Текст книги "Бог и наркотики (СИ)"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Понятно. Тогда ладно, – подойдя к лифту, я пропустил парня вперед, чтобы он нажал на кнопку вызова. – Слушай, я не помню, спрашивал ли я или нет, – когда двери закрылись, продолжил я, слушая тихое гудение поднимающихся турникетов и канатов. – Откуда ты тогда узнал мой адрес?

– Гир, не забывай, я же староста, – сняв запотевшие очки, улыбнулся он, заставляя по-новому посмотреть на его лицо, – даже не думал, что у него такие длинные ресницы, прямо как у девочки.

– Проходи, – открыв дверь, не разуваясь, я сразу же повел девушку в ванную комнату, уже там стаскивая с нее пуховик, кофту и футболку, заставляя перегнуться через борт ванной.

Включив душ сначала потеплее, я направил струю воды ей на спину, медленнее смещая к голове, тем временем уменьшая поток горячей.

Совсем ледяной я все же не решился сделать воду, посчитав, что таким образом могу лишь сделать только хуже, и вместо того, чтобы девушка пришла в себя, получу на выходе больного пациента.

– Может, помочь тебе? – в дверях показался Тайлер, на что я только положительно кивнул, показывая взглядом на полотенце.

Парень послушно стянул его с полотенцесушителя и расправив, приготовился заворачивать Кайли, которая к этому времени, наконец, подала признаки жизни.

– Ну, здравствуй, пьянь, – пришлось разговаривать спокойным тоном, чтобы не напугать её, даже наличием саркастических ноток в голосе, ещё решит, что её тут совратили, пока она была в отключке и делай потом что хочешь…

– Приви… Привет, – запашок, понятное дело, оказался не из приятных, но что с этим поделаешь, – ничего, сами знаем, как это бывает.

– Спать пойдешь? – склоняюсь ниже, чтобы разглядеть её лицо, мутные серо-зеленые глаза, потекшая тушь в уголках глаз, мокрые волосы, что не поместились в полотенце, прилипли к щекам.

– Угу, – бурчит себе под нос, но все же успеваю расслышать её.

– Тай, веди в мою комнату, не заблудишься – она одна тут, смело укладывай на кровать, сейчас уберу тут и плед принесу, – разворачиваясь, я достал большую тряпку, когда-то бывшую рубашку и стал вытирать лужу, что натекла у ванной.

Когда я вернулся в комнату, девушка уже лежала в постели, укутанная одеялом. Оставалось лишь укрыть сверху пледом, чтобы наверняка не просквозить её, – форточку пришлось закрыть сразу же.

– Чаю? – выйдя из помещения, закрыв за собой дверь, предложил я Тайлеру, который уже собирался пройти в прихожую, как оказалось позже, не на выход, а за телефоном, что оставил в куртке.

– Если можно, – кивнул он.

– Ну, давай только не мямли, мне твои манеры ни к чему, дама уже спит, так что обольщать некого. Давай расслабляйся, а то на тебя смотреть тошно, как лимон сморщенный в глицерине, – поставив чайник на огонь, достав пару кружек, сразу же заглянул в холодильник, выставляя на стол оставшиеся салаты, ровно половину курицы, мандарины, что томились в пакете на подоконнике и бутылку не открытого шампанского. – Не знаю, почему-то мне кажется, что вас там не сильно-то и кормили. Возражений не приму, так что придется есть, а вот про выпить, сам я не буду, но если имеется желание, то могу налить тебе, – поставив курицу в микроволновую печь, я налил в чашки закипевшую воду, наблюдая как темные клубы заварки стали окрашивать её.

– Только чай, но ты прав, кормить нас там было некому, поэтому с удовольствием съем твой салат, – протянув ему вилку и тарелку, я отошел в комнату, проверить спящую девушку, чтобы убедиться, что все нормально, и вернулся обратно.

– Спасибо тебе большое, если бы не ты, правда, не знаю что бы делал, – разламывая птицу руками, спохватился парень за благодарность.

– Перестань, а. Сам-то как? А то глаза такие косые, спать не хочешь? – снова этот пунцовый румянец на его щеках.

И чего это с ним?

– Я не особо пил, точнее не успел.

– Понятно все с тобой, – слышу какой-то приглушенный стук, будто что-то тяжелое упало, и я даже знаю куда и откуда, отодвинув стул, я быстро вбежал в комнату, обнаружив на полу свернутый кулек, – одногруппница продолжала спать, свернувшись калачиком, лишь по дрожащим векам можно было определить, что человека вот-вот накроет.

– Тай, слушай, набери в большую кружку, что рядом с вазой стоит, воды и неси в туалет.

Вытащив Кайли, вновь взгрузив себе на руки, я понес её в уборную, опуская там на пол, открыв крышку, я забрал у Тайлера кружку, приготовившись поить её.

– Постой, – робкий голос сзади. – Давай я сам…

Возражать не стал, почему-то догадываясь о мотивации парня, просто уступил ему место, возвращая обратно кружку, просто вышел, закрыв за собой дверь.

По звукам доносившимся оттуда позже, было понятно, что то, чего я хотел, сработало, – значит, скоро придёт в себя, оклемается.

Вернувшись на кухню, медленно избавляя от кожуры мандарин, в голове почему-то промелькнула мысль, что вот так просто над безразличным тебе человеком не просидишь в толчке, спасая от пагубных последствий алкоголя, а перед глазами появилось лицо, которое не должно было появляться…

Комментарий к Глава 5.

========== Глава 6. ==========

Чашка кофе…

Края белой кружки испачканы в коричневых мутных разводах.

Почти обволакиваю взглядом эту картину, пытаясь попробовать на вкус не касаясь и не ощущая её…

Не люблю кофе. Никогда не любил.

С малых лет усвоил о нем представление как об ужасно отвратительном напитке. Его невозможно пить без добавления сахара: на вкус он горький, растекаясь по горлу, заставляет изнывать от жажды, требуя после его приема стакан воды.

А с сахаром…

Впрочем, и с ним ничуть не лучше. Горечь невозможно перебить даже пятью ложками в маленькой кружке, а если добавить больше, то подобную смесь уже не пустишь внутрь себя, – отвратительная.

Гипнотизирую взглядом темную жидкость, что неподвижно оседает на дне кружки. Хочется, чтобы она сама исчезла, но этого никак не произойдет, – чуда не будет.

Никогда бы не притронулся к чашке, если бы не…

С самого утра, а точнее с середины дня, не дает покоя ходячее недоразумение по имени Кайли, что встав с постели решила искупить свою вину за доставленные неудобства. Причем сделать это весьма странным образом.

Вот уж не думал, что все холивары за заботу и кров над головой будут списаны с небес на меня, оставив Тайлера в углу покачивать ножкой, склонив голову.

Первым делом девушка отправила своего спасителя в магазин за мукой и яйцами, которых, к глубокому сожалению, у меня в холодильнике не оказалось. Из-за этого мне и приходится на данный момент сидеть в одиночку и пить кофе, залежи которого Кайли откопала в ящике, заставляя меня жалеть о том, что я не выбросил его сразу же после отъезда родителей, утро которых всегда начинается с этого напитка.

– А ты точно любишь оладушки? – разворачиваясь ко мне с весьма подозрительным лицом, девушка качает головой, из-за чего несколько прядей светлых волос выпадают из импровизированного пучка, что она сделала на своей голове, воспользовавшись моей резинкой.

– Ну, мама их не часто готовила, ей больше блины по вкусу, но и от оладий я, пожалуй, не откажусь… – заметив вдруг изменившееся выражение лица, поправил себя я, решив, что лучше никого не расстраивать и не нарываться на девичьи слезы, которые вот-вот готовы были навернуться на её глаза.

Не знаю, но подобное воспитание, которым меня окружили с самого детства оба родителя, гласило о том, что при любых обстоятельствах, каким бы меня дураком в итоге не выставляли, я не должен грубо и невежливо вести себя со слабым полом. В детстве, когда я не понимал подобных слов и ссорился с девчонками, доводя их до слез, а то и оставляя ссадины на теле, отец строго наказывал меня. Причем прибегая к таким методам, благодаря которым голос на меня не повышали, тирады не читали, а бить, тем более, не били, просто лишали внимания и общения с родителями, что являлось для меня самым ценным и важным…

Позже, через сопли и стертые в кровь кулаки, я понял, как в действительности оказался прав отец, как его методы действовали на меня и что в итоге я из этих жизненных уроков усвоил. Может, где-то и в душе… в самых крайних ситуациях я и был с собой категорически не согласен, но это допускалось лишь в мыслях, на деле же, инстинктивно, выходило все иначе.

Возможно, благодаря этому, возмужав, я стал больше окружаться вниманием юных особ, их стала привлекать моя внешность, мой характер… Наверное, именно поэтому где-то с четырнадцати лет заводить настоящих подруг получалось все реже, им не хотелось со мной дружить, многие лишь прикрывались этой маской, все это время пытаясь найти ко мне подход. Никогда не забуду тот день, когда в один из школьных походов лучшая подруга, именно ею я считал Надин семь лет, залезла ко мне в штаны… Переспать, мы все же переспали, но общение пропало с того самого дня, оставив после себя неприятный осадок.

– Вот и замечательно. Скорей бы Тай пришел… Чего это он так долго, – нервничает она, цепляя на себя маленький фартук, что висел на крючке рядом с полотенцами, как украшение.

– Слушай, Кайли, ты извини, конечно, но не надо так грубо с ним, именно этот парень привел тебя сюда, именно он просидел с тобой всю ночь, так что будь добра, не стоит умалять его достоинства, – некое нагрянувшее раздражение в душе, я попытался скрыть интонацией, залпом допивая противный кофе, оставляя кружку на дне раковины и отходя в комнату, на ходу слыша вошканье у двери, – вернулся.

– Извини, магазины все закрыты, вот. Нашел все, что было.

– Ничего страшного, садись, сейчас все сделаю и будем кушать.

Слышу переговоры на кухне, надевая наушники и ложась в постель. Все же ночь я не спал, а эта ненастная погода и метель, что бушует за окном, меня вымотали.

Надеюсь, никто из них не обидится, если я позволю пару часов себе поспать.

***

Дни отдыха пролетели быстро.

Ни один из них не был каким-то особенным, отличным от других. Все до единого слились в одну большую картину. Утром турник, который я все же приделал обратно в дверной проем, из-за чего успел себе заработать шишку на голове, когда, не замечая его, проходил из комнаты в прихожую или обратно. Кино, впрочем, без него не обходился ни один день, единственным исключением стал момент, за который я успел посмотреть шесть комедий, а на следующее утро просто дал отдохнуть глазам, сделав упор на гитару, заучивая новые мелодии. Уборка растянулась на два дня: в среду я не успел завершить её до конца, так как в гости нагрянули Тайлер и Кайли, неожиданно зазвав меня на ужин, который с какой-то стати был устроен на моей кухне. Радует одно: он оказался вкусным.

И вот сейчас я вновь нахожусь в стенах казенного здания, в поисках нового кабинета химии, который на время ремонта старого переместили с первого этажа на третий. Зайдя в аудиторию, которой оказался стандартный класс, каждая парта которого была слабо оборудована для проведения опытов, я сел на вторую парту от двери и закрывшись руками, опустил голову на деревянную гладь.

– Не забудьте после этой пары на медосмотр спуститься, сегодня нашу группу должны проверять, – слышу на фоне голос старосты, и, не поднимая головы, махаю рукой, что все понял.

– Как вы уже заметили, занятия будут временно проходить в этом кабинете, – вздрагиваю, ловя своим телом толпу мурашек, что пробежала, задевая каждый изгиб, – в помещение зашли так быстро, голос раздался прямо над самым ухом, что я даже не успел приготовиться к этому.

Чувствую присутствие Иззи… Наверняка остановился у первой парты в метре от меня, ненароком просверливая дырку в моей макушке. Или может это мне только кажется?

Поднимаю голову, приветственно поднимая тело со стула, стараясь не отставать от группы, что давно в знак уважения встала перед педагогом.

Опоясываю взглядом однокурсниц, вроде бы не показывают своим видом, как им нравится этот молодой человек с красивыми чертами лица, что стоит перед ними, но не заметить это невозможно. Эта чрезмерная скромность, которая веет в воздухе с его появлением, говорит сама за себя.

Что ж… Вам бы знать, что и кто он из себя, наверняка бы так не млели.

Но…

Плевать.

Рухнув обратно на стул, словно мешок с цементом, который бригадир выгрузил на асфальт перед укладкой нового, я вновь укрываюсь руками, позволяя себе окунуться во власть сна, который непременно попытается захватить мой организм.

Слышу на фоне ропот голосов и один единственный, его, что выделяется на фоне остальных, немонотонным голосом зачитывая лекцию, как всегда без тетради и единого подглядывания. Спорить не буду. В этом, возможно, он действительно умен, даже жаль, что я порой не могу владеть такими знаниями хотя бы на уровне одного предмета.

Не знаю, что мне раньше мешало взяться за голову, хотя, возможно, тот образ жизни, который я вел, стараясь просто держать учебу на плаву, а лицо не в тарелке с салатом.

Резкий стук чего-то тяжелого о мою парту, заставляет меня сдавленно взвизгнуть, заставляя довольные глаза одногруппниц и одногруппников взорваться искрами душевного смеха, что прячется за маской безмятежности на их физиономиях.

Что? Неужто я такой смешной?

– Вы приходите сюда спать? – слышу властный голос, поднимаю глаза, чтобы столкнуться с этим мутным кофейным оттенком карих глаз. Смотрю в упор, не отводя взгляда, будто ожидая, что он сдастся первый.

Но разве это возможно? Не так легко.

– Нет, – отвечаю весьма четко, не жуя и не комкая слова, что заставляет выражение его лица чуть измениться. Правда в лучшую или худшую сторону понять все ещё сложно.

Ровная осанка, статная фигура, на которой так хорошо восседает серый пиджак.

– Интересно, как бы на мне смотрелась эта форма, – под дикое улюлюканье, свист и откровенный свинский ржач, понимаю, что свою мысль озвучил вслух.

Пытаясь не показать свою оплошность, выдавая себя своим поведением, просто возвращаюсь на место, заводя руки за голову, слегка потягиваясь.

– Этого больше не повторится, кажется, зарядка помогла… – оглядываю мимолетно эти взоры, что один за другим так и летят в мою сторону, хмыкаю, играя бровями и возвращая руки на парту. – Прошу меня извинить, – легко улыбаюсь, больше наигранно, чем искренне, но все же допускаю какую-то мягкость в выражении своего лица, стараясь не поддаваться агрессии, что прет из всех щелей, рисуя в уме кровавые жертвоприношения в лице каждого сморчка из этой группы.

– Итак, продолжим, – даже не ответив мне, разворачивается спиной, начиная вновь расхаживать по кабинету, подходя к своему столу, чтобы в эту же секунду облокотиться на него спиной, скрестив вытянутые ноги.

На удивление остальная часть так называемого урока прошла довольно спокойно, меня никто не трогал, я никого не цеплял, – благодать, одним словом.

Правда, все это время голова на парту так и не опустилась, это вечно мелькающий взгляд карих глаз, что я ловил на себе ежесекундно, как и все остальные, кто стремился лечь, просто не дал мне такой возможности.

Совесть…

А может и не только.

Как всегда получая небольшое задание, связанное с пролистыванием сайтов в Интернете, где мы достаем всю нужную информацию, не спешу подниматься с места, вновь прислушиваясь к этой интонации.

– Задержись, – не поднимая головы, слышу в метре от себя голос Иззи, в недоумении пытаясь найти ответ в своих мыслях, зачем же я ему понадобился. – Нужно обсудить пару вещей, да и дело есть, – кажется, возможно, это только кажется, но он улыбнулся, довольно странной улыбкой, как думается мне, все же голову я так и не рискнул поднять. – Если справишься сразу, то надолго не отстанешь от своих… У вас же там… Эта, проверка сегодня, – все же поднимаю взгляд, чтобы хотя бы негласно задать вопрос, пользуясь своей мимикой, но тут же, будто в разочаровании, которое отбрасывает меня в нокаут, отвожу взгляд.

Все это время он говорил не со мной.

Каждое его слово было адресовано старосте, а я с какой-то стати принял это все по свою душу.

Болван.

Объяснять самому себе, задаваясь вопросом, почему я уделяю этому всему столько внимания, нет времени. Просто открываю сумку, скидывая в неё листы, тетради и ручки, и кидая на плечо, выхожу из кабинета.

Неплохо бы привести мысли в полноценный порядок, а то как-то не по-мужски.

Спускаясь по лестнице, перебирая ногами с привычной мне скоростью, запинаюсь о собственную штанину, по инерции слетая с лестницы и впечатываясь в противоположную стену, которая уберегла меня от возможных переломов и встречей лицом к лицу с бетонным полом.

Вытираю со лба капли пота, что выступили в страхе падения. Пронесло так пронесло, ничего не скажешь, остается лишь радоваться за сухость собственных штанов и идти дальше, чтобы не оказаться в очереди на медицинском осмотре в самом конце.

Вытаскиваю из кармана джинс телефон, отыскивая в списке контактов номер Клеменса, на который, как я думал изначально, я сделаю вызов, а в итоге набрал короткое сообщение: «Привет, сегодня работает Подвал?».

Все ещё не привык к этому странному названию ночного клуба, хотя ничего необычного в нём нет, наоборот он описывает все его достоинства, а точнее местоположение.

Ответ пришел не скоро, я уже прошел стоматолога, что ковыряясь в моих зубах, с улыбкой сказала, что со мной все в порядке.

Да я бы рад ей ответить, что она не психолог и со мной все далеко не комильфо, но главный врач, что отслеживал все происходящее, буквально вытолкнул меня из кресла, прося, чтобы впустили следующего.

«Гир? Нет, я уехал из города. Буду только пятнадцатого числа, с этого же дня сразу мы и откроемся», – не знаю, как на это реагировать, планы на сегодняшний вечер рухнули, вариант ночевать дома в одиночестве, пусть даже с нереально крутым фильмом, за «покатит» не считается. Может, что придумать?

Комментарий к Глава 6.

========== Глава 7. ==========

Недолго думая, выхожу из здания университета, натягивая почти по самые глаза черный шарф с серыми полосками вдоль. Морщусь, от колющего, морозного воздуха, что заставляет моргать в два, а то и в три раза чаще. Чертыхаюсь, запинаясь о собственные ноги и, вновь, ни поднимая головы, иду вперед, попутно запихивая похолодевшие руки в карманы.

Сейчас меня волнует только одно: как я доберусь в такую метель до дома.

Идти до него в обычную погоду от силы полчаса, а сейчас, когда ветер так и норовит сорвать тело с места, понимаешь, что путь быстрым, на этот раз, не окажется.

И вновь вспоминаю про свои наушники, которые, увы, я так и не купил за всё это время, остались лишь старые «чехлы», которые работают только от ноутбука. Явное дело, с собой такое не потаскаешь, а на парах беспалевно не посидишь.

Закрываю глаза, какое-то время, просто шагая по инерции. Слышу сзади гул, проезжающих машин, наверняка сейчас водителей меньше всего заботит та проблема, что подкралась ко мне со спины, обвязывая леской, словно сервелат для сушки. Холодно. Чувствую, как скрипят косточки на коленях, сводит зубы от каждого движения. Вроде бы иду всего ничего, да и не мог я так быстро замерзнуть, но тело говорит об обратном.

Три коротких сигнала, которые заставляют меня оторвать взгляд от своих ботинок, на которых наросла тонкая корочка затвердевшего снега, и повернуться назад. Желтая машина такси, из пассажирского окна которой высовывается знакомая серая голова. Слишком много дежавю на сегодня, чтобы это было не взаправду. Мотаю головой. Отгоняя от лица, летящие на встречу снежинки.

– Поедешь?

Приоткрывается дверца автомобиля, а я отсюда вижу, как Иззи отодвигает свой кожаный портфель и двигается к противоположной двери. Делать нечего. В таком состоянии я не собираюсь корячиться на своих двоих до дома, а если он ещё и заплатит, то тем более воспользуюсь этим нежданным моментом.

Натягивая лямку портфеля свободной рукой повыше, живее перебирая ногами, подхожу к открытой дверце, залезая в машину.

– Премного благодарен.

Откидываюсь на сиденье, сдергивая с себя капюшон, с которого слетает целая горка снега, оседая прямо на одной из боковых колонок. Слежу за взглядом водителя, что неотрывно следит за дорогой, – кажется, меня не заметили. Вытягиваюсь, как можно сильнее, чтобы закрыть своей спиной, тающий снег, от которого работа звука в салоне станет тише, а на фоне появится шум и треск.

Лишь бы не включил музыку.

Лишь бы.

– Поблагодаришь потом, а сейчас диктуй адрес, иначе мы так и будем колесить по кольцу, – растягивается в легкой улыбке, насмехаясь надо мной, вяло пожимает плечами, отводя взгляд в сторону, чтобы показать мне, что какие-то пару минут мы, действительно, едем по кругу.

– Разве ты… Вы забыли? – удивленно киваю ему, поправляя себя на ходу, понимая, что водитель такси не посторонний нашему институту человек, он и ещё несколько таких ролевиков работает при этом заведении, чтобы, непосредственно, возить студентов или учителей.

– А должен был помнить? – рассыпается в искреннем непонимании, заставляя в моей голове созреть замечательному плану, который поможет провести сегодняшний вечер с пользой. Напрошусь к нему в гости, наверняка, запасы из клуба у него имеются, поэтому искать поставщика по другим каналам не придется. Сострою самую невинную гримасу, подыгрывая себе тем, что оставил кошелек дома и, собственно, поживу пару часов за чужой счет. А когда настанет черед отдавать долги, оттяну процесс, пока он вовсе не забудет, ну, или конкретно не забьет.

Я не жадный.

Но халява должна ею оставаться.

– У меня память рыбья, я уже и не помню собственной улицы, может, доберемся до Вас и позвоним в справочное бюро, буду признателен, – косясь на водителя так, чтобы это заметил сам Иззи, возвращаюсь вновь в ровное положение, на секунду бросая взгляд на мокрые колонки.

Подозрительно отвечает взглядом своих карих глаз, но все же кивает и просит водителя, чтобы поворачивал в сторону большого шоссе.

– Когда останемся наедине, скажешь, что забрело в твою голову, – сжимая своими пальцами моё колено, и наклоняясь ближе, почти шипит на ухо. Выглядит это со стороны, явно, двусмысленно, но если бы не боль в коленной чашечке, я бы наверняка решил, что ко мне пристают.

Выдох… Вдох…

Пару секунд и я уже растираю свою конечность, был бы один, наверняка бы содрал штанину и подул, был бы с ним наедине – врезал, но, увы, третьего лишнего на миг не уберешь, поэтому сиди да делай вид, что всё в порядке.

– Вам радио включить? – не глядя на нас, отзывается водитель, заставляя разом ответить в голос:

– Нет.

И покоситься друг на друга, чтобы встретиться с непонимающим и ехидным взглядом. Оказалось, я не такой тихий и незаметный, простого кивка в сторону колонок мне хватило, чтобы понять, что о моей оплошности в салоне теперь знают все кроме водителя.

– Как скажете, – пожимает плечами слегка ошалевший мужчина, продолжая крутить баранку.

Дорога оказалась довольно длительной. Не знаю, какой именно фактор влиял на скорость машины, но ехали мы утомительно медленно. Когда же дверца автомобиля передо мной открылась, а водитель вежливо улыбнулся, я как сумасшедший выскочил наружу, подыскивая взглядом близлежащую урну.

– Все в порядке, спасибо. Я что-то должен ещё? – слышу на фоне голос Иззи, что с расточительной точностью убеждает водителя о ненадобности какого-либо беспокойства.

– Нет, Вы все оплатили, как обычно, ещё в самом начале, – возможно, расплываясь в улыбке, отвечает водитель, привычно поправляя на голове фуражку и удаляясь в сторону двери, которая позволит ему пройти к водительскому креслу.

– Благодарю, – будто аристократ увиливает от диалога Иззи и медленно продвигается в мою сторону. Как странно, совершенно не кривясь, от вида моей морды, что спускает весь дневной рацион питания в серый бачок.

– Пойдем, я живу на четвертом этаже, поэтому долго нести в себе остатки не придется, – в голосе нет насмешки, лишь какая-то странная, увы, причинная жалость. – Туалет будет в твоем распоряжении, а в доме есть нужные медикаменты, должно отпустить, – вновь как-то вежливо и благорассудно изъясняется мужчина и отдаляется в сторону подъезда, из-за плеча поглядывая на меня. – Поторапливайся.

Не знаю, но стоять на морозе, чувствуя как к подбородку примерзает собственная рвота, мне не хочется. Останавливаю свою руку в миллиметре от лица, брезгливо удерживая себя от того, чтобы вытереться рукавом куртки. Поднимая портфель, придерживая рот одной ладонью, опережаю Иззи на полшага, останавливаясь, почему-то, у нужной двери.

– И давно тебя так укачивает? – спрашивает парень, подождав, когда я сниму с себя ботинки, небрежно кину на пол куртку. Протягивает мне чистое полотенце, указывая большим пальцем в сторону двери, ведущей в туалет.

– Не знаю, наверное, с рождения. Просто не всегда, а в отдельных ситуациях, – закрывая за собой дверь и склоняясь над белым ободком, не забыв приподнять крышку унитаза, содрогаюсь от новых конвульсий организма.

Вот так погулял.

Ничего не скажешь.

А так хотелось нормально поесть, возможно, выпить, но уж точно что-нибудь эдакого покурить. А тут что? Полнейшая пизанская башня, что вошла через анус и застряла прямо в пищеварительном тракте.

– Понятно все с тобой, – совсем близко, возможно, стоит у двери. – Как закончишь – зови, принесу воды и таблетку, – тихие шаги постепенно удаляются, оставляя меня наедине с урчанием моего желудка и легким головокружением...

Осматривать интерьер во время очередного выворота организма, оказалось весьма интересной затеей: светло-коралловая кафельная плитка, в самом низу которой темно-зеленые узоры, напоминающие водоросли, деревянные дверцы выкрашенные аналогичным оттенком, – за ними, наверняка, хранятся инструменты и стандартный набор для этой комнаты.

Поднимаюсь с колен, попутно хватаясь чистой рукой за колбочку, чтобы через секунду услышать звук сливающейся воды и той жидкости, которую спустил пару минут назад туда. Толкаю дверь, выходя в коридор, осматриваясь, решаю, что перед тем, как пойти за водой и обещанными медикаментами, хорошо бы умыться. Без спроса прохожу в ванную, включая холодную воду, смываю всю грязь с рук, а затем подношу ближе лицо, умывая его водой, что набрал в чашу ладоней. Кажется, даже полегчало. Прополоскав рот, сплевываю, поддевая пальцем бумажные салфетки, не рискнув нахально воспользоваться ещё и полотенцем, вытираюсь, выходя из ванной.

– Ну, ты и зеленый, – усмехается Иззи, на которого я наткнулся пройдя сразу в кухню, рядом с которой находился ближе всего.

Как не странно он уже вылез из своей классической рабочей одежды и залез в свои домашние шорты чуть выше колена. Рубашку он решил не надевать. По какой причине? Неизвестно. Возможно, покрасоваться своим телом, которое имело помимо замеченной, ранее определенной, стройности, ещё и неплохие мышцы. Не акселерат, но, уверен, если в морду даст, что-нибудь, да сломает.

Впрочем, в собственную защиту упускать мысль о том, что если я продолжу, как и раньше каждый день заниматься на турнике, то буду ничуть не хуже, было бы глупо. Хотя... Да я и сейчас не хуже!

– От зелени слышу, – цепляясь взглядом за темно-зеленые шорты на нем, забираю из его протянутых рук стакан и две светло-оранжевых таблетки.

– Спасибо, – принимая стакан обратно, указывает он на мою невежливость, на что я лишь самозабвенно отвечаю.

– Пожалуйста.

Ловлю короткую улыбку на его губах. Странный он все же.

– И все таки... Зачем ты напросился ко мне в гости? – сложив руки у себя на груди, облокотившись о стол, спрашивает он, заставляя судорожно откапывать в голове какой-нибудь правдивый подлог.

– Я? А момент вежливого общения уже закончился? – оттягиваю время, возможно, просто перевожу тему, без разрешения присаживаясь на диванчик.

– С чего ты решил? – не двигается, не сводит взгляда, такой недосягаемый, холодный и в то же время пленительный. Возможно, увидь я такого человека на экране, наверняка бы вписал его имя в список своих кумиров: земной, обычный, но обладает чем-то особенным в своем поведении и характере.

Интересно, обо мне когда-нибудь кто-нибудь так рассуждал?

– Просто... Ты как-то изменился с того момента, когда я вышел из толчка, – почесываю коленку, что так неожиданно напомнила о себе. Поднимаю руку и убрав прядь волос за ухо, облокачиваюсь на нее.

– Да ты точно "зелень", – дублирует он меня, ухмыляясь в ответ и пожимет плечами, будто позволяя мне пронаблюдать за тем, как напрягается каждая мышца на руках и груди.

– Ну, знаешь, на это можно и обидеться, – боже, осталось губы только надуть, что я несу? А он, что он, так и поверит в этот спектакль? Я талант. Актер. Актерище, если не так, то что тогда? Играет? Ждет чего-то конкретного?

– И тогда превратишься в девушку, как золушкина карета в тыкву, – почти смеется, кажется, просто сдерживает себя.

– Знаешь, странное это и довольно глупое сравнение. Я, конечно, понимаю, что мужики на то и мужики, чтобы всегда оставаться булыжниками. Но я не собираюсь прятать или маскировать какие-либо свои эмоции под что-то иное, – не злюсь, просто, действительно, всегда вымораживало это. Такое ощущение, как будто наедине с собой он не позволяет себе те же вольности, что делают на глазах у нас барышни. Так зачем же юлить?

– Мужик? – усмехается он, пропуская все мои слова через свои уши, в которые прямо сейчас хочется вцепиться руками, чтобы не отпуская их, просто развести с силой в стороны, вырывая вместе с кожей.

Нахрена ему они? Так даже будет лучше. А волосы, волосы потом скроют шрамы.

– Ладно, угомонись уже, – выдыхая и слегка устало продолжает дальше. – Сделай вид, что относишься ко мне с пониманием. Я целый день провел разгребая завал бумаг, поэтому сейчас намерен принять ванную, так что сиди и вспоминай адрес, если что, можешь не прощаться, дверь не закрыта, – вот это понесло мужика, сразу видно такая работенка на мозги все же давит.

Ладно.

Я не дурак, все понимаю, но в ванную? При госте? Это как так, даже при своем нахальстве я себе такого не позволяю.

– А сейчас обязательно? – отчего-то обреченно пожимаю плечами, с какой-то долей надежды смотря на него.

Я никогда не был сентиментальным, но редкий шанс пообщаться с людьми, вдали от своих друзей, время с которыми летит со скоростью звуковой волны, упускать не хочу. Не радует меня такой расклад: тупо сидеть и задрачивать клавиатуру, делая вид, что что-то ищу в социальной сети, да и не умственно отсталый он, чтобы так легко вестись на мои загоны.

– Могу потом, – поднимает взгляд на часы, из-за чего до того взъерошенные пряди волос от давления воздуха опускаются на глаза, закрывая к ним полный обзор. – Пойду в пять, – благосклонно отвечает, из-за чего уже мои глаза смотрят на циферблат, в возмущении заползая чуть ли не на лоб.

– Через три минуты? – да он точно охуевшая скотина, могу обеспечить ему контрастный душ, затолкав в ванную в одежде.