Текст книги "Солянка, космос, фаерболлт (СИ)"

Автор книги: Утяшный Волчара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 47. Встреча выпускников

Идти на встречу выпускников или нет, я не могу решить до последнего. Не знаю, будет ли там присутствовать Наташа, но не исключено. В назначенный день я все-таки отправляюсь в школу, морально готовя себя к тому, что увижу Кузнецову. Глупо прятаться из-за расставания. Рано или поздно мы все равно где-нибудь пересечемся.

Наташа — первая, кого я вижу, когда захожу в класс.

— Оооо, Леха!!! — кричат одноклассники и спешат мне навстречу.

Их тут уже человек десять. Я дарю букет классной руководительнице, затем по очереди обнимаю друзей.

— Аааа, Лешка! — виснет на мне Карина и смачно целует в щеку. Начиная с класса десятого, она ненавязчиво проявляла ко мне интерес.

— Привет, Каро, — аккуратно касаюсь губами ее щеки.

— Здорова, бро! — на меня сзади запрыгивает Кирилл. Смеясь, скидываю с себя приятелю.

— Ну как там Гарвард? — бьет меня по плечу Славик.

Я обнимаюсь с каждым одноклассником и даже жму руку Владу, пока Наташа не остается единственной, с кем я еще не поздоровался. Поворачиваюсь корпусом к ней и наконец-то внимательно смотрю.

Наташа изменилась. Лицо то же, волосы те же, но видно, что девушка стала взрослее. На ней строгий брючный костюм и шпильки, что удивляет меня. Кузнецова никогда раньше не носила деловых костюмов.

Она тоже меня рассматривает. Замечаю, что дышит ровно, грудь не вздымается резко, как у нее обычно бывает, когда она нервничает. По ее лицу не прочитать эмоций, мне даже на секунду кажется, что у нее их сейчас вообще нет. Абсолютно спокойна.

— Привет, — говорю первый, делая к ней шаг.

— Привет, Леша, — тихо отвечает, слегка приподнимая уголки губ, и тут же отворачивается в сторону.

А я не могу отвести от Наташи взгляда. Как же я по ней скучал. Не было такого дня, чтобы я не думал о ней, не вспоминал ее поцелуи.

Не могу удержаться и притягиваю девушку к себе за талию. От неожиданности Наташа охает и замирает в моих руках, пока я зарываюсь лицом в ее волосы.

— Леш, не надо, — шепчет мне на ухо.

Она стоит, одеревенев, не обнимает меня в ответ. Я крепко зажмуриваю глаза, глубоко вдыхая ее запах, по которому тосковал так, что сдохнуть хотелось.

— Леш, пожалуйста, не надо, — продолжает шептать уже с нотками паники.

По тишине вокруг я понимаю, что сейчас абсолютно все на нас пялятся. Я обнимаю Наташу дольше остальных одноклассников, и это уже действительно становится подозрительным. С невероятным мучением выпускаю Кузнецову из рук и отхожу на шаг назад. Наташа, выдавив смущенную улыбку, обхватывает себя за плечи и прячет глаза.

— Мы чего-то о вас не знаем? — выгибает бровь Кирилл.

— Мы же с Лешей соседи по даче, — быстро выкручивается Наташа. — Всегда общались чуть больше, чем в школе.

Естественно, никто не верит. Даже классуха смотрит с подозрением. Все прекрасно помнят, как я с Наташей никогда не здоровался.

Учительница быстро переводит разговор в другое русло, чтобы отвлечь всех от неловкой ситуации. Мы сдвигаем столы и садимся пить чай с тортом. Классный руководитель просит каждого рассказать об учебе, особое внимание уделяет мне, так как я единственный уехал учиться в Америку. Я коротко рассказываю, а сам не могу отвести глаз от Наташи.

Она тихо переговаривается с подругами, периодически бросая на меня взгляды. Абсолютно пустые и холодные. Как будто я действительно для нее просто одноклассник, с которым ее ничего никогда не связывало кроме школьных уроков.

— Наташа, а ты где учишься? — классная доходит и до нее.

— Нигде, я бросила универ и уехала в Париж. Работаю моделью.

Училка удивленно смотрит на нее поверх очков, быстро блымая глазами. Сейчас на Кузнецову обращено все внимание, и по выражению лиц одноклассников я понимаю, что многие этого не знали.

— Моделью? — переспрашивает классуха.

— Да, моделью.

— Моделью чего?

— Да всего… Но в основном одежды и косметики. Я снимаюсь в рекламе для журналов и телевидения.

— Что-то я не видела тебя по телевизору. — Кудахчет. — Каждый день смотрю.

Я про себя хмыкаю. Ну кто бы сомневался.

— Я для французского телевидения снималась. Будут ли эту рекламу еще в каких-то странах показывать, я не знаю.

Учительница еще какое-то время пытает Наташу вопросами, отказываясь верить, что Кузнецова бросила институт. Мне тоже в это не верится, если честно. Я старался не смотреть ее соцсети, но недавно зашел в Инстаграм и обомлел: она действительно работает моделью. Профессиональной манекенщицей, снимающейся для журналов и дефелирущей по подиуму. Сразу вспомнил, как на яхте она дразнила меня тем, что какой-то мужик предложил ей в Париже поработать моделью.

Снова внимательно смотрю на девушку, и сердце сжимается от тоски по ней. Как бы я хотел, чтобы сейчас все посторонние люди растворились, и мы с Наташей остались вдвоем.

Ни черта я не смог без нее. Думал, что уеду и забуду, а в итоге меня ломает каждый гребанный день. Перед сном специально много о ней думаю, чтобы приснилась. Если же Наташа мне не снится, я просыпаюсь злой и целый день на всех срываюсь.

И вот сейчас она так близко, в паре метров от меня. Но такая чужая, и так больно это осознавать.

Глава 48. Бар

После чаепития с учительницей мы всем классом отправляемся в бар. Он не так далеко от школы, поэтому доходим пешком. Нас ждет приватный зал с большим столом на 15 человек, свой танцпол и диджей. Без классного руководителя все чувствуют себя куда более раскрепощенными и уже не строят из себя примерных студентов.

Наташа садится со своими подругами, не переставая увлеченно с ними щебетать. Я сижу ровно напротив нее рядом с Кириллом и еще одним другом, Артемом. Влад в другом конце стола. Мы с ним как поздоровались за руку в кабинете классного руководителя, так больше и не общались, хотя я чувствую на себе его тяжелый обиженный взгляд. Год прошел, а он до сих пор точит на меня зуб.

— Леха, расскажи про Гарвард, — кричит через весь стол Слава, чем привлекает внимание остальных, включая Наташу.

— Так я же уже рассказывал час назад.

— Не, ну в присутствии классухи ты очень скромно рассказал. А теперь давай, как есть. У тебя там каждый день секс, наркотики и рок-н-ролл?

Я громко смеюсь такому вопросу.

— Ты, Слав, американских фильмов насмотрелся, — отвечаю, отсмеявшись. — У меня с утра до ночи учеба и только она. Встаю в семь утра, ложусь в час ночи — и так каждый день.

— Ну а телочки там как? Зачетные?

Мне не нравится этот вопрос, и я не хочу отвечать на него в присутствии Кузнецовой. Но на меня сейчас смотрят все пятнадцать человек, и я должен что-то сказать.

— Да обычные, как везде, — пожимаю плечами.

По залу проносится гулкий смех.

— Ой да ладно тебе! Американки охотно дают или ломаются?

Я чувствую на себе Наташин взгляд. Замечаю боковым зрением, как она слегка прищурила глаза. Сосредоточенно ждет моего ответа.

— Не знаю, не брал.

По залу снова проносится смех.

— Не завалил ни одной американки? — скептичен Слава. — Не верю.

— Не верь, дело твое.

— Леша, а у тебя есть девушка? — встревает Карина.

— Нет, у меня нет девушки.

— Почему? — удивляется.

Меня начинает бесить столь повышенный интерес к моей личной жизни. Почему-то они все думают, что моя жизнь в США похожа на американский фильм про студентов: с утра до вечера беспробудные пьянки и каждую ночь новая девушка. Но это совсем не так.

Да, я хожу на большинство студенческих тусовок в кампусе, но только для того, чтобы как-то занять свободные вечера, а не чтобы что-то там понюхать или покурить. И уж тем более не для того, чтобы с кем-то разок перепихнуться.

— Потому что никто не нравится, — отвечаю Карине.

— Наташа, расскажи про работу моделью, — переводит тему Влад. И сейчас я благодарен бывшему другу за это.

Кузнецова, которая на протяжении всего моего диалога с одноклассниками, не сводила с меня внимательного взгляда, поворачивает голову к Владу.

— Что именно тебя интересует?

— Ну, как ты попала на такую работу, почему универ бросила.

— Прошлым летом я познакомилась в Париже с модельным агентом, он дал мне свою визитку. Но я не стала ему сразу звонить. В сентябре пошла учиться на экономический факультет академии госслужбы, но мне не понравилось. На Новый год я поехала в Париж и позвонила тому модельному агенту, он пригласил меня на кастинг в его агентство. Я прошла кастинг и работаю, институт бросила.

— И в рекламе чего ты уже снялась? — интересуется Алена.

— Последняя моя съемка перед отпуском была для «Кензо». До этого снималась для «Луи Виттона», «Баленсиага» и  «Ив Сен Лорана». Это из известных брендов. Также снималась для других французских марок, но вы не будете их знать.

Одноклассники — особенно девчонки — удивленно переглядываются между собой. А меня вдруг начинает распирать гордость за Наташу. За то, что не побоялась, рискнула, попробовала и получилось. Еще год назад она была хрупкой и ранимой, а сейчас сильная и уверенная в себе.

Но для меня она навсегда останется нежным цветком, о котором нужно заботиться.

— Так ведь путь на экран лежит через диван! — доносится до меня сквозь размышления язвительное замечание Карины.

Оно тут же вызывает во мне волну возмущения, и я уже открываю рот, чтобы ответить однокласснице, как меня опережает Наташа.

— Ты имеешь в виду рекламу диванов? — спокойно уточняет. — В рекламе диванов я еще не снималась.

По залу проносится смех. Карина едко хмыкает и отпивает из бокала. Наташа не выглядит смущенной ее язвительным замечанием, не краснеет, не прячет глаза. Хотя раньше бы Кузнецову смутил такой комментарий.

Другие ребята начинают перемывать косточки тем, кто на встречу выпускников не пришел. Одна девочка из нашего класса, оказывается, родила месяц назад ребенка, но при этом замуж не вышла.

— Слушайте! — громко восклицает Света и чуть ли не подпрыгивает на стуле. — Я вам сейчас такое расскажу! Помните, мы смеялись над Игорем и называли его педиком?

— Ага.

— Так вот он и правда гей, прикиньте!?

Несколько одноклассников давятся напитками и начинают громко кашлять.

— Чего??? — изумленно вопрошает Кирилл. — Откуда ты знаешь?

— Я встретила его в гей-клубе!

— Что ты делала в гей-клубе? — прищуривает глаза Алена.

— Мы с подругами из универа решили сходить в гей-клуб, потому что в обычных ночных клубах к нам постоянно кто-то клеится, — закатывает глаза. — А нам хотелось просто потанцевать, чтобы никто не лез. И вот представьте: танцую я в гей-клубе и, угадайте, кого вижу целующимся с другим парнем?

За столом воцаряется гробовая тишина. Даже я немного прифигел, хотя год жизни в Америке приучил меня к толерантности.

— Ё-моё, — прерывает ее Славик. — Я же при нем раздевался в раздевалке!

— Мы все при нем раздевались в раздевалке, Слав… — могильным голосом говорит Кирилл и опускается лицом в ладонь.

— Пипееец, — тянет Артем.

— Да ладно, — пожимает плечами Наташа. — Кому какая разница, кто с кем спит? Это личное дело каждого. Директор моего модельного агентства тоже гей.

— А если бы директором твоего агентства была женщина-лесбиянка, тебе было бы приятно с ней работать? — возмущенно спрашивает Слава.

— В модельном бизнесе очень много людей нетрадиционной ориентации. Лесбиянки тоже есть.

— А они к тебе пристают?

— Нет, они знают, что я гетеросексуальна, поэтому интереса ко мне не проявляют. Но я спокойно могу переодеться вместе с ними в раздевалке. Меня их ориентация не смущает.

— Наташ, а у тебя есть парень? — громко интересуется Влад.

Этого вопроса я ждал весь вечер. Затаив дыхание, готовлюсь услышать ответ.

— Нет, у меня нет парня.

Я даже не пытаюсь скрыть облегченной улыбки. Сам ее отпустил, сам решил уехать, но узнать, что у нее кто-то есть, было бы ножом по сердцу.

— Так до сих пор и не встретила никого, кто был бы тебя достоин?

Наташа порывается что-то ответить, но я ее перебиваю.

— А у тебя, Влад, есть девушка? — мне не удается скрыть злость в голосе.

— Неа.

— А чего так?

— Жду, когда Наташа снизойдет до меня. Но уже, видимо, никогда.

— Ой, Влад, да хватит тебе уже! — вмешивается Наташина подруга, Марина. — Твои шутки уже не смешные.

— А я не шучу.

— Давайте лучше повспоминаем что-нибудь веселое, — пытается перевести разговор на другую тему Артем. — Помните, как нас на осенних каникулах возили по Золотому кольцу?

В зале тут же раздается громкий смех, потому что все вспоминают ту экскурсию. У Наташи в этот момент звонит телефон, и она уходит из-за стола, чтобы поговорить. Ни секунды не сомневаясь, я иду за ней. Наташа выходит на улицу и отходит метров двадцать от бара. Я стою за ее спиной и слушаю разговор на французском.

Я начал учить в Гарварде французский, поэтому через слово понимаю ее речь. По всей видимости, ей звонит начальник. Она говорит про съемку в каком-то журнале, звучат названия люксовых брендов одежды. Потом речь заходит о модном показе осенью. Я обращаю внимание, что Наташа говорит очень безропотно, почти не споря с собеседником и со всем соглашаясь.

Наконец, она кладет трубку и оборачивается.

Глава 49. Тайна из прошлого

Застывает с телефоном в руке, не ожидав меня увидеть. Делаю к ней несколько шагов и останавливаюсь примерно в метре.

— Как дела? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Все хорошо, спасибо, — слегка приподнимает уголки губ.

Между нами неловкая пауза, когда каждый не знает, куда себя деть.

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? — задаю вопрос, чтобы заполнить тишину.

— Да, вполне. Думаю, я нашла себя в жизни.

— Тогда я рад за тебя, — тоже пытаюсь выдавить улыбку.

Наташа делает шаг, чтобы обойти меня и вернуться в бар, но, сам того не осознавая, я перехватываю девушку за талию и притягиваю к себе.

— Малыш, — выдыхаю ей на ухо и целую в щеку.

Наташа дергается, как от удара током.

— Леша, отпусти меня, — просит севшим голосом.

— Нет.

Она пытается вырваться, но я крепко держу.

— Я думал о тебе каждый божий день.

Наташа перестает сопротивляться и замирает в моих руках. Я веду носом по ее шее, целую тонкую кожу.

— Перестань, — просит.

Я не перестаю. Поднимаюсь к ее губам и припадаю к ним. Наташа не отвечает, но мне это и не нужно, я все равно целую ее. Дыхание девушки учащается, ее длинные ногти вонзаются мне в руки сквозь рубашку.

— Леша, я прошу тебя, — уворачивается от моих поцелуев.

Обреченно опускаюсь лицом в ее волосы на затылке, сжимая хрупкое тело еще крепче. Иногда я так сильно по ней тоскую, что на стену лезть хочется. Миллион раз проклинал тот день, когда оставил ее плакать в Музеоне и ушел.

— Хватит! — строго выкрикивает и все-таки вырывается из моего захвата. Быстро меня обходит и бежит в заведение.

Я направляюсь следом за ней, думая, что теперь Наташа уйдет домой, но нет. Она берет из рук Марины бокал белого вина и залпом его выпивает, что меня поражает. Наташа не любит алкоголь, а все это время в баре она пила свежевыжатые соки.

— Кстати! — снова кричит через весь стол Влад. — Леха, Кирилл, а помните, как мы в девятом классе спорили на Наташу?

Кузнецова резко переводит взгляд на парня, затем с него на нас с Кириллом. В груди зарождается неприятное предчувствие.

— В смысле спорили на меня? — недоуменно спрашивает Кузнецова.

По залу уже прошлись тихие смешки. Все притаились и ждут рассказа.

— Да ерунда, — отвечаю.

— Фига се ерунда, — удивляется изрядно пьяный Влад. — Ты, Леха, вообще-то на Наташу нападение организовал.

— Чтооо??? — восклицает Кузнецова, возвращая внимание Владу.

— Влад, заткнись, — зло рычу.

— Влад, ну правда, хватит, — вступает Кирилл.

Но пьяный придурок не затыкается.

— Наташ, было ли у тебя когда-нибудь такое, что в темной подворотне к тебе пристали непонятные типы, а Леха случайно проходил мимо и спас тебя?

Кузнецова медленно поворачивает голову от Влада ко мне и пристально смотрит, пытаясь прочитать в моем лице правду. А я под ее взглядом тут же взрываюсь. Вскакиваю с места и уже через секунду оказываюсь возле бывшего друга, но не успеваю схватить его за шкирку и вмазать по морде, потому что между нами становятся несколько парней.

— Эй-эй, спокойно, — оттаскивают меня от него.

— Че, Леха, зассал, что твоя ненаглядная правду узнает? — смеется пьяный придурок.

— Влад, расскажи, — требует железным тоном Кузнецова, вставая со своего места и подходя к нему.

— Ну, короче, я, Леха и Кирилл в девятом классе на тебя поспорили. Помнишь, я тебе каждый день цветы приносил, а Кир в кино звал?

— Помню…

— Ну вот это тогда было. Сначала мы хотели поспорить на то, кто тебя завалит, но потом решили, что хотя бы на поцелуй.

Я пытаюсь вырваться из оков друзей и заткнуть Владу рот силой, но меня держат сразу несколько человек.

— Лех, да успокойся ты уже! — пихает меня в грудь Слава. — Только драки нам сейчас не хватало!

— Пускай немедленно заткнется! — рычу.

Но тварь не затыкается.

— Так вот, — продолжает Влад. — Ты нас всех продинамила. Но это мы с Киром такие наивные цветы тебе дарили и в кино звали, а Леша же у нас самый умный, в Гарвард поступать готовился, он целую схему придумал. Подговорил каких-то парней, чтобы пристали к тебе поздним вечером, а он типа случайно оказался рядом и весь такой рыцарь пришел на помощь и спас. На самом деле он тем парням заплатил, чтобы они тебя чуть-чуть припугнули.

В ожидании Наташиной реакции в зале воцаряется такая тишина, что даже слышно, как одноклассник, сидящий в другом конце стола, шумно дышит сквозь заложенный нос. Кузнецова медленно поворачивается всем корпусом ко мне и внимательно смотрит. Набираюсь сил и поднимаю на нее виноватый взгляд.

Я вижу, как ее глаза наполняются болью и разочарованием. Мне хочется что-то ответить в свое оправдание, но я понимаю, что это уже не поможет.

Наташа добита окончательно.

— Ой да ну хватит это вспоминать! — пытается разрядить обстановку легким смешком Кирилл. — Мы все проиграли спор. Ты же, Наташ, тогда просто вежливо поблагодарила Лешу за помощь и пошла домой? Самойлову ничего с тобой не светило, как и всем нам.

Одноклассники, которые подскочили на ноги из-за несостоявшейся потасовки, смеясь, возвращаются на свои места. Парни, держащие меня, убеждаются, что я больше не агрессивен, и ослабляют захват. Кто-то из ребят начинает новый рассказ, и разговор перетекает на другую тему, а вот Наташа все так же продолжает смотреть на меня стеклянным взглядом.

— Я тебе все объясню, — тихо говорю одними губами, чтобы расслышала только она.

Наташа возвращается к своему стулу, снимает со спинки сумочку, достает из нее кошелек и отдает подруге несколько купюр, что-то говоря на ухо. Затем незаметно выходит из зала, пока все смеются над новой шуткой.

Я сбрасываю с себя руки друзей и бегу за девушкой, но догнать ее мне удается только на улице.

— Наташ, подожди, — хватаю ее за ладонь и разворачиваю к себе.

— Не прикасайся ко мне! — кричит, вырывая руку.

— Наташа, пожалуйста, дай мне объяснить?

— Что объяснить? Что ты организовал на меня то нападение из-за спора?

— Я пожалел о нем десять раз! И я ведь не воспользовался тобой тогда!

Она нервно смеется.

— Я должна тебе за это спасибо сказать? — качает головой. — Просто поверить не могу, что ты оказался способен на такое — организовать на девушку нападение из-за спора с друзьями.

— Прости меня. — Делаю к ней шаг, но она отступает назад. — Прости за все.

— Знаешь, а я ведь и правда влюбилась в тебя тогда. Так что можешь сейчас вернуться в бар и похвастаться: ты все-таки выиграл тот спор. Более того — именно ты меня и завалил. Вы ведь на это спорили сначала?

— Наташа, послушай, пожалуйста, меня. Я люблю тебя. Давно люблю, с первого класса. Но я всегда боялся, что наши отношения закончатся тем, чем они в действительности закончились, поэтому старался делать вид, что не замечаю тебя. Но на самом деле я тебя любил! А что касается спора, то затеяли его Влад и Кирилл. Я согласился принять в нем участие, чтобы контролировать ситуацию, на случай если парни зайдут слишком далеко.

— Но в итоге дальше всех зашел ты, — горько хмыкает.

— Наташа, пожалуйста, поверь мне.

Она отрицательно качает головой. Не кричит и не истерит, не дает мне пощечину. Непоколебима, словно скала. Но лучше бы кричала и плакала, как год назад, лучше бы била меня по щекам, потому что это были ее живые эмоции.

— Я люблю тебя, — повторяю еще раз.

— Я не верю, — наконец, произносит. — Я не верю, что ты когда-то любил меня. Скорее, просто использовал. Весело провел время перед отъездом в Гарвард. Вот только что тебе сейчас от меня нужно? Снова ищешь девушку на лето, чтобы было кого трахать?

— Что!? — шокированно восклицаю. — Как тебе вообще могло такое в голову прийти! Нет, конечно! Я был готов бросить Гарвард ради тебя!

— Но в итоге ты бросил не Гарвард, а меня, — констатирует.

И мне нечего ей возразить, потому что это правда.

— Ты бросил меня, — повторяет, вонзая гвозди в крышку моего гроба. — Ты бросил меня одну и уехал. И я не верю, что ты любишь меня, потому что все твои поступки говорят об обратном. Ты не сделал ничего, что доказало бы твою любовь ко мне.  Прощай, Леша, — она разворачивается и быстро стучит шпильками по тротуару.

Я остаюсь смотреть ей в спину. Мозг вопит о том, что я должен побежать за Наташей, догнать, снова попытаться все объяснить, а если не послушает, взвалить на плечо и унести.

Но я не делаю этого.

Я просто остаюсь стоять на тротуаре, пока ее спина в черном пиджаке не скрывается из вида.

Глава 50. Святоша

Пять месяцев спустя

— Стандартный американо, пожалуйста.

— Десерты не желаете? Чизкейк…

— Нет, — перебиваю. — Только кофе.

— Как вас зовут?

— Алекс.

Чернокожая девушка быстро пишет на стаканчике мое имя и передает его бариста. Прохожу на пункт выдачи и смиренно ожидаю свой кофе.

Семь утра. Ноябрь. Собачий холод и постоянное желание сдохнуть.

— Американо для Алекса! — оповещает парень, на бейджике которого написано Джеймс.

— Спасибо, — беру кофе и сажусь за свободный столик у окна.

Глаза слипаются. По тротуару туда-сюда снует серая масса сонных и вымотанных людей. Каждое гребанное утро они должны вставать по будильнику и идти в офис, который делает их несчастными.

Как там говорилось в «Бойцовском клубе»? «Мы ходим на работу, которую ненавидим, чтобы купить барахло, которое нам не нужно».

Это называется жизнь.

Горьковатый напиток обжигает язык, рот, пищевод и желудок. Ученые из Ирана по итогам многолетнего исследования доказали, что горячие чай и кофе повышают риск заболевания раком. Кипяток повреждает клетки, выстилающие пищевод изнутри, что в итоге приводит к онкологии. Для Ирана и других восточных стран это особенно актуально, потому что там целая культура чаепития. Впрочем, в западных мегаполисах люди не могут жить без горячего кофе, так что это уже мировая проблема.

Черт, почему я сейчас об этом думаю?

Тру сонные глаза.

Снова делаю глоток, но уже небольшой. Продолжаю без особого энтузиазма залипать в окно, пока на огромном рекламном щите через дорогу не меняется плакат.

Сон вмиг, как рукой снимает.

Несколько раз моргаю, на случай если мне привиделось ее лицо. Рука со стаканчиком кофе начинает подрагивать, когда я понимаю, что это действительно она.

Наташа в черном лаковом плаще стоит на мосту в Париже. Рядом с ней розовый флакон туалетной воды от «Ив Сен Лоран».

Все еще не веря своим глазам, я подскакиваю с места и выбегаю на улицу. Еле дождавшись, когда загорится зеленый, пересекаю проезжую часть и подбегаю к щиту. Но он, как назло, уже показывает другую рекламу. Я гипнотизирую взглядом плакат, нетерпеливо ожидая, когда снова появится Наташа.

Джинсы Levi’s.

Надпочечники делают резкий выброс адреналина.

Тушь для ресниц L’Oreal.

Сердце начинает качать кровь с удвоенной силой.

Туалетная вода Yves Saint Laurent.

Это она. В Париже на мосту Александра третьего. Руки в карманах плаща, грудная клетка оголена, волосы собраны сзади в пучок. Мост мокрый, как будто после дождя, по бокам фонари.

Наташа…

Кто-то резко на меня налетает.

— Извините-извините! — произносит с большим акцентом какой-то китаец и продолжает спешить вперед.

Когда я возвращаюсь взглядом к щиту, реклама уже поменялась.

Я провожу на тротуаре больше двух часов, пока ледяной ноябрьский ветер не пронизывает меня насквозь. Дома я падаю с температурой и больным горлом и провожу так две недели.

А когда поправляюсь и наконец-то выхожу на улицу, начинается ад.

Реклама духов от «Ив Сен Лоран» заполоняет весь город. Она на улицах, в торговых центрах, в журналах, по телевизору. И везде Наташа. Я вижу ее каждый день на каждом столбе.

— Второй курс в разгаре, а ты все такой же трезвенник, — пихает меня в плечо пьяный Шон.

Очередная тусовка в кампусе. Снова все пьют, курят и обжимаются по углам.

— Отстань от святоши! — кричит Шону Эд, затягиваясь сигаретой. — Он боится согрешить.

За полтора года учебы в Гарварде я получил кличку «святоша». Потому что прихожу на все тусовки и веду себя, как праведный постоялец церкви. Но сегодня, когда городские рабочие сменили рекламный плакат на щите, что ровно напротив моего дома, была последняя капля. Теперь каждое проклятое утро я буду смотреть в окно и видеть Наташу в черном плаще на мосту Александра третьего.

Молча подхожу к столику с алкоголем и наливаю себе в пластиковый стакан.

— Ууууууу, — ревут друзья. — Да не может этого быть!

Залпом выпиваю и падаю в кресло.

Черт его знает, сколько я не брал в рот ни капли. С тех пор, как начал встречаться с Наташей, не пил. Когда расстались, тоже не пил. На всех тусовках держался, как мог, потому что считал, что приехал учиться, а не развлекаться.

Веселиться я и в Москве мог. Вместе с ней. У нас бы появились новые друзья из универов, мы бы ходили к ним на вечеринки. Или мы могли бы вместе жить и устраивать эти вечеринки у себя.

Каждый день был бы праздником, если бы я не бросил ее.

— Это правда? — на подлокотник кресла опускается Рэйчел. — Ты-таки выпил алкоголь? Впервые за полтора года учебы!

Перед глазами все расплылось. Смуглая кожа и черные волосы Рэйчел превратились в одно темное пятно с белым проблеском ее улыбки. Девушка склоняется к моему уху, но я не слышу, что она говорит, потому что в этот момент кто-то включил музыку.

Да и какая разница, что она говорит?

Беру ее за талию и спускаю с подлокотника к себе на колени.

— Оу! — громко вскрикивает от неожиданности.

Рэйчел пахнет чем-то приторно-сладким. Она склонила надо мной голову, ее волосы касаются моего лица. Я прикрываю веки, потому что иначе перед глазами все плывет и кружится, и запускаю ладонь ей под кофту. Чувствую, как девушка напряглась, когда я провел рукой по ее пояснице.

Кладу другую ладонь ей на затылок и склоняю к себе для поцелуя. Сначала замирает от неожиданности, но уже через пару секунд пускает мой язык в свой рот.

Рэйч…

Хорошая девчонка. Так она все полтора года вокруг меня и вилась.

Усиливаю поцелуй, дохожу рукой под ее кофтой до груди и сжимаю. Рэйчел издает стон мне в губы, затем запускает свою ладонь мне под джемпер.

— Пойдем наверх? — она прерывает поцелуй.

— Пойдем, — хриплю.

На ногах устоять сложно, смотреть перед собой почти невозможно. Кажется, что дом кружится. Черт, вот этого меня повело всего-то от нескольких глотков.

Каким-то чудом поднимаюсь по лестнице. Рэйчел затаскивает меня в первую попавшуюся комнату и поворачивает замок в двери. Все происходит как-то очень быстро. Мы падаем на кровать, одежда тут же летит на пол. Головокружение не проходит, но силы перевернуть Рэйчел на спину и оказаться сверху, у меня находятся. Как и сделать все остальное этой ночью.

Глава 51. Она повсюду

Утром голова трещит так, что больно даже разомкнуть веки. Издаю обреченный стон и сразу чувствую, как к моему телу кто-то прижимается.

— Доброе утро, Алекс, — мурлычет знакомый женский голос, а через секунду чужие губы касаются моей щеки.

Все-таки открываю глаза и вижу улыбающуюся Рэйчел. Шумно выпускаю воздух из легких, восстанавливая в памяти минувшие события.

— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает девушка.

— Угу.

— Выпьешь аспирина?

— Угу.

Полностью обнаженная Рэйчел подскакивает с кровати и начинает метаться по комнате.

— Где мои трусы?

Если бы у меня не раскалывалась голова, то я бы рассмеялся.

— Черт, Алекс, я не могу найти свои трусы!

Обреченно вздохнув, Рэйчел натягивает лосины на голую задницу. Лифчик она, видимо, тоже потеряла, потому что кофту надевает на обнаженные сиськи. Но через пять минут Рэйчел приносит мне две таблетки аспирина и стакан воды, и я уже считаю, что смеяться над этой девушкой — означает быть неблагодарной свиньей.

Когда лекарство начинает действовать, я поднимаюсь с чужой постели и принимаюсь одеваться. Мои трусы, к счастью, не потерялись.

— Ты куда? — спрашивает сидящая в кресле Рэйчел.

— К себе. Хочу принять душ.

— Мы еще увидимся? — осторожно уточняет.

— Естественно. Мы же учимся вместе.

— Я имею в виду другое. — Тревожный тон девушки заставляет меня перевести на нее взгляд. — Это ведь был не просто секс?

Конечно, это был просто секс.

— Рэйч, мне не нужны серьезные отношения.

Испуганная Рэйчел поднимается с кресла и приближается ко мне.