Текст книги "Книжные дети (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

   – Потом до меня постепенно начало доходить, что я делаю что-то не то. Там, в реальном мире, после известия о моей скорой смерти для меня стал шоком тот факт, что моя жизнь до этого момента была пуста и бессмысленна. Когда я очутился в Айнкраде, я снова повторил ту же ошибку – продолжил тратить жизнь на ерунду. Еще более непростительный поступок, учитывая то, что я уже во второй раз наступаю на те же грабли.

   Открою тебе секрет, сынок... Все люди хотят что-то оставить после себя и этим «что-то» никогда не бывает куча денег, которую некому завещать. Хорошо помню тот момент, когда я решил, что моим наследием будут «Рыцари Крови»: раннее утро, еще даже не взошло солнце, я просыпаюсь от кошмара, в котором на кладбище стоит надгробный камень, на нем высечено мое имя, дата смерти и... все. Могила зарастает сорняками, дорогой мрамор сначала чернеет от времени, затем крошится на мелкие кусочки и некому позаботится о том, чтобы место моего последнего пристанища выглядело хоть сколько-нибудь пристойно.

   Уже через час после восхода я рубил монстров в ближайшем лесу, набирая очки опыта, чтобы попасть на передний край.

   И вновь – молчание. Я каким-то шестым чувством знал – слова сейчас излишни. Разве что...

   – Я буду помнить тебя... Виктор.

   Пауза.

   – Я не прошу о большем.

   Почему-то я вспомнил о Коберте. Странное дело, полковник спецназа в отставке и умирающий миллиардер... похожи. И пускай я не был знаком с бывшим главой Армии, но уверен, ощущения от общения с ним такие же, как с Хитклифом. Оба они выступили опорой в тяжелые времена для всех нас, оба подарили надежду и уверенность. И оба не увидят результатов своих трудов.

   – Теперь моя очередь, мой юный друг.

   Я подобрался, как перед прыжком. Хоть бы он не угадал с вопросом, ибо отвечать после ТАКОГО придется честно.

   – Зачем ты сражаешься?

   Проклятье...

   Я грустно вздохнул. Даже боюсь загадывать, как он отреагирует на правду. Хотя... почему-то я уверен, что он сможет понять.

   – Чтобы исправить ошибки моего отца, – ответил я с максимально возможной честностью. И, глубоко вздохнув, продолжил. – Дело в том, что моя фамилия... Акихико.

   Я грустно улыбнулся, глядя на застывшее лицо моего начальника. Кажется, сегодня вечер исповедей. И да – я соврал Кане. А что прикажете делать? Я смертельно боюсь ее реакции на подобное признание.

   – Мда... – наконец выдавил глава РыКа. – Неожиданно...

   – Я тоже, знаешь ли, не ожидал ТАКОГО твоего рассказа, – язвлю, потому что страшно. И продолжаю говорить, отчаянно пытаясь оправдать... даже не знаю кого. – Это правильно, когда ошибки отцов исправляют их дети. Он ведь не кровавый маньяк, он просто запутавшийся гениальный мечтатель...

   Хитклиф молча слушал этот тщательно подавляемый, но наконец вырвавшийся наружу монолог.

   Только начав говорить я понял, что все еще не могу его возненавидеть. Айнкрад уже отнял у меня не одного и не двух друзей, он стоил жизни многим замечательным людям, а я...

   – Я все еще не могу его ненавидеть, – тихо признался я, когда поток слов иссяк. – Я, наверно, зря пытаюсь его оправдывать, но...

   – Он твой отец.

   – Да, – и уточнил, чтобы убедится, что он меня правильно понял. – Но я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы мы выбрались отсюда. И, если потребуется, сделаю так, чтобы мой... Каяба заплатил за содеянное.

   – Я даже не знаю, что тебе на это сказать, – после непродолжительного молчания признался Хитклиф. – Разве что... Ты все делаешь правильно. Лучший способ искупить грехи отцов – деяния их сыновей. И пока у тебя неплохо получается.

   Я вымучено улыбнулся и расслабил пальцы, которые, как оказалось, намертво вцепились в подлокотники кресла.

   – Спасибо...

   – Поэтому вы с Каной все еще не вместе?

   – Кажется, сейчас моя очередь задавать вопрос... – проворчал я, отчаянно пытаясь собрать в кучку пребывающие в раздрае мысли.

   – Ну валяй, – хмыкнул уже полностью вернувший самообладание Хитклиф.

   – Почему я – сублидер «Рыцарей»? Почему не Калеб, бывшее второе лицо «Черного Лотоса» или Твинс, лидер бывших «Волков»? Они старше и опытнее и вполне успешно справлялись со своими обязанностями на прежних... местах службы.

   – Именно потому, что они старше, – выдал шеф совершенно бредовое, на мой взгляд, утверждение. – Старых псов новым трюкам не научишь. Коберт, Калеб, Твинс, многие другие... Мы выросли в другом мире и до сих пор живем по старым правилам. Ты же сам говорил мне, что первая атака на Северного Огра провалилась потому, что Полковник считал вас детьми, а не бойцами.

   Мы – состоявшиеся личности, мы уже достигли своего потолка и измениться уже не сможем. Вы... ты и те молодые парни, что, едва отпраздновав совершеннолетие, приходят на передний край... Вы станете плоть от плоти этого мира и сможете подчинить его своей воле. А ты – самый талантливый из молодежи, – он хитро посмотрел на меня. – Взять хотя бы «Режим Бога».

   Я чуть улыбнулся в ответ. Что ж, может быть, он и прав.

   – Хотя конечно, тебе еще учиться и учиться, – решил все таки добавить ложку дегтя мой шеф. – Например, хорошим манерам.

   Я только фыркнул.

   – Здесь другой мир и нормы приличия здесь тоже будут другие! – заявил я, наставительно подняв вверх указательный палец. – Я лично займусь их разработкой!

   – А теперь моя очередь, – со злорадной усмешкой заявил «Святой меч».

   Черт! Совсем забыл, что, озвучив давно мучивший меня вопрос о причинах моего назначения, я тем самым дал ему право задать мне любой вопрос и получить на него правдивый ответ.

   – Расскажи мне о своем отце.

   Вздохнув, я погрузился в воспоминания.

   Отец... Ты был разным. Гениальным, одержимым своей работой и мечтой. Внимательным и заботливым, никогда не отказывающимся рассказать мелкому мне о своей работе, целях и мечтах. Ты разговаривал со мной как с равным, не стесняясь спросить у меня совета, хотя что тебе мог посоветовать тот сопляк, каким я был тогда?

   Отец... Чем ближе было исполнение твоей мечты, тем дальше ты уходил от нас с мамой и тем холоднее себя с нами вел. Теперь я понимаю почему. Ты уже тогда знал, какой ценой достанется воплощение твоих надежд. Я никогда не прощу тебе того, что Айнкрад оказался для тебя важнее, чем мы.

   Отец... Я помню твои глаза, когда ты рассказывал мне о стальной крепости, беззвучно плывущей в безграничном океане небес. Я помню рисунки, которыми был обклеен твой кабинет – на каждом из них было изображено то место, внутри которого сейчас заперты тысячи людей. Ты хотел, чтобы мир из твоих снов стал реальным. Поздравляю, у тебя это получилось.

   Отец... я восхищаюсь гением, которому оказалось под силу подобное. Реальному миру очень повезло, что ты родился наивным мечтателем, а не жаждущим власти подонком. Я могу тебя понять и поэтому не могу возненавидеть. Но я не могу принять то, что из-за твоей мечты умирают люди.

   После моего рассказа мы еще долго молчали, я – апатично ковыряя остатки давно растаявшей мороженки, Хитклиф – задумчиво разглядывая быстро темнеющий горизонт.

   А потом, когда на тридцатом уровне окончательно наступила ночь, отправились по домам, не говоря друг другу ни слова – мы и так сказали сегодня слишком много для одного вечера. Я был благодарен Хит... нет, Виктору за то, что он меня выслушал и смог понять, потому что только сейчас осознал, насколько тяжело носить все это в себе. Я уверен – «Святой меч» был благодарен мне за то же самое.

   А еще я был рад, что Виктор не задал вслух вопрос, который я без труда читал в его глазах, потому что его я боялся даже больше, чем раскрытия правды о своем отце.

   Но еще больше я боялся ответа на него, как положительного, так и отрицательного. Причем я даже под дулом пистолета вряд ли смогу определиться с тем, какого варианта я боюсь больше: «да» или «нет».

   А вопрос был простой:

   Могу ли я умереть?

Глава 7. Призраки прошлого

   Протянув руку, я аккуратно подхватил Гвардейца, прислоненного к стене. Не забывая лениво покачиваться в кресле-качалке, я положил верный клинок к себе на колени, нежно проведя пальцами по блестящему лезвию.

   – Это будет наше последнее совместное приключение, друг, – шепнул я.

   Возможно, кому-то это покажется смешным, но я просто не мог относиться к нему как к простому куску программного кода, которым он, собственно, и являлся.

   Гвардеец – широкий длинный клинок, без каких-либо украшений, длиной чуть больше ста тридцати сантиметров. Простой и надежный, каким и должно быть настоящее оружие. Он достался мне в качестве трофея от босса двадцатого уровня и с тех пор мы не расставались. Мы с ним прошли через многое – тысячи скоротечных схваток с обычными мобами, чуть менее полутора десятков сражений с боссами, тот черный день первой атаки на Северного Огра, наш реванш... Всего и не упомнить.

   Я посчитал бы за честь пройти с ним весь путь до вершины Айнкрада, но увы... в этом царстве цифр свои законы. Еще на прошлом, тридцать третьем уровне я стал замечать, что мой верный клинок уже, как говориться, «не тянет». Пришла пора моему верному товарищу уйти на покой.

   Только оказавшись в Айнкраде, я наконец начал понимать предков, имевших традицию давать своим мечам имена и приписывать им чуть не наличие свободы воли. Тогда, в ту почти забытую сейчас эпоху меч был не просто оружием, не просто инструментом, чем-то намного большим, почти мистическим. Хорошие клинки передавались от отца к сыну, они были свидетелями смены поколений и эпох.

   Я усмехнулся своим мыслям. Казалось бы, времена благородных средневековых рыцарей и помешанных на части самураев давно прошли, но вот, пожалуйста, спустя века их далекий потомок сдувает пыль с «устаревшей» философии воинов.

   Я бы соврал, если бы сказал, что не изменился с тех пор, как попал в этот странный виртуальный мир. Я бы соврал, если бы сказал, что до конца понимаю, что именно во мне стало другим. Но если вы меня спросите, я отвечу... Я просто осознал одну единственную истину: «В этом мире нет ничего, чтобы было неподвластно моим рукам и оружию, которое они держат».

   Хочешь спасти друзей – сражайся. Хочешь вернуть свою свободу – сражайся. На все в Айнкраде есть только один ответ. Там, в реальном мире, мы стали забывать эту истину, хотя она никуда не делась – просто поблекла, замаскированная мнимым благополучием. Здесь же – она снова так же ярка и неоспорима, как во времена юности человечества.

   Гвардеец, мой стальной друг... спасибо, что был со мною эти месяцы. Спасибо, что помог мне увидеть путь.

   Ты просто несколько мегабайтов цифр, всего лишь один из бесчисленного числа файлов на сервере SAO. Ты хранишься в папке «Swords» вместе с сотнями своих коллег, отличающихся от тебя лишь набором цифр.

   Однако...

   Если бы ты существовал в реальности, ты бы состоял из протонов, нейтронов и электронов, сгруппированных определенным образом. В этом мире ты – совокупность нулей и единиц, чередующихся по определенным правилам.

   Одному мне кажется, что разница несущественна?

   Мои пальцы, ранее спокойно поглаживающие клинок, дрогнули, а плечи рефлекторно поежились от ощущения холодного ветра, пробравшего до костей. У меня было ощущение, что я заглянул за грань, на которую обычному человеку не то что смотреть не стоит – лучше даже не подозревать о ее существовании.

   «Что же ты сотворил, отец?»

   Сеанс размышлений на тему: «Что же такое реальность?» и «Зачем я вообще об этом думаю?» прервал стук в дверь и я с чистой совестью засунул умные мысли обратно в тот дальний уголок сознания, где они пребывали раньше.

   Спрашивать «Кто там?» я не стал. И так ясно.

   – Привет, напарница! – улыбнулся я девушке. – Проходи, я почти готов.

   Кана только кивнула и, проскользнув мимо меня, расслаблено плюхнулась на диван.

   – Я уже и отвык от тебя в таком прикиде, – хмыкнул я, пристраивая Гвардейца за спину и проверяя инвентарь на предмет: «что именно забыл».

   – Ну, мы же решили путешествовать «инкогнито».

   – Перекрасить амуницию обратно в черный и надеть маску в стиле ковбоев Дикого Запада это, конечно, идеальная маскировка, – хмыкнул я, закрывая инвентарь.

   – А ты думаешь, что красный плащ и эта шляпа из древнего мультика – лучше? *

   Я только молча улыбнулся, заметив «Рассветную слезу» на поясе девушки – она тоже решила взять ее в последнее приключение. Приятно, когда твои подарки так ценят.

   А вообще, смотрю на нее – и душа радуется. Кана уже совсем не напоминает ту молчаливую, равнодушную ко всему мечницу, которую я повстречал в мрачном донжоне семнадцатого уровня. Даже с посторонними она научилась не изображать бездушного робота, а очень даже продуктивно общаться. И пусть пока ее искренний заливистый смех слышал только я, настанет час – и это сокровище станет всеобщим достоянием.

   Я протянул ей руку, помогая подняться с дивана.

   – Ну что, предлагаю начать операцию «Каникулы Проходчиков»!

   Она не спрашивает зачем и куда мы идем. Она не спрашивает, зачем мы покинули уютный ресторанчик в главном городе восьмого уровня и зачем сейчас под проливным весенним дождем крадемся по лесу.

   Она не спрашивает, почему я сегодня так мало улыбаюсь, не задает вопросов о том, почему периодически выпадаю из разговора, не интересуется, зачем я купил букетик полевых цветов у НПС-продавщицы на выходе из города. Она насмешливым фырканьем отвечает на предложение подождать в гостинице, пока я «хожу по делам».

   Она не пристает с вопросами, не теребит меня глупыми разговорами, пытаясь отвлечь от мрачных мыслей. Она просто идет рядом, напоминая, что в этом мире есть человек, которому я могу безоговорочно доверять и на которого могу положиться в любой ситуации.

   Благодарность – слишком слабое слово, чтобы описать все то, что я сейчас к ней испытываю.

   Извилистая лесная тропка скорее угадывается, чем виднеется среди древесных стволов и буйства трав. Лесные мобы молчаливо провожают нас взглядами, даже не пытаясь атаковать. Умные цифровые твари.

   Наконец, мы на месте. Небольшой холмик, лишенный древесной растительности, исключая могучий раскидистый дуб на вершине. Крохотный ручеек, с веселым плеском стекающий от корней и теряющий где-то в траве уже у подножья. И – одинокое надгробие у корней дуба.

   Поднявшись на вершину холма, я молча опустился на колени перед могилой и аккуратно положил на землю принесенные цветы.

   – Ну здравствуй, Илья...

   Кана, не говоря ни слова, опустилась чуть позади и слева, чтобы одновременно и не мешать и не оставлять в одиночестве. Сокровище, а не девушка.

   На камне высечено всего несколько строчек:

   «Бочаров Илья Владимирович aka Стэн. Погиб за вашу свободу 14 марта 2024 года».

   – У меня все хорошо, Илья. Как и раньше, я продолжаю начатое нами, три дня назад мы открыли тридцать четвертый уровень. За это время много всего произошло – я вступил в замечательную гильдию и теперь вроде как большая шишка. Я все еще держу данное тебе обещание – никто из моих друзей больше не погиб. У меня не получилось защитить всех, но по настоящему дорогие мне люди живы. ...Прости, что не приходил раньше. И еще за то, что давно не общался с Ирой. Хотя у нее тоже дела идут прекрасно, пусть даже она покинула передний край. Обещаю, с ней я тоже очень скоро увижусь.

   Собираясь на могилу лучшего друга, я так и не решил, что именно буду говорить, но слова пришли сами. Я так много хотел ему рассказать, но сейчас понял, что все слова излишни. Я здесь, я продолжаю помнить этого богатырского телосложения парня с детским взглядом на мир. И пока я помню – он не совсем мертв.

   Краем глаза заметил, как пошевелилась Кана. Пересев поближе, она тепло улыбнулась и перевела взгляд на надгробие.

   – Здравствуй, Илья. Меня зовут Кана. Мы с тобой не были знакомы, но сейчас я, кажется, выполняю твои обязанности лучшего друга. Терри замечательный человек, ты можешь им гордиться. И не вздумай переживать – я о нем позабочусь.

   Я мог только беспомощно улыбаться, стараясь смотреть в сторону.

   Мы долго молчали, вслушиваясь в шелест дождя и тихий шепот листьев.

   – Мы познакомились еще на первом уровне, спустя две недели после того, как все началось, – тихо начал я. – Ты наверное и сама помнишь, сначала никто не рисковал выходить за пределы безопасной зоны – все ждали помощи. Но я покинул Стартовый Город в первый же день, сразу после выступления Каябы, потому что сразу понял – все это серьезно и нас никто не спасет.

   Кана осторожно взяла меня за руку.

   «Ты не обязан рассказывать»

   Я покачал головой.

   «Нет, я хочу».

   – Сначала я был одиночкой, подобно всем тем немногим безумцам, что решили не ждать помощи извне. Но, возвращаясь однажды в Стартовый город, я заметил их – парня и девушку, со всем усердием новичком пытавшихся завалить пару кабанов, которых я к тому времени наубивал не одну сотню.

   Они неправильно двигались, бестолково пользовались помощью системы... Я просто не мог пройти мимо. А потом – не смог отказать, когда они попросились ко мне «в ученики».

   Парня звали Стэн, девушку – Милана. Они были знакомы еще до Айнкрада, а в SAO у них было, – я хмыкнул. – Юбилейное сотое свидание.

   Я стал их тренировать, подсказывать что прокачивать в первую очередь и как это лучше делать, обучать немногим известным тогда внесистемным навыкам... Уже на третьем этаже мы присоединились к Проходчикам, которых так еще никто не называл.

   Это было хорошее время. Ни я, ни мои друзья не верили в то, что мы можем умереть. Кто угодно, но только не мы.

   Когда Фронт проходил здесь, по восьмому уровню, Стэн и Милана поженились, прямо под этим деревом. Мы провели самую настоящую церемонию, как в фильмах показывают... Только священника изображал я, – вижу улыбку Каны и улыбаюсь в ответ.

   Славное было время.

   – Почти сразу после этого мы начали мечтать о доме. Большом доме, где мы будем жить все вместе. И на четырнадцатом уровне я отправился на нижние уровни «на заработки». Там, помочь прокачаться желающим, разные побочные квесты, поиски ценных вещичек...

   А пока меня не было... – я чуть крепче сжал ладошку Каны, которую и не думал отпускать. – Стэн погиб в бою с боссом пятнадцатого уровня. Я не был в этом виноват, но все же чувствовал вину и продолжаю чувствовать до сих пор. Меня не было рядом, когда он во мне нуждался.

   Кана легонько ткнула меня локотком в бок. Я успокаивающе ей улыбнулся.

   – Я знаю, что моей вины в этом нет. Но ничего не могу с собой поделать. После смерти Стэна... Наша группа распалась, Милана ушла с переднего края. До сих пор не знаю, винит ли она меня в смерти Ильи – мы почти не разговаривали после того, как установили этот памятник.

   Я и сам тогда едва не сдался... Хорошо, что я встретил тебя.

   – Нам обоим повезло.

   Мы покинули могилу Стэна только через несколько часов. Даже не знаю, почему я так боялся раньше сюда приходить. Боль потери, к которой я уже настолько привык, что даже перестал замечать, куда-то делась, смытая чистым весенним дождем.

   Уходя, я положил руку на надгробие и прошептал:

   – Больше никто не умрет, Стэн. Я обещаю.

   – А может стукнем в личку Хитклифу, а? – ныл я, нервно теребя в руках пустую кружку с чаем. – Пускай сам разбирается со своими деловыми переговорами, лентяй великовозрастный.

   Мы с Каной находились сейчас за столиков одного из самых престижных ресторанов Айнкрада, в основном потому, что держали его люди и весь обслуживающий персонал, включая симпатичных официанток так же состоял из людей, без каких либо вкраплений надоевшей всем до чертиков «неписи». Называлось все это чудо «Гранд». Готовили здесь не сказать чтобы потрясающе, но весьма неплохо.

   – И это предложение, конечно, никак не связано с личностью переговорщика, не так ли? – хмыкнула Кана, отбирая у меня чашку.

   Я только хмуро зыркнул в ее смеющиеся глаза.

   – Я бы на твоем месте не был так уверен, что все пройдет хорошо, – пессимистично выдохнул я. – Мне кажется, Хит просчитался с тем, что личное знакомство со мной положительно скажется на ходе переговоров.

   – Когда он в последний раз ошибался? – отмахнулась напарница, а потом хитро стрельнула глазками в мою сторону. – И потом, все, кто знаком с тобой больше одного часа, попадают под влияние ауры «Я всех спасу, любите меня»! Так что переживать не о чем.

   Я обиженно засопел. Кана тихо захихикала.

   Хотя, как бы то ни было, я был благодарен подруге за то, что она отвлекала меня этими безобидными подначками. А то кто знает, вдруг я и правда трусливо сбегу с этой встречи?

   Эта полуофициальная встреча была важна как лично для меня, так и РыКа и была одним из моих заданий на время отпуска.

   Человек, с которым была назначена встреча – глава боевого отдела известной на весь Айнкрад гильдии «Горн и Молот», крупнейшего объединения ремесленников. Изначально она создавалась как гильдия кузнецов, но со временем стала принимать в свои ряды вообще всех, кто развивал ремесленные навыки, предоставляя защиту и необходимые для работы материалы (за свой процент, само собой). Обеспечением этого и занимался боевой отдел.

   «Горн и Молот» всегда тесно сотрудничал с Армией, но, по имеющимся у Хитклифа сведениям, после смерти Коберта между двумя союзными гильдиями пробежала кошка размером с самосвал. Самое время, чтобы перетянуть источник лучшего снаряжения Айнкраде на свою сторону.

   Хотя если бы дело было только в этом, меня бы не трясло как новобранца перед первым боем.

   Кана с силой наступила мне на ногу.

   – Соберись! Она уже тут.

   Так... Выпрямится, руки спокойно положить на стол. Проконтролировать, чтобы они не тряслись. Не тряслись, я сказал! Вот так...Натянуть на лицо маску спокойствия. Сделать глубокий вдох. Выдохнуть.

   Открыть глаза.

   – Рад видеть тебя, Милана, – я учтиво встал и даже изобразил что-то вроде легкого поклона, взмахом руки пригласив ее присесть. Мой поклон зеркально повторила Кана.

   – А ты сильно изменился, Эльдар... – проигнорировав мое приглашение, ответила она.

   – Ты тоже, Ира, – тихо ответил я, подавив желание нервно сглотнуть.

   Куда делась улыбчивая молодая девушка, пожирающая влюбленными глазами своего мужа? Куда подевалась ее неукротимая энергия? Почему я не слышу бесконечного потока слов, сообщающего всему миру ее мнение обо всем, что попадалось ей на глаза?

   Передо мной стояла молодая, уверенная в себе женщина с твердым взглядом глубоких карих глаз и спокойным, сосредоточенным лицом.

   Айнкрад оставил свой след на каждом.

   – Ох, куда подевались мои манеры? – опомнился я. Кажется, я наконец-то осознал, зачем придумали этикет. Чтобы за ним можно было спрятаться. – Извините, что сразу не представил вас друг другу. Кана, мой друг и ответственная за прохождение игры в «Рыцарях Крови», а также мой телохранитель на полставки. Милана, глава боевого отдела «Горна и Молота» и... – я споткнулся, но быстро взял себя в руки. – И тоже мой друг.

   – Приятно познакомится, – синхронно сказали они.

   После этого мы наконец смогли вернуться за стол и, поболтав немного о ничего не значащих мелочах, надиктовать заказ официантке, с любопытством разглядывающей высоких гостей. Улучив момент, Кана ободряюще коснулась моей руки и даже чуть улыбнулась уголками губ... что не укрылось от нашей визави, судя по сузившимся на мгновение глазам.

   Вскоре нам принесли заказ и мы принялись за еду. Казалось, неловкость, повисшую за столом, можно было пощупать.

   Где-то на второй минуте я не выдержал. Аккуратно положив на стол вилку с ножом, я пристально посмотрел в глаза старой подруге и прямо спросил:

   – Скажи, нас все еще можно назвать друзьями?

   – Все еще предпочитаешь решать проблемы в лоб? – усмехнулась она, но, под моим требовательным взглядом несколько сковано пожала плечами. – Все может быть.

   Наверное, именно так чувствуют себя старые друзья после долгой разлуки – вроде и человек тот же, и многое в нем осталось неизменным, но, тем не менее, уже абсолютно чужой.

   Я испытал легкое чувство облегчения. Если бы она сказала «нет», я бы, скорее всего, просто встал и ушел, признавая ее право меня ненавидеть. Сначала умирает ее муж, а затем второй близкий человек оставляет ее один на один со своим горем. Ну что мне стоило справляться о ее делах у нее самой, а не через общих знакомых? Выкроить раз в неделю несколько часов, чтобы проведать свою подругу? Но нет, я слишком боялся осуждения в ее глазах. Слишком боялся увидеть там фразу «Это ты потащил его на передний край!»

   Но она сказала «может быть».

   В этот момент мне было плевать, какие там планы строит мой босс на «Горн и Молот» – важно было только то, что я мог вернуть себе старого друга.

   – Знаешь... – первой нарушила молчание Милана. – Сегодня утром я была на могиле Стэна и обнаружила, что там уже кто-то побывал до меня...

   Я только кивнул, отвечая на ее невысказанный вопрос.

   – Если ты объяснишь мне, почему не вспоминал о нас больше полугода, я подумаю над тем, стоит ли давать тебе второй шанс.

   – Я боялся, – крепко сжав под столом ладошку Каны, сознался я. – Прости меня, пожалуйста.

   Больше я ничего не сказал – не видел смысла. Думаю, Милана и сама понимала причину моих не совсем благовидных действий и просто хотела, чтобы я признал свои ошибки вслух. Так же я был уверен, что она уже все для себя решила.

   – Ладно, – она молчала всего секунд пять, но по моим личным часам прошло не менее года. – Я дам тебе второй шанс.

   И улыбнулась той самой открытой улыбкой, которую я помнил. А я улыбнулся в ответ.

   И чего я, спрашивается, так боялся?

   А дальше пошел обычный треп на темы, неизбежные для встречи старых, но давно не видевшихся друзей. Я поделился историей, как дошел до жизни такой, что теперь являюсь одним из самых могущественных людей Айнкрада (самому не верится), она поделилась своей историей.

   А оказалось все довольно просто. Когда я принял решение вернуться на передний край, Милана, чтобы заработать себе на хлеб с маслицем, начала подрабатывать наемничеством. Ее основными клиентами стали ремесленники, ищущие себе надежных напарников на время рейдов за материалами для крафта. И, надо сказать, она не бедствовала – строчка в резюме «полгода на переднем крае» гарантировала вал клиентов.

   Ну а потом, когда «горнякам» надоело пользоваться услугами наемников и они решили озаботиться формированием собственной команды, по многочисленным рекомендациям возглавила тогда еще сырую команду малознакомых друг с другом людей. Я мог гордиться своей подругой – на нижних уровнях всерьез обсуждался вопрос: «кто сильнее, Горняки или Проходчики?».

   Кана только хмыкнула на это заявление. Прекрасно ее понимаю – как бы ни была сильна команда «Горна и Молота», но передний край – это передний край. Милана, судя по всему, и сама это прекрасно понимала, потому что только поморщилась на столь явное проявление скептицизма, но вслух ничего не сказала.

   – А у тебя молчаливая подруга... – вместо этого заметила она. У меня по коже даже мурашки пробежали, когда я заметил озорной блеск в ее глазах. – Учти, на этот раз священником буду я!

   Мне удалось удержать морду кирпичом только потому, что в последние пару месяцев пошутить на эту тему считало своим священным долгом все сообщество Проходчиков в полном составе. Хотя у остальных хватало инстинкта самосохранения не отпускать подобные шуточки в присутствии моей напарницы... что вынуждало меня проводить с ней еще больше времени. Все-таки даже в плохой репутации можно найти свои плюсы...

   – Итак... – протянула Милана, явно разочарованная отсутствием бурной реакции на свое заявление. – Предлагаю все таки вернуться к официальной части нашей встречи? Вы не против, милорд?

   – Только за, леди Милана, – кивнул я.

   Вообще, если бы кто-то года полтора назад сказал мне, что меня будут на полном серьезе называть «милордом», я бы только покрутил пальцем у виска и отмахнулся от подобного бреда. Но прошло чуть больше года с тех пор как мы оказались в этом мире и вот – обращение «милорд» или «миледи» уже не воспринимаются глупой шуткой. Бытие определяет сознание, да... Все официальные встречи теперь велись именно в такой смеси современного языка и древних обращений.

   – Говорят, Армия уже не та... – индифферентно начал я.

   Хитклиф мне всю плешь проел на тему правил ведения переговоров. То не говори, это скажи так, а не эдак... Ничего не говори напрямую... А вы же уже в курсе, что я предпочитаю действовать в лоб, не так ли?

   – Ничто не вечно под луной, – в том же стиле ответила Милана, хитро поблескивая карими глазами. Знает, зараза, как я не люблю эти выкрутасы...

   И, кстати, как мне вообще понимать сказанное ею? Что союз между армейцами и горняками приказал долго жить? Или она вообще ничего не значит, а эта заноза просто надо мной издевается?

   Я тяжело вздохнул. В общем-то, лично мне сразу было ясно, что великого дипломата из меня не выйдет.

   – Значит так, господа товарищи, – я состроил суровое выражение лица (ну, попытался) и внушительно (опять же – я старался!) рубанул ладонью воздух. – Я простой солдат, акадимиёв не кончавший, – на лице Миланы появилась довольная улыбка. – Прямой как моя шпага и такой же, мать ее, надежный. Простой пролетарий, можно даже сказать, – улыбка стала шире, а в уголках глаз появилась тоненькая сеточка морщинок. Это когда она успела их заработать? – Поэтому поставлю вопрос ребром, – театральная пауза. – Ну что, капиталисты забугорные, будете с нами дружить, или как?

   Сначала она рассмеялась. Хорошо так рассмеялась, секунд на тридцать, да так заразительно, что я, изначально намеревавшийся прикинуться живым воплощением фразы: «одна извилина – и та от каски осталась», не выдержал и присоединился к ней.

   Если бы на месте Миланы был кто-то другой, то я, конечно, наступил бы на горло своей песне и доиграл бы этот спектакль до конца. Но, к моему счастью, это была Милана. Я доверял этой женщине свою жизнь и свято верил в то, что это что-то да значит в этом мире.

   Спокойной осталась только Кана, которая, следуя изначальному плану переговоров, изображала из себя безмолвную статую и идеального телохранителя, но даже она как-то подозрительно затряслась и закашлялась в чашку с кофе.

   В общем и целом, клоунаду можно было считать успешной.

   – Беру свои слова назад, ты совсем не изменился, – признала тяжело дышавшая представительница «забугорных капиталистов». – И лидер заранее дал предварительное согласие на встречу с вашим «Паладином», так что я рада, что мы избежали этого безобразия, по ошибке именуемого «деловыми переговорами». А то я в них тоже как корова на льду, знаешь ли.