Текст книги "Человеческий фактор (СИ)"

Автор книги: troyachka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Ритуалы успокаивали нервы. Когда делаешь что-либо по шаблону, монотонно и выверенно, разум входит в нужную колею, страх отступает, приходит уверенность. С другой стороны, возникал огромный соблазн перестать думать, действовать только на автомате, и Мортимуса этот факт очень раздражал. Хотелось изменить установленный раз и навсегда порядок, поступить неправильно – наверное, именно поэтому он давным-давно и бросил престижную и, честно говоря, весьма занимательную работу на Агентство небесного вмешательства и отправился в свободное плавание по времени и пространству. Но сейчас приходилось терпеть, тем более, что осталось не так уж и долго.

Описав дугу лучом по стене, Мортимус уже привычно толкнул ее ногой и вышел на лестничную площадку. Он прислушался: стояла необычная тишина. Ни шума шагов, ни голосов, ничего. Как будто на лестнице никого не было.

– Ну что, где они там? – спросил недовольным голосом Канцлер, который тоже вышел на лестницу, светя налобным фонарем. Мортимус зажег свой и перегнулся через перила, пытаясь в полной темноте разглядеть хоть что-нибудь.

– Ничего не видно, – сказал он, наклоняясь ниже. – Надо спуститься, кажется, они где-то застряли. Или пошли медленнее.

Канцлер глубоко вздохнул.

– Каждый раз, когда ты так делаешь, хочется или взять тебя за ноги и сбросить вниз, или отойти подальше, – сказал он хрипло. – Сумасшедший идиот. Тут же почти километр падать.

– Ты что, высоты боишься? – удивился Мортимус.

– Не люблю, – отрезал Канцлер. – Пошли.

Металлические ступеньки, которые можно было бы назвать ажурными, если бы они не были так утилитарны, поскрипывали под ногами. Лучи фонарей бросали на стены светло-серые пятна, и такой свет даже мешал. Мортимус бы смог спокойно спуститься и без фонарика, освещения ему вполне хватало, но Канцлер бы точно не сумел, приходилось это учитывать. Ниже, еще ниже, и вскоре стало совсем темно: слабый свет из прорезанного на четыреста сорок девятом проема сюда не добирался. Они все спускались и спускались, этаж сменялся этажом, но техники вместе с Профессором как в воду канули. Еще немного, и подниматься обратно будет не легче, чем по шахте.

В конце концов Мортимус остановился.

– Спускаться ниже не имеет смысла, на лестнице никого нет, – сказал он вполголоса. – Я ничего не слышу, а они бы шумели, даже если бы оставались на месте. Здесь отлично резонируют звуки.

И, словно в подтверждение, эхо разнесло по лестничной клетке его последнее слово. Вместо ответа Канцлер вытащил пистолет и кивнул. Мортимус осторожно посветил фонарем на стену, потом снова вниз. Броситься с лестницы все вместе люди не могли, от обвала остались бы следы, значит, где-то есть открытая, не замурованная дверь, которую они, спускаясь, не заметили в темноте. И ее надо было найти. Вряд ли он ошибался – все логично и очевидно.

– Что ты собираешься делать? – прошептал Канцлер, но Мортимус шикнул на него, развернулся и, стараясь идти как можно тише, пошел по ступенькам вверх. Раздраженно проворчав что-то под нос, Канцлер последовал за ним.

Дверь обнаружилась через десяток этажей. Она не была похожа на все остальные двери Спутника – не раздвижная, а обычная, металлическая, с круглым вентилем ручки, как на древних космических кораблях. Тяжелая и крепкая даже на вид. И, конечно, запертая.

– Что теперь? – прошептал одними губами Канцлер.

– Вернемся и что-нибудь придумаем, – ответил Мортимус, отгоняя интересную и до крайности авантюрную идею открыть эту дверь и посмотреть, что там за ней. – Какой это этаж? А, четыреста тридцать третий.

Этаж с заваренными дверями лифтов. Тем более надо было вернуться – хотя бы за подкреплением. Канцлер кивнул.

– Там, где лифты замурованы, – прошептал он. – Это…

– Тихо!

Над головой что-то негромко, почти интимно зажужжало – как пчела, ползущая по оконному стеклу. Мортимус осторожно поднял голову. Прямо ему в лицо смотрел поблескивающий под светом фонаря объектив. Камера. Потом раздалось тихое шипение.

– Свет, быстро! – выкрикнул Мортимус и погасил фонарь, Канцлер вскинул руку с пистолетом – медленно, слишком медленно, почти сонно. Газ! – Не дыши!

Он задержал дыхание, хоть и успел уже вдохнуть достаточно, схватил неуклюжего, неповоротливого Канцлера за рукав и побежал наверх, таща того за собой. Каждый шаг давался с боем, ноги стали ватными, тяжелыми, как бетонные блоки, но пока еще можно было успеть. Пистолет глухо звякнул, покатился по ступенькам.

Мортимус почти добрался до следующего пролета, когда за спиной послышался скрип и негромкий хлопок. Что-то небольно ударило под лопатку: наверняка дурацкий шприц с дурацким транквилизатором, от которого потом будет все чесаться! Черт его дернул полезть сюда… Рукав Канцлера выскользнул из пальцев, а потом неожиданно подогнулись ноги.

Последними до Мортимуса донеслись чьи-то голоса – далекие и зыбкие, словно сквозь толщу воды. А потом все пропало.

***

Сознание включилось моментально, как свет в темной комнате. Мортимус встрепенулся, но его крепко держали за локти, не давая вырваться, да и скованные за спиной руки не давали особого простора для действий. Какой-то рослый придурок в темно-лиловой форме сунул ему под нос огромный доисторический пневмошприц.

– Убери это! – выкрикнул Мортимус и дернулся, пытаясь оттолкнуть идиота. После транквилизатора и так немного тошнило – что еще ему пытаются вколоть? Сыворотку правды? Этого только не хватало!

– Не трать на него антидот, Айвен, – сказал кто-то бесцветным голосом. – Запасы на исходе. Приведи в себя второго.

– Слушаюсь, сэр.

Мортимус завертел головой, осматриваясь. Тесная, темная комнатушка: кажется, раньше из нее велись трансляции, судя по креслу и кругу сидений вокруг него. Рядом двое в такой же форме держали за локти Канцлера – только тот, в отличие от Мортимуса, до сих пор бессильно висел у них в руках. Идиот с пневмошприцем послушно вколол Канцлеру антидот, и тот едва слышно застонал.

Трансляционное кресло, стоявшее посреди комнаты, было изрядно ободранным, и именно в нем полусидел-полулежал говоривший, запрокинув голову так, что его лица Мортимус рассмотреть не мог.

– По твоим словам, на него не подействовал газ?

– Так точно, сэр, не подействовал. Часовой был вынужден стрелять в него “паузой”.

– И он уже пришел в себя? – тот, кто сидел в кресле, приподнялся и быстро взглянул на Мортимуса, потом перевел взгляд на Канцлера. Черные толстые брови мохнатыми гусеницами шевелились на его бледном, круглом и совершенно безобидном на вид лице. Бесцветные глаза под ними терялись.

– Так точно, сэр.

– Отпустите меня немедленно! – выкрикнул Мортимус и попытался пнуть одного из стоявших сзади, но его встряхнули, как котенка.

– Закономерно, – пробормотал “Брови”, не обращая на протесты никакого внимания. Он ткнул в одну из кнопок на подлокотнике кресла. – Запись допроса от пятого, четырнадцатого, ноль шестого двести тысяч ноль ноль два. Этап один: первичное сканирование.

Айвен отложил в сторону пневмошприц и взял в руки что-то, поразительно напоминавшее сканер штрих-кода в супермаркете. Сейчас им и цену присвоят, и артикул, и что там еще? Айвен быстро, отработанным движением поднес сканер ко лбу Канцлера. Казалось, тот сейчас запищит, а потом звякнет касса… Нет, надо чаще путешествовать, так недолго и замкнуть свой кругозор двадцать первым земным веком! Сканнер низко загудел, потом действительно пискнул.

– И что, сколько мы стоим? – съязвил Мортимус, но его снова проигнорировали.

– Хельмах Инатри, сорок три локально-земных, – сказал Айвен, поднес сканер к глазам и прищурился. Близорукий он, что ли? Они же должны уметь исправлять такие элементарные дефекты! – Образование: специальное юридическое. Лейтенант службы безопасности, допуск три, уровень сто семнадцать. Класс В. Неблагонадежен. Склонен к беспочвенным сомнениям и оценкам.

– Юрист. Нам не нужны юристы. И бунтари не нужны, – сказал “Брови” и заворочался, устраиваясь поудобнее. Кресло явно не предназначалось для ведения допросов, в нем нужно было лежать, глядя в потолок, а не сидеть ровно.

– Как будто ты не знаешь, как меня зовут, Рудомёткин, – хрипло и слабо, но очень язвительно произнес Канцлер. – Можно было обойтись без этой дурацкой профанации.

Мортимус покосился в сторону: Канцлер стоял прямо, хоть и с трудом, и сверлил допрашивающего очень неприятным взглядом. А тот даже бровью не повел.

– Необходимо соблюдать протокол. Айвен, следующий.

Мортимус завертел головой – уж очень унизительной была эта процедура, но его затылок сжали твердыми пальцами, не давая дернуться, и ткнули сканером в лицо. Тот зажужжал, а потом бессильно булькнул.

– Ничего, сэр.

“Брови” сложил руки перед собой, как школьник.

– Еще раз.

Айвен снова поднес сканер Мортимусу ко лбу, на этот раз дольше и осторожнее, потом к затылку, но итог был тот же – жужжание и бульканье.

– У него нет чипа, сэр.

– Терпеть не могу весь этот киберпанк, – вставил Мортимус.

– Закономерно. У подметал нет денег на чипы, – сказал “Брови” и откинулся на спинку кресла. – Второй этап допроса представляется излишним. Оба задержанных не имеют технического образования, а соответственно, и практической ценности для Патриотов. Ресурсы ограничены, для лишних ртов места нет. Если Варгаса и некоторых его людей мы можем использовать, то этих нет. Вердикт: запереть обоих на гауптвахту и завтра с утра повесить в центральном зале.

Такого с Мортимусом не случалось уже… пару веков точно. Повесить! Конечно, можно задержать дыхание, задействовать резервную дыхательную систему – но если сломается шея? Так бесцельно тратить регенерацию не хотелось совершенно! Еще и недели не прошло.

– Я прекрасно разбираюсь в технике! Если хотите, могу доказать!

Канцлер угрюмо молчал.

– Твои таланты в наладке пневмотуалетов нашей колонии не нужны, – ответил “Брови” и презрительно скривил пухлые розовые губы. – Уведите их. Допрос окончен.

Если бы удалось подойти ближе, можно было бы попробовать загипнотизировать его, но Мортимус сомневался, что получится. Тем более, никто не даст ему подойти. Разве что…

– Вы ведь хотите выбраться отсюда? Вернуться к нормальной жизни? Мы можем помочь! Вы же заперты здесь, как в консервной банке! – Мортимус завертел головой, пытаясь заглянуть в лицо тем, кто держал его за руки. Безуспешно: они смотрели перед собой, как роботы или манекены. Зато “Брови” – Рудомёткин, как назвал его Канцлер, – снова приподнялся в кресле, а потом неловко выкарабкался из него и подошел к Мортимусу вплотную. То, что и было нужно.

– Внешний мир враждебен, только и ждет момента, чтобы сломить нас и унизить, – с искренней ненавистью произнес Рудомёткин. От него пахло липким несвежим пóтом и мятной жвачкой. – Они бросили нас здесь, думая, что мы сдохнем. Но нет! Мы выжили. Мы процветаем. И ты, грязный тупой подметала, подосланный врагами, не заставишь нас сомневаться!

Мортимус посмотрел ему в глаза, пытаясь поймать взгляд, но тот ускользал, как вода из пригоршни. Бесполезно и пробовать гипноз. Тут даже более опытные специалисты отступили бы – твердый человек и слишком уверен в собственной правоте.

– Тебе это еще аукнется, сволочь, – сквозь зубы прошипел Канцлер. – Царек недоделанный, протокольная морда.

– Уберите их отсюда, – сказал Рудомёткин и отвернулся.

Зашипела, открываясь, дверь. Конвоиры толкали и тянули Мортимуса по безлюдному коридору, как муравьи, тащивщие пойманного жука. Кажется, Канцлера вели следом, судя по топоту и ругательствам за спиной. Странно, что коридор пустовал. Люди любопытны – кто-нибудь обязательно вышел бы посмотреть, но никто даже носа не показал. Или их, этих Патриотов, очень мало, или они действительно боялись внешнего мира – а может, собственных руководителей, что еще более вероятно.

– У вас всегда так пусто? Испытываете кадровый голод? – спросил Мортимус, издевательски скривив губы. Их не обыскивали – кажется, нет, хотя, может, сделали это, пока он был без сознания.

– Не разговаривать! – рявкнул один из конвоиров и больно ткнул его в спину. Потом они остановились возле какой-то двери, и их втолкнули в очень просторную, но совершенно пустую комнату.

– Может, хотя бы руки развяжете? – выкрикнул Мортимус. Вместо ответа зашипела, закрываясь, дверь.

– Не трать время, – хрипло сказал Канцлер, с трудом поднявшись с пола. – Личная гвардия. Тупые, преданные… Рудомёткин их специально отбирал. Я и не знал, что эта сука осталась здесь. Думал, давно сбежал вниз, на планету, как большинство с пентхауса.

Мортимус, который сумел удержаться на ногах, подошел к двери. Стянутые за спиной руки неприятно занемели. Он попытался залезть в карман, потянулся изо всех сил, но не вышло. Если получится достать отвертку, можно попробовать сбежать. Тем более, в коридоре никого, и можно рискнуть – вдруг не заметят?

Он подошел к Канцлеру.

– Кажется, нас не обыскивали. В правом кармане мантии должна лежать моя импульсная отвертка. Достань ее.

Канцлер кивнул, развернулся к нему спиной и неловко, наощупь сунул обе руки в карман.

– Глубокий какой, – сказал он и зашевелил пальцами. – Пусто. Нет ничего.

– Осторожнее! Щекотно же, – прошипел Мортимус, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть человека подальше, уж очень это было неприятно. – Ищи! Они не могли достать оттуда все.

– Тут что-то стеклянное… пузырек или ампула, кажется.

– Брось! Это нам не понадобится. Ищи хоть что-нибудь, чем можно открыть наручники!

Кажется, в кармане должна была лежать проволока, а может, он не взял ее на этот раз? Мортимус стиснул зубы. Канцлер продолжал копаться в кармане, и щекотка становилась совершенно невыносимой.

– Какие-то металлические детали… Ох! Что-то острое… с рукояткой.

– Доставай уже! И детали, и шило! – Мортимус крепко зажмурился и прикусил губу. Отвертку, скорее всего, отобрали. Лишь бы не нашли ампул с культурами, хотя самые опасные лежали в глубине, люди бы не сумели дотянуться.

Канцлер с трудом высвободил руки из кармана. Мортимус с облегчением выдохнул. Что-то металлически звякнуло, ударившись об пол. Неуклюжий человек, конечно же, все выронил. Ну, или почти все.

– Дальше что? – хмуро спросил Канцлер.

– Отдай шило мне. Если оно еще у тебя.

В ладонь ткнулась прохладная резиновая рукоятка. Мортимус перехватил ее поудобнее и обернулся.

– Теперь подойди ближе, я попробую открыть наручники, – сказал он.

Легко сказать, трудно сделать. Как Мортимус ни оборачивался, все равно не получалось рассмотреть руки, да и кисти были вывернуты так неудобно, что шило то и дело норовило вырваться из пальцев. Еще бы Канцлер стоял на месте…

– Не дергайся! – Мортимус ткнул шилом еще раз, пытаясь попасть в отверстие для ключа. – Ненавижу… эти… отсталые технологии!

– Да ты, Монах, опытный… ай! Диверсант, – прохрипел Канцлер и рассмеялся. – Еще немного, и ты меня насмерть заколешь.

– Если такой умный, попробуй открыть наручники сам, – огрызнулся Мортимус и осторожно подвигал пальцами, пытаясь нащупать замочную скважину. Вот же она! Острие шила скользнуло внутрь, пара движений, и замок щелкнул, открываясь. Какое счастье, что он обычный, механический, а не магнитный или электронный! Экономия средств, благослови ее Бог, экономия средств и инерция мышления.

Канцлер облегченно выдохнул и стряхнул наручники на пол.

– Давай, открою, – сказал он и забрал у Мортимуса шило.

Как только руки освободились, Мортимус тут же залез сначала в правый карман, потом в левый. Канцлер не врал: отвертка действительно пропала, и, кроме нее, исчезли упаковка салфеток и пульт дистанционного управления сканером ТАРДИС. Но ампулы все еще были на месте: наверное, люди не слишком усердно его обыскивали, достали только то, что лежало сверху.

Но без отвертки побег усложнялся в разы. Мортимус подошел к двери, присел на корточки. Так-так… замок уже не магнитный, а электронный, и более сложный, чем те, которые встречались ему раньше.

– Бесполезно, – сказал Канцлер, стоя за спиной. – Твоя отвертка, может быть, и открыла бы его, но шило здесь точно не поможет. Тут несимметричная кодировка ключа, пятьсот двенадцать бит, взломать можно, но…

– Понял, – коротко ответил Мортимус. Отвертка бы, разумеется, открыла такой замок, она справилась бы и с кодировкой посложнее, но толку? Ее все равно отобрали. Мортимус поднял голову.

– Вентиляция? – спросил он у Канцлера.

– Слишком узко. Если б нас заперли в туалете…

– Если, если, – проворчал Мортимус и встал. – Дай сюда. Свобода – лучший стимул к труду!

Он отобрал у Канцлера шило и отошел к дальней стене. Если дверь не открыть, а вентиляционные шахты слишком узкие, то можно попробовать и такой способ. Конечно, панели были пригнаны друг к дружке очень плотно, но если удастся поддеть одну и снять, то можно будет перебраться в соседнюю комнату, а уж оттуда…

Шило сломалось почти сразу.

– Забей. Нам не выбраться. Это пентхаус, тут все на совесть сделано – и замки, и стены, – устало сказал Канцлер и сел на пол, привалившись к стене.

– Тебе, может, и все равно, – отрезал Мортимус, – но меня такая перспектива совсем не радует! Меня не пытались повесить со времен отмены рабства… Кстати, о рабстве. Вот уж не думал, что в ваше время еще сохранится расовая предубежденность!

– Расовая? – удивился Канцлер. – Нет. При чем тут твой цвет кожи? Ты без чипа, значит, человек второго сорта для таких, как Рудомёткин. Для студента, у которого пока нет на чип денег, ты слишком старый – значит, неудачник. Недостоин.

– Какая разница? – фыркнул Мортимус и начал мерить комнату шагами. Стены, вентиляция, двери… Что самое слабое? Что может легко сломаться, что можно использовать себе во благо? Нет, вовсе не панели и не электронные замки. Люди. Если за дверью стоят охранники, то можно попробовать еще один способ. Мортимус подошел к двери и изо всех сил забарабанил в нее.

– Что ты собираешься… – начал Канцлер.

– Ш-ш-ш! Ляг на пол и притворись больным! Или нет! Лучше напади на меня!

– С удовольствием. – Канцлер поднялся, схватил Мортимуса за плечи и хорошенько встряхнул. Тот заколотил в дверь с утроенной силой.

– Помогите! Этот псих меня убьет! – выкрикнул он и прошептал: – Готовься. Как только они откроют дверь…

Но никакой охранник не появился, и двери не открылись. Вместо этого из потолочного светильника послышалось негромкое шипение и скучающий голос:

– Будете шуметь – пущу газ. Или вы, идиоты, думали, что к вам придут?

– А если мы проголодаемся? – громко спросил Мортимус. – Или пить захотим?

– Заключенным ресурсы не полагаются. Потерпите до завтра, а потом и не захочется. Ложитесь лучше спать.

Говоривший с удовольствием, шумно зевнул, а потом шипение стихло. Канцлер опустил голову и снова сел на пол, угрюмо глядя перед собой.

– Боюсь, экспедиции кранты, – сказал он. – Они пошлют отряд на лестницу, найдут проход и захватят оставшихся. Кранты.

Мортимус тяжело вздохнул и сел рядом, обхватив руками колени.

– Вряд ли. Такое замкнутое традиционалистское общество должно бояться внешнего мира. Если судить по их главному, так и есть. Они не рискнут. На это вся надежда.

– От этого не легче, – буркнул Канцлер. – Нас-то повесят. А остальные без Профа и техников ничего сделать не смогут, даже если и доберутся до пятисотого этажа.

– Можем попробовать сбежать завтра, – ответил Мортимус и закрыл глаза. Спать не хотелось. Если бы у него были нужные детали, он бы собрал генератор инфразвука или что-нибудь подобное и расшевелил это болотце, но, к несчастью, ничего подходящего под рукой не было.

– Можем, – обреченно отозвался Канцлер. – Теперь ты знаешь, как меня зовут. Не говори никому, если сбежим, ладно?

Мортимус слабо улыбнулся. Как будто в этом был какой-то смысл! Но пока у разумного существа оставалась надежда, не стоило ее разрушать. Даже если это просто человек.

– Окей. А этот тип с бровями, – Мортимус приложил пальцы к лицу и пошевелил ними, – он кто?

– Мой бывший начальник, – нехотя ответил Канцлер и втянул голову в плечи. – Индржих Рудомёткин, глава службы безопасности Спутника.

– И он здесь командует, – утвердительно продолжил Мортимус. – Строит общество своей мечты.

Канцлер промолчал.

– И боится, – добавил Мортимус. – Боится потерять контроль, боится не таких, как он сам, боится проиграть. Страх – это болото: один раз оступился – и затянет с головой, не вырваться…

Он глубоко вздохнул. Если подумать, этот Рудомёткин гораздо больше похож на него самого, чем хотелось бы признаться. Мортимус тоже боялся потерять контроль, и тоже строил общество… Нет, все равно нельзя сравнивать. Совершенно несравнимые вещи!

Канцлер усмехнулся и покачал головой.

– Спасибо, что пытаешься меня ободрить, – сказал он. – Извини, что втравил тебя во все это. Если бы не…

– Я бы все равно с вами пошел, – проворчал Мортимус. – Слишком любопытно, я бы не смог такое пропустить.

– Ты правда не шпион Консорциума? – наивно, по-детски спросил Канцлер. Мортимус рассмеялся.

– Если бы я был, думаешь, сказал бы?

Канцлер махнул рукой.

– Какая теперь разница? Рудомёткину плевать на Консорциум, всегда было плевать. Даже если ты их агент, он избавится от тебя без всяких угрызений совести.

Свет мигнул и почти погас – наступила официальная “ночь”. Канцлер зашуршал одеждой, устраиваясь поудобнее на твердом полу, и продолжил:

– Надеюсь, моим ребятам хватит ума не идти нас искать. Не хотел бы я, чтобы и их взяли.

– А я надеюсь, что хватит, и они пойдут, – отозвался Мортимус и улыбнулся. – Очень надеюсь.

Он закрыл глаза и задумался. Нужно было просчитать еще несколько интересных вариантов на завтра, раз уж не получается сбежать сейчас. Потому что надежда все-таки оставалась, какой бы призрачной она ни была.

***

Мортимус растолкал Канцлера, едва только зажгли свет.

– Не говори ничего, – прошептал он, едва шевеля губами. – Я обошел здесь все и проверил, пока ты спал. Камер, даже скрытых, нет – зато есть микрофоны. Кажется, даже не один.

Канцлер поднял голову и молча кивнул, глядя на Мортимуса ошалевшими со сна глазами.

– Я кое-что придумал, – продолжил Мортимус. – Нам нужно снова застегнуть наручники, но так, чтобы их можно было легко снять. У меня есть кое-какие резервы, слава Богу.

Он улыбнулся. Почти все – не считая только одной, самой опасной – ампулы, которые у него были, сейчас прятались в “патронташе”, застегнутом на правом предплечье. Простейший механизм на основе рычага, деталей из карманов хватило – ничего специального, но крайне эффективно. Если получится освободить руку, то спасение им гарантировано. Ампул, правда, было всего шесть – но должно хватить и пары штук. Судя по стандартной планировке всех этажей Спутника, главный зал, в котором их собирались повесить, не слишком далеко от лестницы.

– Ну и? – прохрипел Канцлер, приподнявшись на локте.

Как бы только обезопасить его от вирусов? Запретить дышать? Да, задача… Предупреждать заранее не стоило – испугается еще. Люди, как правило, боятся подобных вещей куда сильнее пуль или лазерных лучей.

– Просто делай то, что я скажу, – прошептал Мортимус. – Без лишних вопросов.

Канцлер недоверчиво посмотрел на него, потом пожал плечами и опустил голову.

– Сколько у нас времени?

Утро уже наступило, значит, совсем немного. С минуты на минуту за ними придут.

– Очень мало. Наручники я подготовил и проверил. Достаточно будет посильнее дернуть, чтобы они расстегнулись.

Всего-то несколько старых микросхем нужной формы, сунутых в замочную скважину. Тоже примитив, но действенно. Мортимус протянул наручники Канцлеру.

– Сможешь надеть сам? – спросил он.

– Попробую, – проворчал Канцлер и застегнул железный браслет на левой руке.

Дверь открылась, едва они успели надеть наручники. Охранник в лиловой форме окинул камеру безразличным взглядом.

– Выспались? На выход, встали, пошли! Быстро!

Их вытолкали в коридор. Наручники проверять не стали, и Мортимус едва сдержал облегченный вздох. За дверью стояло еще трое охранников – они держали на мушке двоих знакомых заключенных.

– И вас взяли? – обреченно спросил Семерка. Рядом с ним мрачно молчал один из техников.

– Не разговаривать! – рявкнул один из охранников. – Вперед, марш!

Мортимуса толкнули в спину, и их повели по коридору – снова пустому, как и вчера. Ориентироваться в этих стандартных коридорах было сложно даже с почти абсолютной памятью – слишком утилитарными и одинаковыми они были. Мортимус завертел головой, пытаясь понять, где они находятся. Судя по всему, они направлялись в зал с лифтами, значит, лестница должна быть справа… А если они зайдут в зал с другой стороны – то слева. Черт бы побрал эту человеческую любовь к стандартам!

– А тебя за что? – спросил шепотом Канцлер у техника. Как его звали, Мортимус не помнил.

– Квалификации не хватило. У-у-у, суки, чтоб им!

Коридор вильнул в сторону – знакомый поворот, наконец. Ага! Лестница все-таки с той стороны. Как неудобно! Мортимус оглянулся, но его снова ткнули дулом в спину. Ситуация осложнялась тем, что у Семерки и техника руки были скованы за спиной по-настоящему. Вряд ли у них получилось провернуть ту же хитрость. Как же с ними быть? Мортимус с удовольствием бросил бы их, но Канцлер наверняка упрется рогом. И не предупредишь никак – охранники не давали.

Впереди снова замаячил поворот. До зала оставалось всего ничего. Они прошли мимо группки охранников – хоть кто-то живой в этом вымершем царстве. Если вырваться сейчас, пробежать дальше, то получится обогнуть зал по длинной дуге и выйти к лестнице. Достаточно будет повернуть, и…

Но что все-таки делать с Семеркой и техником? Что? Мортимус прикусил губу. Кто-то же должен принимать непопулярные решения. Ничего другого не остается.

– Готовься, – шепнул он Канцлеру. Тот вздрогнул и попытался обернуться, но охранник заученным движением толкнул его вперед. Они свернули за угол. Все, сейчас.

И тут Мортимус едва не споткнулся. Впереди, метрах в десяти от них, посреди коридора стоял Сек. Стоял спокойно, опустив руки. На нем был респиратор, и Сек выглядел в нем до крайности странно. Ингибитор восприятия работал отлично – никто даже не подозревал о присутствии здесь чужого.

– Вот псих, – выдохнул Мортимус. Он что, один сюда пришел?

Нет, вряд ли. Очень вряд ли. Отлично!

Сек кивнул ему и поднял руку – медленно и почти торжественно, сразу став похожим на крутого гангстера из человеческого боевичка-блокбастера. Дуло когда-то коллекционного, а теперь просто-таки уникального пистолета уставилось, казалось, прямо Мортимусу между глаз, хотя было ясно, что Сек целится в одного из охранников.

– Когда я скажу бежать – беги, – пробормотал Мортимус Канцлеру.

Сек выстрелил, и как будто кто-то запустил акселератор – все ускорилось, время помчалось как бешеное.

– Беги! – заорал Мортимус и рванул наручники.

– Монстр! – заорал один из охранников, выстрелил в Сека и промахнулся.

Сзади послышались выстрелы и крики. Охранники упали. Канцлер подобрал пистолет и обернулся: к ним подбегали люди в форме, с респираторами. Мортимус поднял руку, но рассмеялся и опустил.

Это были свои.

– Элкер, Мега, прикрывайте, – скомандовал Сек. – Старшайн, наручники. Респираторы раздай. Отступаем.

Он махнул рукой, указывая туда, откуда их привели.

– В другую сторону, – сказал Мортимус. – Лестница там!

– Нам нужен Профессор, – ответил Сек. – Карту.

Старшайн снял с Семерки и техника наручники и с готовностью протянул Секу комм-браслет. Тот включил голограмму с картой, быстро глянул и кивнул.

В коридор выбежали охранники – на этот раз настоящие. Может, выстрелить ампулой?

– Быстро, отступаем! – приказал Сек.

Они отбежали за угол.

– Ну ты даешь, Гаутама, – сказал Канцлер, переводя дух, и натянул респиратор. Голос из-под него звучал глухо и взволнованно. – Как по нотам. Так ты военный?

– Это не война, это дерати… – начал Сек, презрительно скривив рот, но тут же осекся. – Это обычная операция.

Мортимус усмехнулся. Знал бы Канцлер…

– Где держат остальных? – спросил Сек у техника.

– Не знаю. Нас разделили с самого начала.

Еще один поворот. И еще. Вот дверь камеры, где их держали. Сзади слышался топот: охранники догоняли. Элкер снял одного, самого храброго, остальные укрылись за углом.

– Что ты собираешься делать? – спросил Мортимус. Сердца колотились как бешеные, грудь распирало странное, почти радостное чувство, хотелось улыбаться во весь рот и делать глупости. Адреналин, конечно же, но это было очень приятно. Впервые за долгие годы такое яркое приключение!

– Выяснить, где наши. Освободить их, – коротко ответил Сек. – Убраться отсюда.

Мега выстрелил, отгоняя еще одного чересчур храброго охранника.

– Смотри, как бы к нам не подошли… – начал Мортимус и тут же выкрикнул: – Сзади!

Черт. Коридор этот шел по кругу, огибая лифтовые шахты, и охрана подобралась с другой стороны. Раздались выстрелы, и техник, чудом спасшийся от виселицы, рухнул на пол. Охранники, прятавшиеся до этого за углом, высунулись и начали стрелять.

Ну все, пора с этим заканчивать. Мортимус закатал рукав и поднял руку.

– Задержите дыхание. Респираторы не помогут, – сказал он и выстрелил ампулой. – Раз. И два. И три…

Кто-то захрипел. Топот прервался стуком падения. Отлично!

– Восемь, и девять, и десять. Дышите. Можно идти, – сказал Мортимус.

Они пробежали мимо мертвых охранников. Канцлер наклонился к одному из убитых, всмотрелся в его лицо, скрытое маской респиратора, нахмурился и прошептал:

– Как же тебя сюда занесло, кретин? – потом поднял голову и спросил: – Это что было? Что их убило?

– Грибок. Незаразный, не бойся.

– Когда это я грибков боялся…

– Этих стоило бы, – сказал Мортимус. – Бежим! Отстанем еще.

Коридор начал петлять и разветвляться – они удалялись от ступицы. Здесь все казалось заброшенным, словно у Патриотов не хватило сил заселить и эту часть этажа. Лампы горели через одну. Коридор расширился, превращаясь в торговую улочку, правда, все магазины были закрыты, ролеты опущены. Сек остановился и завертел головой.

– Нам нужен пленный для допроса, – отрывисто сказал он. – Следующего брать живым.

– Есть, сэр, – как по уставу отозвались Мега и Элкер. Старшайн молча отдал честь. Они разбежались, затаившись за углами. Остальные отошли и укрылись за брошенным ларьком.

– Ого, – тихо пробормотал Семерка. Мортимус был с ним согласен.

Сек приложил палец к губам, вернее, к респираторной маске.

– Странно, почему их так мало, – задумчиво произнес Канцлер, понизив голос. – И никого из гражданских.

– Остальные наверху. Газ в противопожарной системе, этого достаточно, чтобы держать людей в повиновении, – ответил Сек. Его щупальца безостановочно шевелились. – Я все обошел вчера. Охраны мало. Мы уже уничтожили треть из них.

Он поднял пистолет и прицелился. Мортимус осторожно выглянул: по коридору, прижимаясь к стенке, крались двое охранников в респираторах. Разделились в поисках, как последние идиоты. Прекрасно!