сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глухо заиграл рожок - это Мик, сообразив, что представление кончилось, бросился вслед за рыцарем, надеясь, что его не заметят во тьме.
Люди остались стоять, как громом поражённые, несколько минут не решаясь даже обсудить увиденное, а только осеняя себя крёстным знамением и повторяя слова молитв.
Буагильбер доехал до границы леса, еле утерпев, чтоб не сразу сорвать с себя уже тлеющие саван и драпировку. Гнилушки посыпались вокруг, Замор пораженно всхрапнул и остановился.
Мик, задыхаясь от хохота и быстрого бега, успел помочь храмовнику избавиться от савана и занавески и прикопать их в лесу. Буагильбер посадил мальчишку впереди себя, и они помчались обратно в Темплстоу.
До прецептории они добрались быстро. На их счастье, по дороге им встретился только какой-то пьянчужка, вознамерившийся было поспать под вкопанным в землю крестом- указателем. При виде белого лица рыцаря, хоть и с изрядно стершимся гримом, тот громко икнул, перекрестился и с диким воплем "Аааааааааа, дьявол!!!" унёсся куда-то во тьму.
- Оно и к лучшему, - подытожил рыцарь, рассказывая Ревекке об их приключениях, - больше слухов будет гулять по деревням.
В соседней комнате оруженосец и сарацины громко хохотали, пока Мик, не стесняясь в выражениях, в лицах изображал им "появление призрака заживо утащенного в ад магистра тамплиеров".
- Я понимаю, что ты сделал все, что мог, сэр рыцарь - Ревекка выглядела очень обеспокоенной. - но что нам делать дальше? Или ты думаешь, что деревенские увальни будут до бесконечности ждать появления призрака с горящим мечом? И не устроят погром сами, без его руководства?
- Нет, Ревекка, я так не думаю. - храмовник отмывал лицо и руки от остатков грима в лохани с водой. - Экие у тебя, однако, стойкие белила! Смываются только вместе с кожей!
- А в чем же тогда состоит вторая часть вашего плана, господин? - спросил Болдуин, вошедший в комнату.
Рыцарь загадочно улыбнулся.
- Тебе не понравится, Болдуин. - и выдержав многозначительную паузу он сказал - мы предупредим евреев.
Болдуин скорчил такую гримасу, что Ревекка на минуту подумала, что он неосторожно вывихнул себе челюсть.
- Господин, - осторожно сказал оруженосец, - вы уверены, что не падали с коня и не ударялись головой?
За подобную дерзость Болдуина могла ожидать, самое мягкое, порка, но сейчас рыцарь, занятый своим планом, только отмахнулся от него.
- Моя забота, Болдуин, придумывать что делать. Твоя же - тихо и послушно исполнять мои приказы.
- Но господин, вы же не думаете….
Храмовник рявкнул так, что Болдуин отшатнулся.
- Молчать!!!! Я думаю, что наша задача сейчас - не допустить погрома.
Ревекка молча смотрела на Буагильбера. Она не могла поверить собственным ушам, и сейчас силилась поверить в то, что они ее точно не обманули.
Храмовник повернулся к еврейке.
- Ревекка, мне понадобится твоя помощь. Сколько евреев проживают в Фамарсвилле, по-твоему?
- Около сотни человек, включая и моего отца, - после недолгого молчания ответила она.
- Хорошо. Как ты думаешь, с какой скоростью они смогут опустошить свои сундуки и убраться из города?
- Надеюсь, что дня им хватит.
- Ночи, Ревекка, чтоб добрые соседи не заметили, куда они уходят. Отлично. Дьявольщина, до чего я докатился! Помогаю презренным евреям бежать!
- Сэр рыцарь, это, без всякого сомнения достойный и добрый поступок. - Ревекка смотрела на Буагильбера как-то странно. Выражение лица ее было похоже на … благодарность?
-
"Да, скорее всего это благодарность и есть. А я уж было подумал, что пробудил в ее душе…. иные чувства. Что ж, всему свое время."
Снаружи донёсся голос Амета; он звал Болдуина, и оруженосец спешно вышел.
Храмовник и еврейка остались наедине.
- Бриан, - она подошла ближе, стала к нему вплотную. - Спасибо тебе! Ты рисковал сегодня жизнью, чтоб отвести беду от тех, кто мне дороже всего на свете. Ты помогаешь спасти гонимых, отверженных, несчастных…
- Ревекка! Ты так прочувственно их всех перечисляешь, что я сейчас разрыдаюсь! Я хочу помочь им лишь потому, что это - твои люди, и я чувствую себя обязанным. Я не приемлю быть должным.
- Ты говоришь насмешливо, но я знаю, что твоя душа сейчас гораздо чище, чем тогда, когда ты похитил меня из Торкилстона. Твой запущенный сад расцветает - видно, садовник стал куда серьезнее относиться к своим обязанностям.
Вместо ответа Буагильбер обнял ее и вдохнул запах ее волос. Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальчики, когда-то нежные, а теперь загрубевшие от ежедневной работы. Поцеловал ладонь, потом запястье и поднимался губами все выше, неотрывно глядя Ревекке в глаза. Она не сопротивлялась, лишь чуть прикрыла глаза, не выдержав его пристального взгляда.
- Ревекка! - тихо позвал он её. - Неужели же я тебе сейчас столь противен, что ты не хочешь смотреть на меня? - он откровенно поддразнивал ее, не прекращая поцелуев, уже переместившихся на ее плечо.
Вот он уже целовал ее шею, спускаясь все ниже к груди, она тяжело дышала, но не отталкивала его. Он чувствовал, как что-то ноет в груди, не сильно, просто сладко, и страсть разгорелась в нем так, что немели кончики пальцев. Весь мир исчез, пропал, была только она и ее блестящие глаза, в них тлел огонек, о да, он уже видел такой раньше, он может разростись в пламя, в котором так приятно сгорать раз за разом.
Ревекка чувствовала свое сердцебиение, которое отдавалось во всех частях тела, гулко, сильно. В какой-то момент она с ужасом поняла, что не может понять, где кончаются она и ее ощущения и начинается он. Кожа стала вдруг почти болезненно чувствительной, острой сладостью отдалось внизу живота. Почему-то зрение изменило ей, только какие-то световые пятна плавали вокруг и это было так приятно. Его губы были, казалось, везде, щетина кололась, но даже это ей нравилось.
- Бриан - выдохнула она - Я тебя нежно…
Он на секунду оторвался от своего приятного занятия.
- Шея твоя - как столп слоновой кости; глаза твои - Озерки Есевонские, - она не сразу поняла, что он цитирует "Песнь песней", а когда поняла - даже не слишком удивилась.
- Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других, - прошептала она и с удовольствием заметила, как затуманились его глаза.
- Да, ещё! - прорычал он, уже готовый рвануть на ней ворот, но в этот момент дверь открылась и в комнату влетели Амет и Болдуин.
Храмовник так развернулся к ним, что едва не уронил Ревекку на пол.
- Я. Вас. Убью. - с расстановкой произнес он.
- Осмелюсь просить убить нас чуточку попозже, - заслоняясь рукой, вежливо, но твердо ответил Болдуин. - Господин, мы крайне сожалеем, что оторвали вас от весьма важного...дела, но у нас беда. Сюда идут совершенно ополоумевшая толпа селян. Похоже, кто-то сообразил, что прецептория стоит пустой и хочет попытаться ее ограбить.
Буагильбер мгновенно протрезвел от любовного хмеля.
Со стен замка открывался поистине пугающий вид - точки, пока ещё далекие, обозначали идущих с факелами крестьян. "Наверняка это не крестьяне", - мелькнула мысль у храмовника, - "точнее сказать, не одни крестьяне". Он знал, что и в здешних лесах полным полно охотников поживиться чужим добром, а уж сейчас, когда такая толпа заживо спалила в его замке норманнского барона, - наверняка пустая прецептория вызвала у разбойников желание поживиться.
Кроме этого, он был уверен, что его представление в ночи сыграло свою роль.
- Живо на стены! - скомандовал он. - Ревекка, собери вещи и возьми детей. Я хочу, чтоб вы с девчонкой попытались укрыться в подвале.
- Ни за что! - в ужасе ответила она. - Там что-то ужасно завывало, нас там просто съедят заживо. Уж лучше смерть от осады, чем это.
- Я тебе потом все объясню. Пока просто собери вещи, детей и ждите меня возле восточной башни, там, где я тебя нашел тогда.
Ревекка с тяжёлым сердцем пошла собирать вещи. Элия капризничала, поднятая из постели, и жалобно хлопала сонными глазами, Мик же держался молодцом.
Храмовник подозвал его жестом и сурово приказал:
- Ты возьмёшь лошадей и поедешь в Фамарсвилл. Я знаю, что ты сможешь предупредить тамошних твоих единоверцев. К утру, когда все закончится, заберёте Ревекку и девчонку из леса, в трёх милях отсюда на восток.
- Господин… - пораженно прошептал Мик.
- У меня сейчас нет времени на страдания и стенания. Да и у тебя его нет. Один мальчишка на боевом коне сможет уехать и увести за собой остальных лошадей. Девчонок я отправлю тайным ходом. Мы с Болдуином и сарацинами останемся здесь.
- Но милостивый господин, почему нам не поехать всем вместе?
- У нас просто не хватает лошадей. Амету и Абдалле пришлось бы остаться. Я брошу их без всяких колебаний, если будет такая надобность, но пока её нет. Кроме этого, Ревекка не оставит Элию, а с ней Замору будет труднее. Притом, я рассчитываю на то, что часть толпы ты уведешь за собой.
Мик нахмурился.
- Я понял, господин. Я не подведу вас.
- И ещё. Мик, оруженосец мне всё рассказал. Ты привел его к Ревекке. Зачем ты это сделал? Ведь ты не мог не знать, что случится.
- Я…догадывался. Сэр рыцарь, - горячо зашептал мальчишка - я был на турнире в Ашби. Я видел, как вы сражаетесь. Вы побеждали всех врагов легко, играючи. Вы никого не боялись. Даже, когда вас сбросил с коня рыцарь Лишённый Наследства, вы не сдались. Потом я видел вас на ристалище здесь. Я просто пришел с моим опекуном, и я был так рад, что опять вас вижу. Я не хотел, чтоб сожгли госпожу Ревекку, но когда я увидел, что вы подъехали к ней, я надеялся, что вы убежите с ней. Далеко-далеко.
Буагильбер молчал. Где-то потрескивал сверчок и нарастал далёкий гул.
- Сэр рыцарь, евреи не могут быть воинами, но ведь никто не запретит мне мечтать. Я мечтал, что смогу когда-нибудь стать таким же, как вы.
- Мик… Иди, мой мальчик, и держись леса.
Болдуин и сарацины открыли ворота и спустили мост, и Мик верхом на удивлённом этим Заморе вылетел из замка. За ним последовали Ловкач и кобылка Ревекки, Рыжка.
Топот копыт растворился в темноте. Как и предвидел храмовник, было заметно что цепь огней прервалась. Видимо, часть предполагаемых селян отвлеклась-таки на мальчишку.
- Дай ему бог удачи! - перекрестил мальчишку вслед Болдуин.
- Учитывая тот факт, что ты крестишь еврея, удача у него уже есть, - едко заметил рыцарь.
Они поднялись на крепостную стену, на которой Амет и Абдалла уже расставили манекены для тренировок. Манекены были одеты в доспехи, у каждого на голове был шлем - благо и того и другого в прецептории хватало. Кроме этого, к каждому из них было привязано копьё к одной "руке" и арбалет к другой. Рядом лежали арбалетные болты. Помимо этого, Абдалла привязал к манекенам хитрую систему верёвок - если тянуть за них, можно было поклясться, что манекен шевелит руками. Таких чучел было по два на каждой стене. Кое-где были приставлены к стене просто палки крест-накрест в доспехах и шлемах.
Вдобавок, на одной из стен кипел котел с водой, у костерка с независимым видом сидел Амет и насвистывал.
- Когда это вы успели все так приготовить? - поразился храмовник.
- Недостойные подозревали, что нам грозит опасность, - поклонился Амет. - Вы же говорили, йа-амир, что к нам явятся после погрома.
- Ну что ж, - хищная улыбка сверкнула на лице Буагильбера, - нам осталось только одно небольшое дело, и можно дожидаться штурма.
========== Глава четырнадцатая ==========
Одинокая девочка и ее чудеса,
Растекаются стрелочки на наивных глазах,
Что прошло - не считается, не сбылось все равно (с)
Екатерина Яшникова, "Ассоль"
Осада крепости - занятие не на день и не на ночь. Осада может занять дни, недели месяцы и даже годы. Прецептория Темплстоу была очень удачно построена и могла выдержать осаду долго.
У толпы был, конечно, таран, но не было щитов, "гуляй-города", башен и иных специальных осадных машин. Не было у них и предателя, подпалившего замок изнутри, как в Торкилстоне.
Положение осажденных казалось, на первый взгляд, достаточно неплохим. Они могли бы отсиживаться в подвалах замка довольно долго, но у них не было такой цели.
Храмовник уже решил, что он собирается вернуться в Палестину. Он весьма хотел бы забрать с собой и Ревекку, но не был уверен, что она согласится. С одной стороны, все его чувства яростно восставали против даже мысли о том, что он может ее отпустить и потерять. С другой же стороны она спасла ему жизнь, и он чувствовал себя обязанным, а он не любил неоплатных долгов.
Он спустился со стен и направился к восточной башне.
Ревекка ждала его там, она сидела на небольшом свертке, который собрала с собой, держа на коленях дремлющую девочку.
- Пойдем, судьба моя, - он вынырнул из темноты с факелом.
- Куда? Бриан, там же в подвале кто-то есть! Я была там, я слышала…- ее голос прервался.
- Никого там нет. Это пустые бутылки, которые воют от дуновения ветра, чтоб отпугивать суеверных рыцарей храма от подземного хода.
- Откуда ты знаешь?
- Я прогуливался там на следующий день после того, как мы с тобой оттуда сбежали. Нет нужды бояться мертвых, душа моя, самые страшные - живые.
Они вошли в подземных ход
Сейчас, с факелами, там было гораздо спокойнее. Даже девочка с интересом озиралась по сторонам, наблюдая за пляшущими на стенах тенями и возмущённо перелетающими с места на место летучими мышами.
Храмовник указал девушке направление, дал ей запасной факел и ласково поцеловал в лоб.
- Не ждите нас. Я не собираюсь торчать на этих стенах дольше, чем это действительно необходимо. Уходите через тайный ход, там есть небольшое отверстие. Вот ещё, - он дал ей небольшой, туго набитый кошель, - сбереги для меня. - он тихо засмеялся.
- А как же вы?
- Мы попробуем выбраться чуть позднее. Мик предупредит твоих и вернётся за вами. Но учти - если до завтрашнего полудня никто не придет, очень может быть, что и он, и мы мертвы или в плену. В таком случае не думай о том, чтоб выручать отца, а сразу направляйся в Йорк. Слыхал я, что король Ричард когда-то умудрился остановить погромы, возможно, и в этот раз тебе улыбнется удача. Прощай, Ревекка. Не прошу у тебя прощения за то зло, которое, хоть и не намеренно, причинил тебе. Знаю, что и для тебя оно не совсем зло.
- Бриан… - она ловила рукой край его одежд, силясь ещё хоть на миг задержать неизбежное. - Береги себя. Я тебя нежно….
- И я тебя нежно, - - он потрепал Элию по голове, - ну, идите.
После ухода Буагильбера Ревекка почувствовала, как будто порвалась какая-то нить, сдерживающая её. Снова она была сама по себе, если не считать девочки, снова все решения принимала она сама. Будучи натурой цельной, она получала удовольствие от свободы выбора и воли, но в то же время она понимала, что проведенное в Темплстоу время не прошло для нее даром. Она чувствовала ужас, скручивающий все её нутро при мысли о том, что завтра рыцарь может и не вернуться. Слишком уж она привыкла к его присутствию, слишком полагалась на него в последние дни. Холод подвала и жутковатый вой прервали ее размышления.
Девочка прижалась к ней и смотрела широко раскрытыми от ужаса глазами.
- Не бойся, маленькая,- успокоила ее еврейка, - ты же слышала дяденьку рыцаря, это всего лишь бутылки.
- Бутылки не живые и выть они не умеют! - с упрёком возразила Элия.
- Правильно, девочка, но в них воет ветер. Так придумали, когда строили этот подвал.
- Это для того, чтоб сюда дети без спроса не лазили, да?
- Скорее уж чтоб взрослые не лазили, даже со спросом, - рассеяно ответила Ревекка, продвигаясь все дальше и дальше вглубь тоннеля. - смотри под ноги, Элия.
Они медленно продвигались, стараясь не споткнуться на грудах битого кирпича и трухлявых балок. Кое-где стены осклизли и на них появились промоины. Под ногами пищали крысы, сверху метались испуганные летучие мыши. Мерзкий вой то стихал, то становился оглушительным. Шум битвы наверху и раскаты грома давно уже не были слышны, а они все шли, шли и шли. Третий факел догорал и перед беглянками уже вырисовывалась неприятная перспектива идти во тьме, как вдруг Элия вскрикнула, указывая вперёд:
- Госпожа, там что-то белеет!
Так и было. Свет был очень слабым, и Ревекка сообразила, что наверху, верно идёт сильный дождь. Постепенно ход сузился настолько, что продвигаться дальше было очень затруднительно. Кое-как лавируя между камнями и кусками балок, пачкаясь о заплесневелые стены тоннеля, они продвигались вперёд, сколько хватило места.
- Стой, Элия, я не могу идти дальше. Нам нужно расширить проход. Ты можешь выйти?
- Конечно, госпожа. Я как мышка, проскочу и не застряну. - похвастались девочка. Она ужом выскользнула из прохода на свежий воздух.
- А там дождик, - похвастались она, возвращаясь. Грязная, вся в глине и плесени, она была очень довольна собой.
- Давай ты поможешь мне разбирать камни, чтоб я тоже могла пролезть.
Вместе они начали потихоньку расширять узкое отверстие. Это был рискованно, и Ревекка не раз и не два останавливала работу, чтоб прислушаться, не грядет ли обвал. Снаружи лило как из ведра, что несколько затрудняло продвижение.
