Текст книги "Книжные дети (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

   – Когда ты погиб, я... не знала, зачем мне жить дальше. Я плакала ночами на твоей могиле, а днями – в своей комнате, не имея ни сил, ни желания возвращаться на Передний Край.

   Я опустил глаза. Все, чего я хотел добиться своим уходом – это защитить ее, ведь ей угрожал человек, власть которого не имеет границ. Я все сделал правильно.

   Почему же сейчас мне кажется, что было бы милосерднее просто убить ее, чем заставить ее снова пройти через ад под названием «смерть любимого человека»?

   – А потом Виктор сказал мне, что ты жив. Что у тебя все в порядке, что у тебя есть друзья и работа, что...

   Она замолчала на пару мгновений. Может быть, ей мешал говорить тот же самый комок в груди, что сейчас не дает мне вдохнуть?

   – Тогда я была вне себя от счастья. Как же – мой суженный жив! – в ее голосе слышался убийственный (для меня) сарказм. – И принялась ждать, как дура, когда же он вернется на белом коне и наступит «долго и счастливо».

   Но тебя не было.

   Даже когда погиб Виктор ты не вернулся. Единственные друзья, которые у меня остались -иГлянцевый болван да малолетняя фаталистка!

   ПОЧЕМУ?! Почему, черт возьми, они были рядом, а ты – нет?!

   «Почему?»

   Этот вопрос бился в моей голове, как запертый в клетке зверь. Казалось, будто вместе с моим внутренним миром на части разваливается и мир внешний.

   «Почему?»

   Она сказала, что пойдет за мной в ад и обратно. Она сказала, что разделит со мной все трудности и опасности, которые выпадут на нашу долю. Но я предал это обещание, стоило только погрозить божественным пальчиком и намекнуть, что меня могут лишить самого дорогого – Каны.

   И тогда я подумал: «все, что угодно, лишь бы она жила».

   Звучит не так уже и плохо, не так ли?..

   Так почему в ее изложении мой поступок выглядит как предательство?

   «Почему?»

   Я не смел поднять голову, не смел посмотреть в ей в глаза. Не сделал ни единой попытки оправдаться, потому что только сейчас понял – она права.

   Правильным поступком в той ситуации было бы подвергнуть ее опасности. Позволить ей остаться рядом со мной, рискнуть ее жизнью, поставить на зеро и своим непослушанием бросить вызов богу.

   Почему, черт возьми, я понял это только сейчас?.. И какого черта истина оказалась столь безумной?

   – Я...

   Я замолчал.

   «Что, серьезно? – зашипел я на самого себя. – Вот так вот просто возьмешь и попросишь у нее прощения?»

   – Я... виноват.

   – Конечно, ты виноват, чертов тупица!

   Сквозь грохот крови в ушах я расслышал тихое лязганье доспеха и приближающиеся тяжелые шаги.

   Они затихли прямо передо мной.

   Я медленно поднял голову, осознавая, что должен посмотреть ей в глаза, как бы тяжело это ни было. Но едва я поднял голову...

   Тяжелый удар окованного металлом кулака поднял меня в воздух и отбросил на несколько метров, а затем еще и протащил по земле.

   – Хе... – выдохнул я, пытаясь подняться на дрожащих руках и созерцая изрядно похудевшую полоску здоровья.

   В то же мгновение следующий чудовищный удар впечатал меня в землю, вышибая из груди только что восстановленное дыхание.

   Подниматься во второй раз я не рискнул. Просто остался лежать в небольшой воронке – распластанный, беспомощный и покорный, как выброшенная на берег морская звезда.

   Даже с закрытыми глазами я видел мигавшую желтым полоску здоровья. Обычно это зрелище заставляет игроков нервничать и служит сигналом к отступлению, но в данный момент я ничего не почувствовал по этому поводу.

   Однако мгновения шли, здоровье потихоньку восстанавливалось, а смерть будто забыла про свои обязанности, желая досмотреть представление до конца. В моем опустошенном мозгу ярко вспыхнула бредовая картинка старухи с косой и в черном плаще, с ногами забравшейся в кресло и увлеченно хрустящей попкорном.

   Повернув голову, я увидел Кану, сидевшую рядом с таким видом, будто это и не она только что чуть не отправила меня на тот свет. На ее лице все еще не было ни следа каких-либо эмоций, но леденящий холод исчез из глаз... сменившись причиняющим еще большую боль равнодушием.

   – Ну и что же такого случилось, что ты пришел в это место? – спросила она.

   – ...

   Что, серьезно? И вот после всего произошедшего мы будем просто так разговаривать?

   – Мне повторить вопрос?

   -...Не стоит, – я даже поежился от ее тона.

   Ну, по крайней мере, она больше не делает попыток меня убить.

   Странно, но эти два удара будто сломали некую стену между нами. Конечно, о примирении или прощении и речи не шло, но мы хотя бы могли друг с другом разговаривать.

   – Приходить сюда перед важным боем – это у меня уже такая традиция.

   Она остро взглянула на меня, а затем...

   – ...Джезус, – сказала она. Не спросила – просто констатировала факт.

   – Откуда?..

   – О, ну должна же я была чем-то заняться, пока ты гонялся за красными игроками? Вот и... искала себя в религии.

   – ЧТО?!

   – Ты не можешь не признавать, что он говорить дельные вещи.

   От таких новостей я даже сел. Открыл было рот, чтобы возмутиться и... закрыл.

   – Выходит... выходит, ты хочешь остаться здесь?

   – Почему нет? – она пожала плечами. – Здесь я... на своем месте. А там... – она скривилась, выражая свое мнение о той неопределенности, что ждет нас всех в реальном мире.

   Я молчал. Эти слова били куда больнее, чем ее удары минуту назад. Я почувствовал, что мой мир снова рушиться, уже второй раз за последние десять минут.

   Я привык к тому, что она ВСЕГДА на моей стороне. Я привык быть уверенным в том, что если я напишу ей в пять часов утра, что убил человека, все, что она скажет, будет: «Сейчас я приду к тебе, мы спрячем труп, а потом ты расскажешь мне, что произошло». Ее верность, ее преданность были одними из столпов, на которых держалось все мироздание.

   И сейчас эти столпы рухнули.

   Наверное, эгоистично чувствовать такой шок от того, что она со мной не согласна, но...

   – Н-но... – никогда раньше до этого момента не страдал заиканием. – Но этот мир отнял у тебя родителей.

   Она пожала плечами.

   – На Той Стороне живут миллионы сирот, которые любят мир, который поступил с ними куда более жестоко.

   Я промолчал, пытаясь собраться с мыслями.

   – А ты сам-то? – она, не давая мне передохнуть, нанесла превентивный удар. – Почему ты хочешь вернуться?

   -...

   И правда, почему? Почему я хочу вернуться в мир, которого не помню? К жизни, которая и жизнью-то не была, к телу, которое и передвигаться-то сможет только ползком?

   Я прикрыл глаза в попытке найти ответ.

   И, когда я заглянул внутрь себя, на поверхность практически сразу выплыла...

   – Нет.

   ...твердая уверенность.

   – Я должен вернуться. Я просто должен. Слишком много потеряно, слишком многое принесено в жертву. Слишком много смертей, которые обретут смысл только когда мы вернемся в реальность.

   Да, именно так. Коберт, Виктор, Стэн, Милана... тысячи других, которых я и не знал вовсе – они погибли ради того, чтобы мы вернулись.

   Если мы останемся здесь, они погибнут напрасно.

   Я поднялся на ноги. Мир все еще вертелся перед моими глазами, но на месте рухнувших опор встали новые. Я чувствовал себя так, будто вместе со мной позади встала целая армия.

   – Значит, ты не передумаешь... – тихо сказала Кана.

   – Да, – просто ответил я, разворачиваясь спиной к бывшей напарнице и делая первый шаг навстречу самому главному сражению в своей жизни. – И пусть демоны бегут.

Глава 18. Бег демонов. Часть 2

   Моей решимости хватило минут на десять. Упрямства и остатков силы воли – еще примерно на столько же.

   Но едва я пробормотал слова «Телепорт: Стартовый город», как из меня будто вынули стержень, и я совсем не героически плюхнулся на задницу на главной площади самого густонаселенного города Айнкрада.

   До сих пор не знаю, сколько я просидел там, сгорбившись и апатично разглядывая безвольно лежащие на коленях руки.

   За почти два года, что я провел в SAO, мне снилось много кошмаров. Мне снилось, что умираю я, снилось, что умирают мои друзья, снилось, что умирают вообще все. Но ни в одном из них, даже самом бредовом и ужасном, не было такого сценария. Никогда, НИКОГДА я не боялся, что человек, которому я доверял больше, чем самому себе, окажется моим врагом.

   Это было, как будто меня пытается задушить собственная рука. Или нет, даже хуже – меня предало мое сердце.

   Нет, серьезно, что я теперь должен делать?.. Зайти в гости к Кибао с бутылкой вина, выпить на брудершафт и остаться жить поживать в виртуальной реальности, дожидаясь того момента, когда мое настоящее тело наконец не выдержит и сдастся?..

   Это неправильно, что такой вариант звучит настолько соблазнительно.

   Господи, как же я хочу кого-нибудь убить. Без причин и оправданий – просто проткнуть кому-нибудь грудь остро заточенной полосой стали. Моя железка на поясе ведь называется Дающий Право, не так ли?..

   – Эй, юродивый! – как будто из другого мира пробился ко мне чей-то злой голос. – Освободи телепорт!

   Я медленно поднял голову, где-то в глубине души радуясь тому, что кто-то наверху услышал мои молитвы.

   – Охотник?.. – паренек в армейской униформе даже немного побледнел, когда узнал мою физиономию.

   – Не советую пытаться меня разозлить, – медленно проговорил я, глядя ему прямо в глаза. – У тебя ведь может и получиться.

   – Милорд... – пробормотал парнишка, но затем, нахмурившись и крепче сжав длинное копье, повторил: – Освободите телепорт, пожалуйста, вы мешаете движению.

   Я медленно поднялся на ноги, безуспешно пытаясь сдержать безумную ухмылку, выплывшую откуда-то из тех темных закоулков души, в которые опасается заглядывать любой здравомыслящий человек.

   – Мешаю, значит... – прохрипел я внезапно севшим голосом. Даже когда я поднялся на ноги, армеец был выше меня на целую голову, – не помог даже увеличенный с помощью редактора персонажа рост.

   До сих пор со стыдом вспоминаю тот факт, что именно это стало последней каплей, сорвавшей с моего сознания все запреты и преграды.

   Мимоходом вспомнив движение Крадила, я медленно поднял сжатую в кулак левую руку и одновременно с этим армеец взмыл в воздух, судорожным движением хватаясь за горло.

   Зеленая полоска над его головой стремительно покатилась на убыль, замигав сначала желтым, а затем – кроваво-красным оттенком приближающейся смерти.

   Когда от его жизни осталось всего пара процентов, я махнул рукой в сторону и армеец безвольной куклой полетел в направлении взмаха.

   Некоторое время я видел только его расширенные в ужасе глаза и дрожащие губы. А потом на меня обрушилась тишина. Нет, даже не так – ТИШИНА.

   Стартовый город вовсе не просто так называется самым густонаселенным городом Айнкрада – даже в столь поздний час на площади, по сложившемуся обычаю являющейся заодно и главным рынком, находилась чертова куча народу.

   Сейчас обычно раздражающе шумная столица нижних уровней мгновенно замерла, уставившись на меня в немом ужасе. Клянусь, я видел в их глазах отражение очередной костяной маски.

   МОЕЙ маски.

   Очень медленно я натянул на себя шляпу, скрывая лицо от этих опаляющих взглядов, и тяжело побрел сквозь отшатывающуюся от меня толпу в направлении приюта.

   В Айнкраде больше не осталось еще хотя бы одного другого места, где я мог попытаться найти успокоение.

   Я замедлил шаг только однажды – у все еще лежавшего на земле армейца, так не вовремя решившего исполнить свои должностные обязанности.

   – Я приношу свои извинения, – нейтральным тоном выдал я. – Если у Армии будут ко мне претензии, я готов заплатить штраф или отсидеть положенное. Только приходите послезавтра.

   И продолжил мерно шагать по отвратительно нарядной Весенней улице, тщательно контролируя каждый шаг.

   Повторяя себе раз за разом: «Не убегать!».

   Кажется, демонам не придется спасаться бегством. Ведь они боятся только хороших людей, не так ли?..

   – Риока?.. – Александра склонила голову к правому плечу, выражая таким образом свое удивление. – Что-то случилось?

   Что ж, полагаю, по моему лицу и так ясно, что произошла большая неприятность.

   Я ответил ей поцелуем. Крепко прижав к себе покорное тело, я практически на руках внес девушку в ее комнату и захлопнул дверь ногой, не заботясь, что об этом могут подумать другие обитатели приюта.

   Да и плевать мне было на это.

   Мне нужно было ее тепло, мне нужны были ее руки, сейчас крепко обхватившие мою шею, ее губы, с привычной страстью отвечающие на поцелуй, ее голос, тихим, прерывистым шепотом поднимающий горячую волну, смывающую с меня все невзгоды, горести и печали.

   Я пил большими глотками ее нежность и заботу и не мог, да и не хотел, остановиться.

   – Сегодня ты назвал правильное имя, – прошептала Александра, когда все закончилось и мы смогли перевести дыхание. Ее голова лежала на моей груди, и я видел только ее белые, как снег волосы, заменявшие сейчас одеяло. Я не мог рассмотреть выражение ее лица, но голос был определенно счастливым.

   Что ж, несчастье одних приносит счастье другим. Так устроена реальность и неважно, виртуальная она или нет.

   – Я рада, что тебе стало легче, – прошептала Александра, чуть плотнее прижавшись к моей груди. – В последние дни ты ходил сам не свой... ребята даже подумали, что мы поссорились.

   – Я... обдумывал кое-что.

   – И как результаты?

   – Мне казалось, что я нашел ответ. Казалось, что я нашел способ решить... одну проблему так, как я всегда предпочитал это делать – одним ударом, одной схваткой. Но...

   – Но?.. – поторопила меня Александра.

   Я вздрогнул, осознав, что уже несколько минут сверлю пустым взглядом потолок.

   – Но теперь я не уверен, надо ли вообще ее решать. Честно сказать, теперь я даже не уверен в том, что это вообще проблема.

   – Я ничего не поняла, – вздохнула девушка. – Представь на секунду, что я не умею читать мысли и повтори снова, окей?

   Я улыбнулся. Всегда любил ее чуть ироничное чувство юмора.

   – Нет, пожалуй, не стану, – ответил я, ласково погладив ее по голове. – Просто скажи мне, что ты хочешь вернуться домой.

   – Я хочу вернуться домой, – послушно сказала она, и я знал, что это правда.

   – Это здорово. Тогда я буду сражаться за это.

   Если Кана не видит себя в реальном мире, если Кибао жаждет власти над миром виртуальным, если кто-то не хочет возвращаться на Ту Сторону, это все не имеет значения, ведь где-то безумно далеко, в другом мире, трехлетний мальчик по имени Егор растет без матери.

   Ведь решает не Кана и не Кибао. Именно от меня зависит, вернемся ли мы домой или навсегда останемся пленниками нейрошлема. Не потому, что только у меня есть шанс победить Кибао (хотя и это верно) и уж точно не потому, что по прихоти Его Величества Случая мой меч называется Дающий Право.

   На самом деле дело в том, что огромная стальная крепость размером с небольшую страну – мое наследство. Этот мир принадлежит мне по праву крови.

   И я решил – он умрет.

   Одеть что-либо в SAO можно двумя способами. Первый – перенести предмет из списка снаряжения в соответствующий слот в профиле персонажа. Броня, одежда или оружие просто появятся на тебе в ту же секунду.

   Я сидел на краю кровати и молча смотрел на Александру, стоящую передо мной на коленях.

   Медленно, с чрезвычайно серьезным лицом она натянула на меня окованный сталью ботинок, затем защелкнула на мне поножи.

   Кажется, я уже упоминал об этом, но повторю снова: Проходчики – очень суеверный народ. У нас есть множество правил, которые мы неукоснительно соблюдают. Некоторые из них основаны на здравом смысле, как, например, это: «Никогда не выходи из безопасной зоны без полного набора магических кристаллов!», некоторые – нет. Вторые больше похожи на ритуалы.

   Подняв руки, я позволил девушке натянуть на меня кольчугу, а затем – защелкнуть на спине половинки блестящего нагрудника с высоким воротником, закрывающим шею.

   Перед важным боем всегда надевай доспехи вручную – таково было одно из правил Рыцарей Крови. Мы не распространялись о нем, желая сохранить этот ритуал только для себя.

   И знаете, что я вам скажу? Это действительно работает.

   С каждым щелчком заполняющегося слота я чувствовал, как уходят сомнения и колебания, как привычная тяжесть давящего на плечи доспеха пробуждает внутри меня загадочную силу, несущую спокойствие и уверенность.

   Если бы кто-то спросил меня о том, что это за сила, я бы, наверно, ответил, что это – часть Искусства Меча. Если хотите подробностей – спросите Мастера Кима, он знает много цитат на эту тему.

   Все, что знаю я – я перестал быть человеком, и стал клинком.

   Человеку свойственны сомнения, страх и неуверенность. Он может дрогнуть в решающий момент, испугаться смерти и отступить. Меч лишен этих недостатков – он покидает ножны только тогда, когда решение принято и не вернется обратно, пока не доведет дело до конца.

   Последними Александра натянула на меня пластинчатые перчатки из комплекта тяжелой брони и, отступив на пару шагов, придирчиво окинула взглядом результаты своего труда.

   – Ты вернешься? – тихо спросила она, когда мы были уже в дверях.

   – Обязательно, – соврал я.

   – Тогда... удачи!

   Я молча кивнул и, развернувшись, медленно направился к центральной площади, не оглянувшись ни разу.

   Я – клинок. Мы не знаем, что это за слово такое – колебания.

   Неважно, хороший я там человек или плохой, не имеет значения, правильный ли я сделал выбор – демонам все равно лучше не стоять у меня на пути.

Глава 19. Бег демонов. Часть 3

   «Кажется, сегодня здесь даже больше народу, чем в прошлый раз...»

   Если посмотреть со стороны – довольно сюрреалистичная картинка получается. Огромная пещера, освещаемая лишь тусклым светом фиолетовых кристаллов, холодными громадинами свисающими с потолка; гротескно-мрачная архитектура домов, с обилием тонких шпилей и ощетинившихся оскаленными пастями статуй; множество одетых в черное людей – настоящее колыхающееся море, мерно гудящее негромкими разговорами.

   Никогда бы не подумал, что окажусь в таком месте.

   Я всегда думал, что умру в одном из сражений с боссами, под яростный скрежет клинков и тихий шелест разлетевшихся на полигоны врагов.

   Я прикрыл глаза, прогоняя тоску, сжавшую на мгновение сердце своей холодной хваткой. Да, может быть, я умру на дуэли с таким же игроком, как и я сам, да, может быть, об обстоятельствах моей смерти не узнает никто из близких мне людей, но... Я все равно умру так, как и должны умирать Проходчики – в сражении за свободу.

   И только это имеет значение.

   Открыв глаза, я по привычке потянулся поправить шляпу, но пальцы наткнулись только на шероховатую поверхность маски, скрывающей мое лицо.

   Эта костяная маска появилась в моем инвентаре вчера вечером, сразу после расставания с Каной, но заметил я ее только когда уже подходил к телепорту Стартового города. Материализовав пришедший по почте подарок в руке, я некоторое время рассматривал плавные обводы этого сомнительного знака отличия, пытаясь понять, что я по этому поводу чувствую.

   Пронзительно белая, будто светящаяся в окружающей меня ночной темноте, с овальными ярко-алыми овалами вокруг провалов глазниц, украшенных золотым орнаментом. Она одновременно и походила на своих товарок, отмечающих тех, кто мог творить с Системой невообразимые вещи, и разительно них отличалась.

   В Айнкраде красное, белое и золотое считаются цветами Надежды.

   Тихо хмыкнув себе под нос, я натянул на лицо нежеланный подарок, поправил закрывающий лицо капюшон и шагнул в рунный круг, растворяясь в мягком синем сиянии телепорта.

   Замерев в пугающей меня самого неподвижности у самого телепорта Стенфора, я молча ждал появления Кибао, время от времени ловя на себе пристальные взгляды окружающих меня людей. Ничего удивительного – торчащая из под капюшона костяная маска, символ могущества и власти, не добавляла мне незаметности.

   В общем и целом, в этой маске не было нужды – с сохранением тайны моей личности вполне справился бы и обычный капюшон, но... просто мне так захотелось и я не видел ни единого повода сдерживать свои желания, даже столь мелкие и мимолетные.

   Здесь и сейчас мое снаряжение не имеет никакого значения. Я могу выйти против Кибао в одних трусах и победить, а могу увешаться самой лучшей броней из возможных и проиграть. Уровни, значения навыков и спецприемы – всего лишь костыли, помогающие игрокам почувствовать себя бойцами и после определенного порога они становятся не нужны.

   Даже уникальные навыки, несмотря на всю свою мощь, все равно являются частью Системы, а значит, имеют свои ограничения, загоняя своих обладателей в довольно узкие рамки предназначенной им роли. Хитклиф был бесподобен в защите, Кана – в нападении, Силика никогда не сражалась сама, Седрик – вообще ни разу не ставил на кон свою жизнь.

   В Айнкраде только трое людей, способных отбросить искусственные ограничения классической РПГ'шной системы: Крадил, Кибао и... я, непонятно как затесавшийся в эту шайку.

   От несвоевременных мыслей меня отвлекла вспышка телепорта, совпавшая по времени со звуковым эффектом будильника, который я выставил на полночь.

   – Приветствую вас, дети мои... – его мощный, странным образом вибрирующий голос разнесся по площади, как и в прошлый раз легко погрузив площадь в тишину. – В прошлый раз я хотел поговорить с вами о реальном мире. Теперь же я хочу поговорить о мире виртуальном.

   Где-то глубоко внутри меня шевельнулось любопытство. Финальный аккорд этого вечера уже предрешен, так почему бы не послушать напоследок, что же еще такого выдумал мой враг?

   – Недавно со мной говорил Бог.

   Я с трудом подавил пробежавшую по телу нервную дрожь, отчетливо слыша за спиной судорожные вздохи, мгновенно вспыхнувший и так же мгновенно прекратившийся шорох потревоженных людей.

   Каяба Акихико... Сложно передать словами те чувства, что мы, узники SAO, испытывали перед нашим тюремщиком. Но, наверное, самым точным словом будет почти мистический ужас.

   Мы боялись не костяных масок, мы боялись того, кто эти маски раздает.

   – Я знаю, многие из вас боятся Его. Боятся Его силы, боятся того, что не понимают Его мотивов. В этом нет ничего удивительного, Он и сам понимает, что не может требовать от вас чего-либо другого. Поэтому, Он выбрал меня, чтобы я донес до вас Его волю.

   Признаться, я застыл в почти благоговейном трепете так же, как и вся остальная толпа. Впервые Каяба заговорил с нами. Как и полагается божеству, через пророка.

   Хе.

   – Он согласен уйти. Передать власть над этим миром тому, кого выберет достойным. Согласны ли вы жить в мире, которым правит не безумный гений, а один из нас?

   Один из нас, это, надо полагать, ты?..

   – Знаю, о чем многие из вас подумали. Нет, это не я.

   Твою мать...

   – Этот человек сейчас присутствует здесь, на этой площади. И я обращаюсь к нему. Творец этого мира предлагает тебе то, что твое по праву. Этот мир, этих людей, эти правила и полный админский доступ к Системе, за исключением выхода из игры. Все, что тебе нужно, это сказать «да».

   На этот раз я не смог сдержать дрожь, пошатнувшую мою казавшуюся еще пару минут назад такой несокрушимой решимость.

   Полный админский доступ к Системе, за исключением выхода из игры... Мне не надо было объяснять, что это значит.

   Власть. Сила. Могущество.

   Власть, которая и не снилась величайшим императорам реального мира. Сила, способная сотворить с этой реальностью все, что я пожелаю. Могущество, по сравнению с которым мои способности – просто жалкие фокусы рядом с настоящей магией.

   Но даже не это заставило меня схватиться за клинок трясущимися пальцами и сжать его с такой силой, что я почти ощутил боль в сведенных судорогой руках. Не эти сладкие для любого амбициозного глупца слова заставили мое сердце сбиться с ритма и сжаться в груди противным холодным комком, отдаваясь фантомными болями по всему моему виртуальному телу.

   – Больше никто не умрет... – просипел я, с трудом узнавая в этом хриплом карканье собственный голос.

   Я могу подарить людям бессмертие. Исполнить глупое обещание в полной мере, сделав так, что в этом мире больше никто и никогда не умрет.

   Все, что мне нужно, это сказать «да».

   Если честно, когда я шептал эти наивные слова тусклому золотому колечку, которое и сейчас пылится в моем инвентаре, я не думал, что оно полностью подчинит себе мою жизнь.

   Все, чего я хотел – пройти игру и по возможности не дать умереть дорогим мне людям.

   Но ради этого обещания я сломал законы мироздания в бою против Северного Огра. Едва не сошел с ума на могиле подруги. Погиб в безнадежном бою против монстра в человеческом обличии. Ушел с Переднего Края, оставив позади все, что было мне дорого.

   Ради этого обещания я сейчас стою здесь.

   Вернуться в реальность.

   Когда-то давно, почти два года назад, я поставил перед собой эту простую и незамысловатую цель. Сцепив зубы, я ставил одну ногу перед другой, выжигая в себе страх, неуверенность и слабость. С фирменным упорством Акихико, которое позволяло моему отцу совершить невозможное, я шел вперед, подчиняя этой цели каждое мгновение своей жизни, каждый вдох и каждый удар сердца.

   Одерживая победу за победой, я поднимался все выше и выше, содрогаясь от ударов, но не падая; крича от отчаяния, но не издавая ни звука.

   Не замечая того, что моя цель мне больше не нужна.

   Я так старался быть не похожим на тебя, отец. А ведь на самом деле я ничем от тебя не отличаюсь.

   – Ну, так что ты мне ответишь? – как сквозь вату пробился ко мне голос Кибао.

   Все, что мне нужно – это просто сдаться.

   – Пошел к черту!

   Этот полу-рык, полу-крик вырвался у меня раньше, чем я смог его осознать. Антрацитово-черный плащ взвился в небо, как освобожденная из клетки птица.

   Я такой же, как ты, отец. Я тоже не умею сдаваться.

   Зашелестел извлекаемый из ножен клинок. Клянусь, я слышал в этом шелесте предвкушающее урчание вышедшего на охоту зверя.

   – Ты и я. Здесь. Сейчас, – мне никак не удавалось перестать рычать, как раненный зверь.

   – Хорошо, Мальчик-Который-Выжил... – после непродолжительного молчания ответил мне Кибао, а я скривился.

   Почему я не могу рассказать о себе правду даже самым близким людям, тогда как всякие засранцы узнают ее совершенно самостоятельно?

   Я не помнил, чтобы я отправлял ему вызов, но, тем не менее, стоило только армейцу дать свое согласие, как между нами вспыхнули цифры обратного отсчета.

   Кибао медленно потащил из ножен широкий одноручный клинок, до безобразия простой и незамысловатый, словно в пику Дающему Право, полному хищной красоты и изящества.

   Беззвучно текли секунды ожидания, спрессовываясь в вечность. Казалось, во всем Айнкраде остался только я и человек, стоящий напротив. Мой враг.

   Чтобы преодолеть законы Системы, требуется колоссальное по своей величине волевое усилие. Немногие могут наскрести в себе достаточно внутренней силы, чтобы преодолеть заложенные в самом мире ограничения и выйти за все и всяческие границы.

   Навык «Аватар», насколько я понимаю, понижает границу чувствительности программного кода SAO, позволяя без особых усилий подчинять себе законы мироздания.

   Это – основное преимущество Кибао.

   А что могу противопоставить ему я?

   Очень многое... и одновременно с этим безумно мало.

   Я прошагал почти пятьдесят этажей Айнкрада, сражаясь на Переднем крае. Кибао ни разу не появлялся на Фронте.

   Я победил больше четырех десятков боссов, в тяжелых сражениях, подчас длящихся часами. Кибао ни разу не видел больше двух полосок здоровья.

   Открывая новый этаж, я за пару дней получал новый уровень, а затем еще с неделю сражался с ни на миллиграмм не уступающими мне противниками, не получая за это ни единицы опыта. Кибао получил все свои уровни одним махом, сражаясь с мобами по написанным МНОЙ учебникам.

   Два года я ковал из себя совершенное оружие, выжигая в себе все, что могло помешать мне в достижении цели. Кибао получил свое могущество даром.

   На мое лицо помимо воли выползла безумная ухмылка, захлестывая сознание горячей волной ярости и превосходства.

   У тебя нет ни шанса, фальшивый мессия.

   Таймер над моей головой обнулился.

   Я бросил свое тело вперед, полностью отдаваясь на волю безумной ярости, клокотавшей в душе. Кибао несется мне навстречу.

   За мгновение до столкновения замечаю слева размытое движение, смазанную фигуру, заносящую надо мной сверкающий алым меч, и едва успеваю бросить клинок навстречу неожиданной атаке.

   Дающий Право проваливается в пустоту.

   Иллюзия?

   Воспользовавшись инерцией удара, заваливаюсь влево, пропуская настоящую атаку мимо себя. Опершись левой рукой о землю, с мрачной радостью впечатываю обе ноги в бок Кибао, отшвыривая его от себя.

   Спустя мгновение я уже стою на ногах. Я не двигался, чтобы сменить позу, – просто пожелал, чтобы мое тело оказалось в другом положении и реальностью послушно подстроилась под меня, словно сменился кадр.

   Миг – и я уже стою над едва приземлившемся на землю противником и, перехватив Дающего Право обратным хватом, с размаху вонзаю его в Кибао, пригвоздив последнего к земле.

   «Все?.. Так просто?..» – даже с некоторым разочарованием подумалось мне.

   Поднимаю взгляд на полосу его хитпоинтов... которая по прежнему безмятежно светится зеленым, не похудев ни на процент.

   Мгновение растерянности стоило пробитой мечом ноги и десятой части собственной жизни.

   Не вынимая клинка из груди самозваного мессии, я ударил ребром окованного сталью ботинка по его горлу, а затем рванул Дающего Право в сторону, разваливая Кибао на две половинки.

   Отскочив на пару метров в сторону я, крепко стиснув зубы, смотрел на медленно встающего армейца, по прежнему сверкающего абсолютно полным хелсбаром.

   Что было дальше, я помню урывками. Вот я вгоняю в его горло клинок на всю длину – он улыбается и, насаживаясь еще глубже, с размаху бьет меня по лицу. Я отрубаю ему правую руку, держащую меч, и в следующее мгновение ощущаю холодную сталь совсем рядом с сердцем.

   Я валял его по земле, бил и топтал, разрубал на части и даже, кажется, пару раз укусил, но единственная полоска здоровья, которая неуклонно ползла вниз, была моей.

   Отчетливо помню тот момент, когда моя жизнь окрасилась красным и предупреждающе замигала, намекая на то, что пора прощаться с жизнью.

   В тот момент я почувствовал то, что не ощущал даже в бою с Крадилом, – горячую, прокатившуюся по телу огненную волну, – чувство, которому я не сразу подобрал название. А когда подобрал – хрипло рассмеялся.