Текст книги "Секс по алфавиту (ЛП)"
Автор книги: the-glory-days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Белла одобрительно застонала, когда провела руками по его спине. Его тело было произведением искусства: каждая часть была великолепна и подобна совершенству. Ее рука опустилась ниже, лаская теперь его ягодицы. Она схватила его ягодицы и нежно сжала их, получив в ответ гортанный стон Эдварда.
– Белла, – выдохнул он.
– Шшш, Эдвард. Молчи. Ложись на кровать, лицом вниз, – приказала она, и Эдвард немедленно подчинился.
– Какое это имеет отношение к букве R? – спросил он, совсем запутавшись.
– Глупый Эдвард, ты еще ничего не понял, – прошептала Белла кокетливо ему на ухо, пока усаживалась на его спину и избавляясь от своей одежды. Он снова застонал, почувствовав обнаженное тело Беллы на себе.
– R – это ответные действия, и кое-что еще!
– Я все еще ничего не понимаю, – застонал он в одну из подушек Беллы, когда она начала делать массаж.
– Хорошо, видишь ли, Эдвард, ты был так добр ко мне все это время, и прошлые двое выходных ты сделал незабываемыми для меня, и я подумала, что сегодня будет все для тебя, – ответила Белла, сильно массажируя его плечи.
– Мммм, Белла, это так приятно.
– Ты так напряжен, Эдвард. Работа вызывает все это напряжение? – спросила она, взяв немного масла для тела и втирая его в спину Эдварда.
– О, fuck, – простонал он, когда ее ловкие пальцы умело ласкали его спину. – Ты понятия не имеешь, как это приятно.
– Могу поспорить, что очень хорошо, – прошептала она ему на ухо снова, слегка прикусив мочку, как обычно делал это он с ней.
– Дерьмо, Белла, – заныл он, потершись бедрами о покрывала. Белла тихонько захихикала, спускаясь ниже на его бедра, чтобы массажировать теперь его поясницу, используя кулачки. К ее восхищению, Эдвард выгнул спину и замурлыкал от удовольствия.
– Ты уверена, что выбрала правильную работу? – спросил он.
– Шшш, Эдвард, – ответила она спокойно, схватив его ягодицы в свои руки, сжимая их, прежде чем пробежать по его бедрам и сползти с него.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, стоя около него.
– Я липкий! – захихикал он.
– Перевернись, – скомандовала она, и он быстро выполнил ее указания. Он был все еще тверд, как камень.
– Что теперь? – спросил он, пытаясь открыть глаза.
– Теперь ляг и раскинь руки и ноги в стороны, – указывала она, и он выполнил. Руки оказались в углах кровати, и ноги тоже. Это было прекрасно, как она и представляла.
– R также – это сдержанность (restraint) и веревки (rope).
Глаза Эдварда округлились после ее слов, и он задохнулся, почувствовав веревку вокруг правой руки, привязывая его к кровати.
– Ты серьезно? – спросил он.
– Ты задаешь глупые вопросы, Эдвард. Теперь помолчи и не двигайся.
Белла привязала остальные части к кровати и встала на кровати между его ног. Он смотрел прямо на нее, тяжело дыша. Это было не характерно для Беллы, но, проклятье, это было так сексуально.
Она опустилась на колени между его ног.
– Твой член так красив, – прокомментировала она, рассматривая его вблизи. Эдвард изо всех сил пытался приподнять голову, чтобы увидеть ее, но то, что он был связан, не позволяло ему этого сделать. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, позволяя горячему воздуху достигнуть чувствительной области. Он застонал и дернулся.
– Я могу тебя попробовать, Эдвард?
– О, Боже, – застонал он, когда Белла взяла его все еще слегка скользкими от масла руками. Ее рука была гладкой, когда она двигала ею вверх-вниз, лаская большим пальцем головку.
– Пожалуйста! – умолял он, потянув веревки, когда она снова поддразнила его, дыша на член.
– Это ответ «да», мистер Каллен? Ты позволишь мне попробовать тебя?
– Да, fuck, да! Пожалуйста, Белла! – просил он, снова натягивая веревки. Белле все это нравилось. Она никогда не видела Эдварда таким потерянным, лишенным контроля как сейчас.
Белла снова взяла его член в руку и медленно облизала вену снизу. Когда она достигла вершины, то резко слизала капельку спермы.
– Мммммм, – промурлыкала она. – Восхитительно.
Эдвард откинул голову назад и снова застонал, что очень нравилось Белле.
– Белла, позволь мне смотреть на тебя. Пожалуйста, разреши мне тебя увидеть! – умолял он, и Белла отпустила член. Она любезно выполнила его просьбу, положив ему под голову две подушки, чтобы он мог видеть ее работу.
– Спасибо, – выдохнул он, и Белла захихикала.
Она вернулась на свое место, и взяла нежно его в руку. Посмотрев из-под ресниц на Эдварда, она заметила, что он нетерпеливо смотрит на нее.
– Пожалуйста, – захныкал он, качнув бедрами. Белла только ухмыльнулась и облизала губы, делая их влажными и сияющими. Она вновь посмотрела на Эдварда, уставившегося на ее губы. Все еще смотря на него, Белла взяла головку в рот, посасывая ее, и не спуская глаз с Эдварда, когда он громко застонал и потянул веревки.
– Fuck! Fuck! Белла, ты такая теплая, влажная, о, Боже, великолепно.
Белла больше обхватила его ртом, лаская языком член. С каждым движением вниз, она все больше захватывала его, и Эдвард стонал с каждым движением вниз все громче. Каждый раз, когда она поднимала голову вверх, Белла сжимала его член и слегка задевала его зубами.
Она не спускала глаз с Эдварда все время, наблюдая тем, как изменялось его лицо по мере того, как наслаждение усиливалось. Она наблюдала, как он борется с веревками, как он изо всех сил старается не закрыть глаза. И когда Белла полностью взяла его в рот, то Эдвард на миг перестал дышать. Это было великолепное зрелище.
Белла начала нежно ласкать его яички руками, пока сосала член. Эдвард стал метаться по подушке, когда она обхватила его губами и пососала сильнее. Это было слишком для него. Слишком хорошо. Так приятно.
– Белла… fuck! – выдохнул он, тяжело дыша. – Я не могу терпеть больше. Я ну…нуждаюсь в тебе, о, fuck, позволь мне быть в тебе, когда я кончу, – умолял он, пока Белла не прекращала сосать, издавая звуки, которые для Эдварда были словно симфония.
Белла остановилась, отпуская член Эдварда изо рта, и уселась на его бедра, потершись об него. Они вместе застонали.
– Ты такая влажная, – пробормотал Эдвард, приподняв бедра навстречу Белле. Он продолжал тянуть веревки, не беспокоясь, что они уже оставляли следы на коже.
– Я хочу тебя, Эдвард, так сильно, и знаешь, что еще? – он покачал головой, и Белла наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо. – Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, а ты даже не сможешь дотронуться до меня.
Эдвард захрипел, выгнув спину. Его руки сжимались и разжались, желая схватить Беллу и взять ее. Бела захихикала ему в шею, когда начала прокладывать дорожку поцелуев от плеча к ключице, прежде чем оставить засос у основания шеи. Эдвард застонал в экстазе, как и Белла, когда он посасывал и покусывал ее кожу.
Она отстранилась, восхищаясь темной отметиной, уже начинающей проявляться.
– Проведи весело время, объясняя своим сотрудникам это в понедельник, – поддразнила его она, взяв презерватив с тумбочки, и демонстративно медленно принялась открывать его зубами и вытаскивать из обертки. Взяв латекс в руку, она сползла по телу Эдварда, остановившись на его бедрах. Взяв презерватив, она надела его на член Эдварда, отчего тот зашипел.
Белла ухмыльнулась, приподнимаясь и направляя член Эдварда к своему входу, дразня его. Она провела членом вверх и вниз по губам, растирая смазку и дразня клитор головкой члена. Оба застонали от ощущений, прежде чем Белла начала дразнить свой вход.
– Белла! – попросил он, толкнув бедра вверх, и войдя в нее буквально на секунду, после чего Белла вынула его.
– Сегодня я управляю! – объявила Белла, сильно сжав член в руке и опускаясь на него, пока не оказалась сидя на нем. Она закричала, когда он заполнил ее полностью. Эдвард лежал под ней с широко открытым ртом, молча, но выражение его лица ясно говорило, что он получает удовольствие.
Они оба глубоко задышали, когда Белла начала двигаться на нем. Она установила быстрый и тяжелый темп, трахая и себя и Эдварда, пока ее стеночки не стали напрягаться вокруг него с каждым движением.
– Эдвард, – еле проговорила она, а Эдвард в ответ прошептал ее имя.
Почти сразу же оба почувствовали взрыв удовольствия. Именно Белла первой прокричала имя Эдварда, пока билась в конвульсиях на Эдварде. Он последовал за ней буквально через десять секунд, когда Белла невероятно сильно сжалась вокруг него.
– БЕЛЛА! – застонал он, толкая свои бедра вверх, в Беллу, кончая в нее.
Белла упала сверху на Эдварда, тяжело дыша в его грудь, которая быстро вздымалась и опускалась, пытаясь стабилизировать дыхание.
– Fuck, Белла. Ты победила. Это было лучше, чем любой из моих дней, – проговорил он, затаив дыхание.
– Я же тебе говорила, – дразнила она, когда ее пульс успокоился.
– Белла?
– Да?
– Ты можешь развязать меня? Веревки убивают меня!
Белла вскочила и немедленно отвязала веревки, массируя красные следы на его лодыжках, прежде чем тоже самое проделать с его запястьями.
– Мне так жаль, Эдвард, – приносила извинения она, массируя одно из запястий.
– Не приноси извинений. Это того стоило, – он поцеловал ее в макушку, притянув ближе к себе. Теперь он мог ее трогать.
– Ты знаешь, что это было пыткой? – спросил он, и Белла посмотрела на него непонимающим взглядом. – У меня не было возможности схватить тебя за волосы, когда ты сосала мой член, грязная девчонка; это было пыткой.
Белла фыркнула и истерично рассмеялась.
– Прости, – сказала она, не придавая этому значения.
– Без проблем. Где ты научилась так сосать член?
– Заткнись, Эдвард и ложись спать!
– Да, Госпожа, но это не начинается на букву r, – поддразнил он.
– Чертов умник! Спи, Эдвард!
– Ты тоже. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
***
Глава 7
Белла вылезла из кровати в часов семь утра, подняв с пола рубашку Эдварда и натянув ее на себя вместе с бельем. Она спала не очень хорошо прошлой ночью, что, в принципе, не было странным. В последнее время ей снились странные сны. Прошлой ночью она поспала всего часа три. В голове было слишком много мыслей, но она даже толком сказать не могла, что ее беспокоит.
Хотя, нет, могла.
Это был один и тот же проклятый сон – тот же сон, который уже снился около месяца. Ей снилось, что она, в великолепном синем платье, танцует, и это было странно, потому что Белла не умеет танцевать, но там, в ее сне, она скользила по паркету, едва касаясь ногами пола, потому что таинственный незнакомец держал ее в своих руках и кружил в танце.
В этом и крылась причина, почему ее так раздражал этот сон: она танцевала в объятиях высокого, прекрасно сложенного мужчины в смокинге…но у него не было лица. Она не знала, кто это. Однажды, когда этот сон приснился ей второй раз, ей показалось, что она мельком заметила сильный подбородок, но у большинства мужчин сильные подбородки.
Мужчина никогда не разговаривал, он даже не дышал, просто крепко держал ее и танцевал с ней по кругу, и сон всегда заканчивался одинаково. Безликий мужчина наклонялся и целовал ее так страстно, что Белла даже когда просыпалась, чувствовала его поцелуй.
Этот сон был абсолютно лишен смысла. У нее даже не было синего платья, и она не понимала, как вообще возможно целовать безликого парня, но очевидно, возможно, потому что она чувствовала, как его теплые руки обхватывали ее лицо, как мягкие бархатные губы ласкали ее, и его гладкий язык, который проникал в ее рот.
Это был тот поцелуй, который пробирал до кончиков пальцев на ногах; тот поцелуй, которым вы хвастаетесь перед друзьями. Это был прекрасный поцелуй, и никакими другими словами описать его было невозможно.
Прекрасный.
И это сводило Беллу с ума. Кто был таинственным незнакомцем? Почему ей продолжал сниться этот сон? Почему у него не было лица?
Этот сон беспокоил ее уже несколько недель, и продолжал возникать в ее голове, даже если Белла пыталась думать о других вещах, и когда ложилась спать, сон все также появлялся и проносился в ее голове.
Даже сейчас, когда она сидела, развалившись на диване, поедая хлопья, и смотря какой-то ролик о щипцах для волос, сон проносился в ее голове, как кино.
Беллу вывели из задумчивого состояния тяжелые шаги Эдварда.
– Доброе утро, – хрипло сказал он, протирая глаза. Белла каждый раз удивлялась, как ему удается ходить по квартире с закрытыми глазами. Если бы она попыталась так пройтись, то незамедлительно бы ударилась ногой об стол.
– Хей, – ответила Белла, зачерпнув очередную ложку сладкой смеси.
– Что ты ешь? – спросил Эдвард, садясь рядом с Беллой.
– Хлопья.
– Это же стопроцентный сахар, Беллз. Почему ты ешь это?
– Я не могла противостоять маленькому кролику, прыгающему на экране. Это твоя ошибка. Это твоя рекламная компания. Поэтому я ем сахар из-за тебя!
– Умно, задница, – пробормотал Эдвард, схватив пульт и начиная просматривать каналы. Сейчас было воскресное утро, и по телевизору абсолютно нечего было смотреть.
– Да выбери ты уже канал, – простонала Белла, заканчивая есть свой завтрак.
– Раздражает?
– Прости. Я просто не очень хорошо спала прошлой ночью.
Тут же тело Эдварда напряглось.
– Что случилось? – спросил он заинтересованно. Он ненавидел , когда Белла не высыпалась. Это напоминало ему о времени после инцидента с Джеймсом. В течение многих недель Белла звонила Эдварду в четыре утра вся в слезах. Она рассказывала ему свои кошмары, пока он пытался убедить ее, что они не реальны. После недели ночных звонков, Эдвард решил пробираться к Белле в комнату, что не было легкой задачей даже для столь спортивного человека, как Эдвард. Он взбираться на дерево, кора от которого обдирала кожу, и словно Человек-Паук спрыгивал с ветки дерева на подоконник. Это было трудно, но ради Беллы он поднялся бы на Гималаи в случае необходимости. Он держал ее в своих объятиях, пока она спала, и к утру он уходил. Для него не имело значения, что сам он не спал; его лучшая подруга была для него самым главным. Он жил ради ее счастья.
– Ничего такого, Эдвард, – заверила его Белла, отметив его тон.
– Хорошо. Но что тогда неправильно? Ты никогда не вставала раньше меня, – пошутил он, легонько толкнув ее в плечо. На ней была его футболка. А он-то думал, почему не смог найти ее на полу.
– Мне продолжают сниться эти странные сны,– начала говорить Белла, но Эдвард перебил ее.
– Ты же сказала, что не в этом дело!
– Именно! И странно то, что это, скорее, хороший сон. Я просто не понимаю его. Я не могу разобраться, что он означает, и он продолжает мне сниться. И это сводит меня с ума. Чувствую, мне придется попросить твоего брата-шарлатана проанализировать это.
Эдвард захихикал.
– Не думаю, что это мудрый поступок. Во-первых, потому что он обычно работает со спортсменами, и во-вторых, потому что он будет пользоваться этим в качестве шантажа еще много лет!
– Именно поэтому я к нему до сих пор и не обратилась.
– Хорошо!
– Как дела? – спросила Белла с сожалением в голосе.
– Великолепно. Очень хорошо, – искренне ответил он, двигая бровями. – Одна сексуальная девочка вчера такое вытворяла со мной. Это был вынос мозга. Можно даже сказать, что это было… орагзменно!
– Всегда пожалуйста, – поддразнила она его игриво, внезапно сменив настроение.
– Да, да, спасибо! Ты только подожди. Я все равно обыграю тебя, о, я обыграю тебя! – объявил он.
– Итак, ты уже признаешь меня победительницей? – спросила она самодовольно, склонив голову на бок и облизнув губы.
– Посмотрим. Нужно будет устроить матч-реванш, чтобы увидеть!
– Не пытайся, ты не сможешь перепрыгнуть меня. Никогда!
– Это вызов, мисс Свон? Это формальный вызов, миледи? – улыбнулся Эдвард, и Белла еле пыталась сдержать себя, чтобы не рассмеяться.
Формальный вызов, – повторяла Белла в своей голове, пытаясь не рассмеяться.
Формальный вызов, или TFC, – так Эдвард назвал свой первый год в школе, когда они с Эмметом устроили непонятную игру в баскетбол на заднем дворе. Белла несколько раз смотрела их игры, но на этот раз она заметила, что она играют тяжелее, чем обычно. Они врезались друг в друга, толкали, не задумываясь, все ли в порядке с другим игроком. Когда Эдвард победил, он ревел, буквально ревел от счастья, пока Эммет просто усмехался. Именно так они объяснили формальный вызов.
Эммет бросил Эдварду вызов, утверждая, что сможет “научить” его играть, несмотря на то, что Эдвард был более проворным на поле, перебегая от одной линии к другой, и лучше работал с мячом.
На следующей неделе Эммет должен был выполнить все, что скажет Эдвард. В итоге тот заставил Эммета обрезать темные кудри, которые не очень нравились его девушке на тот момент. Однажды, когда Белла выиграла вызов, Эдвард должен был ходить с ярко-голубым ирокезом несколько месяцев; его родители не были удивлены.
Белла рассмеялась, явно вспомнив прошлое, прежде чем заговорить.
– Да, это – формальный вызов.
Глаза Эдварда засияли, прежде чем он убежал за шапкой, и вернулся в комнату, встряхивая ее, и почти бросил ее Белле, но передумал. Последнее, что он хотел, это тратить время, собирая карточки с буквами по полу.
Белла рассмеялась, когда он прыгну на диван, как маленький ребенок.
– Ты так нетерпелив!
– Любой был бы нетерпелив, если бы был таким же удачливым, как и я. А теперь бери шапку, чтобы я выбрал букву и проявил себя!
Белла взяла шапку, еще раз встряхнула ее для уверенности, и протянула Эдварду. Он медленно засунул руку в шерстяную шапку, не торопясь, чтобы выбрать карточку. Он вытащил бумажку и отвернулся, чтобы взглянуть на нее. В окне Белла видела его отражение и улыбку, которая появилась на его лице, когда он сложил бумажку, и повернулся снова к ней.
– Что? – спросила Белла, отметив странную ухмылку на его лице, и огоньки в глазах.
– О, Белла. Ты не должна была бросать мне формальный вызов.
Глаза Белла округлились в страхе, пока возможные сценарии проносились в ее голове.
– Какие условия, Эдвард? – спросила она, пытаясь говорить холодно.
– Я собираюсь заставить тебя кончить, Белла, как ты никогда еще не кончала. Ты будешь дрожать, трепетать, и не сможешь остановиться, и я не остановлюсь. Я заставлю чувствовать тебя это по всему телу, от кончиков пальцев на ногах, до кончиков волос. И если… нет, когда я выиграю… ты теряешь право на свою букву на следующей неделе, – сказал он низким и хрипловатым голосом.
Белла задыхалась от множества эмоций, пробегающих через нее. Первым было волнение. Вторым был скептицизм, и последним был страх, потому что на девяносто процентов Эдвард выиграет вызов.
– Договорились, Эдвард! Но если проигрываешь ты, то ты тоже теряешь свое право выбора!
– По рукам! – ответил он уверенно.
– По рукам! – ответила Белла, протянув руку для рукопожатия. Эдвард последовал ее примеру, все еще усмехаясь.
– Я собираюсь в душ, – объявила Белла, не уверенная в своем успехе. Эдвард, заметив это, захихикал.
– Белла?
– Эдвард?
– Сделай свои упражнения Кегеля* на этой неделе! – проинструктировал он, широко улыбаясь. Белла подняла бровь, улыбаясь в ответ.
– Ты читал мой Cosmo? – спросила она поддразнивая.
– Нет! – ответил он слишком поспешно.
– Конечно, Эдвард. Это хорошо, что ты ищешь подсказки в моем журнале. Все в порядке. Я никому об этом не скажу!
– Очень смешно, Белла. Я узнал, что такое упражнения Кегеля раньше, чем это нужно было. Ты, надеюсь, помнишь, что мой отец врач!
– Он практик, а не гинеколог!
– Одно и тоже дерьмо, да только туалеты разные!
– Эуу! – вскликнула Белла, собираясь уходить.
– Эй, – позвал ее Эдвард.
– Что еще? – спросила она нетерпеливо.
– 3 есть, осталось еще 23, миледи.
– Удачи, сэр!
*Упражнения Кегеля – направлены на развитие мышц промежности. В свое время эти упражнения разрабатывались для женщин, однако сейчас известно, что они также подходят и для мужчин. Разработаны в середине XX века Арнольдом Кегелем.
Упражнение состоит в попеременном напряжении и сокращении мышц мочеполовой системы. Для женщин Кегель создал специальный тренажер, который вводился во влагалище для создания сопротивления и повышения эффективности упражнения, измерения силы сжатия (получение обратной связи и количественной оценки действенности занятий). На основе упражнений Кегеля существует тренажерная методика Вумбилдинга для развития мышц тазового дна.
***
Глава 8
Впервые Эдвард Каллен испытал оргазм, когда ему было двенадцать лет. Это было быстро и неловко…и это было самое возбуждающее чувство, что он испытывал. Он сидел в своей спальне субботним вечером и смотрел фильм. На экране разгуливала обнаженная женщина, и внезапно он почувствовал, что вся кровь в теле устремилась к югу.
Эдвард помнит, как сидел в своей постели и, глядя на свои внезапно натянувшиеся брюки, думал «Что за черт?». Он отчетливо помнит, что чувствовал, когда снимал штаны и эластичная резинка легонько задела его член, отчего он невольно застонал.
Тут он вспомнил, что о чем-то подобном с ним говорил его старший брат.
Быстро избавившись от штанов и боксеров, он встал, чтобы проверить, заперта ли дверь. Когда он убедился в этом, то погромче включил звук в телевизоре и лег на кровать. Он медленно и неуверенно взял в руку свой набухший член и резко вздохнул, когда под воздействием его теплой руки начали рождаться совершенно новые ощущения. Еще медленнее, чем прежде он двигал рукой вверх и вниз, сильнее сжимая обхват, когда добирался до головки.
Заметив жидкость жемчужного цвета, что начала скапливаться на кончике, он прекратил движения. Растерев жидкость по головке своего молодого члена, он вздохнул от удовольствия, которое принесло ему это действие.
Он снова начала гладить себя, двигая рукой вниз; на возвратном движении он проходился пальцем по узкой щели на самом кончике и стонал от нахлынувших ощущений. Он прекратил гладить себя, когда вспомнил кое-что из разговора с Эмметом. Быстро вскочив с кровати, он схватил с тумбочки лосьон и платок.
Втерев немного лосьона в руку, Эдвард снова провел ладонью вниз по своему напряженному члену, заметив при этом, что лосьон придает коже мягкости…так гораздо приятнее. Его рука начала двигаться быстрее, и через минуту он выплеснул все, что сумело накопить его молодое тело. Медленно возвращаясь с девятого неба, он думал: а делают ли девчонки нечто подобное?
В шестнадцать лет он потерял девственность с Беллой, но в семнадцать он наконец занялся сексом со своей тогдашней подружкой, Джессикой Стенли, с которой они учились вместе в школе. Она была красивой, не то, чтобы прям уж очень красивой, но смотреть на нее было приятно.
Это был первый раз, когда он почувствовал и услышал, как кончает девушка. Он трахал ее пальцами на заднем сидении своей машины, и она была такой теплой, влажной и готовой для него. В тот момент, когда его пальцы скользнули в нее, он понял: вот оно, именно об этом все и говорят. В принципе, его первый раз с Беллой был совсем не плох, но тогда это было скорее экспериментом. В тот раз они понятия не имели, что делать, но с того момента Эдвард много читал и разговаривал про это со своим старшим братом. И для него не было ничего лучше, чем доставлять девушке наслаждение. Он с восхищением смотрел, как тело Джессики дрожит, чувствовал, как сжимаются стенки ее киски под его пальцами, и слышал, как его имя, его гребаное имя, срывается с ее губ. Без сомнений, это было самое поразительное из всего, что он когда либо видел. После этого Эдвард все время искал этого: выражение чистого экстаза, которое появляется на лице женщины, когда она кончает.
Видеть, как Белла достигает вершины наслаждения, было невероятно. Раньше у него никогда не было такой возможности. Их первый раз закончился для Беллы слишком быстро, и она даже не успела до конца осознать тот факт, что они занимались сексом, не говоря уже об остальном. Но последние несколько раз были просто незабываемы. Ее глаза закатывались к затылку, рот открывался, и она закидывала назад голову, открывая вид на свою шейку, ее грудь выдавалась вперед, а все тело дожало, будто лист на ветру. Это было самое сексуальное зрелище из всего, что он когда-либо видел.
Поэтому когда он вытащил из шапки букву О, его разуму понадобилась всего несколько секунд, чтобы вытолкнуть на поверхность слово оргазм. Это была мгновенная мысль, но он не просто хотел заставить ее кончить, а хотел, чтобы она чувствовала, будто все тело пылает, будто она теряет контроль над собой. Хотел, чтобы эти ощущения затмили все, испытанное ею прежде.
О женских струйных оргазмах он узнал на курсе сексуального образования в колледже. Если правильно стимулировать точку G, женщина кончит. И не просто кончит, а прольется, как мужчина. Ее тело будет трястись так, будто у нее судороги. Эдвард помнит, как сидел в аудитории и слушал, как профессор говорил, что женщину еще может около минуты так трясти, пока ошеломительной силы оргазм будет волнами накатывать на нее.
Это Эдвард и хотел увидеть в субботу. Он хотел видеть, как Белла будет биться в конвульсиях, слышать, как она будет кричать. Кричать так, будто каждая клеточка ее тела трясется, так, будто через каждый ее нерв пробегают электрические разряды.
И когда Белла приняла его формальный вызов, для Эдварда это было словно ответ на молитвы. Можете назвать его жадным, но он хотел заполучить как можно больше букв. Он обожал доставлять удовольствие. Не поймите неправильно, он и сам любил получать удовлетворение, но наблюдать, как женщина теряет контроль над своими чувствами, и все из-за него…это совершенно особое наслаждение.
После того, как вызов был брошен, Эдвард исчез до конца дня, и образ Беллы, гуляющей с выражением восхищения на лице, постоянно проникал в его голову. Он купил кое-какие продукты и зашел в местный фермерский магазинчик за маленькой бутылочкой масла виноградной косточки. Оно пригодится ему для того, что он запланировал на субботу.
К тому времени, как он вернулся домой тем вечером, Белла уже приготовила ужин: курицу и овощи, но Эдвард, который не ел до этого весь день, буквально набросился на них, и Белла не преминула заметить, что нужно тщательнее жевать.
Понедельник прошел без каких-либо примечательных событий. На работу он одел водолазку, чтобы спрятать следы от укусов Беллы, которые к утру понедельника уже покраснели. Никто не доставал его по этому поводу, что не было удивительно, так как на работе он предпочитал держаться сам по себе и только иногда общался с коллегами, когда встречал их в коридорах.
Единственная, с кем он разговаривал, была его кузина Элис, которая по совместительству являлась и его помощницей. Да, то, что он нанял ее на работу в качестве своей ассистентки, было явным проявлением протекционизма, но Эдвард не знал никого, кто бы лучше подходил для этой работы и был бы более организован, чем Элис. Но скоро он потеряет ее, и ему придется заменить Элис кем-то другим после того, как она в сентябре выйдет замуж за своего школьного возлюбленного, Джаспера Хейла.
Вторник и среда прошли так же быстро, как обычно и проходят вторник и среда, то есть, эти дни тянулись целую вечность, и трехчасовое совещание вечером среды никак не помогало. Очевидно, его партнеры считали, что заяц, который преследует зайчиху в купальнике, это слишком рисковый ход. Эдвард на протяжении всего совещания только разочарованно качал головой.
Четверг обернулся для Эдварда довольно неплохим днем, но это скорее благодаря дому, а не работе. Когда он вернулся с работы домой, Белла занималась йогой в гостиной. Он зачарованно наблюдал за тем, как она наклоняется вперед, выпрямив ноги, головой дотрагивается до пола, а руками обхватывает лодыжки.
– Как называется это движение? – спросил он, удивив ее, но не разрушив момента.
Тяжело дыша, она проговорила:
– Pras?ritap?dott?n?sana.
– Pras?rita-чего?
– Это означает интенсивное растяжение ног.
Через тридцать секунд она встала и сделала мостик. Он видел, как она делал это много раз, но сейчас что-то изменилось. Может, он извращенец, но он видел, как опадают и поднимаются мышцы ее таза в ритме с дыханием.
– Делаешь Кегеля, я вижу! – поддразнил он, и он тут же велела ему отвалить.
В пятницу вечером они сидели перед телевизором, ели попкорн и смотрели первый сезон сериала «Офис».
– Что? – спросил Эдвард, заметив, что Белла постоянно вздыхает.
– Ничего. Просто Джим такой очаровашка. Я бы хотел обнять его.
– Ты шутишь, правда? Да этот Джим ботаник! – насмехался Эдвард, швыряя в Беллу горсть попкорна.
– Я всегда питала слабость к ботаникам. Что-то есть такое в них, что буквально внушает любовь, особенно то, как они обращаются с женщинами. И мне нравится, какой он с Пэм.
– Пэм курит! – прокомментировал Эдвард, взяв себе еще горсть попкорна.
– А, то есть это нормально, если нравится девушка-ботанка, но не парень-ботан?
– Я не это имел в виду, Белла. Просто кто-то вроде тебя мог бы найти кого-то гораздо лучше, чем Джим.
– Все равно Джим потрясающий. Они с Пэм невероятно подходят друг другу. И мне нравится, что все у них началось с дружбы, – сказала она, не осознавая подтекста своего комментария, но Эдвард не стал заострять на этом ее внимание и сменил тему.
– Завтрашняя буква О.
– О? – спросила Белла, поворачиваясь к нему.
– Угу. И пожалуйста, сделай перед этим Кегеля. Я знаю, что ты делала эти упражнения сегодня, но пожалуйста. Я не хочу причинить тебе боль завтра, – искренне сказал он. Эдвард ни в коем случае не хотел причинить ей боль, поэтому она должна выполнить свою часть уговора, чтобы завтрашний день стал незабываемым. К тому же, он хотел выиграть.
– Причинить мне боль? Ты что, планируешь прижать меня к кирпичной стене или что-то в этом роде? – обеспокоенно спросила она.
– Нет, ничего такого. Но, пожалуйста, сделай, как я прошу.
– Есть, Капитан! – отсалютовала Белла и, хихикнув, направилась в ванную.
– Раз ты все равно уже встала, сделай еще попкорна, – сказал Эдвард, передавая ей миску.
Она показала ему средний палец и вышла и комнаты.
***
Всю субботу Эдвард старательно избегал Беллу. Ему нужно было определенное расположение духа для того, что он собирался сделать. Ему нужно было быть жестким, но убедиться, что с Беллой все хорошо и что она готова ко всему, что ждет ее сегодня.
Он сидел в своей комнате, нянчась с бутылочкой масла виноградной косточки. Несколько раз Эдвард откручивал пробку и вдыхал приятный нежный аромат.
После того, как он проснулся, он не делал абсолютно ничего, и в конце концов, устав от безделья, Эдвард решил поработать над одним проектом. Ему было всего двадцать пять, но ходили слухи, что к следующему году его сделают партнером. Если эти слухи верны, то он будет самым молодым партнером за всю историю компании. И он это полностью заслужил.
Свою карьеру в « Рекламном агентстве Остин и Майерс» Эдвард начал, когда учился на втором курсе. Начав с интерна, он медленно и верно карабкался по корпоративной лестнице, пока не оказался на той должности, которую занимал сейчас. Агентство задолжало ему ту рекламную компанию с детскими хлопьями, которая была полностью его заслугой.
