его грело мою шкуру.

– Я думал, что уже никогда не смогу почувствовать волнение в сердце и желание в чреслах, – тихо сказал Ннар. – Но когда ты привел меня в свой дом, и перерезал мне веревки… Ты так смотрел на меня – я никогда ни у кого такого взгляда не видел: мрак и пламя. Меня это завораживало и страшило. Я думал, что орки – нелюди и изуверы, но ты… Ты оказался совсем другим. Я почувствовал, что меня к тебе тянет, и очень, очень испугался. А потом, в том сказочном месте, помнишь, эта красивая сверкающая пещера?

– Грот уединения, – пробормотал я.

– Да, там, когда ты смотрел на меня в свете факела и улыбался, я вдруг понял, что надо видеть тебя не глазами, а сердцем, – продолжал Ннар. – И я… Я уже не мог больше ни о чем думать, кроме как о том, какого это – почувствовать тебя внутри…

– Ну знаешь, – проворчал я. – Глазами у меня тоже есть на что посмотреть. Я вообще-то привлекательный.

Ннар негромко рассмеялся и потерся носом о мою грудь.

– Отдыхай, – прошептал он. – Я покараулю.

– Угу, – у меня уже глаза слипались. – Ты, если все тихо, не буди меня. Тогда завтра как новый встану.

Ответа я уже не слышал.

========== 13. Свет во мраке ==========

Проснувшись, я первым делом ощупал себя. Конечно, насчет «как новый» я погорячился. Болело все. Особенно плечо. Морда затекла, нос распух, глаз заплыл.

Я спрыгнул с нар и размялся. В целом, все было нормально, кроме руки – плохо слушалась, тоже отекла вся и немела. Но не считая этого, если на боль внимания не обращать, я вполне мог бежать и драться, если что.

Ннар тоже проснулся, увидел, что я встал, и засуетился – воды мне, еды мне, да как я себя чувствую, и где болит. Где, где… Везде. Я выпил всю воду в своей фляге, а остатки вылил себе на затылок. Если Погибель переживем, там подземные ручьи есть, воды хорошей можно набрать.

– Пошли, – рявкнул я.

Ннар полез было целоваться, но я его отпихнул. Не до того сейчас было – все мысли мои крутились вокруг того, что нам предстояло.

– Значит, так, – остановился я, когда мы спустились на первый ярус. – Я иду первым. Ты – за мной, шаг в шаг. Не отставать, даже на метр, не шуметь, не тормозить. Чешем почти бегом и тихо. Если что – беги вперед и не оглядывайся. Понял?

– Да, – согласно кивнул Ннар.

Но в его взгляде никакого понимания серьезности ситуации я не увидел, а увидел только прежнее желание целоваться. Это меня выбесило. Я подошел к нему и толкнул в плечо.

– Ты что, думаешь, ты тут среди своих асфоделей гуляешь? – набычился я. – Ты все усек, что сказано было?

– Да, да, я же сказал, – в больших влажных глазах Ннара появилась обида.

Да и насрать. Зато проблем не будет.

– Еще раз, – указал я на него пальцем. – Дышишь мне в затылок, ни звука, идешь быстро, если я говорю «беги!», то бежишь и не оглядываешься. Ясно?

– Да, я буду следовать твоим инструкциям.

По лицу Ннара я понял, что тоже уже начинаю его бесить, и это меня еще больше из себя вывело. Сучья эльфийская натура – находится на чужой территории, ничего не знает, как и что, но все считает, что он самый умный. Мне прям въебать ему захотелось.

Я развернулся и погнал вперед. Ннар скользил за мной, бесшумный в своих мягких туфлях, как призрак.

Впереди показался черный провал Погибели. Тишина такая стояла – хоть на куски режь.

Я погасил факел – сверху чуть проникал свет, видимо, через рухнувший потолок, и мне этого пока хватало.

Я обернулся на Ннара, кивнул ему и нырнул во тьму и холод.

Мы быстро бежали по широкому проходу, а тьма сгущалась. По стенам лепились натеки застывшей дряни, что выделяла Погибель. Тут оказалось очень холодно – ноздри кололо, и пар изо рта поднимался.

Две осторожных тени, крались мы сквозь мрак и холод, в полной тишине, и я чутко прислушивался, заклиная всех демонов Тьмы, чтобы нам повезло проскочить.

Но как же! С моим-то везением.

Я услышал это – тихий, вкрадчивый звук, от которого у меня вся шерсть дыбом встала и кровь заледенела.

Обернувшись на Ннара я одними губами шепнул ему: «Беги!», выхватил топор и прыгнул вперед – загородить собой коридор Погибели.

Из тьмы донесся громкий мелодичный свист и вылетело юркое здоровенное щупальце. Оно лихо обвилось мне вокруг пояса, и меня дернуло вперед с такой силой, что едва ноги от пола не оторвались.

Я затормозил и с маху перерубил осклизлую плоть топором. Из мрака ударила волна таких звуков, как будто сотня кухарей одновременно взялась точить сотню ножей. И тут же следом – еще целый лес щупалец.

Все они вцепились в меня и поволокли вперед.

Я рычал, плевался, рубил налево и направо, как ненормальный, забыв о боли в плече. Из обрубков хлестала вонючая ледяная жижа, вокруг упал непроницаемый мрак, и я оказался в полной темноте.

Два из паскудных щупалец обвились вокруг моей ноги, рванули, и я рухнул на пол, успев подумать, какая это херовая перспектива.

Щупальца обвивались вокруг меня все плотней, сковывая движения, давили на ребра, мешая дышать, и я почувствовал, как в лицо мне дохнуло трупным холодом – это Безносая ухмыльнулась мне в глаза из вечного мрака. Из мрака, откуда мы все пришли, и куда все обратно уйдем.

Я рванулся, желая умереть в отчаянной и прекрасной борьбе, радуясь, что ушел молодым, полным сил, с целыми клыками и с работающим хуем, как вдруг…

Как вдруг тьму разрезал вопль, и – испепеляющая вспышка света.

Орал, разумеется, Ннар. Что именно он орал – я не разобрал, я не силен в эльфийском, как вы знаете уже.

Мне вообще не до изучения иностранных языков в тот момент было – от этого света я ослеп, оглох, почти обоссался и чуть не сдох. Все равно, как если бы мне по черепу кувалдой от души так ебанули.

Балансируя на грани отключки, я почувствовал, как меня кто-то куда-то тянет. Сквозь звон в ушах услышал, как далекий голос настойчиво повторяет какое-то знакомое слово. Вслушался, как сквозь толщу воды – «Орлум».

Орлум, это, вроде я. Имя такое. От отца перешло. Эх, папаша… Говорил же ты мне…

Я наконец прочухался и понял, что лежу на каменном полу пещеры, надо мной сидит Ннар, стучит мне по морде, аккуратно так, и орет на всю пещеру мое имя.

– Заткнись, – прохрипел я, поднимаясь с пола. – Что это было?

– В смысле? – захлопал глазами Ннар.

Я скривился, потому что голова разламывалась пополам, и внутри черепа все звенело и гудело, и схватил его за волосы.

– Свет! – прошипел я.

– Это… мой амулет, – Ннар достал из-за пазухи цепочку, на которой болтался прозрачный кристалл.

Я тупо уставился на него.

– Откуда он? Тебя же обыскивали при задержании?

– Я спрятал его в волосах, – признался Ннар. – Волос они не касались.

У меня наконец сфокусировался взгляд и восстановилось дыхание. Я взял Ннара за волосы и резко пригнул его вниз. Он вскрикнул от боли.

– Какого тролля ты тут делаешь? – низко зарычал я. – Приказ был – бежать и не оборачиваться.

– Но… ведь ты, – попытался было он возразить, но я легко ударил его раскрытой рукой по губам.

– Заткнись, – я снова встряхнул его за волосы, заставив застонать. – Мудак тупой. Еблан самодовольный. Был приказ – бежать и не оборачиваться. Ты его нарушил. Это могло стоить жизни нам обоим.

– Но я хотел помочь тебе! – закричал на меня Ннар, глядя снизу вверх.

На глаза его навернулись слезы. Эмоциональный он все-таки чересчур.

Я оттолкнул его на пол, и встал над ним.

– Срать, что ты хотел, – угрожающе зашипел я. – Суть в том, что ты сделал. А ты меня ослушался. Скотина ты упрямая.

– Это существо тебя бы растерзало! – воскликнул он. – Орлум, я…

– Заткнись! – я пнул его в грудь, и он задохнулся, широко раскрыв глаза.

– Еще раз для тех, кто плохо понимает на всенаречии, – медленно произнес я.

– Приказы нарушать нельзя. Что ты должен был делать?

– Бежать и не оборачиваться, – тусклым голосом произнес Ннар.

Он сидел на полу и держался за место удара.

– А что ты сделал? – наклонился я к нему.

– Я нарушил приказ, – Ннар не смотрел на меня.

– А приказы нарушать нельзя, несмотря на ситуацию, – поднял я палец, а потом схватил его за волосы, вздернул с пола и двинул ему лбом в переносицу.

Из носа у Ннара хлынула кровь, он схватился за лицо и издал самый жалкий звук, какой я слышал в своей жизни. И опустился на пол.

– Ты что, думаешь, это шутки все? – спросил я. – Я – орк. Мы – во мраке, под землей. Ты тут никто и ничто. И это я спасаю твою жопу. И ты должен беспрекословно подчиняться мне и четко выполнять все мои приказы. Потому что я, во-первых, сотник, во-вторых, не твой сраный любовничек из светлых, чтобы ты из меня идиота делал, а в-третьих, только тогда я смогу довести тебя до места и вся эта придурошная затея не окажется напрасной. Ты меня понял, или тебе еще добавить?

Ннар взглянул на меня, и в его глазах я снова увидел страх – как в тот день, когда я принес его в пещеру и массировал ему грудь, а он пришел в себя и увидел мою морду так близко к своему лицу.

– Не веди себя, как будто ты в чудесном саду, или лесу, или еще где вы там шаритесь обычно, – оскалился я. – Не надо думать, что если я тебе присунул, что ты уже можешь мне ленточки в волосы вплетать, и я с тобой буду при луне танцевать. Если ты сейчас не скажешь мне так, чтобы я поверил, что ты больше ни разу не нарушишь мой приказ, то я тебе топором череп проломлю. И пойду домой.

«Чтобы с разбегу со скалы в пропасть нырнуть», – мысленно добавил я, но вслух этого не сказал.

Ннар ответил после долгой паузы:

– Я больше ни разу не нарушу твой приказ.

– Точно?

– Да, – Ннар поднял голову и взглянул мне прямо в глаза.

В его взгляде уже не было страха – только оскорбленная невинность и холодная надменность. Кровь все еще текла у него из носа – медленно, крупными тяжелыми каплями.

И я, конечно, сразу же его захотел.

Сел рядом с ним на корточки, притянул к себе и начал стягивать с него штаны.

– Что ты делаешь?

Я увидел, что теперь он по-настоящему перепугался. Ннар начал меня отпихивать и вырываться. Чего ему делать, разумеется, совершенно не следовало, потому что это меня только больше завело.

Какого хрена? То сам ноги раздвигал и просил, а то не трогайте его. А я, может, вообще его в последний раз трогаю.

Я все отчетливей понимал, что мы с ним скоро расстанемся. И от этого настроение у меня было отвратительное. Руки чесались кого-нибудь убить. Если бы не плечо – я бы обратно к Погибели побежал, еще на щупальцах зло сорвать.

Возня мне надоела, тем более, что она начала перерастать в драку. Я просто заломил ему руку за спину, завалил его на пол и навалился сверху, прижав всем телом к полу. Ннар извивался подо мной, всхлипывая, а я молча пытался рукой всунуть свой член ему в задницу.

– Да не ерзай ты, – рявкнул я ему в ухо, и он покорно обмяк подо мной.

Я пристроился, толкнулся и вошел, сразу начав трахать его быстро и глубоко. Прикрыл глаза и наяривал, не обращая на него внимания. Я знал, что ему больно, что он не возбужден, что, разумеется, он не кончит, а потом будет ненавидеть меня до конца своих бессмертных дней, но мне было наплевать.

Я хотел его.

Я готов был голову себе о стену размозжить от того, как я его хотел, и от того, что это был наш последний раз.

Погибель мы прошли, остались Клыки – и он навсегда исчезнет из моей жизни. Недолгой, потому что меня казнят после пыток в Черной Крепости.

Так что останавливаться я не собирался.

И долбил его, торопливо и грубо, до тех пор, пока перед глазами красные звезды не заплясали. Оргазм был ярок, как вспыхнувший костер.

От кайфа я замычал и укусил его за плечо, прямо через одежду. Сжал клыки. Наверняка, синяк останется. Ну и плевать – хоть короткая, но все же память обо мне. Хоть пока синяки не сойдут, меня вспоминать будет.

Когда я слез с него, Ннар пошевелился и начал натягивать штаны.

Я не выдержал – сгреб его со спины в охапку, прижал к себе, уткнулся лицом в его волосы и замер. Только хрипло дышал.

– Я не хотел, – произнес Ннар.

Тело его было напряжено.

– Почему? – спросил я в волосы.

– Просто не хотел, – дернул плечом Ннар. – После этого всего…

– Но я-то хотел! – я резко развернул его к себе и заглянул ему в глаза. – Тебе жалко, что ли?

Ннар облизнул губы. Лицо у него тоже начало затекать, ноздри забились кровью.

– Ты не понимаешь? – спросил он.

Я молча пожал плечами.

– Ладно, – опустил глаза Ннар. – Похоже, я действительно начал забывать, что ты – орк.

– Здесь не моя нора, – я провел пальцем по его щеке, проследив кровавую дорожку. – Мы – охотники и убийцы. И сейчас я на охоте. Не выводи меня. Я не хочу причинять тебе боль. Да, я хочу спасти тебя – вывести на свет, поближе к эльфийским территориям. Но я все равно останусь орком, что бы между нами ни произошло.

На этот раз он мою речь выслушал очень внимательно, и серьезно кивнул в конце. Мы поднялись и пошли дальше.

Меня начало накрывать – глаза слезились, плечо ныло, хоть вой.

Вчерашняя драка, сегодняшняя драка, секс, но главное – этот проклятый свет. Я все никак не мог отойти от него.

Из-за своего паршивого состояния я потерял нюх, и в итоге мы напоролись на патруль. На наш патруль, рубежный. На Клыках всегда патрули дежурили, но я опять же думал их по дуге обойти.

Клыки – это скалы в ущелье. Местами ущелье становится почти пещерой, настолько своды сходятся, местами – под открытым небом.

Изветренные скалы тут рассечены путанными ходами. Если их миновать – вот тебе и Серые Пустоши. А там и до эльфов рукой подать.

Но из-за меня мы напоролись на патруль.

Я вообще не знаю, как можно было так тупо напороться на патруль: мы просто завернули за скалу, и едва не столкнулись с ними нос к носу.

– Стоять! – рявкнул десятник, поднимая руку.

Я остановился и пересчитал их – шестеро. На один полутруп орка и одного безоружного эльфа.

Вот это я и называю – не повезло.

========== 14. Солнце ==========

Главное правило, если оказался в полной жопе – делай вид, что все так и задумано. Я тоже поднял руку в приветственном жесте и рявкнул:

– Орлум Серошкур, сотник шестьдесят шестой сотни. Следую с пленником в Черную Крепость. Вы кто?

– Хнарг Лысый, десятник сто четырнадцатого отряда порубежья, – настороженно ответил десятник.

Он и его парни смотрели на нас с большим подозрением.

– Орлум, а почему ты оказался здесь? – спросил этот лысый хрен. – От шестьдесят шестой сотни другая дорога в Крепость ведет.

– Поскольку наверху большая вероятность эльфийских засад, я повел пленника низом, – гаркнул я. – На территориях троллей на меня напали ублюдки. Они отказались следовать приказу Владыки и пропустить нас.

Я достал из-за пояса потрепанный приказ и подал его десятнику.

– Двух троллей я убил, но из-за остальных пришлось изменить маршрут. Согласно уставу, требую у вас воинов для сопровождения меня и пленника до ближайшего поста Крепости.

На Ннара я подчеркнуто не смотрел, надеясь, что мои внушения не пропали зря, и он не будет отсвечивать, полностью доверясь мне.

Лысый мудак внимательно изучил приказ – три раза перечитал, медленно водя пальцем и едва ли не носом по коже. Наберут по объявлению, а я мучайся. Дочитав, Хнарг поднял голову и снова пристально рассмотрел нас обоих.

– Сотник Орлум, твой рассказ вызывает у меня сомнения, – проскрипел он. – Я думаю, будет правильней отправить эльфа с ребятами к посту, а тебя доставить к нам в дежурку для разбирательства.

Я ухмыльнулся. Внутри все свело от злости. Всё и вся вокруг словно сговорились, чтобы довести меня до белого каления. До того самого пенного, огненного состояния кипящей ярости, в котором мир становится алым, а ненависть крошит клыки.

В таком состоянии я был способен на все.

– То есть, ты собираешься нарушить приказ старшего по званию? – уточнил я у лысого. – А также приказ из Крепости? Это – измена.

Воцарилась тишина. Хнарг уставился на меня, а его парни переводили взгляд с него на меня и обратно, не решаясь встревать в разборки начальства.

– Я могу предъявить тебе такое же обвинение, – наконец сказал Хнарг. – Подозрительно твое появление с пленником здесь.

– Ты мне, хер лысый, ничего не можешь предъявить, кроме дерьма своего, – любезно сообщил я ему. – Потому что ты младше меня по званию. По уставу, ты должен выполнить мой приказ. Нарушение прямого приказа – измена. Твои парни – свидетели. Опять же по уставу, в отсутствие вышестоящего начальства дело решает поединок.

Теперь настал черед Хнарга ухмыляться. Он видел, что я ранен и вымотан. Конечно, он понимал, что я – опытный воин, но сейчас наши с ним шансы были равны, его даже гораздо выше.

– Десятник Хнарг, – подал голос один из парней. – Это же сотник Орлум Серошкур. У него есть знаки отличия за последние битвы со светлыми. Он один из лучших воинов, и известен своей верностью. Может, лучше выполнить его приказ?

Хнарг резко обернулся к нему и рявкнул.

– Ну конечно, – ухмыльнулся я. – Просто кто-то хочет отвести пленника в Крепость сам и получить награду за чужие труды. Хер ты угадал, мудила. Это наш пленник, и в Крепость его отведу я.

– Это решит поединок, – оскалился Хнарг.

Я кивнул. Парни его освободили нам место, один из них оттащил в сторону Ннара. Я не мог на него смотреть, чтобы себя не выдать, а потому просто надеялся, что он не будет вмешиваться и не испортит все дело.

Мы с Хнаргом достали оружие и начали примериваться. У него был меч, что, конечно, давало ему преимущество. Меч, в отличие от топора, мог не только рубить, но и колоть. Но главным преимуществом этого лысого мудака были мои травмы.

Он атаковал первым, надеясь меня побыстрее вымотать. Я отбил его выпад топором, ушел от следующего удара и зарядил ему рубящий сверху. Он закрылся мечом и едва не полетел на землю.

Вскочил, и в глазах его мелькнул испуг. Он не ожидал, что у меня еще осталось столько сил. Я оскалился ему в лицо и налетел на него, рубя, как сумасшедший, вкладывая в каждый удар последние силы. Мне надо было сцепиться с ним, не давая ему время на маневр, чтобы он не смог проткнуть меня мечом. Поэтому я наседал на него, а он отражал удары. Это была опасная игра, где я в любую секунду мог потерять все.

Хнарг наконец собрался с силами, отбил мой очередной удар, и мы сцепились. Меч против топора, рука против руки. Здесь все решала уже только грубая сила и выносливость. Я был вымотан и чувствовал, что начинаю сдавать. Хнарг дышал мне в морду кислым смрадом и медленно отжимал мечом мой топор назад. Сталь скрипела и визжала, по спине у меня тек холодный пот.

Я собрался, уперся покрепче ногами и бросил весь вес на рукоять топора. Хнарг пошатнулся назад, и мы расцепились. Свистнул меч, и бок мне обожгло острой болью, а потом стало заливать липким.

Хнарг победно взревел и рубанул меня сверху. Я поймал его меч топорищем, и со всей силы пнул его в колено. Лысый идиот завизжал от боли, пошатнулся, я увел его меч вниз, и он со свистом прошел мимо моего плеча, а мой топор уже с влажным хрустом врубился снизу вверх ему в промежность.

Хнарг захрипел. Из разрубленного тела хлынула кровь пополам с дерьмом и вылезли синие трубы влажных кишок, комом повисли у него между ног.

Я широко улыбнулся и перерубил ему шею. Фонтан крови окатил меня с головы до ног, Хнарг с протяжным стоном рухнул на землю и забился в конвульсиях – ноги сучили, руки шарили по земле. Через несколько секунд он перестал дергаться и затих. Крови из него вытекло столько, что труп оказался в большой темной луже.

– Итак, – я утер лоб и убрал мокрый от крови топор за пояс. – Повторяю свой приказ – дать мне воинов для сопровождения пленника к ближайшему посту крепости.

– Да, сотник Орлум! – хором рявкнули парни.

Я кивнул им, мол, ведите, и мы побежали вперед. У меня все болело, но я старался держать темп. Нельзя было показывать свою слабость.

На бегу мне удалось поймать взгляд Ннара – там был страх. Я быстро подмигнул ему, чтобы он не подумал, что я его предал.

Через полчаса мы выбежали к дежурке. В естественной небольшой пещерке сидели около тридцати парней из отряда. Как мне сказали наши провожатые, среди них был и сотник. Он действительно вышел нам навстречу, представившись Кархом Черным. Он был молод и статен, приказ прочитал быстро и тут же сказал, что окажет мне полное содействие.

– Сучьи тролли, – сказал Карх, рассматривая мою заплывшую морду. – Да как они смеют игнорировать приказы Крепости? Я вместе с вами отправлю донесение с просьбой провести карательную экспедицию. Орлум, сколько парней тебе надо для сопровождения?

– А сколько бежать до ближайшего поста? – спросил я в ответ.

– Ну, бежать-то положим недолго – если в хорошем темпе и не останавливаться, то один ночной переход, – вздохнул Карх. – Но времена нынче неспокойные – там постоянно крутятся эльфийские конные отряды.

– Тогда мне нужно минимум тридцать парней, – заявил я.

– Ну, – Карх сразу прокис. – У нас тут у самих парней не хватает. Если я тебе тридцать воинов дам, то патрули придется сокращать. Может, поменьше возьмешь?

Я прикусил губу, чувствуя мучительный стыд. Он был хорошим парнем и отличным сотником, этот Карх. Но мне уже пути назад не было. Чем больше отряд, бегущий через Пустоши, тем больше вероятность, что его заметят эльфийские разведчики.

– Это – ценный пленник, – сквозь зубы сказал я. – И мне нужно минимум тридцать парней. Если мы напоремся на засаду – я как, по-твоему, один всех эльфов положу? Или ты как этот лысый мудак, хочешь приказ проигнорить и стать изменником?

Карх стушевался и пробубнил что-то насчет вечной верности Владыке Мрака. И сказал, что воинов мне даст.

– Мне надо раны перевязать, пожрать и умыться, и тут же выступаем, – сказал я.

Ннар все это время сидел в отдалении от костра, со связанными руками, и хранил молчание. Обращались с ним грубо и жестко, и тоже не разговаривали. Это был чужой пленник, и вступать с ним в беседы было не по уставу.

Я наконец-то как следует умылся и промыл глаза и нос, и ополоснулся до пояса. Плечо выглядело ужасно, свежий порез на боку, оставленный лысым мудаком, кровоточил.

– Зашить есть чем? – спросил я у Карха.

Тот позвал лекаря. Им оказался пожилой ворчливый воин. Шил он, не церемонясь и не торопясь, я чуть язык себе от боли не откусил.

– Сука, что ж ты делаешь? – завыл я, когда он в очередной раз проткнул иглой мою шкуру.

– Терпи, в другой раз не будешь под меч подставляться, – огрызнулся лекарь. – Неженка. Может, тебе нос подолом утереть?

Наконец он заштопал меня и приложил поверх раны смоченные слюной листья подорожника. Меня мутило от боли, а рот пересох.

– Выпить есть? – снова спросил я у Карха.

– Вам выступать, – мрачно заметил тот. – Парни уже собрались.

– Плевать, иначе я по дороге рухну, – отмахнулся я, и он все-таки выдал мне мех с вонючей крепкой брагой.

Я присосался к нему и выдул, не переводя дыхание. В голове зашумело, но боль стихла. Я снял с костра какую-то жарящуюся скотину, и стал глотать полусырое мясо, отрывая огромные куски и почти не жуя.

Карх хмуро стоял надо мной и наблюдал за тем, как я ем.

– Дай еще браги, – с набитым ртом потребовал я.

– Ну, – поморщился тот. – Ладно. А пленника покормить не надо?

– Нет, – выплюнул я на землю хрящ. – Воды ему дайте, и хватит с него.

Все это время я игнорировал Ннара, даже не смотрел в его сторону. Я боялся выдать себя взглядом. Вокруг были десятки внимательных глаз, и я должен был обмануть их всех. Все, что мне оставалось – надеяться, что Ннар поймет меня, и не создаст проблем.

Он и не создавал – сидел, уставившись в одну точку, и был тише воды, ниже травы.

Карх молча пожал плечами и распорядился. Мне принесли еще браги, Ннару – воды. Я доел мясо, вытер руки о штаны, допил бухло и поднялся.

Мир вокруг немного расплывался, но зато боль забилась глубоко внутрь, и почти не напоминала о себе. Я шагнул к Ннару и рывком поднял его с земли.

– Подымайся, скотина, – прорычал я ему.

Все, что я успел – легко и незаметно погладить его по руке большим пальцем. Судя по просветлевшему лицу Ннара, это короткая ласка сказала ему, что мой план в силе и я не предал его и не передумал спасать.

Я встал во главе отряда. Слева стоял здоровенный орк с боевым топором, справа – Ннар со связанными руками.

Я обернулся – это были настоящие воины, угрюмые, опытные, не трусы и не зеленые сопляки. Служба в порубежье – место не для слабаков. На меня они все смотрели с легким презрением – наш район считался деревней, и они думали, что я просто надутый мудак, которому случайно свезло поймать ценную добычу. Да и хер с ними.

Мы выступили и сразу взяли хороший темп. Орки выносливы и бегают быстро. Мы могли бежать много часов, не останавливаясь и не сбиваясь с ноги. И мы бежали.

На бегу я иногда бросал косой взгляд на Ннара, но по его лицу не мог ничего прочитать. Про себя же я молился Ночи только об одном – чтобы на этот раз мне все-таки повезло, и мой план сработал. Хотя какое везение? Мой план был основан на точном, хотя и рискованном расчете, а не на дурацкой надежде на везение.