Текст книги "Демоны внутри (СИ)"

Автор книги: Umnokisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

– Давайте вас хотя бы осмотрят, – крикнула ему в след я, но тот лишь отмахнулся, спеша скрыться за входными дверями.

Я последовала за успевшим покинуть комнату отдыха Заганом, который направился в противоположную от стойки администрации сторону.

– Казадор, ты дура, – фыркнул мне в спину Марбас. Я обернулась и снова встретилась с ним взглядом. – Ему можно было память потереть, а не устраивать суси-пуси.

– Пусть думает, что герой, – неожиданно для себя я снова улыбнулась. – Жалко тебе, что ли?

Заган открыл дверь крайней палаты в коридоре и пропустил меня вперёд. От увиденного я едва не снова не впала в ступор. Асмодей походил на большую неживую куклу: мертвенно бледный, он казался совершенно безжизненным. Аппаратура искусственной вентиляции лёгких исправно шипела, подавая воздух. Монитор состояния пациента отображал аномально низкие показатели для живого человека: сердце практически не билось, давление 30 на 15. Станиславский действительно находился на грани жизни и смерти.

Я осторожно приблизилась к библиотекарю и коснулась его руки. Холодная.

От локтя тянулась трубка к подвешенному на стойке пакету с донорской кровью. Марбас, взяв у Загана бутыль, подошёл к ящику с медицинскими принадлежностями, достал упаковку с одноразовым шприцем. Не долго думая, разорвал её зубами, откупорил бутыль и наполнил шприц чёрной демонической кровью.

– Твоя? – ассасин слизнул капнувшую ему на палец каплю и посмотрел на короля. Тот молча кивнул, на что падший усмехнулся. – Не хило. Такая кого хочешь поднимет из могилы. И не жалко же тебе…

– Велиал сказал, что Асмодей ему нужен, – Заган заставил меня жестом отойти от Станиславского, в дальний угол палаты, сам же встал по другую сторону от кровати, на которой лежал падший. – Я в их отношения не лезу – это бесполезно.

– Ну-с, – Марбас проигнорировав все правила безопасности пациента, вогнал иглу шприца прямо в верхнюю часть пакета с донорской кровью, предварительно закрывая подачу крови Асмодею, пережав пальцами трубку капельницы, – вздрогнем. Эй, Казадор! Хочешь фокус?

Я непонимающе уставилась на демона.

– Смотри.

Он нажал на поршень, заставляя чёрную кровь падшего ангела низвергнуться в алую человеческую. Потом произошло нечто невероятное: осев на дне, словно она тяжелее, резко колыхнулась и взбурлила, поглощая красную. Через мгновение, когда весь пакет оказался заполнен чёрной жижей, Марбас выпустил трубку и отбросил шприц, а потом, как по команде, они с Заганом схватили библиотекаря за плечи.

– Сейчас начнётся. Девчонка, не вздумай приближаться, – предупредил меня король, настороженно глядя на лежащего без каких-либо движений библиотекаря.

Прошло всего несколько секунд, как чёрная кровь устремилась к его руке. Мучительно долгих секунд, потому что я не понимала, чего ожидать, поэтому на всякий случай отступила буквально в самый угол, едва не упираясь спиной в стену. Тишина. Такая, словно весь мир разом пропал. Я смотрела на панель состояния пациента. Неожиданно ужасный писк аппаратуры разорвал это молчание. Остановка сердца. Король сорвал с Асмодея маску ИВЛ и зачем-то прижал его ещё сильнее к кровати.

Но ведь он…

– Он умирает! – Несмотря на все предостережения демонов, я сделала шаг вперёд, и тут меня отшвырнуло такой чудовищной магической волной, что я болезненно ударилась спиной о стену. Из лёгких разом исчез весь воздух, мне стало практически нечем дышать. Окна разлетелись на осколки, аппаратура весом не один десяток футов оказывается разбросанной, а некоторая даже уничтоженной и разбитой, словно смятой невидимой рукой. Но это длилось лишь миг, после чего я смогла вздохнуть, радуясь, что в мою сторону пришлось меньше всего магии и что мне ничего не сломало. Следующий удар волны пришёлся в потолок, когда Асмодей неожиданно выгнулся дугой, от чего лампы с громкими хлопками полопались и осыпались на пол.

– Нозоми!!! – услышала я голос Станиславского. Он резко сел на кровати, вытянул руку вперёд, и посмотрел куда-то невидящим взглядом, материализовав серебряный клинок.

– Лежать!!! – зарычал в ответ Заган, и с силой швырнул его обратно на подушку, наплевав на то, что библиотекаря только что прооперировали. Выбил у него из рук меч – тот со звоном упал на пол, но не исчез, продолжая лежать там. После отвесил звонкую пощёчину Асмодею, приводя его в чувство.

Библиотекарь вскрикнул, застонав, схватился за грудь, закашлялся и, перемазав руку в крови, неожиданно чёрной, а не как раньше – человеческой, опустил голову и впал в состояние, близкое к беспамятству: глаза прикрыты, дышит часто и тяжело, руки периодически вздрагивают, а лицо искривляется от приступов боли.

– Поздравляю с возвращением в нашу дерьмовую реальность! – радостно воскликнул нависший над ним наёмник, приветственно помахивая рукой. – Как на той стороне? Правда, что встречают семьдесят девственниц и у каждой по семьдесят сексапильных служанок?

– Иди… – Асмодей едва не закашлялся снова. – Иди в жопу…

– Ну вот. Я теперь не знаю что и думать: то ли там так хорошо, что ты жадничаешь и не хочешь делиться, то ли ты меня в глубине душонки своей любишь и оберегаешь от смерти, – разочарованно протянул Марбас.

– Где Нозоми? – проигнорировал его Станиславский, едва поворачивая голову в сторону Загана.

– Здесь, с ней всё нормально. Отделалась ушибами, испугом и чем там ещё люди отделываются… – король кинул хмурый взгляд на меня через плечо. – Надеюсь, что угрызениями совести за свою недалёкость.

Я вновь приблизилась к библиотекарю. Казалось, что он смотрит мне в лицо, но это была лишь видимость – он оставался где-то в ином мире, в глубине своего сознания. Вымученно улыбнувшись, он поднял ладонь, я коснулась его пальцев.

– Я тут, Роберт, – прошептала я. – Я тут.

К горлу подступил ком. Я только сейчас осознала, что он действительно чуть было не умер. Поняла всю свою вину. Если бы я не ругалась с ним, не отталкивала, ничего бы этого не произошло. Я чуть не потеряла своего друга. Он променял свою бессмертную жизнь на какую-то глупую девчонку. А если бы Велиал не решил оставить его в живых? Если бы посчитал ненужным? Станиславский…

Нет. Роберт.

Роберт понимал, что я выживу, что я смогу сбежать, и принял жертву. Принял, потому что она была бы не напрасной. Я повела себя как недалёкая девчонка, истеричка и скандалистка: он живёт куда дольше меня на Земле и лучше меня понимает, что такое настоящая цена жизни. Они правы – мне пора перестать оценивать их поступки человеческими мерками. Для них люди действительно расходники. Какими бы мы не были великими и умными в своих глазах, мы – пыль. Кто-то утверждает что пыль звёздная, это звучит романтично, конечно, но на деле мы были просто грязью. Как правильно выразился Велиал – бактерии Люцифера.

– Не нужно плакать, Нозоми. – Его голос был слишком тихий и хриплый. – Всё хорошо.

– Да… – Я изо всех сил сдерживала слёзы, от чего начинала судорожно хватать воздух ртом. – Прости меня. Прости меня, пожалуйста.

– Надеюсь, это послужит тебе уроком, – отозвался на мои слова Заган.

Но фразу, адресованную мне, Асмодей принял в свой адрес:

– Да, конечно. Больше никогда не поеду… – снова улыбнулся он сквозь боль, судорожно сжимая мою руку. – В отпуск. Не просите. Кто бы знал… Что они такие… Травмоопасные… Эти ваши отпуски.

Я тихонько рассмеялась вместе с библиотекарем.

Боже, он жив. Спасибо. Спасибо.

*

После того, как Марбас вколол Асмодею оскикодон и поставил капельницу, библиотекарь уснул, а наёмник предложил пойти попить пива, потому что он «задолбался уже». По дороге он отправив сиделку смотреть за пациентом, пригрозив, что сдерёт с неё кожу живём, если тот помрёт. Но заметив мой испуганный взгляд, поспешил заверить, что это скорее для подстраховки, потому что сейчас у Асмодея сейчас переизбыток энергии для такого, если перефразировать, тщедушного создания, и что удивительно, как его вообще в клочья не порвало от восторга.

– Позвони Маргарет, – посоветовал Марбас и взял телефон у проходящего мимо хирурга. Тот, впрочем, не сопротивлялся. Я уже перестала этому удивляться.

Стоило мне набрать телефон тёти, как трубку на другом конце сняли – на первом же гудке. Маргарет явно нервничала и, видимо, всё это время держала сотовый в руках.

– Нозоми? – сиплым голосом спросила тётя, несмотря на то, что номер был ей незнаком и я не успела сказать и слова.

– Да, это я.

Стоя практически у выхода, я нервно теребила листья фикуса, который рос в кадке. Несчастное растение за первое время разговора лишилось нескольких листьев и веточки.

– Нозоми, милая моя! – Судя по голосу, тётя едва сдерживала истерику. – С тобой всё в порядке? Вы уехали так быстро, что ты даже не взяла ни телефона, ни документов, а я не успела узнать даже в какую больницу вы поехали и…

Последовал судорожный вздох и всхлип.

– Со мной всё в порядке, Маргарет, не беспокойся, – поспешила заверить её я. – Я отделалась синяками и царапинами. Ничего серьёзного, правда. Помнишь, я училась кататься на роликах?

Я решила оставить фикус в покое и сесть на диван для гостей и ожидающих приём.

– Во втором классе… – хрипло отозвалась тётя.

– Да. Я упала тогда и знаешь, это было больнее, чем сейчас, – я улыбнулась, от чего поймала на себе задумчивый взгляд Марбаса, сидящего напротив меня – прямо на приёмной стойке, оперившись одной ногой на столешницу и положив голову на колено. Медсестра и администратор по этому поводу не возмущались, словно перемазанный кровью парень, в медицинском халате, залезший грязными ногами на стол, был в порядке вещей.

Тётя замолчала.

Тем временем Заган принёс откуда-то Марбасу бокс с шестью бутылками пива. Тот радостно опустошил залпом одну и аккуратно поставил на стол.

– Что с Робертом? – тихо спросила она, запинаясь, словно боялась услышать самое страшное, что можно было услышать в этом случае.

– Он живой.

Мне показалось, что тётя облегчённо выдохнула.

– Если бы не Марк… – я покосилась на Марбаса, тот заигрывающе задвигал бровями. – И не тот мужчина на Бьюике, боюсь, всё было бы куда хуже.

– Ему нужна помощь? Надо что-то срочно оплатить? Хирург? Он в сознании? – вопросы посыпались на меня как из рога изобилия.

– Он сейчас спит. Не волнуйся, ладно? Здесь есть кому за ним присмотреть – прекрасные и отзывчивые врачи, – от этой фразы ассасин подавился пивом, согнувшись в беззвучном хохоте, но всё же хлопнул себя по колену. Я снова улыбнулась. Почему-то настроение было такое, словно с сердца убрали невероятной тяжести груз, эйфория. – Я скоро приеду. Вы всё ещё в Блю Ридж?

– Слава богу, слава богу. Это ужасно. Я не представляю, что мне говорить его родственникам. Какой ужас. Это просто невероятно. Нет, милая, мы уже в общежитии. Доехали до школы, и я попросила мистера Гаретта отвезти Алекса домой. Возвращайся быстрее, хорошо?

– Не волнуйся. Всё нормально, Маргарет. Я вызову такси сразу же, как меня отпустит врач, – я прервала вызов и протянула телефон хирургу. Тот кивнул и ушёл по своим делам, вероятно, проверить кого-то из пациентов.

Заган сидел на другом конце дивана, задумчиво почёсывая щетину на щеке мизинцем и отстранёно глядя куда-то перед собой. Марбас поставил рядом с первой пустой бутылкой вторую и открыл еще одну.

– Не увлекайся, – отозвался на это король, переведя взгляд на наёмника. – Тебе следить за больницей ещё, когда я уйду.

– Охренеть работка, – буркнул Марбас, отрываясь от горлышка. – Вот прикрывать эту бестолковую жопу я точно не планировал. У меня такое чувство, что ты делаешь это намеренно. Знаешь, что мы плохо работаем друг с другом.

– У меня такое чувство, – парировал Заган, – что ты намеренно допустил это и отказался его исцелять, лишь бы сбежать оттуда.

– Не без этого. – Марбас расплылся в улыбке, совершенно не стесняясь того, что его уличили в таком проступке.

– Вот и сиди тут теперь. Уверен, что Асмодей сделает всё, чтобы не тратить энергию душ за зря, что вполне в его духе, поэтому ожидаю, что он проторчит тут минимум неделю. И ты, соответственно, тоже.

Марбас пожал плечами на это:

– Я думаю, что я найду, чем себя занять, – он оглянулся на медсестру и администратора. Женщины приветливо заулыбались, почувствовав на себе внимание падшего. – Дамы, вы любите БДСМ?

Заган не дал мне расслышать их ответ, потому что поднялся с места и позвал меня с собой. Мы вернулись в комнату отдыха, которую теперь можно было с натяжкой так называть. Уборщица молча собирала осколки стекла с пола и не обратила на нас ни малейшего внимания, словно нас не существовало.

– Через десять минут сюда заявится шериф, я попросил в регистратуре ему сообщить что вы здесь, – король повернулся ко мне и смерил хмурым взглядом. – Но ты сейчас поедешь домой. Я сам с ним переговорю. Ты, конечно, учудила… Бездна с тобой, вы все виноваты! Учти, если такое повторится, то я посажу тебя на цепь, потому что ты нужна нам живой и невредимой.

Он раздражённо посмотрел на замешкавшуюся уборщицу и щёлкнул пальцами. Поднявшийся порыв ветра образовал крошечный торнадо в центре комнаты, притягивая всю грязь туда. Битые лампы и клочки бумаги, опавшие листья с растений собрались в плотный ком и опустились в ведро женщины. Та молча кивнула в знак благодарности и покинула помещение, явно намереваясь убрать в палате Асмодея.

– Велиал слишком много тебе позволяет… – проворчал Заган, магией возвращая мебель на её законное место.

Я молчала, понимая, что с этим падшим лучше не спорить. Впрочем, я сомневаюсь, что Заган слишком уж злится по поводу случившегося. Мне всегда казалось, что он ворчит просто для порядка. Не выглядел он ужасным монстром. Просто ворчун. Окей, очень сильный и опасный ворчун, но всё же мне казалось, что в глубине души он добрый. Во всяком случае, он любит своего брата и переживает за него.

В дверь постучали – и заглянула администратор, сообщив, что такси прибыло и ожидает меня у входа. Я оглянулась на короля, который задумчиво смотрел в окно, но он не препятствовал моему уходу.

Коридор казался мне нескончаемой дорогой, в конце которой было светлое пятно.

В глазах каждого встреченного мною врача, медсестры или пациента была отрешённость и пустота. Они напоминали на марионеток: все движения походили на механические. Их всех контролирует один единственный падший ангел, который при этом продолжает сейчас сидеть на стойке регистрации и беззаботно качать ногами.

– До встречи, солнышко. Не скучай, – услышала я себе в след его напутствие.

Я лишь кивнула и толкнула дверь, выходя на улицу.

Какое невероятное глубокое небо.

Подняла голову и прикрыла глаза рукой от яркого солнечного света. Ветер трепал мои волосы. Водитель такси любезно открыл мне заднюю дверь и не задал ни вопроса на тему, куда меня везти и почему я в таком виде. Я села в машину. По радио играл лёгкий джаз.

Бросив последний взгляд на госпиталь, когда мы уже тронулись в путь, я увидела в зеркало заднего вида, как у входных дверей остановилась машина шерифа. На встречу ему вышел Марбас и… я.

*

По возвращении в общежитие меня встречал почти весь преподавательский состав, проживающий при школе, во главе с Анной и Маргарет. Меня завернули в плед и отвели в комнату директора, где усадили на диван, налили крепкого, но сладкого чая с лимоном и мятой и едва не замучили расспросами на тему моего самочувствия и состояния Станиславского.

Я с каждой минутой понимала, что мне всё больше хочется тишины. Этот переполох вокруг утомлял. Они не знают, кем является их библиотекарь и что ему теперь просто не дадут помереть, а значит, эта шумиха – лишь пустое сотрясение воздуха.

Особенно подверженная эмоциям преподавательница эстетики и истории искусств, миссис Хоуп, тихонько плакала в углу, изредка, впрочем, громко сморкаясь в платок. Она всегда безумно уважала Станиславского за его любовь к книгам и своей работе, и он часто доставал для неё редкие экземпляры книг на интересные ей темы и альбомы с коллекциями музеев со всех концов света.

Преподаватели обсуждали, что теперь делать и как помочь своему другу и коллеге в сложившейся ситуации. Анна обнимала меня с одной стороны, тётя с другой. Я потягивала чай и мечтала лишь о том, чтобы всё это поскорее закончилось. Признаться честно, мне было комфортнее тихонько сидеть на заднем сидении такси и не отвечать на кучу вопросов, которым теперь, казалось, не будет конца ближайшую неделю.

– Я, пожалуй, пойду к себе, – тихо сказала я, ставя чашку с недопитым чаем на стол и поднимаясь со своего места.

– Ты уверена? – Анна поднялась следом за мной. – Тебя проводить?

– Со мной всё нормально, – вздохнула я, демонстрируя всем своим видом лишь раздражение от чрезмерного внимания окружающих. – Я вполне могу дойти куда мне надо, даже в магазин и обратно.

– Если что-то понадобится, то говори, – сестра поняла тонкий намёк и оставила меня в покое.

– Нозоми, если надо, то я могу пригласить психолога, – предложила тётя, но поймав мой раздражённый взгляд, подняла руки, мол, дело твоё.

Попрощавшись со всеми, я вышла в коридор, прихрамывая, перешла по коридорам в ученическую часть и поднялась по лестнице на третий этаж. Чертыхнулась, вспоминая, что ключи от комнаты остались в рюкзаке.

– Велиал, мне нужна твоя помощь, – прошептала я, прислоняя голову к прохладному деревянному косяку.

Я не ожидала, что это обращение сработает, но замок щёлкнул сам собой. Открыв дверь, я поняла, что в комнате пусто. Подушки из кресла как обычно валялись на полу, что означало, что Велиал побывал тут за время моего отсутствия. На столе стояла бутылка красного вина и недопитый бокал, ноутбук был открыт и находился в спящем режиме, тускло мигая в полумраке помещения лампочками.

– Спасибо.

Мне не ответили.

Закрыв дверь, я пошла в ванную умыться, вернувшись, открыла шкаф и, стянув с себя медицинский халат, надела сорочку, подаренную сестрой по какому-то сомнительному поводу. Шёлк приятно холодил кожу, я даже зажмурилась от удовольствия.

Только сейчас я поняла, как устала. Хотелось если не спать, то просто лежать в темноте. Об оставленных где-то вещах подумаю завтра.

Подойдя к окну, чтобы закрыть распахнутую створку и задёрнуть штору, я почувствовала на себе взгляд, но не обернулась, потому что знала, кто это.

– Презанятное зрелище, должен признать, – голос Велиала был неожиданно позитивным, несмотря на всё произошедшее.

– Ваше величество, – я наконец закрыла окно и теперь в комнате было куда тише, – наслаждались зрелищем, как я переодеваюсь?

– И это тоже, – затылком почувствовала его улыбку. – Казадор, у тебя красивое тело, мне не нравится, что ты его скрываешь под безразмерными футболками и другой гадостью, которую, с твоего позволения, можно назвать одеждой.

Наконец, я развернулась лицом к королю. Он оказался куда ближе, чем я предполагала – стоял прямо у меня за спиной. Хотя, вероятно, он просто переместился в тот самый момент, когда я оборачивалась.

– Давайте я сама как-нибудь разберусь со своим гардеробом, – устало парировала я.

– Ты не забыла, что ты моя собственность? – Велиал взял меня за подбородок, притягивая к себе. Я почувствовала его горячую руку на своей талии. – И мне очень не нравится, что моя хрупкая и нежная малышка выглядит, как дворовая девка. Или тебе надо напоминать о столь интересном положении твоих дел?

– Я не ваша собственность. Вы не выполнили свою часть договора. Это мошенничество.

Велиал никак не отреагировал на мой упрёк, сжал мою правую руку и поднёс её к моему лицу.

– Да что ты говоришь, – выдохнул он. – Смотри, печать контракта всё ещё на месте. Значит ты моя. Думаешь, я не в курсе, что ты учудила в лесу?

Я попыталась высвободиться из лап демона, но тот прижал меня к подоконнику, вынуждая буквально сесть и почувствовать спиной прохладу оконного стекла, сам же навис сверху. Его насмешливый взгляд заставил все мои внутренности свернуться в болезненный ком, казалось, что моё сердце едва ощутимо сжимают невидимые руки, и в случае неповиновения последует порция боли.

– Я не знала о медведе, что он окажется там… – прошептала я, опуская взгляд. – Не думала…

– А я говорю не о том, что произошло с Асмодеем, когда ты едва не угробила вас обоих. Хотя стоило бы и за это тебя наказать. Я говорю про Марбаса и про твой разговор с Маргарет. Как раз это меня повеселило больше всего за эти пару дней. Признаться честно, меня давно так ничего не смешило. Ты думаешь, что тебе удастся сбежать от меня? – его пальцы скользнули по моему плечу, заставляя бретельку ночной рубашки сползти вниз. Я испуганно сглотнула. – И серьёзно считаешь, что сможешь выстоять в битве с падшим?

Велиал снова сжал мой подбородок, но на этот раз грубее, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Казадор, ты не представляешь, с чем ты играешься. Люди до сих пор не уничтожены нами, потому что вы – наша еда. А ты… – он не договорил, потому что наклонился и поцеловал меня. Я попробовала оттолкнуть его, разорвать поцелуй, но демон с силой прижал меня к стеклу и схватил за руки, поднимая их над моей головой.

– Прекрати… – я дёрнулась, за что Велиал грубо укусил меня до крови за нижнюю губу и я вскрикнула.

Король рассмеялся и выпустил меня, отступая вглубь комнаты, в темноту. Я вытерла губу, бросив короткий взгляд на перепачканные кровью пальцы.

– Считай, что это плата за то, что я оставил Асмодея в живых. Так уж получилось, что его ты слушаешься больше остальных, – Велиал уселся обратно в кресло и, потянувшись к столу, взял бокал. Отпил. – Но всё же воспринимай его жизнь моим подарком тебе. Залог за послушание. Будь хорошей девочкой.

– П-подарком? – я едва не потеряла дар речи от такого заявления. – Вы в своём уме? Он вам не игрушка!

Король поднял бокал и посмотрел сквозь вино на меня, стоящую в отблесках уличных фонарей, пробивающихся сквозь окно в комнату. То ли ему было неважно моё недовольство, то ли он просто изображал безразличие.

– Что ты там стоишь и смотришь на меня, как на врага человечества? Разве спать не собиралась? – поинтересовался он, когда я закончила возмущаться столь наплевательским отношением к людям, и уж тем более, подчинённым, с которыми он был одной крови. Асмодей готов жизнь за него отдать, не раздумывая ни секунды, а король воспринимает его как вещь, если не хуже. – Мои отношения с моим советником тебя не касаются, Казадор.

Немного поколебавшись, я всё же села на кровать. В ту же секунду у меня перед носом появился бокал доверху наполненный вином.

– Зачем?

– Ты хорошая девочка? – поинтересовался Велиал, хитро улыбаясь.

– Вы же сами сказали, чтобы я не пила, – прошептала я, не зная, как реагировать на такое предложение.

Идея, что можно напиться и забыться, казалась как никогда привлекательной, но меня пугало осознание вероятности резонанса, который ещё неизвестно как отразится на падшем ангеле. Он и сейчас-то не особо стесняется распускать руки, а будучи пьяным… Словно почувствовав мои мысли, он нетерпеливо поднёс бокал ближе, заставляя принять предложение.

– Если что, душ с холодной водой рядом, – продолжил улыбаться король, игриво заправляя прядь чёрных волос за ухо. – Готов сегодня побыть твоим психологом. Можешь пожаловаться мне на свою горестную судьбинушку, так и быть.

Я отпила вина и поморщилась. Крепкое и неожиданно холодное, с ягодно-шоколадным послевкусием. Вероятно, оно было прекрасным с точки зрения ценителя, но для меня это был лишь способ исчезнуть из реальности и скорее уснуть.

– Кажется, над тобой придётся поработать, – отозвался король, глядя на меня.

– Я не пробовала ничего крепче пива, – призналась я, но почему-то это смущало, словно на самом деле отказ от распития алкоголя теперь был каким-то преступлением против общества. Велиал разглядывал меня, как обычно смотрят скульпторы на необработанный кусок камня или глину, которой необходимо придать форму, создать шедевр. Определённо мне этот взгляд не нравился. – И не собираюсь я жаловаться на судьбу. Вот! Я, конечно, благодарна вам за то, что вы дали Загану разрешение на спасение Ро… – на мгновение я запнулась, но тут же себя поправила: – Асмодея, но не могли бы вы не относиться хотя бы к нему, как к игрушке? Я не знаю, от чего такого вы его когда-то спасли, но он не будет вам обязан за это вечно.

Велиал откинулся на кресло и, отпив вина, взмахнул рукой, от чего в воздухе появилась тарелка с канапе, взяв её, поставил рядом с собой на подлокотник. Но всё это время он не сводил с меня взгляда.

– Пить ты точно не умеешь, – Велиал снова пропустил мимо ушей все мои упрёки.

– Мы сейчас о другом! – Я едва не вскочила, но спохватилась и осталась сидеть на кровати.

– Я уже сказал – мои отношения с советником тебя не касаются. Он так же, как и ты, принадлежит мне, и у него чуть больше прав, чем у тебя, лишь потому, что он подчиняется и отлично знает своё место, – холодно отчеканил король, от чего меня бросило в дрожь: в голосе ни капли жалости.

Я поёжилась, стараясь не встретиться с ним взглядом. Почему-то казалось, что ещё мгновение, и Велиал меня попросту растерзает. Я чувствовала его раздражение, но он быстро взял себя в руки, променяв злость на спокойствие. Даже слишком быстро, словно просто затаился. Его губы тронула усмешка.

– Казадор, я падший ангел, или ты забыла? Каких мук совести и какого сострадания ты от меня ждёшь?

Отрицательно покачала головой, едва ли не залпом опустошая бокал.

– Вот и разобрались, – подвёл итог Велиал. – Вы оба принадлежите мне, но Асмодей уже научен опытом, что со мной лучше не спорить лишний раз, а вот ты… Моя маленькая головная боль. Казадор, ты реально хочешь быть охотником, чтобы убить Марбаса?

Помедлив, я кивнула. Король подпёр голову рукой и покачивал бокалом, давая вину подышать. Расслабленно прикрыл глаза, словно задумался о чём-то своём.

– Это занятно, – пробормотал он. – Занятно. Надеюсь, ты помнишь, что сейчас ты под моим покровительством и только это тебя и спасает от чрезмерного интереса со стороны падших?

– Вы сейчас не король, – хмыкнула я и ойкнула, закрывая рот и понимая, что сболтнула лишнего. Велиал задумчиво посмотрел на меня, быстро оценивая, что это сейчас было.

– Казадор, ты не умеешь пить, – констатировал он, устало вздохнув, но даже не попытался как-то наказать за то, что до этого воспринималось им как оскорбление. Уверена, что не будь резонанса, мне бы точно было несдобровать.

Мы погрузились в молчание. Но это было ненадолго, потому что алкоголь пробудил во мне ненормальное любопытство и буквально заставлял задать вопрос, который не давал мне покоя уже некоторое время. Велиал же наполнил бокалы вином и предложил мне закуску, чтобы я не пила на голодный желудок. Только тогда я вспомнила, что последний раз ела утром.

– Велиал… – прошептала я, предварительно отпив ещё вина, для храбрости, отчего поймала его немного раздражённый взгляд. Я не называла его по имени в лицо, потому что он не был моим другом. Только когда звала, потому что так было быстрее, но сейчас он был рядом. Ему достаточно было сделать шаг, чтобы оказаться у меня перед носом. От того, как изменилось выражение его лица, я замолкла, не решаясь продолжить начатое.

Король устало вздохнул и поманил меня к себе. Не сразу, но я подчинилась, впрочем, он меня не торопил. Я удобно разместилась у него на коленях. Близость со своей второй половиной души заставляла меня отбросить все страхи, я с трудом контролировала себя, чтобы не попытаться расцарапать демону грудную клетку, желая вернуть часть души себе. Эти мыли пугали меня – они были слишком жестокие и ненормальные для человека.

Падший рукой заставил меня положить голову ему на плечо. Я подтянула ноги и буквально свернулась калачиком в его объятиях.

– Я не собираюсь обсуждать Набериуса с кем-либо, – ответил он на мой не заданный вопрос. Голос был на удивление спокойным и ровным. – И тем более не собираюсь обсуждать его с тобой.

Тихонько я сжала пальцами его плечо, когда король отпил вина. Велиал замолчал и больше не проронил ни слова. Я не заметила, как задремала. Проснулась лишь на мгновение, когда демон положил меня на кровать, накрыл одеялом, чтобы я не замёрзла; я спросонья ухватила его за руку. Он склонился намереваясь, видимо, поцеловать в лоб, но не стал, скривился, видимо, ругая себя мысленно за излишнюю заботу.

– Не надо обманывать себя, – едва слышно прошептал король сам себе.

И всё равно коснулся рукой моей щеки, словно не верил в свои слова, не мог принять правды.

Мне вновь показалось, что во взгляде тогда читалась невероятная тоска. Может, только показалась.

====== Глава 8. Двуличие ======

«не всякому духу верьте, но

испытывайте духов, от Бога ли они,

потому что много лжепророков появилось в мире.»

‭‭1-е Иоанна‬ ‭4:1‬‬‬‬‬‬‬‬‬‬

‭

Жизнь вновь быстро вернулась в привычное русло, хотя в течение пары дней вокруг меня неожиданно образовался клуб любителей холодящих душу историй, что несказанно меня раздражало: школьники всех возрастов хотели услышать историю случившегося лично от меня, потому что версия рассказанная Анной или Алексом казалась им недостаточно интересной. После пятого такого сбора я поняла, что надолго меня точно не хватит, к тому же я уже стала наблюдать в толпе знакомые лица – кто-то приходил уже второй и третий раз подряд. Сестра как могла, сглаживала сложившуюся ситуацию и по возможности разгоняла зевак, которые, впрочем, успевали поинтересоваться, много ли у меня ссадин и что потом стало с диким животным.

Признаться честно, о судьбе медведя я не интересовалась ни у Маргарет, ни у Марбаса, который, к слову, изредка занимался тем, что писал мне на ночь сообщения либо с двусмысленным содержанием, либо откровенно издевательские. Вчера, к примеру, в единственном сообщении было лишь два слова: «тик-так». Полагаю, он в очередной раз напомнил мне о том, что я обещала его убить. Надеюсь, он не развлекается там, подрабатывая хирургом или патологоанатомом в перерывах между руганью с Заганом или пришедшим в себя Робертом.

А вообще, преподавательский состав напрасно волновался за нашего библиотекаря: ему действительно не нужна была чья-либо помощь, он прекрасно справлялся со всеми проблемами сам. Ну, или почти. Видимо почувствовав чрезмерную истерию «людишек» вокруг своего подданного, Велиал попросил Загана вмешаться в происходящее.

В четверг я, идя из библиотеки, очень радовалась тому, что за время обеденного перерыва успела взять книгу по физике у заменяющей Станиславского на время нахождения в больнице миссис Хоуп. Совершенно неожиданно дверь кабинета директора школы распахнулась, и в коридор вышел вначале понурый Марбас в человеческом обличии, с сигаретой за ухом, благо не заострённым, а следом за ним – король Заган. Замыкала процессию директриса, которая выглядела крайне несчастной. Анна ещё в понедельник говорила мне, что Маргарет чувствует себя виноватой в случившемся. Так я не пыталась приободрить тётю и убедить, что во всём виновата лишь я, – она упорно твердила, что больше мы никогда в лес не поедем: только Флорида с её песочными пляжами и передачи о рыбной ловли и охоте по кабельному.