Текст книги "Too expensive for you (СИ)"

Автор книги: ToBeContinued...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Третьим и, возможно, самым постыдным стало мимолетное желание повернуть время вспять и принять предложение рыжего ублюдка. Оно проснулось в мозгу Милковича тогда, когда он вспомнил о своих растущих долгах, ренте за дом и набегающих за каждый день просрочки процентах, о лице сестры, что вечерами приходила домой с работы без сил и падала на диван, подсчитывая измятые купюры, которые даже называть чаевыми было смешно. Но оно тут же было отброшено прочь растущим чувством стыда и злости на самого себя за то, что посмел даже задуматься об этом.

Было еще и четвертое, но его Милкович усиленно игнорировал.

Микки не смог бы объяснить никому, в том числе и самому себе, почему он не рассказал Липу о брате тем же вечером, когда опять встретил его, сидящим на старом диване в гостиной своего дома.

И на следующий день, и через неделю.

Почему он продолжал молчать, когда кудрявый рассказывал Мэнди об очередном звонке Йену и странной интонации в голосе брата, что слышал он, разговаривая с тем по телефону, о растущем чувстве беспокойства и желании навестить рыжего через пару недель.

– Удачной поездки, – злобно шипел Милкович себе под нос и, ухмыляясь, отправлялся наверх в свою комнату, чтобы переодеться в домашние штаны, снова цепляясь взглядом за серую шапку, все так же валявшуюся на его тумбочке, которую он, по не известным даже ему самому причинам, до сих пор не выбросил.

Микки ничего не сказал Липу и к тому времени, как висевший в кухне потрепанный календарь с изображением полуголых девиц, облепивших очередное чудо автопрома, потерял еще один лист, предоставляя взору грудастых моделей ноября.

Почему Микки решил отправиться в «Ласточку» именно сегодня?

Просто потому, что уже две недели обещал другу вернуть сотню, так любезно одолженную ему, хрустящую зеленую бумажку, которая позволила поднять еще парочку таких же на удачном изменении цен на травку.

Почему Милкович решил это сделать именно в субботу?

Да потому что в будни он был чертовски занят: бродить по холодным улицам грязного района в поисках работы, а получив пару отказов, махать на все рукой и идти в захудалую забегаловку, где добрый и веселый Кэв нальет на халяву – охуенно изматывающая деятельность.

Почему именно сегодня он влез в самые дорогие и относительно новые свои джинсы, нацепил черную футболку и легкую парку, подвязав ворот шарфом, что Мэнди подарила ему на прошлое Рождество?

Просто это единственные чистые вещи в его гардеробе. И только поэтому.

Макс улыбнулся, как только увидел невысокого брюнета, стоявшего в стороне от основной очереди.

– Эй, Мик! – позвал он старого знакомого.

– Здоров, – проговорил Милкович, пожимая теплую ладонь загорелого парня. – Тони внутри? – спросил он, делая шаг к входной двери.

– Ага, – кивнул охранник. – Позвать?

– Не, – мотнул головой Микки, – я сам.

– Прости, друг, нельзя, – выдавил Макс, преграждая путь брюнету. – У нас сегодня закрытая вечеринка.

– Чё? – возмутился Милкович. – Какого хуя?

– Какой-то мажор выкупил клуб на сегодня для себя и своих приятелей, – пояснил парень, кивком головы указывая на небольшую надпись на стекле: «Reserved».

– Блять, – прошипел Микки, отступая на полшага назад. – Мне Тони нужен.

– Можешь отдать деньги мне, – ответил Макс, протягивая руку.

– Нихуя, – огрызнулся Милкович. – У Тони брал, ему и верну.

– Ок, – кивнул приятель через секунду, пряча ладонь в карман. – Иди к служебному входу, сейчас я его позову, – добавил он и, что-то шепнув своему напарнику, скрылся за стеклянной дверью.

Обойдя невысокое здание, Микки подошел к небольшой двери с кодовым замком и, прислонившись к кирпичной стене дома напротив, прикурил сигарету.

– Привет, – буквально через пару минут замок щелкнул, и на улицу в одной только легкой футболке и джинсах выскочил блондин. – Никак долги решил вернуть? – улыбнулся он, пожимая холодные пальцы друга. – Я уж думал попрощаться со своей сотней.

– Бля, ты за кого меня держишь? – ощетинился Микки, доставая из кармана мятую купюру и протягивая ее другу. – Спасибо, – кивнул он.

– Макс сказал, ты хотел войти? – спросил Тони, убирая бумажку в задний карман штанов.

– Нет, – замотал головой Милкович. Конечно, он не хотел. Не для того он потратил почти полтора часа на дорогу, послал нахер Мэнди, что собиралась этот субботний вечер провести в обществе брата, пока ее лупоглазый ебырь хуячит очередное эссе на сотню страниц. Он просто решил прокатиться на чертовом поезде через весь город, чтобы вернуть бабки. – Я… – начал он, но несколько голосов, раздавшихся за его спиной, перебили брюнета.

– Привет, Тони, – поздоровался кто-то и, обернувшись, Микки увидел высокого темнокожего парня в коричневой кожаной куртке, с сумкой через плечо, что прошел по направлению к двери и, приложив пластиковый пропуск к замку, вошел внутрь.

За ним шли еще двое: небольшого роста коренастый брюнет в спортивной толстовке и худощавый белобрысый парнишка в ярко-зеленой коротенькой курточке, которые также скрылись за железной дверью.

– Ладно, Мик, мне пора, – оглянувшись, проговорил блондин. – Через полчаса представление начнется, – пояснил он, протягивая руку другу, чтобы попрощаться. – Не хочешь завтра зависнуть с нами в «ОЗОНе»? Ты, я, Макс и еще пара-тройка ребят, посидим, выпьем, – улыбнулся он, подмигивая. – Ты же не пропустишь мой день рождения? – добавил, замечая недовольное лицо своего приятеля, так не любившего небольшой гей-клуб на окраине города, где, по его мнению, трутся одни только женоподобные высерки и малолетние додики.

– Бля, днюха, – задумчиво проговорил Милкович, понимая, что напрочь забыл о празднике друга.

– Ага, – кивнул блондин. – Подарка не нужно, хотя ты и так никогда их не даришь, – хмыкнул он. – Разве что… притащи пару марок.

– Хуй знает, – все еще не уверенный в том, что стоит соглашаться, уклончиво ответил брюнет.

– Мик, хорош ломаться как целка малолетняя, – настаивал Тони. – Когда в последний раз ты трахался? – спросил он через мгновение, вспоминая недавний разговор в своей квартире и острую реакцию друга на подобный вопрос. – Воскресный вечер, толпа молодых и горячих… – заговорщически продолжил он.

– Иди в пизду, – незамедлительно огрызнулся Милкович.

– Жду тебя в одиннадцать, – ответил блондин и поспешил к служебному входу.

– Нихуя, – крикнул Микки в спину друга.

– В одиннадцать под вывеской «ОЗОНа», – последнее, что услышал Милкович, прежде чем Тони скрылся за массивной железной дверью.

– Блять, – вырвалось из груди брюнета в тот момент, когда он, развернувшись, чуть не столкнулся нос к носу с высоким парнем в коротком сером пальто с поднятым воротником и черной шапке, опущенной на лоб по самые брови.

– Прос… – хотел было извиниться тот, но проглотил окончание слова, встречаясь взглядом с голубыми глазами, отражающими тусклый свет фонаря, раскачивающегося на кирпичной стене совсем рядом.

– Ебааать, кого я вижу, – ядовитая улыбка расползлась по лицу Милковича, как только он узнал парня. – Кертис, блять, какими судьбами? – продолжал он, наслаждаясь выражением крайнего замешательства на лице рыжего.

Йен, замерев на месте, судорожно соображал, что ответить брюнету, так неожиданно появившемуся на его пути, стоит ли вообще ему что-то говорить или сразу позвать охрану.

– Я здесь работаю, – неуверенно выдал он спустя минуту. – И ты об этом прекрасно знаешь, – добавил уже чуть смелее. – А что здесь делаешь ты? – решив, что лучшая защита – это нападение, произнес Галлагер. – Решил через черный ход пробраться, раз фейс-контроль не пускает? – проговорил он, делая шаг навстречу Милковичу.

– Нахуй надо, – огрызнулся тот, чуть отступая.

– Или меня ждешь? Решил принять мое предложение? – никак не пытаясь замаскировать ненависть в своем голосе, продолжал Йен, придвигаясь еще ближе и смотря на своего собеседника сверху вниз, ведь разница в росте позволяла. – Только ты упустил свой шанс, коротышка.

– Сука, тебе прошлого раза мало было?– злобно выплюнул Микки, подаваясь вперед. – Думаешь, хороший спрос будет на твое ебало сегодня, если я его украшу парой фингалов? – крепко сжимая кулаки, прорычал он, делая еще одно движение навстречу рыжему.

– Я опаздываю, – лишь ответил Галлагер, обходя брюнета и направляясь к служебному входу клуба. – Поезд ушел, Милкович.

– Пиздуй-пиздуй, шалава ебучая, – услышал он за своей спиной. – Только брату с утра, как очко обратно сожмется, не забудь позвонить, чтоб не приезжал к своему младшенькому без предупреждения, – бросил Микки, прежде чем завернуть за угол и поспешить на вокзал.

Йен замер на пороге открытой двери, пытаясь переварить последнюю фразу брюнета.

Недавний разговор с Липом тут же всплыл в его памяти, увеличивая растущее чувство беспокойства. Сам того не ведая, Йен дал повод для волнения своему старшему брату, сначала игнорируя его телефонные звонки, а потом уклончиво отвечая на безобидные на первый взгляд вопросы о своем самочувствии, делах и настроении, будучи уверенным в том, что брюнет сдал его со всеми потрохами.

Сейчас же Галлагер отчетливо понимал, что Милкович не только сохранил его секрет в тайне, но и, по каким-то известным только ему причинам, предупредил о намерениях Филлипа.

И Йен никак не мог понять, почему он это сделал.

Волнение и страх перед растущей вероятностью того, что Лип решится навестить Клейтона, не оставляли Йена на протяжении всего вечера, и это заметно сказалось на его поведении, внешнем виде и качестве работы.

Еще никогда ни один клиент «Ласточки» так не жалел о потраченных деньгах.

– Я знал, что ты придешь, – улыбнулся Тони подошедшему парню, стоя под яркой неоновой вывеской воскресным вечером.

– Иди нахер, – тут же ответил Микки, протягивая ладонь для рукопожатия. – С днюхой, – добавил он, незаметно передавая парню небольшой листок со «смайликами».

– Спасибо, – оглядываясь по сторонам, проговорил блондин, убирая марки во внутренний карман куртки. – Ребята уже внутри, пойдем, – потянув брюнета за рукав, кивнул он на входную дверь.

Милкович был в «ОЗОНе» чуть меньше года назад, и клуб ничуть не изменился с момента его последнего визита: небольшое помещение, мерцающее разноцветными огнями, громкая музыка, что била по барабанным перепонкам, и толпа возбужденных полураздетых молодых людей, которая скакала на танцполе, источая запах пота и легких наркотиков, сочившийся через поры.

– Привет, – улыбнулся Макс, когда Микки и Тони подошли к столику, за которым он сидел с тремя незнакомыми Милковичу ребятами. – Выпивку принесут минут через пять, – добавил он, чуть отодвигаясь, освобождая место рядом с собой.

– Знакомься, Мик, это – Нейт, Аарон и Томми, – указывая взглядом на молодых людей, проговорил Тони, опускаясь на кожаный диванчик рядом со своим парнем.

– Угу, – кивнул Милкович, даже не пытаясь запомнить их имена, усаживаясь на стул, что забрал у соседнего столика.

Пара подносов с шотами, пустая пачка сигарет и маленькие полупрозрачные кружки, быстро растворившиеся на языках – вечер был в самом разгаре, когда компания отправилась танцевать, а именинник решил пододвинуться к своему другу и прошептать на ухо:

– Нейт спрашивал, есть ли у тебя кто, – довольно улыбаясь, начал Тони, указывая взглядом на невысокого шатена, прыгающего на танцполе в десятке метров от них, стянув с себя мокрую футболку, которую теперь крутил над головой. – Я сказал, что сегодня ты свободен, – добавил он, подмигивая.

– Нахуя? – спросил Милкович, рассматривая парня, изгибающегося в очередном танцевальном движении.

Конечно, Микки не мог не отметить довольно-таки привлекательную внешность молодого человека, его отличную фигуру и смазливую мордашку. А также расфокусированный от воздействия алкоголя и наркотиков взгляд, который ловил на себе весь вечер, и нескрываемый интерес, что выказывал шатен, протягивая Милковичу очередную рюмку, вырывая сигарету из его пальцев, чтобы затянуться, или предлагая потанцевать.

– Потому что сегодня мой день рождения, и я могу говорить все, что хочу, – ответил блондин. – А тебе нужно потрахаться, – добавил он, поднимаясь, и пошатывающейся походкой направился в сторону беснующейся толпы.

Дойдя до друзей, он что-то шепнул на ухо парню, тут же устремившему взгляд на брюнета, оставшегося сидеть на месте, и, махнув Милковичу рукой, отвернулся, начиная танцевать.

Пятнадцать минут Микки усиленно старался вслушиваться в чушь, которую нес довольно-таки много выпивший Нейт, вернувшийся за столик сразу после разговора с Тони, наблюдая за ладонью, что тот положил на его колено. Обрывки фраз, заглушаемые громкой музыкой, долетали до ушей Милковича, пока рука шатена скользила по грубой ткани его светлых джинсов, поднимаясь все выше.

– Здесь слишком шумно, тебе не кажется? – услышал брюнет, как только теплая ладонь достигла его паха. – Не хочешь уйти? Я живу здесь недалеко…

– Нет, – мотнул головой Микки, совершая небольшое движение бедрами на стуле, чтобы освободиться от прикосновений пальцев к успевшему затвердеть от невинных ласк члену. – Мне в сортир нужно, – добавил он, поднимаясь, поправляя штаны с уже заметной выпуклостью, и направился в дальний угол зала.

– Намек понял, – услышал он голос за своей спиной, как только вошел в небольшое помещение в конце коридора, освещаемое тусклыми лампами, – можно и здесь.

Обернувшись, Милкович увидел Нейта, прислонившегося к холодной поверхности двери, слегка подрагивающими пальцами расстегивающего ремень на своих джинсах.

Намерения шатена были слишком прозрачны, а возбужденный орган брюнета довольно чувствительно упирался в ширинку, причиняя дискомфорт. Микки схватил парня за руку, толкая в ближайшую тесную кабинку, тут же закрывая ее на замок, развернул к себе спиной, одним резким движением спустил его уже расстегнутые штаны, и надавил на поясницу, заставляя прогнуться.

Никаких предварительных ласк, поцелуев и прочей херни, которую так не любил Милкович; только тихие щелчки расстегиваемых пуговиц джинсов, едва слышный шелест квадратной упаковки презерватива, что неизменно носился в заднем кармане, плевок на ладонь, чтобы смазать уже торчащий в боевой готовности член, которого слишком уж долго не касался никто, кроме самого Милковича, еще один, и громкий всхлип парня, раскрытого перед ним, от болезненного первого проникновения.

Конечно, Микки с большим удовольствием предпочел бы поменяться местами с шатеном, но быстрый перепих в сортире стремного клуба никак не подходил для первого раза после длительного воздержания, а порваться Милковичу совсем не хотелось; да и подставлять свою задницу парню, которого он видел впервые и которого, он надеялся, не увидит в дальнейшем, не значилось в его планах на воскресенье.

Хриплые стоны, шипение и звериный рык, что вырывались из груди брюнета, пока тот размашисто вбивался в податливое тело Нейта с характерными шлепками, не оставляли случайным посетителям туалетной комнаты «ОЗОНа» простора для фантазий на тему происходящего в крайней кабинке.

Микки мог бы поклясться, что видел, как мелькнула рыжая макушка в толпе, когда он выходил из туалета спустя десять минут, попутно застегивая ремень на своих джинсах.

Милкович вернулся за столик, опрокинул пару стопок, стоявших на нем и, попрощавшись с Тони и Максом, чьи глаза весело загорелись, как только они увидели довольную физиономию растрепанного друга, отправился на выход, оглядываясь по сторонам, пытаясь взглядом отыскать огненную шевелюру среди сотни прыгающих под оглушительные ритмы, раздающиеся из колонок.

Возможно, ему просто показалось, что он заметил кого-то в толпе, когда обернулся в последний раз, стоя в дверях, возможно, это был совсем другой человек.

«Мало ли на свете рыжих?»

Комментарий к Много “почему” и одно “показалось”

надеюсь, что кому-то понравится эта часть.

очень жду ваших отзывов и критики=)

========== Спасибо ==========

– Два больших черных и один латте, – крикнула Мэнди, подходя к барной стойке, за которой спиной к ней стоял невысокий брюнет в рабочей униформе, дергающий ручку неисправной кофемашины, что от усердия парня грозила отвалиться в ближайшее время.

– Бля, эта хуйня сломалась, – прорычал Милкович, разворачиваясь к сестре, поправляя идиотскую кепку на голове, которую к своему стыду и позору был вынужден носить уже почти неделю – с тех пор, как его офицер по УДО сообщила ему, что если в ближайшее время он не найдет официальную работу, условия его освобождения будут пересмотрены.

– Твою мать, Микки, – возмутилась девушка. – Что ж ты за ебаная Годзилла такая? Разрушаешь все, к чему прикасаешься, – бубнила Мэнди, огибая стойку и подходя к брату. – Сколько вчера чашек разбил? Пять? Десять? А дверцу от посудомойки зачем отломал? От тебя одни убытки. Ты хоть знаешь, сколько труда мне стоило уломать Стивена взять тебя на работу? – выговаривала она, одним легким движением снимая контейнер и заменяя переполненный фильтр, мешающий машине нормально работать.

– Все коленки стерла? – тут же поспешил ответить Микки, внимательно наблюдая за действиями сестры, устраняющей неисправность, изо всех сил стараясь не показывать ей, насколько он был признателен.

– Иди нахер, сука неблагодарная, – огрызнулась девушка, швыряя в брата грязный кусок материи, аккурат в грудь, оставляя характерного цвета следы кофейного жмыха на его белой футболке.

– Блять, Мэнди! – тут же заорал он, привлекая внимание немногочисленных посетителей кафе. – Какого хуя? – пытаясь полотенцем оттереть коричневые пятна с ткани, но только еще больше размазывая жижу по футболке, рычал Микки.

– Говорила, фартук надень, – хмыкнула девушка и, отвесив смачный пендель брату, направилась в сторону кухни, чтобы забрать заказ для восьмого столика.

– Эй, блять, а обратно кто эту херню собирать будет? – прокричал Милкович ей вслед, хватая со стола оставленный Мэнди контейнер, но, не заметив открытой крышки, рассыпал на пол все кофейные зерна, что были внутри. – СУКА! – взревел он, со злостью отбрасывая пластиковый сосуд и наклоняясь за щеткой, чтобы собрать негодные к приготовлению теперь плоды кофейного дерева.

– Привет, Мик, – услышал Милкович голос сестринского ебаря за своей спиной, когда, стоя на коленях на полу, пытался достать закатившиеся под стойку зерна. – Где Мэнди? – спросил Лип, с улыбкой наблюдая за тем, как брюнет в очень даже недвусмысленной позе лазает под столом, на котором стоял кофе-аппарат.

– Хуй знает, – ответил Микки, не поворачиваясь. – В кухню съебала, – сказал он, наконец выгребая внушительную кучку коричневых кругляшков вперемешку с грязью и пылью. – Щас вернется, – ссыпая все собранное в небольшой пакет, добавил он.

– Ок, я тогда пока в сортир сгоняю, ты здесь подождешь или за столик сядешь? – спросил кудрявый молодого человека, стоявшего рядом с ним, с интересом в глазах и легким намеком на улыбку на губах рассматривая задницу, что торчала из-под стойки.

– Какого хуя мне за стол идти? – удивился Милкович, завязывая пакет.

– Здесь, – ответил кто-то еще, и Микки, понимая, что обращались вовсе не к нему, повернулся, встречаясь взглядом с зелеными глазами младшего брата Галлагера.

– Блять, – прорычал он себе под нос, поднимаясь на ноги, понимая, в какой интересной позе он предстал перед рыжим.

– Привет, – улыбнулся Йен.

– Хуй в ответ, – огрызнулся Милкович, кидая пакет в мусорное ведро и отворачиваясь к шкафу, чтобы взять новую упаковку кофе, лишь бы не видеть довольной физиономии напротив.

– Микки, почему заказ еще не готов? – голос Мэнди, выходившей из кухни с подносом, раздался буквально через мгновение. – Привет, Йен, – улыбнулась девушка, заметив Галлагера.

– Привет, – кивнул рыжий.

– Если через минуту стаканы не будут наполнены, платить сам будешь, – бросила Мэнди брату, направляясь в зал.

– Сука, – выругался Милкович, провожая сестру взглядом. – Как будто я помню, что эти мудаки заказали, – пробубнил он, устанавливая контейнер и засыпая небольшую порцию зерен в него.

– Два черных и латте, – услышал он. – Вот, на листке написано, – поднимая бумажку со стойки, добавил Йен.

– Ты все еще здесь? – обернувшись, спросил Милкович. – Пиздуй за стол и жди Липа там, не мешай работать, – проговорил он, усиленно стараясь вспомнить, как приготовить блядский латте.

Йен не стал спорить и уже через минуту приземлился на стул за ближайшим к стойке столиком, доброжелательно улыбаясь Мэнди, подошедшей к нему перекинуться парой слов. Лип вернулся из туалета и присел к брату, предварительно поцеловав свою девушку.

– Эй, мудвин, – услышал Микки голос сестры. – Где кофе?

– Да сейчас, блять, – сквозь зубы ответил Милкович, выкручивая ручку до упора. – СУКА!!! – прокричал он, как только горячая струя пара из носика капучинатора обожгла его пальцы, сжимающие стакан с молоком, который нечаянно сдвинул он, поворачиваясь к сестре.

Как ни старались, Йен и Филлип не могли сдержать смеха, что вырывался из их грудных клеток, когда они увидели прыгающего на месте брюнета, размахивающего обожженной ладонью, в которой до сих пор было молоко, расплескивающееся теперь повсюду.

– Кажется, сегодня у нас в меню только черный кофе, – обреченно выдохнула Мэнди, направляясь к брату, чтобы помочь ему доделать чертов заказ. – Ребят, есть будете? – спросила она у двоих молодых людей, что под разгневанным взглядом бармена продолжали ржать на виброрежиме, изо всех сил пытаясь придать лицам серьезное выражение.

– Нет, – мотая головой, ответил Лип.

– А я бы кофе выпил, – улыбнулся Йен, бросая быстрый взгляд на тут же в недовольстве поджавшего губы Милковича. – Черный, – добавил он, смотря прямо в голубые глаза брюнета.

– Хоть с этим ты справишься, рукожопый? – спросила Мэнди, накрывая крышками собственноручно приготовленные напитки, чтобы отнести их заждавшимся клиентам, мысленно прощаясь с чаевыми, которые те могли бы оставить, если бы не ее братишка, так умело портивший все, к чему прикасался.

– Ага, – кивнул Микки сестре. – Будет тебе кофе, рыжий педрила, – прошептал он, наклоняясь, чтобы достать из мусорки недавно выброшенный пакет.

Спустя восемь часов, еще пару ожогов и кучи разбитой посуды, Милковичи направлялись домой: Мэнди – чтобы переодеться и отправиться в кино с Липом, а Микки – мечтая о мягкой подушке и теплом одеяле после нервного и чертовски продолжительного рабочего дня.

– Сейчас спрошу, – проговорила девушка в телефонную трубку, которую зажала между ухом и плечом, чтобы освободить руки и прикурить сигарету. – Мик, пойдешь с нами? – уже обращаясь к брату.

– Нахуй? – ответил тот, засовывая руки в карманы, сосредотачиваясь на камешке, что пинал ногами всю дорогу от кафе до дома.

– Йен идет, и мы подумали, может, и ты захочешь, – уточнила сестра, перехватывая чуть не выпавший телефон рукой.

– И чё? – нахмурил брови брюнет. – Мне-то какое дело до этого рыжего еблана?

– Как хочешь, – пожала плечами девушка. – Нет, Микки не идет, – добавила она, обращаясь уже к своему парню, ожидавшему на линии. – Сейчас, – улыбнувшись, ответила после того, как Лип сказал что-то.

– Ребята платят за билеты, пиво и поп-корн, – проговорила она, подмигивая брату.

– Бля… – задумался Микки, вспоминая про последнюю банку любимого напитка, стоявшую в холодильнике уже три дня, и отсутствие денег на еще парочку таких же.

– Он согласен, – ответила Мэнди за брюнета, прекрасно понимая, что от халявы Милкович никогда не откажется. – В десять у кинотеатра, – и нажала кнопку отбоя.

– Какого хера этот ушлепок за вами везде таскается? – спросил парень, как только сестра убрала телефон в карман. – Он ж, блять, как ебаный сталкер.

– Лип не хочет оставлять его дома одного, – ответила девушка. – Фиона сегодня работает в ночь, Дебби у подружки, а Карл с Лиамом временно живут с Френком и Шейлой.

– Чё он вообще сюда опять приперся? – пытаясь сообразить, кем были все те люди, чьи имена называла сестра, продолжал разговор Микки. – Вы ж говорили, что он редко бывает.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Вообще, Лип собирался сам к нему съездить, но Йен неожиданно позвонил и сказал, что у него незапланированный отпуск на пару недель и сегодня он приедет.

– Отпуск, – хмыкнул Милкович, отмечая, как ловко рыжий выкрутился из положения.

– А ты зачем интересуешься? – спросила Мэнди, поворачиваясь к брату. – Все-таки он тебе понравился, – не дожидаясь ответа, проговорила она, широко улыбаясь.

– Нихуя, – поспешил ответить парень. – Он меня бесит.

– Ага, – кивнула сестра, продолжая улыбаться. – Ты меня тоже бесишь, Мик, но это не мешает тебе быть моим любимым братом, – сказала она, придвигаясь ближе и обнимая Милковича за талию, – и видеть, что Йен тебе нравится.

– Иди в пизду, – насупился брюнет, закидывая руку на плечо девушки и прижимая ее к себе. – Мне не нравятся рыжие ебланы.

– Продолжай говорить это себе, Мик, – задумчиво ответила Мэнди, вспоминая, как неоднократно засекала сегодня своего старшего брата, украдкой косившегося на столик, за которым сидели Йен с Липом утром, как искренне улыбался Милкович, наблюдая за тем, как Йен пьет кофе, что тот для него приготовил.

– Я лучше тебе еще раз скажу: иди в пизду, – прорычал брюнет, отпуская девушку и поднимаясь на крыльцо своего дома. – Я в душ.

– Только не долго, нам к десяти нужно быть у кинотеатра, – крикнула она успевшему скрыться за входной дверью брату.

Конечно, к десяти они не успели: Мэнди по меньшей мере пять раз заставляла переодеться Микки, замечая пятна или дырки на его футболках, вызывая агрессию последнего и выслушивая все новые ругательства, которые тот извергал в огромном количестве, отбрасывая очередную тряпку в сторону.

– Сеанс через пять минут, – проговорил Филлип, встречая пару у входа, оглядываясь на двери. – Вы чего так долго? – но понял, что не дождется ответа, замечая короткий взгляд девушки в сторону брюнета, стоявшего рядом. – Йен внутри, закупается, – сказал он, потянув ручку и пропуская Мэнди вперед.

– Фу, бля, – фыркнул Милкович, рассматривая пакеты с воздушной кукурузой в руках рыжего. – Сладкий? Кто, вообще, жрет это дерьмо?

– Я люблю сладкий, – ответил Йен, передавая брюнету пол-литровый стакан с пивом, который стоял на стойке рядом с ним.

– Кто бы сомневался, – закатил глаза Микки. – Его любят только девчонки.

– Мик, хорош бузить, – подключился Лип. – Тебе мы взяли соленый, а еще чипсы и орешки, – улыбнулся он, замечая довольное выражение лица парня, что одним глотком ополовинил немаленький стаканчик, и направился в сторону дверей зала, кинув через плечо “еще пару прихватите”.

Прикончив свою упаковку поп-корна и допив вторую порцию пива, Микки откинулся в мягком кресле, внимательно следя за сюжетом боевика, шедшем на огромном экране. Мэнди и Лип, сидевшие на следующем ряду, кажется, забыли, зачем пришли в кинотеатр; пытаясь действовать незаметно, парочка тискалась, издавая вполне определенного характера звуки, вызывая недовольство у немногочисленных зрителей. Рыжий же весь сеанс сидел как на иголках, постоянно доставая из кармана телефон, что не переставал вибрировать. Йен громко вздыхал и, даже не смотря на экран, сильно давил на кнопку отбоя, своими действиями отвлекая Микки от просмотра кинофильма. После пятого раза терпение Милковича иссякло.

– Да ты заебал уже, – прошипел он парню, сидевшему через кресло от него, потому что соседнее было занято съестными припасами, что в огромном количестве набрали братья Галлагеры. – Выключи нахер этот телефон, пока я не расхуярил его о твою голову, или сам съебись отсюда, не мешай смотреть.

– Прости, – ответил Йен, поворачиваясь к Микки.

– Чё, клиенты названивают? – продолжал шептать Милкович. – Не всех на прошлой неделе удовлетворить успел? – спросил он, тут же замечая изменения в лице рыжего и взгляд, который тот поспешил отвести в сторону.

Галлагер ничего не ответил. Повернув голову к экрану, Йен сделал вид, что увлечен сюжетом фильма, не произнеся больше ни слова до самого его окончания.

А Милкович, наоборот, совершенно забыл о том, что пришел посмотреть новый боевик. Постоянно косясь на парня, сидевшего неподалеку, он пытался понять, почему в этот раз его слова не вызвали вполне ожидаемой реакции в виде злости, почему на лице рыжего он видел выражение глубокой задумчивости вместо привычного раздражения.

Мэнди и Лип, крепко обнявшись, шли впереди, не обращая внимания на двух молодых людей, отставших от них уже на приличное расстояние.

– Отпуск, значит, – начал разговор Милкович, посмотрев на рыжего, плетущегося рядом, глядя себе под ноги.

– Угу, – кивнул тот, не меняя положения головы.

– Пиздато придумал, – улыбнулся Микки. – Не придется кудрявому ушлепку зазря штаны в поезде протирать.

– Почему ты не сказал ему? – спросил Йен, наконец поворачиваясь к брюнету, глядя прямо в голубые глаза парня.

– Хуй знает, – ответил тот, поражаясь своей честности. Почему-то сейчас, смотря на осунувшиеся плечи и опущенную голову молодого человека, что шел рядом, ему совершенно не хотелось оскорбить его, как-то поддеть или поиздеваться над ним. Что-то в выражении лица Галлагера не давало Милковичу сделать этого.

– Я думал, после того, как я предложил тебе денег, ты обязательно все расскажешь, – продолжал Йен, отвернувшись. – Даже трубку не брал, когда Лип звонил, боялся.

Микки не знал, что ответить на такую своеобразную откровенность парня, да и вспоминать о том, что произошло в его доме чуть больше месяца назад, ему совершенно не хотелось.

– А потом ты меня предупредил, что он собирается приехать, – продолжил Йен, после длительного молчания. – Зачем? – снова поворачиваясь к брюнету, спросил он.

Милкович попытался придумать какой-нибудь остроумный ответ, но зеленые глаза, в которых он видел что-то, чего там не было раньше – беспокойство, волнение и маленький отголосок сожаления, как будто перекрыли доступ яда к языку парня, не давая ему выплюнуть очередную порцию оскорблений, поэтому он просто пожал плечами.

– Все равно спасибо, – кивнул Галлагер, отводя взгляд от лица брюнета. – Не хватало мне еще с семьей проблем, – еле слышно пробормотал он себе под нос, но Микки услышал.

– Эй, вы чего там застряли? – раздался голос Липа издалека, прерывая довольно-таки странный разговор двух парней.

– До завтра, – попрощалась с Йеном Мэнди, как только он и Микки догнали пару, остановившуюся у дома Милковичей.

– Пока, – ответил рыжий, и девушка поспешила подняться на крыльцо.

– Пока, Мик, – проговорил Лип, кивнув парню. – Йен, догоняй, – и, еще раз махнув своей девушке, которая уже выглядывала из окна первого этажа, поплелся дальше по улице.

– Ну, пока, – сказал Милкович, оглядываясь на входную дверь своего дома.

– Пока, – ответил Йен, провожая взглядом удаляющуюся фигуру своего брата. – Эй, Микки, – позвал он через мгновение, поворачиваясь к брюнету. – Еще раз спасибо, – тихо проговорил он, протягивая ему руку.