Текст книги "Бог и наркотики (СИ)"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Стоп. Я тоже хочу, – прослеживая взглядом за ним, утвердительно заявил я о своем намерении.

– Чего ты хочешь? – делая вид, что не понял меня, спрашивает он, вытягивая из пиццы уже второй кусок.

– Я хочу, чтобы при повороте краника в ванной вода регулировалась равномерно, а не как обычно, – присаживаясь рядом и подминая под себя ноги, уверенно ответил я, снимая с руки резинку и забирая волосы в хвост.

– Остришь?

– Горчу, – выхватив из его рук третий кусок, я откусил от него и потянулся за чаем.

– Слушай, а ты никогда подстричься не думал? – в процессе позднего ужина, задал довольно необычный, но ожидаемый вопрос Иззи.

– Не знаю, я, конечно, не придерживаюсь определенных взглядов, но на данный момент мне, действительно, больше нравится носить длинные волосы.

– Переубеждать тебя не буду, просто как-то странно видеть такого подтянутого парня с копной волос на голове.

– А что, по-твоему, лысым лучше? – чувствую, как нос морщится от смеха.

– Нет, но с другой стороны ты на треть головы лысый. Точнее был им, не сразу же это отросло, -Иззи коснулся рукой коротких прядок волос, что остались на видном месте, после того как я завязал с ношением ирокеза.

– Обещаю, если свидимся, то когда-нибудь я подстригусь да покороче, – отлучившись на минуту, предварительно поставив чайник, я сходил в свою комнату, чтобы в шкафу отыскать легкую футболку и шорты: в доме было жарко. Переодевшись, я вернулся обратно.

– Раз уж разговаривать не о чем, могу я спросить? – разливая чай по кружкам, обратился я к Иззи, который закинув обе ноги на мой стул, удобно расположился на угловом диване: пришлось садиться рядом.

– Спрашивай.

– Что у тебя случилось?

– В смысле? – отпивая чай, переспросил Иззи, заставляя меня в очередной раз понять, что я люблю вводить людей в недоумение.

– Ну, пропадаешь где-то. На работе тебя не видно. В клубе и след простыл. Явился так неожиданно, да ещё весь…

– Весь? – бровь парня резко поползла вверх, а губы скривились в легком подобие улыбки.

– Побитый что ли… Эти ссадины на руках, большой порез, уверен, что все дело на руках не закончилось, – тут-то я понял, что начал лезть не в свое дело, лицо парня резко стало сосредоточенным, взгляду будто вмиг вернулась ясность, казалось, что этой дымки на мозгах больше нет, а я сейчас за свою любознательность получу по шее.

– Это личное, – убирая руку под стол, ответил он: я ненароком поймал взглядом напряженные вены на запястьях, понимая, что сжал он их в кулаки.

Неужели все так печально?

– Давай так, я не спрашиваю тебя, но ты, чтобы зазря не сидели, придумываешь новую тему для нашего разговора, – усмехнулся я, хлопая по плечу парня, понимая, что от этой напряженной атмосферы самому не по себе стало.

– Договорились, – Иззи на минуту завис, кажется, подобрать подходящую тему для общения оказалось весьма затруднительно.

– Мы можем начать с элементарного, если хочешь, – предложил я, и парень согласился.

Во время разговора мы плавно перекочевали в мою комнату, усевшись прямо на полу, даже не включая свет, мы просто обсуждали все подряд, все то, что только могло прийти в голову.

Иззи я не видел, лишь интонация его голоса помогала улавливать его мимику, что рисовало моё воображение.

Вот он поджимает губы, когда пытается сделать сосредоточенный вид. Вот на щеках появляются ямочки, когда губы растягиваются в улыбке, а на лбу показываются еле заметные складки.

Эмоции людей настолько красноречивы, что порой я даже задумываюсь: неплохо было бы под конец жизни оглохнуть, чтобы только наблюдать за этой тонкой гранью человеческих чувств.

– Ромео и Джульетта? – переспросил Иззи, когда тема зашла о любимых книгах. – Прости, своего мнения я не навязываю, но это произведение мне ничуть не симпатично, даже наоборот.

– Объяснишь? Мне впервые доводится видеть такого человека, который не оценил его: встречаются, конечно, те, кто не читал вовсе, но это мелочи.

– Ты, правда, хочешь вновь услышать очередную историю из моей юности?

Сначала я кивнул, но вспомнив, что парень меня не видит, ответил:

– Иначе бы не спрашивал.

– Как знаешь, я-то не против. Как и все старшеклассники, я читал это произведение в школе, тогда у меня сформировалось о нем двоякое мнение, ведь половину из книги я совершенно не понял. Пьеса хоть и была доступна для моего мировосприятия, показалась мне какой-то сухой, просто вовремя не заинтересовался этим, не проникся, поэтому оставил. Через два года после того, как я окончил учебное заведение и уже являлся студентом второго курса, мне довелось побеседовать с одним священником – он то и открыл мне глаза. Если хочешь, – парень неожиданно обратился ко мне, коснувшись плеча. – Думай, что это навязанное чужое мнение, которое не является моим собственным, я не спорю, но этот разговор, встреча, изменили все. В этот же вечер я пришел домой, держа в руках книгу, не смыкая глаз, за ночь перечитал ее, проникаясь ещё большей ненавистью к главным героям. Роман о настоящем садизме: именно к такому выводу я пришел. Как? Как можно говорить о том, что это повесть о великом чувстве, возвышать его значение настолько, если там нет элементарных вещей: уважения и любви к родителям. Девушка, устроившая свои собственные похороны, даже не задумывается о том, что чувствуют в этот момент родители. Какие эмоции переживают, когда хоронят свою тринадцатилетнюю дочь. Об этом можно говорить бесконечно много, но все слова сведутся только к одному: Джульетта невозмутимо тупая ограниченная дура.

– Пизда, – не удержавшись, добавил я.

– Можно и так, – переглянувшись в темноте невидимо сталкиваясь взглядами, мы синхронно засмеялись во весь голос.

– Знаешь, – ни с того, ни с сего начал я. – Никогда не думал, что когда-то буду зависать в одной компании со своим преподом, – в пустоту усмехнулся я.

– Веришь, нет, но никогда не думал, что в этой компании будет мой ученик, хоть с тобой мы встречаемся гораздо реже, чем с профилирующими группами, от этого меньшей ответственности я не испытываю.

Комнату осветили фары, проезжающей машины: всегда удивляло, как их свет достает так высоко.

– И каково же это знать, что на твоих плечах лежит ответственность за то, что я из-за тебя день и ночь провожу в Подвале?

– Вот так здрасте, – неожиданно резко и бодро отозвался Иззи. – Из-за меня? Такое ощущение, что я тебя силком туда таскаю, принуждая пробовать все подряд. А вообще, мне показалось, или это именно меня не было там около месяца? – толкая меня в плечо, спросил парень, вновь поддаваясь смеху.

– Ну, ладно, – согласился я. – Все равно кто, мне там действительно нравится.

– Слушай, – еле слышно продолжил Иззи. – Ты бы не увлекался, не следует на этом жизнь прожигать: в студенческое время есть много вещей, которыми можно себя занять.

– Да ладно, – поправляя хвост на голове, делая туже, ответил я. – Не учи, я уверен, что это ненадолго. К тому же скоро сессия, времени там появляться совсем не будет.

Разговор скоро вновь вошел в прежнюю колею, лавируя между различными темами, на протяжении которых комнату озарял очередной громкий смех.

Каково же было в разгаре дня обнаружить Иззи спящим на полу, удобно устроившись на двух больших подушках.

Комментарий к Глава 12.

========== Глава 13. ==========

Две недели назад родители вернулись со своего довольно долгого путешествия. Мама по телефону часами рассказывала о том, как сильно понравились ей с отцом города, в которых они побывали, но как бы красиво там не было сердце все равно больше лежит к своим родным краям. Истинный патриотизм своей родины! Похвала. Да и только.

Не говоря родителям ни слова о своем приезде, я отстоял недолгую очередь в кассе за билетами, в тот же день отправляясь вечерним рейсом, чтобы утром уже быть дома.

Поднявшись на нужный этаж, высунув из уха купленный в проходе метро наушник, я осторожно постучал в дверь, прислушиваясь к шуму по ту сторону.

– Я прямо как знала, что сегодня нужно ждать гостей. А как же звонок матери? Предупреждение о скором приезде? – в дверях стояла невысокая женщина, в руках ее было кухонное полотенце, которым она тут же замахнулась на меня, чтобы несильно впечатать им прямо в лоб. Нахмурив свои брови, мама уже стояла, подпирая руками бока.

– Это вместо:"Сынок, как я рада, что ты приехал"? – усмехнулся я, все ещё не осмеливаясь перешагнуть порог. Мало ли. Под горячую руку попадать не хочется. – Если желаешь, могу перекантоваться ночь в гостинице, а ты сделаешь вид, что не видела меня, – разворачиваясь к ней боком, стараясь сдержать улыбку, строго заявил я. – Как раз оттуда позвоню и предупрежу тебя.

– Остроумный больно? Так бы и отвесила подзатыльник тебе, – все ещё не меняясь в лице, повела она плечами.

– Руку сломать не боишься, я вроде у тебя не такой маленький, чтобы меня бить. Или, может, за время моего отсутствия в этой семье что поменялось? Посвятишь?

– Не дождешься.

– Эй, так и будешь сына в дверях держать? – вмешался в разговор отец, явно обрадованный моему приезду. И почему-то мне так показалось, что неспроста.

– Думаешь, впустить? – не поворачивая головы в его сторону, спросила она, оценивающим взглядом рассматривая меня.

– Нет, мам. Я приехал отметиться, вот ты меня увидела: жив, здоров. Сейчас обратно поеду, – почесывая за ухом, отозвался я, подмигивая отцу, который за все девятнадцать лет моей жизни так и не привык к нашему с мамой спектаклю.

– Иди сюда – юморист мой, – наконец на ее лице появилась долгожданная улыбка, мама крепко обняла меня, затягивая в квартиру. Поцелуй в щеку был как всегда нежным, сразу повеяло ностальгией прошлых времен, когда я так стыдился перед друзьями вот таких вот маминых привычек. Сейчас же понимаю – дурак, была бы возможность вернуть время вспять, ни за что не отпускал бы ее без ответного поцелуя, как сейчас.

Протянув отцу руку, дождавшись крепкого рукопожатия, я приобнял его.

– Чай? Кофе? – послышался мамин голос, сопровождающийся громыханием на кухне.

– Воду? Воздух? – продолжил я, а папа закатил глаза: так всегда, мамин юмор он не воспринимал, поэтому её активность во время моего приезда принималась им весьма болезненно, за редким исключением – игнорировалась.

– Без последнего, с этим дефицит нынче, – ответила мама, заставляя меня вновь улыбнуться: здесь никогда ничего не изменится.

Снимая ботинки и проходя в до боли знакомое помещение, я сел на свое обычное место.

– Я, правда, не голоден, к тому же цель моего визита не набить живот, а пообщаться с вами, – следя за появляющимися на столе продуктами, между слов, заявил я, понимая, что не такая уж это и правда. – А то вы совсем обнаглели, сплавили сына учиться и рады. Как партизаны – никакой информации от вас не выпытать.

– Да нет, – повела мама плечами, а я подметил, что та совсем исхудала, оставалось лишь выяснить по какому поводу: недоедание или своевременная подготовка к лету, которое наступает обычно в середине весны. – Как видишь, не получилось сплавить до конца.

***

Запах ароматных булочек разносится по кухне, навевая воспоминания прошлых лет.

Помню, как в начальных классах у меня были из-за этого большие проблемы. Мамина страсть к кулинарии – моя болезнь не закрывающегося рта. Я спать нормально ложиться не мог, не съев хотя бы четыре булочки с джемом или с изюмом. Никто не возражал – я пользовался этим. В пятом классе смотря на себя в зеркало, громко выл в душе, понимая, что такого жиртреста ещё поискать надо.

Помогло?

Куда уж там.

Собственное самокритичное отношение к себе не стоило мне ровным счетом ничего. Никаких положительных исходов, благодаря которым я смог бы закрыться в тренажерном зале.

Все было совершенно иначе. Довольно типично. Довольно банально.

В конце пятого класса я уехал в лагерь, где познакомился с очень привлекательной и интересной девочкой. Наслушавшись разговоров и подстрекательств друзей, на свою больную голову пошел признаваться ей в своих чувствах. Боже. Что я только тогда о себе не услышал. Это сейчас, спустя годы, хочется сказать той юной особе «спасибо», ведь благодаря этому я взял себя в руки, за шкирку втаскивая на беговую дорожку. А тогда… Обида. Душевная драма. И, конечно, самобичевание на тему «на мне свет клином сошелся».

Это сейчас, имея за плечами такой опыт, я знаю меру вещам, все так же продолжая держать своё тело в тонусе, не давая мышцам вернуться в то удручающее состояние.

– Спасибо, – забираю с тарелки горячую булочку.

– Ну, рассказывай дальше, – мама села напротив, сомкнув пальцы в замок и опустив на них подбородок.

– Дальше? Напомни, на чем мы остановились, – запивая чаем сладкое повидло, спросил я.

– Кажется, последний вопрос касался учебы, – добавил папа, откладывая на стол газету.

Почему-то, когда я думаю на эту тему самостоятельно, результат оказывается весьма неплохой: с учебой все в порядке, проблем не имеется. Но ведь это иллюзия, и всматриваясь в мамины глаза, я понимаю, насколько сильно я ошибался, питаясь ею.

К грядущей сессии я совершенно не готов: уже не помню, когда в последний раз брался за конспекты. Не уверен даже, что таковые имеются в моих тетрадях в цельном состоянии.

Проводя все время в Подвале, даже не замечаю, как быстро летит время. Кажется, что только совсем недавно началась новая жизнь, я пришел в высшее учебное заведение, а уже прошло полгода. С ума сойти.

Но ведь родителям не стоит знать об этом. Я все исправлю, есть возможность договориться с одногруппниками, да и преподаватели на контакт идут, проблем не должно возникнуть.

– Учеба? Могу сказать, что скоро сессия. Сейчас, на данный момент, занят плотной подготовкой. Практически не выхожу на улицу, все же, как никак, первый учебный год: нужно показать себя во всей красе, – вру, как школьник, даже не краснея. Всматриваясь в любящий родительский взгляд, осознаю, что делаю это не зря: не хочется их расстраивать.

В кармане вибрирует телефон, секунда, и раздается громкий звук, сообщающий о том, что мне пришло очередное сообщение. Мама в спешке хватается за сердце, всем видом показывая, что звуковая партия её ужасно напугала, отец же просто повел плечами, продолжая пить кофе.

Открыв конвертик на экране, удивился: полученное смс было от Тайлера. «Сегодня предстоит поход к родителям, я даже не знаю, что говорить им. Мы сможем встретиться?» – как всегда, очередная незадача. Поднимаю взгляд на родителей, не отрываясь, набираю ответ: «Я не в городе, вернусь через два дня, но, кажется, у меня идея есть. Подожди немного, я позвоню. Если все сработает, то дам тебе примерное наставление», – убедившись, что сообщение дошло, я убрал телефон в карман, возвращая свой взор на родительские лица.

– Мам, пап. Тут такое дело, – начал я, почему-то сразу вспоминая комедийные фильмы, где вечно происходила неразбериха из-за того, что собеседники друг друга не так поняли. – Предупреждаю сразу, история не моя. Мне просто нужен ваш совет. Помощь, – отец кивнул, а мама одарила скептическим взглядом, но все же добавила:

– Чем сможем, тем поможем.

– Дело в том, что девушка моего друга беременна, – так я и знал, что начать этот разговор разумно не получится: глаза мамы уже поползли на лоб, даже не знаю, как она сдержала себя от очередной скользкой фразы: «Сынок, как ты мог. Кто она?» – Так вот. Они подождали, чтобы убедиться в том, что весь физиологический процесс достоверен, а организм не дал ложную тревогу. Девушка почти на третьем месяце.

– Сынок, переходи к сути проблемы, а то мне придется бежать в аптеку за валерианой, – отозвался папа, кивая в сторону сидящей матери.

– Понял. Не дурак. Так я продолжу? – оба кивнули. – Родителям они ничего не сказали, так как оба учатся в одном вузе, на одном курсе, понимают, что могут быть плачевные последствия. Как бы вы отреагировали, если бы я пришел и заявил о том, что у меня есть девушка, а у нас двоих есть ребенок. Ни на какой аборт мы не согласны. Жить мы будем вместе, но совесть мучает, что ж вы нам скажете?

– Знаешь, мать. Мне кажется, что все же эта история все-таки касается нашего сына.

– Вот и у меня такое же предчувствие. Сынок, она хоть хорошая? – с недоверием спрашивает мама.

– Ептыть… блин, – сквозь зубы. Прихожу в полную досаду, пожимая плечами в такт своим мыслям. – Как и думал, вы все же перевели под копирку этот шаблон на меня. Нет мама. Нет папа. Эта история не имеет никакого отношения ко мне. Я просто помогаю своему другу. Пытаюсь, – осталось только головой об стол удариться.

***

Вернувшись в свою комнату, опустившись на диван, что стоял рядом с окном, я дождался, когда на кухне возобновятся родительские голоса. Набрав номер телефона Тайлера, я приложил трубку к уху, слушая монотонные гудки.

– Говорить можешь?

– Могу, – ответил парень.

– В общем, я поговорил со своими родителями. Предупреждаю сразу: дело это было не из легких, ибо меня дважды сосватали с кем-то, но все же у меня получилось. Я ведь правильно понял, вы сначала к ее родственникам идете? – на всякий случай уточнил я.

– Да, наверное, да, – как-то неуверенно ответил Тайлер, однако внимание на этом заострять я не стал.

– Не буду врать тебе, говоря о том, что все пройдет гладко. Мы, как говорится, не знаем планов своих родителей и то, что возникнет у них в голове, когда вы придете, так же знать нам не дано… – я закинул голову на подлокотник дивана. – Но могу сказать одно: отец предупредил, что в первую очередь ее родители будут интересоваться твоими вредными привычками, которых, слава Богу, у тебя нет. Затем начнут копаться в уровне твоего образования, выясняя сможешь ли ты обеспечить их дочь среднестатистическими материальными благами. Поэтому, думаю, и с этим у тебя проблем не возникнет.

– А говорил, врать не будешь, где же обещанные неприятности, не может же все так пройти ровно прировно?.. – чувствую, как Тайлер сводит брови.

– Успокойся. Не истери. Я же не закончил ещё. Твоим потенциальным минусом является твое телосложение. Конечно, если ее предки ни какие-нибудь щуплые ботаны, то им явно не понравится тот факт, что парень их дочери такой костлявый, – честно ответил я, понимая, что тем самым могу обидеть друга.

– Верно сказал. Я и сам знаю, что никогда не отличался наличием силы в кулаках.

– Но ты не раскисай, если первые два пункта покорят ее родителей, то третий не должен вызвать у них должного негодования.

– Буду надеяться. Вот только, что с моими стариками делать? Они у меня достаточно консервативных взглядов, – сильный выдох в телефонную трубку на секунду глушит меня.

– Я вижу только один выход: монашка.

– Что?

– Аа… Ну, как тебе объяснить. Некий шаблонный образ девушек середины двадцатых веков: заплетенные волосы, минимум, а лучше полное отсутствие макияжа, скромная одежда, наличие покладистого характера. Все поведение человека должно говорить о том, что она дружит с рассудком, – голова после поездки жутко чесалась: следует обязательно сходить в ванную. Почесав всю черепушку, я переложил телефон на другую сторону, прижав плечом.

– Нас же потом раскусят с этим, и будет гораздо хуже.

– К тому времени у вас уже родится ребенок, не думаю, что счастливые бабушка и дедушка начнут разводить жаркую полемику на счет характера родителей, – в комнату постучала мама, я попросил Тайлера подождать.

– Сынок, тебе что-нибудь нужно? – спросила она, не заходя в комнату.

– Будет большой наглостью, если я попрошу тебя набрать мне воду в ванной. Хочу помыться, перед тем, как спать лечь, – улыбнувшись ей, я дождался, когда та кивнет, и вновь вернулся к разговору.

– Вот даже и не знаю.

– Чего не знаешь? – обратился я к Тайлеру, думая, что что-то упустил в нашем диалоге.

– Странно все это, чувствую себя вновь пятилетним мальчиком, даже тогда не было так страшно, как сейчас.

– Да успокойся ты! С другой стороны, что изменится в твоей жизни, если одна из родительских сторон вас не примет: деньгами вы от них не зависите, жизнь они у вас не отнимут, насильно что-то сделать не заставят. Так что успокойся. Помни, что самовнушение – великая сила.

– Силушка богатырская, – смех в трубку сообщает о том, что можно немного расслабиться.

– Сейчас-то ты чем занимаешься? – расплывшись по дивану, словно желе, я задрал голову к потолку.

– Одеваюсь, точнее, думаю, что надеть. Через полчаса мы должны быть у нее дома.

– Тогда почему ты все ещё здесь? Отключайся и пулей на улицу. Купи себе чего-нибудь прохладного – освежись. Только… это. Не водки. А то вся наша теория рухнет.

– Договорились. Я позвоню, как все определится? – с надеждой в голосе спрашивает Тайлер.

– Конечно. Удачи, – отвечаю я, сбрасывая вызов. Понимаю, что парню необходимо будет выговориться. К тому же мне самому невероятно приятно знать, что я могу быть полезным.

У них все получится. Ведь иначе быть не может.

Силой заставив себя подняться с дивана, я достал из верхний полки в шкафу полотенце и, поставив телефон на зарядку, отправился в ванную.

Опустив руку в воду, проверяя ее, убедился, что она нужной температуры. Вытерев запотевшее зеркало, я снял с себя одежду и, распустив волосы из хвоста, залез в ванну. Тело, уставшее от поездки, в буквальном смысле стало спускать напряжение благодаря колеблющейся из стороны в сторону воде. Я чувствовал равномерную циркуляцию кровеносной системы. Эти приятные ощущения на прохладной коже.

Недолго думая, коснувшись ногой краника, я выключил воду, мгновенно погружаясь по самую макушку, чувствуя, как намокают волосы…

Не знаю, как так вышло, но собственный поток мыслей привел тело в жуткое напряжение, организму же ничего не оставалось, как найти самый подходящий выход. Чувствуя, как член с каждой секундой набухает, становится больше, увеличиваясь в размерах, я вновь пустил воду, создавая в помещении шум. Закрыв глаза, пытаясь представить себя в более комфортной обстановке, чем в родительском доме, я опустил руку в воду, накрывая набухший член ладонью. Сжав основание в тугое кольцо, я шумно выдохнул, ощущая, как мокрые волосы пристают к лицу, а грудная клетка поднимается все чаще. Плавно ведя рукой вверх, то ускоряясь, то замедляясь при приближении к основанию, я закусил нижнюю губу, чувствуя покалывание на кончиках пальцев.

Резкими рывками доводя себя до желанной и такой близкой разрядки, я даже не заметил, как перед глазами воображение стало рисовать фигуру, которая с каждым разом становилась все четче и четче: высокий стройный силуэт, знакомые черты лица, узнать которые в такой спешке практически невозможно. Секунда за секундой. По телу разносится приятная ритмичная волна наслаждения. С трудом заставляю себя подняться на ноги, облокотившись одной рукой о кафельную плитку, прислоняясь лбом к холодной глади. Рука в последний раз соскальзывает вниз и поднимается вверх перед тем, как по члену проходит последний импульс, а ладонь наполняет теплая и вязкая жидкость. Так и замираю, пытаясь перебороть легкую дрожь, что прошла по телу, от увиденного в самый последний момент: все это время воображение рисовало светлые волосы, ровные черты лица, спортивное телосложение. Все это время оно рисовало лицо Тиса…

Downstait – Broken Dreams

Roadrunner United – The End

Комментарий к Глава 13.

========== Глава 14. ==========

День за днем летели, словно сумасшедшие…

Казалось бы, только недавно, в начале месяца, я ездил к родным домой, а сейчас календарь сменяет двадцать седьмое число марта. А это означает только одно: начало сессии в понедельник, ровно через три дня. Полное осознание моей неготовности не приносит в жизнь ярких красок, лишь наоборот, усугубляет ситуацию. Казалось бы, что мешало взяться все эти дни за плотную подготовку? Наступить на горло собственной прихоти и просто приложить максимум усилий, чтобы ничего не завалить… Но нет же, я предпочел бессонные ночи в Подвале и относительно частый прогул важных лекций. Сейчас же я безоговорочно пришел к полной заднице…

Остается лишь надежда на одно: «Да прибудет со мной моя хитрожопость»…

Кабинет наполнялся по мере пребывания всех слоев населения нашей группы: самыми последними зашли, впрочем, как и всегда, девчонка и трое парней, которым катастрофически не хватало времени на «покурить».

Преподаватель, стоявший в дальнем углу помещения, поливал свои любимые комнатные растения. Воспользовавшись его увлечением, я перекинул вещи на соседний ряд, опускаясь на пустующее место рядом с Тайлером. Вид парня, мягко говоря, был побитый: синяки под глазами от недосыпа, которые не смогла скрыть даже новая толстая оправа его очков, непривычно сутулая осанка и недовольное измученное выражение лица негласно сообщали о том, что ситуация в личной жизни парня не стала лучше.

И дело было далеко не в паранойе Тайлера, которая не давала ему покоя уже несколько месяцев.

Проблема заключалась совершенно в другом: после последнего разговора с родителями Кайли эйфория удачи просто вскружила голову парню. Уверенный, что беседа с его родственниками пройдет также успешно, он даже не подстраховался по поводу своего алиби и не продумал возможные нюансы, которые могли бы возникнуть.

И ясное дело, что удача его подвела: родители Тайлера были крайне недовольны тем, что их сын, вместо того, чтобы спокойно учиться, будет закрученный, словно вихрем, заботами, образовавшейся на днях, собственной семьи.

Никакая перспектива счастливо понянчить будущего внука или внучку не смогла позволить закрыть глаза отцу и матери на все. Не получилось даже немного сгладить углы их острого конфликта. Парень просто собрал часть личных вещей из дома и ушел из жизни своих стариков по-английски…

Ответ родителей не заставил себя долго ждать: через пару дней у Тайлера отобрали квартиру. По этой же причине он и вынужден сейчас коротать дни в студенческой общаге, где ему досталась не самая лучшая комната с не самыми лучшими соседями.

– Слушай, такое ощущение, будто вот-вот наступит конец света, – я попытался как можно осторожнее начать беседу, надеясь, что в ее середине парню станет хоть немного легче.

– Лучше бы это был конец, чем начало такой душевной драмы, – несмотря на меня, ответил Тайлер.

– Мне совершенно не нравится твой боевой настрой. Ну, не убивали же никого, к тому же у тебя появится отличный шанс доказать свою самостоятельность обеим сторонам, – я ткнул его в плечо, пытаясь подбодрить.

Преподаватель, закончивший любование своей живой природой, вернулся на свое рабочее место, всем видом показывая, что готов прочесть нам очередную лекцию: пришлось немного убавить звук.

– Я просто не понимаю, за что со мной так поступили мои родители. Я ведь всю жизнь делал то, что они хотели. Мной ещё никто и никогда так не манипулировал, как это делали они, – шепотом ответил Тайлер, открывая тетрадь, исписанную ровным аккуратным почерком: он даже на автомате соблюдает все правила каллиграфии.

– Да я сам, друг, не ожидал такой реакции твоих консерваторов. Все, конечно, в жизни бывает, но чтобы родители выбрасывали свое чадо на произвол судьбы, такого я не видел. Ругаться не буду, но скажу о том, что твои предки эгоистичные и нахальные люди, – я повторил за Тайлером тот же маневр, вынимая ручку из рюкзака, что лежал на полу рядом с партой.

– За все это время ни одного звонка, ни одного, – его глаза были настолько пустыми, что казалось, парень вот-вот потеряет самого себя.

– А ты? – я перевел взгляд на тетрадку, скрывая лицо за занавесом черных волос. – Пробовал выйти на контакт?

– Не поверишь, дважды: в первый трубку нарочно не поднимали, во второй сказали, что я ошибся номером, – на секунду стало страшно, я сам себе представил такую ситуацию. Что бы было, если вот так вот обошлось все с моими родителями? Если бы они отвергли меня, своего единственного сына? Увы, та боль, что на мгновенье возникла в груди, была лишь сотой долей того, что сейчас испытывал Тайлер. Я просто не мог прочувствовать всё его состояние, лишь понимать, сочувствовать. Пытаться помочь.

– Поэтому… я просто прекратил попытки. Кайли говорит о том, что все образумится, но она просто не знает моих родителей. Сейчас я думаю о том, что даже лучше, что с ее стороны вышло всё гладко. Я бы просто не вынес этого… А ей… Ей волноваться нельзя, – разговаривая со мной, успевает записывать все, что на фоне произносит учитель.

– Слушай, я предлагал тебе, но на всякий случай повторю ещё раз, если ты вдруг передумал, – изобразив на своем лице жалкое подобие заинтересованности, Тай кивнул. – Ты можешь ко мне переехать, места хватит, платить тебя я не заставлю, разве что за свет, – подмигнул я, смеясь в кулак, из-за чего со стороны создавалось впечатление, будто я кашляю.

Не хочу получать замечаний перед сессией, вдруг он злопамятный.

– А кто-то только что говорил про самостоятельность, – на лице светловолосого появилось легкое подобие ухмылки.

– А что? – удивился я, не до конца понимая, о чем он.

– Я перееду жить к другу. Платить за квартиру не буду. Как так то? Где же сила духа? Где же хваленая самостоятельность? – мы поймали на себе строгий взгляд преподавателя, мгновенно утыкая носы в тетрадки, создавая вид усердной работы.

– Хорошо, если ты так настаиваешь, то я могу отдать тебе половину квартплаты, пойдет? – не поворачивая головы, смотря прямо, продолжил я, стараясь не сильно палить себя и своего соседа: наш физик никогда не любил, когда нарушали эту тонкую атмосферу его пары.

– Возможно, первое время получится оплатить только половину, но потом, я обещаю, что осилю всю, – с какой-то надеждой в голосе отозвался Тайлер.

– Я не ослышался, ты согласен на переезд из своей вонючей комнатушки? Да, детка, ты не пожалеешь, моя квартирка – рай, по сравнению с тем, где ты жил, – усмехнулся я, делая невольный всплеск руками.

– Молодой человек, перестаньте так фривольно себя вести, – не стерпел седовласый, заставляя меня, изображая смущение, напялить на голову капюшон толстовки.

– Извините, – кидаю сквозь зубы, принимаясь рисовать в тетради какие-то каракули: в неловких моментах всегда так поступаю.

«Хорошо, никаких «после», договариваемся лишь наполовину, а то на большее я не согласен. Сегодня с вещами жду тебя у себя», – я написал на листке и пододвинул его к Тайлеру, дождавшись, когда тот прочтет, убрал его под тетрадь и, всунув один наушник в ухо, напрочь отдалился от предмета.

***

Последняя пара по химии началась с очередной лабораторной работы. Мужчина, заменяющий Иззи, кажется, питал особую страсть ко всяким экспериментам. Поэтому так усиленно заваливал нас ими на протяжении своих занятий.

Кстати говоря о Иззи. Он вновь пропал почти на целый месяц. На этот раз, как до меня довели, в его квартиру наведывались Ли и Джек, вот только никаких плодов их усердие не принесло: дверь оставалась закрыта в течение нескольких дней, даже записки никуда не девались. Потом кто-то сказал, что видел его в одном из супермаркетов города, Иззи был вполне адекватным на вид, даже веселым, поэтому затею с игрой в «CSI» все отложили на дальнюю полочку. Решив, что парень сам вернется, когда разберется со всеми своими жизненными трудностями.