Текст книги "Секс по алфавиту (ЛП)"
Автор книги: the-glory-days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Эдвард прекратил свои ласки, когда почувствовал, что Белла безуспешно пытается справится с пуговицами на его рубашке.
– Позволь мне, – Эдвард сел на кровати и, убрав ее руки со своей рубашки, стал расстегивать пуговицы. К тому времени, как несколько пуговиц поддались, у него уже не было сил ждать, и он просто сорвал с себя рубашку. Несколько пуговиц отлетело в сторону, и Эдвард швырнул рубашку туда же, куда несколько минут полетела шапка.
Руки Беллы тут же оказались на его обнаженной груди, и ее пальцы стали исследовать каждый его мускул. Каждый раз, проводя руками по его груди, она задевала его соски ногтями.
– Белла, – простонал он, когда она, сев в постели, запечатлела поцелуй над его левым соском перед тем, как накрыть его губами. – Белла, – повторил он, и его руки зарылись в ее локоны, пока она проделывала то же самое со вторым соском.
– Fuck, – застонал Эдвард, когда Белла провела ногтями по его спине, каждый раз спускаясь все ниже.
Зарычав, он оттолкнул Беллу и прижал ее к кровати.
– Так скучал по тебе, – промурлыкал он ей в живот, погружая язык в ямку пупка. Белла начала извиваться под ним, и он усмехнулся.
– Я тоже. Ох, Эдвард, – зашипела она, когда он прихватил зубами ее тазовую кость.
– Ммм, Белла. Я чувствую твой запах. Прошло столько времени…Ты знаешь, что я чуть не умер от того, что не мог быть рядом и видеть, как ты играешь с собой? Я уверен, это было красиво. Ты позволишь мне посмотреть когда-нибудь? – поддразнил он, а его руки тем временем начали потирать ее через ткань шортов.
Белла приподняла бедра навстречу его прикосновениям, и вращающими движениями начала тереться об его ладонь, которой он накрыл ее ноющую промежность.
– Мммммм…такая влажная, – пробормотал Эдвард, стягивая с нее шортики вместе с трусиками, которые были под ними.
– Только для тебя, – простонала она, и эти три слова разожгли в теле Эдвард пожар. Он быстро расстегнул пуговицу на своих слаксах и стащил их с себя.
– Скажи это еще раз, – потребовал он, располагаясь рядом с ее влажным центром. – Скажи это снова, черт возьми!
Белла застонала, когда он начал тереться о развилку между ее бедрами. Эдвард продолжал медленно дразнить ее, пока она снова не сказала то, что он так хотел услышать.
– Только для тебя, Эдвард. Только для тебя! – выдохнула она, и на последнем слове он медленно скользнул в нее, зашипев, когда ее стеночки инстинктивно сжались вокруг его плоти. Закрыв глаза, он позволил себе насладиться ее обжигающим теплом, которое поглощало его. Прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал ее так, и эти три маленьких слова только сильнее воспламенили его.
– Белла, – прошептал он. Обхватив ее лодыжки и закинув их себе на плечи, он начал медленно двигаться. Он почти полностью выходил, а затем снова медленно погружался в нее, наслаждаясь тем, как ее жаркое тело плотно обхватывает его. Еще никогда он не чувствовал такого, даже в ту ночь, когда они делали это медленно. Еще никогда он не был так околдован в ней, никогда прежде он не погружался в нее так глубоко.
Когда Эдвард почувствовал, что стенки влагалища Беллы начали сжиматься, он, к их обоюдному удовольствию, ускорил темп.
– Эдвард, – прошептала Белла, когда он врезался в нее. – Так хорошо…о… fuck.
Эдвард подавил желание усмехнуться и вместо этого прижался губами к лодыжке Беллы.
– Белла, – смог выговорить он, когда Белла кончила. Ее стеночки сомкнулись вокруг него, и она стала дрожать всем телом. Ее ногти впились в его руки, и Эдвард был почти уверен, что после этого на нем останутся отметины, но ему было наплевать на это. Он продолжал быстро двигаться в ней и громко стонать, не думая о том, что сейчас только час дня. Спинка кровати с грохотом ударялась об стену, и она знал, что позже ему придется подкрашивать ее.
Когда Белла посмотрела ему в глаза, коснувшись края ключика, висевшего у нее на шее, Эдвард потерял контроль.
– Черт, – выдохнул он, отстраняясь от Беллы и ложась рядом с ней. – Это было потрясающе, – выдохнул он в подушку.
–Согласна, – усмехнулась она, когда Эдвард прижал ее к себе.
– Это ожерелье и правда изумительно смотрится на тебе.
– Спасибо, – ответила она, поворачиваясь к нему со сверкающей улыбкой на губах.
– Пожалуйста, красавица, – ответил он. Ему теперь было все равно, станет ли она отчитывать его за нарушение каких-то неписаных правил.
– Так что обозначала буква Н? – спросила она, никак не отреагировав на его ласковые слова.
– Дом, наверное, – ответил он.
– Ну, это нечестно, – усмехнулась она. – Это слишком широкое определение.
– Тише, – шикнул на нее Эдвард, тоже рассмеявшись и шлепнув ее по обнаженному бедру.
– Я скучала по тебе.
– И я скучал по тебе, Белла. Ты даже не представляешь, как сильно.
*самое известное прозвище Нью-Йорка. Возникло в 1920-х годах
**Если кто не помнит, то это слова Шварценегера из Терминатора))
***
Глава 24
Когда Эдвард обнял ее за плечи, Белла уткнулась носом в его грудь. Они оба были потными, но Беллу это мало волновало, пока она лежала щекой на его груди. Было так приятно чувствовать его гладкую кожу. Она слушала неровный стук его сердца, и пока Эдвард пытался выровнять дыхание, Белла пыталась сделать то же самое.
Белла очень жалела, что не может запечатлеть именно этот момент, чтобы любоваться им, когда ей захочется. Она хотела запомнить смятые простыни возле Эдварда, и одежду, разбросанную по полу. Она хотела навсегда запомнить шапку на полу, и несколько листочков, выпавших из нее. Черт, она даже хотела остановить время на его будильнике.
Она была так счастлива и удовлетворена, что это казалось просто нелепым. Никогда Белла не думала, что будет себя так чувствовать.
В момент, когда в квартире раздался голос Эммета, ее сердце понеслось галопом только при упоминании Эдварда, и она выбежала из его комнаты, и заметив Эдварда у двери, почти завизжала. Она чувствовала себя просто невероятно; словно они не виделись несколько месяцев, а не три дня.
Хоть ей и удалась сдержать девичий визг, своим телом управлять она не могла и бросилась на Эдварда. Никогда она не чувствовала себя лучше, чем в тот момент, когда их тела соприкоснулись.
Все было так правильно, так безупречно. Даже не смотря на то, что на нем был костюм и галстук, она чувствовала все его тело под своими руками, а от его горячих ладоней, обнимающих ее за талию, по телу расходилось приятное тепло. В довершение ко всему, она услышала, что он скучал по ней так же, как она скучала по нему и… ну, в общем, после этих слов ее сердце заколотилось еще сильнее.
Тот момент был прекрасен, пока Эммет не сбросил бомбу о том, что знает об их игре с Эдвардом.
– Итак, ты не скажешь мне, сколько стоит ожерелье? – спросила Белла, проведя своими изящными пальчиками по ожерелью. Он видела, как Эдвард смотрел на нее, пока она играла с ключиком.
– Нет, – поддразнил он, толкнув ее в бок.
– Почему нет? Меня это не волнует. Ладно, волнует, но не так, как большинство девчонок. Ты же знаешь, что не должен был тратить на меня так много. Оно же все-таки от Тиффани, черт возьми. Оно дорогое. Просто скажи мне, пожалуйста, – попросила она, и Эдвард захихикал, качая головой.
– Ни за что.
– Я могу посмотреть в интернете, – возразила она как обиженный ребенок, и Эдвард захихикал еще громче. А вот возьму и посмотрю, сказала она себе. Белла должна была знать, сколько Эдвард на нее потратил. Ожерелье было великолепно. Она понятия не имела, что оно значило, хотя, если бы она на самом деле захотела проанализировать значение подарка, то решила бы, что Эдвард вручил ей ключ от своего сердца, но так как они были всего лишь лучшими друзьями, Белла не рассматривала этот вариант.
– Да, пожалуйста. Меня это не волнует. Только знай, что я потратил бы намного больше на тебя, если бы ты не была такой упрямой, – парировал он, и Белла игриво ударила его по руке.
– Я не упрямая.
– Как осел.
– Fuck you, Эдвард.
– Ты уже это сделала, моя дорогая. Уже.
– Тьфу, – простонала она, пытаясь отстраниться от Эдварда, но он сильно прижал ее к себе, и она уткнулась лицом в его грудь.
– Итак, когда Эммет сказал тебе, что знает об игре? – спросила она, подняв голову вверх и посмотрев на Эдварда. Она заметила короткую вспышку печали на его лице, прежде чем появилась та небольшая и хитрая кривоватая улыбка, которую она так сильно любила.
– Вчера, – ответил он, убирая несколько спутанных прядей волос с ее лба. Он смущал ее, и Белла не могла не покраснеть. Возникло такое напряжение, когда он уставился на нее; оно всегда было, но теперь ощущалось по-другому, более приятно.
– Правда? Что он сказал?
Эдвард усмехнулся и погладил ее по щеки тыльной стороной ладони, широко улыбаясь; Белла тут же начала краснеть.
– Люблю, когда ты краснеешь, – пробормотал он, чем заставил Беллу покраснеть еще больше.
– Прекрати, – пожаловалась она, отталкивая его руку в сторону. – Теперь ответь на мой вопрос. Что он говорил? – Эдвард выдохнул, и волосы попали Белле на лицо, заставляя ее отпрянуть.
– Он только сказал, что Розали рассказала ему о нас. В принципе, это все, что он мне сказал.
– Оу, я ожидала чего-то более … взрывного от Эммета, – ответила она почти разочарованно, и Эдвард громко захохотал, играя с кончиками волос Беллы. Она в тот момент погрузилась в себя. Все, о чем она могла думать, было тем, что ее волосы выглядели ужасно, что они были спутаны, и она попыталась отстраниться от Эдварда.
– Ты такая красивая, – прокомментировал Эдвард осознанно, вновь вызывая румянец на щеках Беллы. И снова он коснулся ее щек тыльной стороной ладони. На выдохе, Белла расслышала, как он прошептал ‘люблю’.
– Знаешь, – начала Белла, и ее рука тоже коснулась щеки Эдварда. – Не думаю, что когда-нибудь видела, как ты краснеешь.
Эдвард улыбнулся, положив свою руку поверх Беллиной.
– Уверен, что видела, – возразил он, выводя свое имя на ее руке.
– Нет, – спорила она, – не видела. Что заставит Эдварда Каллена покраснеть? Что тебя смутит?
– Ничего, – усмехнулся он, когда Белла села на кровати.
– Давай же, скажи мне, – умоляла она. – Это не справедливо. Ты, скорее всего, выглядишь великолепно, когда краснеешь, – надулась она, и Эдвард потянулся и коснулся ее нижней губы.
– Кого это волнует? – спросил он, переворачивая их. Теперь он стоял на коленях, нависая над Беллой, и она могла почувствовать жар, исходящий от него. Эдвард усмехнулся, когда она стала рассматривать его тело.
– Эдвард, что ты делаешь? – спросила Белла, пытаясь вылезть из-под Эдварда, но не могла, потому что он взял ее руки и держал их за ее головой, сжимая одной своей. Свободной правой рукой он провел по ее лицу, и Белла прикусила губу, думая, что это поможет ей не покраснеть, но ошиблась. Этот парень, ее лучший друг, вызывал в ней такую реакцию.
– Я действительно люблю те…, когда ты краснеешь, – сказал Эдвард, словив себя на слове, которое не разобрала Белла.
– Я ненавижу то, что все время краснею. Это говорит людям, как я на них реагирую.
– Именно поэтому я и люблю, когда ты краснеешь, – прошептал он, и наклонился, чтобы прошептать еще что-то на ухо. – Мне нравится, что я произвожу на тебя такой эффект. Уверен, что ты чувствуешь то, что делаешь со мной, – поддразнил он и потерся об нее, прикусив мочку уха.
– Эдвард, – простонала она, когда он отпустил ее руки, которые тут же оказались в его волосах. Его волосы больше не были такими мягкими, как тогда, когда он только приехал. Они были спутанными и мокрыми, но ей безумно нравилось знать, что именно она была причиной всего этого.
– Белла, – вторил он, покусывая кожу на шее. Укусы были такими слабыми, что не должны были оставить следы, но достаточно сильными, чтобы причинить легкую боль. Белла, казалось, наслаждалась этим, потому что стала приподнимать бедра навстречу Эдварду. Где-то глубоко внутри внутренний голос напоминал, что сегодня воскресенье, и что они нарушают правила, но все о чем думала Белла, так это о том, что они нарушали правила слишком часто, чтобы беспокоиться об этом сейчас.
– Ты не собираешься останавливать меня? – дразнил Эдвард, облизывая одну из ее грудей.
Белла покачала головой, прежде чем потянуться и взяться за его шею. Она использовала неожиданный момент, и сумела перевернуть их, так что теперь она была сверху.
– К черту правила, – проворчала она, раскачиваясь на его бедрах, и застонала, соприкоснувшись с его уже твердым членом.
– Все правила? – спросил Эдвард оптимистично, садясь и обнимая Беллу за талию.
Белла сглотнула, посмотрев в глаза лучшего друга, наполненные надеждой и тоской. Медленно и глубоко вздохнув, Белла прикрыла глаза. Она слышала прерывистые вздохи, которые издавали они с Эдвардом.
Эдвард хотел поцеловать ее, она видела это в его глазах, и, черт возьми, если она не хотела поцеловать его в ответ. Она чувствовала страх от того, что может быть дальше, и это мешало ей наклониться и поцеловать его. Она чувствовала Эдварда под собой, его бедра, упирающиеся в ее, его руки, бережно обернутые вокруг ее талии, и его глаза, всматривающиеся в ее лицо.
Когда она открыла глаза, она увидела именно то, что ожидала. Эдвард пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Его глаза были немного прищурены, а губы сжаты. Он двинул бровями, задавая немой вопрос: “Итак?” и Белла неожиданно стало подташнивать.
В ее животе порхали бабочки; сердце неслось со скоростью миля в секунде, словно она только что пробежала марафон. В ее голове слово «нет» распевалось как военный гимн, но она не обратила на это внимание.
– Все правила, – ответила она спокойно, и глаза Эдварда едва не вылезли из орбит.
– Ты уверена? – спросил он, когда Белла наклонилась над ним, думая про себя: так и должно быть.
Медленно опускаясь на Эдварда, она кивнула головой, и они оба застонали от этих ощущений.
– Эдвард, – застонала она, когда он помог ей опуститься вниз.
– Белла, – ответил он, начиная двигаться в медленном темпе. Спина Беллы была выгнута, пока они медленно двигались вместе, вверх и вниз, и Эдвард направлял ее, положив одну руку ей на спину. Его вторая рука ласкала е грудь, в то время как Белла опиралась руками о кровать, чтобы сохранить равновесие.
– Белла, – снова прошептал Эдвард. Она потерялась в медленных движениях, прежде чем поняла, что Эдвард произнес ее имя.
– Да, – простонала она, когда Эдвард притянул ее ближе.
– Могу я поцеловать тебя? Нет… не так, черт побери. Я собираюсь поцеловать тебя, – заявил он, двигая бедрами быстрее, и Белла стала подражать ему в позе наездницы.
– Да, – простонала она, запуская пальцы в его волосы на затылке и потянув их, притягивая его лицо к своему.
Одними губами Эдвард тихо прошептал имя Беллы, и она ответила ему.
– Слишком далеко, – пробормотал он, и она кивнула, прежде чем его губы мягко коснулись ее.
Если раньше Белла думала, что находиться в объятиях Эдварда было волшебным, то его поцелуй был похож на хоровое Аллилуйя, и воду в пустыне, черт, это даже было лучше, чем любой оргазм, который когда-либо она испытывала с ним.
Это был медленный поцелуй, их губы едва двигались, наслаждаясь мягкостью этого прикосновения. Когда они отстранились друг от друга, Белла продолжала медленно двигаться вниз, и Эдвард двигал бедрами ей навстречу в том же ритме.
Они просто смотрели друг на друга, соприкасаясь лбами, ускоряя темп, их дыхание сбилось, но все еще было одинаковым.
– Близко, – прошептала Белла, чувствуя дыхание Эдварда на губах. Он кивнул, и ускорил свои движения, чтобы соответствовать безумным движениям Беллы. Его рука сползла вниз, легко скользя по потному телу, груди, прямо к ее клитору и он стал потирать чувствительный комочек нервов в ритме их движений.
Стоны Беллы стали более отчаянными, когда она приблизилась к своему пику, и когда она почувствовала знакомый электрический разряд, бегущий от кончиков пальцев, она набросилась на рот Эдварда, целуя его со всей силы, и кончила, увидев вспышки перед глазами и маленьких поющих ангелов.
Эдвард поцеловал ее в ответ сильнее, запуская свой язык в ее рот, и пробуя ее впервые за пятнадцать лет.
В последний раз они целовались так давно, но ощущения были такими же, как и тогда. Белла думала об этом, отходя от оргазма. Она была в таком же восторге, как и тогда, когда ей было 11 лет, и она впервые целовалась.
Забавно, подумала Белла. Именно с Эдвардом был ее первый поцелуй.
***
Глава 25
Пока Эдвард спал, Белла наблюдала за тем, как с каждым вздохом поднимается и опускается его мускулистая грудь. Она видела, как трепещут его ресницы в то время как ему снится какой-то сон. Он выглядел таким спокойным и безмятежным. Его губы были чуть вытянуты вперед, как и всегда, когда он забывался глубоким сном; во сне он всегда выглядел так, будто ждал поцелуя. Его волосы были рассыпаны по подушке, и их красноватая медь красиво контрастировала с глубоким синим цветом наволочки.
Лучики полуденного солнца пробивались сквозь занавески, вырисовывая причудливые узоры на плече Эдварда, и Белла, наклонившись, нежно поцеловала его кожу там, где ее касался солнечный свет.
Белла позволила своим рукам поближе подобраться к волосам Эдварда, которые, хоть и слиплись от пота, все равно изумительно пахли и источали запах, который принадлежал только Эдварду. Белла привыкла к этому запаху еще с тех пор, как они были детьми.
Он был таким невозможно красивым. Его красота была достойна восхищения, и Белла не могла поверить, что так долго этого не замечала. Она словно не осознавала, что ее лучший друг так привлекателен. Черт, да женщины всю жизнь пускали по нему слюни, было сложно не заметить те злобные взгляды, которыми они одаривали Беллу, когда они с Эдвардом шли куда-нибудь вместе. Было очевидно, что Эдвард привлекателен, просто она никогда на самом деле не вглядывалась в мужчину, с которым они дружили больше двадцати лет.
Когда они были детьми, он был милым и симпатичным маленьким мальчиком. У него были эти буйные локоны, которые невозможно было усмирить, и самая прекрасная улыбка, которую только видела Белла. Даже когда он носил брекеты, его улыбка была потрясающей. Девчонки в классе всегда спрашивали ее об Эдварде и хихикали, накручивая волосы на палец, когда говорили с ним. Белла только закатывала глаза, и потом они с Эдвардом издевались над ними, когда дома у нее смотрели мультики после школы.
В старшей школе стало совершенно очевидно, что Эдвард привлекателен. Перед выпускным классом он неожиданно прибавил в росте и стал возвышаться над Беллой. За то лето он стал более мускулистым и скинул детский жирок, который присутствовал у Беллы до колледжа. Он больше не был таким мило круглолицым, и его черты стали более резко очерченными, более мужественными и более красивыми.
Он превратился в мужчину, и даже тогда Белла оставалась слепа ко всем этим переменам. Она видела перед собой просто Эдварда, ее лучшего друга, мальчишку, с которым они вместе воровали мороженное из холодильника. Он оставался все тем же мальчишкой, который из-за дурацкого обещания, данного в раннем детстве, проехал на велосипеде несколько миль, чтобы провести с ней свой день рождения. Он был все тем же парнем, который мог простой шуткой улучшить ее настроение и мог заставить ее улыбнуться даже тогда, когда ей впервые разбили сердце.
Но теперь Эдвард был мужчиной, в которого Белла была влюблена. Больше не было «если», «и» или «но». Она была по уши, безоглядно и бесповоротно влюблена в мужчину, который сейчас лежал рядом с ней, который был с ней на протяжении последних двадцати лет. И что хуже всего, этот прекрасный мужчина мирно спал рядом с ней и понятия не имел о терзаниях, разрывающих ее душу. Он не представлял, как сжимается ее сердце каждый раз, когда он улыбается ей. Не представлял, что ее тело горит всякий раз, когда он проводит пальцами по ее щеке или прикусывает мочку уха.
Он не знал о том, как сильно она влюблена в него. И хуже всего было то, что она догадывалась: ее чувства безответны. Было очевидно, что Эдвард все еще видел в ней только свою подругу, которая собирала коробки из под хлопьев, потому что очень хотела подарить ему футболку Speed Racer, которая так ему нравилась. Он все еще видел в ней одиннадцатилетнюю девочку, которая понятия не имела, как поцеловать его на дне рождения Эрика. Он до сих пор видел в ней четырнадцатилетнюю девочку-подростка, которая была слишком наивна, чтобы догадаться о мотивах старшеклассника. Он до сих пор видел в ней только свою лучшую подругу.
И это убивало ее.
Она почувствовала, как закипают в глазах слезы и в горле образовывается комок при мысли об этом. Ее пальцы, которыми она касалась волос Эдварда, задрожали, и несколько слезинок медленно скатились по щеке.
Слез становилось все больше. Белла вздохнула, изучая взглядом линию его подбородка, а руками лаская его глаза. Наконец, она нашла пальцами его губы. Они были такими мягкими и сладкими, когда он целовал ее. Этот поцелуй был прекрасен, это было все, на что она надеялась, но он также и изменил все, а это было последним, чего она хотела. Они не могут больше целоваться; это причинит слишком сильную боль, если не будет ничего значить для него.
Она все еще была просто его лучшим другом. Почему он должен захотеть быть с ней, если у него может быть самая лучшая девушка?
Слезы прекратились, но дыхание все еще не пришло в норму, поэтому Белла решила встать и выпить стакан воды. Она взяла с пола свою одежду и натянула ее на себя. Движения кровати и ее действия потревожили сон Эдварда.
– Куда ты? – спросил он, медленно садясь в постели. Он потер глаза, стараясь привыкнуть к свету. Ему удалось поспать чуть больше часа.
– Хочу попить, – прохрипела Белла, безуспешно стараясь скрыть обуревавшие ее чувства.
– Ты плакала? – полным беспокойства голосом спросил Эдвард. Он быстро встал с кровати и, не обращая внимания на то, что обнажен, подошел к Белле. Обхватив ладонями ее лицо, он заглянул ей прямо в глаза. Искренность, которую увидела в них Белла, заставила ее только сильнее расплакаться.
– Белла, что случилось? – спросил Эдвард, крепко прижимая ее к себе.
– Эдвард, нам нужно поговорить.
Эдвард отстранился от Беллы и посмотрел на нее.
– После этих слов ничего хорошего не жди, Беллз.
– Я знаю, – ответила она, грустно улыбаясь при звуках ее прозвища и наблюдая за тем, как Эдвард садиться на кровать. Он похлопал по месту рядом с собой и позвал ее присоединиться к нему.
– О чем нам надо поговорить? – спросил он с трепетным страхом в голосе. Белла почувствовала, как сердце в груди разбивается. Вот и все, подумала она, сейчас я разрушу двадцать лет дружбы и потеряю самого важного человека в своей жизни.
– О нас. Мы должны поговорить о нас.
***
Глава 26
Хоть горшком назови, только в печь не сажай. Невозможно было сосчитать, сколько раз эти слова срывались с губ Эдварда в детстве и сколько раз он слышал то же самое от Беллы. После каждого пустякового оскорбления, которым обменивались когда-либо они с Беллой – неважно, было ли это из-за ее пижамы или из-за того, что у Эдварда начали расти усы – они произносили эти слова.
Они так часто обзывали друг друга, когда были детьми. Не было ничего странного в том, что один называл другого неудачником или идиотом. Но в детстве это ничего не значило. Даже если оскорбления становились чересчур обидными, все списывалось на то, что они все-таки дети и это были просто слова.
В детстве Эммет очень любил такие слишком обидные шуточки. В начальной школе он мог объявить, что Эдвард все еще мочится в постель, хотя это было ложью. Когда дело касалось Беллы, Эммет всегда надавливал на то, что она мало общается с детьми, называл ее изгоем общества, что в семь лет звучало как «У Беллы вши, поэтому она ни с кем не разговаривает»
Когда они стали старше, Эммет сделал мишенью близкие отношения Эдварда и Беллы. Он всегда отпускал непристойные замечания насчет них. Обычно после его слов их общие друзья окидывали его странными взглядами, так как все знали, что Эдвард и Белла просто друзья. Все просто усмехались и отбрасывали его замечания в сторону, зная, что фраза «они кувыркаются» так же фальшива, как грудь у порнозвезды.
Хотя был один человек, который свято верил в то, что Белла и Эдвард в конце концов будут вместе. Это была Анджела Вебер. Сколько раз она говорила, что они созданы друг для друга! Она утверждала, что это судьба свела их вместе, что их пара создана на небесах. Она замечала, что они заканчивали предложения друг за друга и понимали, что хочет другой после одного взгляда. Когда они возражали, что у всех лучших друзей так, Анджела качала головой и, закатив глаза, говорила, что они просто противятся очевидному.
Когда Анджела услышала историю о том, как они впервые встретились в супермаркете, то рассмеялась и воскликнула: « Видите, это судьба». Эдвард никогда не забудет выражение лица Анджелы, когда она говорила «Вам суждено быть вместе, ребята. Такие вещи не происходят без причины. Вы созданы друг для друга»
Эдвард навсегда запомнил эти слова, но никогда не придавал им особого значения. До того момента, пока он не увидел, как Белла мечется по комнате.
– Нам нужно поговорить.
Сев на кровать, Эдвард повторял про себя эти три слова. Всего три слова. Три слова, которые наполнили его дурным предчувствием и страхом.
Пока он смотрел, как Белла медленно подходит к нему и садится рядом, в его голове эти слова звучали как надоедливый мотив, сопровождаемый звуками скрипок, труб и органа.
– Мы должны поговорить о нас.
Он тихо сидел на мягком матрасе, а его мысли в это время бешено метались у него в голове. Он даже не хотел думать обо всех тех поворотах, которые мог принять этот разговор, и о том, что он скажет ей. Эдвард прокручивал в мыслях два варианта развития событий, и ни один и них не нравился ему, ни один даже близко не устраивал его. Конец, только об этом мог думать сейчас Эдвард. Это конец, крутилось у него в голове. Я потерял ее навсегда.
Напряжение в комнате сгустилось настолько, что было практически осязаемым, и вся эта атмосфера действовала удушающее на него и на Беллу.
Напряжение между ними сгустилось и повисло тяжелой тучей.
Он никогда еще так не нервничал, и даже припомнить не мог, был ли когда-нибудь в таком состоянии. Даже по дороге домой он не волновался так сильно, как сейчас. Однако, Эдвард видел, что нервничает не только он, но и Белла.
Он был напряжен как тетива, и каждая частичка его тела буквально вибрировала. Руки Эдварда, лежащие на коленях, дрожали, а колено неконтролируемо дергалось. В горле образовался комок, и Эдвард знал, что в любую минуту он может взорваться. Он понимал, что ему сразу станет легче, но он не успокоится.
Он опустил глаза вниз и даже не удивился тому факту, что до сих пор сидит на постели голый, в то время как Белла была одета в маленькие шортики и майку, которые были на ней, когда он приехал домой. И тут он внезапно понял, что находится дома всего несколько часов, но уже успел все испоганить.
Даже безумно нервничая, Белла выглядела бесподобно. Ее волосы были взлохмачены, доказывая, что еще недавно его пальцы скользили по этим волнистым локонам, ее лицо разрумянилось, а сама она сжалась, словно пыталась защититься. Но даже несмотря на все это, для него она была самой красивой.
Пять минут они просто глядели то друг на друга, то на отражающие их поверхности. Как только один ловил взгляд другого, то сразу отворачивался и отводил взгляд то на предметы интерьера, то на футболку Мэринерс, которая лежала комоде. Эдвард думал: а носила ли эту футболку Белла, пока его не было? На мгновение его губы растянулись в улыбке, когда он подумал о том, как бы она выглядела в этой огромной синей футболке.
В те несколько мгновений, когда Эдвард смог вглядеться в Беллу без того, чтобы она заметила его взгляд, он смог разглядеть тревогу в ее глазах; он слишком хорошо знал этот взгляд и понимал, что она сильно нервничает.
Его естественным порывом было утешить ее, спросить, что случилось, обнять ее и сделать так, чтобы ей стало лучше, чтобы она смогла засмеяться. Он хотел заставить ее забыть о том, что они должны поговорить, но он знал, что не может этого сделать. Именно из-за него на ее лице застыло выражение боли и беспокойства. Именно он был причиной ее страданий.
И это убивало его.
– И что же с нами? – спросил Эдвард, проглотив застрявший в горле комок и наконец найдя в себе достаточно мужества, чтобы задать этот вопрос. Звук его голоса в абсолютной тишине комнаты на мгновение испугал Беллу.
И снова ему захотелось утешить, но он знал, что не может это сделать. И в этом он тоже винил себя.
– Белла, пожалуйста, скажи что-нибудь, – умолял Эдвард в то время, как Белла продолжала хранить молчание, а слезы текли по ее щекам. Он задержал взгляд на слезинке, которая, скатившись по ее щеке, повисла на подбородке перед тем, как упасть на ее бедро.
– Я не знаю, что сказать…не знаю, с чего начать, – прошептала она, и узел в груди Эдвард сжался еще сильнее.
– Не торопись, – пробормотал Эдвард, чувствуя себя ужасно в своем собственном теле, которое буквально зудело от дискомфорта. Он потянулся за своими трусами, которые лежали возле кровати, и натянул их.
– Мы…– начала Белла, но остановилась. Когда Эдвард нетерпеливо взглянул на нее. С ее губ сорвался всхлип, и на этот раз Эдвард отбросил в сторону осторожность и схватил ее за руку. Он нежно прошелся подушечкой большого пальца по ее руке, ощущая мягкость ее кожи, которую он так обожал.
– Что мы, Беллз? Что мы? – неистово умолял он Беллу, сжимая ее руку и безмолвно ликуя, когда она сжала его руку в ответ с такой же силой.
– Это причиняет слишком сильную боль, – призналась она, и Эдвард шокировано посмотрел на нее. Он не понимал, что с ней происходит, и это пугало его.
Он всегда знал, как справится с ее чувствами, но в тот момент он был совершенно сбит с толку, еще и потому, что дело качалось и его тоже.
– Что причиняет боль, Белла? Что? Ты же мне ничего не говоришь! – застонал он, становясь на колени. Теперь он стоял на коленях перед Беллой, которая все так же молча сидела у изножья кровати. Эдвард держал обе ее руки, которые лежали у нее на коленях. Он сглотнул, почувствовав, как дрожат ее колени под его руками: они тряслись еще сильнее, чем его собственные несколько минут назад.
– Это, – ответила она, двигая руками между ними показывая то на себя, то на него. Даже в тот момент их руки оставались сплетены. – Мы не можем больше этим заниматься, Эдвард, не можем продолжать эту глупую игру. Нам не следовало начинать ее. Никогда.
– Хорошо, – прошептал он, все еще держа ее за руки. Он сел на пятки и продолжил: – Но скажи мне, почему? Приведи разумную причину, почему мы должны остановиться?
