Текст книги "Сестры по крови или наследницы Киёмидзу (СИ)"

Автор книги: uniqa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 42 страниц)

– Так. Замечательно. А во-вторых?

– Во-вторых, – продолжал Сай в том же духе, – я заметил теснение на ее щитках – символ древнего рода, происходящего из страны Дождя. Я встречал такой в архивах АНБУ. Хотя его название сейчас вряд ли точно припомню. Это было очень давно…. Если не ошибаюсь, то он называется Хатмидзу или что-то в этом роде….

– Киёмидзу? – Настороженно предположила Наоми, чувствуя, что у нее внутри все замирает от близости чего-то крайне важного.

Она метнула взгляд в сторону притихшего Наруто, с любопытством слушающего однокашника, и вдруг ее осенило.

Наруто… Наруто… Точно Наруто?! Тот самый, заполучить которого мечтали акацуки! Вот те раз, как же она могла забыть об этом?!

Это же джинчурики девятихвостого! Точно! Именно за сведениями о нем, они приходили с Хиданом в Коноху в прошлый раз.

– Точно, Киёмидзу. – подтвердил Сай без лишних эмоций, как разговаривал все это время.

Задумавшись, Наоми замолчала и Какаши, следя за ней краем глаза, с неприсущим ему волнением, ожидал дальнейших слов наемницы. Импульсивная, стремительная, в чем-то похожая на Наруто, которого она так ловко сумела завести одной только фразой….

Как поведет себя Наоми, вновь услышав об архивах, на сей раз из уст одного из представителя теневой подструктуры АНБУ?

Она молчала довольно долго, и Какаши мысленно приготовился к худшему.

И он не ошибся, так как последующие слова куноити лишь усугубили его тревогу. Да, Наоми настроилась решительно. Суметь бы ему остановить ее.

– Спасибо за сведения, Сай. Теперь я знаю, что не зря явилась в Коноху и эта старая ведьма Цунаде попросту водит меня за нос, затягивая время. И ты, Наруто… – она повернулась к блондину, вызывающе посмотрела в его ставшие круглыми, словно тарелки глазах. – Берегись…. Если Лист задумает обмануть меня, я лично сдам тебя акацукам.

Лицо мальчонки вытянулось, и, наслаждаясь произведенным эффектом, с удовлетворенностью садистки, растревожившей больную рану, куноити зашагала прочь с тренировочной площадки.

Лишь на выходе из парка, Какаши удалось настичь куноити. Он пару раз окликнул ее, но гордячка даже не оглянулась, дополнительно прибавила хода. Тогда ниндзя пришлось действовать на опережение. Сократив путь, он срезал дистанцию, проскочив через пролесок, оказался в аккурат перед наемницей.

– Стой, Наоми! Что ты себе позволяешь?! Объяснись немедленно! – потребовал он не терпящим возражения тоном.

– Не указывай мне что делать, Какаши! Я тебе не какая-нибудь шалупонь, чтобы ты мог разговаривать со мной подобным тоном, да еще и голос повышать! Никто не смеет приказывать Наоми Киёмидзу. А уж тем более какой-то там… какой-то… – девушка осеклась, судорожно подыскивая верные слова, способные в полной мере охарактеризовать то, что она о нем думает. Однако, как назло, не находила верных фраз. А соответствующие эпитеты, всплывающие в голове, напротив, уводили ее в совершенно иную плоскость, в сферу тонких ощущений.

– Ну, же! – воспользовавшись заминкой, подбадривал куноити дзенин. Медленно, глядя ей прямо в глаза, он приближался неторопливой походкой спокойного, уверенного в себе человека, в то время как сама девушку едва могла устоять на месте, то бледнея, то краснея под его цепким взглядом, впившимся в ее лицо. – Какой такой?

– Такой! – рассердилась Наоми, сказав лучшее, что смогла придумать на тот момент. Гневаясь, прежде всего на саму себя, она называла себя дурой, за то, что в очередной раз по-идиотски сглупила в присутствии Хатаке Какаши. Чертово сходство с Хедеки! – Такой невыносимый?

Казалось, девушка и сама удивилась от того, что сказала, только слова назад не воротишь.

– Невыносимый? – останавливаясь, переспросил дзенин, делая хорошую мину при плохой игре.

– Именно. – Скрывая растерянность, поджала губы Наоми. Какой же глупой, вероятно она ему казалась, упрямясь, словно неразумное дитя. Вот ведь незадача! И нужно же было так опростоволоситься! И почему он так смотрит на нее? Это чувство беспомощности, возникающее под тяжестью его вопросительного взгляда, полностью истощило ее словарный запас. – Ты – именно несносный, приставучий человек, синоби Листа. Ты, ты, как монах, весь такой до тошнотворности правильный, мистер Идеальность. Но, а я не такая! И не собираюсь становиться такой же лощено приторной идеалисток и поборницей государственности, как твоя Куренай! Я здесь ради сотрудничества, ясно?! И не нужно стараться переделать меня! Просто отвали, оставь меня в покое и не трепи мне нервы!?

Ее гневная тирада позабавила синоби и он вопреки ее желанию, весело усмехнулся глазами и продолжил свое движение, проговорив на ходу:

– Я все-таки волную тебя, Наоми-тян?

И действительно, он волновал ее, очевидно волновал. С каждым движением, с каждым шагом ниндзя подходил к ней все ближе, а Наоми с каким-то оторопелым бездействием наблюдала, как тают заветные сантиметры дистанции между ними. Головой она понимала, что должна что-нибудь предпринять, но, не смотря на это, не пошевелила и пальцем.

А может быть она просто не хотела?

Убеждая себя в обратном, Наоми не достигла значительных результатов, словно завороженная тонула в бархатистой глубине теплых, нежных глаз мужчины, снисходительно глядящих на нее из-под нависающей банданы.

– В…вовсе н-нет…. – с запинкой выпалила куноити, нервно облизнув пересохшие губы. – Я всего лишь пытаюсь нормально работать. Но как это возможно, если вся Коноха ополчилась против меня. И ваша хокаге….

– Извини, но я не могу уйти и оставить тебя без присмотра….

– О, будь ты не ладен, Какаши! Почему с тобой так сложно, а? – В горячке всплеснула руками Киёмидзу, дойдя до точки кипения. Он снова пренебрегал ею и это в конечном итоге, вывело ее из себя. – Избавь меня от россказней о патриотизме и долге, пожалуйста! Ты ничем не лучше остальных, Какаши! Я не слепая и многое способна заметить. Думаешь, я не вижу, как ты вертишься возле меня, словно кот, учуявший сметану? Ты говори, да не заговаривайся!

Утихнув от переизбытка эмоций, Наоми, выжидающе уставилась на синоби, а он молчал и тогда, она продолжила, усилием воли, заставляя свой голос звучать жестче.

– Мне надоело сидеть без дела. Я прямо сейчас отправляюсь к Цунаде, и если она не исполнит мою просьбу немедленно, пускай пеняет на себя. Я разнесу пол Конохи, на хрен!

Опустив глаза, Какаши удрученно покачал головой, а затем резко потянул девушку за руку, заключил в стальные объятия, от которых она едва не задохнулась.

– Дурочка…. Ты, конечно, многое способна понять, и рассуждаешь верно, но, не смотря на свои неоспоримые достоинства и таланты, которыми ты, несомненно, наделена, не способна увидеть дальше собственного носа….

– Учиха, твою мать!!! – Взорвался Хидан, взмахнув руками. Нехотя плетясь за Итачи, он едва поспевал за ним. – Ты вообще меня слушаешь? Битый час талдычу одно и то же, не ответа ни привета от тебя не дождался! Может быть все-таки скажешь, куда мы премся?

Однако и на сей раз нукэнин оставил вопрос напарника без ответа.

Вместо этого, он сбавил шаг, и, нырнув в густую заросль дикого ивняка, кистью поманил его за собой.

Тенистая дорожка парка петляла, огибая благоухающее пестрым цветочным разнообразием клумбы, наполняя воздух тонкими, утонченными ароматами весенних первоцветов. Высокие раскидистые деревья, едва обретшие свое зеленое убранство, словно величественные истуканы, шелестя листвой, высились вдоль выложенной брусчаткой аллеи, в тени которых, тесно прижавшись, друг к другу застыли две фигуры.

Ворча, Хидан пристроился рядом с гением и Итачи кивком указал в их сторону, в одном из силуэтов, которых он безошибочно узнал ту, которой невольно были заняты все его мысли в последнее время.

Наоми и тот самый блондинистый ублюдок, с которым он видел ее в прошлый раз в Конохе. Так вот на кого она его променяла!

Ярость охватила Хидана. Он так стиснул челюсти, что зубы свело от напряжения.

Его Наоми, дикая, необузданная козочка успокоилась в объятиях другого! Она так нежно льнула к его груди, а ее безмятежное личико было полно невыразимой нежности…. чувственности, которой он так и не смог от нее добиться. Как же так?! Как смел этот чужак обнимать ее за тонкую, осиную талию? Как смел он касаться густой россыпи рассыпавшихся по спине волос?!

Они были так счастливы и упоенным обладанием другу друга, что в этой мирной идиллии не было место никому иному. Не было места ему….

Неудержимая злость опалила все его существо и, не помня себя от гнева, Хидан рванулся к влюбленным и если бы предвидевший его реакцию Итачи, упреждающе не вскинул руку, он, вероятно, истерзал в клочки их обоих.

– Стой…. – тихо сказал Учиха, игнорируя яростный взгляд напарника, которым тот наградил его за попытку вмешаться. – Нам ни в коем случае нельзя высовываться.

– Да пошел ты! Не указывай мне что делать! – окрысившись, прошипел язычник, привстав с земли.

– Сунешься сейчас – умрешь! – без обиняков добавил Итачи. – Видишь мужчину рядом с Наоми? Это Хатаке Какаши – знаменитый Копирующий ниндзя Листа. В его арсенале более 1000 техник, готов поклясться он разделается с тобой в два счета. Плюс сама Наоми однозначно не станет стоять в стороне. И это еще не учитывая того, что на шум может сбежаться пол Конохи. Ты хочешь сорвать миссию, тогда дерзай. Я не стану препятствовать.

Логичные слова синоби заставили язычника одуматься. Напрягшись, он снова опустился на прежнее место и уже более спокойно спросил:

– Что ты предлагаешь, черт подери?

– Подождем, когда Наоми останется одна….

====== Часть 37 ======

Больно…. Пусто…. Холодно…

Как больно сжимается сердце, отправляя толчки по венам для циркуляции крови.

Открытое окно пропускает прохладный ветер, приподнимая прозрачную шторку, после чего доходит до распростертой фигуры девушки.

Никто не знает, который час она лежит так на кровати, не меняя позы. Кажется, что куноити застыла, превратившись в каменное изваяние как в легенде сестры Горгоны, а кожа, отражая лунные лучи, приобрела оттенок слоновий кости. Волосы в беспорядке были разбросаны на подушке, но это не имело значения, как и то, что уже светало.

Совсем скоро наступит рассвет, но это не было важно….

Широкие распахнутые глаза, больше не были столь насыщены в своем цвете. Изумрудный омут потемнел, приобретя болотный, мутный оттенок. Лишь пустота вперемешку с невыносимой болью и мукой, не оставила бы равнодушным ни одного человека. Ожесточённый, но в тоже время рассеянный взгляд упирался в белый потолок.

Не в силах закрыть веки, Тенши продолжала смотреть. Слезы больше не текли, не увлажняли глаза и не доставляли чувства щипания. Лишь тот факт, что она лила слезы всю ночь, говорили высохшие дорожки, да покрасневшие нижние веки.

Со стороны казалось, что девушка не дышит. Грудная клетка так слабо приподнималась, что нельзя было сказать: жива ли она или уже нет?

Тенши и сама не знала ответ на этот вопрос….

Все перевернулось – реальность стала кошмаром. Когда-то давно, будучи еще ребенком, она боялась увидеть сестренку мертвой в своих снах, совсем не зная, что этого надо опасаться в будущем.

Насколько была трагична эта ситуация. Не в силах нормально дышать, что уже говорить о игре на публику, Тенши была опустошена. Словно из нее выжили все соки, унизили, поваляли в грязи и выкинули, как ненужную игрушку, с которой вдоволь наигрались….

Вспоминая этого странного мужчину, брюнетка стиснула челюсть, из-за чего онемевшие мышцы лица отозвались ноющей болью. Никто еще так не опускал ее, не бил по самолюбию больнее и не разбивал на мелкие осколки хрупкое сердечко. Одним ударом, одним махом, синоби не убил ее тело, но истерзал душу….

Наоми…

«Неужели тебя и вправду уже нет? Не могу в это поверить…. Зная все и сжимая в руке доказательства», – медленно приподнявшись на кровати, куноити посмотрела на окровавленную ладонь, на которой играя бликами покоился стальной стилет. Бережно обхватив опасную заколку, Тенши прижала ладони к груди и прошептала вслух: «Я все равно не верю в твою смерть!»

Горькая слеза снова скатилась по начерченной дорожке, капнув на холодную сталь, омывая рисунок клинка.

Нет…, нет времени оплакивать сестру! Нужно взять себя в руки…!

Поднявшись, девушка двинулась в прилегающую комнату, что бы принять душ и привести себя в надлежащий вид.

Тенши не могла изображать счастливое расположение духа, как и свободно улыбаться.

Вода – живительная влага, которая смывала позорные ссадины и побои. Благодаря врождённой способности, куноити с лёгкостью восстановила свое тело, но жаль, что это нельзя было применить к душе – она еще плакала.

Подставив лицо, брюнетка не могла наслушаться всплеском капель, которые пробуждали воспоминания. Картинка за картинкой, где везде присутствовал дождь и… Наоми.

– Тенши, дождь идет, пошли…! – эти слова звонко звенели в ушах. Голос сестренки….

Наоми никогда не показывала себя лучше чем она есть, наоборот она всячески старалась закрыться от мира, старалась не когда не показывать свои достоинства, которые в клане Киёмидзу считали за слабость. Одевая маску, Наоми обманывала всех и, в конце концов, ей удалось обмануть даже себя. Ею восхищались, на нее ровнялись, ее боготворили, то и дело слышались восторженные возгласы: «гордость клана», «истинный гений», «жемчужина Киёмидзу»!

Сестра всегда была под испытывающими взглядами людей, тогда она не могла позволить себе слабостей. Но никто не видел этого, как и Тенши.

Ослеплённая желанием походить на сестру, младшая куноити всячески бросала вызов Наоми и другим. Сопротивляясь своим враждебным качествам доброты и справедливости, Тенши не могла достигнуть в глазах соклановцев такого же восхищение, напротив, она стала обузой для всех….

И если бы не Наоми…, куноити бы давно покоилась в земле….

Брюнетка никогда не забудет тот дождливый вечер, когда сестра впервые сама заговорила с ней.

В тот вечер Тенши пришла домой вся в ссадинах, но это было не в новинку. Также закончился семестр в академии клана. Все семья восседала за столом, а запах был настолько изумительный, что у будущей куноити разыгрался аппетит.

– Я дома, – бросила по инерции она, разуваясь, но никто не сказал слова приветствия, от чего на душе заскребли кошки. Набравшись смелости, Тенши зашла в столовую. Никто и бровью не повел: отец, мать и сестра – они спокойно продолжали свою трапезу. Отчего брюнетке показалась, что она лишняя в этой комнате. Ее место было свободно…. Невзирая на комок обиды, который подскочил к горлу девочка двинулась к столу. Не успела Тенши разломать палочки, как услышала замечание.

– Сумку сними, – сухо приказала мама, после чего кинула быстрый взгляд на дочь. Уголки губ скривились в презрительной гримасе отвращения. – Неряха.

– Прости, – опустив голову извинилась малышка.

– Покажи оценки, – властно потребовал отец, от чего Тенши содрогнулась, а по телу пробежала дрожь. Она уже знала, что отец потребует это сразу же.

Скинув сумку с плеча, девочка покопалась там, после чего достала помятый листочек. Дрожащими руками малышка протянула его синоби.

Его серые, как осенние небо глаза потухли. Оторвав взор от листа, мужчина стал прожигать дочь разъяренным взглядом.

– Ты не будешь ужинать, иди на задний двор и подумай над своим поведением. – Процедил сквозь зубы синоби.

Тенши тогда ожидала этого, она покорно встала и ушла. Сделала так как велел родитель, села на землю и смотрела на тени в столовой. Как вся семья сидит за одним столом, вся… кроме нее….

Больно…

Не зря говорят, что самую сильную рану могут нанести близкие люди. Она всегда старалась в учебе, но все равно была среди середняка. И это был не первый случай, когда ее выгоняли из дома.

Опустив голову, куноити хотела плакать, но слезы стояли в сердце. Плакала душа, а не тело. Хоть этим бог не обделил ее….

Снова вспышка молнии и раскат грома известил, что и сегодня пойдет дождь. Благодаря своему обонянию и ужасающе точного слуха, Тенши ощутила изменения в атмосфере и услышала, как первая капля опускается на ее макушку. После чего стеная глади, хлынула новым потоком на еще сырую землю.

Капли обжигали своим холодом, и хоть тогда было лето, дождь приносил ветер. Время шло, никто не волновался о ней, никто не звал под крышу дома. Отец пару раз приподнимал шторку, что бы проверить, не ослушалась ли его дочь, но, убедившись, уходил вглубь комнаты.

Сжимая кулачки, продрогшая, брюнетка все сидела ощущая размытую землю под ногами. Она и не подумала ослушаться отца, потому что лучше смерть, чем его ярость, Тенши уже знала это по своему опыту. Поэтому ничего не оставалось, как ждать.

Но надежда пропала, когда свет в доме погас….

О ней забыли…, тогда-то Тенши и познала невыносимую боль: она была не нужна семье, клану, никому. Чужая, среди своих!

Больно….

Легкий скрип отодвигающейся двери донёсся из-за всплесков. Медленно подняв голову, будущая куноити посмотрела на дверь. Наоми…

Старшая сестра не шевелилась, осматривая Тенши, после чего уверено сказала эти долгожданные слова:

– Тенши, дождь идет, пошли..., – повернувшись в пол-оборота Наоми зашагала в дом оставив дверь открытой.

Можно было ли описать, то что почувствовала Тенши? Все перемешалось. Сестра которая сторонилась и была чужой, наконец обратилась к ней, мало того она назвало ее по имени! И почему на мгновение малышка увидела в ее зелено-голубых глазах тревогу? Может показалось? Пожалуй...

Наоми ничего не сказала необычного, но для брюнетки это были самые дорогие слова от любимой сестры. Искать отношение в семье не подарок, Тенши все равно любила их всех.

По щеке скатилась слеза...

Наконец она смогла заплакать, только это были совершено иные слез, чем те, к которым она привыкла. Девочка была счастлива!

В тот вечер изменилось многое и послужило началом нового пути куноити. Наоми была рядом, незримо охраняя маленькую глупую сестренку, хотя как выяснила после Тенши: это Наоми нуждалась в защите и любви.

Сестра подарила ей ту любовь, что не дали родители. Хотя это было и не видно для других, но в каждом слове сестры, младшая девочка находила ласку.

Тенши зачастую вспыльчиво относилась к задирам сестры и клялась обогнать ее, но в душе брюнетки воистину восхищались друг другом. Никто этого не знал, но их судьба уже была сплетена стремлением силы. Сила сердца или сила тела вечная проблема, даже мудрецы не скажут что крепче.

“Может хватит?!” – укорила себя Тенши выключив воду.

Почему именно этот момент она вспомнила, начало своего пути? Следуя за тенью сестры, она хотела дотронуться до гениальности Наоми. Удалось ли ей это, нет! Но зато куноити смогла найти себя.

Одевшись девушка потянулись за угольный дождевик. Раны больше не болели – их просто перестало существовать.

Взглянув на дождевик, девушка отметила, что рисунок напомнил, про цель, которую хотели разгадать загадку с сестрой.

Учиха...

Какую роль они играют в прошлом и настоящем? Из-за этого ли поплатилась жизнью сестренка? Толпище вопросов, а ответы неизвестны.

Неизвестность...

Теперь она стала пугать брюнетку. Никому нельзя доверять, даже Дейдаре. Она в логове врагов и пусть пока они союзники, но если Хидан убил Наоми, то не известно насколько хватит ее самообладания, что бы не вырезать всю организацию. И этот странный синоби в маске – представляет угрозу.

Все это время она играла по их правилам, пора поменять стрелки....

Спрятав клинки в потаенные места, Тенши закрутила полу влажные волосы гулькой, после чего использовала стилет как заколку. Эта фамильная драгоценность, которая унаследовала Наоми, как символ главы клана, теперь перешел к ней.

– Наоми я выясню все..., обещаю!

Как бы Тенши не хотела, но нужно было выйти из комнаты, что бы никто ничего не заподозрил. Она не имеет право показывать свои слабости, больше не может.

Заваривая чай, куноити ощутила нежное прикосновение, после чего кто-то захватил ее в объятия. Горячие дыхание обожгло щеку, этот аромат, она уже узнала его. Дейдара…

– Доброе утро, моя сладкая! – промурлыкал томным голосом мужчина. Как ей нравилось когда он так делал, но сейчас что-то изменилось, надломилось. Теперь эти ощущения стали пустыми, лишними. Не хотелось, что бы синоби прикасался к ней, хотя бы не сейчас, но стиснув зубы, Тенши взяла себя в руки.

– Доброе милый!

– Как спалось? Мне вот было ужасно одиноко без тебя, – по-детски пожурил ее он, обжигая мочка уха и добавил: – и холодно….

Ощущая весь жар тела блондина, как его руки требовательно блуждают по ее телу, Тенши испытывала далеко не те чувства, которые привыкла. Он требовал от не то, что она не могла сейчас дать.

– Дей, не сейчас…

– Почему? – сквозь ласку спросил парень, образовывая влажную дорожку от ушка по всей шее.

Нет! Это уже никуда не шло. Так откровенно приставать в таком месте, где в любую секунду могут зайти и, Тенши поймала себя на мысли, что не хотела бы в этот момент быть в мужских объятиях. Хотя совсем недавно позволяла себе это.

«Боже, что же со мной твориться!»

– Просто я не важно себя чувствую, наверно простудилась, – поворачиваясь к нукенину лицом к лицу, куноити прильнула к нему, – а от твоей близости у меня кружится голова…. – игриво намекнула брюнетка, потянувшись губами и почти соприкасаясь прошептала: – Давай остановимся, ты же не хочешь, что бы я упала в обморок из-за тебя?

Тенши заметила, как лестно было слышать Дею ее слова. Потому что в синих чистых глазах засиял целый фейерверк лучей. Ведь она намекнула, что тоже любит его.

Как противно было играть в ложь, к которому были еще теплые чувства. Но вопросом осталось то: почему она так переменилась? Где та страсть? Огонь, что бурлил в крови от одного только запаха? Неужели потеря наложила след апатии и на ее чувства?

Хотя она и выглядела как обычно, куноити казалось, что все чувства умерли. Остались лишь боль утраты и печаль….

К вечеру Киёмиду смогла оторваться от себя Дейдару. Быстро шагая по коридорам лабиринтам, куноити мечтала лишь о том, что бы укрыться у себя в комнате, никого не впускать и не слышать, просто собраться с мыслями. Ей нужна была трезвая голоса, которая сейчас почти развеялась. Все обладание ушло на контроль эмоций.

Знакомый тембр голоса заставил девушки резко притормозить. Кто бы мог подумать, что вчерашний незнакомец будет здесь, но с кем он шепчется?

– Девчонка не соврала, она и вправду ничего не знает.

– Значит, мы ошибались?! – второй баритон вовсе удивил обладательницу изумрудных глаз.

Притаившись, куноити подавила свою чакру, как могла. Понятно одно речь шла о ней. Этот голос она узнала бы даже если бы хотела забыть – Пейн.

– Мадара-сама, она знает, кто вы такой?

– Я не давал ей такого шанса и думаю Киёмидзу не должна даже подумать, что ты подставной лидер организации акацука.

Комментарий к Часть 37 Закончились каникулы после сессии, по этому времени не много, но будем стараться выпускать и не сильно затягивать.

Народ, а еще я хочу слышать ваше мнение. А то знаете в пустоту писать как-то не ахти. Призываю читателей, черкнуть пару слов. Вам же не сложно – мне, нам приятно или относительно приятно))

====== Часть 38 ======

– Все, все отпусти меня немедленно!

Осознав, что позволила себе лишнего, Наоми с торопливой поспешностью высвободилась из объятий дзенина, своей лаской и неподкупной нежностью, убаюкавшего ее в тот момент, когда она и вовсе не намеревалась расслабляться. Все произошло так естественно, словно само собой, она и глазом не успела моргнуть, как оказалась во власти его колдовского обаяния, в сильных руках мужчины. Оставалось диву дивиться, каким образом Какаши удавалось из раза в раз успокаивать ее?!

Наоми брезгливо отряхнула одежду, будто тем самым стремилась избавиться от ощущения прикосновений синоби на своем теле и, насупившись, сердито зыркнула на него, внешне изображая недовольство, в то время как душа полнилась противоречивыми эмоциями.

«Хатаке Какаши! Держись от меня подальше! Я не знаю…, не понимаю, что в тебе такого особенного и, чем ты отличаешься от остальных мужчин, но почему-то когда ты рядом, я теряю способность ясно мыслить, и совершаю поступки, на которые в трезвом рассудке не осмелилась бы….»

Высокомерно задрав нос, девушка резко дернула лямку косараэ, будто она внезапно показалась ей чрезмерно тугой, зашагала прочь в обход синоби.

– И куда ты теперь направляешься? – бросил Какаши, слегка повернув голову и провожая наемницу взглядом.

– Не заставляй меня повторяться. К хокаге! Сказала же! Мне осточертела эта детская возня в песочнице. Мое время дорогого стоит. Вместо того чтобы плюхаться тут с вами, я могла бы зарабатывать бабки на службе у какого-нибудь зажравшегося нувориша, а вы расходуете его почем зря! – негодующе проворчала Наоми, не сбавляя шага.

– Намереваешься ворваться к Пятой и потребовать исполнения обязательств? – понимая, что теряет ее из вида, вынужден был повысить голос дзенин. И по мере того, как возрастала дистанция между ними, он звучал звонче и напряженней. – Будешь скандалить, крушить все подряд…. Хм… предвижу реакцию Цунаде-сама….

– Я не поняла! – Наоми резко встала и оглянулась через плечо. – Ты что издеваешься надо мной? Чего ты добиваешься своим ерничаньем? Пытаешься сбить меня с толку? Не выйдет. Уясни, меня не пугает бешеный темперамент, молодящейся под 20-летнию, старушенции, какая бы репутация за ней не числилась!

В надсадном, звенящем голосе куноити послышались возмущенные интонации, ставшие следствием вроде бы невинной на первый взгляд фразы, что в немалой степени, удивило Какаши. Еще минуту назад Наоми казалась абсолютно уравновешенной. Стоило только припомнить, с какой невозмутимой уверенностью она отстранилась от него и вот тебе раз. Очередной приступ гневливости. Что ж, Наоми Киёмидзу продолжала удивлять его бесконтрольными вспышками темперамента. Он уж начал привыкать к этому, воспринимая ворчание куноити как что-то вполне привычное. Трудно было предугадать, что в конечном итоге может вызвать буйство эмоций с ее стороны, а что оставит ее совершенно равнодушной. Иногда, как например, в данном случае, достаточно было полуфразы, полунамека чтобы наемница вскипела. И что самое удивительное, в отношении Наоми бесполезно было контролировать себя, ровно, так же как и тщательно подбирать слова. Если она решилась вспылить, то воспользуется любым поводом. Такова уж была ее от природы невоздержанная в плане поведения натура.

Понурив голову, Какаши повернулся к ней.

– А ты мне поверишь, если скажу, что нет?

Наткнувшись на ее сверлящий взгляд, дзенин выдержал длинную паузу, нарушить которую, как не странно, Наоми не пыталась. Бесконечно долго она смотрела на него, не произнося ни слова, и ее полные, сочные губки нервно кривились в уголках.

– Провались ты, зануда! – едва ли не топнула она ногой с горяча, сказав лучшее, что смогла придумать на тот момент. Воздав руки к небу, Наоми в исступлении воскликнула: – Эй, ты там, наверху! Ау! Бог, или как тебя там?! Как же меня все достало! Жила я себе горя не знала, но ты послал мне его! За что?

Совершив, сей странный ритуал на глазах изумленного дзенина, наемница опустила голову, и длинные пряди густой челки упали на ее лицо.

– Послушай, Какаши…. – сказала она, заправляя волосы за ухо. – Мы сравнительно недавно знакомы, но я немного успела изучить тебя и могу различить, когда тебя что-то гложет. Так что не тяни кота за хвост и говори начистоту. Что у тебя на уме?

Какаши потупился и по маске, характерно натянувшейся на его лице, Наоми догадалась, что он улыбается.

Куноити внутренне сжалась от раздирающего душу нетерпения, однако упрямо не проронила ни слова. Как же нервировала ее его типичная манера тянуть с ответом. Он будто нарочно испытывал ее терпение, каждый раз стремился вывести из себя. Вот и сейчас Какаши выдержал значительную паузу, в течение которой Наоми буквально извелась, сжимая кулачки так неистово, что ногти впились в ладони. Однако уже после того как первые слова слетели с его уст, к этим ощущениям примешались новые, и ей захотелось свернуть ему шею.

– Чтобы получить допуск к архиву, вовсе не обязательно идти к хокаге.

– Это почему еще? – сварливо пробурчала Наоми. – По-твоему пропуски на дороге валяются? Я уже месяц кукую в Конохе, но от Пятой ни ответа, ни привета! Считаешь, это нормальным?

Какаши пожал плечами и Наоми продолжила:

– Черта с два! Не с той связались! Я преподам вашей хокаге урок обязательности! Она навсегда запомнит, как обманывать Наоми Киёмидзу!

– Ты на это способна, ничуточки не сомневаюсь. Однако нет смысла утруждаться, Наоми. – туманно заметил синоби. Предельно загадочный в своей молчаливости, он расстегнул защитный жилет и извлек из потайного кармана туго скрученный свиток, концы перевязочной ленты которого фиксировала тесненная восковая печать.

– Что это? – формально поинтересовалась Наоми, интуитивно догадываясь, что за документ она удостоилась узреть.

– Не догадываешься? – издав короткий смешок, усмехнулся глазами дзенин. – Допуск к архивам Учиха, которого ты так долго добивалась.

Правая бровь девушки напряженно приподнялась.

– И давно, позволь узнать, он у тебя, Какаши?

Бирюзовые глаза Наоми полыхнули очевидным недовольством. Она завела ладонь за поясницу, нащупав холодную сталь рукоятки катаны, обычно успокаивающе действующую на нее, но только не сегодня.

– С самого утра…

– Болван!!! – взвизгнула Наоми, вне себя затопав ногами. – Уму непостижимо! Ты предпочел притащить меня на эту долбанную тренировку, нежели просто отдать пропуск, хотя знал, как долго я ждала его?! О чем ты думал, кретин? Знаешь, Хатаке, ты перешел все границы. Считай, ты – труп!

Стремглав стартовав с места, куноити во всю прыть, с пробуксовкой, рванулась на синоби. Легко, словно перышко, оторвавшись от земли, она взмыла в воздух, с гневным рыком взлетев над головой дзенина, и приготовилась нанести сокрушительный удар ногой с лету. И ей почти удалось это. Считанные сантиметры оставались между ними, однако в миг, когда Наоми мысленно предвкушала торжество, Какаши умудрился извернуться таким образом, что сумел перехватить девушку за талию в воздухе. Крутанув ее вокруг свои оси, он мягко уложил строптивицу на лопатки на свое согнутое в колене бедро. Приведя тем самым Наоми в немыслимое изумление, дзенин навис над ней.

Наоми тяжело дышала, оказавшись не готовой к такому повороту событий. Распахнутыми, лихорадочно сверкающими глазами она смотрела в склонившееся над ней лицо мужчины, с горькой самоиронией осознавая, что впервые в жизни проиграла без сожалений в сердце. Какаши бережно придерживал ее голову, и на своем затылке она ощущала манящее тепло его пальцев, заставлявших ее дрожать от волнения. Наоми нервозно облизнула внезапно пересохшие губы, и в глубине черных глаз дзенина промелькнуло странное, неуловимое выражение, от которого куноити бросило в жар. Отняв руку, Какаши тыльной стороной ладони ласково погладил девушку по щеке.