Текст книги "Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)"

Автор книги: uniqa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 42 страниц)

– Не страшно. Полагаю, это будет не так-то сложно сделать! – в шаг Неджи оказался подле нее, а уже в следующую секунду, Тенши была у него на руках. – Убедилась?

Серые, бездонные, словно пасмурное небо глаза впились в мертвецки бледное лицо куноити.

– На твоем месте я не спешила бы радоваться…. – осталась невозмутимой Киёмидзу, не проявляя попыток вырваться. Смиренно и покойно она принимала свое пленение, лишь до того момента, пока ее тонкая ручка не очутилась за его спиной. В два счета ожили заледеневшие пальцы, и толстая игла от капельницы угрожающе уперлась в сонную артерию синоби. – Одно движение и ты покойник Неджи Хьюга….

То, что происходило в «резервации» последователей красной луны в какой-то мере напоминало затишье перед бурей. Приближался вечер и, как не странно, все наемники в этот неурочный час собрались под крышей базы.

Громко тикали настенные часы над дверью, перекликаясь со слабыми отголосками, льющего на улице дождя, проникающими сквозь камень толстых стен.

В ожидании предводителя, нукэнины разбрелись по углам. Медленно текли минуты, а Пейн не возвращался. Но и в этой ситуации вынужденного бездействия мужчины нашли, чем себя занять.

Особенно ярко на фоне коллег выделился Какудзу. Он уединился в дальнем конце кабинета. Устроившись за низким чайным столиком, синоби вытряхнул из большого холщевого мешочка, который всегда держал при себе, золотые и принялся сосредоточенно их пересчитывать, методично складывая в аккуратные стопки, которых уже по истечении 15-ти минут набралось без малого двадцать. Рядом с Какудзу на грубой приземистой тахте обосновался Итачи. Необычайно спокойный и неизменно угрюмый в своей акцентированной обособленности, гений сидел неподвижно, устремив взгляд в пол, видимо мыслями находясь далеко отсюда. Здесь же, неподалеку от входа небольшой группой расположились и Кисаме с Сасори, увлеченно беседовавшие о чем-то насущном. Дейдара, не желавший принимать участие в разговоре и вовсе самоустранился, не проявлял и толики заинтересованности к оживленной беседе коллег. Отделившись от основной массы присутствующих, он взобрался на высокий подоконник с ногами и, уткнувшись лбом в запотевшее стекло, хаотично водил по нему пальцем, вычерчивая непонятные символы, что крайне раздражало взвинченного до предела Хидана.

– Твою мать, прекрати это дело, Дейдара! – взревел он, бросив метаться по комнате и останавливаясь напротив подрывника.

Блондин лениво поревел на него взгляд.

– Что именно я должен прекратить? – наивно поинтересовался он, видимо абсолютно не догадываясь о причинах раздражения язычника.

– Мне вырвать тебе пальцы, чтобы до тебя дошло? – продолжал ерепениться Хидан.

– Попытайся, если сможешь, конечно…. – и бровью не повел подрывник, отвечая на нападки коллеги с необычайной серьезностью, что как-то не вязалось с его обычной расторможенностью.

– И пробовать не стану! – язычник демонстративно откинул полы плаща, обнажив тройной ряд стальных лезвий косы.

Приняв угрозу к сведению, Дейдара махом соскочил с подоконника.

– Кишка тонка! – мгновенно приготовившись к схватке, он четким движением распахнул закрома набедренной сумочки. Проворные пальцы ловко нырнули внутрь, стремительно формируя взрывательные элементы. Синоби готовы были броситься друг на друга. И ситуация вполне могла выйти из-под контроля в любой момент. Благо окружающие, оставив свои дела, безучастно наблюдали за развитием событий, не вмешиваясь, если бы не внезапное появление Пейна.

– Успокойтесь, вы оба! – потребовал он нетерпеливо. – Мы собрались здесь не для того, чтобы перегрызть друг другу глотки. Есть ряд более важных проблем, которые нам предстоит решить.

– В таком случае, во избежание потасовки, кое-кого вам не помешало бы посадить на цепь! – съязвил Дейдара, держа припасы наготове.

– Прикуси язык, сосунок! – слетел с катушек язычник. Слова блондина сорвали ему крышу, и он кинулся на него словно бешенный тигр. И не миновать бы кровопролития, если бы не молниеносная реакция Пейна. Одно его движение и враждующие, будто пешки разлетелись в разные стороны. – Позорище, а не ниндзя! – статично заключил Лидер, одаривая их взглядом негодующего рениннгана.

Злобно посмеиваясь, Хидан усилием поднялся с пола, тыльной стороной ладони брезгливо смахнув выступившую в уголках губ кровь.

– Тяжелая у вас рука, Лидер-сама…. – язвительно протянул он, глядя на перепачканные пальцы. – Однако на будущее, советую больше этого не делать.

– Хадан, придурок, совсем умом тронулся?! – то ли утвердил, то ли спросил Кисаме, пользуясь образовавшейся паузой. – Помнишь, с кем разговариваешь?

– Естественно…. – ухмыльнулся язычник, приглаживая растрепавшиеся волосы. – Имеются сомнения?

–Кое-какие….

– А если подробнее?

– Не стоит. Замечу лишь, что твое поведение лишний раз доказывает непреложный факт – от баб одни беды. Их место на койке. В серьезных делах с ними лучше не иметь дел. – Заключил Кисаме, но заметив вошедшую в помещение Конан, поспешил смягчить свое шовинистское высказывание: – Не в обиду тебе, Конан-тян, будет сказано.

По традиции оставаясь в тени Пейна, куноити благодарно кивнула, давая мечнику знать, что приняла его слова к сведению.

Ободренный этим, Кисаме продолжал:

– Хидан, Дейдара…. Вам бы братцы следовало поостыть немного, развеяться что ли. Ни то не ровен час, сестрички Киёмидзу до умопомешательства вас доведут.

– Поздновато взялся наставничать, Кисаме. – На полном серьезе вдруг выдал Какудзу, отвлекшись от расчетов. – Все что можно было сделать, сестрички сделали. Ребятки потеряны для общества.

– Какудзу, твою дивизию! – возмутился, немного успокоившийся язычник. – Ты, на чьей стороне, не пойму?

– В данном случае – ни на чьей. Мне собственно безразличны ваши терки по поводу Киёмидзу. Я здесь еще до сих пор лишь по тому, что хочу узнать, по какому поводу нас собрал Пейн. Вы же своей подростковой возней сбиваете с толку весь коллектив. Поймите, наконец, ваши постельные интрижки никому не интересны. И уж, коль они имели место, ведите себя по-мужски, не распускайте нюни. Личные отношения не должны отражаться на работе. Таков закон. Думаю, я выразил общее мнение на данный счет.

Установилось задумчивое молчание. Речь обычно молчаливого Какудзу, произвела на присутствующих неизгладимое впечатление. Он проявил неожиданную сторону своей натуры, продемонстрировал исключительную мудрость познавшего жизнь человека.

Проникся высказыванием ниндзя и Дейдара. Откинув непокорную челку с лица, подрывник встал, держась за грудь. У Пейна действительно тяжелая рука. В этом Хидан оказался прав.

В том же, что касается замечания Какудзу, Дейдара со многим готов был согласиться. Рациональный компонент здесь определенно присутствовал. И если взглянуть на ситуацию объективно, он действительно допустил недопустимое, не только впустил Тенши Киёмидзу в свою жизнь, но и позволил чувствам подчинить себя. А все начиналось так невинно. Он думал, что держит ситуацию под контролем, играя в любовь, но в итоге не заметил, как сам влюбился. Трогательная Тенши покорила его в самое сердце, что являлось недопустимым в сфере синоби, а тем более в среде акацук.

Получив приказ уничтожить ее, в душе Дейдара радовался, восприняв это как шанс выкорчевать ненужную привязанность с корнем. И возможно успешно избавился бы от своей болезни, если бы не внезапное вмешательство коноховца.

«Черт бы его побрал!»

Хотя многое обдумав с тех пор, подрывник пришел к выводу, что это даже к лучшему. Все же он не желал Тенши смерти и тем более не хотел ее убивать.

– Не стану судить за других, отвечу за себя. – Произнес серьезно Дейдара. – Даже если то, о чем говоришь ты Какудзу и правда, это «помешательство», которого и в помине не наблюдается, не мешает мне мыслить объективно….

– Отрадно слышать, Дейдара, – одобрил Пейн. – В таком случае, закончим с препирательствами и перейдем к делу. Перед нами стоит непростая задача – откорректировать план по поимке хвостатых.

Напряженная обстановка плавно сменила свой ракурс из конфликтной став продуктивно-рабочей¬, что было воспринято присутствующими с явным облегчением, но не устроило Хидана. У язычника все еще имелись неразрешенные вопросы, и он бесцеремонно прервал Лидера.

– Постойте, а что с Наоми?

– Мы закрыли эту тему, Хидан! – обрубил Пейн. – Имеются вопросы, подойдешь ко мне после собрания….

Переступив свою гордыню, Хидан так и сделал. Дождавшись, когда помещение опустеет, он подошел к Лидеру.

– Что именно касательно Наоми Киёмидзу тебя интересует, Хидан? – спросил Пейн.

– Как планируется распорядиться ее судьбой? – хмуро воззрился на предводителя язычник. Его в не малой степени волновала доля смутьянки, не столько в профессиональном плане, сколько в личностном. Он чувствовал себя уязвлённым. Наоми подло кинула его, и этот непогашенный должок не давал синоби покоя.

– Этот вопрос находится на рассмотрении, – туманно изрек Лидер. – Признаться откровенно здесь многое зависит от самой Наоми, от ее решения…

Матовые пуговицы, подчиняясь движениям опытных пальцев, покорно обнажали сантиметры смуглой плоти. Словно овечка на закланье, Наоми стояла перед своим мучителем, вольная поступать, как заблагорассудиться,¬ но не свободная изначально.

Незнакомец в маске с готовностью освободил ее от пут, как только с ее уст слетели заветные слова.

Унизительное решение, принятое ею обязывало к покорности….

Транквилизатор продолжал действовать, и чувствительность еще не вернулась. Однако сложись все иначе, едва ли это что-то изменило. Она была не способна двигаться, скованная не только физически, но и морально.

Впервые в жизни Наоми не могла справиться с обстоятельствами. Ее загнали в угол…. Приперли к стенке, лишив права выбора.

– Умничка, девочка…. – хрипло подбадривал куноити синоби. Стащив с ее плеч шелковую кофточку, он не глядя швырнул ее на пол, отклонился назад, наслаждаясь открывшемся видом.

Наоми внутренне сжалась. Протест бушевал в груди, разрастаясь в неистовое пламя.

Однако что она могла предпринять? По сути – ничего. Она приняла решение, дала согласие, которое изначально противоречило ее природе, ее жизненным принципам, но иного выхода спасти ситуацию не существовало.

Тошнота подступила к горлу.

Наоми знала, Тенши не одобрит ее стремлений, но все же сознательно пошла на это не только ради нее, а ради клана, ради всего к чему стремилась, когда бы то ни было.

Ее мечты, ее наивные детские мечты… они рушились сегодня, пав жертвой суровой реальности.

Долг, память предков. Они взывали к ней и, наплевав на гордость, которая отчаянно молила ее одуматься, Наоми пошла на сделку с врагом, отдав в залог не только свое тело, но и душу.

Искать выход было бессмысленно, по той простой причине, что его просто не существовало. И напрасно Наоми до победного рылась в голове, перебирая возможные варианты решений. Она была обречена….

Холодные руки властно легли ей на талию и девушка вздрогнула. Заглянув куноити в лицо, пытливо ища ее взгляда, нукэнин требовательно привлек ее к себе, припечатав к своему жесткому, словно высеченному из скалы торсу.

Сгорая от унижения, Наоми отвернулась.

– Ну, же, не робей,… порадуй меня, девочка…. – услышала она над самым своим ухом, вкрадчивый голос, от которого у нее внутри все замирало. Мурашки побежали по позвоночнику, когда проворные пальцы ловко нащупали застежку лифчика на ее спине, Наоми застыла, понимая, что назад дороги уже нет….

====== Часть 49 ======

– Одно движение и ты покойник Неджи Хьюга…. – хрипло, прошептала куноити.

В горле пересохло, руки предательски немели и слегка подрагивали от напряжения. С каждой секундой Тенши надеялась, что сможет сохранить ту же уверенность и хладнокровие во взгляде и действиях, но это становилось невыносимо. Это гадкое ощущение. Она уже не понимала, что правильно, а что нет. Если бы ей дали время отдохнуть, прийти в себя, тогда все было бы по-другому….

«Черт, угораздило же. Но почему? Почему из всех людей именно Хьюга попался ей на пути?» – не переставала задаваться вопросом брюнетка. Никогда она еще не была столь беспомощна, что в голове мелькала мысль принять помощь этого красавца. Податься слабости и не сопротивляться синоби. Позволить этим сильным рукам держать ее и не отпускать, пока она не окрепнет, не приведет душу в равновесие и не сможет трезво мыслить. Как легко опустить руку, кровь больше не хотела согревать жилы куноити, от чего пошевелить пальцем стало большой проблемой.

А он все стоял, спокойно всматриваясь в полузакрытые глаза девушки. Она воинственно держалась, словно тигрица готовая броситься на защиту своему детеныша, кем служила, видимо, для нее её дражайшая сестра.

Интересно, знает ли она, что Наоми Киёмидзу бросила ее на поле брани? Родная сестра, которая не однократно бросала ее, если судить по последним события, когда Наоми оказалась в Конохе. Какаши-сан как-то обмолвился, что Наоми волнует оставленная сестра, тогда он решил, что их пути разошлись, но нет, видимо он ошибся. Тенши – это имя стало довольно громким после того, как старшая Киёмидзу присоединилась к скрытому Листу…. Лишний раз прокручивая воспоминания прошлого боя, парню что-то мешало поверить в такой расклад. Загадка – вот она кто!

И сейчас всматриваясь в бледное лицо-фарфор брюнетки, синоби не мог отвести взор от горящих огнем изумрудных глаз.

Такие живые, сильные. Особа не собиралась так просто сдаваться! Об этом говорила упорство и решительность, сквозившие в ее глазах. Она будто прожигала парня, вкладывая всю бурю чувств….

Измотанная, девушка продолжала сражаться, даже находясь в ловушки его рук. И парень не сомневался, будь у нее больше сил, наемница и глазом бы не моргнула, и обязательно исполнила бы свою угрозу.

Эта мысль позабавила парня, искривив уголки губ в довольной ухмылке.

Как и ожидалось, куноити заметила. Было необычно наблюдать сверху в низ, но так занятно дернулись скулы, а брови на мгновение поползли верх, после чего сошлись на переносице в недовольстве. Что-то детское и непосредственное служило неким ореолом для куноити, от чего ее хмурый взор лишь добавлял очарование.

– Почему отрицательные герои всегда улыбаются? Может, потому что они уверены в себе? Противно…. – Тенши пустила свой яд, и снова удивилась: насколько вызывающе и агрессивно были сказаны слова. Наоми. В каждом слове она видела сестру от этого накипевшие чувства, словно распирали душу куноити. Ломали ее изнутри, еще немного и она потеряет эту шаткую грань реальности, которая и так стала отходить, а перед глазами уже закружили в танце мушки. Взывая к геному, она больше не слышала ответной помощи. Она слишком многого требует от своего тела….

Тенши стала слабеть, проваливаться в пустоту.

Хватаясь за остатки разума, она ждала, что бы синоби рассердился, но тот даже и бровью не повел. Ужасно, девушке казалось, что он насмехается над ней, а она словно тряпичная кукла только и могла, что не сдаваться до последнего и не опускать иглу. Этот знакомый и уже такой привычный привкус во рту.

Боль, дикая боль, заставившая куноити дернуться в судороге.

Серебряная игла так естественно выпрыгнула из ледяных пальцев наемницы, от чего Тенши наконец поняла, что находится на грани. Звон… для нее он был оглушительней, чем сотню взрывающихся бомб, вместе с ним брюнетка поняла: «Эту боль вызвал Хьюга!»

– Чтоб тебя…, – прорычала зеленоглазая, ее бесило все в этом парне. От кончиков пальцев, до корней волос – ненависть взыграла в жилах. Она хотела причинить ему боль, такую которую испытывала сама. Слова не помогли, Хьюга увидел ее состояние и то, что угроза была смешна и держалась лишь на честном слове, решил использовать силу рук в нужный момент. Надавив на нужную точку на ноге, синоби послал фейерверк сигналов нервным окончаниям. Для здорового человека, это словно щекотка, но для больного – рычаг агонии.

– Так-то лучше, не дергайся, тебе надо срочно к врачу….

– Не указывай мне…. С чего столько заботы?

Ответа больше не последовало, что раздражало. Так что Тенши пообещала себе, что как только сможет двигаться врежет этому напыщенному джонину.

– Как беспечно, вырывать капельницу…. Вы хоть понимаете свое состояния? Эй, ты меня слушаешь? – рыжеволосое чудо в виде молодой девушки, с большими зелеными глазами, не такими сочными, как у Тенши, но все же, уже полчаса носилась вокруг куноити. Это раздражало! Киёмидзу знала, что это лекарство, которое особа продолжала вводить в вену, не поможет. Изобилие состава антибиотиков причиняло лишь боль, от чего наемнице хотелось отпихнуть ту навязчивую девицу, но большее на что она была способна это разговаривать.

– Бесполезно…, – наконец прошептала Тенши, от чего рыжая кипа волос девушки встрепенулась, повторяя движения за лицом хозяйки.

– А? – в недоумении переспросила куноити, но Киёмидзу и не думала утруждаться….

Припоминая отрывки беседы Хьюго и этой особы, Тенши вспомнила, что брюнет называл ее «Сакура».

Красивое имя, ничего не скажешь! Нежное…, напоминающее о сезоне весеннего цветения. По своему опыту наемница хорошо помнила, что характер человека не сильно уходит от обозначения имени, что позволило построить верхнюю ступень мнения о человеке.

Присмотревшись к этой девушке, Тенши отметила, что ее рыжий оттенок был довольно светлый и даже отливал нежно розовым блеском. Упругое молодое тело, было спортивного телосложения, словно плотно сплетённые ветки. Да, это имя ей подходило….

На небольшое время, Киёмидзу провалилась в беспамятство, поэтому брюнетка совсем не помнила, как ее принесли в палату и откуда появилась эта медсестра. Долго ли куноити лежит здесь, и что теперь делать?

С двумя она точно справиться не сможет. Хотя, куда ей в таком состоянии, она даже с одним врагом не управилась….

Досадно!

Чувство горечи и стыда, вызвало новую бурю злости. Снова эта щекотливая ситуация…. Но теперь она не знает как действовать. Игры не пройдут, да это и бессмысленно. Тенши ничего не могла, даже чакра находилась в хаотичном беспорядке и куноити не могла вылечить себя, поэтому приходилось уповать на медперсонал Конохи.

Как унизительно! До чего же ты опустилась Тенши Киёмидзу!

Видел бы сейчас её родной клан, так проклял бы за то, что она позволяет врагу спасать себя. А Наоми, что бы она сказала?

Наоми, Наоми, Наоми: Киёмидзу проклинала это имя столь сильно, как и боготворила. Суммарная масса противоположных субстанций просто смешала все в голове и все сильнее сдавливала грудную клетку. Так сильно, что Тенши стало трудно дышать. Она словно сделала последний вдох и перестала подавать признаки жизни….

Слишком сильная боль, она больше не может, больше не выдержит!

Почему-то сейчас ей стало все равно. Плевать на себя, на весь проклятый клан, будь он не ладен; все равно, что с ней сделают в камере пыток: этого не избежать!

Хотелось мести! Выжить, что бы посмотреть в глаза цвета неба, что бы лично убедиться, как они тускнеют. Смерть. Эта высшая награда, которую она хотела получить, от человека, который её предал. А она доверилась! Пошла против родной крови и что получила за свою наивность: боль, страдание, предательство, травму, шрамы….

Теперь наемница понимала сестру, когда та убила своего возлюбленного. Но Наоми сделала это, потому что жених пошел против идеалов клана, а значит и её. А она, какая причина?

Её нет – всего лишь желание, которое засело в голове, как только она осознала жажду крови. Фантазия о расправе разогревала кровь, а пульс зашкаливал, отбивая чечетку в висках.

Тьма охватывала девушку, затаскивая своими липкими ручонками на дно агонии и желания мести. Съедая себя, разрушая свою некогда кристальную душу, Тенши вырвал чей-то голос из равновесия. Словно спасательный круг для утопающего, он был спасением, которого она не ждала….

– Киёмидзу!

Боже и чего они так кричат! Голова и так болит, словно на нее одели тугой обруч, который все сильнее сживает черепную коробку.

– Чего… орете? – шевеля пересохшими губами, прошептала свой вопрос куноити. Находясь в глубине своих чувств, Тенши и не заметила, как ее состояние резко ухудшилось. Двое ниндзя обеспокоено вглядывались в лицо наемницы, а противный прибор, раздражал своим писком. И что это сними?

Первая очнулась Сакура. Отшатнувшись на пару шагов назад, рыжеволосая издала облегчённый вздох. Пробежавшись зеленью глаз по лицу преступницы, куноити будто искала ответ на свой вопрос. Нервно прикусывая нижнею губу, после чего зрачок слегка расширился, словно она что-то поняла. Обойдя ложу наемницы, Сакура прищурив глаза спросила:

– Тенши-сама, – от такого уважительного начала, брюнетка чуть не забыла, как дышать, – может, вы поможете мне и дадите подсказку?! – Тенши лишь в непонимании свела брови на переносице, смутно догадываясь чего требует девушка. Видя непонимание в глазах наемницы, Сакура добавила: – Мы ничего не знаем о вашем клане и видно, что вашему организму не становится лучше. Не могли бы вы дать мне подсказку? Как мне доложили вы тоже медик, не так ли? – милая улыбка растянула сочные губки, от чего дружелюбная маска натянулась на лицо куноити.

Какая странная девушка. Так любезничать с врагом, лечить его и выхаживать, притворяясь или исполняя долг куноити? Может, она ещё жива, потому что им нужно знать слабости клана Киёмидзу, что бы расквитаться не только с ней, но и Наоми. Если так, то не дождутся! Но что-то было искрение и теплое в этой особе. Тенши хотела ей поверить, довериться, но разум протестовал. Ей не хотелось наступать на ещё одни грабли. Но подсказку она ей предоставит. Для нее же лучше, если её поставят на ноги.

– Сильные средства – слабое утешение. – Раздражено пояснила брюнетка, этого было достаточно, что бы куноити Конохи, отстранив джонина немного назад, прошла ближе к кровати. Легкое движение и игла снова выдернута из руки.

«Правильный ход!» – удовлетворенно отметила про себя Тенши.

Больше к ней не обращались. Сакура торопливо засобиралась, намереваясь сообщить хокаге о пробуждении преступницы, попросила Хьюгу последить за больной.

Слушая весь разговор, Тенши отдалась течению. Пусть что будет! Идет, как идет! Сейчас она беспомощна и слаба, как раньше в детстве…. Но сейчас Наоми нет рядом, никто не заступится за нее, не защитит. Пора снова принимать оплеухи….

Сжав зубы, она будет терпеть, но ничего не расскажет о клане. Про Наоми, куноити и сама ничего не знала, так что тут она чиста. Все возможное, что бы только не упасть ещё ниже в своих глазах и всего рода.

От чего-то жало сердце, когда эта парочка «старых» друзей довольно мило перекидывались словечками, забыв про нее. Эгоистично с её стороны, но даже ей хотелось внимания. Тем более, когда плохо….

Шестое чувство подсказывало, что сестре как никогда нужна была ее помощь и поддержка. Укоряя себя за любую мысль, наемница уже не знала, что и думать. Противоречие.... Оно и раздирающая боль – какая гамма сплетений…. Так и навевали иронию.…

Новая волна приступа бросила куноити в холод от чего рука произвольно дернулась к лицу. Судорожно дыша, наёмница поспешила прикрыть глаза.

Минута и кровать прогнулась от новой тяжести. Тенши сразу поняла, что это был парень.

Повисло напряжения, куноити чувствовала, что синоби будто хотел задать ей вопрос, но не решался?

Борясь с болью, Тенши и не думала открывать глаза. Рука надежно закрывала веки от ненужного солнца, создавая полную темноту. Как было хорошо так лежать, в тишине и покое. Усмехнувшись, девушка понимала, что это лишь затишье перед бурей!

– Ты как?

– Пф, смотри, кто заговорил. Что тебе до меня, плохо мне… хорошо, не всё ли равно?! – насмехаясь скорее над собой, чем над парнем. Что ей разговаривать с тем, кому все до одного места? И ежу понятно, что спросил он это из вежливости. Интеллигент чертов, аристократическая кровь страны Огня, как и Учиха. Но известно одно – этим кланам нельзя доверять, слишком много бед они внесли в историю…. Хотя Киёмидзу такие же!

Боже мой, она посмела сравнить свой клан с чуждым. Сколько посмертных грехов и законов своего забытого клана она нарушила? А сколько ещё готова? Что же с ней твориться?

Немного помыслив, куноити решила задать вопрос, который мучил её с того самого момента, когда всё перевернулось, а так как синоби не собирался реагировать на ее дерзкий выпад – спросила:

– Почему? – убрав руку с прикрытых глаз, Тенши захотелось посмотреть на реакцию Хьюги. Парень лишь одаривал брюнетку скептическим взглядом. Интересно, этот тяжелый взгляд был тем, что она чувствовала минуту ранее? Его тонкие-брови дуги вопросительно взметнулись вверх, и Тенши больше не медля, продолжила: – Почему ты защитил меня тогда? – Киёмидзу не хотела говорить слово «спас», да и «защитить», наёмница выпалила нехотя, будто сопротивляясь своему внутреннему естеству. – Если бы не ты, у вас сейчас не было бы проблем! Да и всем было бы спокойнее…, – закончила куноити, переходя на шёпот, будто в этом она убеждала себя.

Не уловимая для чужого взора ухмылка тронула уста синоби. Этот вопрос заставил парня задуматься лишний раз об этой не понятной и странной особе.

– А ты предпочитаешь смерть? – ответил вопросом на вопрос брюнет, будто издеваясь над откровением девушки. Уловив в голосе ехидные нотки, Тенши пришла в негодование, но сил демонстрировать это не было. Тяжело вздохнув, куноити поняла, что разговор не вяжется. Ну что ж, поиграем!

– Знаешь Хьюга, некоторые люди страдают морской болезнью. У меня та же слабость, только «морскую болезнь» вызывают люди, а не море. Но, боюсь, наука ещё не нашла лекарства от этого недуга.

Бросив кроткий взор на синоби, девушка лишь удостоилась лицезреть профиль брюнета. Ноль реакции! Вот это раздражало!

Тенши и сама поражалась, как в такой ситуации, она могла язвить и кидать шпильки? Если посудить, то в какой-то мере она… кокетничала?!

Если бы Киёмидзу имела возможность видеть в тот момент лицо синоби, то, вероятно, заметила бы, какие чертята пляшут в туманном омуте его глаз. Их идиллия прервалась, как и затяжное молчание, когда тяжелые шаги, не одних ног, стали слышны по коридору. Сомнений не было направлялись в палату потерпевшей.

Напрягая свой геном, Хьюга уже знал, что разразится в этой комнате. Пятая в сопровождении пары тройки джонинов, включая члена Совета – Данзо, была уже за дверью….

====== Часть 50 ======

С треском лопнула застежка лифчика. Синоби стянул белье с куноити и, не глядя, швырнул на пол.

Наоми непроизвольно вздрогнула от резкого звука, который в оглушительной тишине прозвучал хлестко и резко, словно выстрел помповой винтовки. Она качнулась от сковавшей тело слабости, безвольная и податливая в руках более опытного врага.

Он не сводил с нее пристальных глаз, взгляд которых пробирал буквально до основания существа. Неприятная изморозь, как отклик на повышенное внимание к своей персоне, прошлась по ее позвоночнику. Девушку замутило так сильно, если бы она отравилась чем-то несвежим.

Худшего унижения в жизни ей прежде не доводилось переживать. Мало того, подобного кошмара для Наоми со всеми ее амбициями и горделивой самоуверенностью, и представить было нельзя. Настоящий аппокалепсис вселенского масштаба.

Девушка судорожно сглотнула. Ком подступил к горлу и ее щеки отчаянно запылали не столько от стыда – ведь она предстала перед недругом фактически обнаженной, а в большей степени от унижения.

Всеми силами, сдерживая конвульсивные порывы терзающей нутро тошноты, куноити опустила голову и отчаянно зажмурилась, дабы не видеть более маячившей над ней пестрой маски.

Однако мучитель на том не успокоился.

Властные пальцы, прошествовали транзитом вдоль изгиба всего позвоночника, грубо стиснули затылок пленницы, потонув в густой массе распущенных волос, понуждая девушку поднять голову.

– Не закрывай глаза…. – приказал мужчина в твердой уверенности в том, что она не посмеет ослушаться. – Я хочу видеть их, когда это случится.

Чувственные уголки губ куноити конвульсивно дернулись.

Дерзость нукэнина не знала границ. Он издевался над ней, играя на чувстве собственного достоинства, что было во сто крат хуже, если бы он просто убил ее на месте.

Верх садизма!

И самое страшное в этой ситуации заключалось в том, что Наоми была бессильна что-то предпринять. Она практически не чувствовала тела. Вернувшаяся было подвижность вновь оставила ее. На ногах она держалась исключительно потому, что синоби придерживал ее.

Наоми была не особо сильна в медицине, чтобы сходу поставить диагноз, но понимала, что всему виной транквилизатор. Судя по ее общим ощущениям – это был не обычный яд. Острые приступы тошноты и обширная слабость, вызвавшая паралич во всем теле наталкивала на мысли о том, что в препарате содержался какой-то особенный нейро-токсин, угнетающий действие вестибулярного аппарата в целом. Отсюда недомогание и легкое помутнение сознание, что могло отрицательно сказаться на всей мыслительной деятельности куноити. Однако покамест она была способна относительно неплохо соображать.

Наоми обреченно взглянула на мучителя исподлобья.

Он не шутил, выдвинув перед ней совершенно определенные требования. По-сути ниндзя в лоб предложил ей откупиться, отдав в залог свое тело.

Возмутительно, однако, Наоми не в первой приходилось делать это. Не раз на миссиях она изображала гейш или прочих особо подобного плана. Долг требовал самоотречения, так что о достоинстве думать не приходилось. Здесь же дело обстояло по-другому. Ниндзя предлагал ей не разовый «спарринг», а постоянное «сотрудничество», что в свою очередь означало систематическое унижение.

При мысли об этом куноити передернуло. Она не знала, кто скрывается под маской, но сам факт ее наличия наталкивал на подозрения.

«Черт, Тенши! Почему ты не поняла меня?» – злилась она.

Думы о сестре не давали ей покоя. Наоми боялась за нее, может быть сильнее, чем за себя. Будучи загнанной в угол она единственное спасение видела в сестре. Однако Тенши не поняла ее намерений. Видимо ее актерская игра в кое-то веке вышла настолько достоверной, что ей поверили не только акацуки, но и единственный родной человечек на всей планете.

Что же Наоми оставалось делать?

От нее завесила судьба рода. До последнего Тенши оставалась страховочным вариантом, этакой группой поддержки. Но в итоге ситуация обернулась таким образом, что они обе оказались не у дел, связанные одними узами, но совершенно беспомощные.

Душу Наоми сковала неуверенность. Не переоценила ли она свои силы, а заодно и способности Тенши? Ведь сегодня перед ней стоял такой враг, одолеть которого ей, возможно, никогда не удастся?!

Что таили в себе эти странные, бирюзовые глаза Наоми? В них не было ни злости, не презрения – всех тех эмоций, которые обычно обуревали ею, когда что-то шло в разрез с ее представлениями. Тщетно вглядывался в их глубины Мадара, ища намеки на отчаяние и безнадежность. Нет, ровная гладь этих скованных омутов таила в себе лишь опасливую настороженность.