Текст книги "Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)"

Автор книги: uniqa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

====== Часть 1 ======

– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Господин Момоту, какими судьбами? Неужто нынче такие важные и раздутые от пижонства персоны, как личный поверенный славного дайме Тадзиява, жалуют столь забытые богом места, как Ущелье Большого Дракона? – иронично выгнув тонкие угольно-черные брови, воскликнула Наоми. Бросив беглый взгляд через плечо, она посмотрела на сестру. Тенши, стоя неподвижно и подперев спиной высокую деревянную колонну крыши, ответила ей лукавой усмешкой. Вновь повернувшись к мужчине, Наоми добавила:

– Неужели его Светлость заинтересованы в услугах столь непритязательных особ, как сестры Киёмидзу?

Момоту-сан – невысокий, худосочный мужчина с хитрым взглядом маленьких раскосых глаз, одетый в пропитавшиеся пылью и грязью защитные доспехи – с плохо скрываемой неприязнью взглянул на молодую девушку, стоящую перед ним.

Сумерки прокрались в город, и близкая осень, и прежде не баловавшая местных жителей затерявшегося в горах поселения на окраинах Страны Дождя теплой погодой, одарила сезонной распутицей. Лил дождь. Серые тучи затянули небо до самого горизонта, за непроницаемой пеленой воды скрывая белоснежные верхушки остроконечных гор. Холодный пронизывающий ветер выл, гуляя по опустевшим улочкам в этот поздний час, навевая тоску.

Этот будто на мгновение замерший неблагополучный квартальчик пользовался дурной славой среди местных обитателей и слыл приютом для разного сброда, среди которого числились как мелкие воришки, промышлявшие на городских площадях, так и профессиональные убийцы, за приличное вознаграждение готовые прирезать даже собственную мать. Большинство добропорядочных граждан избегали захаживать сюда. Нередко патрульные отряды тут подвергались нападению. А сколько стражников погибло здесь!

И не одно из этих преступлений так и не было раскрыто. Государственные органы били тревогу, но ввиду дефицита кадров их политика так и не возымела действия.

Своеобразный «Двор чудес», изобиловавший публичными заведениями, борделями и игорными клубами, словно магнитом притягивал преступников всех мастей.

И именно в этом пристанище отъявленных мерзавцев и негодяев ему, наконец, удалось отыскать небезызвестных наемниц сестер Киёмидзу.

Момоту устремил долгий задумчивый взгляд вдаль, туда, где еле заметно белела заснеженная верхушка великой горы, и устало вздохнул. Переведя взор на ожидающую ответа девушку, он окинул ее пристальным взглядом.

Наоми Киёмидзу – старшая из сестер, как он слышал, отличалась резким неуравновешенным характером и острым язычком. Свой взрывной темперамент девушка продемонстрировала уже в первые минуты встречи, едва не всадив кунай ему в шею. Ему чудом удалось избежать смерти, благо младшая вовремя одернула сестрицу.

Ее нельзя было назвать ослепительно красивой в общепринятом понимании этого слова, но Момоту находил куноити довольно миловидной с этим насмешливым, острым, словно бритва, взглядом голубовато-зеленых глаз, окруженных густой россыпью изогнутых ресниц, особую выразительность которых подчеркивали тонкие стрелки черной подводки, придававшие взору нечто кошачье. Девушка пристально смотрела на него, отслеживая, казалось, каждое, даже малейшее движение. При этом ее маленький вздернутый носик то и дело презрительно морщился, а небольшие, тонкие губки язвительно кривились в уголках. Сбросив капюшон длинного, в пол, черного свободного покроя плаща с золоченой окантовкой по краям, Наоми тряхнула головой, и декоративные подвески на шпильках, фиксировавшие ее длинные темно-каштановые волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, тревожно звякнули в такт движению куноити. Густая длинная челка, падая на глаза, обрамляла овал приятного миловидного лица. Особым ростом девушка не отличалась и едва доставала до плеча самому Момоту.

В отличие от агрессивно-сексуальной Наоми, Тенши представляла собой рядом с ней удивительный контраст – умиротворенное спокойствие. Высокая, она внешне очень походила на сестру, имела те же крупные, широко посаженные, чуть раскосые глаза чудного насыщенного зеленого оттенка, навевающего волнующие воспоминания о лете и райской зелени свежей травы. Тот же озорной вздернутый носик и небольшие пухловатые губки-бантики над упрямой выпуклостью волевого подбородка. Короткие, стриженые под каре волосы насыщенного темно-каштанового цвета открывали изящную длинную шею, оголяя аристократический затылок, а удлиненные шелковистые пряди спереди обрамляли ее лицо. Густая прямая челка падала на высокий умный лоб, смягчая черты и придавая лицу куноити немного детской непосредственности и мягкости. Наглухо завернутая в аналогичный плащ с золоченой отделкой, девушка скрестила руки на груди, с несколько безучастным видом наблюдая за диалогом.

– Наоми дело говорит, Момоту-сан, – вставила слово она, разглядывая свои ногти, – вы отнимаете наше время. А оно, поверьте, стоит не дешево.

– Выкладывай, зачем пожаловал! – подхватив эстафету, гаркнула старшенькая, и в ее глазах цвета морской волны промелькнуло нетерпение.

– Я здесь по поручению Тадзиява-сама, – ответил он, по очереди оглядев сестер.

Клан Киёмидзу в свое время наделал немало шуму среди мировой общественности. Об этом прославленном роде первоклассных наемников, не подчиняющихся диктатуре ни одного из действующих селений, ходило немало слухов. Хотя формально Киёмидзу попадали под юрисдикцию селения Дождя, в действительности они вели замкнутый и уединенный образ жизни, не допуская в святая святых чертогов своего рода посторонних. Эта независимость во время Великой войны синоби сослужила Киёмидзу нехорошую службу, поставив ниндзя клана в условия круговой изоляции, и они были вынуждены сражаться как со своими сотоварищами по селению, так и с пришлыми, вражескими синоби, что и определило дальнейшую судьбу клана, сведя его численность практически к нулю. Чудом выжившие в пекле военных действий сестрички являлись, по сути, единственными наследницами древней династии прославленного боевого рода, хранительницами древних клановых техник.

– Что опять понадобилось этому зажравшемуся старому хрычу? – фыркнула Наоми, подозрительно сощурив глаза, – опять затеял какую-то пакость?

– Не спеши с выводами, сестренка… – хмыкнула Тенши. Приблизившись к сестре, она облокотилась о ее плечо, – сдается мне, здесь кроется нечто более интригующее. Ведь так, Момоту-сан?

«Ведь так!» – чуть было не передразнил ее поверенный. Что младшей, что старшей Киёмидзу палец в рот не клади, откусят всю руку. Он-то знал, что за внешней невозмутимостью Тенши скрывается не менее решительная натура.

Еще в чертогах дворца дайме он благоразумно выразил сомнение относительно планируемого мероприятия. Но Тадзиява-сама лишь высмеял его на глазах у всей свиты. В последнее время господин стал необычайно вспыльчивым и раздражительным, и любое слово, шедшее вразрез с его представлениями, воспринимал в штыки. Может быть, сказывался возраст, ведь ему уже перевалило за пятый десяток, а может, вынужденная немилость Императора.

Тадзиява давно точил зуб на Киёмидзу. С тех пор как глава клана публично раскритиковал его перед повелителем как бездарного полководца на заре Войны синоби, он затаил обиду на каждого представителя этой фамилии. В свое время он, дабы извести этот прославленный род, употребил немало решительных мер. И во время боевых действий именно дайме Тадзиява приложил руку к травле представителей Киёмидзу, объявив клан предателями.

– Пф… – покачала головой Наоми, – от шавки Тадзиявы стоит ожидать только неприятностей, сестренка.

– Вам есть, за что порицать господина, – осторожно заметил поверенный, – но только не в этот раз. Я призван говорить от его лица, и, смею вас заверить, посылая меня сюда, Тадзиява-сама руководствовался лишь благими намерениями.

– Этот подлый пес не проведет меня!!! Я порву его на клочки!!! – взорвалась Наоми, яростно потрясая кулаками.

– Постой, Наоми, – Тенши успокаивающе сжала ее плечо, – пусть договорит.

– Клянусь катаной, Тенши! – наградив сестру предупреждающим взглядом, угрюмо буркнула девушка, – это выйдет нам боком.

– Вам чудится подвох там, где его попросту нет, девочки, – отозвался Момоту, скептически скривив губы. Откинув полы пурпурного плаща, он извлек из ножен короткий меч и протянул рукояткой вперед, – вот, возьмите. Вы можете заколоть меня на месте, если я лгу.

– Заманчивое предложение, Момоту-сан, – отчеканила Наоми, сверкнув взглядом. Сняв ладонь сестры со своего плеча, она подошла к мужчине и, высоко задрав голову, посмотрела ему в лицо, – только не спешите разбрасываться словами. Они могут обернуться против вас. А теперь, будьте так любезны, избавьте нас от долгих разглагольствований и скажите, наконец, чего вы хотите.

– Простите за задержку, Наоми-сан, – встретившись с девушкой взглядом, мужчина демонстративно поклонился, опустив голову, – я действительно немного отклонился от темы. Дело в том, что его светлость господин Тадзиява желал бы воспользоваться вашими услугами, чтобы разрешить одну свою деликатную проблему.

В ответ Наоми разразилась резким, отрывистым смехом.

– Ты только послушай его, Тенши! – успокоившись, сквозь зубы проговорила она, негодующе сведя брови на переносице, – вот нахал! Еще совсем недавно этот подлый шакал лбом об землю бился, клялся вырезать весь наш клан, а теперь выясняется, что он нуждается в наших услугах?

Закипая от возмущения, девушка уперла кулаки в бока. Ее большие зеленые глаза потемнели, метая молнии.

– Не то слово, – согласилась младшая, нахмурившись, – и что это за проблема такая, что слизняк Тадзиява нуждается в помощи кровных врагов?

– Не врагов, Тенши-сан, а лучших наемниц Страны Дождя. Это большая разница. Подумайте над этим. Господин готов щедро оплатить ваши услуги золотом.

– Зачем мы согласились на это, Тенши? Здесь же западней за версту несет…

Черная ночь опустилась на землю незаметно, погрузив улицы старого города в непроглядную тьму. Полная луна, посеребрив золоченые бока, взошла на небо, и мириады маленьких звездочек засияли повсеместно.

Вытерев окровавленное лезвие куная о плотную ткань обтягивающих, словно вторая кожа, черных эластичных брюк, заправленных в высокие сандалии со шнуровкой спереди, куноити раздраженно пнула распростертое на полу тело постового, и оно будто пешка отлетело к стене смотровой башки. Спустившись с покатой деревянной крыши вышки, Тенши, перекинув ноги через перила, забралась внутрь.

– Нам нужны деньги, Наоми, – сказала она, с высоты смотровой площадки окинув взглядом великолепные тенистые сады за защитным ограждением каменного забора, окружившего величественное двухэтажное сооружение особняка, выполненного в исконно-японском стиле, с резными фасадами и покатыми сводами крыши. Тихо журчала вода в фонтанах, укрытых в густых зарослях разлапистых сакур. Величественные мраморные статуи, выстроившись в ряд, расположились вдоль выложенных декоративными плитами дорожек, разбегающихся в разные стороны по территории сада. – Мне ли тебе напоминать об этом? Не каждый день за подобное задание нам платят так щедро.

Вздохнув, Тенши с немым укором посмотрела на сестру.

Эмоциональность Наоми подчас делала ее совершенно неуправляемой. Эти качества, неоценимые в бою, в будничной жизни доставляли немало хлопот. Скорая на решения Наоми склонна была порой рубить с плеча, так и с заданием Тадзиява: она резко бросилась отказываться, не желая работать на врага. В этом Тенши вполне понимала позицию сестры. Но они нуждались в деньгах. Принципиальность Наоми в вопросах клановой чести иногда заставляла ту доводить все до абсурда. Хотя Тенши не понаслышке знала, что это всего лишь напускная бравада. Сестра никогда не была привязана к семье и к клану. В противном случае она не стала бы настаивать на своем. Тенши знала сестру, как облупленную. Их детство, прошедшее в условиях жесткой дрессировки, сблизило их, а смерть родителей навсегда объединила, прочнее прочного соединив узами крови.

Они были одни друг у друга. Куда бы ни пошла Наоми, Тенши всегда следовала за ней, и наоборот. Потому девушка и сыграла на сестринских чувствах, по сути вынудив ее взяться за задание.

– Не нужно мне напоминать о деньгах, Тенши, – злилась Наоми. Психанув, она яростно вонзила кунай в деревянные перила по самую рукоять, – я прекрасно знаю, в каком мы положении. Проблема в другом.

– Так объясни, наконец! – повысив голос, отозвалась Тенши, повернувшись к сестре лицом, – а то я не очень понимаю суть твоих претензий.

– Это-то меня и бесит! – воскликнула девушка, сжимая кулаки, – ты делаешь вид, будто ничего не замечаешь. Оглянись, сестренка: мы в западне! – Подскочив к перилам, девушка сделала широкий жест руками, – посмотри вокруг, что ты видишь?

– Ничего, – обведя округу взглядом, пожала плечами Тенши.

– Вот именно. Ничего! – заключила Наоми, – а ты не находишь это странным? Здесь будто только и ждали нашего появления. На вышках минимум охраны. Никаких защитных барьеров… Хотя Момоту уверял, что этот феодал Кациото имеет лучшую охрану после Императора. И где все это? Где Тенши? Нас развели, как малолеток.

– Я думала об этом, – призналась Тенши, сокрушительно вздохнув, – но мы не можем оставить начатое, Наоми. Нам очень нужны деньги…

– Хватит повторять одно и то же, сестренка. Ты меня этим иногда просто убиваешь. Жить надоело?

– Не кричи. Нас услышат, – холодно осадила сестру Тенши.

Но Наоми было не унять.

– Толку-то? Если мы в засаде, то бойни не избежать, – бросив на сестру недовольный взгляд, выдохнула Наоми и наклонилась, чтобы подобрать с пола катану. Едва она успела это сделать, над самой ее макушкой с легким свистом пролетела стрела, с глухим стуком вонзившись в опорную колонну башни по самое древко.

– Ложись! – спохватилась куноити. Схватив сестру за руку, она увлекла ее на пол и подползла к стене, выглянув в щелочку. Со стороны дворца бесконечным полчищем на территорию парка высыпал отряд вооруженных людей. В считанные мгновения стражники окружили смотровую башню плотным кольцом.

На карачках Тенши подползла к сестре.

– А вот и стражники пожаловали… – шепнула она, покосившись в сторону девушки, – все сходится. И где здесь ловушка, Наоми?

– Еще не вечер, дорогая, – усмехнулась та в свою очередь, заглянув куноити в лицо, и в ее бирюзовых глазах заплясали чертенята. Широко улыбнувшись, девушка крепче сжала катану, – а теперь кончай трепаться, сестричка, и принимайся-ка за дело. Деньжата надо отрабатывать.

Порывисто вскочив на ноги, Наоми перемахнула через перила, спрыгнув вниз и бросившись в самое пекло сражения.

– Сорвиголова, сестренка! – рассмеялась Тенши и последовала за сестрой.

– Наоми, в доме ни души! – выпалила Тенши, запыхавшись. Расправившись со стражей, они осмотрели дом, но не обнаружили никого. Он был пуст. И это лишь усилило подозрения Наоми. Тенши могла говорить что угодно, списывая ее недоверие на личную неприязнь, но в вопросах безопасности старшая Киёмидзу была непредвзята. Слишком много несостыковок вскрылось в этом деле.

Сестры встретились в большом светлом холле, живописно украшенном декоративными фресками на религиозную тематику. Лунный свет беспрепятственно лился через большие, не зашторенные окна, наполняя комнату таинственным мистическим свечением.

– Похоже, я была права. Нас обманули, – сказала Наоми, качнув головой, и подвески на шпильке тревожно звякнули в такт ее движению.

– Должно быть… – вынуждена была согласиться с сестрой Тенши. Но, втянув ноздрями спертый воздух давно не проветриваемого помещения, она замерла, насторожившись,– постой. Ты чувствуешь? Чем это пахнет?

– Чем именно? – в свою очередь напряглась Наоми, памятуя об исключительных способностях сестры улавливать посторонние запахи. Сама она подобными навыками не обладала, зато этот недостаток с лихвой компенсировала своими боевыми способностями.

Тенши тем временем выпрямилась, расправив плечи, и в ее чистых зеленых глазах застыл испуг.

– Порох… – прошептала она еле слышно, цепенея от всплывших в сознании подозрений.

– Подстава! – с ходу сориентировалась Наоми. Стремительно сорвавшись с места, она схватила сестру за локоть и, рванув к окну, на ходу метнула катану. Стекло со звоном разлетелось вдребезги, мелкими осколками рассыпавшись по полу. Вскочив на подоконник, девушки по очереди выпрыгнули в окно, затем трусцой бросились к воротам, но не успели отдалиться и на несколько метров, как мощный взрыв потряс воздух, после чего взрывной волной их отшвырнуло к защитному каменному ограждению стены.

Момоту с удовлетворением улыбнулся, наблюдая за происходящим в имении из укрытия. Находясь за пределами высоких стен дворца и прислонившись спиной к могучему стволу раскидистого дуба, он практически предвкушал тот восторг, в который, несомненно, придет господин, получив известия о кончине последних из Киёмидзу.

– Как вы думаете, Момоту-сан, наши птички готовы? – оскалился в плотоядном оскале Оглар – личный телохранитель Тадзиява-сама, посланный на задание вместе с ним, но скорее с миссией подконтрольности, нежели в помощь. Это был здоровенный двухметровый бугай с широкими гладиаторским плечами, с рельефно бугрящимися на руках и ногах мышцами и накаченным тросом неисправимого атлета. Однако он ни на что не годился, кроме как на статичное наблюдение из укрытия, да и то с натяжкой, или же он мог непосредственно участвовать в контактном сражении. Его мрачное, тяжелое лицо с крупными чертами и яркой татуировкой вьющейся змеи на правой щеке, а также наголо обритая голова с массивной, выдающейся вперед челюстью производили, мягко говоря, отталкивающее впечатление, выдавая в мужчине отъявленного головореза.

– Надеюсь, что да. Иначе у нас могут возникнуть серьезные неприятности, – скрестив руки на груди, ответил Момоту, – нужно знать наверняка. Ступай-ка, проверь, – распорядился он, махнув рукой.

Минуты ожидания текли мучительно долго, и когда спустя полчаса Оглар так и не вернулся, Момоту начал нервничать.

Не случилось ли худшее? Девчонки Киёмидзу пусть и юны, однако достаточно опытны в искусстве синоби. Не дай Бог что-нибудь пойдет не так – тогда всему конец. Потому так важно было не допустить ошибки и убить одним выстрелом двух зайцев.

Легкий шорох за спиной привлек его внимание, и не успел мужчина обернуться, как что-то холодное уперлось ему в шею, и липкий холодок ужаса сковал члены его тела, скользнув вдоль позвоночника.

– Ждал меня, паршивец? – вкрадчиво промурлыкала Наоми Киёмидзу, выступив из-за спины поверенного. Мужчина замер, не смея шелохнуться, каждой клеточкой тела ощущая давление лезвия точеного клинка на своем затылке. Крепко сжимая резную рукоять катаны, куноити повела кистью, и стальное лезвие, повинуясь пожеланию хозяйки, двинулось вдоль его горла, царапая нежную кожу, – вот и снова свиделись.

– Это не то, о чем ты подумала… – пошел на попятную Момоту, чувствуя, что запахло жареным.

– А ты знаешь, о чем я думаю? – прыснула Наоми, обнажив в издевательской ухмылке ряд ровных белоснежных зубов, – тот бугай, что шастал по руинам, тоже так считал. Но Тенши быстро разъяснила ему, что к чему. Я права, сестренка?

– Это было просто, – откуда-то сверху отозвалась Тенши. И, подняв голову вверх, поверенный увидел над собой пару стройных ножек. едва прикрытых трикотажной тканью обтягивающих черно-синих шорт, – так же просто, как отнять конфетку у ребенка. И вообще, ты мне жутко надоел, Момоту. А как тебе, Наоми?

Куноити проворно соскочила с ветки вниз, приземлившись на землю аккурат перед ним. Выставив вперед длинную ножку, она положила ладонь на бедро и бесстрастно взглянула на него равнодушными зелеными глазами.

– Мне? – переспросила Наоми. Не опуская катаны, она обошла мужчину с боку, капризно надула маленькие губки, – давным-давно. Я же говорила. Предлагаю грохнуть его, и дело с концом.

– На этот раз я, пожалуй, соглашусь с тобой, – гордо вскинула подбородок девушка, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень презрения.

– Вот и славненько, – Наоми не нужно было повторять дважды. Ее ладонь, удерживающая катану, взметнулась вверх, взмыв над головой мужчины.

– Пожалуйста, умоляю, пощадите! – взмолился Момоту, рухнув перед ней на колени, – я сделал это ради моей семьи. Моя жена очень больна. Она умрет, если ей не купить дорогостоящие лекарства. А дайме обещал хорошо заплатить, если я уничтожу сестер Киёмидзу… – проливая горючие слезы, мужчина протянул к ней руки.

– Утихни, скотина. Ты мне отвратителен, – с отвращением сквозь зубы процедила Наоми и наотмашь ударила его по лицу рукояткой меча. Удар оказался такой силы, что мужчина отлетел назад, рухнув на спину, и уже не смог подняться, потеряв сознание. Держа клинок наизготове, куноити двинулась к распростертому на земле телу, намереваясь завершить начатое.

– Остановись, Наоми! – воскликнула Тенши. Подскочив к сестре, она удержала ее за запястье, – а вдруг у него есть дети?

– О, нет… нет… Ради всего святого, только не начинай снова, Тенши! – закатила глаза Наоми, – кажется, мы ясно условились – никакой пощады. Ты со своими миротворческими замашками портишь все дело.

– Может быть, но все же… Вдруг его жена и правда больна, и, убив кормильца, мы тем самым автоматически обречем на смерть ее, а на сиротство – его возможных детей…

– Не забывайся, Тенши, – обрубила Наоми жестко, – мы тоже с тобой сироты и тоже остались без родителей в детстве, но это не помешало нам вырасти и стать полноценными личностями.

– Это разные вещи, Наоми, – возразила Тенши, – мы с колыбели воспитывались в совершенно иных условиях.

– Ты слепа, сестренка. Он же подручный Тадзиявы и буквально час назад пытался убить нас. Хочешь, чтобы я оставила в живых этого подонка ради блага его якобы существующих детишек? Едва ли он, подымая на нас сегодня меч, задумывался об этом! – Наоми нахмурилась, недовольная приступом излишней лояльности сестры к врагу. Эта тяга Тенши к сглаживанию конфликтов и ее неуемная жажда через войну установить мир во всем мире, всегда напрягала Наоми. Однако, как старшая, Наоми была обязана присматривать за сестрой, хотя зачастую в угоду прихотей Тенши ей приходилось поступаться некоторыми своими принципами.

– Пожалуйста, Наоми! – упрашивала девушка, умоляюще сложив ладони. Она так смотрела на нее, хлопая длинными ресницами, что куноити не смогла отказать. Ох, и пожалеет она когда-нибудь об этом…

Редактировала: Compromiss

====== Часть 2 ======

Белая вспышка молнии озарила мимолетным светом богом забытое место, но новый приступ раската грома давно не пугал здешних жителей. Эта привычно хмурая погода, с серыми до безобразия облаками, готова была вечность омывать землю слезами небес, которые именовались дождем. Ветер то поднимался в свой вальс, стуча в стекла окон на пару с брызгами капель, то утихал. Кто-то проклинал надоевший дождь, а кто-то любил его, хоть и молчал, ибо иногда в этом пристанище для наемников говорить, что думаешь, было опасно.

Тенши сидела у настежь раскрытого окна, спокойно следила за пролетающими капельками и вслушивалась, когда те разбивались вдребезги, встретившись с землей.

Новость о том, что сестры Киёмидзу вернулись в преступную ложу, быстро облетела здешнюю округу, породив сплетни. Среди всех беззаконников большую часть составляли мужчины, но не верьте тому, кто вам скажет, что только женщины распускают сплетни. На самом деле мужчины хуже баб!

Кто-то из них благотворил девушек, но таких было немного…. В основном здешняя орава головорезов и любителей легкой наживы ненавидели верхушку преступного мира, каковыми являлись наследницы истребленного рода. Раньше, когда на юных куноити совершалось нападение здешних преступников, девушки жестоко расправлялись с каждым, кто смел думать, что победит. Труп следовал за трупом, и, когда их руки уже по локоть утопали в крови, головорезы, наконец, стали бояться двух дьяволиц и больше никто не пытался нанести удар в спину сестрам. Их боялись, уважали, проклинали и ненавидели, но попыток напасть больше не предпринималось. Хотя было очевидно, что, случись внезапно что-нибудь крупномасштабное, такое как внутренний переворот, эти грязные предатели своих душ, не имеющие в словарном запасе слова «родина», как стервятники накинутся на сестер Киёмидзу. Но и этого не боялись девушки. Наоми никогда не упускала возможности для проверки остроты своего лезвия вонзить его первой в того, кто бросал ей вызов. А если еще и ловила не понравившейся взгляд или чью-то двусмысленную фразу, то было совсем худо. Тенши отлично понимала свою вспыльчивую сестрицу и останавливала ее, если та заходила слишком далеко, как бы охлаждая пыл старшенькой Киёмидзу. Так они дополняли друг друга и являлись отличной командой. Среди прогнившего распутьем и грабежом приюта молодым куноити не было равных в сражении, что иногда удручало их и заставляло скучать. Когда вся жизнь проходит на полигоне, перестаешь вспоминать о другой жизни, которая была когда-то.

Шум металлического скрежета раздавался в глубине комнаты, освещенной парой свечей и, сливаясь с шумом дождя, казался ужасно печальным. Подняв голову, Тенши обратила взгляд к серым тучам, шумно втянула запах прохладного вечера, пропитавшегося ароматом масел, доносившимся из комнаты.

– Это место прогнило! – злобно выдавила сквозь зубы свой вердикт младшая шатенка, поворачивая голову к сестре, – а ты как считаешь, сестренка? – смягчившись, спросила она.

– А что я? – переспросила Наоми. Оставив работу, она посмотрела на куноити, обнажив в улыбке ряд белоснежных зубов.

– Здесь бы получилось неплохое кладбище, – сузив глаза, мечтательно протянула девушка, на что получила от сестры одобрительный смешок. Похоже, этот монолог позабавил обеих и поднял удручающее настроение, которое навевал дождь.

Сестры находились в небольшой, но довольно просторной комнате. К сожалению, из-за грозы в пристанище вылетели пробки, света не было. Поэтому Наоми пришлось достать из кладовой пару завалявшихся свеч. Огонь не освещал так же детально, как электрическая лампочка, но для работы сойдет.

Насыщенно-красный цвет стены в тени казался бордовым, а в углах и вовсе черным. Деревянный пол был покрыт специальными бамбуковыми плитами татами, что считалось роскошью даже среди людей, скрывающихся от закона.

Наоми, разложив все свои приспособления, натачивала до невероятной остроты катану, на глаз лила масло на железную наждаку и лезвие своего оружия. Водя руками вперед и назад, она аккуратно меняла угол метала, для лучшей обработки, и все это сопровождалось тяжелым скрежещущим звуком, сливающимся со звуками непогоды за окном. Тенши просто с умилением наблюдала за сестрой, ведь она знала, как бережна со своим оружием старшая куноити.

– Знаешь, Наоми, я тут подумала, – снова обратилась к сестре младшая, – почему только над нашим селением так часто льет дождь? – и она, не дожидаясь ответа от сестры, продолжила сама, – думаю, небо плачет за людей, которые ушли, и изливает наши слезы, чтобы мы не хотели плакать.

– Да черт его знает, Тенши… и вообще, что за мысли…? – изогнув одну бровь, шатенка устремила свой проникновенный взгляд на сестру, а после снова перевела его на катану, – я вот думаю про того урода. Чувствую, что вылезет нам это боком…. – процедила сквозь зубы куноити, и снова сталь в ее сердце завела свою музыку.

– Не руби с плеча, сестренка, – спокойно ответила Тенши, в чьих чертах выразилось холодное равнодушие.

– Да я и не рублю, это ты слишком беспечна. Сколько раз повторять: будь всегда начеку! – повысив голос, недовольно высказалась Наоми. Похоже, ее неуравновешенный характер снова решил показать себя.

– Он пошлет других! – отрешенно сказала меньшая Киёмидзу, снова смотря в окно на капли дождя.

– Ты о чем? – начала закипать шатенка, тряхнув головой, и подвески на шпильках в ее волосах зазвенели. Почему-то Наоми стало казаться, будто сестра ее вовсе не слышала, что определенно злило, а еще это ее вечное спокойствие,… однако, так все же было лучше, чем раньше.

– Тадзиява-сан, скорее всего, вновь наймет кого-то, чтобы убрать нас, – задумчиво протянула та, накручивая одну из прядей волос себе на палец.

– От этой мрази другого ждать не придется! – подхватила тему старшая наемница, – меня больше волнует, как хороши будут наши соперники? – и куноити лукаво улыбнулась, аккуратно вытирая катану от масла, не касаясь края лезвия, чтобы не пораниться.

– Готово! – победоносно подняв над собой холодное оружие, Наоми посмотрела на свое отражение, виднеющееся на грани металла, – и какого черта ты добавляешь к этому тошнотворному имени уважительный суффикс? – зло сверкнув глазами, заправила катану в ножны юная особа.

– Хм… – хмыкнула младшенькая, – старость надо уважать, Наоми-чан, – улыбнувшись уголками губ, пропела девушка, – да, так… мое терпение имеет свои границы…

– Так-так-так, ты к чему клонишь? – заинтересовано спросила старшенькая, отложив свою игрушку на татами, и в морском омуте ее глаз заплясали чертята.

– Еще одна попытка, и мы пойдем на опережение, – намекнула сестре наемница, тряхнув своей шевелюрой, и тень от челки упала ей на глаза.

– Знаешь, Тенши, в такие моменты мне кажется, что я все-таки могу испытывать чувство страха.

– О чем это ты, Наоми? Неужели ты знаешь, что значит страх? Никогда в это не поверю! – усмехнулась девушка, не веря словам сестры. Разговор, похоже, подошел к концу, и в комнате воцарилось задумчивое молчание. А дождь все лил и лил за окном, не желая утихать, каплями стекая по стеклу.

– Тенши, заканчивай с этим быстрее, – раздраженно повела плечами старшая Киёмидзу, разминая затекшую шею.

– Я уже все! – буркнула шатенка, повернувшись к сестре. По выражению ее лица сразу можно было понять, что девушка слегка обиделась, и подтверждением служили надутые губки, – между прочим, ты не должна злиться и жаловаться! Ведь это я нашла работенку.

– Работенку, – огрызнулась Наоми, сверля родственницу взглядом, – а получше ничего не было, кроме как зарабатывать на трупах? – переминаясь с ноги на ногу, она в приступе гнева пнула камешек и он, повинуясь толчку, покатился вниз с обрыва. Легкий ветер вскинул волосы куноити, и заколка Наоми тревожно звякнула. Зашелестела листва Сакуры, осыпаясь листопадом. Девушки стояли на утесе, совсем недавно здесь разыгралась настоящая бойня, но теперь снова все излучало спокойствие.

Танаги Бэнигасуми был мужчиной средних лет, можно сказать, в расцвете сил, но его жизнь прервалась… и руку к этому приложили наши красавицы. Ведь именно в этом и состояло их задание.