Текст книги "Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)"

Автор книги: uniqa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 42 страниц)

Понимал это и Мадара. Его власть над ней достигла апогея, чего собственно он и добивался, верша свою месть Киёмидзу через Наоми.

Ожил, придя в движение причудливый рисунок шарингана. Заалел, налившись кровью и без того пурпурный зрачок, и мелкие вспышки предупредили Наоми об опасности, на которую она ожидаемо не успела должным образом отреагировать. В тот момент, когда что-то странное мелькнуло в глубине глаз синоби, он метнулся к ней, с поразительной молниеносностью преодолев сантиметры дистанции, разделяющие их, вырос прямо перед ней так внезапно, что она едва не вскрикнула, когда взгромоздив ей на плечо свою увесистую ладонь, мужчина произнес:

– Я покажу насколько….

С тревожным скрипом отварилась глухая деревянная дверь, впустив в душное помещение частичку вечерней прохлады. В проем проскользнула тонкая женская фигурка в легчайшем белоснежном кимоно.

Словно приведение, появившись на пороге скромной, захолустной лачужки, она сначала в нерешительности застыла в дверях, судорожно прижимая худенькие ручонки к пышной, взволнованно вздымающейся под светлой тканью шелкового одеяния, кимоно, груди, затем, будто пересилив внутреннюю нерешительность, стремглав метнулась в центр комнаты, бессильно рухнув на колени возле глубокого деревянного гроба, на дне которого, умиротворенным сном праведника, спал совсем еще юный парень.

– Изуна…. – слезливо простонала девушка, и голос ее отчаянно дрогнул. Слегка подавшись вперед, она склонилась над гробом и от этого движения хрустальные подвески на канасаси в ее волосах зашлись серебристым звоном. – Прости меня, пожалуйста….

Дрожа от сдерживаемых рыданий, подступивших к горлу, куноити привстала на коленях, перегнулась через высокий, обитый шелком, край гроба, трогательно накрыв трясущимися ладошками неподвижные кисти мужчины, сложенные на груди.

– Прости за то, что не сумела уберечь тебя от этой горькой участи…. Прости, что долгое время позволяла тебе быть игрушкой в руках тщеславного брата…. Ты был так добр к нему, так искренне любил, но чем же ты думал, черт возьми, когда жертвовал собственной жизнью ради того, кто не достоин был и кончиков твоих ногтей?

Прервавшись, женщина всхлипнула, подняв к потолку бледное, обескровленное лицо и из ее прекрасных, бирюзовых глаз полились крупные, кристально чистые слезы.

– Ты слишком рано покинул меня…. Мы не успели, как следует узнать друг друга. А я…. я не успела даже попробовать стать тебе хорошей женой…. Была неверной, ветряной невестой…. – взглянув на безвременно почившего мужчину, она трепетно коснулась тугой марлевой повязки, скрывающей навсегда утратившие свет глаза, затем прижала ладонь к собственному животу. – Зато ты сумел научить меня удивительным вещам, Изуна. Ты показал мне, что такое настоящая любовь, и какой бескорыстной она, может быть…. Жаль, что я не смогла ответить на твои чувства. Пожалуй, ты больше чем кто бы то ни был среди Учиха достоин любви. Я уверена, ты бы сумел сделать меня счастливой. И со временем я научилась бы видеть в тебе не только брата…. Наш брак…. Он должен был стать символом мира, связующей ниточкой между нашими кланами…. Но, видимо, этому не суждено было свершиться. Жаль…. Но ты не грусти, Изуна…. Я знаю, как ты любил жизнь и как тяжело переносил несправедливость. Ты должен был жить. Должен был! Потому я сделаю все возможное, чтобы твоя кончина не стала напрасной. Виновник понесет наказание. Будь уверен. Я сделаю все возможное, чтобы осуществить это. Пусть даже если мне придется пойти против себя. Даже если виновным окажется твой брат, я не отступлю. Клянусь….

Позже, покинув это скорбную обитель, в которой даже сам воздух казалось, был пропитан тоской и унынием, женщина в белом поспешно двинулась в сумерки, шагнув прочь от здания, где своего рокового часа дожидался ее нареченный. Ее страдающая душа требовала покоя. Верно, потому в поисках уединения она и избрала самую безлюдную дорогу, которая петляя меж кустов и деревьев, огибая прилегающие к дому постройки, убегала в глухую рощу.

Долго девушка бесцельно блуждала по занесенным опавшей листвой тропкам, ища успокоение, которое неуловимо ускользало от нее. Душа ее прибывала в разрозненном состоянии. Она злилась и страдала одновременно, с каждой секундой приближаясь к предельному рубежу отчаяния. Изуна Учиха – ее жених – пал жертвой преданности и амбиций своего жесткого, алчного брата, и в том-то заключалась трагедия.

Она была единственным ребенком в семье, поэтому, верно, и затруднялась понять всю специфику братских отношений. Однако же, не смотря на это, все равно, в ее голове совершенно не укладывалось, как мог любящий брат принять жертву, заведомо зная, что она повлечет за собой гибель безвозмездного дарителя?

Стиснув кулаки, Хитоми Киёмидзу резко остановилась. Ярость душила ее изнутри, и, стремясь унять бешеное сердцебиение, она судорожно втянула ноздрями влажный вечерний воздух.

– Проклятый убийца…. – крикнула она в пустоту. – Как же ты мог? Как же ты мог?!

– Не поведаешь, кто удосужился столь позорного обвинения из твоих уст, дочь старосты? – донеслись до нее откуда-то сзади вкрадчивые слова. Беззвучные шаги… он как всегда подкрался незаметно.

Хитаоми оглянулась.

– Мадара…. – выдохнула она, отнюдь не удивившись, узрев в нескольких метрах от себя главу клана Учиха. – Преследуешь меня? В последнее время, куда бы я не пошла, повсюду встречаюсь с тобой….

– Не бери в голову. Я просто беспокоюсь о тебе… – не стал отпираться синоби. Подперев плечом шершавый ствол разлапистой осины, ниндзя не сводил с нее пытливых глаз. – Тебе многое пришлось пережить за текущий месяц. Мой долг присматривать за тобой. К тому же это доставляет мне удовольствие.

Он опять завел старую песню о главном. В такой день?! Изуна умер, а он не прекращал намекать на их отношения. Она и без того чувствовала себя паршиво из-за того, что однажды позволила себе поддаться слабости и ответила на его чувства. Теперь ее ожидали те еще последствия.

Хитаоми автоматически прижала руку к животу.

Девять месяцев пролетят быстро. Хорошо, что у нее есть прикрытие. Оно будет работать на нее, пока Мадара ничего не подозревает. Поэтому, чтобы все по-прежнему оставалось неизменным, в ее же интересах держаться от него подальше.

– Уходи! – отвернувшись, бросила Хитаоми повелительным тоном, который заставлял низшие чины трепетать и беспрекословно повиноваться. Однако же стоящий перед ней мужчина – иной масти. Он и сам распоряжается людскими судьбами и не привык отступать. Памятуя об этом, женщина, чье эмоциональное состояние было близко к полуобморочному, поспешила смягчить предыдущие слова. – Пойми, сейчас мне не до тебя. Мой жених погиб. Позволь мне побыть одной….

– У тебя жених, а у меня брат. – Не принял их как оправдание Мадара. – Или для тебя сей факт не имеет значения?

– Довольно лицемерия, Мадара. Хотя бы передо мной прекрати притворяться. – Круто развернулась Хитаоми. – Изуна умер из-за тебя…. – ей не хватало воздуха. В груди саднило. Выдержав паузу, она вскинула руки, воскликнув: – Не понимаю, что вообще происходит?! Все в клане, будто умом тронулись. Покрывают тебя… ведь это ты виноват, твоя алчность погубила его. Он отдал тебе глаза, подарил зрение, а затем и свою жизнь…

– Я не просил его об этом! – сухо отмахнулся Мадара, отрываясь от ствола. Его лицо приобрело отрешенное выражение, а глаза, казалось, стали еще более непроницаемыми.

– Разумеется, не просил, но и не отказался, когда он предложил…. Как ты мог, Мадара?! Изуна так любил тебя... он просто не мог больше выносить твои страдания…. Потому и решился, в ущерб себе….

– А еще…. – перебил куноити синоби.

– Что?

– А еще он любил тебя и знал, что жизнь мне нужна больше, чем ему в первую очередь из-за тебя…

– Из-за меня? – захлебнулась от изумления Хитаоми.

– У Изуны было большое, благородное сердце….– вздохнул Мадара, мечтательно устремляя взгляд в стремительно темнеющее небо, по которому бесчисленными армадами плыли грозовые облака. Тоскливо завывающий ветер гнал их с севера, резкими порывами беспокоя изрядно облетевшие кроны деревьев. Он гнул их могучие ветви, срывая остатки пожухшей листвы. Кружа в воздухе, ветер безжалостно швырял ее под ноги увязнувших в личностных противоречиях синоби, застывших друг напротив друга.

Хитаоми с негодованием глядела на высокого красивого мужчину перед собой, презирая его и любя всем сердцем. Вглядываясь в мужественный, волевой профиль его аристократически утонченного лица, она находила в нем особое благородство, которое на деле, увы, расходилось с действительностью.

Убийца….

А ветер, как назло, будто играя на ее чувствах, забавляясь, путался в густых смолянистых прядях ниндзя, заставляя сердце девушки стенать в грудной клетке и сожалеть, и бесконечно сожалеть о своей несчастливой любви.

Она полюбила человека, чьи поступки достойны лишь порицания. И какие бы слова не слетали с его уст, куноити была твердо уверена, что не позволит ребенку, которого носила под сердцем узнать такого отца. Пускай он вырастет безотцовщиной, зато будет избавлен от позорного клейма, когда правда о проступке Мадары всплывет наружу.

Мысли далеко завели Хитаоми, однако не подозревавший об этом ниндзя, пространно глядящий в небо, продолжал с теплотой вспоминать о брате.

– В нем помещалось столько любви, что хватило бы на целый континент. Мы были братьями, но я никогда не понимал, как можно проявлять столько великодушия к окружающим. И ведь не сказать, что он был добряком. Отнюдь. Порой с подчиненными Изуна держался чрезвычайно жестко. Хотя одного у него не отнимешь. Он любил клан, жил для него и ради него. Изуна делал все возможное, чтобы вернуть Учиха украденное величие, пока не появилась ты.

– Я? – занятая собственными мыслями, и в пол уха, слушавшая синоби Хитаоми, вздрогнула, когда через пелену размышлений до нее дошел смысл его слов. Она подняла на него удивленные глаза. Мадара выдавил из себя ироничную улыбку, которая показалась девушка крайне неестественной и какой-то натянутой.

– Признаться никогда не замечал за ним тяги к «прекрасному». Изуна не проявлял особого рвения к общению с женщинами. Они в его жизни играли лишь эпизодическую роль, появлялись, когда в том возникала потребность, и так же бесследно исчезали. Тобой же он увлекся сразу и в серьез. Помню, он так глупо, по-детски смущался, когда я подтрунивал над ним….

– Прекрати…. – взмолилась Хитаоми. Воспоминания о том времени причиняли ей боль. И как только мог Мадара так легко говорить о погибшем?! Видимо в его груди не сердце, а камень.

– Вспомни вашу первую встречу. Там в застенках общины Киёмидзу…. Ты стояла рядом с отцом – воплощение надменности и гордости. Твой взгляд излучал пронизывающий холод, слова – исключительную деловитость… Вспоминая то время, я понимаю, что зацепило его. Но тогда, тогда я ломал голову, не понимая брата. Мне ты казалась просто-напросто строптивой девицей, которой доставляет удовольствие выпендриваться и лезть на рожон. Изуна же видел в тебе идеал. Догадываюсь, это действительно было так. Ты была его идеалом. Потому он с таким рвением добивался заключения перемирия между нашими кланами, мотивируя это интересами общины. На сам же деле, оно объяснялось исключительно его личными потребностями. Известно ли тебе, что предложение скрепить альянс между Учиха и Киёмидзу узами брака – инициатива Изуны?

– Не может быть….– недоверчиво пробормотала Хитаоми. – Я считала, что инициатором договора был мой отец….

– Не смеши. Твой отец до мозга костей консерватор. Он до последнего противился мирному урегулированию. Впрочем, я тоже не прыгал от радости. Но Изуна и здесь постарался. По-сути я уступил только потому, что он уж очень настаивал…. Естественно, чисто из братских соображений.

Девушка помрачнела.

Вот значит, кому она обязана тому бремени, на которое подписалась ради благополучия Киёмидзу.

Изуна, Изуна…. Даже после смерти он не переставал преподносить сюрпризы. В этом с ним мог потягаться, пожалуй, только ее отец, до конца сохранивший тайну договоренности с братьями Учиха.

– Не вини отца, Хитаоми… – словно прочтя мысли, предостерег ее Мадара. – Сподобившись на что-либо, Изуна делал все основательно. Решив любыми способами добиться твоего расположения, он подговорил старосту не раскрывать тебе всех подробностей сделки. И думаю, был в этом абсолютно прав…

–Ума не приложу, как вам удалось сломить его? Мой отец не из тех, кого легко убедить или запугать. Разве только вы использовали шаринган….

Девушка испытующе посмотрела на синоби и плутоватый, горделивый блеск в его глазах расставил все на свои места. – Так значит это, правда…. – поняла она. – Кто, Мадара? Кто из вас двоих настолько подл, чтобы опуститься до подобного?

– Не нужно утрировать, Хитаоми! – отмахнулся Учиха. – Победителей не судят. Договор подписан и ничего уже не исправишь.

– Договор не вечен, Мадара! – рассердилась девушка. – Его всегда можно разорвать!

– Легко…. Только подумай, чем это может обернуться для Киёмидзу? – не дрогнув, напомнил Мадара. – Ведь если оглянуться назад, что вы имели? Жалкие крохи затухающей славы? Союз с нами вернул Киёмидзу на вершину Олимпа. Хочешь лишиться всего этого? Давай, дерзай. Я не станут препятствовать. Только потом не жалуйся.

Хитами заскрежетала зубами от бессилия. Ей нечего было возразить. Мадара был тысячу раз прав, что в итоге и удержало ее от решающего шага, однако не помешало гордости выпустить свое жало.

– Ты просто отвратителен! – бросила она презрительно. – Твоя самоуверенность переходит все границы. Надеюсь, ты еще не забыл с кем разговариваешь? Я Хитаоми Киёмидзу– дочь старосты. Не думаешь ли ты, что я не найду на тебя управы?

Гнев ослепил ее, и она упустила молниеносный маневр ниндзя, который словно тень, со скоростью света метнулся к ней, оказавшись прямо перед ней. Она и пикнуть не успела, как оказалась в плотном кольце его рук, прижатая к его мощной груди.

– Я помню и другое, Хитаоми…. – произнес он низким, воркующим голосом, от которого у нее мурашки пошли по коже.

– Пусти…. – испуганная его близостью, взвизгнула девушка, в отчаянии пытаясь вырваться. Хватка ниндзя была крепка, но в тоже время очевидно нежна и безболезненна.

– Тот чудный вечер у водопада в низине под селением Киёмидзу. Ты не знала кто я на самом деле, я не ведала о том, откуда ты…. Не было ни Изуны, ни Учиха, ни Киёмидзу…. И все было замечательно….

– Прекрати…. Молчи… заткнись… я умолю…. – молила она, трепеща от прикосновения его теплых рук, блуждавших по ее спине.

– То была судьба…. Нас свели небеса.

– Мы бились. Ты чуть не убил меня тогда. Совсем забыл? Я проиграла…

– Помню….

Мужчина выпрямился. Чуть отстранившись, он ослабил хватку, так как девушка, успокоившись, уже не вырывалась, устало уткнувшись носом в его мерно вздымающуюся грудь. Слегка откинувшись назад, Мадара бережно приподнял ее лицо за подбородок, испытующе заглянул в глаза. Улыбнувшись какой-то странной колдовской улыбкой, от которой все ее существо пришло в смятение, а где-то под ложечкой тягуче засосало, Учиха поднял руку, благоговейно потянулся к ее лицу. Испугано смежившая веки Хитаоми с замиранием ощутила тепло его шершавых пальцев на своих щеках.

– Помню… – повторил он. – Помню, как впервые увидел твои глаза, как сходил с ума, видя тебя с братом, понимая, что ты не любишь его и терпишь все это из-за договора. Лишь воспоминания о нашей первой встречи помогали мне вынести эту пытку. Ведь тогда мы были вместе. Тогда ты принадлежала мне. Но теперь Хитаоми… теперь нам никто больше не помешает быть вместе. Я рассказал о нас Изуне перед смертью. Он все понял…. Он простил, своим щедрым поступком благословив наши отношения….

Веки девушки распахнулись.

– Но он умер. Как, по-твоему мне жить с этим? Наслаждаться счастьем, зная, что им я обязана ему?

Очарование момента улетучилось, развеяв обольстительные чары ниндзя. Она сбросила его руки и отошла в сторону.

– Нет…. Я не смогу быть счастлива с убийцей…..

====== Часть 59 ======

Если бы соглашаясь на этот рискованный эксперимент с сознанием Тенши Киёмидзу заранее знала, какому риску подвергнет себя и Иноичи-сана, то вероятно, ни за что бы не отважилась на него. Ибо с недавних пор превыше всего ценила благополучие окружающих. Это раньше она могла с пренебрежением относиться ко всему, что не затрагивало интересы ее семьи. Теперь же, обретя союзников, которым еще только училась доверять, Тенши дорожила каждым из них, в особенности приближенными хокаге. В их число входил и Иноичи-сан, и тот же Неджи Хьюга, чье пристальное внимание она ощущала во время всего выступления. Особо погрела Тенши и поддержка Хатаке Какаши. Интуитивно она чувствовала, дзенин – хороший человек, ответственный и обязательный. На него можно было положится в случае необходимости.

Девушка улыбнулась. Ей отчего-то вспомнилась Наоми и то, как негативно отзывалась она о Какаши. Сестра постоянно злилась, стоило при ней упомянуть его имя. Ей долгое время не удавалось найти объяснение этой непонятной агрессии, которая возникала буквально на ровном месте.

Однако ж, Тенши не пришлось долго ломать над этим голову. Ей достало мозгов проанализировать поведение сестры и соотнести все то, что ей было о ней известно, и она пришла к отнюдь неоднозначным выводам.

Наоми злилась, потому что влюбилась.

Глупая! Как же она раньше этого не поняла?!

«Эх, сестренка, сестренка! Ничто человеческое тебе не чуждо….»

Любопытно, а Какаши тоже к ней что-то испытывает?

– Готова? – тронула за плечо девушку Цунаде, лично курировавшая процедуру «Освобождение сознание». В целях контрольной проверки, она произвела решающий обход и теперь ожидала от нее подтверждения. – Можем начинать?

Не в состоянии вымолвить ни слова из-за охватившего ее в последний момент волнения, Тенши молча кивнула, осознавая, что ровно через секунду откроет этим чужакам дорогу к тайнам своей семьи.

И сомнения одолели куноити с новой силой.

Имела ли она право раскрывать тайны предков, ради сохранения которых они с маниакальной жертвенностью отдавали свои жизни, не щадили не себя, не свои семьи, лишь бы эти секреты, эти, без сомнения, гениальнейшие «достояния» многих предшествующих поколений и далее продолжали служить на благо наследников Киёмидзу?

Едва ли….

Да кто она вообще такая, чтобы решать подобные вопросы? Подумаешь, последняя из клана! По сути, она до последнего осталась всего лишь наемницей, преступницей, за голову которой была назначена награда. Беженка, не достойная именоваться Киёмидзу….

Иноичи закрыл глаза и попытался установить пробный контакт. А Тенши во власти охвативших ее сомнений думала только об одном – правильно ли она поступает, нарушая запреты клана?!

«У меня нет выбора…. Его просто нет у меня….» – убеждала саму себя куноити.

«Уверена? – робко перечило подсознание. – Может быть, ты его просто не видишь?»

«Боже! – стенала мысленно Тенши. – Как сложно быть самостоятельной, Наоми! Сестренка, милая, как же ты справлялась со всем этим? Ты никогда ни у кого не просила помощи, никогда не жаловалась….. ты не представляешь, как сейчас нужна мне…. Что мне делать, Наоми? Что делать?»

– Тенши-сан…. Пожалуйста, постарайтесь расслабиться, иначе мы с вами никуда не продвинемся. – Обратился к ней Иноичи-сан. – Вы чересчур напряжены и бессознательно препятствуете установлению контакта.

Девушка протяжно выдохнула, тыльной стороной ладони смахнув пот со лба.

Иноичи был прав. Мысли и сомнения, блуждавшие в голове, не позволяли ей расслабиться.

Внутренне сокрушаясь по этому поводу, Тенши опустила взгляд, и он невольно упал на ее сжатые в кулаки кисти, покоящиеся на деревянных подлокотниках стула и в тот миг девушка сама поразилась увиденному. Они были настолько напряжены, что костяшки побелели.

– Простите, Иноичи-сан…. – в раскаянии пробормотала она, гоня прочь смущавшие ее сомнения, которые, к сожалению, не желали отпускать свою несчастную жертву. – Это оказалось не так просто, как я полагала….

– Понимаю…. – вошел в положение куноити мужчина. – Однако все же постарайтесь…. Вспомните, ради чего мы все это затеяли. Ваша сестра нуждается в вашей помощи.

– Она…. – Тенши грустно улыбнулась. – Никогда бы не призналась в этом. Слишком гордая….

В помещении воцарилось неловкое молчание. Всякий раз, когда Тенши говорила о сестре, ее глаза светились неподдельной нежностью и обожанием. Не у кого не возникало сомнений в искренней привязанности сестер друг к другу, не смотря на то, что Наоми за время своего пребывания в Конохе успела зарекомендовать себя с совершенно иной стороны.

Одним словом «наемница». Она являлась таковой. Такой ее и запомнили. Тенши же иное дело. Сначала она казалась столь же неприступной, столь же опасной. Но когда с ее лица слетела маска настороженности, общественности приоткрылась абсолютно иная сторона ее натуры. Преданная, искренняя, беззаветно любящая, волевая….

И эта новая, не похожая на Наоми Тенши пришлась по нраву местному консервативному обществу. Ее приняли. А началось все с хокаге.

– Тенши, девочка…. – снова вмешалась в процесс Пятая, видя, что подчиненные не справляются. Ее зычный командный глас раздался из динамиков наблюдательной кабинки, возвышавшейся над лабораторией. – Прошу тебя, постарайся отбросить ненужные мысли. Они отвлекают тебя от главной цели….

– Хорошо, Цунаде-сама…. Иноичи-сан…. Давайте еще раз….

Вздохнув поглубже, Тенши откинулась на стуле и попыталась сделать то, что от нее ожидали.

Прикрыв глаза, она отпустила тревоги, позволив мыслям беспрепятственно литься в своей голове. И вскоре желаемый контакт, наконец, был установлен.

Тенши провалилась во мрак.

– Идите на свет, Тенши-тян…. – услышала она голос Иноичи, доносившийся издалека.

– Свет…. Какой свет? – недоумевала Тенши, оглядываясь по сторонам и не понимая о каком свете, идет речь. Ее окружала темнота и только. Однако внезапно, вглядевшись в ослепительную темноту, она вдруг заметила вдали небольшую светящуюся точку и двинулась к ней сначала медленно, затем быстрее и быстрее, потом и вовсе побежала….

Но чем ближе она приближалась, тем дальше от нее удалялся свет. Он рос, сиял, словно полярная звезда, но оставался недосягаем.

– Я не могу! – кричала Тенши, задыхаясь. Ей казалось, будто она преодолела сотни миль в погоне за этим неземным светом. Но на самом деле не ступила и шага.

– Давай, еще немного, девочка! – призывал Иноичи. – Мы почти у цели….

И она снова бросилась вперед. В ответ на это, точка стала разрастаться. Ширясь, она отвоевывала территорию у тьмы, распространяя удивительные вибрации поразительно приятного тепла. Куноити млела от истомы, тянула руки, мечтая прикоснуться к этой магии и в тот миг, когда ей показалась, что оно вот-вот окажется у нее в ладонях, сумрак, взявшийся неоткуда, наползший, словно утренний туман, заслонил свет и девушка замерла.

– Думаешь, я позволю тебе сделать это? – приглушенный, таивший в себе нотки сдерживаемого негодования тембр с оглушительным треском развеял вакуумную тишину, заставив куноити вздрогнуть.

Тенши не могла не узнать его.

«Наоми?» – не успела подумать Тенши, как в следующую секунду ее образ материализовался в воздухе, и сама она предстала перед ней в своем коротком алом кимоно, которое когда-то принадлежало их матери с обнаженной катаной, перекинутой через плечо.

Молочный «рассвет» пылал за ее спиной, игрой причудливых бликов отражаясь в драгоценных каменьях позолоченных канасаси.

Она выглядела не так как обычно. Казалась какой-то зыбкой, словно прозрачной и Тенши догадалась, перед ней не настоящая Наоми. Скорее ее фантом, иллюзия. Видимо Наоми предвидела возможность возникновения подобной ситуации, поэтому и постаралась воспрепятствовать утечке информации, поставив на ее сознание своеобразный блок.

Техника….

«Эх, сестренка…. Кажется, ты знаешь меня лучше, чем я сама….»

– Пожалуйста, Наоми…. – взмолилась она, глядя на нее. – Это все только ради тебя…. Отойди!

«Наоми» шевельнулась. Меч соскользнул с ее плеча, как-то тревожно сверкнув в рассеянном мраке и Тенши поняла. Ей не пройти.

– Ты, верно, догадалась, это дзюцу – порождение техники Киёмидзу…. Секреты рода не должны стать достоянием общественности ни при каких обстоятельствах. Наши предки были предусмотрительными¬. Они предвидели все. Каждый житель общины, ступивший на тропу синоби, подвергался ее воздействию. Через нее когда-то прошли и наши родители.

– Но почему….

– Почему ты видишь здесь меня? Не знаю…. Видимо, мобилизуясь в сознании, техника воспроизводит образ самого близкого человека. Похоже, для тебя этим человеком являюсь я.

– Наоми, я должна…..

– И не проси, Тенши…. – качнула головой Наоми. – Прости! Дальше дороги нет….

Тенши поникла. Разговор с ненастоящей сестрой дезориентировал ее, и она утратила веру в верность принятого решения. Наоми же отступила назад и занесла катану. Тенши не сопротивлялась, когда стальное лезвие обрушилось на нее.

Все потемнело, и лишь где-то вдали отчетливо слышался истошный крик Иноичи….

Она очухалась через минут десять с ощущением неимоверной слабости во всем теле. Глаза резало. Ее бил озноб. Во рту ощущался терпкий, чуть горьковатый привкус крови.

– Тенши, ты как? – заметив, что она пошевелилась, спросила Цунаде, прервав осмотр Иноичи, который, насколько могла судить Тенши из своего положения, находился в бессознательном состоянии.

– Все нормально. Как он?

– Он в шоке…. – объяснила Цунаде.

– Простите, я понятия не имела, что так получится. Не знала про блок.

– Тсс, девочка…. – понимая, что девушка переживает, поспешила успокоить ее Пятая. Оставив Иноичи заботам помощников, она направилась к ней и принялась спешно освобождать ее от проводов. – Не стоит волноваться. Мы найдем другой способ докопаться до истины. Сможешь встать? – справившись с проводами, женщина отступила на пару шагов назад, давая ей возможность подняться.

Тенши уверено кивнула. Однако оказавшись на ногах, тут же пожалела о своей поспешности. Голова закружилась, и она бессильно плюхнулась на стул.

– Мне жаль….

– Прекрати сокрушаться, Тенши, и не вини себя. Думаешь, я не понимаю, что представляет из себя клановый кодекс чести? Кроме основных догматов, предписывающих нормы поведения синоби как таковые, он содержит в себе и нерушимые заповеди о том, как следует поступать в тех или иных обстоятельствах.

– Вы считаете, я специально сорвала операцию? – возмутилась Тенши, постепенно приходя в себя.

– Нет, конечно, что ты! – заверила ее Пятая. – Я вовсе не это имела в виду.

– А что тогда?

– Что произошло во время контакта?

– Мои сородичи позаботились о том, чтобы знания, которыми они владели не вышли за пределы клана.

– Понятно…. – понимающе кивнула Цунаде. – Ладно, подымайся. Тебе нужно отдохнуть. Сейчас я организую тебе сопровождение. Пусть проводят тебя до дома. А позже мы еще вернемся к этой теме, и ты мне все подробно расскажешь.

Женщина решительным шагом направилась к выходу.

– Цунаде-химе, я могу и сама дойти…. – воскликнула Тенши, вскакивая.

– Уймись! Ты себя со стороны-то видела? Бледная как полотно…. – оглянулась Пятая. – Даже не вздумай спорить.– Разом отмела возражения каге. Выглянув в коридор, женщина подозвала кого-то энергичным взмахом руки, но когда Тенши услышала, кого именно она позвала, ее сердце учащенно забилось. – Неджи, подойди-ка сюда…..

Послышались шаги. Джонин подошел к двери, и Цунаде подробно изложила ему суть своей просьбы. После этого она отступила в сторону, пропустив юношу в помещение, и зайдя следом, прикрыла дверь.

– Тенши-тян, – легким поклоном приветствовал куноити он.

– Неджи-кун, виделись уже сегодня….– автоматически поклонилась ему девушка, неловко поерзав на стуле.

– Позволишь помочь тебе?

– У меня есть выбор?

– Пожалуй, нет.

– Тогда и спрашивать было не зачем….

Молодой человек потерялся с ответом, промолчал. Чувствуя себя источником возникшей неловкости, Тенши виновато потупила взор. Ситуацию разредила Пятая.

– Так, Неджи, помнишь, о чем я тебя просила? Давай, забирай Тенши и как следует, позаботься о ней. Я на тебя надеюсь.

– Да, госпожа…. – с угодливым поклоном отвечал Хьюга. Он подошел к сидящей на стуле девушке и взял ее за руку. – Пойдем, Тенши-тян. Я провожу тебя.

Киёмидзу повиновалась ему с неподдающейся объяснению безропотностью. Она раньше не задумывалась, насколько приятным было ощущение его сильных пальцев на ее запястьях. Невольно она напряглась, не отдавая себе отчета, что едва ли способна нормально дышать, находясь рядом с ним.

Ниндзя повел ее к выходу и взглянувшая на хокаге девушка, неожиданно перехватила мимолетную улыбку, скользнувшую по ее губам.

Мысль в голове Тенши толком не успела оформиться, а они уже оказались за дверью, и она тут же позабыла обо всем.

Они снова с Неджи одни….

Какое это блаженство, быть с ним…. Пусть все, что ей было позволено – созерцать его могучую спину, ощущая жар сильных рук на своих запястьях…. Но для дезориентированной девушки в тот момент это являлось высшим счастьем.

Бред….

Кажется, она начинала сходить с ума….

– Пусти…. – сухо молвила она, вырывая руку. От его близости у нее голова шла кругом. С этим необходимо было что-то делать. Ей нужно было срочно подумать.

– Тебе плохо? – заволновался юноша, останавливаясь, но вопреки требованию, так и не отпустил ее руку. Обернувшись, Неджи взглянул на нее с таким искренним беспокойством в бездонных серых глазах, что ей захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не ощущать этой невозможной потребности броситься ему на шею, и в его теплых объятиях позабыть обо всем.

– Все прекрасно…. – намерено грубо отозвалась Тенши, в обход его, продолжив путь. Однако, не смотря на замешательство, вызванное странностями в поведении девушки, молодой человек не позволил ей далеко уйти, и когда она проходила мимо него, удержав за локоть, тем самым заставив остановиться.

– Что с тобой, Тенши? Я сделал что-то не так? Чем-то обидел тебя?

– Отстань, Хьюга! – дернула руку Тенши, намереваясь уйти.

– Я не понимаю, что с тобой происходит! – недоуменно воскликнул парень, более не удерживая ее. – Объясни, почему ты ведешь себя так?

– Как, Неджи? Как я себя веду? – отвернулась Тенши, потому что была больше не в силах смотреть в его глаза, читая в них непонимание.

Черт! Она знала, что была не права, но была не в состоянии более бороться с собой и противиться тому чувству, которое пробудил в ней джонин.

«Неужели я влюбилась в него?» – паниковала она. А страдал Неджи.

– Как…. Как…. – запинаясь, начал он, не в силах четко сформулировать собственные мысли.

–Ну же, не стесняйся…. Скажи, как думаешь! Отбрось формальности…. – подбадривала его Тенши. Осознанно причиняя больно ему, она мучилась сама.