Текст книги "Бог и наркотики (СИ)"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Проследив взглядом за мелькающим перед его носом полотенцем, он лишь хмыкнул, отведя взгляд в сторону, строго бросил:

– Садись, – упорно делая вид, что его ничуть не задела моя издевка.

Не отрывая взгляда от телевизора, что висел прямо у входа, над дверью, он кивнул в сторону ещё одной кружки, что стояла рядом. Я, без особого стеснения, принялся вливать в себя слегка остывшую жидкость.

Поговорить о чем-то мы особо не успели. Беседа незаладилась с самого начала: я молча поедал угощение, что стояло на столе, искоса поглядывая на парня, что с удивительным интересом таращился в телек. Ящик вещал вечернюю передачу новостей, обыкновенную сводку происшествий в городе и малоинтересные сведения о законах.

Вскоре, громко скрипнув ножками стула, Иззи встал со своего места, закинув в раковину грязную посуду, он удалился в помещение, из которого пару минут назад вышел я сам.

Я же остался сидеть в гордом одиночестве, в очередной раз удивляясь, что в голову не лезет ни одна мысль.

***

Ковыляя мимо ванной, из которой слышался шум воды, остановился, прислушиваясь к звукам: хаотичные удары капель о стенки душевой, словно барабанная дробь, выдавали определенный ритм. Урчание неисправного краника, словно позывы желудка, когда тот пытается сообщить, что он голоден, заглушало редкое шипение смесителя.

Не постеснявшись заглянуть в щель, созданную открытой дверью, я словно завороженный стал наблюдать за Иззи, ловить каждый изгиб на теле парня, по которому ручейками стекала вода и густая пена. Его рельефное тело мне удалось впервые разглядеть так близко, да ещё и при полнейшем отсутствии одежды. Облицованная голубовато-зеленой плиткой ванная стала напоминать парилку. Сквозь запотевшее окно, я едва мог разглядеть силуэт, который отражался в нем. Груда мышц иссушенных до такой степени, что можно разглядеть каждую. Иззи стоял ко мне спиной, тщательно намыливая шею мочалкой и направляя на себя поток горячей воды из душа, что висел на высоком крючке прямо над головой парня.

Осознание того, что я откровенно подглядываю за темноволосым, пялясь на него, как хищник на добычу, пришло совсем неожиданно, когда рука уже тянулась к дверной ручке. Чертыхаясь, я отлетел к противоположной стенке, шарахнувшись об нее так, что из глаз полетели искры, а горло стало жечь от неприятной горечи. Шум по ту сторону двери был настолько сильным, что гулкого удара никто даже не заметил, продолжая свои процедуры без всякого беспокойства и стеснения. Прижавшись лопатками к стене, задираю голову, чувствуя макушкой обои. Шумно выдыхаю, нащупывая в шортах, что одолжил мне Иззи, какие-то винтики и даже пару запчастей от компьютерной мышки. Опускаю руку вниз, оставляя содержимое карманов нетронутым. В голове мелькают отрывки из воспоминаний, ещё свежих воспоминаний. Перед глазами встала картина той ночи в парке, когда Иззи, ничуть не стесняясь, откровенно напирал на меня своим телом, вжимал в ствол дерева, не двояко намекая, что не прочь поиграть со мной.

Поиграть ли?

Я закусил губу, чувствуя, как табун мурашек галопом проходит от кончиков пальцев к макушке.

Фыркаю в пустоту, сдувая с глаз опавшие мокрые волосы, но они лишь сильнее прилипают к щекам, обрамляя лицо. Тянусь рукой, проводя растопыренной пятерней от лба к макушке, собирая волосы назад. Получилось с первой попытки.

Пожимаю плечами, вновь прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери. Будто бы решаясь с мыслью: идти или же остаться неразоблаченным. Подбадривая себя, убеждая, что все это лишь очередная манипуляция мозга над бедным организмом, отталкиваюсь от стены, подходя ближе к двери, дергаю за ручку. Иззи, все ещё находясь спиной ко мне, даже не заметил моего присутствия, заставляя меня задуматься о своем бесшумном появлении. Решение о том, чтобы избежать возможного испуга парня от неожиданности, пришло сразу. Шурша тканью шорт, дождавшись, когда выглядывая из-за плеча, парень обратит на меня внимание, в пол-оборота окинет взглядом, я приспустил штаны, заставляя их мешковато повиснуть на ногах. Наступив носком на один конец, я стянул с себя единственную вещь, тут же отшвыривая ее ногой к корзине с бельем.

– Чего приперся? – не оборачиваясь, спрашивает Иззи, проходясь подушечками пальцев по волосам, массируя кожу на голове, превращая прозрачный шампунь в белую пену.

Неуклюже дергаюсь, пятясь назад, словно вот-вот потеряю равновесие, хватаюсь за край дверцы, удерживаясь на месте: Иззи не заметил этого временного припадочного головокружения. Лишь обернувшись ко мне, заставляя нас столкнуться взглядами, усмехнувшись, он продолжил: – Неужто решил присоединиться? – сказано это было с таким выражением, что я и сам задумался: «А действительно ли?» – но качнув головой из стороны в сторону, пристально смотря на парня, улыбнувшись, ответил:

– Решил, – в голосе звучали двоякие нотки, я и сам не понял, то ли я пытался поиздеваться над ним, то ли сразить его своей настойчивостью.

Иззи хоть и стоял в душевой, не занимая большое пространство, все же сделал шаг ближе к стене, освобождая место и будто бы приглашая войти. Отодвигая расхлябанную дверцу с середины до упора обратно в штыки, из-за чего брызжущая вода, стала выбираться на пол, я перешагнул край ванной, вставая под напор горячих струй.

На периферии сознания мелькает мысль о мимолетном касании до него, не слушая собственной приглушенной паники где-то внутри себя, протягиваю руку к парню, что все это время сопровождает каждое мое действие заинтересованным взглядом. Ухмыляется, дергает бровями, когда моя ладонь ложиться ему на грудь. Почти прожигает меня взглядом, заставляя поежиться и, если бы не горячая вода, я наверняка сослался бы на холод в помещении.

Перехватываю из его рук мочалку, оставляю ее на блестящем от воды поручне, что прикреплен к стенке внутри душевой кабинки.

Оттягиваю момент, словно выжидая чего-то, возможно действий со стороны, которые сломают мою нерешимость, заставят покориться ощущениям, поддаться этой дымке, что застелила сознание.

Будто услышав меня, Иззи делает шаг вперед, вплотную прижимаясь своим мокрым и горячим телом к моему прохладному, создавая такой приятный и одновременно, пробирающий до мурашек, контраст, произносит:

– Чего ты хочешь? – негромко спрашивает он, а я, словно воды в рот набрал, не могу даже пошевелить губами, чтобы вымолвить хоть одно слово. Дергаю плечами, отводя взгляд, словно это не я сам скинул с себя вещи и забрался внутрь, а меня насильно затащили сюда.

Не произнося ни слова, продолжая играть со мной взглядом, он поднимает руку, прислоняясь подушечками пальцев к моему плечу, ведя тонкую, едва заметную и ощутимую линию к моей шее, а затем, переходя на скулы, поглаживает их большим пальцем. Тянусь ближе, поворачивая голову в сторону его руки, перехватываю указательный палец языком и с пошлым причмокиванием втягиваю в рот, обсасывая влагу с его кожи. Иззи на секунду прикрывает веки, а затем, когда вновь открывает, его зрачки вспыхивают опьяняюще ярким зеленым цветом. Возможно, я раньше не замечал, что парень является обладателем такого редкого изумрудного оттенка, а возможно… просто не хотел замечать.

Кажется, лишаясь терпения, Иззи толкает меня к стенке, заставляя лопатками прижаться к кафельной плитке. Едва заметно касаясь языком моих губ, облизывает нижнюю, слегка прикусывая, тут же пуская новую колесницу мурашек по кругу моего тела.

Матовые стенки душевой кабинки запотели настолько, что кажется, что они такими и были, туманными и непроглядными. Касаясь его плеч, неожиданно для себя впиваюсь в него ногтями, делая больше больно, нежели приятно. Еле ощутимо прохожусь по его коже, вновь вдавливая ногти на сгибе локтя. Морщится, но взгляда не отводит, по-лисьему хитро улыбается, проскальзывая рукой между наших тел. Только сейчас, оторвавшись от его губ, когда Иззи насилует своим языком мою шею, из-за чего я наверняка обнаружу на ней на утро багровые пятна, чувствую прижавшийся к пупку член. Рука парня настолько быстро и неожиданно накрывает возбужденный орган, что я вздрагиваю. Фрикционные движения сменяют темп, до мурашек в животе заставляют организм наслаждаться столь приятным чувством.

Уже собственной ладонью обхватываю сразу два ствола, заставляя Иззи упереться лбом в мое плечо. Закусываю нижнюю губу, пытаясь заглушись собственный стон, получаются лишь шумные вздохи. Почти ничего не чувствую. Даже вода, забирающаяся во все места, уже не щекочет, а гладит кожу.

Почти на самом кульминационном этапе, когда я был уже готов вжаться в тело парня настолько, что наверняка на нем бы остался мой отпечаток, Иззи отстраняется. Его взгляд излучает непонятное мне недовольство, смешавшееся с подозрением. Моя рука сама замедляет темп, от пробегающего между нами холода, вовсе отстраняется.

В попытке спросить его: «Что случилось?» мгновенно затыкаюсь, замечая, как губы парня дергаются, говоря о том, что он скажет мне о чем-то раньше.

– У тебя такой вид, – безэмоционально начинает он. – Будто ты делаешь мне одолжение, – отпущенная им фраза, словно пощечина, заставляет меня отшатнуться, встретившись спиной с мокрым, горячим кафелем. – Когда люди делают что-то для себя, они испытывают иные эмоции. Я не заблуждаюсь на этот счет, и ты действительно запутался. Так, чтобы никого не винить потом, сначала разберись в себе, – медленно говорит он, не отводя взгляда, заставляя понять, что он прав и я действительно ещё ни к чему не готов. Да и к чему должен был?

Пока меня мучают душевные терзания, Иззи, накинув на бедра полотенце, даже не вытеревшись, покидает ванную, впуская в помещение прохладный поток воздуха.

Оседаю на борт ванной, подставляя под град ударов воды спину, понимая, что мыслительный процесс затянется довольно надолго.

***

Время близится к утру, а я так и не пересилил себя и не вышел из душного помещения. Вода уже давно прекратила свой ток по трубам, а стучавшие до этого редкие капли, совсем пропали. Закинув себе на голову полотенце, я просто сидел на том месте, чувствуя, как собственная пятая точка прирастает к белоснежной глади ванной. Все, что было сказано Иззи, каждое слово носилось по кругу в моей голове. Сначала я действительно думал, что все так и есть, как он говорит. Что каждое мое действие – муляж. Попытка руководить ими – блеф. А я всего лишь марионетка. Вот только в чьих руках нахожусь, знать мне этого было не дано. Казалось бы, что остановившись именно на этой мысли, я должен был успокоиться, но все зашло гораздо дальше.

Я стал копать глубже.

Чем ниже я спускался, вздергивая недры потайных уголков души, тем хуже становилось: я понимал, что выхода никакого нет, и я глубоко увяз в этой пучине, пока в голову не проскользнула одна единственная мысль. Мысль, которая осветила одним лучом света всю мою темную комнату: все, что я делал, было не напрасно. С самого детства я добивался того, чего в первую очередь хотел сам. Моя решимость всегда сражала окружающих. А удовольствие, которое я получал от процесса, было невозможно заглушить чем либо другим. Просто сейчас, когда я встал лицом перед своим жизненным тупиком, мою решимость словно отобрали, я, будто сам отдал ее в чужие руки, а сейчас пожимаю плоды этих невзгод. Иззи был прав во всем. Но в одном, самом важном, он допустил ошибку: заставить меня сделать то, чего я не буду желать – невозможно.

Оторвавшись от края ванной, чувствуя как ток крови возобновляется в затекших конечностях, сделав пару медленных шагов для профилактики, я тут же перешёл на бег, врываясь в закрытую комнату Иззи. Он спал на своей кровати, накрывшись нетолстым пуховым одеялом.

Крадучись подбегая к нему, пользуясь эффектом неожиданности, я вздернул одеяло, тут же вновь накрывая им парня с головой, начал укутывать его словно младенца, лишая возможности высунуть ноги или руки.

От вскружившего гама Иззи не сразу пришел в себя, поэтому любая его попытка вырваться оказалась провальной. Ничего не говоря, он лишь искоса, насколько позволяло ему его положение, поглядывал на меня, ожидая дальнейших действий, которые не заставили себя ждать. Наклонившись ниже, расплываясь в улыбке, словно чеширский кот, я коснулся ладонью его скул, тут же фиксируя его лицо, щекой вминая в подушку. Языком пройдясь по дужке открывшегося уха, заползая внутрь, тут же кусая за мочку, втягиваю ее в рот. Частой дорожкой поцелуев и чередой неслабых укусов скольжу по шее, ловя мимолетные стоны парня, которому я, кажется, от переизбытка эмоций зажал ладонью рот. Осторожно отводя руку назад, приспуская одеяло, оголяю его плечо, заставляя бледную кожу на нем багроветь. Кидая мимолетный взгляд на его закрытые веки, улыбаюсь, понимая, что все происходящее нравится ему.

Поглаживая через ткань его руку, талию, бедро, вновь лишь слегка вытаскиваю из-под него одеяло, чтобы достать ладонью до его возбужденного члена. Касание прохладной кожи заставляет его поежиться. Отдышавшись, он сам толкается мне в руку, убеждая неплотное кольцо из пальцев сжаться на плоти сильнее. В комнате становится жарко. Разреженный воздух давит на грудную клетку, заставляя дышать чаще. Уже не замечаю момента, когда сам, прижавшись к нему плотнее, протиснувшись подбородком между шеей и сгибом у плеча, покрываю его скулы редкими поцелуями. Рука, вымазанная в его смазке, беспрепятственно скользит по стволу, в такт с его частыми вздохами срывается на рывки.

Касаясь губами его уха, четко, но в тоже время негромко шепчу:

– Я никогда не делаю то, чего не желаю делать, – собственная фраза становится для меня спусковым курком, оглушая стенки сознания мощным выстрелом.

Миг. И одеяло уже скинуто на пол. Секунда. И я губами впиваюсь в его рот, заглатывая его язык, не выпускаю, пока кислорода в легких станет мало и не понадобится дышать еще и ртом. Руки беспрестанно бродят по его телу, в то время как мою спину охватывает плотное кольцо его рук.

Позволяя достигнуть Иззи долгожданной разрядки, сползаю на край постели, цепляя рукой полотенце, вытираю ладонь и отбрасываю его в сторону.

Сил подняться уже нет, уставшая спина затекла ещё там, в ванной. Разворачиваясь лицом к парню, наблюдая, как часто вздымается от вдохов его грудная клетка, чувствую, как тяжелеют веки, а когда теплая ладонь накрывает плечо, окончательно проваливаюсь в сон.

Комментарий к Глава 23.

========== Глава 24. ==========

Зажимая между зубов сигарету, подношу зажженное пламя от зажигалки к фитилю, делая одну долгую затяжку. Красный огонек вспыхивает на конце длинной толстой палочки, а воздух смешивается с густым серо-белым дымом. Облокачиваюсь локтями на, кем-то небрежно выкрашенные в синий, перила балкона. Опускаю голову, занавешивая лицо волосами, словно шторами. Вовремя вспоминая про зажёванную во рту сигарету, дергаюсь, забирая волосы растопыренной пятерней назад.

Внизу, словно муравьи, снуют туда-сюда люди, будто рябь, мельтеша перед глазами… А я, как неприкаянный, слоняюсь без дела.

Иззи покинул квартиру еще утром, не предупредив меня о том, куда и зачем он отправился, хотя бы для того, чтобы я мог знать, следует мне его ждать или я могу воспользоваться запасным комплектом ключей, что остались на тумбочке в прихожей, и куда-нибудь сходить. Например, в магазин, потому что в холодильнике парня жрать было нечего.

Вспоминая о том, что бумажник, ровным счетом, как и телефон с ключами я где-то оставил, вдыхаю полной грудью никотиновый дым, заправляя им свои легкие, закрываю глаза, оставив желание прогуляться глубоко внутри себя.

Выкидывая непотушенный бычок с балкона, провожаю взглядом тлеющий огонек, что упав в мокрую после небольшого дождя траву, стремительно гаснет. Возвращаясь в комнату, закрывая за собой дверь на щеколду, падаю на ярко-красный диван, что еще пару минут назад был в расправленном состоянии. Место, куда можно было бы сложить постельное белье, я так и не нашел, поэтому пришлось оставить его в сложенном виде на одном из кресел, что стояли по бокам. Пульт от телевизора совершенно удачно нашелся прямо под ногой. Подтянув его носком, надежно ухватив руками, я включил ящик и стал быстро листать один канал за другим в поисках чего-то интересного.

***

За окном уже сумерки. Свет фар проезжающих машин начинает частыми периодами освещать темную комнату. Телевизор давно выключен. Настроения смотреть какие-то непонятные передачи о смысле жизни совершенно нет, а ни одного подходящего фильма я так и не смог найти. Полдня проспав в одной позе на диване, я даже ни разу не заглянул по привычке на кухню, понимая, что ничего нового я там не обнаружу.

Есть хотелось адово.

Живот каждые пять минут настойчиво напоминал о себе, издавая различной тональности звуки.

И, когда, казалось бы, я совершенно смирился с той мыслью, что умру от голода, и мой труп найдут через пару недель на этом диване, когда до соседей сверху или снизу начнет доходить едкий и противный запашок гнили, в прихожей послышался спасительный звон связки ключей. Словно на новом баллоне откуда-то взявшейся энергии, я подскочил на ноги и понесся в прихожую. Наверное, в этот момент мое лицо просто излучало паническую радость, что не осталась незаметной для Иззи, который держа в одной руке пакет, стоял в прихожей.

– Привет, – тут же поздоровался я с ним, забирая у него доверху наполненную продуктами желтую полиэтиленовую маечку.

– Привет, – как ни в чем не бывало ответил Иззи, скидывая с себя обувь и проходя на кухню, тут же хватаясь за дверцу холодильника. – Голоден? – спросил он, параллельно раскладывая продукты по полочкам.

– Еще бы, спрашиваешь, – хмыкнул я, вытряхивая со дна пакета мелочь, которую Иззи скинул туда.

– Будем думать, что я спросил для справки, – усмехнулся он, доставая из нижнего шкафчика большую сковородку. – Сейчас будет плов, – обнадежил он меня.

– Могу, если хочешь, помочь, – нехотя предложил я свою помощь, наблюдая за тем, как парень промывает рис, чтобы забросить к уже нарезанной курице, что с минут пять тушилась на огне.

– Обойдусь, – лениво отвечает он, а я, не найдя ничего лучше, решаю продолжить разговор.

– А куда ты с самого утра ушел? – пытаясь выглядеть ненавязчивым, начал я.

– Я уже должен отчитываться? – поглядывая на меня из-за плеча, хитро улыбается он.

– Нет, но мне кажется или именно я остался в неведенье между четырех стен с полным отсутствием в них еды на целый день… – недовольно пробурчал я.

– Ну, не на день, а на пару часов. Не преувеличивай. К тому же ключи от квартиры лежали на самом видном месте, выбор у тебя был, – ответил парень, помешивая золотисто-коричневую массу.

– А вот и не было. Ты же знаешь, что у меня ни гроша нет, куда бы я пошел?

– Это уже другой вопрос, – развел он руками. – Кстати, – задумавшись, воскликнул он, затем, передав мне деревянную ложку, кинул единственное «помешай» и скрылся за поворотом из кухни.

Назад он вернулся, держа в руке связку ключей, с очень веселым и радостным видом на лице, он впихнул мне ее в руки со словами:

– Найти их было не трудно, – вид у него был, как у человека, который в метро подкинул старушке в стаканчик мелочь.

Я посмотрел на связку, с возмущенно поднятой бровью, тут же заявил, разочаровывая бедного парня:

– Это не те ключи. Мою дверь ими точно не открыть, – пасуя связку обратно в руки Иззи, я уселся за стол, пододвигая к себе пластмассовую дощечку, начал резать огурцы и помидоры в салат.

– Уверен? – как-то неубедительно спросил он, на что я лишь кивнул. – Ладно, тогда завтра съезжу опять до Клеменса, может, он что напутал.

– Уж будь так добр, – лживо усмехнулся я, уже вновь вскруженный воспоминаниями минувшего сна: всю ночь снилась одна и та же картина, в которой я все еще сидел в компании Ли и Тиса, в очередной раз втягивая в себя всю ту гадость, что там продается. Самым радостным по окончанию сна для меня было то, что никаких побочных эффектов на утро, как это обычно бывало, я не испытывал. Сон, оставался всего лишь сном.

***

– Что посмотрим?

Уже поздней ночью, после того, как мы поели, спросил я, усаживаясь на пол перед телевизором и доставая из ящика, который мне показал Иззи, диски с разными фильмами. На удивление, название многих мне были даже не знакомы.

– Что хочешь, я не настроен особо, – устало ответил парень, усаживаясь на диван и, складывая руки у себя на груди, прикрыл веки.

– Какой ты аморфный, тебе еще тридцати нет, а уже корчишь из себя пенсионера.

– В отличие от тебя, молодого, я целыми днями работаю, – безэмоционально ответил Иззи.

– Разве ты не в отпуске?

– Уже неделю как вышел.

– Вот как значит, – ухмыльнулся я, продолжая перебирать диски, пытаясь определиться, какой же фильм мне хочется посмотреть больше. – Нашел, – воскликнул я, вознося над головой коробку, на которой были изображены выпотрошенные кишки какого-то животного, лежащего около реки, было видно, как его кровь стекает в воду, смешиваясь с ней.

– Ставь тогда, – потирая глаза, отозвался темноволосый, принимая более удобную позу.

– А у тебя ничего нет поесть? Просто… – я немного стушевался, кажется, чувствуя стеснение. – Привык смотреть фильмы с набитым ртом.

– Можешь взять все, что лежит в холодильнике, ни в чем себе не отказывай, – саркастически отмахнулся он.

– Все, что есть там, не подходит. Ничего сухого нет?

Иззи нехотя поднялся с дивана, скользя босыми ногами по паркету. Вернулся он через пару минут, держа в руке глубокую тарелку, с горкой наполненную хлопьями.

– Подойдет? – поинтересовался он, присаживаясь на свое место.

– Да, спасибо, – перехватив посудину, я запустил руку в хлопья, с явной радостью поглощая их.

Сюжет фильма оказался весьма предсказуемым, я не смог найти в нем какой-то изюминки, но, тем не менее, у меня не появилось желания нажать на «стоп». Добрую часть времени я действительно вникал в картину, пытаясь найти в ней более глубинный смысл, чем просто резня, происходящая в небольшой деревушке, однако так и не смог отыскать чего-то необычного, того, что заставило бы рассуждать над фильмом после его завершения.

Титры были более эпичными. Режиссер решил включить в них неудачные или смешные моменты на съемках.

– Слушай, – впервые за долго время подал голос Иззи, дождавшись, когда экран телевизора станет синим. – Ты думал, что будешь делать со своей учебой?

Его вопрос не поставил меня в тупик, но, если быть откровенным, за это время я совсем потерял нить событий, совершенно забыв о том, что случилось на днях. Заметно поникнув, став более серьезным, я пожал плечами, начиная отвечать:

– Я не знаю, хотел воспользоваться шансом, который предоставляют студентам в очень редких случаях…

– Тебе такой не подвернется, – сразу же перебил меня Иззи.– Извини, конечно, но ты не подходишь ни под один пункт. Тебя даже не выслушают на заседании, если ты явишься с целью воспользоваться подобным исключением.

– Но… – я попытался возразить, но резко замолчал, понимая, что мне нечего сказать.

– Знаешь, я, конечно, могу попытаться тебе помочь, но не уверен, что в этом есть хоть какой-то смысл, – чуть тише произнес он, закрывая лицо руками и откидываясь на спинку дивана.

– Почему ты так считаешь? В твоих глазах я все еще безнадежен! – сам сделал я вывод. – Но это не так… У меня есть причины, чтобы исправиться.

– Говоришь, как школьник. Не забывай, ты в другом заведении, здесь не смотрят на твою жалкую физиономию, здесь редко обращают внимание на авторитет, которого у тебя и без того нет, – слушая недолгую речь парня, вспомнил себя на его месте. Я тогда точно так же убеждал Тайлера в его неправоте. Неужели в этот момент я не мог рассуждать так же, как и тогда, при парне. Почему все мысли, словно вода, вытекали из головы. Объяснения этому я не мог найти.

– Не следует меня учить. Я и без того знаю, в какую ситуацию попал, с какими людьми имею дело. Пусть декан у нас не подарок. Пусть преподавательский состав не лоялен к нам. Но я попробую…

– Блефуешь, – тут же отозвался Иззи, устало потирая виски. Его глаза действительно говорили сами за себя. Взгляд выдавал с потрохами. Сейчас он делал мне одолжение, выслушивая. В таком состоянии единственное, что было нужно Иззи – скорейшая возможность лечь в постель.

Я не стал ему мешать, ничего не ответив, я поднялся с дивана, уже у двери произнеся:

– Тогда я найду другой способ, какой угодно. Но в институте меня восстановят, – без хлопка, не иннервируя парня, я закрыл за собой дверь, отправившись спать на диван в другой комнате.

***

Наутро я проснулся от невыносимой, даже дикой боли в голове. Стоя под душем, я практически не мог избавиться от ощущения, что виски будто изнутри высверливают дрелью. Набрав в рот холодной воды, я немного погонял ее от одной стенки к другой, все это время держа веки закрытыми, словно концентрируясь на этой, выносящей мозг, боли.

К полудню мне пришлось воспользоваться домашним телефоном, по которому я набрал Иззи. Вспомнить его номер, как я не пытался, у меня так и не получилось. Пришлось подключать гудящую голову и искать в ящичках какие-либо намеки на контакт с ним. Спустя долгое время поисков я все же смог найти старую анкету, в которой Иззи указал свой номер сотового телефона. Набирая его на домашнем, я мог лишь надеяться на то, что он был еще рабочим, ведь за это время парень мог сменить оператора.

– Слушаю, – послышался важный голос в трубке, такой, каким он обычно разговаривал на рабочем месте. Сочащийся деликатностью и напыщенностью.

– Это я, Гир, – тут же отозвался я, пытаясь хотя бы сейчас не кривиться от невыносимой боли.

На фоне что-то хлопнуло, послышалось какое-то копошение.

– Говори, только быстро. У тебя пять минут, – четко заявил он, но уже более мягким тоном.

– Я надеюсь, что у тебя в доме есть аптечка. Еще более я рассчитываю на то, что когда ты скажешь, где она находится, я смогу найти там что-нибудь от головной боли, – быстро отчеканил я, слыша в ответ:

– Это все, что тебе нужно? – создавалось впечатление, что такой повод был недостойным, чтобы отвлекать его от работы.

– Что б тебя леший, – сорвался я, чувствуя, как ноги подкашиваются. – Иди на хуй, в общем, – трубка была сброшена мною моментально, я даже не проверил, попала ли она в штыки.

Уже отойдя на пару метров от телефона, я услышал противное пиканье. Можно было даже не пытаться гадать, кто это мог звонить. Вернувшись обратно, я поднес трубку к уху, вальяжно отвечаю:

– Вас слушают.

– Здравствуйте.

По ту сторону телефона послышался женский голос, из-за чего я буквально не подавился собственной слюной. Сглотнув, я более вежливым тоном добавил.

– Чем могу помочь?

– Квартира Браина Иззи? – спросила девушка, по голосу напоминающая особу возраста хозяина квартиры.

– Да, у телефона его друг. Браина сейчас нет дома, ему что-то передать? – поинтересовался я, сминая в руках листочек с его номером.

– Это его однокурсница, мы учились вместе. Вы не могли бы передать ему мой телефон или же сказать мне его, – совершенно доброжелательно озвучила она свою просьбу. И как после такого можно было отказать?

– Да, конечно. Я продиктую, Вы запишите.

***

Вода совершенно не спасала. Не приносила спокойствия, как раньше. Я уже полчаса стоял под теплыми струями, а лучше не становилось. Решив, что больше никакого смысла напрасно тратить воду нет, я вылез из душевой.

Не успел я натянуть на себя рубашку, что одолжил мне Иззи, как в доме раздался звонок, непохожий на звук при звонящем телефоне. Выйдя из ванной, я направился к двери. Было странно, что она не предполагала наличия глазка, поэтому пришлось открывать, чтобы посмотреть, кто был гостем этого дома.

Открыв дверь, я увидел невысокого мальчишку в ярко-фиолетовой форме. Я узнал логотип, что был на его футболке – фирма, занимающаяся различными доставками. Курьерами у них обычно подрабатывают студенты или школьники, которые нуждаются в небольшом заработке.

– Здравствуйте, – улыбаясь во все тридцать два зуба, доброжелательно поприветствовал меня юноша. – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, – он показал на место в небольшой анкете. – И примите Ваш заказ.

– Но я ничего не заказывал?

– Как же? – удивленно произнес парень. – Это Ваш адрес? – спросил он, суя мне перед носом листочек, на нем неровным подчерком были выведены пару слов и цифр.

– Мой, – убедительно ответил я.

– Заказ уже оплачен, Вам нужно только расписаться, – удостоверил меня юнец, протягивая все тот же бланк. Поставив на нем свою подпись, дабы хоть как-то успокоить парня, я забрал из его рук пакет и закрыл дверь.

Заглядывая внутрь, я увидел пару пачек разных таблеток, название которых мне были более чем знакомы. Все эти средства хорошо помогали при головных болях. В этом можно было даже не сомневаться.

– Что же это получается? – я оперся о косяк, продолжая пялиться на содержимое пакета. – Я ему теперь «спасибо» сказать должен.

***

Вечером меня вновь растормошил звон ключей в замочной скважине. Удержать себя на месте я не смог, поднимаясь с дивана, чтобы встретить в прихожей вернувшегося Иззи. На этот раз пришел он с пустыми руками, наверное, оттого, что в холодильнике оставались плов и суп, сваренный соседкой – одинокая женщина, что решила помочь, когда узнала о двух одиноких парнях, живущих по соседству.

– Как рабочий день? – зачем-то спросил я Иззи, дождавшись, когда тот разуется и пройдет в комнату, чтобы сменить одежду на домашнюю.

– Как обычно, без происшествий, – улыбаясь, ответил парень. Почему-то глядя на его такое по-доброму довольное лицо, на душе становилось гораздо легче.

– Это хорошо, – слова сами выпадали из головы.

– А твой как? Голова прошла? – поинтересовался он, ожидая, видимо, услышать слова благодарности, но я почему-то не смог пересилить себя и выказать ее, просто ответив:

– Прошла, больше не беспокоит.

– Вот и славно, – вновь улыбнулся он, скрываясь в ванной.

***

Уже ночью, почему-то теряя сон и всякую нить мыслей, которая бы позволила времени пронестись, словно колесница с лошадьми, я поднялся с постели, проходя на кухню, налил себе стакан воды из графина, понимая, что жажда совершенно не мучает.

Целенаправленно на обратном пути заглянув в комнату Иззи, подойдя к его кровати, в полумраке присаживаясь на край постели, я шепотом спросил:

– Спишь?

– Как видишь, – мгновенно отозвался он, однако в голосе парня не было ноток сарказма.

– Извини, просто хотел поговорить… И нашел такой неподходящий момент, – я встал, желая уйти, но голос за спиной продолжил.

– Раз уж разбудил, то теперь обязан рассказать о том, что хотел от меня, а потом заодно и опять спать уложить, иначе завтрашний рабочий день из-за тебя пойдет прахом… Я не люблю не высыпаться.

– Ладно, – я вернулся обратно. Слова Иззи звучали более чем убедительно. – Я тут думал насчет твоих слов по поводу института. И понял, что совершенно запутался.