Текст книги "Книжные дети (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

   – Я тоже... Хотя не раз слышал о подобном... – ответил он, помогая встать своей подружке на ноги. – Меня зовут Карас, а это Мина.

   – Те... Риока. Меня зовут Риока. Что вы забыли в этом месте? Судя по всему, уровень у вас еще ниже, чем у этих... экспроприаторов, значит, вы только вышли из безопасной зоны?

   – Да... то есть, нет. То есть... – мальчишка покраснел.

   – Мы сбежали, – призналась девушка. – Нашли дырку в стене Стартового города, взяли экипировку, отложенную нам на шестнадцатилетние и... ну, вы видели.

   Я задумчиво почесал нос.

   – Кажется, я должен проводить вас... как называется ваш дом?

   – Приют «Церковная мышь», – вмешался Карас. – Им заправляет матушка Александра.

   – Ну, пойдемте тогда, что ли... – вздохнул я. – Нам по пути.

   Приют... Полтора года назад, подделав свой игровой профиль, я сбежал от судьбы нахлебника, совсем как эта глупая влюбленная парочка. Я отправился сражаться за свою свободу на передний край, не подозревая о том, какую цену придется заплатить за мои победы. И вот теперь, когда мне заказан путь на передовую, я снова оказался здесь.

   У Судьбы отвратительное чувство юмора.

   Покосившись на притихших ребятишек (не могу думать о них иначе, хотя сам старше всего на полгода), я хмыкнул и решительно постучал в массивную дубовую дверь приюта, располагавшегося, как следует из названия, в старой церкви.

   Открыла мне высокая блондинка в строгом черном платье до щиколоток, оставлявшем, однако, открытыми шею и плечи.

   – Это вы, маленькие засранцы? – взяла она с места в карьер, заставив своих подопечных съежиться.

   – Это они, – подтвердил я, тщетно пытаясь скрыть улыбку. – Они сбежали и попали в неприятности, но, по счастью, я проходил неподалеку.

   – О, прошу прощения, – она перевела на меня внимательный взгляд голубых глаз. – Благодарю вас за то, что вернули их домой.

   – Не стоит благодарности, – все таки улыбнулся я. – В следующий раз прячьте оружие получше.

   И, подмигнув мрачным «потеряшкам», развернулся, собираясь уйти.

   – Постойте, милорд, – остановила меня Александра. – Я могу вас как-нибудь отблагодарить?

   Я только отмахнулся, не оборачиваясь, но уже спустя мгновение остановился. Обернувшись, я смущенно улыбнулся и, почесав в затылке, признался:

   – Мне негде переночевать.

   Вообще, я, конечно, могу взять себе комнату в каком-нибудь отеле, или вообще снять целый дом, но...

   Я не хочу оставаться один. Это ведь только кажется, что я снова в норме, а на деле, стоит мне остаться наедине с самим собой, как тоска, плавно перетекающая в апатию, вновь вылезет наружу.

   – Конечно, у нас много свободных комнат, – после небольшой паузы кивнула Александра и переключила внимание на детей. – А ну марш в свои комнаты и чтобы до ужина я вас не видела! Подумайте о своем поведении, а вечером я выслушаю, что вы там надумали. Быстро!

   Вот и началась моя новая жизнь. Я не знаю, какой она будет, не знаю, смогу ли отыскать себе новый смысл жизни взамен утерянному. Но...

   – Позаботьтесь обо мне, – почему-то сказал я, оказавшись внутри.

   Хватит отрицать то, кто я есть. Я – наследник бесстрастных самураев и носитель горячей славянской крови. Я сын безумного гения, решившего поиграть в Бога.

   Я – Эльдар Акихико.

Глава 12. Приют «Церковная мышь»

   Крошечный подшаг в сторону с одновременным поворотом корпуса позволяет мне пропустить двуручную секиру в паре миллиметров от тела. Ухватившись за длинное топорище рядом с миниатюрными женскими пальчиками, я пошире расставил ноги и швырнул свою противницу, не успевшую разжать руки, прямиком в ее напарника, отправив их обоих в недолгий полет в направлении стенки.

   – А вы неплохо сработались, – отдал я должное своим... ну, кажется, все-таки ученикам.

   – И все равно мы уже месяц не можем тебя коснуться, – проворчал Карас, помогая подняться своей девушке.

   – Ничего удивительного, – я пожал плечами. – Я полтора года только тем и занимался, что сражался с самыми разными противниками. Было бы странно, если бы вы догнали меня всего за месяц.

   – Так никто и не говорит о победе, – присоединилась к парню Мина. – Но хотя бы поцарапать...

   – Какие вы кровожадные, – хмыкнул я.

   – Путь к совершенству долог и тернист, – вмешался в разговор четвертый участник нашей маленькой тренировки. – Наберитесь терпения.

   – Да, Мастер, – покорно склонили голову эти непоседы.

   Меня бы так слушались...

   – Мина, ты все еще хочешь сражаться своей оглоблей? – спросил я без особой надежды.

   – Да, она мне нравится, – кивнула девушка, крепче сжимая в руках своего монстра.

   Я только вздохнул. Вот уже скоро месяц как я пытаюсь убедить упертую девчонку сменить оружие и выкинуть на помойку это почти двухметровое недоразумение. Конечно, в SAO телосложение не имеет никакого значения и, если характеристики позволяют, ты можешь хоть фонарным столбом размахивать, но все же оружие такого класса требует определенного опыта, которого у меня кот наплакал. Все, что я мог дать Мине – это запавшие в голову рассуждения Атраса, одного из моих соратников по переднему краю, тоже фанату здоровенного оружия. А этого все же мало.

   – Ну что, кажется, теперь моя очередь позориться, – я растянул губы в предвкушающей улыбке и, пошуровав в сваленной в углу куче оружия, выудил простой одноручный клинок длиной сантиметров девяносто. Все равно тренировка проходит внутри безопасной зоны, так что класс оружия не имеет особого значения.

   – Нет ничего позорного в учебном поединке.

   Я не ответил. До сих пор не могу понять, раздражает ли меня манера этого сухонького старичка азиатской наружности, словно сошедшего с экранов фильмов про восточные единоборства, выражаться в эдакой банально-мудрой манере или нет.

   Я встретил Мастера Кима на следующий день после того, как поселился в приюте «Церковная мышь». Выйдя погулять по идеально прямым радиальным проспектам Стартового города, я заглянул в какой-то кабачок на окраине с целью чего-нибудь перекусить и, особо не выбирая место, плюхнулся рядом с ним.

   Мне было достаточно всего один раз случайно встретится взглядом с мрачно уставившимся на полную кружку пива стариком, чтобы осторожно подхватить его под руку и отвести безучастного ко всему незнакомца в приют.

   Спросите, что такого я увидел в пустом взгляде выцветших голубых глаз, смотрящих куда-то за пределы этого мира?

   Просто я узнал его. Не старика, а этот надломленный взгляд, застывшее выражение лица, скорбные складки у губ...

   Боюсь считать, сколько раз я видел нечто подобное. У людей, по случайности, которую язык не поворачивается назвать счастливой, вернувшихся живыми из антикристальной зоны, оставив позади медленно поднимающиеся к небесам полигоны своей партии. У людей, которые, скупо отвечая на вопросы односложными фразами, шаркающей походкой направляются к границе уровня, чтобы, перепрыгнув через перила, упасть в бесконечные небеса. У людей, с яростным отчаянием бросающихся в самые безнадежные схватки снова и снова, до тех пор, пока тихий шелест виртуальной смерти не погасит ноющую боль в районе груди.

   Такой взгляд был у Каны, когда мы впервые встретились.

   Поэтому я, не задавая лишних вопросов, отвел его в единственное известное мне место, где ему могли помочь, – в приют. К Александре, с ее глубокими синими глазами, которые, казалось, были способны понять все на свете. К Карасу и Мине, непоседливым ребятишкам, способным своей неуемной энергией расшевелить и мертвеца.

   Это помогло мне, помогло и Киму, которого я называл «корейским самураем русской национальности». Пожилой кореец оказался известным в определенных кругах наставником боевых искусств на Той Стороне, а в SAO его привела возможность устроить своим ученикам настоящую тренировку в полный контакт.

   Ну и устроил, да простят меня виртуальные боги за приступ черного юмора. Четверо парней, приведенных Кимом в Айнкрад, были на площади двадцать второго уровня в день визита Бродячего Босса. Каким бы талантливым преподавателем не был Ким, у его воспитанников не было ни единого шанса выжить в столкновении с этим монстром.

   Вот такая вот история. К сожалению, всего лишь одна из многих и многих подобных ей, ведь у каждого из более чем двух с половиной тысяч погибших за полтора года игроков была своя история о том, как он попал в самую хардкорную игру тысячелетия... и как он погиб, трусом или храбрецом, предателем или героем.

   Впрочем, все это чушь. Главное в том, что Ким оказался действительно МАСТЕРОМ.

   У моей Каны был талант с самой большой буквы "Т", помноженный на громадный опыт боев на переднем крае, что принесло ей славу сильнейшего бойца Айнкрада и подарило уникальный навык. Не так давно я был уверен, что не встречу никого сильнее нее... пока не скрестил клинки с Кимом, который показал мне, что десятилетия практики тоже чего-то стоят. Хотел бы я посмотреть, чем закончится встреча Каны с этим уникумом.

   Впрочем, это не единственное, чего я хочу.

   – Карас, Мина, оставьте нас одних.

   – Но мы хотим посмотреть! – хором возразили они.

   – Завтра посмотрите. А сегодня, я прошу вас, сходите, прогуляйтесь где-нибудь.

   – Но...

   – Ступайте, – кивнул кореец, с интересом вглядываясь в мое лицо.

   – Хорошо, Мастер, – понурив головы, парочка потянулась к выходу.

   – И что же ты хотел мне показать? – поинтересовался Ким, когда за ними закрылась дверь.

   – О, тебе понравится... – я растянул губы в предвкушающей улыбке, больше похожей на оскал.

   Интересно, в какой момент времени обычный паренек, каким я был полтора года назад, интересовавшийся компьютерами и не любящий конфликтов, отчаянно пытающийся заслужить уважение равнодушного отца стал... мной? Человеком, чье сердце едва не пробивает грудную клетку от сладкого ожидания схватки в полную силу? Когда я стал тем, кто способен на убийство без угрызений совести?

   Когда... когда слова «Путь меча» перестали быть для меня просто красивыми словами и стали неотъемлемой частью меня?

   Серьезно, еще чуть-чуть и я начну изрекать что-то вроде «Когда у тебя нет ничего, у тебя есть твоя честь» и все в таком духе.

   Впрочем, эти размышления не к месту.

   Для Каны преодоление ограничений Системы по скорости естественнее дыхания, она даже не замечала, что переступает черту, за которую всем остальным нет ходу. Мне для этого требуется сознательное усилие, концентрация на каждом движении.

   Рассыпающий алые искры безымянный клинок в моей ладони рассерженно загудел, столкнувшись с «Драконом» Кима в паре сантиметров от горла корейца.

   – Как интересно... – протянул он, внимательно разглядывая полосу стали у своего горла, как будто именно она была причиной произошедшего. – А что еще умеешь?

   Я мечтал об этом с нашей первой тренировки. Что окажется сильнее – власть над Системой или личное мастерство?

   Я отскочил в сторону и, отведя все еще багровый меч чуть назад и в сторону, бросился в атаку, каким-то сто двадцать пятым чувством слыша, как с жалобным хрустом ломаются стройные ряды программного кода SAO.

   Когда-то давно, когда я только начал размышлять над тем, как должен выглядеть «режим бога», я долго пытался понять, как мне справиться с «задержкой движения», отравляющей жизнь любому обитателю Айнкрада. И только схватка с Крадилом дала мне ответ на этот вопрос.

   Оказалось, что ключом к решению этой проблемы был самый первый выученный мной фокус из этой оперы, а именно – изменение заложенных в Систему спец-приемов. Просто начинаешь его, а затем не позволяешь ему завершиться, постоянно корректируя движения тела таким образом, чтобы не оказаться в позе, в которой этот самый прием заканчивается.

   Звучит элементарно, но мне понадобился месяц, чтобы освоить этот трюк, и то концентрация срывается время от времени, парализуя мое тело в проклятой «задержке».

   Я кружил вокруг Кима, осыпая его градом ударов со всех направлений, давно выйдя за пределы восьмиударного приема «Смерч», с которого начинал атаку, но все мои усилия ни к чему не приводили. Мой противник с застывшим на лице выражением интереса отводил все мои удары в сторону, даже не пытаясь атаковать.

   Резко выдохнув сквозь сжатые от напряжения зубы, я на мгновение прикрыл глаза и рубанул сверху, вкладывая всю массу в незамысловатое движение и Ким, ранее совершенно спокойно блокировавший мои удары, отлетел в сторону подобно надувному шарику, с большим трудом затормозив у противоположной стены нашего тренировочного зала.

   Сила любого обитателя Айнкрада, как нетрудно догадаться, ограничена одноименной характеристикой и чем больше цифра напротив надписи «Сила», тем мощнее становятся твои удары и тем эффективнее прямые блоки. Всего и делов-то, что повторить фокус моей напарницы с «Ловкостью» с другой характеристикой.

   – Становится все интереснее...

   О всемогущий Рандом, существует ли хоть что-нибудь в этом мире, что способно пробить броню его невозмутимости? Я тут перед ним законы мироздания нарушаю, а ему всего лишь интересно!

   Следующий удар он принял по касательной и мягко повел клинком в сторону, вынуждая мой одноручник скользнуть по его катане, причудливым образом искривляя траекторию моего удара. Мгновением позже история с небольшими изменениями повторилась и со следующим ударом. И только на четвертом я понял, что задумал старый кореец – он вынуждал меня принимать те позиции, что были прописаны в коде «Смерча» и, как только я принимал заложенное в нем положение, где-то в недрах Системы менялся процент завершенности спец-приема.

   Если у него получится провести меня через все удары приема, я застыну в «задержке», что автоматически приведет к моему поражению.

   Впрочем, останавливаться уже поздно. Я только крепче стиснул зубы и бросился в отчаянную атаку в надежде, что успею достать его раньше, чем собьется моя концентрация или Ким вынудит Систему меня парализовать.

   Минуту спустя, с грустью рассматривая замершее у моего горла прозрачное лезвие, я вынужден был признать свое поражение. Старик с легкостью перехватил инициативу, когда почувствовал, что я уже выложил все свои козыри. Я чувствовал себя безвольной марионеткой в руках опытного кукловода и мог только с бессильной яростью наблюдать как мои собственные удары обращаются против меня.

   – И все равно это было круто! – выдавил я улыбку, стараясь не показывать, насколько расстроен поражением.

   – Не расстраивайся, ты заставил меня попотеть.

   И правда, по как обычно невозмутимому лицу моего наставника от виска до подбородка пролегла почти незаметная мокрая дорожка.

   Думаю, это можно зачесть как маленькую победу.

   – Всегда знал, что каждому учителю есть чему поучиться у своих учеников, но не думал, что на старости лет произнесу: «Пожалуйста, научи меня сражаться как ты».

   Смерив внимательным взглядом лицо Кима и убедившись в его абсолютной серьезности, я кивнул и принялся рассказывать все, что успел узнать о «Манипуляции Системой», напирая на техническую сторону вопроса и избегая касаться того, где и как я этому научился.

   Хотя, полагаю, он и сам понимал, что никому, кроме Проходчика такие знания принадлежать не могли. Кроме нас ни у кого другого в Айнкраде нет такого стимула выпрыгивать из штанов в попытке стать сильнее.

   – Попробуем снова? – только и спросил он, когда запас моих знаний подошел к концу. – Посмотрим, понял ли я что-то из твоих объяснений.

   Я только улыбнулся, принимая стойку.

   – Клянусь, в этот раз я заставлю тебя утонуть в собственном поту.

   Хотите верьте, хотите нет, но я твердо уверен – в этом виртуальном мире нет ничего прекраснее Стартового города глубокой ночью. Широкие прямые как стрела проспекты щедро освещены мягким светом масляных фонарей, кукольные аккуратные домики из разноцветного кирпича безмятежно спят вместе со своими жильцами в ожидании нового дня.

   Пройдет совсем немного времени и эти пустынные улицы наполнятся целеустремленно спешащими или праздношатающимися игроками, тишина сменится разноголосым гвалтом, а по мрамору тротуаров застучат подкованными сапогами мрачные патрули армейцев.

   Я сидел на перилах главной башни приюта, совсем рядом с огромным медным колоколом и рассеянным взглядом скользил по покатым крышам самого густонаселенного города Айнкрада, пытаясь избавиться от мрачных мыслей, уже какую ночь не дающих мне спокойно спать.

   Угадайте с трех раз о чем, а точнее – о ком, я думал?

   Вы, безусловно, правы, в моей голове безраздельно хозяйничала прекрасная черноволосая воительница с двумя клинками за спиной.

   Раньше я думал, что слова «как будто лишился половины души» – всего лишь красивые слова, художественное преувеличение, призванное вышибить слезу у впечатлительных домохозяек, но знаете...

   Я как будто лишился половины души.

   Мне не хватало ее молчаливой поддержки, ее непоколебимой веры в меня, не хватало собственной уверенности в том, что, случись беда, у меня всегда есть человек, на которого я могу рассчитывать. Я постоянно ловил себя на том, что частенько оглядываюсь в надежде увидеть за правым плечом молчаливую фигуру своей бессменной телохранительницы.

   Я смотрел на неразлучную парочку наших приютских ребятишек и вспоминал о долгих вечерах, проведенных с Ней в разговорах обо всем и ни о чем. Видел время от времени мелькающее угрюмое выражение на лице Мастера и вспоминал о том, как бережно отогревал замкнувшуюся в себе напарницу после смерти ее родителей. Покупал у уличного НПС-торговца апельсины и вспоминал о том, как она любила эти оранжевые фрукты.

   Я вообще обнаружил, что мой мозг способен любое произошедшее со мной событие увязать с Каной, заставляя болезненно ныть мое глупое сердце.

   А ведь мне было проще – я хотя бы знал, что она жива, здорова и за ней есть, кому присмотреть.

   – Не спиться? – раздавшийся за спиной мягкий голос хозяйки приюта заставил меня вздрогнуть и выругаться про себя. Это надо же было так расклеиться, чтобы не заметить ее приближения!

   – Нет, я хожу во сне, – проворчал я, все еще злясь на себя.

   – Мне тоже... – не обратив внимания на мое скверное настроение, Александра пристроилась рядом, свесив ноги вниз.

   Некоторое время мы молчали. Не знаю, о чем думала Саша, а я просто смотрел на черное небо в ярких точечках звезд и пытался ни о чем не думать.

   – Мне нужен слушатель, – наконец сказала она. – Давай я буду говорить, а ты послушаешь?.. Не обязательно отвечать.

   Я и не ответил, просто пожал плечами, не отводя глаз от ночного неба. Как я уже говорил, у каждого жителя Айнкрада своя история... и сейчас я, кажется, услышу одну из них.

   – Ты знаешь, когда-то давно я была одной из Проходчиков, – начала Александра, задумчиво наматывая прядь золотых волос на палец. – Относительно недолго, правда, всего полтора месяца, но тем не менее...

   На Той Стороне у меня остался сын, Игорь. Сейчас ему уже три... Нейрошлем мне подарили друзья под предлогом (я цитирую): «ты слишком вжилась в роль мамочки, тебе надо отвлечься». Должна признать, что их идея сработала даже слишком хорошо.

   Как только стало ясно, что помощи извне ждать не имеет смысла, я взяла в руки меч и отправилась на передний край одной из первых. Я думала так: «Даже если мое участие приблизит день нашего освобождения всего на неделю, я обязана попробовать».

   А потом, возвращаясь глубокой ночью из донжона, я нашла Мину, которая спала на лавочке в парке. Ты, наверное и сам помнишь, какой бардак творился в Айнкраде в те дни... Армия еще только создавалась и Полковник пока даже не помышлял о создании социального отдела, а все остальные... кто-то сражался на переднем крае – ему было не до помощи детям, , кто-то просто заперся в гостиничном номере, проедая остатки стартовой суммы и полученные за «подай-принеси-квесты» коллы и лишь немногие находили в себе достаточно человечности, чтобы помогать тем, кто в этом нуждался. А большинство ребятишек оказалось предоставлено самим себе... брошенные и забытые всеми, они спали на улицах и мучились от виртуального голода.

   Я не смогла пройти мимо. Забрала Мину к себе, накормила, позволила принять ванну и оставила жить у себя. А потом как-то само собой получилось так, что в моем номере собралось с десяток нуждающихся во мне детей и... и я купила «Церковную мышь», продав большую часть своего снаряжения, а затем покинула передний край.

   Я плохая мать. Мой ребенок на Той Стороне растет без матери, а я...

   «Неужели когда-то я считал, что сражаться на переднем крае – самое достойное занятие в этом мире?»

   Я уже открыл было рот, чтобы выплеснуть весь тот сумбур мыслей, что крутился в моей голове, как Александра продолжила:

   – Если честно, мы весело проводили время, некоторые из моих подопечных даже называли меня «мамой»...

   А потом им исполнялось шестнадцать, они собирались в компашку побольше и, дождавшись наставника из Армии, уходили на просторы Айнкрада. Некоторые из них до сих пор иногда навещают нас, жертвуют деньги и приносят ненужное им вооружение для оставшихся в приюте, некоторые нет. А еще... а еще они умирают. Мине и Карасу осталось всего десять дней до шестнадцати и я знаю – едва закончится вечеринка по этому поводу, они соберут вещички и я останусь одна. Я отдала этому приюту полтора года жизни не затем, чтобы оставаться в одиночестве!

   Проклятье, Риока, мне всего двадцать два, а я уже воспитала, выпустила в большой мир, похоронила и была забыта десятью детьми, каждый из которых был мне как родной! Это несправедливо!

   – Я знаю, – осторожно начал я, сам толком не понимая, что собираюсь сказать. – Каково это – стоять в строю перед накатывающейся на тебя ордой самых разнообразных монстров. Я знаю, каково это – сражаться плечом к плечу с... напарником, в полном окружении без малейшей надежды на победу. Я знаю, каково это – видеть как человек, мгновением раньше спасший твою жизнь, распадается сверкающим облаком полигонов.

   В реальном мире мне не хватило бы жизни, чтобы испытать все то, что произошло со мной за последние полтора года. Этот мир очень молод и, как во всякой молодости, все в нем происходит очень быстро. Мы быстро живем, очень быстро взрослеем и еще быстрее – старимся.

   – Как ты оригинально меня поддерживаешь... – улыбнулась она, и я различил в мягком лунном свете две блестящие дорожки на ее щеках.

   – Но будь я проклят, если жалею хоть об одном миге, проведенном здесь, – закончил я. – Если жалею о том, что повстречал людей, которым без колебания доверил бы свою спину в любой передряге, о том, что любил без опаски или о том, что научился ценить каждый прожитый миг и каждую новую встречу.

   Я уверен, ты тоже ни о чем не жалеешь.

   Некоторое время он молчала, запоздало попытавшись вытереть рукавом слезы.

   – Ты прав, – наконец кивнула она. – Я ни о чем не жалею и... хочу, чтобы так было и дальше.

   Я было нахмурился, пытаясь понять, что означала последняя фраза, как...

   – Ты знаешь, я вообще-то занят... – целых четыре секунды потребовалось моему мозгу на то, чтобы осознать тот простой факт, что меня только что поцеловали.

   – Я знаю, – выдохнула она, глядя мне прямо в глаза. – Мужчины, чье сердце занято, смотрят на других женщин совершенно особым взглядом. Я ни на что не претендую, ничего не жду и ни на что не надеюсь. Просто сегодня я не хочу спать одна...

   Она взяла меня за руку и сделала шаг к двери а я, как привязанный, сделал шаг следом.

   Вы, наверное, думаете, что я поступаю нехорошо, что у меня есть любимая и не имеет никакого значения тот факт, что она думает, будто я мертв и нам запретило видеться злое божество.

   Только почему в неверном лунном свете голубые глаза Александры отливают хищным золотом? Почему, стоило нам погасить лампу, мягкое золото ее волос вдруг превратилось в блестящий антрацит? Отчего плавные обводы ее лица то и дело плывут перед моими глазами, чтобы спустя мгновение обрести строгие аристократические очертания совсем другого лица?

   И, наконец, почему, прижимая к себе разгоряченное тело без преувеличения прекрасной девушки, мои губы будто сами собой шепчут совсем другое имя?

   Как сказал кто-то из Великих: «Мужчине требуется много женщин, чтобы забыть одну. И всего одна, чтобы забыть всех остальных».

   – Прошу тишины! – я поднял свой бокал и кинул строгий взгляд на шепчущуюся в углу влюбленную парочку виновников торжества. – Я хочу еще раз поздравить наших именинников с «первым» Айнкрадским совершеннолетием и пожелать им удачи.

   – Когда ты пытаешься говорить казенными фразами, то выглядишь до крайности глупо, – шепнула Александра мне на ухо, пока «совершеннолетние» с большим удовольствием осушали наполненные в честь праздника с легким вином.

   Мой искрометный ответ (ну а как же иначе?) прервала мертвая тишина, установившаяся в трактире, где мы праздновали дни рождения Караса и Мины.

   Переведя взгляд на дверь, я не сдержался и с силой сжал под столом ладошку Александры, мысленно считая до десяти и зачем-то хватаясь за меч. Никогда бы не подумал, что испугаюсь вида до боли знакомой красно-белой униформы и крестообразного щита в опущенной руке.

   Клянусь, еще секунда и я бы попытался сбежать, но Хитклиф отрезал мне все пути к отступлению, уверенной походкой направившись прямо к нашему столику, игнорируя удивленные шепотки и восхищенные вздохи.

   – Риока? – только и спросил он, остановившись перед нашим столиком и сверля меня немигающим взглядом.

   – Да, милорд, – я поднялся на одеревеневшие ноги и заставил себя склонить голову в поклоне.

   Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, пока я не спохватился и не отвел взгляд.

   Впрочем, было уже поздно.

   – Я знал, что ты жив... – тихо произнес Хитклиф.

   – Прошу вас, милорд, давайте поговорим на улице, – выдавил я.

   И направился к выходу, только на полпути осознав, что совершил очередную ошибку. Когда никому не известного игрока навещают личности такого масштаба, следует вести себя совсем по другому...

   Честное слово, обычно я лучше соображаю, просто этот неожиданный визит совершенно выбил меня из колеи.

   – Как ты узнал? – только и спросил я, когда за нами закрылась дверь.

   – Лут. С тебя не выпало ни единого колла, – ответил человек, которого я привык считать своим учителем.

   – А как нашел?

   Впрочем, ответ на этот вопрос я, кажется, и сам знал. И точно...

   – «Вестник». Я попросил наших репортеров сообщить мне, если в Айнкраде вдруг появится человек, на которого у крупнейших торговцев информацией не будет заведено досье.

   Некоторое время мы молчали. Не знаю, о чем думал Хитклиф, а я отчаянно пытался сдержаться и не задать рвущийся откуда-то из глубин души вопрос.

   – Почему ты не вернулся?

   – Я дал обет Богу, – скривился я. – И услышал глас с небес, запрещающий мне появляться на переднем крае.

   – Ясно... Я, собственно...

   – Передай Кане, что я жив, – сдался я. – И попроси, чтобы она меня не искала. Когда придет время, я сам ее найду.

   – Как скажешь. Но я уверен, что она все поймет.

   – Я не сомневаюсь в ее способности меня понять. Я просто боюсь, что в следующий раз мой отец пришлет кого-то наподобие Крадила за ней. Я не смогу ее защитить, если Каяба вдруг решит, что она мешает его планам. Да и потом... чем меньше людей знают о том, что я бессмертен, тем лучше для всех.

   – Бессмертен? – удивился мой бывший босс. – Ты помнишь, какая значилась награда за смерть Бродячего Босса?

   – Жизнь... – прошептал я внезапно пересохшим горлом.

   Неужели я все-таки не бессмертен?

   – В любом случае я пришел сюда, чтобы предложить тебе работу, – прервал молчание Хитклиф, протягивая мне окошко с каким-то текстом.

   – «Полуденная Стража»... Это... новая гильдия?

Глава 13. Ночные кошмары

   – Апельсины! Свежие апельсины!

   – Отсыпь мне штук десять, Рауль, – я вежливо улыбнулся, глядя прямо в стеклянные глаза уличного НПС-торговца. – Как жизнь цифровая?

   Смугловатый подтянутый мужчина, чем-то похожий на старичка Бандероса в молодости, склонил голову набок, уставившись на меня с выражением вежливого недоумения.

   – Не понял запроса, пожалуйста, переформулируйте, – выдал он с металлическим привкусом синтезатора речи.

   – У меня тоже неплохо, спасибо, что спросил.

   Если бы Рауль мог, он бы обязательно покрутил пальцем у виска и позвал санитаров.

   Но он не может. Он всего лишь несколько мегабайтов данных, выраженных в смазливой внешности, паре десятков заложенных фраз и выражений лица.

   – Кажется, я схожу с ума, Рауль...

   Отвернувшись от безмозглой неписи, я пробежался взглядом по пустынным улицам Грандума. Кроме меня и Рауля на смотровой площадке замка не было никого.

   Кроме меня и безмозглого продавца апельсинов в великом городе Союза не было никого.

   Кроме меня и нескольких мегабайтов «имитатора человека» в огромной парящей крепости не было ни единой живой души, кроме еще нескольких НПСов в других городах Айнкрада. И все они продавали апельсины.

   Я забыл, почему это важно.

   – А может быть, уже сошел?.. – раздался за спиной механический голос моего цифрового собеседника.

   Рауль, медленно покрываясь сверкающей паутиной трещин, смотрел на меня странным, пугающе РАЗУМНЫМ взглядом, а затем с ударившим по ушам хрустальным звоном рассыпался на полигоны.

   Шаг за пределы смотровой площадки, яростный свист ветра в ушах, приближающаяся мостовая...

   Ни сомнений, ни страха, ничего – только пустота...

   Я открываю глаза.

   Снова. Опять.

   Маленькая полянка, затерянная где-то в лесах одного из уровней Айнкрада. Поросший низкой травой холм с высоким дубом на вершине. Над чем-то звонко смеющийся ручеек, берущий начало у корней и теряющийся где-то у подножия.

   И множество белых камней вокруг, так много, что их было бессмысленно считать.

   Впрочем, мне это и не требовалось. Я и так знал, сколько их – ровно девять тысяч девятьсот девяносто девять.

   Рано или поздно умирают все.

   Кроме тех, кто бессмертен.

   -...Риока! – сквозь грохот крови в ушах расслышал я встревоженный голос. – Риока!

   Открыв глаза, я наконец-то вырвался из этого муторного кошмара и некоторое время смотрел мутными глазами на нависающее надо мной испуганное лицо Александры.

   – Ты кричал... – прошептала она, запоздало натягивая на себя мокрую от моего пота простыню.

   – Извини, – пробормотал я, с некоторой натугой садясь на кровати и усиленно растирая ладонями лицо, силясь забыть бесконечные ряды белых надгробий.

   – Расскажи мне, что тебя мучает, – тихо попросила она, осторожно касаясь моего плеча. – И станет легче.