Текст книги "Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)"

Автор книги: uniqa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц)

– Успокойся Наоми, – осадила младшенькая сестренку. Легкий вздох вырвался из уст наемницы, и она устало запрокинула голову назад, закрыв глаза. Больше не осталось той маски обиды и по-детски кривящихся губ, теперь куноити вновь была самой собой. Тряхнув головой и возвращая ее в правильное положение, Тенши протянула руку к лицу и заключила переносицу во власть своих пальцев, – я же уже объясняла, что нам нужны деньги. Наемная деятельность нынче не ладится, да и мы просим высокую оплату, а за него дадут приличные чаевые, – устало сказала она, показав в сторону бледного трупа и продолжая тереть переносицу.

– Да, но кто теперь будет тянуть двухметровую тушу? Да и противно как-то! – не унималась Наоми, уперев кулаки в бока.

– Хм… – хмыкнула зеленоглазая. Помня про взрывной характер сестры, куноити сомневалась, что, после того, как задание будет выполнено, шатенка не придет в скверное расположение духа. Наоми всегда было нужно время, чтобы разгоревшаяся кровь утихла, которого, к сожалению, имелось и в избытке, и одновременно ужасно мало, – не волнуйся, я беру это на себя! – подойдя к бездыханному телу, Тенши взяла мужчину за шиворот и попыталась поднять. Девушке удалось даже водрузить его на плечи, но из-за приличного веса ноши наемница слегка покачнулась. Понятно было одно – долго она так протянуть не сможет, но скажите, какой ниндзя, а тем более наемник-синоби, станет показывать свои слабости?! Никто не собирался отступать, но этого и не потребовалась. Чья-то нежная ладошка легко легла на плечо младшенькой. Несложно было догадаться, кто пришел на помощь.

– Давай сюда эту мерзкую тушу! – послышался привычный голос сестры. Повернув голову к ней, младшая куноити сдалась и отпустила труп. Хотя интересный вопрос: кто еще сдался из сестер Киёмидзу? В отличие от младшей, Наоми с легкостью подняла тело и закинула за спину, делая шаг к тропе.

– Ну и где этот, как его там, «черный рынок»?

– Прямо, Наоми-чан, – с нотками благодарности в голосе ответила девушка, смотря в бирюзовые глаза наемницы.

Дорога проходила через привычный лес, по протоптанным тропам, но за все время пути куноити не обмолвились и парой фраз, похоже, они и так отлично понимали, что думает или чувствует другая, слова были излишни. Просто идя радом, девушки не заметили, как оказались в нужном месте.

Пройдя в помещение, наемницы уверенным шагом шли по серо-узкому коридору, рассчитанному на двоих, едва ли на троих. Но так получилось, что они оказались не одни. В слабо освещенном коридоре, навстречу им двигались две мужские фигуры в черных плащах с кровавыми тучками, с ходу бросающимися в глаза.

Тенши и Наоми переглянулись. Акацуки. Догадаться об этом не составило труда.

Но, даже узнав, что эти люди опасны, девушки, как ни в чем ни бывало, продолжили гордо идти дальше. Их было двое и, понятное дело, коридор не мог вместить четверых человек сразу, кому-то нужно было уступить и пройти не рядом, а в линию. Но уступят ли наемницы нукенинам? Похоже, мужчины рассчитывали на такой поворот, но ни на какой другой. Когда до столкновения осталось пару шагов, обе стороны остановились, и только сейчас сестры смогли рассмотреть мужчин.

У одного из них лицо наполовину было скрыто маской из плотной, непроницаемой ткани, что, естественно, не позволяло осмотреть все его черты. Только по натянутости ткани можно было судить о чертах его лица. Волосы также были прикрыты тканью, а на лбу виднелся протектор с перечеркнутым знаком одной из деревень синоби. Но что особо выделялась на таком фоне, так это ядовито-зеленый цвет глаз. Казалось, что в них давно уже не было жизни, что уж говорить даже хотя бы о тени эмоции. Нукенин был невозмутим и спокоен, и его холодный взгляд остановился на девушках.

В отличие от своего напарника, сопровождавший его ничего не скрывал, а, напротив, демонстрировал свой рельефный накаченный торс, видневшийся из-за расстегнутого до середины груди плаща, выставляя его на всеобщее обозрение. Слегка бледноватая кожа в этом полумраке словно излучала некое свечение, но, возможно, это просто плохое освещение добавляло свой штрих во внешность молодого человека. Тонкие черты на недовольном лице, прямые линии, тонкие губы, высокие скулы и необычайно острый взгляд вишневых глубоких очей, обрамленных густыми пушистыми ресницами. Светлая, подобно цвету стали, с серебристым отливом шевелюра была аккуратно зализана на затылок, открывая лоб. Было в нем что-то возвышенное и неземное, но это ли увидели в нем сестры куноити? Нет, не симпатичное личико, не прожигающие глаза, в которых плясали бесенята, не телосложение с красивыми изгибами и странной цепочкой на шее с неким знаком в виде треугольника в круге. Казалось, они не обратили на это никакого внимания, нукенины являлись только лишь помехой на их пути.

После пяти секунд молчания Наоми не выдержала и, слегка подкинув тяжеловатую тушу за плечом, гаркнула на мужчин:

– Мать вашу, и долго вы будете путь загораживать? – Нахмурилась Наоми, бросив на синоби раздраженный взгляд, – а ну, прочь с дороги! – приказным тоном отчеканила она, решительно сделав шаг вперед и всем своим видом давая понять, что не намерена ждать ни секунды. Но, видимо, одному из мужчин это не понравилось, и поддавшись на провокацию наемницы, он ответил:

– Какого хрена раскомандовалась, соплячка? Заткнулась, блин!

– Твоего разрешения не спрашивала, так что закрой ебальник, а то связки порвешь! – загорелась куноити.

– Больно остра, укоротить бы тебе язычок! – закинув руку за голову, нукенин потянулся было к рукояти кусанари-кама за спиной.

– Не боишься, что опережу тебя, жук навозный? – гневно выпалила шатенка, свободной рукой взявшись за катану. Уже послышалось мимолетное скрежетание, что свидетельствовало о том, что наемница не шутит и уже готова лезть в бой. В ее лазурно-зеленых глазах, цвета морской волны, не было видно страха, а только разгоревшийся азарт и гнев. Возможно, странная парочка и столкнулась бы в битве, но этому не суждено было случиться. По крайней мере, не в данный момент.

– Остановись Наоми! – ласково проговорила Тенши, возложив левую руку на плечо сестры, что заставило ту стать ровно и убрать ладонь с плетеной рукоятки оружия. В то же время со стороны напарника белобрысого тоже послышалось предупреждение.

– Уймись, Хидан! – грозно сверкнув глазами, остудил он пыл спутника, – у нас нет времени на твое ребячество.

– Заткнись, Какудзу! – огрызнулся нукенин.

Пока они спорили, девушки вновь двинулись вперед. Когда Наоми поравнялась с Хиданом, то специально грубо стукнулась с ним плечом, отпихивая в сторону, и издевательски кинула:

– Прости, коридор такой узкий…! – несмотря на свою бледность, мужчина побагровел от злости и не упустил возможности использовать свой словарный запас нецензурной лексики, на что Наоми громко и язвительно засмеялась, продолжая идти за сестрой.

– Неплохая цена за такой кусок дерьма, – разминая затекшие плечи после нескольких часов таскания тяжестей, проговорила Наоми. Куноити вот уже тридцать минут стояли на улице, и запах зеленой травы был намного приятней того сырого помещения, где находились ячейки с начинающими разлагаться телами.

– Теперь тебя все устраивает? – приподняв одну бровь, аккуратно спросила младшенькая Киёмидзу.

– Ну, только не надо на меня так смотреть, – обернувшись к сестре, поговорила шатенка, перестав дергать плечами, – возвращаемся?

Тенши не произнесла больше ни слова, лишь кивнула головой в знак согласия. Пожалуй, эта миссия ничего особенного из себя не представляла, и Тенши Киёмидзу в голове уже строила планы, раздумывая о том, где бы подыскать новую работенку для них с сестрой. Нет, именно она озадачивалась этим не потому что Наоми не хотела этого делать. Сестры всегда были вместе и встречались с нанимателями, но Тенши лучше умела поддержать легкий разговор, сдерживая горячий темперамент старшенькой куноити.

Кромешная тьма окутала пространство неизвестной комнаты, где единственным источником света являлись скудные языки пламени, пляшущие в камине, не способные разогнать гнетущий сумрак слабо освященного кабинета. Пара кресел и ковер занимали часть комнаты возле камина, а дальше обретался стол, перед которым стояли две фигуры в черном. Они устремили взгляды в темноту, туда, где, по аналогии, кто-то сидел в кресле.

Грубоватый голос раздался в почти пустом кабинете, обращаясь к людям, стоящим возле стола:

– Конан, как результаты?

– Мы обнаружили их, оказывается, эти особы были под самым нашим носом, – проговорил кто-то ровным женским голосом.

Стреляли поленья в камине, и яркое пламя выхватило во мраке лицо синоби, скрытое за керамикой рыжей маски, яркими искрами заплясав в глубинах проклятого шарингана.

– Отправьте кого-нибудь за сестрами Киёмидзу. Они нужны нам или живые, в рядах организации, или мертвые, как преступницы.

– Хай! – В унисон ответили оба.

Послышался скрип сидения, и человек в оранжевой маске в виде спирали вышел на свет.

Редактировала: Compromiss

====== Часть 3 ======

– Черт! – тихо выругалась Тенши вслух. С самого утра у нее все буквально валилось из рук. День не задался, и, за что бы куноити не бралась, будь то элементарная починка снаряжения или же мойка посуды, работа не клеилась. Вдобавок ко всему Наоми куда-то запропастилась, что по-сути, было вполне в духе сестрицы. Она, бывало, частенько отлучалась без предупреждения в город, не считая нужным ставить сестру в известность. А как же! Она же старшая в семье! Это злило Тенши. Ведь стоило ей самой поступить таким же образом, одними упреками бы не обошлось.

Злая на сестру и на саму себя, Тенши опустилась на корточки и принялась осторожно собирать с пола осколки разбившейся чашки.

Теперь еще и пол придется мыть! Не день, а наказание….

Закусив губу, Тенши готова была разреветься от разочарования и обиды. Почему подобное происходит только с ней?! Может, права Наоми, упрекающая ее в чрезвычайной чувствительности? Сама она едва ли стала бы так расстраиваться из-за какой-то там разбитой чашки!

Раздумывая над превратностями собственного характера, куноити методично складывала осколки в ладошку, когда вдруг резко распахнулась дверь и в комнату с огромными глазами ворвался Лао – мальчишка лет 10-ти, которого она по доброте душевной частенько подкармливала втихаря от сестры.

– Тенши-сан! Тенши-сан!!! – задыхаясь, выпалил он с порога, энергично размахивая руками, явно не в состоянии подобрать нужных слов, – там…. там…

– Ай! – вскрикнула Тенши, вздрогнув от неожиданности – она поранила палец об острые края осколков, и на пол закапала алая кровь.

Хмуро сведя брови на переносице, девушка отупело уставилась на окровавленную конечность. Нет, сегодня мир действительно ополчился против нее!

Тяжело вздохнув, куноити поднялась на ноги и выбросила черепки в урну под столом.

– Что еще стряслось, Лао? Чего ты носишься, как угорелый? – едва взглянув на него, пробурчала девушка недовольно. Достав из кармана шорт носовой платок, она обернула его вокруг пальца, пытаясь остановить кровь.

– Тенши-сан… Там…. Там… Наоми-сан… Она сражается с какими-то людьми в черных плащах. Все говорят, это акацуки!

– Акацуки? – эхом повторила девушка, вскинув голову. Едва с уст мальчонки слетело имя сестры, она тут же позабыла о порезе и ее чуткое сердце наполнилось тревогой, – на них были черные плащи с красными облаками? Ты не ошибся?

– Клянусь, Тенши-сан! – Лао клятвенно сложил ладони у груди, преданно глядя на куноити горящими глазами, – я видел собственными глазами!

Это определило все, и девушка кинулась к старому платяному шкафу в дальнем конце комнаты. Распахнув дверцы, она достала оттуда ножны с оружием и набедренную сумочку, набив ее сюрикенами и сопутствующими принадлежностями.

– Где это произошло? – на ходу бросила Тенши, подхватив со стула плащ.

– У храма Будды, в восточном квартале.

Не сказав больше ни слова, Тенши пулей вылетела из комнаты, одержимая лишь одной целью – вовремя предотвратить надвигающуюся беду, пока Наоми не наломала дров. С ее-то буйным, неудержимым характером как бы правительству селения не пришлось заново отстраивать весь квартал!

Наоми отскочила в сторону и крепче сжала рукоять катаны, держа оружие наизготове. Ее острый, пронзительный взгляд не отрывался от неясной фигурки соперницы, неподвижно застывшей в нескольких метрах от нее. Обрывки бумаги мелкими клочками медленно кружились в воздухе, шуршащим дождем опадая на землю.

Наоми сардонически усмехнулась. Ее противница – девица не промах. Она так филигранно владела бумажными дзюцу, что старшей из сестер пришлось нелегко. Используя взрывные печати для детонации, куноити смешивала их с чакрой, что в разы увеличивало мощность техники. Но ее превосходство длилось недолго. Наоми искоса взглянула на острие меча. Длинное, начищенное до блеска стальное лезвие, поблескивая в лучах осененного солнца, обагрилось кровью соперницы….

Наоми не спалось. Бессонница… такое случалось с ней редко, но метко, и страшно выводило ее из себя. Вопрос финансов волновал куноити ничуть не меньше Тенши. Та работенка, которую подобрала для них сестренка, мягко говоря, не устраивала Наоми, хотя за нее и платили приличные бабки. Устав ворочаться без сна, куноити поднялась, когда на часах еще не было и 7.00, в наисквернейшем расположении духа. Девушка долго сидела на кровати, нервно барабаня кончиками пальцев по убогой тумбе, ютившейся возле постели, напряженно глядя в пустоту.

Нет… это воистину невыносимо. Усидчивостью Наоми никогда не отличалась. Стены комнаты давили, и она решила прогуляться по городу, чтобы развеять свое дурное настроение. В многолюдном селении Дождя утро, пожалуй, самое подходящее для этого время суток. Умиротворенная пора, когда трудовой день еще не начался и на тесных улочках, на которых в дневные часы просто не протолкнуться, сейчас было поразительно тихо и спокойно.

Не думая ни о чем, Наоми неторопливо брела по городу. Селение постепенно оживало, и улицы наполнялись людьми, суетливо спешащими по своим делам. Открылись кафе и магазины, и в воздухе аппетитно запахло выпечкой. А она все шла и незаметно для себя забрела в восточный район города. Здесь, как и в прочих районах, царило оживление. Настало время обеденной службы, и люди потоками стекались к подножию величественного храма, заполнив площадь. Звучали звуки молитвы, и распахнутые настежь двери приветливо зазывали верующих, приглашая к обедне.

Наоми в нерешительности остановилась у подножия храма, со смешанным чувством глядя на бесконечную сотню мраморных ступеней, вереницей взбегающих вверх. Она никогда не была особо религиозной. В клане Киёмидзу религия всегда была под запретом, чем-то чуждым истинной природе настоящего наемника. С самых пеленок им внушалось, что единственное, во что должен верить настоящий синоби – это в свои собственные силы и сталь катаны. Многие годы, лишившись опоры и поддержки родителей, оставшись сиротами, на попечении старейшины клана, они с сестрой привыкли полагаться только на самих себя, в этой тесной связи найдя единственное утешение и поддержку.

Наоми жила сестрой, так же как и сестра жила ей…

Так почему же сегодня она неожиданно сама для себя оказалась у подножия храма?

Опустив голову, куноити отвела с лица непокорные пряди длинной челки, упавшей на глаза, сложила губы в ироничной ухмылке.

– Капец, Наоми… видела бы тебя Тенши, вот потехи бы было? – обратилась она к самой себе. У сестренки глаза на лоб полезут, если она узнает, что старшенькая по собственной воле заявилась в храм без желания кого-нибудь прирезать…

Что ж… возможно, в душе Наоми была намного лучше, чем сама привыкла думать?..

Посмеиваясь над собой, девушка таки поднялась по крутым ступенькам, оказавшись на просторной площадке, ведшей ко входу в храм. Мимо сновали люди, прихожане спешили попасть на мессу, но Наоми едва замечала их, поглощенная необычайным для нее чувством раздирающего сомнения внутри. Она хотела зайти внутрь, но не могла… Что-то в глубине ее души противилось этому.

Девушка стояла посреди площадки, задумчиво глядя на распахнутую дверь, и не заметила, как неслышно, из-за несущей колоны, поддерживающей козырек покатой крыши, вышел человек.

– Наоми Киёмидзу? – раздался за спиной девушки ровный мужской голос, вырвав куноити из плена собственных мыслей. Она нахмурилась, недовольная тем, что ее потревожили, и, повернувшись на зов, неожиданно столкнулась с пристальным взглядом холодных лиловых глаз. А что то были за глаза! Крупные, близко посаженные, чуть раскосые, с необычайным круговым рисунком радужки, под отчетливо видными густыми бровями, они будто глядели в самую ее душу, буквально пригвоздив девушку к месту.

«Рениннган? – молнией вспыхнула в голове догадка, и куноити невольно повела плечом, ощутив, как мурашки скользнули по позвоночнику, – не может быть…»

Однако, чего это она всполошилась? Подумаешь, глаза Бога?! Подумаешь, мужик?!

Но дело было не только в глазах мужчины. Его решительное волевое лицо с прямым классическим носом и твердой линией чувственных губ, щедро усыпанное пирсингом, само по себе притягивало взор и помимо рениннгана. Высокий и широкоплечий, он словно гора возвышался над девушкой, подавляя угрюмым спокойствием и ростом. Его мощная тренированная фигура, скрытая под тканью черного с алыми тучками плаща, выдавала в нем физически крепкого человека. Короткие всклокоченные волосы в живописном беспорядке отдельными локонами падали на металлический протектор банданы с перечеркнутым символом селения Дождя на лбу.

Выйдя из-под навеса крыши, он приблизился к девушке, не спуская с нее глаз, и Наоми, вдруг рассердившись, с вызовом взглянула на мужчину.

– Даже если так… – помедлив, гордо вскинула подбородок куноити, окинув синоби презрительным взглядом, – то что с того?

– Есть разговор…

– Черта с два! Я не веду диалог с конкурентами! – огрызнулась она, продолжив свой путь.

Акацуки! Она с ходу узнала этот броский плащ с пестрым, нелепым рисунком… Еще не зная, с какой целью представитель сей славной в преступных кругах организации заявились к ней, девушка, тем не менее, осознавала всю исходящую от него угрозу и в любую секунду готова была схватиться за катану.

– Не стоит так нервничать, Наоми-тян… – колокольчиком донесся до нее откуда-то издалека нежный женский голосок, и девушка стремительно обернулась. Засада?

Устремив настороженный взгляд прямо перед собой, в основании лестницы Наоми увидела высокую молодую женщину в таком же черном плаще, как и у мужчины. Она была красива и безмятежна. Ее спокойные голубые глаза снисходительно смотрели на Наоми издали, а отрешенное миловидное лицо не несло и тени эмоций. Легкий ветерок гулял по незаметно опустевшей площади, путаясь в коротких прядях ее темных волос, слегка присобраннных сбоку заколкой с крупным темно-синим цветком оригами.

– Мы пришли не для того, чтобы ссориться…. – Прочитав настороженность на напряженном лице куноити, мягко сказала она, шагнув на ступени.

Фамильярность в обращении выводила из себя, и Наоми не сдержалась.

– Стоять, черт вас дери! Дважды повторять не буду! – уловив движение со стороны девицы, отреагировала Киёмидзу, стремительно выхватив из заплечных ножен катану.

– Не с места, красавчик! – предупреждающе покосилась в сторону мужчины Наоми, занеся клинок, – для непонятливых и особо одаренных разжевываю. Сестры Киёмидзу не ведут дел с представителями посторонних организаций, ни при каких обстоятельствах! Разговор окончен! Бывайте… – отсалютовала она, поведя катаной, и точеное лезвие сверкнуло в лучах яркого солнца. Она отвернулась, намереваясь уйти, но брюнетка, предугадав ее желание, сказала:

– Все будет так, как ты захочешь, Наоми… – успокаивающе вскинула руки она. – Только выслушай то, что мы хотим сказать…

– Вот как?! – в недоумении воскликнула Наоми. Насторожившись, девушка крепче сжала рукоять меча, поочередно обведя взглядом отступников, – вы поражаете меня своим нахальством! Неужто вы думаете, я настолько наивна, чтобы поверить в глупые россказни, что представители акацук заявились в селение Дождя только лишь с целью «побеседовать» с нами? Наверняка вас сучонок Тадзиява прислал…

– Тадзиява здесь ни при чем, – отверг предположения куноити мужчина ровным, без единой эмоции голосом, – не стоит удивляться нашему присутствию здесь, Наоми-тян. Селение Дождя уже не первый год является непосредственной штаб-квартирой акацук.

– Пф… – фыркнула куноити, недоверчиво сощурив глаза, – зубы мне не заговаривай… Худшей бредятины в жизни не слышала. Всем известно, что после падения Ханзо власть в селении перешла в руки некого Пейна, которого никто и никогда в глаза не видел. Думаете, этот бандюга позволил бы акацукам беспрепятственно промышлять на своей территории? Сомневаюсь.

– Обернись Наоми, – сказала брюнетка, – Пейн стоит рядом с тобой.

Девушка так и поступила, но никого, кроме рыжего, рядом не увидела.

– Разыгрываете меня?! – рассердилась она, негодующе сведя брови на переносице, и испытующе взглянула на мужчину в плаще. Он, конечно, весьма впечатлял своими внешними данными. Но чтобы быть тем самым ПЕЙНОМ, о котором в селении чуть ли не легенды слагали….

– Это правда, Наоми-тян, – подтвердил мужчина, перехватив ее недоверчивый взор, – убери катану. Акацуки и Киёмидзу не враги.

Наоми изумленно примолкла. Отступив на шаг назад, она угрюмо поджала губы, размышляя над словами синоби. Акацуки и Киёмидзу и правда не враги и, по сути, никогда ими не были, в принципе потому, что, хотя их сфера деятельности и лежала в одной плоскости, они никогда не пересекались на тесной дорожке денежных интересов. В противном случае их отношения могли сложиться совершенно по-иному.

Наоми не доверяла их внезапной лояльности к ним с сестрой. Этот интерес, несомненно, был продиктован какими-то более глубокими помыслами.

– Чего вам надо? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила, – никак акацуки заинтересовались услугами сестер Киёмидзу?

Издевательская улыбка скользнула по губам куноити, искрами лукавства вспыхнув в глазах цвета моря.

Идея показалась ей совершенно абсурдной. Насколько она слышала, в акацуках и без того были собраны самые отъявленные головорезы Мира синоби, так что для них с сестрой там абсолютно не было места. Правда, и они с Тенши в сводках АНБУ числились не первый год.

Куноити вопросительно взглянула на того, кто назвался Пейном, ожидая услышать мало-мальски внятный ответ, и была шокирована, когда синоби вдруг подтвердил ее полушутливое предположение.

– Именно, Наоми-тян, – ответил мужчина серьезно, и насмешливая улыбка мигом сползла с лица куноити, – мы здесь, чтобы предложить тебе вместе с сестрой вступить в ряды акацук.

– Ты глухой или притворяешься?! – играючи проведя ладонью по лезвию катаны, проговорила Наоми. Опустив веки, она с шумом втянула в легкие воздух, теряя терпение, – Киёмидзу не сотрудничают с конкурентами. Так было и будет впредь. Сколько раз повторять? Мы, пусть и наемники, но вполне самостоятельная, независимая клановая организация, не прикрепленная к какому-либо населенному пункту. Как «правителю» Дождя, тебе должно быть это известно!

Хех… носитель рениннгана! Да хоть сам Бог! Наоми не боялась его! Она вообще мало чего боялась. Это чувство почти без остатка вытравили из ее души еще в раннем детстве. В отличие от тех же акацук. Девушка слышала, они работали парами, вероятно, для страховки. Не случайно они сегодня заявились в селение на пару, хотя, если исходить из слов этого рыженького, они его и не покидали. Другой вопрос, для чего они затеяли всю эту кутерьму с альянсом? Никак пудрили ей мозги, в то время как другие акацуки обрабатывали Тенши.

Сестра… Мысли о Тенши заставили ее встревожиться впервые с момента встречи с отступниками. Она судорожно стиснула зубы, подавляя желание со всех ног кинуться в штаб, бросила беглый взгляд через плечо. Женщина взошла по ступеням. Остановившись на середине лестницы, она не спускала с куноити внимательных глаз.

Словно прочитав роящиеся мысли в голове девушки, нукэнин шагнул к ней навстречу, сказав:

– Ты глубоко заблуждаешься, Наоми. Ваш клан давно изжил себя как целостная подструктура. А вы, сестры Киёмидзу, с самого своего рождения находитесь в залоге у селения. Ваш хваленый клан никогда не был свободным и ежеквартально за свою мнимую независимость уплачивал в казну страны дань за право вести уединенный образ жизни еще со времен Ханзо. Война синоби внесла свои коррективы не без содействия врагов, поставив Киёмидзу на грань вымирания. Границы рушились и, в итоге, чтобы хоть как-то уберечь то, что осталось от могущества предков, старейшины вынуждены были отдать в залог то немногое ценное, что имелось у них. Свое достояние, свое наследие, уникальный генетический материал, заключенный в человеческую оболочку. Это все о тебе, Наоми и о твоей сестре…

– Заткнись, треклятый лгун!!! Или я сама заткну тебе рот!!!! – Взорвалась Наоми вне себя от злости. Слова синоби переполнили чашу ее терпения, и гримаса гнева исказила тонкие черты. Она не верила ни единому его слову. Для клана Киёмидзу, для всех его представителей, родовая честь была превыше всего, какие бы отношения не царили внутри их семейства. Они могли ненавидеть друг друга, но предпочли бы смерть позору зависимости от кого бы то ни было. Это-то и возмутило Наоми больше всего. Она не желала слушать лживый поклеп на светлую память своего рода. Киёмидзу не продаются!

И, до хруста в суставах стиснув катану, куноити бросилась на обидчика, во что бы то ни стало желая стереть выражение спокойного превосходства на равнодушном лице нукэнина….

Когда Тенши достигла, наконец, площади, битва была в самом разгаре. Трудно было представить больший погром, чем учинила ее сестрица за считанные минуты боя. То же, что Тенши увидала собственными глазами, оказавшись на месте, в первую очередь, свидетельствовало о том, что противник ей достался не из легких.

Как же, должно быть, бесилась Наоми, встретив достойное сопротивление?!

В какой-то момент эти мысли позабавили куноити, и ее небольшие бантики-губки сложились в мимолетной улыбке, сменившись тревогой за сестру. Она остановилась на подступах к площади Единения. Так называли местные небольшую площадь у подножия Буддистского храма, величественно возвышающегося над мрачными монолитами селения. Издали оценив обстановку, Тенши сочла благоразумным укрыться в раскидистых зарослях ракиты в метрах ста от места событий, покуда Наоми не нуждалась в ее помощи.

Окинув взглядом округу, куноити покачала головой. Хаос на площади царил неимоверный. Подобной разрухи Тенши давно не встречала. Умела ее сестренка навести шороху.

Каменные плиты, которыми еще в недавнем времени была крыта площадь, вздыбились и растрескались, покрывшись глубокими рытвинами, бороздками устремились к ступеням храма. Пыль смогом повисла в воздухе, снижая угол обзора.

Сестра, отведя руку с катаной в сторону, застыла в напряженной позе в противоположном конце площади, напротив высокой темноволосой девушки в плаще акацук, как и предупреждал Лао. Мелкие ошметки разорванной бумаги медленно кружились в воздухе, придавая напряженной обстановке какой-то завораживающе-мистический вид. Они так смотрели друг на друга, стоя, не шелохнувшись, будто малейший жест означал безнадежный проигрыш в этой битве характеров...

В тот момент, когда, желая облегчить задачу сестре, куноити потянулась к набедренной сумочке, что-то острое требовательно уперлось ей между лопаток и, вздрогнув от неожиданности, Тенши резко выпрямилась. Липкий холодок ужаса прошелся вдоль позвоночника. Не делая резких движений, куноити оторопело глянула через плечо, ругая себя за безалаберность.

– Вели сестре сложить оружие, Тенши Киёмидзу, – обратился к ней высокий рыжеволосый мужчина, и замысловатый рисунок на радужке в его холодных лиловых глазах пришел в движение…

Редактировала: Compromiss

====== Часть 4 ======

Мимолетная волна ужаса будто хлестнула куноити по лицу. Эти странные и невероятные глаза, от них веяло опасностью, но в тоже время они околдовывали и притягивали к себе внимание девушки. На мгновение Тенши позабыла и про бой сестры, и про упирающийся в ее спину кунай. Но также она отлично все осознавала, а стук сердца отдавался в ушах от странного и скорее неожиданного появления врага. Почувствовав, что, если она так и будет смотреть в эти лиловые радужки, то точно потеряет контроль над своим разумом, наемница поспешила отвернуться и снова устремить свой взгляд на сестренку.

Наоми… Один ее вид говорил о мужестве и гордости, в то время как ее младшая сестра попала в стальной капкан нукенина, намеревавшегося при малейшем движении нанести решающий удар. Что же делать в такой щекотливой ситуации? Единственное, что знала точно Тенши, это то, что без боя она не сдастся. Раскосые глаза стали жесткими, а взгляд – холодным и острым, будто бритва. Как можно аккуратнее младшая наемница вернула руку вниз, к бедру, будто показывая, что не собирается тянуться к оружию.

– Не двигайся! – снова приказал он, будто она была его подчиненная, а лезвие куная предупредительно кольнуло нежную кожу за преградой одежды. Голос рыжеволосого был спокоен и как будто беспечен, что заставило Тенши невольно усмехнуться. Не показывая вида, она уже доставала припрятанное лезвие кинжала, которое хранилось в рукаве.

– Вели сестре сложить оружие, – повторил мужчина свою просьбу в повелительном наклонении, но уже не произнося ее имени, что слегка обидело и позабавило. Странно, но Киёмидзу всегда находили что-то веселое в безвыходной ситуации, некую изюминку или иронию, и, даже сейчас, наслаждаясь этим ощущением смятенных чувств, смешанных с хладнокровным спокойствием, девушка испытывала любопытство.

– А если я откажусь? – растягивая слова, спросила брюнетка.

– Тогда мне придется заставить тебя это сделать! – с нотками угрозы в голосе спокойно проговорил нукенин.

– Что вам нужно? – будто не услышав, продолжила свой опрос куноити.

– Сейчас не подходящие время для вопросов…

– Вы так считаете? – перебила его юная особа, как бы намереваясь разозлить, но, как ни странно, мужчина не поддался, а в его шелковистом голосе не чувствовалось и нотки раздражения, только твердость.

– Иди!

Тенши повиновалась; сейчас по какой-то странной причине она хотела понять, что здесь происходит и как здесь оказались акацуки. Она могла бы вырваться, но если ее соперник сам из акацук, то нет сомнений в том, что он достойный соперник, а значит, его недооценка или переоценка собственных возможностей может стоить ей жизни. Тем более, кунай был приставлен в опасном месте, прямо меж двух спинных позвонков, и будет достаточно одного движения, чтобы наемница больше не смогла стоять. Тогда она стала бы обузой для своей сестры, хотя, превратившись в пленницу, она и так ей уже стала.