сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Всхлипывая от ужаса, девушка бросилась ему на грудь, пряча лицо и едва не задев его свечой, впрочем, сразу погасшей.
Буагильбер обнимал её, прижимал к себе, чувствуя сумасшедшие биения сердец - своего и ее - и чувствовал как отпускает беспокойство.
Обняв Ревекку и нащупывая путь перед собой рукам, он двинулся к выходу.
Они сидели в комнате, наслаждаясь теплом очага. Храмовник обнимал девушку, успокаивая, и легонько касаясь губами ее волос. Она была слишком взволнована, чтоб заметить это.
- Объясни мне, почему ты убежала?
- Потому, что я хотела вернуться к отцу. Ты сам сказал мне, что где-то в подвале есть полуразрушенный ход.
- Глупая девочка. Неужели ты не понимаешь, как это может быть опасно? Ход почти завален, чтоб расчистить его, понадобились бы сильные мужские руки и нужные инструменты. Да и подвалов здесь великое множество.
Она всхлипнула от ужаса, вспоминая произошедшее. Буагильбер крепче прижал ее к себе, осторожно массируя хрупкие плечи.
- Послушай, Ревекка, ты совершенно мне не доверяешь.
- Извини, сэр рыцарь, но как я могу тебе доверять после всего того, что между нами произошло? Даже сегодня ты дал мне понять, что пальцем не шевельнешь для спасения дорогих мне людей.
- Это не так. Ты не дослушала, сразу же сорвавшись. Я считаю затею Амета безумной, но вполне выполнимой. Другое дело, насколько она сработает.
- Не ищи...те отговорки, сэр рыцарь. И вообще, что твои…ваши пальцы делают на моих ключицах?!
- Догадайся с трёх раз, моя мудрая лекарь. Нет, не опускай голову, я хочу видеть твои глаза, когда я будут требовать с тебя свою плату.
- Буагильбер! Ты подлый, низкий, отвратительный….
- Продолжай, мне нравится, когда девушка страстна, а не изображает бревно…ммммм, как сладок твой запах….
- Сэр Бриан, ты хищник…
- Да-да, я такой, я даже ещё хуже….
- Насильник…ох….
- Вот уж неправда, я никого не насилую, ты сама совершенно не против моих поцелуев….
- Искуситель… Бриан, не надо, пожалуйста…. Не сейчас….
- Конечно-конечно, но боже, как сладостно слышать, как твои губки произнесли мое имя. Можешь ещё раз сказать?
- Бриан….
Звук поцелуя.
Ревекка чувствовала, что ее воля плавится, растворяется под напором храмовника. В то же время, он не заходил дальше поцелуев, нежно поглаживая руки и плечи девушки. Какой-то трезвой и холодной частью сознания она понимала, что полностью покорна его воле, однако он намеренно не использовал свою власть над нею. Не хотел развращать её? Играл с ней, как кошка с мышью?
Она отстранилась от него, давая понять, что не уступает, и заглянула ему в глаза. Ох, не стыд она там увидела, и это обожгло ее не хуже поцелуев.
- Ты готов мне помочь…. Бриан?
- Да, мое сумасшедшее счастье.
Они уснули одетыми, но на одной кровати. И до рассвета пришедший кот урчал у очага, сонно глядя на хозяина. Голова еврейки покоилась на плече храмовника, а его рука обнимала его за талию.
Утром храмовник созвал всех, чтоб изъявить им свою волю касаемо ночной затеи.
Болдуин только головой качал, удивляясь, как его гордый и несгибаемый хозяин поменял свое мнение. Мик откровенно скалился, сарацины не выглядели удивлёнными.
- Итак, мы начнем с того, что отыщем в кладовых самую странную и причудливую одежду. Заготовьте факелы. Мне так же понадобятся цепи и попона для Замора, придется ее разукрасить. Амет и Абдалла, займитесь этим. Ревекка, ты должна сшить для меня максимально удобный саван.
- Что вы имеете в виду, сэр рыцарь? - давясь от смеха при словосочетании "удобный саван" спросила еврейка.
- Я должен прятать под ним доспехи, на случай если какой-нибудь ненормальный селянин решит проверить на прочность мою материальность. Не смейся, лилия долин, мне вовсе не угодно чтоб во мне проделали аккуратные дырочки виллами.
- Мик, - продолжал рыцарь, - ты отправишься в то самое село, где Болдуин вчера услышал о погроме. Начни распространять слухи, чем нелепее и страшнее, тем лучше. Ручаюсь, что к вечеру они разрастутся до размеров башен Йорка. Что-нибудь об ожившем мертвеце, о дурных предзнаменованиях.
- Болдуин, замотай Замору копыта тряпками. Он должен появиться бесшумно, так будет страшнее. Но это ближе к ночи. А пока пойдем, ты поможешь мне кое-что проверить. Захвати пару факелов и кремень.
- Зачем, господин?
- Затем, что мы с тобой идём в старый сводчатый подвал около восточной башни.
- Господин? - оруженосец нервно сглотнул. - Там же этот… дух содомита…
- Болдуин…- храмовник говорил ласковым голосом, не сулившим ничего хорошего тому, кто его слышал. - Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре, господин. Уже семь лет я ваш оруженосец.
- Вот именно. А мне сорок один год, и это значит, что опыта у меня побольше твоего. Нет там никакого духа содомита.
- Откуда вы можете этого знать? Я там несколько раз проходил на спор, оттуда такие звуки раздавались, я чуть со страху не помер!
- Мало ли что там раздавалось. Я когда-то в Иерусалиме уже слышал что-то подобное. Я хочу обшарить этот подвал днём.
- Воля ваша, господин рыцарь, но я бы туда без надобности не лез.
- Очень может быть, мой добрый Болдуин, - рыцарь в задумчивости тронул свой шрам, - что такая надобность будет, и весьма скоро.
Он дошли до подвала, зажгли факелы и спустились вниз. Как и предполагал Буагильбер, подвал был завален различными кирпичами, обломками старых балок и прочим мусором. Летучие мыши неприветливо смотрели на них сверху вниз.
Они дошли до самого подземного хода, который, как и помнил храмовник, был полузавален. Расчистив его, можно было выбраться в узкий коридор, и там продвигаться едва ли не ползком. В конце длинного коридора путника ожидал выход, почти не заметный снаружи, и пройдя через него, можно было обнаружить себя на добрых две мили в глубине леса.
Не доходя до подземного хода, Буагильбер вдруг остановился, поднес факел к стене и внимательно осмотрел ее. Так он шел, согнувшись и осматривая стены, пока вдруг не распрямился с громким восклицанием.
- Dispardieux! Посвети-ка мне сюда, Болдуин. Что ж, так я и думал.
- Что там, господин?
- Я уже видел такое в Иерусалиме. Вот почему звук мне показался знакомым. Сюда замуровали горлышко бутылки. Наверняка и не одно. Вчера дул слабый ветерок. При определенной силе ветра будет раздаваться громкий звук, похожий на стон. Вот он, твой призрак, Болдуин. Покончивший с собой содомит.
Оруженосец выглядел ошеломлённым. Он и чувствовал себя одураченным. Надо же, как его легко провели. И не только его, целые поколения братьев боялись призрака, живущего здесь, а всего- то требовалось пройти и проверить!
- Болдуин, - тёмные глаза храмовника внимательно смотрели на оруженосца. - Если я не вернусь с этой вылазки, дождись, пока в окрестностях будет безопасно и вывези евреев в надёжное место. Лишь бы они уцелели. Обещаешь мне?
- Господин, что вы такое говорите, вы вернётесь…
- Вернусь конечно, но всё же… Поклянись мне, Болдуин.
- Клянусь честью, господин, что не оставлю их в беде, что бы не случилось!
- Вот и славно. Выйдем на солнце и будем готовиться к нашей дикой затее.
Оруженосец набрался храбрости и посмотрел в лицо рыцарю.
- Господин… осмелюсь спросить, хотя воля ваша не отвечать мне, вы ее любите?
Храмовник молчал. На скулах его ходили желваки и лицо опять покрылось было тем странным румянцем, как в день суда. Болдуин уже сто раз успел проклясть свое любопытство, когда услышал тихое –«Да». Буагильбер отвернулся.
- Поверить не могу, что я согласился на этот бред сумасшедшего!!!
Храмовник поправил на лице полупрозрачную занавеску, которая должна была изображать призрачную вуаль.
Он сидел на Заморе, копыта которого обернули тряпками. Сам же рыцарь был в полном боевом облачении, хотя после болезни с некоторым трудом влез на коня. Поверх доспехов он был облачен в белый саван необъятных размеров, а сверх всего этого - завернут в вышеупомянутую занавесь. К попоне коня приделали маленькие колокольчики, тихий звон которых и впрямь придавал призрачное впечатление могучей фигуре рыцаря. Вдобавок кое-где к латам прикрепили обрывки цепей.
Лицо его Ревекка густо намазала белилами, а углем, смешанным с жиром, очертила жутковатые круги вокруг его глаз и треугольник на месте носа. Губы не были видны под слоем белил, и со стороны казалось, что у рыцаря и вправду череп вместо лица.
Замора тоже намазали углем, а так как он изначально был почти чёрным, то в неверном свете факелов его было плохо видно, в то время, как тень он отбрасывал исправно.
- Хороши! - Ревекка отошла от рыцаря на коне, любуясь делом рук своих.
- Ужас какой! - честно оценил оруженосец.
- Надо ещё светляков в лесу набрать и под занавеску засунуть - творчески предложил Мик
- Ой, какой ужасненький дяденька лыцарь! - в восторге запищала Элия.
- Господин подобен ужасу, летящему на крыльях ночи! - это сказал Амет.
Абдалла только улыбнулся и кивнул.
Храмовник решил взять с собой Мика, одетого целиком в чёрное - чтоб звонил в колокол на главной площади села, созывая людей.
Выходить они решили незадолго до заката. Договорились, что Амет, Абдалла и Болдуин будут наготове, чтоб успеть открыть ворота и впустить его в замок так скоро, как смогут.
- Ты думаешь, что за тобой будет погоня? - прямо спросила его Ревекка накануне.
- Не уверен, ибо собираюсь напугать этих невежественных селян до икоты, но как знать, не найдется ли среди них достаточно глупцов, чтоб попытаться проследовать за мной.
- Тогда будь осторожен, надменный храмовник.
- Ты беспокоишься обо мне? - Буагильбер, по обыкновению, приподнял одну бровь.
- Скажем так, я беспокоюсь об успехе всего дела, - поддразнила она его.
- Я бы мог поклясться, что в твоём голосе, моя прекрасная пери, звучали нотки тревоги именно касаемо меня.
Подойдя к девушке, он порывисто притянул ее к себе, заключая в крепкие, но нежные объятия. Она не сопротивлялась, а напротив, уткнулась носом ему в грудь, почувствовав запах железа через саван и драпировку.
Он тихонько целовал ее волосы, жадно вбирая себя все - ночь, ее запах, ее покорность и готовность подчиниться сильному, хотя и не без борьбы.
Ревекка что-то тихо пробормотала. Он отстранился, спросил
- Что?
- Бриан - она посмотрела прямо в его жуткое лицо-череп. Когда-то именно таким он ей и казался - страшен, как смерть, горд, жесток, себялюбив и эгоистичен.
- Что, маленькая моя?
- Я тебя нежно….
- Что нежно?
- Просто нежно. Я не могу сказать большего.
- Тогда и я тебя тоже нежно.
- Ну, с богом. Поезжайте.
========== Глава тринадцатая ==========
Тишь ночная бьёт тревогу,
За порог не гляди
Нынче бродит по дорогам
Тот, чье имя Самди.
Он уводит за собою
Тех, кто ночью не спят.
Тем, кто дверь ему откроет,
Нет дороги назад. (с)
Канцлер Ги, "Барон Самди"
Дорога до села заняла больше времени, чем должна была. Замор с замотанными копытами с непривычки шел не слишком резво, да и храмовник хотел подойти к деревне как можно тише.
Мик не сумел отыскать светлячков, зато собрал в лесу светящиеся гнилушки и увенчал ими шлем рыцаря под драпировкой. Факелов он не зажигал, хорошо зная дорогу.
Жутко было смотреть со стороны на белую маску смерти, плывущую над землёй при слабом свете полумесяца.
На входе в деревню рыцарь специально подотстал, чтоб случайно не раскрыть себя раньше времени. Им повезло - навстречу не шел ни один человек.
Мик добежал до главной площади и громко зазвонил в сигнальный колокол. Услышав шум открывающихся дверей, он напоследок ударил разок в колокол, а потом отбежал и дунул в рожок, который нашел в Темплстоу.
Дальнейшее было бы достойно пера художника, если б было где оного взять.
Выбежавший на звон сигнального колокола, перепуганные, полуодетые люди в ужасе глядели на то, как перед ними через площадь проплыла фигура призрачного рыцаря - скелета. Попона коня была специально сделана слишком длинной и немного волочилась по земле, что вкупе с сумерками, драпировкой и гнилушками создавало кошмарное впечатление нереальности происходящего.
Люди крестились и в ужасе кричали, кто-то падал на колени, кто-то убегал обратно в дома и судя по звукам, баррикадировался внутри.
Рыцарь немного погарцевал по площади, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом поднял руку, будто призывая ко вниманию и тишине.
Его разукрашенное лицо под драпировкой казалось недвижимой маской самой смерти. Громким голосом, привычным отдавать приказы в гуще битвы, он воскликнул:
- Слушайте меня, добрые христиане!!!
Шум вокруг стих, и Мик, решив ещё немного оживить ситуацию, снова протрубил в рожок, теперь в иной тональности.
- Добрые англичане! Настал тот день, который вы запомните навсегда. Ваши правнуки и праправнуки будут кичиться родством с вами!
- Кто ты? Откуда взялся? - послышалось из толпы
- Я - проклятый магистр ордена святого храма господня! Дьяволу было угодно призвать меня к себе три седмицы назад, дабы вступить в его проклятое воинство!
- Зачем ты здесь? - повторил из толпы тот же голос, возможно, одного из богатых сельчан, или просто смельчака.
- Я пришёл, чтоб передать вам волю божью!
- Как же ты передашь нам божью волю, ежели тебя забрал дьявол? - резонно возразил наглец из толпы.
Храмовник чуть не поперхнулся. И вправду, тщательно продумав наряд, они не слишком позаботились о разумности речей. Понадеялись, что легковерные крестьяне будут так запуганы, что не обратят особого внимания на то, что им там плетут.
Но сдаваться рыцарь не привык и продолжал:
- Господь наш всемогущий дал мне последний шанс исправиться, чтоб познать вечную жизнь у его престола. Мне стало известно, люди, - Буагильбер решил сразу перейти к главному, чтоб не увязать в софизмах, - что вы недовольны всеми теми знамениями, которые вам были ниспосланы?
Крики «Да», - «Нет!» - , «Какими знамениями?!» - раздались с разных сторон. Рыцарь выждал минуту, пока все снова успокоились и трубно продолжал.
- Веруете ли прямо и честно, всем сердцем вашим и душою в господа нашего, Иисуса Христа?
Согласный гул был ему ответом. Но тут обладатель наглого голоса опять все испортил.
- Мы-то веруем, господин призрак, - насмешливо сказал он. - А чего же от нас хочет ваше привидение, посетившее нас, скажем так, в столь неурочный час?
- Я хочу от вас полного повиновения к вящей славе Божией! -
Толпа недоуменно загудела, но храмовник решил сразу брать быка за рога, тем более что он чувствовал, что белила начинают мало-помалу сползать ниже.
- Господь открыл мне, что не далее, чем завтра вы собираетесь напасть на иудейские торговые дома и требовать от этих нехристей прекратить, наконец, то нечестивое колдовство, которое они так неосмотрительно применили против вас. Не отпирайтесь, Кривой Джон и Рябой Снелль, я узнал вас. А с вами и Весельчак Хендс, - Храмовник наугад ткнул куда-то в толпу, и люди в ужасе расступились, наступая друг другу на ноги и пихаясь. Имена он предусмотрительно узнал у Мика и лишь надеялся ничего не перепутать.
- Это доброе и богоугодное дело, не бойтесь, - после секундной заминки продолжал он.
- Но вам требуется подготовка к такому сложному и важному деянию. Надобно полностью очистить ваш разум. Господь прислал меня, чтоб я сам повел вас в бой!
- А что же нам пока делать, господин призрак? - выкрикнул кто-то.
- В следующие две ночи молитесь, поститесь, готовьте оружие и ни словом, ни делом не открывайте никому ваших замыслов. А на третью ночь я сам поведу вас! Сим карающим огненным мечом я буду направлять ваш гнев. Мы будем разить неверных, ибо так хочет бог! Deus vult!!!! - гнилушки под драпировкой медленно, но верно съезжали вниз. Храмовник уже серьезно забеспокоился, что привидение с поплывшей краской и свалившимися с головы огоньками производит куда меньшее впечатление, и решил пойти на крайность.
Тут нам следует сделать маленькое отступление. Двадцать лет назад, совсем молодым рыцарем, Бриан де Буагильбер прибыл в Византию. Одно из его первых впечатлениях о ней был бродячий фокусник, встреченный в придорожной таверне. Тот показывал множество всяких захватывающих трюков, но самыми удивительными из них были игры с огнем. Он глотал огонь, поджигал цепи и вращал их над головой, жонглировал горящими факелами и многое другое. Молодой Бриан был очарован этими фокусами и не отставал от их исполнителя, пока тот не научил его некоторым из них. Он же и продал рыцарю состав секретной жидкости, которая почти мгновенно загоралась, предупредив его, чтоб тот был очень осторожен при использовании огня рядом с тканью.
Но выхода особенно не было. В Темплстоу храмовник без особого труда нашел все недостающие ингредиенты и загодя нанес их на меч. Незаметное движение кресалом - и меч загорелся, ярко осветив жутковатую фигуру рыцаря. Тот поднял коня на дыбы, несколько раз взмахнул мечем над головой, а потом, понимая, что ещё несколько минут - и загорится его драпировка, громко крикнув: «Ожидайте моего приказа! Победим неверных!» - устремился в лес.
