Текст книги "Секс по алфавиту (ЛП)"
Автор книги: the-glory-days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
– Мистер Майерс хочет видеть тебя.
– Когда?
– Сейчас, – быстро ответила Элис.
Прежде чем Эдвард успел спросить, что она имеет в виду, мистер Майерс ворвался в его кабинет.
– Каллен, – обратился к нему Майерс, садясь напротив Эдварда.
– Сэр, как поживаете? – вежливо и с уважением поприветствовал его Эдвард.
– Прекрасно. Мы только что получили очередной платеж от компании-производителя зубной пасты. Ты отлично поработал, Эдвард. Я был очень доволен твоей презентацией, – сделал комплимент мистер Майерс, и Эдвард польщено кивнул.
– Спасибо, сэр. Не хочу показаться грубым, но есть ли какая-то особая цель у вашего визита?
– Да. Помнишь, мой ассистент звонил тебе в пятницу и говорил о том, что крайний срок в понедельник?
Эдвард кивнул, вспомнив панику, которая охватила его в тот момент. Именно из-за этого он и спалил ужин и был в таком ужасном настроении.
– Отлично. Так вот, у меня плохие новости. Крайний срок – четверг, – сообщил он, и у Эдварда перехватило дыхание.
– Четверг, – повторил он.
– Я так и сказал, Каллен. Ты приедешь сюда в четверг утром и проведешь презентацию для меня и мистера Остина, а потом вы с Остином полетите в Нью-Йорк и представите наше предложение Робу Лангстаффу. Он прилетит из Германии, чтобы побывать на этой презентации, – строго сказал он.
– Когда я вернусь? – спросил Эдвард, снова перебирая в голове возможные варианты презентации.
– В воскресенье утром, я думаю. Мой ассистент позже сообщит Элис все детали. Сделай так, чтобы я тобой гордился, Эдвард, не подведи меня.
– Сделаю все, что в моих силах, сэр, – заверил он его.
– Это я и хотел услышать. Увидимся в четверг утром, – сказал мистер Майерс, выйдя из кабинета Эдварда и даже не дождавшись ответной реплики.
Как только дверь захлопнулась, Эдвард рухнул в свое кресло и уронил голову на руки. Раздраженно застонав, он потянул себя за волосы.
– Думай, Каллен, думай, – вслух заговорил он, пытаясь расслабиться, что было нелегко, так как он думал, что у него будет неделя на разработку кампании, а теперь оказалось, что у него всего три дня. Два с половиной, если точнее.
Следующие шесть часов в своем кабинете Эдвард провел, лихорадочно записывая возникающие идеи и панически вздрагивая с каждым ударом часов. Он не мог придумать ничего связного и выдающегося. В конце концов, он решил забрать наброски проекта с собой и поработать дома, запершись в своей комнате.
Белла вошла к нему около восьми – она принесла ему ужин – и это был единственный раз за вечер, когда они поговорили. Она поужинала рядом с ним, но вскоре ушла, оставив его наедине с работой. Эдвард был рад этой короткой передышке, Белле удалось успокоить его даже после того, как он пожаловался насчет Нью-Йорка и того, что пропустит свою букву в субботу. Белла швырнула в него картошкой и сказала не беспокоиться ни о чем.
Во вторник утром Эдвард проснулся позже, чем обычно. У него еще было достаточно времени для того, чтобы добраться до работы, но с Беллой они уже разминулись, а он так хотел увидеть ее перед работой и поблагодарить ее за то, что она успокоила его вчера.
Когда он вышел из своей спальни, то увидел завтрак на столе. Сев за стол, он, к своему удивлению, обнаружил не только завтрак, но и записку. Как только он прочел то, что было написано в ней, то тут же зашелся истерическим смехом. В записке было сказано:
Я слышала, что когда Эдвард Каллен падает в воду, то он не промокает. Он становится рыбкой.
Надеюсь, у тебя будет хороший день!
Белла
Он не мог перестать смеяться, перечитывая ее записку. Покачав головой, он положил ее в нагрудный карман рубашки.
Позже он позвонил Белле, чтобы поблагодарить ее за записку, за завтрак, а также за то, что она подала идею для его презентации.
Остаток вторника и практически вся среда ушли у Эдварда на то, чтобы подготовить предложение и завершить работу над презентацией, и он гордился тем, что успел закончить в срок. Благодаря Белле, у него появилась идея использовать популярные шутки Чака Норриса во время презентации для боссов Адидаса.
Эдвард снова поблагодарил Беллу, когда вернулся домой в среду вечером.
– Спасибо! – с порога прокричал он и крепко обнял ее. Эдвард рассмеялся, а Белла захихикала.
– Серьезно, Беллз. Ты не представляешь, как помогла мне. Спасибо, – снова поблагодарил он, ставя ее на пол.
– Да не за что. О, и я достала для тебя чемодан из гардероба, – сказала она, пока Эдвард скидывал свои туфли.
– Спасибо, Беллз. И что бы я без тебя делал?
– Кто знает? – пошутила она, и Эдвард запустил в нее свою туфлю.
– Поаккуратней, – Белла попыталась изобразить строгое лицо, но у нее ничего не получилось. – Как прошел твой день?
– Хорошо. К двум я уже все закончил, поэтому пару раз прогнал презентацию перед тем, как уйти, – ответил он, заметив, как Белла достает из сумочки конфету.
– Что у нас тут? – спросил он, подходя к ней сзади.
– Клубничная конфета. Это мои любимые, – ответила она, и Эдвард улыбнулся. Такую же конфетку он дал ей в супермаркете почти двадцать один год назад.
– У тебя еще есть?
– Нет. Я всегда беру одну с собой на работу. Когда на работе запарка, я ее съедаю, и мне сразу становится легче. Но сегодня было скучно, поэтому она мне не понадобилась, – Белла улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.
– У меня идея, – объявил он. – Встретимся в гостиной через пятнадцать минут. Надень джинсы и кроссовки.
– Зачем?
– Просто сделай это, Белла. Доверься мне.
– Знаешь, твои идеи не всегда благоприятно сказываются на моем здоровье, – прокричала она от двери своей спальни. Эдвард усмехнулся и показал ей средний палец.
Через десять минут они вышли из своих комнат, оба одетые в повседневную одежду.
– Что мы собираемся делать? – спросил она, смущенная возбужденным выражением лица Эдварда.
– Увидишь, – ухмыльнулся он, за руку вытягивая ее из квартиры.
– Ты не скажешь мне, куда мы идем, да? – спросила Белла, когда они вошли в лифт.
– Не-а, – поддразнил он, когда лифт начал движение вниз. Он усмехнулся, увидев, что Белла надула губки, а потом улыбнулась.
– Чему улыбаешься?
– Просто так, – ответила она, и Эдвард уставился на нее, смущенный такой сменой настроений.
– Ну что? – снова спросил он.
– Просто…помимо вчерашнего вечера у Роуз, мы уже давно никуда не выходили вместе, хоть я и понятия не имею, куда ты меня ведешь сейчас.
– Аа, – невразумительно ответил Эдвард, придержав для нее дверь. Они вышли на улицу, и он стал ждать, когда же она заметил, что он повернул налево.
– Ну спасибо, что подождал, – отругала Белла Эдварда, подбежав к нему.
– Здесь недалеко, – сказал он, когда они подходили к парку.
– Мы идем в парк? – спросила она, и Эдвард кивнул. Они пошли по тропинке, скрытой ветками деревьев, которая вела к детской игровой площадке.
– Заперто, – сказала Белла, когда они подошли к воротам.
– И что? Тут есть дыра в заборе, – заметил Эдвард, но не стал пробираться через дыру, а вместо этого решил перелезть через забор.
– Ты что делаешь? – закричала Белла, когда Эдвард вскарабкался на детскую горку.
– Веселюсь. Не хочешь присоединиться?
Белла стояла за оградой и наблюдала за тем, как Эдвард съезжает вниз по горке. Его ноги оказались на земле еще раньше, чем он проехал половину положенного пути.
– Ты выглядишь нелепо. Двадцатипятилетний мужчина, а ведешь себя как маленький, – усмехнулась Белла, подходя к дыре в заборе, которую ей указал Эдвард.
– Урааа, Белла идет поиграть, – закричал он, когда она оказалась по другую сторону забора.
– Забирайся наверх, – сказал он и стал ждать, пока Белла поднимется на мостик горки “Джунгли”.
– Все такой же король детской площадки, как я погляжу, – отозвалась Белла, взбираясь к нему на горку.
– Конечно. А теперь ты можешь быть моей королевой.
– Ты просто смешон. Ты говоришь так, словно тебе пять лет. Те дни уже позади.
– Никогда! Если ребенок в тебе умрет, значит, они выиграли.
– Кто это они? – спросила Белла. Эдвард помог ей забраться на мостик.
– Я не знаю, но они выиграют. Никто не знает, кто они, но нельзя позволить им выиграть.
– Ты с ума сошел? Этот проект и правда тебя подкосил.
– Нет, – честно ответил Эдвард.
– В чем дело? – спросила Белла, садясь рядом с ним.
– Можно я поцелую тебя? – наконец спросил Эдвард. Он хотел сделать это уже несколько недель. Хотел больше всего на свете.
– Эдвард, я не думаю, что это разумно. Это против правил. Вся игра измениться.
Он побежденно вздохнул и отвернулся от нее.
– Это то, что так беспокоило тебя?
– Я не знаю, Белла. Я просто…сегодня на работе до меня дошли очень странные новости, и…я не знаю. Похоже, из-за этой игры у меня уже что-то не то с головой, – ответил он. Это была только полуправда.
– У меня тоже, – призналась Белла, и Эдвард повернулся, чтобы взглянуть на нее.
– Так мы прекращаем игру? Или продолжаем? – неуверенно спросил он. Эдвард не хотел, чтобы игра заканчивалась. Он любил ту связь, которая возникла между ним и Беллой благодаря этой игре. Он не был уверен, что это за чувство, но точно знал: ему необходимо чувствовать это.
– Продолжаем, – ответила она и поцеловала Эдварда в щеку, чем вызвала у него улыбку.
– Хорошо. Продолжаем прямо сейчас, – объявил он и прижался губами к впадинке на ее шее, и Белла задрожала.
– Мы на улице, Эдвард. На детской площадке. В неположенное время. Если копы будут патрулировать район и увидят нас, то нам выпишут штраф или, что еще хуже, арестуют.
– Поживи немного, Белла, – прошептал он и поцеловал местечко под ее ушком. Он зажал губами мочку ее уха, и тело Беллы завибрировало под ним. Ему так нравилось чувствовать, как наливается жаром ее тело…
– Белла, – застонал он и лег на нее, удерживая вес своего тела на коленях и локтях.
– Эдвард, – стоном отозвалась она, когда его руки прошлись по ее бокам, и их бедра прижались друг к другу.
Белла потянулась к молнии его джинсов, но он мягко оттолкнул ее руку.
– Нет, Белла. Вдруг кто-то пройдет мимо, – застонал он, когда она начала тереться об него бедрами. По мере того, как ее стоны становились все громче, Эдвард двигал бедрами все быстрее.
– Эдвард, – застонала она, когда его зубы прошлись по ее ключице, а бедра продолжали вжимались в ее тело. Он тоже застонал, когда ее руки запутались в его волосах и резко потянули.
Она снова выкрикнула его имя, и Эдвард попросил ее сделать это снова. Ему нравилось, как звучало его имя, криком срываясь с ее губ. Не было на свете более мелодичного, более прекрасного звука.
Эдвард положил одну руку возле головы Беллы, а другой накрыл ее горящий центр, скрытый под тканью джинсов. Ее спина выгнулась, и она облегченно вздохнула.
– О боже, Белла, – прошептал он, зарывшись лицом в ее шею и изменив позицию. Теперь ее нога была зажата между его ногами, и он коленом нажимал на ее самое чувствительно местечко, а она, в свою очередь, задевала при каждом движении его эрекцию.
– Я не могу! – закричала она, все сильнее прижимаясь бедрами к его колену.
– Не сдерживайся, Белла, – прошептал он ей на ухо, также прижимаясь к ее колену своим членом.
Ее тело под ним затряслось, и оргазм накрыл ее с головой. Эдвард кончил через несколько мгновений, чувствуя, как сперма распространяется в джинсах, но в данный момент ему было плевать на это. Он застонал, нашептывая «я люблю тебя» в ее шею. Он сказал это слишком тихо для того, чтобы Белла расслышала, что он сказал, но достаточно громко, чтобы она поняла, что он что-то сказал.
– Что ты сказал? – после нескольких неудачных попыток смогла выговорить она.
– Я сказал…уау, – солгал он, широко улыбаясь ей.
– Да, полностью согласна. Я ничего подобного не делала с колледжа.
Они молча лежали, глядя на ночное небо, и громко дышали, пока Эдвард не заговорил.
– Я буду скучать по тебе, – мрачно сказал Эдвард, и Белла усмехнулась.
– Это всего лишь один уикенд, Эдвард.
– Да, я знаю.
***
Глава 20
Четыре часа.
Именно столько времени понадобилось Белле, чтобы уснуть прошлой ночью.
Они с Эдвардом ушли из парка спустя двадцать минут после их рискованного подросткового рандеву. Перед тем, как уйти, они молча лежали на горке “Джунгли”, пытаясь отдышаться, и смотрели в ночное небо. Эдвард заметил, что воздух становится влажным, и Белла предложила пойти домой, прежде чем начнется дождь. Если бы это зависело от нее, она, наверное, осталась бы там на всю ночь, но в то же время, она была рада, что этого не произошло.
То, что происходило по дороге домой, Белла не забудет никогда. Она еще никогда в жизни так сильно не смеялась. А объектом, вызвавшим ее истерику, был Эдвард, который всю дорогу до дому пытался привести в порядок свои джинсы и постоянно жаловался на то, что к боксерам прилипли волоски возле члена, что очень сильно его раздражало. Тот взгляд, которым его окидывали проходящие мимо люди в то время, как он пытался прикрыть рукой промежность…это надо было видеть. Когда они добрались до квартиры, Эдвард практически влетел в нее и принялся лихорадочно стаскивать с себя джинсы.
Самая веселая часть представления началась, когда Эдвард упал лицом на кушетку, пытаясь вытащить ногу из джинсов. После того, как Белла перестала хохотать, она не преминула заметить, что, возможно, было бы проще сначала разуться, а затем уже снимать брюки. Нечасто можно было наблюдать за промахами Эдварда, но когда они случались, это было нечто. Это никогда не было маленьким падением, а настоящим громким провалом.
Раздевшись, он показал Белле средний палец и отправился в душ. Не более чем через пять минут он позвал Беллу присоединиться к нему, но она ответила, что занята. Она слышала, как он крикнул «ну как знаешь» прежде чем вновь закрыть дверь.
Она солгала.
Целых пятнадцать минут, пока Эдвард был в душе, его голос раздавался у нее в голове. Она вспоминала, что произошло на детской площадке. Правильно ли она расслышала его? Белле показалось, что он сказал «я люблю тебя», но когда переспросила, он ответил, что сказал «уау».
Эти три маленьких слова заставили ее сердце трепетать, но, стоило ей только снова представить их, сводило живот. Это чувство жалило, ужасало, но хуже того, она не знала, почему Эдвард не повторил те слова.
Когда она мылась той ночью, все, о чем она могла думать – о трех словах «я люблю тебя». Белла могла поклясться, что услышала, как Эдвард прошептал их ей в шею.
– Я люблю тебя, – Белла была почти уверена, что он сказал эти слова.
Ее сердце услышало эти слова; оно стало биться быстрее, чем когда-либо ранее. Оно билось так сильно, что Белла не могла понять, как воображение смогло сыграть с ней такую жестокую шутку.
Но так и было.
Сердце Беллы бешено колотилось. Она не чувствовала себя так даже после расставания с первым парнем, с которым они встречались четыре месяца. Хотя все ее друзья думали, что после такого девушка должна скорбеть несколько дней. Для нее все закончилось той же ночью. Она позвала Эдварда, и рядом с ним она почувствовала себя лучше, а на следующий день вообще все было прекрасно, но эти три слова, произнесенные Эдвардом, ее лучшим другом, причинили больше боли, чем Белла считала возможным.
И она не могла понять, почему.
В течение четырех часов она лежала в кровати, рассматривая белый потолок, и задаваясь вопросом, что же произошло. Каждый раз, когда она пыталась заснуть и закрывала глаза, то видела все, что произошло. Она все чувствовала, и, что хуже всего, она все слышала.
У себя в мыслях голове она все еще слышала, как звякали на ветру металлические цепочки качелей. Чувствовала жар тела Эдварда, двигавшегося в гармонии с ее телом. Чувствовала, как пульсировали от напряжения мышцы у него на спине в тот момент, когда он подводил ее к вершине наслаждения. Видела, как исказилось его лицо в тот миг, когда он достиг своего оргазма. Чувствовала, как его дыхание щекотало ее шею, пока он пытался придти в себя. Чувствовала, как шевелятся его губы, произнося «я люблю тебя». По крайней мере, так она подумала.
Они снова нарушили правила, и что более важно, они почти нарушили самое главное из всех. Той ночью ей не давали покоя несколько вопросов. Даже во сне она видела тот момент.
Почему ей было так больно, когда она попросила, чтобы Эдвард повторил свои слова, и все, что он сказал, было «уау»? Почему ее сердце бешено колотилось, когда он сказал, что будет скучать по ней?
Почему, черт побери, она сказала «нет»?
И этот вопрос беспокоил ее больше всего. Она хотела поцеловать его. Всем своим существом, она хотела поцеловать его. Ей всего лишь стоило наклониться и украсть поцелуй.
На кону была их дружба, и именно это остановило Беллу.
Она не хотела рисковать двадцатью годами созданной ими дружбы. То, что сказала Розали, заставило Беллу задуматься. Только об этом она и думала в последнее время. Эдвард был ее опорой, он был всем для нее. Она не могла позволить себе разрушить все. Она просто не сможет жить без него.
Все отношения Беллы всегда терпели крах. Вот так ей «везло». У нее никогда не было длительных отношений, а самые продолжительные длились чуть более полутора лет, и Белла всегда была той, кто заканчивал их.
Можете называть это проблемой самооценки или боязни чувств, но ей никогда не было комфортно с парнями, с которыми она встречалась. Да, чаще всего они были совместимы физически, и секс был тоже хорош. В других случаях секс был ужасен, но что-то всегда отсутствовало, и Белла никогда не понимала, что это… до сих пор.
Многие годы Белла пыталась не думать об этом, но бесполезно. Тоска, щемящая сердце и душу, никуда не делась.
Белла Свон была влюблена в своего лучшего друга с шестнадцати лет.
***
Следующим утром Беллу разбудил запах только что приготовленного кофе. Она спала просто ужасно.
– Доброе утро, Белла, – бодро поприветствовал ее Эдвард, а Белла грустно улыбнулась.
– Доброе, – тихо ответила она, усаживаясь за стол. Ее настроение было отвратительным, что не осталось незамеченным.
– Хей, что такое? – спросил Эдвард, наливая ей кофе и садясь рядом.
– Я не могла заснуть вчера вечером, – пробормотала она, и Эдвард обнял ее за плечи.
– Тебе приснился кошмар? – Белла кивнула, и Эдвард притянул ее ближе к себе. Она с удовольствием вдохнула запах его лосьона после бриться,
– Почему ты не разбудила меня? – взволнованно спросил он.
– Тебе предстоит сегодня долгий день, и я не хотела его испортить. Тебе нужно было отдохнуть. Ты ведь уезжаешь в Нью-Йорк сегодня вечером.
– Да что ты несешь, Беллз? Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. К настоящему времени ты должна бы уже знать это.
Белла засопела, вспоминая ночной кошмар.
– Что тебе приснилось? – спросил он, и Белла покачала головой, показывая, что не хочет говорить об этом. Эдвард прижался лбом к ее голове сбоку, так что Белла только краем глаза видела его расплывчатый силуэт.
– Пожалуйста? – попросил он, и Белла уступила. Она знала, что кошмар смешон, но она ужасно испугалась.
– Я… мне приснилось, что твой самолет разбился где-то в Канзасе или в каких-то ебинях, – заикаясь, проговорила она, и Эдвард от души рассмеялся.
– Это не смешно, Эдвард, – возразила она. – Это чертовски меня напугало. Не знаю, что бы я делала, если бы с тобой что-то случилось.
– Ничего не случиться, – убеждал он, поцеловав ее в лоб. Он встал, и в первый раз за утро Белла подумала о том, что Эдвард уже собран, что расстроило ее еще больше.
Она не хотела быть вдали от него так долго. Три дня – это слишком долго для нее. Живя с ним под одной крышей и видя его каждый день, три дня казались ей вечностью, что вызвало у Беллы смешок. Они проводили недели отдельно друг от друга, когда учились в колледже, и это не тревожило ее.
– Пожалуйста, позвони мне, когда доберешься туда, – умоляла Белла, пока Эдвард переносил свои сумки из гостиной к двери.
– Я позвоню, когда здесь будет утро.
– Нет! – выкрикнула она. – Позвони мне, когда доберешься туда – в тот же момент, когда войдешь в терминал в LaGuardia.
– Беллз, ты же будешь спать в это время, – спорил он, но она не сдавалась. Скрестив руки на груди, Белла надулась.
– Пожалуйста? – попросила она снова, всматриваясь в его глаза.
– Господи, ну за что? – простонал он, и Белла задумчиво улыбнулась. – Я не могу отказать такому взгляду. Я позвоню, хорошо? Только не поднимай; я оставлю голосовое сообщение. Здесь ведь будет поздно, хорошо?
– Спасибо, – усмехнулась Белла.
– Почему ты требуешь, чтобы я позвонил? – спросил он, с любопытством ожидая ее ответа.
– Я просто хочу убедиться, что ты благополучно доберешься.
– Это был просто кошмар, Белла. Ничего не случиться, – заверил он ее, вытаскивая плакаты с презентацией из своей комнаты.
– Сейчас я собираюсь приготовить завтрак, а тебе советую отправить свою ленивую задницу в комнату, чтобы собраться на работу, если ты не планируешь показаться на работе в майке с Черным Плащом (прим. пер. Darkwing Duck – все помнят такой мультик? хД) и моих баскетбольных шортах, – поддразнил он, смотря вниз.
– Да, ты прав. Может, ты приготовишь что-нибудь жирное? Я бы съела бекон, – сказала Белла, уходя. Прежде чем Белла закрыла за собой дверь, Эдвард выкрикнул «для тебя что угодно». Она улыбнулась, чувствуя, как заливается румянцем лицо.
Он всегда заставлял ее сердце пропустить удар.
Через двадцать минут, Белла вошла в кухню, уже готовая к работе, и обнаружила на столе яйца, бекон и даже фрукты.
– Хорошо выглядит, – сказала она, садясь за стол. Он счастливо улыбнулся, когда бела взяла несколько кусочков бекона на свою тарелку.
– Теперь ты выглядишь лучше, – сказал Эдвард, и она усмехнулась.
– Спасибо. Ты хочешь сказать, что раньше я была похожа на кикимору?
– Нет, – защищался он. – Я имел в виду, ты выглядишь так, будто чувствуешь себя лучше.
– Не совсем, – пробормотала Белла, схватив кусочек бекона и кусая его.
– Белла, все будет прекрасно, ладно? Я оставлю тебе сообщение, как только мы приземлимся. Поэтому перестань волноваться, хорошо? – попытался он ее успокоить, но ничего не сработало.
– Если ты так говоришь, – прошептала она, неожиданно теряя аппетит. Ее хорошее настроение куда-то исчезло.
Они вдвоем завтракали в тишине несколько минут, прежде чем Эдвард объявил, что уже сыт и ему пора уезжать, напомнив Белле тем самым, что увидятся они только через три дня. Эти мысли вызвали острую боль в ее груди.
Эдвард убрал со стола и хотел, было, начать мыть посуду, но Белла остановила его.
– Я уберу, когда вернусь домой, – сказала она ему, убирая его руки от умывальника. Улыбнувшись Белле, Эдвард кивнул и направился к двери.
Они вместе шли к гаражу, ища свои машины, которые всегда стояли рядом – ее Ауди и его Мерседес.
– Помнишь Вольво? – спросила Белла, когда они остановились между их машинами.
– Та машина была моей первой любовью, – пошутил он, и в глазах можно было заметить ностальгический блеск. – Несколько раз мне было так хорошо в той машине, – подмигнул он, а Белла захихикала.
– Могу представить, чем ты там занимался.
– Не я один, если мне не изменяет память. Кое-кто, кажется, брал мою машину, чтобы развлечься со своим парнем, – отметил он.
– Ничего не было! Мы просто обжимались, – завизжала Белла, и Эдвард рассмеялся, посматривая вниз на телефон.
– Мне пора, – тихо сказал он и Белла кивнула. – Не скучай по мне слишком сильно, – пошутил он, притягивая Беллу для объятий. Ее руки тут же обвились вокруг его талии.
– Это будет трудно, – пробормотала она в его грудь, и Эдвард захихикал, страстно поцеловав ее в лоб.
– Если ты думаешь, что это будет трудно, знала бы ты, что придется испытать мне, – сказал он, отстраняясь от Беллы..
Белла снова почувствовала, как сердце пропустило удар от его слов. Она наблюдала, как Эдвард сел в свою машину и помахал ей на прощание.
Эдвард опустил окно перед тем, как развернуть машину.
– Буду скучать по тебе, Свон, – сказал он, улыбаясь.
– Я тоже буду скучать, Каллен, – ответила она.
Через несколько мгновений, Белла, наконец, решилась ехать на работу. Как только она включила радио, то задалась вопросом, почему всегда, когда ей хочется плакать, как на зло играют грустные песни.
***
Глава 21
У нас есть все причины предполагать, что человек стал ходить вертикально, чтобы освободить руки для мастурбации.
Lily Tomlin
Еще никогда поездка на работу не была для Беллы более угнетающей, чем тем утром. Радио-ведущий продолжал ставить грустные песни одну за другой, и Белла уже не могла спокойной слушать о чьем-то разбитом сердце, в то время как ее разлетелось на тысячи частей. Хотя Белла думала, как же оно могло разбиться, если между ней и Эдвардом ничего не было?
К тому времени как Белла припарковалась в гараже, в горле образовался ком, и ужасно хотелось плакать. Проклятое радио. Проклинаю тебя, Лайнел Ричи, думала она, пытаясь успокоиться, что было достаточно трудно сделать.
Ей повезло, и она поднималась на лифте в офис одна. Она позволила выйти эмоциям наружу, и несколько слезинок скатились по щекам, чего хватило, чтоб хоть немного облегчить ее состояние.
Белла прибыла на этаж своей компании за две минуты до начала собрания отдела. У нее не было никакого настроения сидеть там. Это было последним, чего она хотела сейчас. А хотела она только одного – утонуть в жалости к себе. Каждая клеточка ее тела советовала запереться у себя в офисе и говорить всем, чтобы отвалили, но она отбросила эту идею и направилась к залу заседаний со всеми остальными.
Собрание тянулось слишком долго тем утром. Обычно Белла была активной участницей в обсуждениях, выдвигая идеи и рассказывая коллегам о рукописях, которые она читала, но сегодня она была тихой, и коллеги, которые надеялись на ее активность, бросали на нее взволнованные, а порой и сердитые взгляды.
Как только встреча закончилась, Белла извинилась и медленно ушла к себе в офис. Она чувствовала взгляды сотрудников на своей спине, пока еле передвигала ноги по коридору.
Все было плохо еще и потому, что когда Белла дошла до своей двери и дотронулась до ручки, ее ударило током, и она выругалась вслух, удивив тем самым сотрудников, которые никогда раньше не видели, чтобы она так реагировала.
Ее оставили в покое на оставшуюся часть дня; секретарша даже не сообщала ей о телефонных звонках, и просто переводила все на голосовую почту. Белла слышала соответствующий сигнал при каждом сообщении, но ее мысли были далеко отсюда, она была сосредоточена только на одном.
Белла провела большую часть дня, рассматривая медную вершину здания вдалеке. Жуткие горгульи, сидящие на выступах, не беспокоили ее на этот раз, потому что скрывались за облаками.
Белла знала, что ей нужно пробежаться по истории, которую она читала и редактировала последние несколько дней. Она знала основную предпосылку романа, но этого было мало для нее.
Она должна встретиться с автором в пятницу, и хотела быть хорошо подготовленной; в этом заключалось ее мастерство. Каждый раз, когда она встречалась с автором, она знала книгу как свои пять пальцев. Она не только обсуждала с автором сюжет истории и идеи по ее улучшить, но также она обсуждала основную идею романа, говорила о том, что может понравиться читателям, а что нет.
Однако ее мысли были далеко от этого; ей предстояло провести весь уикенд без Эдварда. Эти мысли затмевали все остальные.
Это был первый раз с начала игры, когда они с Эдвардом проведут столько времени вдали друг от друга. Она знала, что его отъезд неизбежен, и то, что ее так страшило его отсутствие, ее привязанность к нему были как раз теми причинами, по которым Белла боялась этой игры в самом начале.
В тот день Белла не обедала. Она решила остаться в офисе и наблюдать за суматохой на улицах Сиэтла. Однажды ее взгляд остановился на рыжих волосах внизу, и ее сердце помчалось галопом. Но ее ждало разочарование. Из своего офиса она могла видеть только макушки голов людей, а не их лица, но Белла не могла перепутать, незнакомец не был Эдвардом. В этих волосах чего-то не хватало, что позволило бы ей узнать его. Она знала, что это был не он, но это не мешало ей хотеть, что это оказался Эдвард. Одна только мысль о том, что Эдвард мог быть так близко к ней, послала волны счастья по телу, что было очень неожиданно.
Было около часа, когда ее день немного прояснился. Она сидела в своем кресле с ручкой в руках, готовая, наконец, сосредоточиться на работе, когда получила смс-ку от Эдварда. Когда она увидела его имя на экране, на ее лице засияла широкая улыбка.
Я уже скучаю по тебе. Я жалок, да? Гласило сообщение, и Белла улыбнулась и захихикала одновременно. Это было неправильно чувствовать все это, но факт, что она была не единственной, кто это чувствовал, сделал ее счастливой. Она решила немного поиграть с ним.
Ты всегда был жалок, ответила она на сообщение, смеясь всего лишь второй раз за день.
Очень смешно. Ты этим хочешь сказать, что не скучаешь по мне?
Белла улыбнулась, печатая ответ на своем Blackberry.
Ты еще даже не уехал, ответила она, почувствовав острую боль в области сердца. Он еще даже не уехал в аэропорт, а ей уже хотелось хандрить и плакать. Она уже ужасно по нему скучала.
Я знаю; и это самое ужасное,– ответил он на сообщение, и Белла пораженно выдохнула. Это прозвучало как что-то среднее между рыданием и удушьем.
Она не знала, как ответить на сообщение, поэтому решила позвонить. Он поднял быстро.
– Хей, – проговорил он счастливо, и настроение Беллы только ухудшилось. Она задавалась вопросом, почему он такой бодрый.
– Эй, я только хочу узнать, во сколько ты улетаешь? – солгала она. Белла хотела услышать его голос.
– Я улетаю в восемь. Доберусь в Нью-Йорк в пять утра, а встреча у меня в одиннадцать.
– Отстой, – ответила Белла. – У тебя не очень много времени для отдыха.
– Я посплю в самолете. Ничего страшного, – ответил он беспечно, и Белла захихикала. Она услышала удары резинового мячика о стену.
– Занимаешься чем-то продуктивным? – поддразнила она, и на этот раз Эдвард рассмеялся.
– Ты слышишь? – спросил он, бросая мячик.
– Да, хотя я сомневаюсь, что никто рядом с тобой не слышит.
– Чем занималась? – спросил он, и Белла задалась вопросом, сидел ли он в своем офисе. Сидит ли он в своем большом кожаном кресле, со скрещенными на столе ногами. Или он сидит ровно за столом. Или, возможно – она надеялась на это – он смотрит из своего окна на ее офис.
– Ничем. Абсолютно ничем. У нас было собрание, и все. Я просто сижу на своем стуле и смотрю из окна, – сказала Белла ему, и услышала, как он поменял положение в кресле.
– Почему? – спросил Эдвард заинтересованным тоном.
– Нет желания ничего делать. Нужно было остаться дома.
– Так иди домой, если ничего не делаешь. Притворись больной, – предложил он. Мгновение Белла рассматривала этот вариант, но потом представила, что придется возвращаться в пустой дом, и этого хватило, чтобы отказаться от затеи.
