Текст книги "Не повезло (СИ)"

Автор книги: Velva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Все посмотрели на меня с уважением. Я чувствовал, как сразу мой авторитет вырос в их глазах.

– Парни, вообще вы молодцы, – сказал я. – Вы отлично потрудились, и застенок нам еще пригодится. Труды ваши не пропадут. Но этого пленника все же разумней мне держать при себе, пока ответ из Крепости не придет. А вы идите к Орхлуку, и скажите, что я вам велел выдать бочонок жгучей воды.

Ургл взвизгнул от восторга и прижал уши. Остальные тоже заухмылялись.

За что орк тебе все простит? Правильно, за халявное бухло.

Они все ломанулись в кухарню, а я пошел к себе в нору. Мне не хотелось пить с ними, мне хотелось другого.

Ннар спал – теплый и расслабленный. Я скользнул к нему под шкуру, пристроился сзади, прижался, жарко дыша в ухо, приподнял ему ногу и толкнулся на пробу внутрь.

Я так хорошо растянул его, что одной моей смазки хватило, чтобы войти. Ннар застонал в полудреме и откинул голову мне на плечо.

Я не торопился – брал его медленно, трогал везде, лизал ему шею, всего исщупал, и довел до оргазма быстрее, чем сам кончил.

Так прошли следующие сутки. Мы постоянно трахались и спали. Засыпали, спутавшись руками и ногами, начинали хотеть друг друга уже во сне, просыпались, трахались, как ненормальные, и снова засыпали.

Я выходил из норы только за едой – ее мне Ургл приносил и оставлял под дверью. Стук нас или будил, или заставал на горячем, мы тихо пережидали, а потом я забирал еду внутрь.

Один раз пришлось сходить в кухарню – там не поделили что-то охотники. Часа два меня не было, и за это время я чуть не лопнул – так хотел Ннара.

Не знаю, что со мной было. То ли молодость вернулась, то ли какая-то моя персональная весна пришла, то ли все-таки это было колдовство.

Отвязавшись от охотников и Орхлука, я помчался обратно в нору. Ннар стоял у очага и заваривал в котелке травы – ему нравилось отвары пить.

Я с порога кинулся к нему, подхватил под бедра и прижал к стене. Он вцепился в меня, мы торопились, и я выебал его прямо так – на весу, пока он стонал и драл мои волосы.

Я совсем забыл о времени, и обо всем забыл, даже не знал, какая ночь на дворе. Не успевал сутки отсчитывать.

На третий день Ннар заявил, что больше не может – у него все болит, и ему надо хоть раз выспаться нормально.

Пока он спал, я не смог удержаться – терся об него, трогал языком везде, и все-таки добился того, чтобы он тоже захотел. Потом я перевернул его на живот, шлепнул по заду, чтобы он его приподнял, уселся на корточки над ним и стал быстро трахать, не входя до конца, только чтобы одна головка входила.

Мне не хотелось его мучить. А заднице его действительно досталось еще как.

Ннар сказал, что я ненасытный, и у него здоровья столько нету, чтобы трахаться без остановки. Сказал, что такого от орка он никак не ожидал.

Но говорил он одно, а сам тоже хотел. Мы перешли на руки и рты, а когда уже совсем даже шевелиться не могли, то просто лежали обнявшись и уткнувшись друг в друга.

Если кому-то интересно, почему я все это время не думал о том, что будет, когда придет ответ из Крепости, то скажу, что я тогда вообще ни о чем не думал.

Я был как пьяный. Только не от жгучей воды, а от Ннара.

И потом, мы, орки, вообще не любим думать о неприятном – надеемся, что все-таки само собой утрясется.

Я отмахивался от мыслей о Крепости. Шла вторая неделя, как Маргл ушел, и я уже думал, что, может, ответа вообще не будет.

Мало ли эльфов в плен попадает. Там ближе к эльфийским лесам постоянно кого-то ловят, и все важных персон. А тут подумаешь – всего один какой-то залетный попался.

Кому он там нужен.

Так я подумал один раз, а потом забыл про это.

У меня, видимо, вся кровь от головы вниз ушла, и я совсем соображать перестал. И Ннар, по-моему, тоже.

Мы вели себя, как орки, объевшиеся дурных грибов. Растут такие грибы гнусных свойств. Их дают, если кто раненый – чтобы боль унять. Но некоторые орки приваживаются их просто так жрать, и им начинается всякая ересь мерещиться, они перестают соображать, где явь, а где сон, и все такое.

Ну мы вот такими и были.

Только трахались, даже все шкуры истерлись и провоняли.

Но очнуться нам все-таки пришлось.

Мы как раз спали после очередного захода, когда вдруг в дверь забарабанили.

Я очнулся, натянул штаны, набросил на спящего Ннара шкуру, и пошел открывать.

Открыл – и меня словно в живот ударили.

Там стоял Маргл. С ним были Ургл и еще кто-то, но я никого не видел, кроме Маргла. У меня в глазах потемнело и голова закружилась.

– Хей, Орлум! – глаза у Маргла возбужденно блестели. – Приказ из крепости! Ты прикинь – нас всех наградят! Всех, кто этого эльфа поймал!

И он протянул мне пергамент.

Я взял и начал читать.

Тысячник Баршлаг меня ругал последними словами.

Мол, какого хуя я в каждом слове по восемь ошибок сделал, да еще его имя неправильно написал. Грозил высечь. Сообщал, что обо мне думает. А в конце – крупными жирными буквами, писал: «Пленника немедленно, бегом и без отдыха доставить в Крепость живым и невредимым. Дело государственной важности!».

Меня качнуло. Во рту появился привкус крови. Я поднял глаза на Маргла, он что-то возбужденно орал, и остальные тоже, но я не слышал и не понимал.

Я понимал, что это – пиздец.

Конец всему.

После такого прямого приказа я не мог оставить Ннара у себя. Во-первых, парни. Во-вторых, все равно бы через пару дней нагрянул отряд из Крепости – из Черной сотни. А эти разговаривать не станут. Тысячник Баршлаг вообще не из тех, кто спускает, если на его приказы хер кладут.

Видимо, Ннар оказался ценным пленником. Ну или в Крепости знали что-то, чего я не знал. А может, какие-то события произошли. Одним словом – оставить его здесь я не мог.

Но и отдать – тоже.

Я не мог отвести его в Черную Крепость, потому что это значило не только его потерять безвозвратно, но и просто убить. Так же верно, как если бы я ему сам топором грудь вскрыл.

Я стоял, глотая горькую слюну, и пытался собраться с мыслями.

– Ну что, ну что, когда выступаем? – суетился Маргл.

Ургл размахивал руками, остальные перебивали друг друга.

– Не орите! – рявкнул я. – Выступим завтра вечером.

– Но… – открыл рот Маргл. – Велено же – немедленно и бегом…

– Ты что, хочешь днем бежать? – спросил я его. – Когда там эльфов полно и можно в засаду угодить? Отличный план. Может, сразу отведем пленника к эльфам и отдадим, а сами себе кишки мечами проткнем?

Все замолчали. Эльфийская засада это было серьезно. И умирать за зря никому не улыбалось.

– Ну и все, – обвел я их взглядом. – Завтра вечером и выступим. Валите отсюда, мне собраться надо.

Я скрылся в норе. Ннар сидел на шкурах, обняв колени, и серьезно смотрел на меня.

Я остановился и показал ему пергамент.

– Это ответ из Крепости, – сухо сказал я ему. – Приказ – немедленно доставить тебя туда. Ты – ценный пленник.

Ннар закусил губу и молчал, глядя на пергамент. Лицо у него побледнело и вытянулось.

– Я ждал этого, – спокойно сказал он. – Вы же отправили им печать.

– Какую печать? – быстро спросил я.

– Зеленую, из нефрита, – ответил Ннар и замолчал.

Я принялся ходить туда-сюда, ероша волосы. Подбирал слова. Наконец, остановился напротив него.

– Ты понимаешь, что после прямого приказа я не могу тебя здесь оставить? – сказал я. – Если я нарушу приказ – это смертная казнь. Мне точно, другим моим парням – возможно. Это обыски, это штрафы на район, это… Это плохо будет всем, кто тут живет. Я не могу тебя спрятать, и подставить других.

– Я… понимаю, – с трудом ответил Ннар, стараясь, чтобы его голос звучал нормально. – Да, Орлум… я… Все понимаю. Ты не должен… То есть, ты должен делать, что приказано.

Какой он был в этот момент – у меня все в груди перевернулось.

Я шагнул к нему, схватил за горло и заглянул в самые глаза. В полные боли, отчаяния и мужества глаза.

– Думаешь, я тебя сдам? – тихо прорычал я ему в губы.

Ннар не ответил. Только смотрел.

Помните – тот взгляд раненого животного, попавшего в ловушку.

– Если даже я тебя оставлю, – еще ближе к его губам выдохнул я, – то все равно из Крепости за тобой придут. В любом случае, оставаться тебе нельзя. Отпустить тебя – тоже нельзя. Ты не пройдешь даже через мой район.

Ннар молчал, но взгляд его изменился. Он уже начинал догадываться.

– Но у меня есть план, – наконец выложил я, и поцеловал его.

В губы, пропихнув язык насколько мог глубоко.

Чтобы он не сразу успел спросить – что за план.

Потому что план был – пиздец.

Такой же, как вся ситуация.

========== 11. Во тьму ==========

Ннар тут же перестал интересоваться планом, прикрыл глаза и начал постанывать.

Вот это меня больше всего и заводило – то, каким он был ласковым и чувственным.

Мы, орки, вообще нежностей не признаем. Ну, может, только самки с малышами-орками нежничают иногда, когда те совсем мелкие. И тоже больше с самочками.

Орков-самцов с детства приучают к тому, что жизнь сурова, а мы – воины и охотники. Убивай, чтобы жить, или умри.

Никаких глупых лишних слов. Боль терпеть молча, эмоций, кроме гнева, проявлять нельзя. Иначе на смех поднимут и уважать перестанут.

С женой мы, например, только и делали, что цапались или даже дрались. Ну и еще я ее трахал, когда хотел. И приносил ей еду для выводков.

Но чтобы я вот так стонал над ней, сходя с ума от того, как теплые пальцы нежно скользят по моему лицу… Такое бы мне даже в голову никогда не пришло.

А Ннар вдруг открыл, что я, оказывается, могу и нежным быть, и стонать, и с ума сходить. Он умел прикоснуться ко мне как-то так по-особенному, что у меня вся шкура мурашками покрывалась.

Я сжимал рукой его горло, и шептал ему в ухо, разглядывая, как он меняется в лице по мере того, как я меняю ритм:

– План прост…

Ннар охнул и сжался вокруг меня.

– Я сам поведу тебя в Черную крепость, – я остановился и подождал, пока он не начнет ерзать, прося еще, а потом резко вошел поглубже.

– Но мы пойдем не поверху, а под землей, – я медленно двигался, чутко ловя каждый его вздох.

Я видел, что он уже близко.

– И поэтому нам придется пройти через Троллий хвост, Черную Погибель и Клыки, – выдохнул я ему в самое ухо, и чуть сильнее сжал его горло.

Ннар вцепился мне в волосы и глаза его приоткрылись. В его взгляде была такая безумная смесь наслаждения и ужаса, что меня перетряхнуло, и я слил в него.

Уткнулся лбом ему в плечо, и те несколько минут, пока приходил в себя, представлял, как оно все могло бы быть, если бы не было так, как есть.

Я переплел свои пальцы с его, и чуть сжал его ладонь. Теплую, сильную, гладкую.

И думал, как бы мы с ним жили в моей норе, и я бы ходил на охоту, а он бы ждал меня дома. Я бы возвращался и приносил ему только лучших диких свиней, только снежных барсов или королевских оленей. Ннар бы привык есть мясо, и мы бы любили друг друга на шкурах, я бы бросил к троллям пост сотника и подарил бы ему ожерелье из клыков пещерного льва, а второе – из чистого звонкого золота. Вплел бы ему в волосы кожаные шнурки, усыпанные золотыми монетами. Он бы тоже смог ходить вместе со мной на охоту, и мы бежали вместе с охотничьими копьями сквозь ночной лес, под вой волков, под бледным светом месяца, бежали бы, смеясь от скорости своих ног и охотничьего азарта, а потом пронзенный двумя остриями олень с шумом падал бы на траву и бился, пятная листву своей темной кровью… Я вдруг так ясно увидел, как Ннар поднимает от перерезанной глотки оленя лицо, и улыбается мне перепачканными свежей дымящейся кровью губами…

– Орлум?

Его голос разом стер все мои безумные видения – они исчезли, словно тени, когда туча закрывает луну.

Ннар смотрел на меня и хмурился:

– А в чем безумие этого плана?

– В том, что еще никто не возвращался живым из Черной погибели, в том, что нельзя пройти через Троллий хвост и не напороться на троллей, и в том, что на Клыках мы можем угодить в засаду, – коротко объяснил я.

– Тогда почему нельзя пойти поверху? – не понял Ннар.

– Потому что если мы пойдем поверху, то за нами увяжутся мои парни, и через один переход мы окажемся на первом посту Крепости, и тогда тебя дальше поведут уже стражники, а мы будем только сопровождать их, и шансов сбежать не останется, – терпеливо рассказал я. – И еще потому, что если мы поднимемся на поверхность за Клыками, там будет рукой подать до края Серых Пустошей, оттуда Еловый бор почти виден, а там уже постоянно попадаются патрули эльфийских дозорных.

Ннар уставился на меня во все глаза.

– Ты… Ты хочешь меня проводить и отпустить?

– Типа этого, – дернул я плечом, отворачиваясь.

Лишь бы он не вздумал рот открывать, я и так был весь не в себе. И если бы он начал ебать мне мозг или что-то спрашивать, то я не знаю, что я бы сделал.

Но к счастью, Ннар пока молчал, а потому я натянул штаны и вышел из норы.

Мы, орки, не любим тянуть с делами – как с приятными, так и не приятными. Я не люблю долгих прелюдий в постели, не люблю дурацких длинных историй, где герои все ходят вокруг да около, вместо того, чтобы перейти к драке или к ебле, и терпеть ненавижу затишье перед сшибкой на поле боя. Моего терпения только на охоту хватает – вот там я могу сутками в засаде сидеть и дичь караулить. Но там хорошо – слушаешь ночь, думаешь о всяком. А во всех остальных случаях лучше все сделать сразу, чем нервы себе тянуть.

Я пришел в Большой зал Костровой пещеры, снял со стены Рог Совета и затрубил так, что его звучный голос загремел на весь Главный коридор, и его услышали во всех закоулках и норах.

Начали сбегаться мои парни. Я вздохнул – по уставу им положено было собраться через пять минут после сигнала, но прошло десять, а они все подтягивались. Наконец я велел запереть дверь, чтобы опоздавшие подумали над своим поведением, и поднял руку, призывая к тишине.

Они стояли передо мной – почти вся сотня. Мои парни. Мои друзья. Мои братья. Даже несколько моих сыновей. Стояли и смотрели на меня. Открыто, выжидающе, доверчиво, прямо.

А я собирался их всех предать.

Обмануть и подставить.

Сердце снова словно кто сжал сильными ледяными пальцами. Во рту появился горький противный привкус пепла.

Я собирался нарушить приказ свыше и выпустить эльфа на свободу. Врага во время войны.

Это значило, что я терял все. И что я в последний раз так стоял перед своими парнями, в последний раз видел их всех, в последний раз говорил с ними как сотник. В последний раз мог получить их уважение, и почувствовать всем сердцем – как же мне на самом деле дорого все, что есть в нашем районе, и эти мои идиоты в том числе.

Я стиснул зубы, борясь с внезапной слабостью. Это все от Ннара – из-за него я размяк, и таким сентиментальным стал.

– Короче, – рявкнул я. – Вот мой план. Если идти с таким ценным пленником поверху, мы почти наверняка попадем в засаду. Поэтому я поведу его под землей – через Троллий хвост и Западню. Там до первого поста – рукой подать. Успею добежать, а если что – меня с поста заметят и прикроют.

С минуту стояла тишина, а потом всех прорвало.

– Так, так, спокойно, – поднял я руки. – Что значит, почему? Я тебе, что ли, Скаар, отчитываться должен в своих решениях? Я – сотник. И решения принимаю я. У меня приказ из Крепости – доставить пленника живым и в сохранности. Поверху его вести – риск слишком велик.

– А через Троллий хвост – не велик?! – заорал Маргл. – Орлум, ты сам что ли головой о камень ебнулся?!

– У меня есть приказ, – я достал из-за пояса послание Баршлага и помахал им перед их носами. – С приказом тролли меня не тронут. Они тупые, но не настолько, чтобы приказы Властелина Мрака нарушать.

– А почему ты хочешь вести его один? – заорал Ургл. – Почему нас не возьмешь?

– Потому что если мы пойдем толпой, то тролли решат, что мы просто используем пленника, чтобы вторгнуться на их территорию, и начнется месиловка, – рявкнул я. – Сам ты как это представляешь – боевой отряд орков идет по Тролльему хвосту, а тролли типа нам кланяются и дорогу показывают? Мудло ты тупое.

Словом, спорили мы почти час, я даже охрип. С некоторыми чуть не подрался. Но в итоге все же убедил их, что план хорош.

Потому что они мне верили.

Потому что всегда мои планы были хороши, и они к этому привыкли.

Поэтому за час перед рассветом я был уже готов выступать – боевой топор, наручи и поножи, поверх безрукавки доспех из вареной кожи, обшитый стальными пластинами, заостренный шлем с волчьим и лисьим хвостом вместо плюмажа, кинжал за поясом и подкованные сапоги выше колен и на грубой подошве. И, конечно, плащ из плотной черной ткани с капюшоном, подбитый волчьим мехом. Мешок с припасами за спиной.

Ннар был в своей одежде, только еще сверху тоже натянул безрукавку и я выдал ему такой же плащ.

Ноги я ему, разумеется, расковал, но руки у него были неплотно связаны веревкой.

Десяток парней проводил нас до границ Огровой пещеры. Здесь кончались наши территории, и начинались тролльи.

Троллий хвост – целая сеть широких коридоров, лабиринт, оббегающий их земли по краю.

Через него был шанс пройти мимо троллей незамеченными, если не шуметь и не останавливаться. Ну и если хорошо знать дорогу, а я ее вообще неплохо так знал после последней войны – мы через Троллий хвост маршировали туда-сюда постоянно.

Конечно, с тех пор почти две зимы миновало, многое могло измениться, но дорогу я помнил.

– Ну, – я остановился и посмотрел на парней.

Выглядели они мрачно. Наверняка у них были плохие предчувствия, и вся затея им не нравилась. Но я же был их сотник. И они мне верили. У меня во рту снова появился привкус пепла.

– Береги себя, – вдруг проскулил Ургл.

А потом они с Марглом и остальными кинулись меня обнимать. Вот правда – в этот момент я почти готов был послать всю затею к черту, но… Но один взгляд на сутулившегося Ннара, который жался рядом, глядя себе под ноги, и я пришел в себя.

Надо было выбрать – либо он, либо они.

И я выбрал. В тот момент еще выбрал, когда он впервые научил меня поцелую.

Предать их было – потерять их всех и свою счастливую, в общем-то, жизнь. Предать Ннара было – погубить его жизнь.

Но именно он принес в мою жизнь то, чего бы я никогда так и не узнал, даже если бы прожил еще сто лет.

И я не мог, просто не мог после этого взять и отвести его на пытки и гибель.

Я сохранил бы уважение парней, получил бы награду или даже повышение, а может, и место в Крепости, но сам себя уважать уже бы никогда не смог.

И быть счастливым – тоже.

У орков тоже есть своя гордость, и мы тоже умеем проигрывать достойно. Что бы бы там про нас не пели сородичи Ннара.

– Хватит, – распихал я парней. – Вы что думаете, я настолько хреновый воин, что одного паршивого эльфа до Крепости не доведу? Понизу причем.

– Доведешь, – вздохнул Маргл. – Ведь ты у нас лучший, Орлум.

Что было уже неправдой, но он об этом, разумеется, не знал.

– Ну и валите тогда обратно, нечего меня злить своим нытьем, – рявкнул я.

Схватил Ннара за плечо, и потащил его в лабиринт темных галерей. Факелы парней остались позади, и скоро свет их потерялся из виду.

Вокруг было темно, тихо и тревожно.

Мы в молчании прошли минут двадцать, и вдруг Ннар остановился и вскинул голову.

– Я что-то слышу, – одними губами сказал он. – И мне это не нравится. У меня плохое предчувствие.

Я насторожил уши – и тоже услышал.

Пока еще далеко, но все ближе.

Шаги.

Тяжелые, осторожные шаги.

И тот, кто шагал, был явно не один.

========== 12. Тролли ==========

Мне и слышать не надо было, я по запаху понял – тролли.

Патруль, чтобы им пусто было. Они снова ввели патрули. Надо ж, как не повезло.

Но чего удивляться, с моим-то сказочным везением. То в эльфа влюбился, то на троллей нарвался. Все логично.

Я знаком дал понять Ннару, чтобы он молчал и поманил его за собой. Словно две тени мы заскользили по темному коридору, оставляя патруль позади.

Повсюду на земле были следы их лапищ, в галереях прямо-таки разило тролльей вонью. Все указывало на то, что Троллий хвост нынче не заброшен, а активно используется.

Сука, ну как же не повезло.

Несколько раз впереди слышались хриплые грубые голоса, и мерцал свет факелов. Я, взяв Ннара за руку, бежал по черным провалам переходов, загибающихся, как настоящий троллий длинный хвост.

Ннар скользил бесшумно, я же все-таки чуть шумел – из-за своих тяжелых сапог. То есть, ступал я тихо, но вес моего тела все равно давал себя знать.

Тем более, что бежать надо было быстро. Мы мчались, шарахаясь от каждой тени, словно две дневные пичужки, застигнутые в ночи филином, метались по путаным коридорам, и я на пути лихорадочно вспоминал план лабиринта, чтобы не свернуть в тупик.

Через несколько часов метаний, мы, наконец, добрались до внешней галереи, и все, что нам оставалось – добежать до одного из разломов в стене и оказаться на свободе: в долгих пространных пещерах, где давно уже никто не обитал.

Я приложил палец к губам и первым двинулся вперед, чутко внюхиваясь и вслушиваясь во мрак. Ннар держался позади.

Троллями воняло невыносимо, и поэтому я едва не промахнулся: выглянув из-за угла, я шарахнулся обратно, чуть не сбив Ннара с ног.

Впереди, вдоль внешнего коридора, подле каждого пролома, стояли два-три тролля, грелись возле костров, жрали мясо и ворчали.

Дозор! Они установили возле внешней стены дозор – чтобы никто и ничто не проскользнул через Троллий хвост без их ведома.

Нет, ну как же мне не повезло!

Ннар испуганно смотрел на меня. Я жестом успокоил его и свернул в один из коридоров. Он вел почти параллельно широкому коридору, но заканчивался тупиком. Правда, перед самым тупиком там был еще один большой пролом, и из него можно было выбраться во внешний коридор – сразу напротив боковой галереи, уводящей дальше.

Мы скользили, а из-за стены слышались рев и брань троллей.

Прошмыгнув мимо последнего патруля, мы с Ннаром затаились в тупике, выжидая удобного момента. Воняло тут так, что у меня чуть глаза не вытекли.

И тут…

Шаги.

Ннар судорожно вцепился мне в руку, но что я мог сделать?

Тупик озарил свет, и здоровенный тролль с факелом ввалился к нам, на ходу развязывая тесемки порток.

Завидев нас, он остановился и широко разинул рот.

Мы с Ннаром оказались в ловушке – между ним и сырой стеной.

– Орк?! – рявкнул густым низким голосом тролль. – А-а, ну не зря парни передали, что видели вас возле Западной галереи.

Я молчал. Тролль был выше меня на две головы и в два раза шире в плечах, при топоре и стоял наготове.

Он заревел, и тут же из тьмы с топотом возник второй тролль – еще крупнее.

– Орк! – оскалился он. – А это кто с тобой?

Тролли шагнули к нам, но я подался вперед, загораживая собой Ннара.

– Я – Орлум Серошкур, сотник шестьдесят шестой сотни, – рявкнул я. – Это – пленник, которого я веду в Крепость по приказу Властелина Мрака. Вот приказ.

Я достал послание Баршлага и помахал перед их тупыми мордами.

– Заткнись, – зарычал тролль покрупнее, с обломанным правым клыком, и, размахнувшись, отвесил мне оплеуху.

У меня перед глазами заплясали звезды, изо рта хлынула кровь, и я отлетел в сторону, грохнувшись спиной об стену.

– Здесь земли троллей! – ревел Сломанный Клык, нависая надо мной. – Клал я на тебя и твои приказы!

– Да? – я выпрямился, сплюнул кровь и утер рукой рот. – Ну так на допросе в Черной Крепости и скажешь. Когда твои кишки на вертел наматывать будут. Так и скажешь парням из Черной Сотни – мол, насрать мне на Его приказы.

Тролль заткнулся и угрюмо сверлил меня своими маленькими глазенками.

– Почему ты ведешь пленника через наши земли? – спросил он. – Поверху ближе.

– Там эльфы, – пожал я плечами. – Не всякая короткая дорога быстрее.

– Поумничай еще, – окрысился тролль, и мне в живот впечатался каменный кулак.

Я выдохнул и сполз по стене, схватившись за брюхо. В глазах потемнело. Тролль пнул меня в печень, я свалился, а второй наступил мне на левую руку.

– Нападение на сотника при исполнении тоже будет отмечено в донесении, – прохрипел я окровавленным ртом, поднимая голову.

– Если ты дойдешь до Крепости, – ухмыльнулся мне в лицо Сломанный Клык.

– А это неважно, меня будут искать, маршрут в Крепости согласован, – ухмыльнулся я.

Эти два тупых ублюдка переглянулись и отодвинулись от меня. Я поднялся на ноги и привел себя в порядок.

– Я иду дальше, к Западне, – заявил я. – И вы обязаны меня пропустить.

Тролли снова переглянулись, а потом уставились на Ннара. Я буквально слышал как скрипят их тупые мозги.

– Нам тоже надо донести руководству, – буркнул Сломанный Клык.

– Нет времени, у меня приказ – доставить пленника бегом и немедленно, – перебил я. – Но вы можете пойти со мной до Западни.

Теперь эти два тупых еблана смотрели снова на меня. Долго, обдумывая мои слова. И никак не могли решить.

– Я ухожу, – заявил я. – Ты! Двинулись.

Мы с Ннаром начали перемещаться к пролому в стене под внимательными взглядами троллей.

– Стоять! – рявкнул вдруг Сломанный Клык. – Мы идем с тобой.

Ннар метнул на меня косой испуганный взгляд. Я понадеялся, что мое каменное лицо намекнет ему, что у меня все схвачено.

Тролли затопали за нами, причем Сломанный Клык обогнал меня, и чесал впереди процессии, а замыкал строй второй. Тупые-то они тупые, но когда надо, соображают.

Я шел, стараясь успокоиться, и думал только об одном – троллей надо было валить.

Причем быстро и эффективно, с первого раза. Потому что на второй раз шанса не оставалось.

Через полчаса мы довольно далеко отошли от Тролльего хвоста. По сторонам тянулись заброшенные каменные ярусы.

Когда-то тут жили гномы. Потом их выдавили отсюда тролли. Троллей потеснили мы. Но эти ярусы, вырубленные в толще камня, были древнее и гномов, и троллей, и орков. Кто тут жил, когда горы были молодыми, я не знал. Да и знать не хотел, если честно.

Впереди центральная галерея расширялась, и я приготовился. Потому что ход к Западне уводил налево, а мне надо было направо – к Черной Погибели.

Тролли не настолько идиоты, чтобы не понять, что их наебывают с направлением.

Я обернулся через плечо – монотонность нашего передвижения заставила заднего тролля расслабиться. Он клевал носом на ходу.

Я бесшумно выхватил топор и стрелой метнулся вперед – к Сломанному Клыку. Высоко подскочив в воздух, я раскрутил в прыжке топор и обрушил усиленный моим весом удар на бычью шею, туда, где она врастала в каменное плечо.

Бешеный рев боли огласил пещеру. Топор вошел в плоть по самую рукоять – я услышал, как хрустнула кость.

Сломанный Клык схватился за рукоять моего топора, одним рывком выдернул его из огромной раны и замахнулся на меня.

Я выхватил свой длинный изогнутый кинжал и с маху всадил ему в брюхо, дернул, вспарывая, и осклизлые сизые кишки забугрились, выпирая из раны. Ноздри обожгло острой вонью.

Он заревел и обрушил топор. Я едва успел присесть и лезвие просвистело у меня над головой. А позади меня уже оглушил рев второго тролля, и тяжеленная туша навалилась на меня со спины.

Извернувшись, я встретил его грудь в грудь, мы сшиблись, и покатились, терзая друг друга клыками и когтями.

Тролль молотил меня своими каменными кулаками, и я едва успевал закрываться. В свою очередь я лупил его по роже изо всех сил, вколачивая зубы ему в глотку и пытался добраться до его шеи.

Мне удалось распахать когтями его шкуру, но потом эта тварь перехватила мою руку и начала медленно выламывать.

Тролль обладал просто чудовищной силой – я чувствовал, что он сейчас сломает меня пополам. Кости трещали, выворачиваясь из суставов, а вторая его ручища, словно молотом, бухала мне по ребрам, по боку и по бедру.

У меня перед глазами все мутилось от боли, а рот был полон крови. Я заревел от напряжения, и навалился на его руку всем весом.

Он чуть поддался, и мне этого хватило, чтобы, вывернув собственную руку, запустить клыки в его жирную шею.

Обвисшие складки дряблой кожи защищали ее, но я располосовал их клыками и вгрызся глубже. Тролль ревел от боли и кашлял кровью, а я выдирал клыками куски мяса из его живой плоти, пока, наконец, мне в лицо не ударил фонтан кровищи – я перекусил ему артерию.

Тролль жалобно замычал, задергался в конвульсиях и обмяк подо мной. Я выплюнул шматок мяса, и с трудом поднялся на ноги.

Перед глазами все плыло. Я был с ног до головы залит кровью – его и своей. Правый глаз не открывался – туда он успел удачно вломить мне кулаком. Из носа у меня хлестала кровь, сломанные ребра ходили ходуном – я едва мог дышать. Руку дергало рваной болью.

Я обернулся и увидел, что Ннар стоит с моим топором в руках над телом Сломанного Клыка. Он смотрел на меня горящими глазами. А потом бросился ко мне.

– Ты как?

– Хуже некуда, – хрипло признался я. – Второго ты завалил?

– Нет, он сам умер, – затряс головой Ннар. – Когда он твой топор из раны выдернул, то только и успел, что два шага сделать, и завалился. Ты ему плечо до груди разрубил.

Я устало пошатнулся, и Ннар подставил мне плечо. Иначе я бы рухнул.

– Ты не сбежал, – заметил я, глядя в лицо, которое оказалось так близко.

В светлых больших глазах Ннара отразилось изумление и горечь.

– Ты думаешь, я бы бросил тебя здесь?

– Ничего я не думаю, – отмахнулся я. – Пошли отсюда, эти скоты так ревели, что сейчас тут будут все тролли подгорных глубин.

– Разве? – оглянулся на коридор, из которого мы пришли, Ннар. – Далеко же.

– Не настолько, чтобы быть уверенным в безопасности, – пробормотал я.

Мне становилось все хуже, я едва на ногах стоял.

Опираясь на Ннара, я заковылял в проход, ведущий к Черной Погибели.

Кругом царила зловещая тишина. Сюда особо никто не ходил.

Черная Погибель – несколько пещер, сообщающихся друг с другом. Раньше ее можно было обойти по галереям безопасно, но потом галереи обрушились, а стенки внутри пещер обвалились, и теперь все ярусы вели только через эти проклятые места.

Собственно, сами по себе места были как места, не хуже других, но именно в пещерах Погибели поселилась какая-то паскудная тварь. Одно из тех созданий Мрака и Зла, что так нравились нашему Владыке.

Что представляла из себя Погибель, я не знал. Я знал только, что ей все равно, кого жрать – орков, эльфов, гномов, троллей, хоть самого Владыку.

Она заселилась здесь, залила галереи и пещеры мерзкой ледяной слизью, застывающей ядовитым инеем по стенам, и караулила тех, кто пытался пробежать через ее владения.

Если кому-то везло, он проскакивал и оставался жив. Но везло очень редко. Погибель свое дело знала, и отлавливала гостей качественно.

– Мне надо передохнуть, – остановился я.

Плечо огнем горело, бок отваливался от боли, в носу все забилось кровью. Ннар обеспокоенно всмотрелся мне в лицо.

– Свернем сюда, – кивнул я на лестницу, уводящую выше.

Здесь когда-то были гномьи копи, и наверху остались пустые залы и разрушенные кельи добытчиков.

С трудом я полз по лестнице, а Ннар тянул меня наверх, умоляя держаться. Когда мы наконец поднялись на пятый ярус, я указал трясущейся рукой вперед.