Текст книги "Демоны внутри (СИ)"
Автор книги: Umnokisa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)
Я смотрела в потолок и представляла реакцию всех, когда я пропаду. Будут ли они плакать? Какие сплетни поползут? Если я уеду с Робертом, то наверняка нас посчитают парочкой. Интересно, нас объявят в розыск? И как мы будем скрываться?
– Казадор, хватит хернёй страдать и пялиться на меня. Я знаю, что сочный бантик, но, блять, совесть имей! – Марбас снова посмотрел на меня. – Спи давай.
– Ты думаешь, так легко уснуть после всего произошедшего? – к горлу снова подступил неприятный ком. – Я впервые сегодня убила. Пусть они не люди, но я лишила их жизни, Марбас. Ты думаешь, это легко так принять? – я рывком села. – Ты думаешь, можно просто взять и забыть такое? Ты видел их взгляд перед смертью? Знаешь, сколько там страха? Они не бездумные машины, они живые.
– Были живые. Теперь уже не живые, – кот почесал за ухом. – Казадор, ты делаешь им ненужные поблажки – они чуть было не угробили нас всех там. Тебе не кажется, что такого рода жалость в данном случае нихуя не уместна?
– А как ты отреагировал, когда впервые кого-то лишил жизни?
Кот прикрыл глаза, видимо, вспоминая, что он испытывал. Представляю, какой у этого чудовища послужной список, разом и не вспомнишь, как это было.
– Это был демон, который пролез из Геенны. Тогда они были несколько крупнее, чем сейчас. Раз так в десять, – наконец сказал он и снова посмотрел на меня. – Ничего особо примечательного. Демоны глупы и следуют исключительно инстинктам «жрать, срать, размножаться». Завалить такого – плёвое дело, разве что процесс может затянуться из-за его размеров.
– То есть, тогда ты был ещё в Эдеме?
– Ага, – потянулся ассасин, задрав зад и вытянув передние лапы, и замолчал. Мне начало казаться, что ангелов создают поголовно уверенными в их правоте и святости, но это оказалось ошибкой, потому что, видимо, отдышавшись, Марбас продолжил: – Ты хочешь знать, как я отреагировал? У меня была истерика. Я не рыдал, как ты сегодня, но мне казалось, что я совершил ужасную и непростительную ошибку. В глубине души я оплакивал сгусток энергии, как бы смешно это не звучало.
– И как ты прошёл через это? – тихо поинтересовалась я, боясь спугнуть неожиданное откровение со стороны наёмника.
– Просто понял, как оказывается-то пиздецки легко сдохнуть. Я потом часто об этом думал, и понимание этого заставляло меня идти вперёд, переступая через себя, через трупы демонов, через какие-то ненужные морали. У меня нет чувства страха от момента создания, иначе бы я не был Властем, зато хватает любви к себе и к жизни. Разве мы все не рождаемся для того, чтобы жить? Только вот многие вокруг считают, что как раз ты жить и не должен. Отсюда все проблемы. Пересечение интересов.
Я ничего ему не ответила. В его извращённой теории жизни была своя логика, и, видимо, она его полностью устраивала. Вступать в дискуссию у меня не было ни сил, ни желания. Я лишь глубоко вздохнула, пытаясь унять внутренние терзания.
– Поэтому не страдай хернёй. Если тебе нечего мне сказать на эту тему, то можешь рассказать о Патрике, – после таких слов я растерянно уставилась на падшего ангела. Но, судя по интонации, он не шутил и не издевался. Несмотря на то, что Марбас его же и прикончил, сейчас он был совершенно спокоен, и ему действительно было интересно послушать меня.
– Зачем тебе слушать о моём отце? – осторожно поинтересовалась я, ища подвох.
– Пытаюсь понять, какого светлого и радужного детства меня лишили.
– Разве вы не любили своего Создателя?
– Любили, – вздохнул падший, опуская голову. – Больше, чем самих себя. Лишь Его и больше никого. Отдать свою жизнь за него и его идеи – это ли не честь для всякого ангела? А на деле оказались наивными кретинами. Мы ему не так уж нужны. Как только сотворил Адама – плевать он на нас хотел. Люди стали его новой игрушкой. А стоило нам возразить ему что-то, как всех, кто остался в живых, вышвырнули после Восстания за Врата, в Геенну. Я был создан, чтобы охранять его творения, а теперь я их уничтожаю. Вот ведь ирония какая.
Он снова сипло вздохнул и замолчал. Теперь уже надолго, позволяя теперь говорить мне. Я узнала всё, что, по его мнению, должна была узнать. Принять правило, по которому живут падшие: убей или будь убитым. Они не в одночасье стали такими, их предали. Предали, разделив на любимчиков и изгоев.
А ведь Марбас раньше был светлым. Все они были светлыми, пусть и позволяли себе какие-то посторонние мысли, задавали себе непозволительные вопросы, рассуждали о том, кто они и чего хотят. Марбас, безжалостный убийца сейчас, а раньше: я представила его в виде ангела, представила испуганным, как он смотрит на оружие и свои перепачканные кровью руки, как они трясутся. Понимает, что он поступил верно, но внутри что-то противится этому.
А потом в мгновение лишились смысла своего существования. Тот, кого они бесконечно любили, решил, что больше не нуждается в них, не стал их слушать. Мне казалось, что я сама чувствую это отчаянье, которое в тот момент ощутили теперь уже падшие ангелы. Пустота, словно из тебя выдрали сердце. Пустота такая же, какую испытываю я, казалось, но нет, она была страшнее, потому что с моей пустотой жить можно, а в их случае им пришлось заново искать повод для своего существования. Простого существования. Потерянные, ненужные и, теперь уже, бесполезные.
Всем своим поведением: убийствами, алкоголем, женщинами, адреналином, возможно даже наркотиками, Марбас заполняет свою пустоту. Созданный убивать, он уже не может изменить своей сущности. Все падшие нашли, чем заполнить свои сердца теперь. Только вот приносит ли это им то же самое счастье, как когда-то приносила служба в Эдеме?
– Марбас, – тихо позвала я кота, но он не ответил. Видимо, уснул, не дождавшись историй о Патрике. Хотя, мне кажется, они были ему совсем не нужны.
Немного подумав, я перенесла его на подушку и накрыла одеялом. Он, конечно, чудовище, и ничего этого не отменит. Но его изначально создал таким его Отец.
Всякое творимое тобой зло можно назвать добром. Единственное, что для этого нужно, – оказаться на стороне победителей.
Меня разбудил стук в дверь. Я потянулась, потёрла глаза и, бросив взгляд на часы, стоящие на столе поняла, что Анна терпела до последнего, ожидая, пока я проснусь, – без пяти минут полдень. Кажется, мой распорядок дня начинает смещаться к ночи.
Хотела было подняться, чтобы открыть дверь, но поняла, что на пояснице кто-то лежит. Пушистое, тёплое и под одеялом.
– Марбас! – тихо прошипела я, молясь, чтобы сестра не услышала, между тем поражаясь наглости ассасина. – Я тебя пожалела ночью, но это уже ни в какие ворота!
– Мне было холодно, – посетовал мне кот и тут же оказался стянут на пол за шкирку.
Но я сразу опомнилась: если Анна увидит его, то меня ждут проблемы – животные запрещены в общежитии:
– Спрячься куда-нибудь! Живо!
– Нафига? – кот грациозно увернулся от моей руки, когда я уже собиралась упихать его под кровать. Или в шкаф. Или в ванную.
– Ты знаешь, как громко кричит моя сестра? Знаешь, я помню, что ты уже слышал. Она сейчас будет орать куда громче, и вас не будет разделять телефонная трубка и десяток миль. Поэтому если не хочешь прятаться, то прыгни куда-нибудь.
Марбас прыгнул. Только вот не туда, куда я надеялась, а обратно на кровать. И уселся своей наглой шерстяной задницей на одеяло, показывая тем самым, что мою идею он не разделяет.
– Меня не отозвали. Как Вел или Заган решат, что я могу уйти – то я с радостью дам ёбу отсюда. А пока тебе придётся готовить свой зад к гневу твоей рыжей ведьмочки. Не разочаруй меня, я жду очень горячего зрелища.
– Нозоми! – послышался голос сестры из-за двери, сопровождаемый теперь ударами ноги. – Открой уже! У меня сейчас руки отвалятся всё это держать!
– Издай хоть один лишний звук, и ты труп! – я пошла открывать Анне.
Меня ожидала сначала волна упрёков за нерасторопность, потом волна упрёков за безразличие к общественной жизни и то, что я сплю допоздна вместо того, чтобы помочь ей. Третья волна была обращена в сторону кота, делающего совершенно невинное выражение морды, стоило сестре увидеть его на кровати.
– Это ещё что?! – Анна ткнула в его сторону пальцем. – Мне казалось, что мы давно разобрались с твоим желанием завести домашнее животное! Ты же знаешь, что в общежитии они запрещены.
– Он не мой, – отозвалась я, доставая из шкафа платье, купленное на Хеллоуин.
– Если он не твой, что он тогда делает на твоей кровати? Тем более, что ты живёшь на четвёртом этаже. Только не говори, что он через окно к тебе пролез.
– Увязался за мной вчера. Было поздно, а он выглядит вполне себе домашним. Я и подумала, что, может, сегодня успею отнести его к ветеринару, посмотрим, есть ли у него чип. Наверное, он потерялся. Уже несколько дней шляется по территории школы, – на ходу придумала отговорку я. Стоило Анне отвернуться от Марбаса, как тот подмигнул мне и облизнулся.
– Да? – сменила гнев на милость сестра, снова глядя на кота. Тот в ту же секунду заурчал, сорвался с места и начал тереться о её руку. – Действительно, выглядит домашним. Наверное, ты права. Будет жалко, если с ним что-то случится.
Анна подняла его и, прижав к себе, погладила. Марбас в ту же секунду положил голову ей на грудь. Хотелось схватить его за шкирку и выбросить в окно, не беспокоясь о сохранности этого чудовища, с ним ничего и так не случится. Но сестра, похоже, растрогалась таким ласкам со стороны, как она думала, животного, поэтому уселась на кровать, уложила его на колени, пузом к верху, и начала щекотать. Кот игриво задёргал лапками, комично показывая язык, а если и кусал её за пальцы, то делал это совершенно не злобно.
– Он очарователен! Если не найдём хозяина, то пусть живёт у бабушки, – заключила сестра, с трудом вспомнив, что она не просто так ко мне пришла и у неё ещё куча дел.
– Хм, я тут подумала. Прежде чем ты начнёшь истязать меня игрой в стилиста, не могла бы ты отнести его на улицу? Не думаю, что он куда-то денется, а в туалет ему всё равно надо, – предложила я, наблюдая за котом. Тот недовольно посмотрел на меня, но, к счастью, удержался от того, чтобы вслух не прокомментировать моё предложение.
Сестра согласно подхватила кота на руки и скрылась за дверью. Пусть хоть небеса рухнут, а Марбас не увидит меня в нижнем белье!
Нетрудно догадаться, что, когда мы закончили, наёмника и след простыл. Анна безуспешно звала рыжее создание, но кот не откликался. Сестра даже расстроилась, словно тот уже давно жил у неё, и теперь она словно друга потеряла. Я пообещала, что если найду его, то обязательно дам знать, сама же незаметно скрестила пальцы за спиной, надеясь на то, что Марбас больше на территории школы никогда не появится.
А после, стоя посреди комнаты в полном одиночестве и рассматривая всё, что, казалось, должно быть мне дорого столько лет подряд, что навевало мне приятные воспоминания и радовало глаз, понимала – всё это утратило ценность. Комната казалось серой и безжизненной, а вещи – грудой ненужного хлама. Понимала, что всё, что я, возможно, с собой возьму, это фотографии родных и близких мне людей, да подарок Роберта на день рождения. Во всём остальном я уже не нуждалась.
Спортзал по случаю Хеллоуина был украшен гирляндами с тыквами и скелетами. Все это дополняли весёлые разноцветные огоньки и арендованная светомузыка. Столы у стен ломились от конфет, печенья, пудингов, пунша и других вкусностей, выполненных в стилистике праздника. Руководство школы постаралось на славу – с таким количеством угощений и по улицам бегать не нужно с криками «Кошелёк или жизнь!».
Сперва, перед ребятами выступала наша школьная группа «Крик бешеной жабы»; детвора была в восторге. Музыканты охотно мешали каверы с собственными песнями и даже устроили подобие концерта по заявкам, на спор исполняя разные композиции. Получалось весело, и пару раз даже я уловила у себя подобие улыбки. Роберт прав: если это мой последний вечер в этих стенах, то пусть он оставит приятные воспоминания. Переводя взгляд со школьников на преподавателей, я словно пыталась запомнить их всех. Несмотря на всё, что произошло со мной, мне было тяжело прощаться с ними, пусть я и делала это мысленно.
Одетая в костюм вампира, я скромно стояла на краю танцзала, у сцены, чтобы меня ненароком не зацепили. По мнению моей сестры, костюм подходил мне идеально: белые волосы и кожа и красные глаза придавали мне несколько потусторонний образ. Хотя бы сегодня моя природа сыграла мне на руку. Устало пригладив вновь топорщившийся воротник, я задумалась, как Велиалу было удобно ходить с таким. Этот наряд действовал мне на нервы ещё и своей идиотской юбкой с летучими мышами и паутинками. Радовало лишь то, что Анна разрешила обуться в нормальные сапоги, с толстой подошвой и декоративными ремешками, а не в туфли на каблуках.
– Нозоми!!! – сестра появилась неожиданно. Завидев меня, она подняла руку, пытаясь привлечь моё внимание, и стала пробиваться ко мне сквозь толпу старшеклассников в костюмах героев из комиксов. Я уж было испугалась, что она решила, что я должна потанцевать с остальными, но причина её внимания оказалась куда хуже: – Тебя и твоего дружка хочет видеть мама!
Одетая в костюм супергерл, открывающий миру все, что только дозволено мамой, Анна, наплевав разве что на цвет волос оригинала, олицетворяла собой едва ли не королеву вечера. Я на секунду представила, как она бы выглядела на выпускном балу. Настоящая звезда. Надо будет не забыть потом посмотреть фотографии на сайте школы и в её инстаграме.
– Кого-кого? – не сразу поняла я, о ком речь.
– Станиславского! Ты его не видела?
– Какой-то странный список приглашённых, – пожала плечами я. – Ты что, сказала ей, что он… из этих?
На самом деле внутри меня все оборвалось. Видимо, нам обоим влетит: мне – за то, что я якобы втрескалась в него по уши, ему – за его ориентацию. Открыто за такое не ругают, но, скорее всего, попросят не распространяться, пикеты под директорскими окнами не устраивать и во всяких парадах участия не принимать. Признаться честно, мне самой не нравились скандалы, которые устраивает тётя Маргарет. В прошлом охотник, даже без каких-либо сверхспособностей, у неё достаточно жёсткий характер, закалённый в бою, когда на кону стоит твоя собственная жизнь, и даже просто рука, дрогнувшая не вовремя, может иметь чудовищные последствия.
– Если ты ищешь этого чудилу, – обратился к Анне парень из её класса в костюме супермена, – то он последний раз разговаривал с историком у стола с напитками. Ты с ним осторожнее, а то заставит от пыли чистить какую-нибудь особо унылую секцию со скуки.
Остальные засмеялись, видимо, решив, что это худшее, что может произойти в праздник.
Анна схватила меня за руку и увлекла в сторону столов. Роберт действительно стоял в компании учителя истории и учительницы физики. Судя по обрывку последней фразы, разговор шёл о каком-то видном учёном. Причём, несмотря на то, что Асмодей, скорее всего, был лично знаком с этим ученным, он с удовольствием выслушивал мнения, факты и теории своих собеседников.
В который раз убедилась, что чем старше человек, тем нелепее у него костюм на Хеллоуин. Если в детстве костюм эльфа смотрелся бы хорошо, в силу возраста и молодости, то лет в сорок эльф выглядит уже каким-то не совсем уместным. Если только это не злой гремлин. Учитель истории нарядился в пирата. А учительница физики, которая родом из Англии, – в призрака чёрной монахини. Асмодей вообще ни в кого не нарядился. Видимо, его попросту заставили сюда прийти остальные преподаватели. Однако уже просто его появление в таком скоплении людей вызывало удивление окружающих.
– Господин Станиславкий, – Анна приветственно приложила руку ко лбу, в стиле военных отдала честь присутствующим. – Вас вызывает руководство.
Библиотекарь от неожиданности поперхнулся пуншем.
– В середине праздника? – попытался спросить сквозь кашель он.
– Да. Маргарет сказала, что ей надо о чем-то поговорить с вами и с Нозоми, – сестра взяла со стола стакан с напитком. – Боже, какая жара тут. Не волнуйтесь, я пойду с вами, чтобы она не сильно ругалась.
– По поводу? – поинтересовался нефилим.
– Сама не знаю. Ну, пойдёмте уже. Быстрее она с вами разберётся, быстрее вернёмся сюда, – Анна снова потянула меня за руку, но уже к выходу из спортивного зала. Роберт последовал за нами, на ходу допивая свой злосчастный пунш.
Солнце уже успело зайти, поэтому нас обдало морозной свежестью. Я с удовольствием вдохнула воздух. Освежает. Снаружи было куда тише, чем в зале, поэтому на мгновение показалось, что мы просто оглохли, потому что все звуки стали такие, словно доносятся издалека, из какого-то параллельного мира, скрытого завесой сумерек.
Я подняла голову: над нами высоко в небо, мигая проблесковыми огнями, летит самолёт, оставляя среди облаков свой собственный белый след, будто бы проводя черту, разделяя всё на сегодня и завтра.
Анна шла впереди, пританцовывая в такт какой-то песни. Роберт молча шёл рядом, погружённый в раздумья, вероятно, вспоминает, не забыл ли он какую-нибудь из книг. Удивительно, как спокойно он покидает это место, словно не прожил тут десять лет, не общался со всеми этими людьми, не улыбался им каждый день. Я не видела Маргарет с самой нашей ссоры. В голове проскользнула мысль, что надо бы с ней помириться, хотя бы условно, перед тем, как я уеду отсюда. Возможно, навсегда.
Возможно, завтра меня уже не будет в живых.
Странно, но сейчас эта мысль воспринималась как само собой разумеющееся. Это, возможно, пугало бы. Но пустота внутри преобразилась в безразличие. Я успела подумать, что отныне каждый свой день я должна проживать так, словно он последний. Если так подумать – то так оно и есть на самом деле. Всякий день теперь может оказаться последним.
Я шла и пыталась запомнить едва ли не каждый шаг. Каждый куст, каждое окно. В глаза бросались какие-то детали, которые я раньше не примечала, но теперь это не имело никакого смысла. Я увижу тётю последний раз и надеюсь, что она не будет слишком сильно ругаться. Хотя… Если она будет ругаться, то, может, ей будет проще, если она решит, что я сбежала из-за её давления? Как сбегают трудные подростки.
На этой мысли сама себе улыбнулась. Ага, давай ещё окно разобьём, чтоб наверняка так все и решили.
– В общем, главное: без паники. Думаю, она вас на долго не задержит, – сказала Анна, когда мы наконец добрались до кабинета директора. В самом административном корпусе было совсем тихо и безжизненно, и лишь с улицы долетал гул праздника. В коридорах стоял полумрак. Казалось, ещё минута – и из-за угла выплывет приведение. Или учительница физики.
В кабинете тёти Маргарет свет исходил только от лампы на её столе. Больше ей и не нужно было. Директриса, завидев нас, тут же отложила документы в сторону. Я и Роберт встали у стола. Анна закрыла за нами дверь, но осталась у выхода, сев на стул. Достав из кармана телефон, она начала буднично набирать смс своим друзьям, скорее всего жалуясь на непутёвую меня, и сообщать, что она скоро вернётся к остальным.
– Добрый вечер, – поздоровался Роберт.
– И вам добрый, – тётя Маргарет кивнула.
Повисло молчание. Глава школы смотрела на нас каким-то странным тяжёлым взглядом.
– Знаете, – начала она неожиданно. От её тона у меня засосало под ложечкой. – Моя семья очень много времени потратила на это учебное заведение. Мы вылизали тут не только каждый квадратный сантиметр, мы смогли создать прекрасную репутацию. Родители не боятся отправлять сюда своих детей, потому что им ничего тут не грозит. У нас не было краж, серьёзных драк и сексуальных домогательств. Наше заведение по праву считается одним из лучших в стране.
Сказав последнюю фразу, директор посмотрела на библиотекаря. Тот не шелохнулся.
– Я бы не хотела, чтобы хотя бы мелочь повлияла на репутацию трудов моего рода, – продолжала она. – Нозоми, тебе есть, что мне рассказать?
Я потупила взгляд. Похоже, что шутка Анны насчёт моих отношений несколько вышла из-под контроля.
– Н-нет… – едва слышно сказала я.
Тётя Маргарет сверлила меня взглядом, словно могла выдернуть из моего сознания ответ.
– А вам, господин Станиславский, есть, что мне сказать? – тётя перевела взгляд на мужчину. Тот молчал. – Или мне стоит обращаться к вам Асмодей?
Комментарий к Глава 11. Излом * – речь идёт о достаточно знаменитой рукописи XV века, на которой, помимо текста есть ещё и очаровательные чернильные следы, оставленные котом.
====== Глава 12. Дикая охота ======
«И враги человеку – домашние его.»
От Матфея 10:36
Я в ужасе смотрела на приёмную мать, но вот на нефилима её слова не произвели того эффекта, на который тётя, видимо, рассчитывала, если она вообще рассчитывала на какую-то реакцию с его стороны.
– Неожиданная осведомлённость о моём имени, – отозвался он ровным голосом. – Позвольте удовлетворить своё любопытство, как давно вы в курсе?
Я мысленно поблагодарила его за сдержанность. Ведь мог бы применить заклятие и обратить и Маргарет и Анну в кучку пепла, но Роберт был не таким. Его неконфликтность не раз спасала людям жизнь.
– Начали подозревать неладное, когда Нозоми стала разговаривать во сне на вашем мерзком языке, – от её слов мои глаза округлились ещё больше. Совершенно не помню, чтобы разговаривала на демоническом. Он вообще существует? Это что, шутка такая? – Позор мне, конечно, как охотнику. Вы столько лет сидели у нас под самым носом. Шпионили?
– Ну, не без этого, – вяло рассмеялся Роберт. – Скорее наблюдал за вами. Когда множество охотников собирается в одном месте – это привлекает много внимания. Следил, чтобы никто не наломал дров.
– Даже так. Что ж, печально. Я уж было хотела выделить вам дополнительные деньги на школьный книжный фонд, – хмыкнула директриса, поднялась из-за стола и зачем-то шаркнула ногой. В ту же самую секунду по телу разлилась свинцовая тяжесть. Я не могла пошевелить и пальцем.
– Высшая сдерживающая печать? – библиотекарь понимающе покачал головой. – Прекрасно. Очень хорошая работа. Что ещё ожидать от такого охотника, как вы, Маргарет Дэвис. Даже без демонической крови вы прекрасно справляетесь со своим ремеслом. Впрочем, сейчас печать точно не нужна, я не намерен вступать с вами в бой.
Последние сказанные Робертом слова директриса пропустила мимо ушей, словно он в одночасье стал для неё пустым местом.
– Ма-а-ам… – подала у нас за спинами голос Анна, отрываясь от телефона, видимо, успев пропустить начало разговора, заболтавшись с друзьями. – Что тут происходит?
– Наш библиотекарь всё-таки на деле оказался демоном, милая, – тётя Маргарет сообщила это таким тоном, будто пожаловалась на тараканов. – Как и предполагали.
– Ничего себе! – сестра поднялась со своего места, но через барьер не шагнула. – Теперь ясно, что это он такой чудной.
Я уже практически не понимала, о чём они говорили. Мозг отказывался переваривать информацию. Анна знает о демонах? Как? Почему? Когда она успела? Ведь Маргарет была категорически против того, чтобы её дочь вообще была посвящена в знания обо всё этом.
– Юная мисс, будьте благосклонны и сделайте скидку на мой возраст, – отозвался Асмодей на оскорбление со стороны Анны. Маргарет тем временем достала из ящика пистолет. Послышался звук снимаемого предохранителя. Странный выбор оружия, учитывая, что демона таким не убить: навряд ли кто-то в ангельской братии пользуется огнестрелом. И в ту же секунду до меня дошло – она не в Роберта собирается стрелять. – Маргарет, последнее, что я собираюсь сегодня делать, так это чинить разборки с вами и охотниками. Поверьте, если вы нас отпустите, то уже через час нас не будет не то, что в городе, в штате, – его голос неожиданно дрогнул, когда он завидел оружие, – тоже понял действия тёти.
Губы директрисы тронула тень улыбки.
– Вы действительно чудной, если считаете, что я поверю вашим словам, Асмодей. Ваша громкая слава бежит впереди вас. После всего, что вы творили, вы действительно думаете, что я дам вам так просто сбежать?
Библиотекарь хотел было пригладить волосы, но печать не позволила, поэтому он просто закатил глаза и устало вздохнул:
– Я согласен с вами, моя роль в ваших глазах – это роль чудовища, но так уж получилось, что я завёл тут множество премилых знакомств и совсем не желаю зла никому из этих людей, – медленно проговорил он, видимо, рассчитывая на то, что так до Маргарет дойдёт каждое сказанное им слово. – Но считаю должным предупредить, что в случае, если вы предпримите попытку меня убить, я буду вынужден защищаться. Получается, что никто из нас не хочет посторонних жертв. Миссис Дэвис, одумайтесь, в соседнем здании больше двух сотен детей и преподавательский состав.
– Не пытайтесь меня запугивать, Асмодей. Вы сейчас находитесь в печати, и вся ваша сила ничего из себя не представляет, раз вы до сих пор её не нарушили.
– Он, может, в печати, зато мы – нет, – раздался у нас за спинами голос Велиала. Я хотела было обернуться, но заклятие едва позволило мне повернуть голову. Краем глаза я уловила двух падших: он пришёл в компании с Заганом. Второй король держал Анну, кончиком чёрной иглы касаясь её горла. Сестра понимала, что это существо не будет медлить с расправой, и поэтому терпеливо подчинилась и не дёргалась.
Судя по тому, как кровь отхлынула от лица Маргарет, она осознавала, что это далеко не рядовые падшие, но старалась оставаться внешне равнодушной настолько, насколько могла, глядя на нас с Асмодеем, словно бы королей в помещении не было. И всё равно то и дело кидала нервный взгляд в сторону дочери, словно проверяя, жива ли та до сих пор.
Велиал лишь хмыкнул на подобное поведение со стороны охотницы, но вслух никак комментировать не стал. Теперь силы были в какой-то степени равны: меня и Роберта удерживает Маргарет, Анна же в руках Загана и Велиала. Всё, о чём я сейчас мечтала, это чтобы ни у кого не сдали нервы, хотя не похоже, чтобы падшие сильно переживали по поводу происходящего сейчас в кабинете.
– Нозоми, я не ожидала от тебя такой низости. Связаться с демоном, заключить контракт, принять их сторону, да, ко всему прочему, ещё и сдружиться с этим оплотом Тьмы и разврата! – тётя показала на уже бывшего школьного библиотекаря. Тот снова тяжело вздохнул: ему явно не доставляет удовольствия, когда его называют «оплотом Тьмы и разврата». Маргарет же наконец-то снова удостоила меня взглядом.
– Это не так… – хотела было объяснить я, но получила оплеуху.
– Заткнись! В тебе ни капли чести охотника! Хотя бы ради своего отца… Даже ради Патрика…
– Я пыталась его воскресить! – закричала я, неожиданно для самой себя теряя самообладание. По щекам снова текли слезы, но теперь уже от обиды, а не от страха. Правда, я совсем не понимала, на кого обижаться в нынешней ситуации: на себя или на тётю, которая не хочет меня даже выслушать, просто вычеркнув меня из списка людей сразу, как ей стало понятно, что я дружу с Робертом. – Я хотела, чтобы он был жив! Я просто хотела быть с отцом! Как ты этого не понимаешь? Я скучаю по нему.
Рука тёти замерла у моего лица. Она сжала ладонь в кулак и одёрнула себя, поморщив лицо. Хотела ударить ещё раз, но почему-то не смогла.
– Восхитительное хладнокровие для матери. Сплошное удовольствие за вами наблюдать, – снова подал голос Велиал. – Но так уж получилось, что я её обманул, – развёл руками он, улыбнувшись. – Сыграл на преклонении перед собственным отцом. Знаете, дети обычно очень преданны своим родителям и всячески возводят их в ранг святых. Вероятно, это божественная шутка, которая появилась в коде мироздания задолго до вашего сотворения. Меня всегда занимал этот феномен. Даже у самых мерзких существ, которых с трудом можно назвать людьми, дети тянутся всем сердцем к этой биомассе, и готовы последовать за ней едва ли не в Бездну. И в то же время, как-то не по-матерински это: не прощать своё дитя, вы не находите? – король, продолжая говорить, прошёлся вдоль края барьера туда-сюда, проводя ладонью по невидимому барьеру, от чего из-под его пальцев расползались серебряные паутинки магии. После активации теперь она была видна любому: белая тонкая светящаяся линия, очерчивающая идеальный круг ровно посередине кабинета. – Надо же. Впервые за много лет вижу столь идеальную печать. Много времени потратили на работу?
– Человеческие отношения не касаются такой твари, как вы! – отрезала тётя Маргарет, игнорируя его вопрос касательно барьера.
– Ох, как грубо, – отозвался падший с обидой в голосе, но чувствовалась фальшь – на самом деле ему было плевать на реакцию тёти. – Вообще, мне не нравятся вот как раз-таки во всём этом человеческие отношения. Вы любите Анну больше, чем Нозоми?
– Я ей не родная, чего ты от неё ждёшь? – хрипло отозвалась я, не понимая, что за игру он начал. – С каких пор приёмышей любят больше родных детей?
Мне было уже плевать на то, что тётя придёт в бешенство от осознания того факта, что я не только с Асмодеем сдружилась, но и с обоими королями в целом нашла общий язык.
– Так она ещё и не в курсе, ко всему-то прочему, – король засмеялся и всплеснул руками. – Ну же, расскажите ей всё, Дэвис. Нельзя вечно скрывать такие вещи.
– Что ты имеешь в виду? – я впёрлась в него тяжёлым взглядом, потому что он как раз обошёл печать и теперь оказался за спиной у Маргарет и смотрел мне в глаза. С такого ракурса он походил на демона, который должен был сидя на плече подбивать хозяина на всякие не богоугодные делишки.
– Заткнитесь все! – внезапно рявкнула тётя Маргарет и выстрелила в потолок, пытаясь продемонстрировать, что не потерпит всего этого фарса, происходящего вокруг, но король даже не вздрогнул, лишь улыбался теперь ещё шире.
– Маргарет – твоя биологическая мать, – Велиал наклонил голову, наслаждаясь мой реакцией, ведь никого, кроме меня, это, кажется, не удивило. – А Анна, получается, твоя родная сестра, так ведь?
– Ч… Ч-что? – я ошарашенно посмотрела на «мать».
Она не ответила.
– Это правда?! – мои нервы были натянуты до предела. Казалось, ещё секунду и я сама уничтожу печать голыми руками: уже не получалось контролировать даже свой голос. Он сорвался на какой-то истеричный тонкий писк.
– Это долгая история, – тётя Маргарет отвернулась и бросила недовольный взгляд на Велиала, не желая обсуждать со мной всё, что всплыло на поверхность секундами раньше. Словно это не имеет никакого значения, так мелочно, что не стоит её времени. А король взял и явил мне правду: непринуждённо, изящно загнав всех в угол и теперь наслаждаясь представлением, которое разыгралось по его воле. Глядя на него казалось, что он рассчитывал на такой исход с самого начала.
