Текст книги "Секс по алфавиту (ЛП)"
Автор книги: the-glory-days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Костюм, который она купила, сидел на нем превосходно. Белоснежная рубашка с воротником идеально облегала широкую грудь. Он оставил расстегнутыми три пуговицы, позволяя ей видеть частичку той сильной груди и мягкой кожи, что скрывались под рубашкой. Темные брюки сидели на нем как влитые. И клыки. О боже мой, клыки, подумала она. Она так хотела почувствовать их на своем теле.
– Тебе понравилась еда, любимая?
– Она восхитительна, – честно ответила Белла, кладя в рот еще кусочек.
– Я рад слышать это, – сказал он, не отрывая глаз от нее. Это было так невероятно чувственно, что Белла уже ощущала, как все тело начинает гореть, а ведь он еще даже не прикоснулся к ней.
Он продолжал смотреть на нее, и это сковывало движения Беллы. Она была так загипнотизирована его взглядом, что едва не пропустила момент, когда он привстал со стула и потянулся через стол, чтобы прикоснуться к ее лицу.
– Почему ты пришла? – спросил он так, словно испытывал боль, и погладил ее по лицу. Его глаза загорелись, когда он ощутил мягкость ее кожи.
– Ты пригласил меня, – защищаясь, ответила она. Эдвард отпрыгнул от стола и встал позади нее.
– Почему? – прошептал он, наклонившись к ее уху, отчего волоски у нее на затылке встали дыбом.
– Ты пригласил меня, – снова повторила Белла сквозь стиснутые зубы. Раздосадовано зарычав, Эдвард резким движением вырвал из-под нее стул и поймал Беллу до того, как она успела упасть на пол. Прижимая спину Беллы к своей груди, он наслаждался видом ее груди, приподнятой корсетом. А Белла в это время пребывала в тихом шоке. Она и понятия не имела, что Эдвард такой сильный.
– Мммм, красавица, – скорее себе, чем ей, прошептал он. – Ты пахнешь просто восхитительно, любовь моя. Так вкусно. Я могу попробовать? – спросил он и, проведя языком по ее шее, остановился у мочки уха. Один из клыков кольнул нежную кожу, и Белла вздрогнула. Он только хмыкнул, и вибрации его голоса оглушили ее. Белла резко вздохнула, почувствовав, как Эдвард подул на влажный след на ее шее, оставленный его языком.
– Ты восхитительна на вкус…здесь, – поддразнил он, легонько прикусывая ее шею. Клыки приятно царапали и натягивали ее кожу. Белла не могла насытиться этим ощущением.
– Не могу дождаться того момента, когда попробую каждую клеточку твоего тела, – зарычал Эдвард, довольно сильно укусив ее ключицу. Экстаз и боль слились воедино, и Белла застонала. Он продвигался так медленно, гораздо медленнее, чем остальные до него, и это…это было поразительно. Непередаваемо. Ее тело словно горело в огне, а он всего лишь лизнул ее шею и прикусил ключицу.
– Моя прекрасная смертная девочка. Чего же ты хочешь от меня? От монстра? Почему ты приходишь сюда каждую ночь и мучаешь меня? – Белла улыбнулась, довольная тому обстоятельству, что она стоит к Эдварду спиной, и он не может видеть ее. Ей очень нравилось, что он так вжился в роль. Это еще сильнее распаляло ее. Белла чувствовала, как влага собирается между ее бедер и вот-вот потечет по ногам. Она не могла больше ждать.
– Тебя. Я хочу тебя, – тяжело дыша, прошептала она. Эдвард одобрительно застонал и вжался в нее бедрами. Белла чувствовала, как сильно он хочет ее сейчас.
– Глупая девочка. Ты же знаешь, что не должна хотеть этого, – он сильнее прикусил ее шею, пока пальцы играли с завязками корсета, что был надет на ней.
– Я знаю, – покорно прошептала Белла, и ее дыхание сбилось еще сильнее.
Расправляясь с узелками на ее корсете, он стал ласкать другую сторону ее шеи. Он нежно потянул ее платье вниз, обнажая верхушки ее молочно белой груди. Глядя на то, как они сияют при свете свечей, он сдавленно выдохнул. Белла почувствовала, как дрожь пробежала по его телу и ухмыльнулась, снова обрадовавшись, что он видит ее лица.
– Совершенство, – прошептал он в ее шею и спустил ее платье до талии. Не отрывая губ от ее шеи, Эдвард принялся массировать ее груди, и с губ Беллы сорвался стон.
– Такая податливая, такая мягкая, – стонал он, нежно лаская ее грудь. Эдвард неосознанно терся об нее бедрами, и это было восхитительно.
Внезапно он перестал ласкать ее шею и оттолкнул ее от себя. Белла почувствовала холод. Ей нравилось то, что он делал с ней, даже не смотря на то, что она проснется на завтра с шеей в леопардовый узор. Ей было все равно. Ей это нравилось, черт возьми.
– Мы должны остановиться, любимая. Я могу причинить тебе боль, – глубоко дыша, с болью в голосе проговорил Эдвард.
– Нет, – закричала Белла. Пока она бежала к нему, ее грудь колыхалась в такт ее движениям. – Мне все равно. Ты мне нужен.
Эдвард застонал и, подхватив ее, понес в спальню. Он украсил эту комнату так же, как и гостиную. Как только они вошли в спальню, он бросил ее на кровать.
– Зачем ты меня искушаешь? Ты и понятия не имеешь, что делаешь со мной, – сказал он и, взяв ее за руку, положил ее на свой пах. Он был твердым, как камень, и когда Белла крепко сжала его, Эдвард издал животный стон, который безумно понравился ей. Она гладила его по все длине через плотные брюки. Прошло почти десять лет с тех пор, как они делали это, и господи благослови это время, подумала она. Если бы она лишилась девственности с тем, что чувствовала под ладонью сейчас, боль была бы гораздо сильнее той, что она испытала.
– Остановись, – застонал Эдвард и завел ее руки за голову. Теперь он сидел на ней, и они были на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы ощущать тепло, которое излучали их тела, но не так близко, чтобы она чувствовала кожей его тело.
– Не делай так больше, – выбранил ее Эдвард, скользя глазами по ее фигуре. Белла была околдована им. В том, как он смотрел на нее, было что-то опасное. Этот взгляд был таким властным. Он глядел на нее так, будто она была его добычей, на которую он вот-вот наброситься.
– Но, Эд – – начала она, но он прервал ее, полностью сорвав с нее платье и обнаружив, что под ним она была полностью обнаженной.
– Искусительница, – застонал он. Его лицо было у ее живота, и когда он медленно провел языком вокруг ямки пупка, Белла задрожала. Целуя ее живот, он стал продвигаться все выше, пока не дошел до груди.
Эдвард втянул в рот ее левый сосок, и Белла в экстазе выкрикнула его имя. Пока она выгибала спину, чтобы оказаться как можно ближе к его рту, он целовал, сосал, лизал и нежно прикусывал ее сосок. Одной рукой массируя ее бедро, другой он обхватил оставшеюся без внимания грудь и начал сжимать сосок, пока он не превратился в такую же безупречную жемчужину, которую он дразнил языком.
– Здесь на вкус ты также волшебна, но я хочу попробовать тебя…здесь, – хитро проговорил он и накрыл рукой ее холмик. Ее тепло обжигало его холодные руки, и, даже не раздвигая складочки, он чувствовал, какая он влажная. Белла приподняла бедра и вжалась в его руку, словами и движениями умоляя его двинуться дальше. Он ухмыльнулся, когда она начала извиваться под его неподвижной рукой.
– Пожалуйста, коснись меня, – умоляла она с отчаянием в голосе. Ее тело отчаянно нуждалось в нем, и когда его палец скользнул во влажные складки, они оба застонали. Она была невероятно мокрая, и хотела его так, что тело начинало ломить. Белла двинула бедрами навстречу пальцу Эдварда, и он, усмехнувшись, остановил ее движения.
– Позволь мне, – сказал он и начал дразнящее водить пальцем по все длине ее расщелины. Белла стонала и пыталась глубоко дышать. Его палец остановился как раз над тем маленьким бугорком, прикосновения к которому так отчаянно жаждала Белла. Он посмотрел на нее со своей позиции между ее ног и вместо того, чтобы дотронуться до нее, быстро лизнул комок нервов, отчего все ее тело затряслось.
– О боже, – выдохнула она, схватившись за простыни, когда Эдвард начал пировать над ней. Он щипал клыками ее клитор, отчего спазмы разрывали тело Беллы. Он знал, что делает, и в тот момент, когда она думала, что больше не выдержит, он ввел два пальца в нее, заставив Беллу выгнуть спину и закричать. Его язык медленно и тщательно работал над ней, пока его пальцы двигались внутри нее. И в тот момент, когда он нашел то, что искал, и согнул пальцы, Белла едва не слетела с кровати.
– Эдвард, – чуть дыша, выдохнула она и, запустив пальцы в его волосы, изо всех сил вжала его лицо в свои бедра. Сначала она почувствовала, как сжались мышцы живота, а потом фейерверк удовольствия взорвался по всему телу, и ее затопил оргазм. Белла выкрикивала его имя, пока ее тело билось в спазмах наслаждения на кровати. Эдвард не прекращал своих ласк и жадно пил ее соки. Наконец, он остановился и, оторвавшись от нее, снял свою рубашку. Обнажив свою грудь, он взглянул на Беллу сверху вниз. Она была великолепна. Ее тело разрумянилось и покрылось капельками пота. Она была прекрасна. Эдвард не мог дождаться того момента, когда возьмет ее. Белла подняла руку и провела ею по его груди, наслаждаясь мягкостью его кожи. Она провела ногтем возле его соска, и он, застонав, быстро перехватил ее руку.
– Любовь моя, эта ночь не для меня, а для тебя, – сказал он, начиная расстегивать свои брюки. Он медленно снял их, и Белла увидела, что он тоже предпочел обойтись без нижнего белья. Когда холодный воздух коснулся его эрекции, Эдвард зашипел. Белла не могла отвести от него глаз. В любой другой ситуации Эдвард сказал бы что-то задиристое, остроумное и саркастичное, но сейчас он молчал, пока Белла разглядывала его. Хоть она и видела голых мужчин, ни один из них не мог сравниться с Эдвардом. Его тело было прекрасно, от кончиков пальцев до макушки головы.
Она попыталась взять в руки его член, но Эдвард шлепнул ее по руке.
– Любимая, что я говорил? Сегодняшняя ночь твоя.
Эдвард схватил презерватив, который положил на тумбочку до того, как началось все представление, быстро натянул его и склонился над Беллой. Он посмотрел на нее, и в этот момент они больше не играли роли. Это был тот момент, когда прозвучал невысказанный никем вопрос: Мы и правда собираемся сделать это?
Белла кивнула, Эдвард скользнул в нее, и они оба застонали. Она была такая тугая, а он был гораздо больше, чем любой из тех мужчин, с кем она была. Эдвард стал двигаться в медленном ритме, и они оба растворились в потрясающих ощущениях. Он двигался в ней, и Белла отвечала каждому его толчку. Когда он погружался в нее, она поднимала бедра.
– Белла, – застонал Эдвард, когда скорость движений увеличилась. Белла в ответ выкрикнула его имя и, потянув за волосы, привлекла его к себе и положила руки ему на плечи.
– Эдвард, – снова закричала она, когда почувствовала, что наслаждение переполняет ее с каждым его толчком.
Все было так, будто он мог читать ее мысли. Ей не нужно было подсказывать, двигаться ему быстрее или медленнее, сильнее или мягче. Он знал, чего она хотела, и давал ей это.
– Так близко, – выдохнула она, когда знакомое покалывание зародилось в ее теле и начало подниматься все выше, начиная с кончиков пальцев. Эдвард, сжав бедра Беллы, теперь двигался с бешеной скоростью, врезаясь в нее все глубже с каждым толчком. Они оба громко застонали, когда наслаждение волной накрыло их. Их тела сталкивались, и каждый раз спинка кровати с грохотом ударялась о стену, но им обоим было наплевать.
– ЭДВАРД! – выкрикнула Белла, испытав очередной оргазм, и Эдвард последовал за ней, выдохнув ее имя. Уронив голову на ее плечо, он постепенно возвращался с вершины, на которой очутился после их соития.
– Это было потрясающе, – сказал он, выходя из роли, но Белле уже было все равно. Она получила от него то, что хотела, как бы ужасно это не прозвучало.
– Спасибо, – ответила он, и Эдвард рассмеялся.
– Пожалуйста, наверное, – усмехнулся он.
– Заткнись. Я благодарила тебя за то, что ты так хорошо вжился в роль. И да, с другой частью работы ты тоже отлично справился.
Эдвард усмехнулся и, скатившись с нее, снял презерватив и швырнул его в мусорную корзину, что стояла рядом с кроватью.
– Так что, можно я уже выберу свою букву?
– Сейчас еще не воскресенье!
– Сейчас два часа утра!
– Прекрати вести себя как ребенок. Ты не умрешь, если подождешь до утра, – отругала его Белла и Эдвард надулся. Он выглядел так очаровательно.
– Беллз, ну пожалуйста! Я хочу сейчас!
– Закрой рот и засыпай.
– Портишь мне все веселье, – буркнул Эдвард, и они вместе усмехнулись.
Белла встала с постели, Эдвард откинул уголок покрывала, и они с Беллой, обнаженные, скользнули под него.
– Спокойной ночи, Эдвард.
– Спокойной ночи, моя прекрасная смертная девочка, – прошептал он и прикусил мочку ее уха, не в силах сдержать смех.
– Сними эти штуки перед тем, как проглотишь их и подавишься.
– Спокойной ночи, Белла!
– Да, да, – ответила она, быстро засыпая.
***
Глава 3
Прошел всего час с того момента, как Белла заснула, но внезапно она очнулась и начала будить Эдварда.
– Белла, в чем дело? – спросил он, потирая глаза и пытаясь вынырнуть из сонной дымки, окутавшей его. Он уснул через двадцать минут после того, как Белла погрузилась в объятия Морфея, потому что у него было о чем подумать.
– Свечи! Мы не потушили свечи! Квартира уже, наверное, горит! – кричала она. Спрыгивая с кровати, она случайно ударилась коленом о прикроватную тумбочку Эдварда.
– Ааау, – застонала она, хватаясь за колено и снова падая на кровать. Усмехнувшись, Эдвард поднялся и включил светильник.
– Глупышка! – проворчал он. – Я потушил все свечи сразу после того, как ты отрубилась. Ты и в правду думала, что я позволю нашей квартире сгореть в то время, как мы находимся в ней? Я бы убежал отсюда давным-давно, – рассмеялся он, а Белла шокировано усмехнулась.
– Спасибо, Эдвард. Я чувствую себя такой любимой и защищенной.
Эдвард повернулся к Белле, которая все еще потирала ушибленное колено, пытаясь хоть как-то облегчить боль.
– Я всегда буду оберегать тебя, Свон. Ты должна знать об этом, – сказал он с самым серьезным выражением лица, на какое только был способен. Если на чистоту, эта его серьезность иногда пугала ее.
Белла улыбнулась своему лучшему другу.
– Я знаю, Каллен. И думаю, что физиономия Джеймса тоже знает это, – усмехнулась она, и Эдвард к ней присоединился.
Это был первый раз, когда он кого-то ударил, на самом деле ударил. Конечно, Эдвард со своим старшим братом Эмметом частенько дрались, но это было скорее нечто вроде проигрыша того, что делал Халк Хоган в теле шоу каждый понедельник.
Эдварду с Беллой было по четырнадцать, и Джеймс был первым парнем Беллы. Он учился в предпоследнем классе и, по мнению Эдварда, был отъявленной сволочью. Он со всеми обращался по-свински. Ну, кроме Беллы, и то в начале.
После нескольких месяцев он начал подталкивать Беллу к новому этапу в их отношениях. Хоть он и не пытался ее изнасиловать, но все же настаивал, чтобы их отношения перешли на новый уровень. А этого Белла хотела меньше всего. Она была первокурсницей и не хотела испортить себе репутацию. Не то, чтобы Белла была популярна, но все же она не хотела закончить первый год в старшей школе залетом.
Проходила ежегодная вечеринка Калленов в честь Хэллоуина. Вот тогда Джеймс и зашел слишком далеко. Эдвард видел, как он повел Беллу наверх в одну из спален их огромного поместья. Он пошел за ними, осторожно пробираясь сквозь толпу, и ни Белла, ни Джеймс его не заметили. Белла в то время была невероятно наивна и с готовностью следовала за Джеймсом, свято веря, что он хочет только целовать ее. Эдвард смотрел, как она сжимает руку Джеймса и игриво смеется, в то время как он заталкивал ее в первую попавшуюся спальню. Спальню Эдварда.
Крик Беллы стал последней каплей в чаше терпения Эдварда. Он вломился в комнату и увидел, что Джеймс прижимает Беллу к кровати и насильно удерживает ее. Инстинктивным движением Эдвард сдернул его с Беллы и повалил на пол. Он всегда был пофигистом, и ничто не могло вывести его из себя, но только не в том случае, когда дело касалось семьи и друзей. И Джеймс хорошо запомнил это. Пока Эдвард бил Джеймса, был момент, когда он на самом деле хотел убить его. Каждая клеточка его тела кричала «Прикончи его!», но он этого не сделал. После этой ночи он не видел Джеймса и ничего не слышал о нем, но знал, что если бы они встретились где-нибудь, то он, вполне возможно, закончил бы начатое.
Эдвард вынырнул их омута воспоминаний, когда Белла вскрикнула от боли.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он. – Тебе нужен пластырь или что-нибудь еще? Лед?
– Нет, со мной все нормально. Я просто довольно сильно долбанулась коленом. Ничего нового, да?
– Я-то думал, что с возрастом твоя координация улучшится хоть капельку, но нет. С годами все стало еще хуже, – поддразнил Эдвард, искренне рассмеявшись, когда Белла стукнула его. Он остановил ее атаку, притянув ее за талию поближе к себе, и провел пальцем по отчетливо виднеющемуся шраму на ее руке.
– Я так сожалею, Белла. Я всегда буду винить себя за это, – пробормотал он, нежно потирая шрам. Белла выпрямилась и ласково убрала локон, что упал ему на глаза.
– Я же говорила тебе, перестань извиняться за это. Мы были молоды и глупы. Хотели испытать все в жизни. Это процесс взросления, – успокаивала она Эдварда.
– Все равно, – настаивал Эдвард. – Ты могла погибнуть! Я не знаю, что бы я делал без тебя.
Белла улыбнулась и заключила его в объятия. Она тоже не знала, что бы делала без него.
Когда она заполучила этот шрам, им было восемнадцать. И до сих пор Эдвард не перестает извиняться за тот случай, считая, что это его вина.
В тот день они впервые прогуляли школу. Хотя это не было таким уж важным событием, так как они уже сдали выпускные тесты, и до окончания школы оставалось всего три недели, но, тем не менее, это был самый настоящий прогул. Они пробрались в резервацию Квилетов, к тому месту, где местные подростки прыгали с обрыва. Для них это был способ доказать свою зрелось. Чем выше была точка, с которой ты прыгал, тем лучше.
Белла сотни раз видела, как они прыгают, и ни разу ни у нее, ни у Эдварда не возникло желания присоединиться к ним. Но то был день приключений и риска.
Эдвард был тем, кто выдвинул эту идею и первым прыгнул тоже он. Его прыжок был поистине грациозен. Белла сверху смотрела, как он входит в воду, а потом выныривает его улыбающаяся голова. Он начал подкалывать ее и кричать, чтобы она поскорее прыгала. Белла жаловалась, что вода слишком холодная, что их засекут, когда они приедут домой, но, в конце концов, набралась смелости и прыгнула.
Эдвард в ужасе наблюдал за тем, как она падала, и по мере ее приближения к поверхности воды его беспокойство росло. Она не выпрыгнула достаточно далеко для того, чтобы избежать удара о камни, и в тот момент, как ее ноги оторвались от твердой поверхности, он уже знал, что она удариться головой.
Этот звук он не забудет никогда. Звук, когда Белла ударилась о камни, и ее всхлипы, когда он поплыл к ней, выкрикивая ее имя. Он никогда не забудет этот день. Все изображения и звуки навечно запечатлены в его памяти. Ее слезы, всхлипы, кровь, ручейком стекающая по руке, то, как он нес ее к машине. Он будет помнить этот день так, будто все случилось вчера. Будет помнить ее зажмуренные глаза, тяжелое дыхание, то, как она потеряла сознание на заднем сидении его машины. Эти воспоминания начинали преследовать Эдварда всякий раз, когда он видел ее шрам.
Когда он приехал в госпиталь и на руках занес Беллу, которая все еще была без сознания, внутрь, его отец, Карлайл, осмотрел ее. Он сказал Эдварду, что Белле очень повезло, и она всего лишь сломала руку. Так как Белла ожидала и боялась падения, она прикрыла руками голову, и именно это спасло ее.
Эдвард помнил ее ровное дыхание, когда она лежала на больничной койке, пиканье мониторов, ее слабый голос. Он помнил ту лекцию, которую им прочитали не только родители, но и директор школы. Это была его вина, и он всегда будет об этом помнить.
– Ох, Эдвард, вот только не надо раскисать. Выражать эмоции после секса это женская работа, – рассмеялась Белла, пытаясь разрядить атмосферу, но где-то посередине предложения она громко зевнула.
– Очень смешно, спящая Красавица. Можешь уже дальше храпеть, – поддразнил он, легонько толкая ее на кровать.
– Я не храплю, – возразила Белла, прикрывая свое обнаженное тело простынями, и Эдвард тут же схватился за них.
– Не тяни все на себя, Белла. Это моя постель, – захныкал Эдвард, вырывая у нее простыни. Белла не удержала их и, подкатившись к Эдварду, стукнулась подбородком о его грудь.
– Черт, Эдвард! – закричала она и принялась колотить его по рукам. Он с легкостью оторвал от себя ее руки и отпихнул в сторону.
– Я не храплю, – снова возразила она.
– Ты издаешь такие же звуки, как твой старый пикап!
– О боже. Мой пикапчик! Я так по нему скучаю, – вспомнила прошлое Белла, а потом снова зевнула.
– Скучаешь по этой куче металлолома? Я до сих пор не могу поверить, что он столько продержался, – зевая, сказал Эдвард. Как известно, зевота это заразно.
– Эй, эта машина – классика!
– Только потому что машина старая, это не делает ее классикой. Тандерберд. Мустанг. Вот это классика. А твой пикап…скажем так, не совсем.
– Как скажешь, Эдвард! Спокойной ночи!
– Спокойной, Беллз. Сладких снов.
***
Эдвард проснулся первым, как, впрочем, и всегда. Даже в рабочие дни он просыпался первым. Его тело просто не позволяло ему спать позже определенного времени. Это иногда было не очень приятно, особенно когда он поздно ложился и спал всего три часа.
Было десять утра. Обычно Эдвард вставал гораздо раньше, но прошлая ночь его вымотала. Это было по меньшей мере странно. Очень тяжело было не выходить из роли. Ему захотелось сорвать с себя эти дебильные клыки в ту самую секунду, как он приклеил их, но увидев, как загорелось лицо Беллы в тот момент, когда он обратился к ней, он передумал.
Всю неделю после того, как она выбрала букву, у него возникало желание пойти к ней в комнату и все отменить. Это было глупо. Кто-то из них мог пострадать, но все еж он не хотел заканчивать игру. Его возбуждала перспектива того, что он будет изучать это…чем бы это ни было с Беллой.
Ему не стыдно было признать, что его лучшая подруга красавица. На самом деле, она была просто ошеломляюща. У нее были самые мягкие волосы, каких он только касался в жизни, и эти глубокие карие глаза, взглянув в которые, он тонул. У Беллы было миниатюрное упругое тело и ноги, которые были гораздо длиннее, чем положено девушке ее роста. Его мама всегда поддразнивала ее и говорила, что Белла вся – сплошные ноги. Она была умной и веселой и всегда была его лучшим другом и важной частью его жизни. Она была рядом, когда умер его дедушка, была рядом, когда он получил письмо из университета, в который мечтал поступить. Белла всегда была рядом с ним.
Эдвард решил приготовить завтрак, чтобы хоть как-то отвлечься, но у него все тело буквально чесалось от желания побежать в комнату и сжульничать, подобрав себе хорошую букву. Он хотел, чтобы у него была возможность впечатлить Беллу, а это было сложно сделать, когда неизвестно, какая буква тебе достанется. Но он остановил себя. Это было бы нечестно, к тому же, он не смог бы пробраться в спальню и не разбудить при этом Беллу.
Белла вошла в кухню спустя двадцать минут, как раз в тот момент, когда Эдвард подбрасывал на сковороде последний блин.
– Это шоколадные? – слабо поинтересовалась она.
– Ага, твои любимые, – ответил он, кладя несколько блинов на тарелку и протягивая ее Белле. После того, как Эдвард положил и себе несколько штук, он поставил на стол два стакана апельсинового сока.
– Ты когда-нибудь вообще спишь, Эдвард? – спросила Белла, набив полный рот блинов.
– Тебя мама не учила, что неприлично разговаривать с полным ртом?
Белла усмехнулась, проглотила то, что было у нее во рту, и показала ему средний палец.
– Ты такая леди, Свон!
– А ты такая сволочь, Каллен! Подумать только, а я еще принесла с собой шапку, чтобы позволить тебе выбрать букву и не слушать целый день твое нытье, но теперь я думаю, что заставлю тебя подождать.
– Нет, Белла! Прости меня. Ну же! Позволь мне выбрать! Пожалуйста! – умолял Эдвард, встав на колени. Он увидел, что Белла прижимает шапку к стулу бедром и заодно заметил, что на ней надето. На ней была только расстегнутая рубашка от вампирского костюма, который он вчера надевал. Когда Белла села, рубашка поднялась чуть выше колена. Эдвард не сдержался и ухмыльнулся.. Было что-то невыразимо сексуальное в женщине, которая носит мужскую одежду.
– Ты выглядишь очень сексуально, Свон, – массируя ее левую ногу, промурлыкал он.
– Я знаю, что ты хочешь сделать, Каллен. Это не сработает, – она хотела, чтобы ее голос звучал ровно, но это было очень трудно. Его рука пропутешествовала выше по ее ноге и легонько прошлась по чувствительной под коленкой. Белла чуть подпрыгнула, и Эдвард тут же воспользовался моментом, чтобы выхватить шапку.
– Аха! Я выиграл, Беллз, – победно воскликнул он, поднимая шапку высоко над головой. Белла спрыгнула со стула и принялась подпрыгивать, пытаясь достать до шапки. Эдвард усмехался и довольно разглядывал ее, так как рубашка, что была на ней, мало что скрывала.
– Ну, Эдвард! Отдай обратно! Я позволю тебе самому вытащить букву, – торговалась Белла, лукаво улыбаясь. Она знала, что выиграет. Эдвард уступил, и шапка упала в руки Беллы.
– Как ты узнала, где я ее спрятал? – спросил Эдвард, потянувшись к шапке. Он думал, что хорошо ее спрятал, но Белла все равно умудрилась ее найти. Он пытался нащупать самый большой листочек, но умница Белла порезала их так, что все были одинакового размера.
– У меня свои методы, – ответила она, и Эдвард вопросительно приподнял бровь. Вытащив бумажку, он разгладил ее и прикрыл рукой, чтобы Белла не увидела.
Изучая написанную наспех букву, он думал: и что мне делать с этим?
– Хорошая буква? – спросила Белла, поднимая голову в попытке мельком глянуть на листочек, но Эдвард быстро спрятал руку за спину и кивнул.
– Одна есть, осталось еще двадцать пять, Свонни.
– Ну давай, Каллен!
***
Глава 4
Эдвард Каллен любит мороженое. Нет, вычеркните это. Эдвард Каллен просто обожает мороженое, всегда обожал его и всегда будет обожать. Какой ребенок не любит мороженое и не умоляет маму купить ему еще одну порцию, не говоря уже о том, что всегда пытается заглотить еще пару шариков, когда мама отвлекается.
Как раз этим Белла с Эдвардом частенько занимались в детстве. Они прокрадывались в кухню, а потом, стащив из холодильника галлон мороженного и засев в комнате Эдварда, объедались им до поросячьего визга. Они придумывали кулинарные шедевры, «дополняя» мороженое всем, что попадалось под руку. В ход шло все. Ориос. Червяки из желе. Даже картошка фри! (Что странно, им обоим нравилась то, что получалось с картошкой фри!) И даже несмотря на то, что они попадались бесчисленное количество раз и получали нагоняй от своих мам за то, что испортили себе аппетит перед ужином и наелись вредной калорийной пищи, даже несмотря на то, что на следующее утро им обоим ужасно болел живот, они все равно продолжали делать это. Даже теперь, когда они повзрослели, бывало, что Эдвард доставал из холодильника мороженое и шел в спальню к Белле, чтобы поесть в ее кровати. Или наоборот.
Больше всего он любил шоколадное мороженое. Следующим в списке шло клубничное, но яркость вкуса шоколадного мороженого…это что-то неземное. К тому же, у шоколада очень богатый спектр вкусов и оттенков. Эдвард больше всего на свете обожал мороженое со вкусом темного швейцарского шоколада. У него был такой богатый, насыщенный вкус. Впервые он попробовал этот сорт мороженого на вечеринке в честь дня рождения.
Это был одиннадцатый день рождения Эрика Йорка. Весь их тогда шестой класс собрался на кухне в доме Эрика, где его мама накрывала на стол. И в самом конце стола Белла с Эдвардом заметили мороженое. Эдвард помнил улыбку, которая засияла на лице Беллы, когда она, взглянув на него, направилась к вожделенному десерту. Эдвард последовал прямо за ней.
На этой вечеринке Белла с Эдвардом разделили свой первый и единственный поцелуй во время игры в бутылочку. И хоть Эдвард не помнил, во что была одета Белла и сильно ли он облажался, он помнил, что губы Беллы на вкус были словно мороженое с темным швейцарским шоколадом.
***
Эта буква совершенно сбила Эдварда с толку. I. После того, как он увидел ее на клочке бумаге, он так и не смог ничего придумать. Он солгал Белле, когда она спросила, есть ли у него какие-либо идеи относительно того, чем они будут заниматься в субботу.
– Не беспокойся, Беллз. Я припрятал кое-что в рукаве, – уверенно ответил он, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь. Что угодно.
Белла лишь улыбнулась и пошла на работу, а Эдвард сел за кухонный стол и попытался что-нибудь придумать.
Не получилось. Что весьма странно, так как человек, занимающийся рекламой, должен быстро соображать. В этом заключается его работа. Быстро подавать хорошие идеи.
В машине, по дороге на работу, Эдвард попытался придумать что-нибудь, что угодно, ну хоть малюсенькую идейку. Нет. Пусто. Он чуть не проехал на красный свет из-за того, что думал совсем о другом.
Весь рабочий день в понедельник он пытался придумать что-нибудь. Он хотел поискать в Интернете, но файрвол на его рабочем компьютере не разрешил ему доступ. Долбаный, гадский файервол, подумал Эдвард, двинув кулаком по монитору и получив за это недоуменный взгляд от своей секретарши, которая в этот момент как раз вошла в офис.
Во вторник лучше не стало, как, собственно, и в среду. Его очень раздражало то, что он ничего не мог придумать по поводу буквы, но на совещании его мгновенно осенило насчет новой рекламной кампании каких-то покрытых глазурью детских хлопьев.
Так продолжалось до вечера четверга, пока они с Беллой не отправились за покупками. Идея возникла в его голове именно благодаря Белле. Они уже платили за продукты, когда Белла оттащила его в сторону и велела ему вернуться в торговый зал.
– Эдвард, мы забыли мороженое! – закричала она, в то же самое время пытаясь уговорить кассира подождать минуточку.
– Я возьму, – ответил он и, пробежав по залу супермаркета, открыл дверь морозилки и вытащил оттуда две последние упаковки шоколадного мороженого. И тогда его осенило.
Мороженое!
На обратной дороге к кассе он не мог прекратить тупо улыбаться. Белла смущенно взглянула на него.
– Чему улыбаешься? – с любопытством спросила она, ставя продукты в багажник машины Эдварда.
– Да так, ничему. Просто уже предвкушаю уик-энд. Интересно, ты догадаешься, что я придумал или нет?
– Скорее всего, нет. Я не такая креативная, как ты.
– А вот это правда. Мне нравится, что ты признаешь, что я умнее, Белла, – поддразнил он, когда они сели в машину.
