Текст книги "Too expensive for you (СИ)"

Автор книги: ToBeContinued...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Как он мог их не заметить тогда?

Обнаженного Галлагера он видел лишь раз, но образ влажного тела, покрытого прозрачными капельками четко отпечатался в его сознании, ежевечерне всплывая перед глазами, стоило только брюнету подумать о зеленоглазом. Но «украшения» парня остались тогда вне поля его внимания, сосредоточенного на темно-рыжих волосках, уходящих от пупка к ногам.

– Этот мудак… – прохрипел Микки, дотрагиваясь сразу до нескольких шрамов, заставляя Галлагера вздрогнуть от ощущения холодных пальцев на своей груди и столь непривычной нежности в этих прикосновениях.

– Он был хирургом раньше, – ответил рыжий, распахнув глаза, наблюдая за эмоциями на лице Милковича, отчетливо улавливая на нем сразу несколько: понимание, жалость и злость.

– Сука, – выплюнул брюнет, отстраняя руку, тут же крепко сжав ее в кулак. – И после этого ты продолжаешь заниматься этим дерьмом? – выдал он первый пришедший в голову вопрос. – Ты трахаешься хуй пойми с кем за бабки, после того, как какой-то ублюдок сделал ЭТО? – повышая голос, злобно прорычал он, указывая пальцем на грудь парня.

Йен не ответил.

Продолжая стоять на месте с лицом, не выражающем ни единой эмоции, он слушал брюнета, постепенно переходившего на крик:

– Блять, Галлагер, ты или совсем ебанутый, или… нет, ты точно ебанутый! – орал Микки.

И теперь было уже сложно сказать, что бесило его больше: осознание того, что именно рыжий скрывал от него; его дикое желание найти ублюдка, сделавшего это с Йеном; или непроходимая тупость последнего, решившего вновь попытать удачу с каким-то очередным извращенцем, любившим молоденьких мальчиков.

– Какого хуя? – вслух подытожил свои размышления брюнет.

– Мне было все равно, – услышал Милкович хрипловатый голос рыжего в ответ. – Это всегда был всего лишь секс. И неплохие деньги, – добавил он через мгновение. – Раньше.

– Конечно, сегодня ведь уже не так много предлагают? – слова Галлагера, с такой легкостью говорившего сейчас ему о своей «работе», по каким-то непонятным ему причинам окончательно вывели Микки из себя, заставляя произнести ядовитую фразу. – Четыреста баксов? Что-то слишком дешево ты свою жопу оценил, – выплюнул он, прожигая бледное лицо злобным взглядом, игнорируя навязчивые мысли о том, что орать и оскорблять Галлагера, только что открывшегося ему и рассказавшего об изнасиловании, а сейчас Микки был полностью уверен в том, что именно это произошло с парнем – не самая лучшая идея.

«Всего лишь секс», «неплохие деньги», «все равно» гремело в голове, заглушая любые другие мысли, тупой болью отдаваясь где-то в груди, сбивая с привычного ритма мышцу, гоняющую кровь по венам, кусок блядской плоти, в который так бесцеремонно, без ведома его обладателя вторгся зеленоглазый, обустроив себе теплое местечко.

– Тебя это не касается, – вмиг ощетинился рыжий, вновь возвращаясь в своеобразный панцирь, в который забился он почти год назад, не позволяя никому проникать внутрь твердой оболочки, неосмотрительно впустив туда лишь одного человека. – С чего вдруг тебя так волнует цена моей задницы? – проговорил он намного громче, в очередной раз разочарованно отмечая отношение к нему Милковича, возможно, единственного человека, слова и действия которого могли вызвать хоть какие-то эмоции в сломленном парне, позабывшем вкус реальных чувств. – Все равно ТЕБЕ денег не хватит, – выкрикнул он, крепко сжав кулаки.

Что-то внутри, какая-то обида и боль, причиненная словами брюнета, заставили Галлагера произнести фразу, за которой, по представлениям рыжего, обязательно должен был последовать удар в челюсть.

Чуть повернув голову и зажмурив глаза, Йен ожидал кулак Микки на своем лице, но тот почему-то медлил.

– Сука, – прорычал Милкович, чувствуя дикое желание въебать по конопатой физиономии, мысли о которой всплывали в голове против воли, кажется, слишком часто, и еще одно, значительно превышающее в своих размерах первое. – Как ты это делаешь, блять? – не имея сил сопротивляться, спросил он, перед тем, как прижаться губами к губам рыжего, раздвигая их языком, чтобы проникнуть внутрь.

«Хочу Тебя» пронеслась в голове последняя мысль, прежде чем Микки полностью утонул в этом странном незапланированном поцелуе.

Что происходит, блять?

С каких пор, Микки Милкович решает споры поцелуями?

Какого хера вместо того, чтобы наорать или оскорбить в ответ рыжее недоразумение, опрометчиво ткнувшего его носом в дерьмо, он вгрызается в его рот, вылизывая его изнутри?

Какого хуя его руки цепляются и мнут пиджак Галлагера, пытаясь стянуть его вместе с пальто с худощавого тела, а не разбивают костяшки об острые скулы?

Как этому рыжему удается делать с ним ТАКОЕ?

– Сука, – прохрипел Милкович в рот парня, не разрывая поцелуя, чувствуя на своем затылке холодные пальцы Йена, притягивающие его голову ближе, заставляя углубить поцелуй, не обращая внимания на удары зубов друг от друга и легкое жжение в искусанной в кровь губе. – Шлюха рыжая, – прорычал он, отстраняясь на мгновение, чтобы глотнуть воздуха, и вновь возвращая свои губы к губам Галлагера, громко простонавшего в момент разрыва контакта.

– Заткнись, пожалуйста, – ответил Йен, прежде чем впустить язык брюнета в свой рот, тут же переплетая его со своим собственным, заставляя двигаться в одном ритме.

Опуская руки, Галлагер, наконец, позволил Микки освободить свои плечи от пальто, так сковывающего движения, с улыбкой отмечая, что пиджак, который все не давал покоя брюнету, полетел на пол вместе с ним.

Молния куртки Милковича, с отломанным Бог знает сколько времени назад хвостиком собачки, никак не хотела поддаваться дрожащим пальцам Йена, подцепляющим раздражающий кусочек металла ногтями. Несколько попыток расстегнуть парку так и не увенчались успехом и, разорвав поцелуй, под недовольное ворчание брюнета, Галлагер потянул куртку вверх, надеясь снять ту через голову.

Высоко подняв руки, Микки позволил рыжему стянуть с себя верхнюю одежду, уже самостоятельно освобождаясь от растянутого грязно-коричневого свитера, находившегося под ней, отбрасывая его в сторону, оставаясь в одной футболке.

Расстегнутая рубашка рыжего приятно ощущалась в руках брюнета, исследовавшего спину Йена беспорядочными движениями ладоней, сминающими тонкую ткань, когда тот снова прижался к губам Галлагера своими. Холодные пальцы Йена тянули футболку Милковича вверх, вытаскивая ее из-за пояса джинсов, оголяя небольшую полоску кожи над ремнем, сплошь покрытую маленькими крупицами мурашек.

Пара маленьких пуговиц на манжетах рубашки рыжего стали следующим препятствием, вызывающим дикое раздражение нетерпеливого парня, старающегося как можно скорее избавить того от всей одежды.

– Подожди, – выдохнул Йен в губы Микки, делая шаг назад, чтобы в несколько ловких движений вытащить белоснежные кружки из петель и откинуть рубашку в сторону.

Слегка сжавшись под голодным взглядом брюнета, мечущегося по его полуобнаженному телу, Галлагер чуть склонил голову набок, глазами указывая Милковичу на его собственную футболку. Молчаливый приказ Йена был исполнен тут же – хлопковая материя с потерявшим четкие очертания из-за частых стирок принтом валялась на полу уже через секунду, предоставляя взору рыжего голую грудь Микки.

Долго любоваться собой Милкович не позволил – одним шагом преодолев разделяющее его с Галлагером расстояние, он вновь вернулся к его губам, цепляясь пальцами за торчавшие над поясом штанов косточки, сильно сжимая их и впиваясь ногтями в бледную кожу, притягивая парня к себе и прижимаясь своим пахом к его, ощущая возбужденным от непродолжительного поцелуя членом твердый ствол под мягкой тканью брюк Йена.

– Блять, – выругался Микки в рот рыжего, чуть потеревшись своим стояком о галлагеровскую ширинку. – Бляяяяять, – протянул он громче, почувствовав на своих губах горячее дыхание парня, простонавшего в ответ на его действия, и легкий толчок члена Йена, отозвавшегося на прикосновения.

Всего несколько секунд и пара движений языка во рту рыжего сильно возбудили Микки, не привыкшего к обилию предварительных ласк. Йен Галлагер одним своим видом вызывал определенного рода реакцию в штанах брюнета, красноречиво топорщащихся теперь, выдавая желания парня. Ответная реакция уже успевшего затвердеть члена рыжего прозрачно намекала Микки на взаимность.

Не разрывая влажного поцелуя, Галлагер чуть толкнул Милковича, заставляя сделать шаг назад, тут же следуя за ним, и еще один и еще, пока тот внутренней стороной коленей не соприкоснулся с утра еще не заправленной кроватью.

Все возможные мысли и сомнения сейчас не смогли бы остановить рыжего, настойчиво сражающегося с ремнем Милковича, попутно сбрасывающего с себя обувь. Любые другие желания не смогли бы отвлечь брюнета от созерцания возбужденного парня перед ним и нетерпеливого «быстрее» в его голове.

– Сукаааа, – прошипел Микки, чувствуя галлагеровские пальцы, расстегивающие молнию его ширинки, одного прикосновения которых к его возбужденному до болезненного состояния члену через штаны хватило для того, чтобы он чуть не кончил. – Я сам, – проговорил он, отбрасывая руку рыжего в сторону, тут же хватаясь за свой ремень, чтобы расстегнуть его и спустить джинсы к щиколоткам, затем снимая их вместе с потертыми кроссовками и носками.

Йен наблюдал за действиями брюнета с легкой улыбкой на губах, наслаждаясь открывающимся видом и пытаясь понять, почему вдруг поцелуи этого парня так сильно заводили его; чем этот вспыльчивый, легкий на оскорбления и удары молодой человек отличался от других; почему он ТАК хотел именно его.

Как только Милкович избавился от штанов, Йен, не отводя от него возбужденного взгляда, повторил все его действия, отбрасывая свои брюки в сторону, оставаясь теперь в одном нижнем белье, делая шаг навстречу брюнету, снова впиваясь в его рот своими губами, толкаясь вглубь языком, руками хватая Микки за шею, чтобы притянуть еще ближе.

Влажный, полный страсти и желания поцелуй набирал обороты, сопровождаясь тихими стонами и рычанием, две пары рук исследовали тела, возбуждая своими прикосновениями и ласками.

– Презервативы в сумке, – выдохнул Йен, снова отстранившись от Милковича, тут же поспешившего вернуть внимание рыжего к своим губам, стараясь не думать о мимолетно пронесшейся в голове мысли о том, что Галлагер не прихватил с собой парочку на свой злоебучий прием.

– В пизду, – прорычал Микки, не имея сил отпустить рыжего от себя хотя бы на расстояние метра.

– Смазка там же, – прошептал Йен в губы брюнета, отталкивая того от себя, заставляя упасть на кровать, в очередной раз грязно выругавшись.

– Блять, что ты там копошишься? – нетерпеливо проговорил Микки, наблюдая за склонившимся над сумкой парнем, пытающимся выудить с ее дна упаковку презервативов и небольшой тюбик лубриканта. Его член пульсировал от возбуждения, руки тряслись, а в голове отчетливо можно было расслышать лишь «быстрее».

Наконец, найдя все необходимое, Галлагер выпрямился и вновь вернулся к кровати, на которой сидел Милкович, беспорядочным взглядом блуждающий по бледному телу, покрытому веснушками. Отбросив пачку и тюбик на подушку, Йен остановился перед Микки, смотря на того сверху вниз, но тут же почувствовал, как пара рук опустилась на его задницу, притягивая ближе к их обладателю, заставляя залезть на того верхом.

Новый поцелуй, ничуть не уступающий в страсти всем предыдущим, затянулся на несколько минут, постепенно превращаясь в яростные укусы, сопровождаемые до боли в мышцах и царапин на коже прикосновениями сильных рук к возбужденному телу.

Милкович отстранился на секунду, чтобы перевести дыхание, встречаясь взглядом с ярко горящими зелеными глазами Галлагера, отмечая новый, невиданный до сих пор оттенок изумрудного. Потемневшие глаза рыжего блестели в сумраке комнаты, выдавая своего обладателя с потрохами – Галлагер безумно хотел Микки.

Недолго думая, брюнет опустил ладони на бедра парня, крепко сжимая бледную кожу, покрытую небольшими волосками, и рванул их на себя, заставляя Йена скользнуть по его ногам, придвигаясь еще ближе, приземляясь задницей аккурат на его возбужденный орган, скрытый лишь тонкой тканью боксеров, а своим членом упереться в его живот.

– Бляяяяяя, – вырвалось из груди Милковича в тот момент, когда головка его члена уперлась в промежность рыжего, чуть не взорвавшись таким желанным оргазмом. – Оооох, – послышалось следом, когда Галлагер, улыбнувшись, повторил движение, скользя по стволу Микки своей задницей. – Сука, – прорычал Милкович, впиваясь зубами в шею парня – единственный участок кожи, до которого он мог достать из своего положения.

– Черт, больно, – простонал Йен, чувствуя острые зубы над пульсирующей жилкой. – Еще, – выдохнул он, когда их сменил влажный язык, пытающийся зализать укус.

Чуть надавив на плечи парня, Галлагер заставил Микки откинуться на кровать, нависая над ним и начиная целовать снова – уже не так быстро и глубоко, с какой-то непривычной для обоих нежностью и трепетом, продолжая тереться о его член, вызывая все новые ругательства брюнета, ставшие своеобразным музыкальным сопровождением к происходящему.

Потянувшись к подушке, Йен взял тюбик со смазкой и аккуратно вложил его в руку Милковича, только что отпустившую его бедро, чтобы прикоснуться к коже спины.

– Нихуя, – выдохнул Микки, не желая забирать сосуд из длинных пальцев. – У меня нет с собой бабла, чтобы расплатиться за твою жопу, – улыбнулся он, прикусив нижнюю губу рыжего, надеясь, что его довольно-таки обидный намек не заставит Галлагера передумать.

Издав странный звук, некую смесь из легкого смешка и стона, Йен выпрямился и перекинул ногу, освобождая брюнета от своего веса, для того, чтобы тот смог, наконец, избавиться от последнего предмета одежды. Стараясь не смотреть на голого парня рядом, рыжий освободился и от своих боксеров, отшвыривая их в сторону.

Встав на колени, рукой разводя ноги Милковича, Йен переступил через одну, размещаясь теперь между ними, и поднимая взгляд на лицо парня, распластавшегося перед ним на мятых простынях.

Милкович следил за каждым движением рыжего голодным возбужденным взглядом. В его потемневших от страсти глазах мерцали уличные фонари, оставшиеся единственным источником света погрузившейся за время ласк в вечерний сумрак комнаты.

С тихим щелчком крышка тюбика отскочила в сторону, позволяя Галлагеру выдавить небольшое количество прозрачного геля на ладонь. Размазав лубрикант по пальцам, Йен переступил на несколько сантиметров назад, следуя взглядом от ярко горящих голубых глаз брюнета вниз по его телу, запоминая каждый изгиб, выделяющиеся под кожей мышцы груди и пресса и торчавшие косточки.

Громкий стон Микки пронесся в тишине комнаты в тот момент, когда взгляд рыжего достиг члена парня, а его язык непроизвольно облизал саднящие от продолжительных поцелуев губы.

– Мудак, блять, – выругался Милкович, едва заметно дернувшись, готовый кончить уже от того, как похотливо Галлагер облизывался, глядя на его колом торчащий член.

Ладонью одной руки схватив стояк брюнета, Йен провел по стволу, размазывая прозрачную субстанцию по нежной кожице, каждым своим движением вызывая однозначную реакцию Микки – количество произносимых матерных слов росло с каждой секундой, сливаясь с дразнящими слух стонами от ощущения холодных пальцев на его возбужденном достоинстве.

Чуть разведя свои колени, Галлагер заставил Милковича раздвинуть ноги шире и согнуть их, предоставляя взору полный обзор на покрытый короткими жесткими темными волосками пах брюнета.

– Блять, я сейчас кончу, – Против воли сорвалось с губ Микки в тот момент, когда Йен в очередной раз провел скользкой ладонью по его члену. – Давай уже, – накрывая руку рыжего своей и отводя ее в сторону, попросил Микки, удивляясь мольбе в своем голосе, так непривычной его слуху.

Повторять не пришлось.

Едва прикоснувшись к чуть припухшим от возбуждения яичкам парня перепачканными в смазке пальцами, Галлагер опустил руку ниже, не отрываясь от кожи с маленькими колючими волосками, скользя к сжатому входу Милковича, размазывая лубрикант вокруг тугого отверстия, слегка надавливая на него.

– Ебаааать, – простонал брюнет, чувствуя, как палец Йена входит в него на первую фалангу. – Сука, – прохрипел он, когда тот проник в него полностью.

Едва ли забытое ощущение легкого дискомфорта, сопровождаемого диким удовольствием, не дали Микки времени на раздумья – слегка дернувшись, он почти освободил палец Йена, чтобы в следующее мгновение уже самостоятельно насадиться на него, вызывая довольную улыбку на губах Галлагера.

– Еще, – попросил брюнет спустя еще несколько подобных движений, шире разводя свои ноги, давая понять рыжему, что готов.

Второй палец проскользнул внутрь под тихое шипение Милковича, чуть поморщившегося от боли, которую тут же сменило знакомое чувство удовлетворения от наполненности и возбуждающих с удвоенной силой ласк.

Чуть повернув руку, Йен потянул ладонь на себя, раздвигая пальцы, растягивая узкое отверстие Микки под очередную порцию нецензурной брани, и снова вернул их в прежнее положение.

– Да, – простонал Микки, чувствуя давление на напряженные мышцы, изо всех сил пытаясь расслабиться, чтобы неприятные ощущения от присутствия чего-то инородного скорее сменились удовольствием от трения шершавой кожи о мягкие ткани. – О, да, блять! – прокричал он, как только подушечки достигли заветной цели, слегка надавив на простату, вмиг лишая Милковича способности думать о чем-либо другом, помимо приносящих неописуемое наслаждение прикосновений, позабыть о едва теперь ощутимой боли на границе сжатого колечка.

Добавляя третий палец, Йен аккуратно опустил вторую ладонь на член Милковича, начиная медленные движения по стволу, чтобы отвлечь Микки, крепко сжавшего зубы от жжения в довольно сильно теперь уже растянутом отверстии.

– Еще. Еще. Да, – стонал брюнет, толкаясь в ладонь рыжего членом, пульсирующим от возбуждения, вызывающего дрожь во всем теле и вновь опускаясь, тем самым насаживаясь на длинные пальцы, с каждым новым движением проникающие в него все глубже, массируя горячие стенки его ануса, надавливающие на простату.

– Сука, блять, я сейчас… почти, блять… – выдохнул он, вскинув бедра, чувствуя приближение такой долгожданной разрядки, освобождаясь от рук Галлагера. – Давай уже, – сводя колени вместе, отталкивая рыжего от себя ногами, прорычал он, переворачиваясь на живот.

Гель на пальцах сильно мешал Йену справиться с упаковкой от презерватива, норовившего выскользнуть из рук, дрожащих от раздирающего каждое нервное окончание желания, вынуждая Галлагера разорвать непослушный кусок полиэтилена зубами.

Раскатав презерватив по члену, Йен подхватил тюбик смазки с кровати, чтобы выдавить еще несколько капель прозрачной субстанции на торчавший чуть ниже пупка член, облаченный в латекс, и размазать ее по всей его длине.

– Ну, что ты там, блять, так долго? – прошипел Микки, обернувшись на парня, как раз пристраивающегося сзади между его разведенных ног.

Не задумываясь над тем, что ладони были сплошь покрыты лубрикантом, Йен схватил брюнета за бока, заставляя подняться на четвереньки, и ощутимо надавил на поясницу, чтобы тот прогнулся.

– Давай! – скомандовал Милкович, подаваясь назад, чувствуя, как головка члена рыжего прижалась к его входу. – Сука, ну же! – прокричал он, прежде чем почувствовал твердый орган в себе.

– Черт, – вырвалось из груди Йена, как только головка его члена проникла сквозь узкое кольцо мышц Микки. – Прости, – замерев без движения, прошептал он, услышав недовольное шипение спереди, прекрасно понимая, насколько болезненным может быть первое проникновение. – Скажи, когда…

Но договорить не успел – Милкович толкнулся навстречу, впуская в себя Йена на всю длину.

– Оооох, – простонал рыжий, совершенно не готовый к такому резкому давлению на свой возбужденный орган, которому не уделялось должного внимания на протяжении последних нескольких минут.

– Давай, – спустя десяток секунд попросил Микки, чуть дернувшись в руках Галлагера, привыкнув к чувству наполненности, уже не ощущая так остро боли в заднем проходе.

Сперва медленно, аккуратно, сантиметр за сантиметром выскальзывая из брюнета и возвращаясь обратно, Йен двигался, крепко сжимая челюсти, каждым нервным окончанием члена чувствуя узкие стенки его ануса, сжимающиеся при каждом новом проникновении.

Постепенно наращивая темп, он входил все глубже, двигался все быстрее, пытаясь следовать хоть какому-то ритму, сталкиваясь бедрами с задницей Микки, выстанывающего бессвязное сочетание различных звуков, сопровождаемых частыми «да» и «еще».

Меняя угол, чуть отклоняясь назад и потянув Милковича на себя, заставляя того оторвать от кровати руки и подняться на колени, Йен обхватил одной ладонью член брюнета, второй перехватив того под ребра, чтобы зафиксировать в этом положении.

Горячая спина Милковича прижималась к твердой груди рыжего, пока тот входил в него снова и снова, продолжая надрачивать его пульсирующий от возбуждения орган, подстраивая движения ладони под ритм, задаваемый толчками.

Головка члена Галлагера терлась о простату брюнета при каждом новом проникновении, срывая с губ Микки дикое утробное рычание и громкие стоны, сливающиеся с частым дыханием Йена за его спиной.

Откинув голову назад, затылком упираясь в ключицу парня, Милкович закрыл глаза, чувствуя приближение долгожданного оргазма, что скапливался внизу живота огромным комом, готовым вот-вот взорваться, пройдясь по нервным окончаниям неимоверной силы волной наслаждения.

– Да, блять, я сейчас, – выкрикнул Микки, чувствуя, как поджались яички и свело все конечности.

Нескольких движений по стволу скользкой ладони и пары сильных толчков хватило брюнету для того, чтобы излиться на мятые простыни мощной струей, прокричав что-то смутно напоминающее имя рыжего, продолжающего двигаться внутри него.

– Да, да, да, – услышал Милкович хрипловатый голос над ухом, когда ладонь Йена исчезла с его все еще подрагивающего члена, переместившись на живот к другой руке, крепко сжимающей его тело в объятьях рыжего, ускоряющего темп движения, бормотавшего что-то на только ему одному известном языке.

Чувствуя сокращения мышц Микки вокруг своего члена, Йен сбивался с темпа, не имея больше сил двигаться в каком-то определенном ритме. Тугой клубок, скручивающийся где-то в районе паха, рос в своих размерах с каждой новой фрикцией, приближая рыжего к долгожданной разрядке.

Вытаскивая почти полностью и снова вбиваясь в дрожащее тело брюнета в его руках, Галлагер размашисто входил в него на всю длину, не сдерживая больше стонов, вырывающихся из груди, разносящихся в тишине темной комнаты, отражаясь от стен.

– Черт, – выкрикнул Йен, впиваясь ногтями в кожу на животе Милковича, изливаясь в парня, крепко прижатого к его груди, делая последнее резкое движение, проникая максимально глубоко. – Мик… – выдохнул он на ухо брюнета, наконец, расслабляясь.

***

Настойчивая вибрация телефона на прикроватной тумбочке привлекла внимание Йена, собирающего с пола свою одежду, пока Микки принимал душ, скоропостижно скрывшись в небольшой ванной комнате, как только рыжий выпустил его из своих объятий.

Проклиная всех богов, Галлагер взял дребезжащую трубку, ожидая услышать на другом конце линии голос своего неудавшегося сегодняшнего сутенера, готового отчитать его за пропажу.

Имя Липа, горевшее на экране смартфона, сильно удивило Йена, решившего не отвечать на настойчивый звонок Колина.

– Алло, привет, – улыбнулся рыжий, бросив быстрый взгляд на дверь ванной, надеясь на то, что Микки не решит выйти с каким-нибудь очередным своим красноречивым заявлением, сдав рыжего старшему брату с потрохами.

– Йен? – услышал он женский голос в трубке, узнавая в нем Мэнди. – Йен, Лип в реанимации… – прошептала девушка, громко всхлипнув.

Комментарий к NCидент

В очередной раз убедившись в том, что не умеет писать NC, сильно сжав то, что временами свербит, автор смиренно ждет Ваших комментов…

Надеюсь, за ЭТО меня не вздернете за яйки =)

========== Лип ==========

Спустя столь продолжительное время дрожащей рукой жму “добавить”

и готовлюсь “принимать” все, что только пожелаете=)

В очередной раз переключая ручку регулятора температуры подаваемой воды, заменяя ледяные струи обжигающим кипятком, Микки Милкович стоял под душем в крохотной ванной замшелого номера мотеля, приютившего в своих стенах рыжего, от которого брюнет прятался теперь за тонкой дверью, стоило только Галлагеру выпустить его из своего крепкого захвата.

Кожа пальцев, крепко вцепившихся в хромированный вентиль, сморщилась от продолжительного пребывания Милковича в наполненной паром душевой кабине, а бешено колотящееся сердце все никак не хотело угомониться, намекая своему обладателю о том, что еще не одну минуту ему придется провести, стоя под потоками воды.

Блаженная нега недавно испытанного оргазма растекалась по телу расслабляющим теплом, а лихорадочно работающий мозг генерировал все новые и новые вопросы.

«Что это было?»

«Нахуя?»

«И что теперь?»

Мысли крутились в голове бешеной каруселью, не давая возможности брюнету успокоиться, выйти наконец из своего укрытия и встретиться лицом к лицу с человеком, являющимся единственным источником его размышлений на протяжении уже слишком долгого времени.

– Мик? – услышал брюнет знакомый голос, улавливая в его интонации нотки озабоченности и беспокойства. Голос рыжего, что всего некоторое время назад выкрикивал его имя, окрашивая его совершенно другими красками, добавляя ласкающие слух стоны и хрипы в столь незамысловатую мелодию.

– Я сейчас, – перекрикивая шум воды, ответил Милкович, разглядывая сквозь запотевшее стекло кабины показавшийся в дверях силуэт долговязого парня.

– Мэнди звонила, Лип в больнице. Я еду к ним, – выдал Галлагер, тут же возвращаясь в комнату, чтобы обуться и накинуть на плечи привычную куртку.

– Эй, блять, что случилось-то? – взволнованно проговорил Микки, буквально через тридцать секунд выскакивая из ванной в чем мать родила, подлетая к кровати, на которую Галлагер заботливо уложил всю его одежду, пока тот принимал душ. – Подожди минуту, я с тобой, – впопыхах напяливая на себя трусы, джинсы и футболку со свитером, а куртку закидывая на плечо, попутно обувая кроссовки на босу ногу, проговорил Милкович, поднимая взгляд на лицо рыжего, казавшееся сейчас значительно бледнее обычного.

– Не знаю, – пожал плечами Йен, нервно прокручивая в руках телефонный аппарат. – Его сильно избили. Мэнди отключилась сразу, как только назвала адрес больницы, врач подошел, – объяснил Галлагер, разворачиваясь к входной двери в спешке выйти наружу.

– Куда его отвезли? – догоняя парня, спросил Микки, поравнявшись с ним.

– В Сент-Джордж, – ответил рыжий, преодолевая очередной лестничный пролет широкими шагами.

– Ты думаешь, это…

– Не знаю, – не дав договорить брюнету, перебил его зеленоглазый.

Соврал.

Йен был уверен почти на сто процентов, что случившееся с Липом было исключительно его виной, вот только он никак не мог решить, кому конкретно стоит приписывать нападение на брата – охранникам «Алана» или обслуживающим «Ласточку» наемникам, расправлявшимся с не желавшими должным образом расплатиться клиентами.

– Йен, – как только поезд тронулся с места, позвал рыжего Милкович, не имея больше сил поддерживать это давящее молчание, затянувшееся на все время дороги до станции и ожидания прихода состава.

Галлагер не ответил: дрожащими пальцами уже в сотый раз набирая номер брата на экране своего смартфона, Йен продолжал безуспешные попытки дозвониться до Мэнди, чтобы узнать последние новости, каждый раз обреченно вздыхая, натыкаясь на голосовую почту.

– Все будет хорошо, – банальная фраза, слетевшая с губ брюнета, не успевшего даже подумать о том, насколько заезжено звучала она, так же не смогла вызвать ни единой эмоции на покрытом веснушками лице.

Но легкое прикосновение татуированных пальцев к предплечью Галлагера с легкостью справилось с непосильной голосу задачей – резким движением сбросив руку Милковича со своей, рыжий поднял на Микки глаза, в зелени которых брюнет отчетливо смог рассмотреть очертания паники, прекрасно понимая, что Йена сейчас лучше не трогать.

***

– Мэнди! – окликнул девушку Йен, распахивая двери, ведущие в коридор второго этажа больницы. – Где он? – в несколько шагов преодолевая разделяющее их расстояние, спросил Галлагер, подлетая к брюнетке.

– Сейчас в палате, – всхлипывая, ответила та, указывая на небольшую дверь в конце коридора. – Меня к нему не пускают, – прохрипела она, переводя взгляд на брата, семенившего следом за Галлагером. – Они сказали, что состояние больше не критическое, но входить не разрешают, – добавила Мэнди, зарываясь лицом в свитер Микки, подошедшего к ней, чтобы обнять.

– Что произошло? – Спросил Милкович, прекрасно понимая, что эмоции двух его собеседников никак не помогут построить конструктивный диалог.

– Я не знаю, – Продолжая цепляться за его кофту, прошептала девушка, вытирая соленые дорожки с уже опухшего и покрасневшего лица. – Мы шли к вам домой, – повернувшись к Йену, начала рассказывать она, – а там эти двое. Выскочили из машины и налетели на Липа, – подавляя всхлипы, говорила Мэнди.

– Что они сказали? – продолжал допрос Микки, наблюдая за изменениями на бледном лице Галлагера, не сводившего взгляда с белоснежной двери, ведущей в палату Филлипа.

– Искали какого-то парня, – ответила девушка. – Они думал, что Лип знает, где тот прячется. Мик, я ничего не понимаю, – новый поток истерических всхлипов вырвался из ее груди, давая понять брюнету, что в ближайшее время новой информации от нее не добиться.

– Йен? – раздалось за их спинами, вынуждая всех троих обернуться, встречаясь взглядами с толпой, спешившей по коридору им навстречу.

Единственным, кого узнал Микки среди почти десятка людей, галдевших теперь вокруг, был Кевин – бармен «Алиби», добродушно наливающий ему пинту светлого на халяву в трудные времена безденежья.

Миниатюрная брюнетка лет двадцати пяти налетела на Галлагера, сжимая того в крепкие тиски своих объятий, еле сдерживая выступающие на глаза слезы. Плотного телосложения рыженькая пристроилась сбоку, обнимая сразу обоих. Долговязый парнишка, по прикидкам Микки, лет шестнадцати, сразу направился к дверям палаты, в которой, по словам Мэнди, сейчас лежал кудрявый. А чернокожая девушка, которую Милкович неоднократно уже видел в «Алиби», жалась к Кевину, крепко сжимая в руке ладошку своего сына, парнишки лет шести-семи, стоявшего рядом.

– Что случилось? Что говорят врачи? Когда можно будет его увидеть? – одновременно задавали они свои вопросы, стараясь перекричать друг друга.