Текст книги "Секс по алфавиту (ЛП)"
Автор книги: the-glory-days
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Узел в его груди внезапно как будто разрубили, и он почувствовал невыносимую боль. Сказанные им только что слова словно витали в воздухе. Он не мог остановиться. Он нуждался в ней. Он хотел ее. Всю ее без остатка. Ему необходимо было просыпаться вместе с ней и чувствовать рядом ее тело.
– Потому что это причиняет боль, – закричала Белла, отстраняясь от Эдварда. Она встала и пошла в угол комнаты. – Это все причиняет невыносимую боль, Эдвард. Я не могу больше так.
Эдвард поднялся с пола и перемахнул через кровать, чтобы оказаться рядом с Беллой. Схватив ее за плечо, от повернул ее так, чтобы видеть ее лицо. Белла стояла, обхватив себя руками, и Эдвард нежно потер ее плечи, словно боясь, что она может рассыпаться прямо у него на глазах.
– Белла? Почему? – он пытался вытянуть из нее ответ, нежно нашептывая ей на ухо, что все будет в порядке, но Белла игнорировала все его попытки.
– Ничего не будет в порядке, – закричала она, вырываясь из рук Эдварда. – Ты не понимаешь, Эдвард! Ну конечно, ты не понимаешь. Я знала, что ты не поймешь.
– Чего я не понимаю, Белла? – раздраженно выдохнул Эдвард, запустив руки в волосы и потянув их. – Я не знаю, что ты хочешь сказать. Почему мы должны прекратить все это?
– Потому что это слишком, – пролепетала Белла, снова садясь на кровать.
– Что слишком, Белла? Ты же ничего не говоришь. Откройся мне.
Эдвард снова встал перед ней на колени и обхватил своими ладонями ее маленькие ручки.
– Я не могу так больше…я не могу просыпаться, зная…– она всхлипнула и так и не закончила предложение. Эдвард начал успокаивать ее, нежно потирая ее руки.
– Не можешь просыпаться, зная что, Белла? Ты же ничего не говоришь. Откройся мне, любимая. Скажи, что не так.
Белла уставилась на него красными от слез глазами, а потом снова уронила голову на грудь, из которой опять вырывались всхлипы, разрывающие ее гибкое тело. Эдварду невыносимо было смотреть на это, потому что он ничем не мог помочь ей. Она плакала из-за него, а он не мог ничего сделать, чтобы смягчить ее боль.
– Не называй меня так, – резко ответила она, и Эдвард озадаченно взглянул на нее.
– Как не называть, Белла? – спросил он, и Белла усмехнулась.
– Ну конечно, ты даже не сознаешь, что делаешь это, – всхлипнула она. – Не называй меня любимой, если не чувствуешь этого.
– Но я чувствую это, – возразил он, и Белла снова усмехнулась.
– Я не могу больше продолжать все это…я не могу просыпаться, зная, что когда вся эта игра закончится, мы вернемся к тому, что было раньше. Мы снова будем просто друзьями. Мы всегда будем только друзьями, разве не так? – очень тихо пробормотала она, но Эдвард все равно ее услышал.
– Только друзья, – повторил он эти слова громче и тут же почувствовал острую боль в груди. Это было почти невыносимо. Эти два слова разрывали его сердце как пистолетные пули.
– Да, Эдвард, – робко ответила Белла, и в комнате повисла тишина. Никто не сказал ни слова, пока Эдвард не начал собирать рассыпанные по полу листки бумаги и класть их обратно в шапку. Быстро встав, он подошел к Белле и протянул ей шапку. Ее глаза расширились от страха.
– Выбери букву, Белла, – прошептал он, и Белла покачала головой.
– Выбери букву, Белла, – повторил Эдвард, и Белла снова затрясла головой. Слезы покатились у нее из глаз, и он встал перед ней на колени.
– Выбери букву, любимая.
– Не называй меня так, Эдвард, – сквозь слезы выдавила Белла.
– Пожалуйста, выбери букву, Беллз, – настаивал Эдвард, пододвигая к ней шапку, но она снова замотала головой, отталкивая его руку.
– Я не могу, Эдвард. Ты что, не слушал то, что я говорила? Я не могу больше играть в эту дурацкую игру.
Эдвард опустил голову и взглянул на Беллу из-под опущенных ресниц, а потом снова перевел взгляд на шапку в своих руках. Он посмотрел на Беллу с намеком на улыбку на губах и вытянул сложенный листок бумаги из шапки.
– Полагаю, теперь моя очередь, – объявил он, и у Беллы отвисла челюсть.
– Эдвард, я не могу– – начала она, но губы Эдварда прервали ее речь. Он подался вверх и, обхватив ладонями ее щеки, запечатлел целомудренный поцелуй на ее губах. Он хотел поцеловать Беллу по-настоящему, но она грубо оттолкнула его от себя.
– Ты хочешь еще сильнее ранить меня? – спросила Белла, и Эдвард покачал головой.
– Ты и правда думаешь, что я не чувствую то же самое, Белла? Неужели ты думаешь, что я такой бессердечный? Это уже не просто игра для меня. Разве ты не заметила? Я старался разбить в пух и прах все твои правила так быстро, как только мог. Белла Свон, я люблю тебя, – признался Эдвард, глядя на нее.
– Что? – чуть дыша, спросила она.
– Я люблю тебя, Беллз.
– Правда?
– Неужели тебе в самом деле нужно спрашивать об этом?
Эдвард видел, как ее губы начали растягиваться в слабом подобии улыбки. Ее глаза стали проясняться, а дыхание выровнялось.
– И что теперь? – спросила Белла, и Эдвард послал ей сияющую улыбку, за которой скрывался намек на боль. Хоть он и признался ей в своих чувствах, но не услышал ответного признания. Да, он понимал, что тот факт, что она призналась, что хочет большего, чем просто дружба, подразумевал наличие у нее чувств к нему, но все-таки ему хотелось услышать, что Белла тоже его любит. Он предполагал, что она тоже его любит, но хотел услышать эти слова, как бы эгоистично это ни звучало.
– Я не знаю. Но мы завершим игру, а потом посмотрим, что делать дальше.
– Мне кажется, ты просто и дальше хочешь занимать «извращенным сексом», – поддразнила Белла, цитируя слова, сказанные ранее Эмметом. Эдвард усмехнулся и, сев рядом с Беллой, обнял ее за плечи. Он был счастлив, что она почувствовала себя лучше, но горечь из-за того, что она не сказала в ответ «Я люблю тебя» разъедала его. Он не хотел давить на нее и не хотел, чтобы все выглядело так, будто он заставил ее сказать эти слова, поэтому он промолчал и стал вести себя так, будто все в порядке. И если задумать, то все действительно было в порядке.
– Ну что поделаешь? Я привык к невероятному сексу, и, знаешь, это твоя вина, – пошутил он, и Белла усмехнулась. Эдвард внутри радовался; все возвращалось на круги своя. В некотором роде.
– Но если серьезно, Эдвард…кто мы друг для друга теперь?
– Мы лучшие друзья, которые были настолько глупы, что не замечали то, что было у них перед самым носом на протяжении двадцати лет? – сказал он, и его утверждение прозвучало скорее как вопрос.
– Но что теперь?
– Я не знаю, – ответил Эдвард. – Давай посмотрим, куда это приведет нас. К тому же, у меня тут милый маленький листок бумаги, который обещает нам неплохое веселье, – поддразнил он, призывно двигая бровями. Атмосфера в комнате разрядилось, но все же в ней присутствовала частичка напряженности, от которой Эдвард изо всех сил старался избавиться.
– Так мы действительно собираемся закончить игру? – спросила Белла, полностью повернувшись к Эдварду, и он кивнул. – И отбросим в сторону все правила?
– Какие правила? – ответил Эдвард, самодовольно ухмыляясь. – Ты сказала «К черту правила», и если я все правильно помню, то добавила «Все правила».
– Я знала, что это мне еще аукнется, – усмехнулась Белла. Ее глаза больше не были такими красными, и Эдвард улыбнулся, услышав ее смех, хотя он все еще был немного огорчен.
– Ты хочешь вернуться к тому, как все было в начале игры?
– Нет! – быстро ответила Белла. – Нет, ни за что.
– Хорошо, потому что это правило насчет поцелуев просто убивало меня. Ты даже не представляешь, – простонал он, притягивая Беллу для сладкого поцелуя.
– Меня тоже, – пробормотала она в его губы, тут же запуская пальчики в его шелковистые локоны.
– Какую букву ты вытащил? – спросила она, прерывая поцелуй.
– К, – ответил он. – Хотя, если честно, К это скорее твоя буква.
– Ну, тогда я возьму ее себе. К тому же, я уже знаю, что хочу делать, – хихикнула она, и сердце Эдварда пропустило удар. Белла была счастлива, по крайне мере, так ему казалось, и он сделает все, чтобы она и дальше была счастлива. Он не хотел больше видеть, как она страдает.
– И что же? – спросил он и почувствовал, как Белла оседлала его и толкнула в плечо. Он лег на спину и, посмотрев снизу вверх на нее, улыбнулся. Она была все, что он мог просить, она была его судьбой, и это было прекрасно.
Белла ни проронила ни звука, только наклонилась и, отодвинув волоса со лба Эдварда, поцеловала его лоб. Потом она прошлась губами по его левой щеке, по линии подбородка и, наконец, приникла к его губам в поцелуе.
– Это, – прошептала она в его губы. – Это все, чего я хочу.
Эдвард улыбнулся и, притянув ее ближе, обвил руками ее талию и прижал Беллу к себе, не прерывая поцелуя.
Так они провели весь день. Они целовались, как влюбленные подростки, которые слишком боятся чего-то более серьезного. Когда Эдварду пришло в голову это сравнение, он подумал, что она как нельзя лучше подходит к их ситуации.
Он знал, что должен волноваться о том, в каком направлении развиваются их отношения. Кто они теперь? Они встречаются или они до сих пор друзья, только теперь с новыми привилегиями? Он не знал.
Он знал, что ему стоит беспокоиться о том, что чувствует к нему Белла, черт, да ему следует еще разобраться, что он чувствует.
Но в данный момент, когда губы Беллы нежно двигались в унисон с его губами, ему было наплевать.
Это был совершенный момент. Это было все, о чем он мечтал и даже больше.
Иногда судьба сама тебя находит, подумал Эдвард, глядя Беллу по спине. Он слишком боялся прервать этот поцелуй, опасаясь, что эон может быть последним.
***
Глава 27
В понедельник утром Беллу разбудил отдаленный звук будильника на ее телефоне. Знакомая мелодия играла с другого конца квартиры – из ее комнаты. Хоть она и слышала всего лишь тихое пиканье, находясь в комнате Эдварда, этого оказалось достаточно, чтобы разбудить ее. А вот Эдвард ничего не услышал; он все еще крепко спал.
Белла повернула голову, чтобы посмотреть через плечо Эдварда на часы на тумбочке. Это было довольно непросто сделать, так как его рука лежала на ее плечах, и была ужасно тяжелой. Только после того как она увидела мигающие красные цифры 6:05 на часах, то почувствовала легкое покалывание на губах, которые слегка побаливали.
С каждым вздохом Белла чувствовала легкое пульсирующее покалывание, и каждый раз, когда она проводила кончиками пальцев по губам, боль усиливалась. Белле чувствовала, что ее губы сильно распухли, и могла только представить, как они выглядели.
Она провела весь вчерашний день в объятиях Эдварда, целуя его как девчонка, которой только что подарили первый поцелуй. Это было именно то, что она чувствовала. Словно ее целовали впервые. Снова и снова. С каждым поцелуем и каждым вздохом, Белла чувствовала себя настолько живой и любимой. Она даже не могла вспомнить, когда ее еще так целовали, уже не говоря о том, когда она в последний раз потратила впустую день, просто обнимаясь с кем-то в кровати. Она чувствовала себя подростком, но ее это не волновало. Каждое мгновение казалось великолепнее предыдущего.
Когда приблизилась ночь, Эдвард продолжал дарить ей поцелуи, освободив на некоторое время ее губы и переместившись на ее шею, прежде чем вновь прижаться своими влажными губами к ее губам. Каждый поцелуй был словно новое начало. Ни один поцелую не был похож на другой; но каждый был также великолепен, как и предыдущий. Ни один поцелуй не был незначительным. Невинные поцелуи были также поразительны и прекрасны, как и долгие и глубокие. Нежные движения были такими же захватывающими как быстрые и грубые поцелуи. Губы Эдварда словно были созданы для ее губ. Она даже не представляла, что такое возможно.
Прошлая ночь была удивительна, и ее сны были заполнены воспроизведением каждого разделенного поцелуя. Пробуждение было последним, чего хотела Белла, но будильник считал иначе.
Когда Белла отстранилась от Эдварда, ее взгляд остановился на его груди, покрытой тонким слоем пота, потому что она лежала на ней почти всю ночь. Она не смогла сдержать улыбку, садясь на кровати. Улыбка вызвала легкую боль, но было невозможно остановиться; это была широкая, яркая улыбка, наполненная такой радостью, что Белла могла только представить, как это будет выглядеть для остальных. Она была уверена, что улыбка будет ослепительной и невероятно откровенной. Один взгляд на нее и люди сразу догадаются о том, что произошло ночью.
Белла повернулась, чтобы посмотреть на Эдварда, тело которого все еще было в том же положении, как и в тот момент, когда она была в его объятиях. Его глаза были закрыты, а ресницы очаровательным веером лежали на щеках. Его губы, как всегда, когда он крепко спал, были вытянуты словно в ожидании поцелуя. Медные локоны были рассыпаны по подушке и его лбу, и Белла инстинктивно убрала волосы, закрывающие его правый глаз. Движение заставило Эдварда пошевелиться во сне и придвинуться ближе к тому месту, где сидела Белла. Его голова теперь покоилась на ее ноге, а его рука обхватила ее колено.
В этот момент, его губки выпятились, и его лицо стало похоже на лицо того мальчика, с которым Белла выросла – ее лучшего друга.
Она не забыла, как наблюдала за ним во сне тем утром после их первого раза, когда им было шестнадцать лет. Его волосы были короче, чем сейчас, но такими же взъерошенными, а некоторые пряди тогда были выкрашены в синий. Его глаза были закрыты, а шубы слегка выпячены. Он улыбался во сне, и сжимал что-то под подушкой. Когда Белла все-таки смогла рассмотреть, что это было, это оказался ее лифчик. Сначала она находила это весьма странным, но потом поняла, что Эдвард хотел оставить что-то, чтобы запомнить свой первый раз, и это оказался ее лифчик.
Ей стало интересно, хранил ли он еще тот лифчик. Она тихонько захихикала от этой мысли. Колебания ее тела заставили Эдварда снова перевернуться, и теперь его ресницы щекотали бедро Беллы с каждым движением век. Она сидела, наслаждаясь моментом, прежде чем отстраниться от Эдварда.
– Нет, – застонал он глубоким и хриплым голосом после сна. – Вернись, – пробормотал он, словно маленький мальчик.
– Я никуда не ухожу, – захихикала Белла. – По крайней мере, пока. Уже шесть часов, и нужно собираться.
– Собираться куда? – прохрипел он, открывая глаза, или, по крайней мере, пробуя их открыть.
– На работу, Эдвард. Сегодня понедельник.
– Черт, – простонал он, пытаясь сесть на кровати, но упал обратно, повалив за собой и Беллу, заставив тем самым ее рассмеяться.
– Давай же, соня. Ты должен встать. Ты только что подписал контракт, и я уверена, что в офисе тебя ждут пирог и шампанское.
– Знаю, но я так устал. Это все из-за смены часовых поясов, – пожаловался он, и Белла легонько ударила его в плечо.
– Вставай же, – сказала она, встряхнув его за плечи; Эдвард качнулся. Казалось, что Белла убаюкивала его, чтобы он снова заснул.
– Нет, – застонал он раздраженно, схватив Беллу и прижимая к кровати, заставил ее лежать. – Это мне нравиться больше.
– Как бы я ни хотела с тобой согласиться, но мне нужно в душ и собраться на работу, – спорила она, все время хихикая и пытаясь вырваться из объятий Эдварда. Он же только сильнее сжал ее в своих руках, и она улыбнулась. Находиться в его руках было так приятно и тепло… и так правильно. Это было похоже на найденную последнюю часть незаконченной мозаики.
– Могу я присоединиться к тебе? – спросил он застенчиво, проводя пальцами вдоль ее спины. Он вырисовывал легкие круги на ее спине, заставляя Беллу прильнуть к нему. Все это время его глаза были прикрыты, и лишь крошечная часть зеленых глаз была видно Белле.
– Конечно, – выдохнула она в экстазе. – Но мы просто помоемся! – добавила она, и Эдвард пораженно вздохнул.
– Портишь мне все веселье, – поддразнил он, усмехнувшись, а потом наклонился, чтобы подарить ей маленький невинный поцелуй. Она улыбнулась во время поцелуя, и Эдвард улыбнулся в ответ.
– Мне нравиться просыпаться вот так, – заметил Эдвард, и Белла закивала.
– Мне тоже, – ответила она, поцеловав Эдварда в ответ. – Теперь идем. Чем скорее мы помоемся, тем скорее ты сможешь накормить меня завтраком.
Эдвард громко усмехнулся, когда Белла высвободилась из его объятий и встала.
– Почему я должен готовить? – спросил Эдвард, потягиваясь, и Белла заворожено наблюдала, как мускулы заиграли на его животе, когда он выгнул спину. Это было странно для нее, что она никогда раньше не замечала, насколько Эдвард был красивым. Даже сейчас, лежа на кровати с беспорядком на голове, он выглядел восхитительно.
– Что? – спросил Эдвард, закончив потягиваться, и Белла пожала плечами.
– Ничего.
– Ты только что пялилась на меня. Для этого должна быть причина, – спорил Эдвард, и Белла покачала головой.
– Я просто, фактически, никогда не замечала, насколько ты сексуальный, – покраснела она, и Эдвард ухмыльнулся, подвигаясь к ней. Как только он оказался рядом с ней, то подсунул руку под кофточку, которая была на ней днем раньше, когда он приехал. Его рука оказалась на ее спине и провел пальцами вверх и вниз, заставляя Беллу извиваться.
– Хорошо, а я всегда знал, что ты красивая, – прошептал он с любовью, убирая прядь волос ей за ухо свободной рукой. Белла прикусила губу, смотря на Эдварда и видя в его глазах только искренность. В этих красивых зеленых глазах было столько обожания и честности.
– Я люблю тебя, Белла Свон, – заявил он, пристально наблюдая за ней. Эти слова поразили Беллу, как тонна кирпичей, свалившихся на голову. Это было подтверждением, честным признанием, и ее сердце заполнилось при первом же вдохе, когда она неуверенно слилась с Эдвардом в жгучем поцелуе.
Отстранившись, она улыбнулась ему, но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она заметила мрачное выражение лица Эдварда.
– Что случилось? – спросила она, отстранившись от Эдварда, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Ничего, Беллз. Я просто услышал кое-что на работе на днях. Интересно, когда это на самом деле произойдет.
Белла знала взгляд, которым он смотрел на нее, и его осунувшиеся плечи. Он лгал ей.
– Ты врешь. Почему? – спросила она, в то же время, задаваясь вопросом, почему Эдвард лжет ей вместо того, чтобы ответить на ее вопрос. Он никогда ничего не скрывал от нее; он всегда говорит, о чем думал. Каждый раз, когда он был расстроен, он говорил из-за чего. Каждый раз, когда он был счастлив, он говорит почему. Было странно видеть, что он лжет.
– Все хорошо, Белла, не о чем волноваться. Честно, – ответил он, задумчиво улыбаясь, обнимая Беллу за талию. – Поверь мне, Белла. Тут не о чем волноваться.
– Ладно, я верю тебе, – ответила она, хоть и не верила на самом деле. Она знала, что что-то было не так, но она позволит Эдварду сказать об этом, когда он захочет.
– Хорошо, – счастливо улыбнулся он. – Как насчет встречи с душем теперь?
– Да, душ… только моемся, – заявила Белла, тыкая пальцем в Эдварда, и он усмехнулся, нежно укусив пальчик и подмигнув Белле.
– Прекрасно, и, возможно, тебе нужно почистить зубы, – поддразнил он, в то время как она прикрыла свой рот ладонью.
И сквозь руку зазвучало тут же приглушенное: «Кто бы говорил».
***
– Ты идиотка! – почти выкрикнула Розали во время обеденного перерыва Беллы, который они проводили вместе. У Розали еще было полтора месяца отпуска перед началом нового учебного года. Белла провела первые десять минут обеда, рассказывая Розали обо всем, что случилось за день до этого. Ничего не осталось в тайне, и теперь ее лучшая подруга отчитывала ее за ее идиотизм.
– Я знаю, Роуз. Не кричи на меня. Я просто…я не могу сказать ему. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что должна сказать ему, но не могу. Ты просто не понимаешь. У тебя есть Эммет.
– Почему ты не можешь сказать ему, что любишь его, Белла? Ведь ясно, что ты его любишь, – Розали с разочарование бросила вилку в свой салат, разговаривая с Беллой.
– Это не так просто, – гневно запротестовала Белла. Она также бросила вилку в салат и оттолкнула его.
– Конечно, просто, Белла, – возразила Розали. – Именно ты начала разговор о том, что пришла пора положить конец вашей игре. Именно ты сказала, что хочешь большего. И вот когда Эдвард говорит, что чувствует то же самое, ты ему не признаешься в своих чувствах? Белла, это хрен знает что.
– Роуз…
– Нет, не надо мне тут твоих «Роуз», Белла. Почему?
– Я не знаю, Роуз, я на самом деле не знаю.
– Парень подарил тебе бриллиантовую подвеску за полторы тысячи долларов, Белла, – сказала Розали, и Белла стыдливо кивнула головой, пальцами обводя контур ключика на ее груди.
– Как ты могла не сказать ему? Он подарил тебе ключ от своего сердца. Почему ты такая слепая? – Розали обвиняла Беллу, только ухудшая ее состояние.
Она была в приподнятом настроении после прошлой ночи. Она злилась немного на Эдварда за то, что он утром солгал ей, но этого было недостаточно, чтобы стереть улыбку с ее лица, пока она ехала на работу.
– Это просто ожерелье, Розали.
– Это не просто гребаное ожерелье, Белла. Неужели ты настолько глупа, и не видишь, что это? Это ключ к его сердцу. Он любит тебя.
– Розали, я никогда не любила, как я могу понять, что люблю его? Все мои отношения заканчивались одинаково плохо. Я не могу позволить себе начать отношения с Эдвардом, чтобы потом все закончилось ужасно, – предположила она, и наблюдала, как Розали еле сдерживала себя, чтобы не бросить в нее стаканом.
– Ты херова идиотка, – начала она, когда официант вернулся за их тарелками. Он спросил, хотят ли девушки еще чего-нибудь выпить, прежде чем он принесет их заказ, но ни одна их них даже не обратила внимания на молодого человека. В конце концов, он понял намек и ушел, чтобы принести их заказ.
– Розали, поставь себя на мое место, – начала было защищаться Белла, но Розали ее перебила.
– Ты сказала мне, что любишь его, что влюблена в него. Как ты могла сказать мне, но не сказать ему?
– Не знаю, Роуз! – выкрикнула Белла, привлекая внимание всего ресторана. – Я не знаю, – повторила она тише.
– Белла, ты не можешь так поступать с ним. Ты не можешь ждать, что он подарит тебе весь мир, а ты не отдашь ему ничего взамен.
– О чем ты говоришь, Роуз? – изумленно спросила Белла, когда официант вернулся с их заказом. На его лице был явно выражен испуг, и он быстренько поставил тарелки и исчез
– Эдвард дал тебе все, о чем ты попросила, а ты даже не смогла ответить ему, – говорила Розали, и Белла тихонько слушала. – Он отдал тебе свое сердце, и что делаешь ты – кладешь его в карман и уходишь. Ты не отдала ему ни частички себя. Ты не ответила ему, Белла. Как ты могла с ним так поступить?
– Розали, я же не специально это сделала, – продолжала возражать Белла. – Я не знаю, что такое любовь, Розали. Мы с отцом никогда не были с этим знакомы. Моя мать оставила нас, и каждые отношения, которые у меня были, заканчивались, прежде чем появлялось понятие «любовь». Как мне узнать, что то, что я чувствую, является любовью? Что, если мне станет скучно от наших отношений, и я захочу уйти? Я не могу этого сделать, Роуз. Он должен быть со мной. Это эгоистично, я знаю, но я нуждаюсь в нем.
– Белла, ты сказала мне все раньше, – рассердилась Розали. – Почему же теперь ты не знаешь, что это?
– Есть разница между… – начала говорить Белла, но Роуз ее перебила.
– Ерунда, Белла, чушь! Чего, черт возьми, ты боишься?
– Я не достаточно хороша для него, Роуз, – сказа Белла, и ее голос охрип, пока она пыталась сдержать слезы, которые подкатывали к глазам.
– Что ты несешь?
– Роуз, он успешный, привлекательный бизнесмен. Он умный, веселый , остроумный. Он искренний, сочувствующий и страстный. У него может быть любая девушка, какую он захочет. Если бы он вошел сейчас сюда, каждая одинокая женщина повернула бы голову, чтобы посмотреть на него. И они все думали бы об одном и том же. Женат ли он? Есть ли у него кто-то? Как его зовут? И если бы он вошел и сел рядом со мной, каждая женщина бы подумала, что он делает рядом с ней? Он заслуживает большего, чем Белла Свон, редактор в издательстве.
– Дерьмо все это! – воскликнула Розали громко, вновь заставив всех в ресторане повернуться к ним. – Вы с Эдвардом – родственные души. Два человека никогда не подойдут друг другу, как вы с Эдвардом. Да вы с ним практически женаты последние двадцать лет. Только слепой не заметит этого. Твою мать, даже слепой бы увидел это. Ты любишь его, Белла. Ты должна сказать ему.
– Я… Я… Я…
– Никаких «Я» и никаких «Но». Он – первое, о чем ты думаешь утром, и последнее, о чем думаешь перед сном. Ты видишь незначительные детали на улице, которые тут же напоминают тебе о нем. Белла, это – любовь. Когда каждая мысль занята этим человеком и твоими чувствами к нему, желанием чувствовать, видеть, вдыхать его запах, – это любовь, Белла. Именно такова любовь, – давала наставления Розали, и Белла теперь позволила потоку слез свободно катиться из глаз, потому что она на самом деле все это чувствовала.
Она знала, что Розали права, но глубоко внутри она все еще чувствовала сомнение по поводу того, чтобы допустить это, чтобы сказать Эдварду вслух то, что положит конец всему. Больше не будет Эдварда и Беллы, лучших друзей, какими они были на протяжении двадцати лет. Они станут Эдвардом и Беллой, влюбленными с возможным окончанием истории.
***
После обеда с Розали, остальная часть дня прошла очень быстро, хотя в то же время, казалось, что последние часы тянуться очень медленно. Белла постукивала ногой по полу, думая о возвращении домой. Она не могла собраться с мыслями, сосредоточиться на романе перед ней, перечитывая один и тот же абзац три раза, прежде чем осознала, что уже дважды прочитала его.
Когда часы, наконец, остановились на цифре, Белла выскочила из своего стула и побежала, желая сотрудникам приятного вечера; в принципе, ее мало заботило, хорошо проведут они вечер или нет.
Белле казалось, что прошла целая вечность к тому моменту, как она припарковала свою машину в гараже. Когда она заметила, что машина Эдварда уже была там, то не смогла сдержать счастья, пробежавшего по ее телу от осознания , что Эдвард уже дома.
Так как Белла в эти минуты была крайне нетерпелива, ей казалось, что лифт пришел слишком поздно и не доставил ее на их этаж не так быстро, как ей этого хотелось.
Она бежала с такой скоростью, словно ее преследовали. Пока она рылась в сумке, пытаясь найти ключи от квартиры, то много раз прокляла тот факт, что купила такую большую сумку. В этом беда больших сумок, думала Белла, пока искала ключи. Ты можешь положить туда все что угодно, но никогда не найдешь то, что тебе нужно.
Наконец, она смогла открыть дверь и увидела Эдварда, меряющего гостиную шагами, в джинсах и фланелевой рубашке.
– Привет, – поздоровалась она, и он ответил на ее приветствие с широкой улыбкой, а потом пересек комнату и поцеловал ее в лоб.
– Как прошел день? – спросил он, держа ее в объятиях.
– Хорошо. На работе все прекрасно. Я пообедала с Розали, которая была немного жестока.
– Что? Почему? Что говорила Розали? – спросил Эдвард, искренне удивляясь, почему.
– Ничего из того, о чем я не знала, – ответила Белла, и Эдвард кивнул, не совсем понимая, что она имеет в виду.
– Приятно слышать. А теперь иди и переоденься, у меня для тебя есть сюрприз.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты слышала меня. Пойди и надень какие-нибудь джинсы и футболку.
– Что мы будем делать? – спросила она, идя в спальню, а Эдвард шел следом. Оказавшись внутри, Эдвард растянулся на кровати, подложив одну руку по голову. И его поза и крошечный участок кожи, оголяющейся при каждом его вздохе, мучили Беллу.
– Узнаешь достаточно скоро.
– Куда мы идем? – спросила бела, снимая туфли и выскальзывая из брюк. Эдвард наблюдал с кровати, как она натягивала джинсы.
– Увидишь, – ответил он самодовольно, наблюдая, как Белла расстегнула свою блузку.
– Серьезно, скажи хотя бы, что мы будем делать? Я действительно устала.
– Увидишь, – снова ответил Эдвард, щелкая Zippo.
– Зачем тебе зажигалка? – спросила она, стоя перед ним и ожидая следующих его действий.
– Увидишь, – усмехнулся он, взяв ее за руку и выйдя из спальни.
– Эдвард, куда, черт побери, мы идем? – спросила она снова, наблюдая за тем, как Эдвард взял рюкзак, стоящий на полу возле двери.
– На крыше у меня есть сюрприз для тебя.
Белла прикусила губу, чтобы сдержать девчачий визг. Ни один парень никогда не устраивал для не ничего подобного. Ни один парень никогда не удивлял ее ничем. Ни один парень никогда не покупал ей драгоценности раньше. Эдвард был единственным в своем роде.
На крыше было расстелено одеяло и стояло два ведерка, одно из которых было наполнено водой.
– Зачем все это? – спросила Белла, и Эдвард улыбнулся, садясь на одеяло и помогая сесть Белле.
– Увидишь, – ответил он снова, вытаскивая закрытую прямоугольную пластиковую емкость из одного ведерка.
– Прекрати повторять одно и то же, – проворчала Белла, и Эдвард усмехнулся, передавая ей емкость. Белла открыла коробочку и скептически посмотрела на выкрашенные в разные цвета палочки, что лежали внутри.
– Что это? – спросила Белла, и Эдвард улыбнулся.
– Бенгальские огни, – ответил он, вставая и поджигая один из них. Крошечный огонек вспыхнул на мгновение, прежде чем погас. Эдвард быстро бросил подожженную палочку в одно из ведер.
– Ты серьезно? – спросила Белла, и Эдвард просто засмеялся, поджигая следующий и опуская в воду.
– Мы празднуем, – объявил он, и Белла непонимающе уставилась на него.
– Что мы празднуем?
– Конец нашей игры, – ответил он, вытаскивая шляпу из рюкзака.
– О чем ты говоришь? У нас осталось еще 12 букв.
– Мы не нуждаемся в этом больше, – заявил он, высыпая оставшиеся листики в пустое ведро.
– Ты серьезно? – спросила Белла, когда он взял следующий бенгальский огонь из коробочки.
– Да, – сказал он, поджигая маленький фейерверк.
– Подожди! – остановила его Белла, когда он уже собирался бросить горящую палочку в ведро.
– Почему?
– Ты уверен в этом, Эдвард?
– Да, – подтвердил он еще раз, опуская огонек ближе к ведру, но Белла вырвала палочку из его рук и опустила в ведро с водой.
– Белла? – с сомнением произнес он и повернулся к ней лицом.
– Я… я думаю, мы не должны так быстро заканчивать игру.
– Нам это больше не нужно, Белла, – сказал он спокойно и Белла кивнула.
– Я знаю, что нам это не нужно, но думаю, что мы должны закончить игру должным образом, чтобы укрепить это.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, и его зеленые глаза потускнели. Это разбивало ей сердце.
– Две буквы, мы выберем их. Мы можем просмотреть все их и выбрать. Мы будем играть в игру, как и раньше, по субботам, но все не обязательно должно быть точно так же, как тогда.
– Я все еще не понимаю тебя, Белла, – пожаловался Эдвард.
