Текст книги "Репортаж перед смертью (СИ)"

Автор книги: Terra 33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– С чего ты взял, что он мне нужен? – только очередной сцены ей не хватало.

Фуллбастер пожал плечами, убирая руки в карманы брюк:

– Кто знает? Например, закончить то, что вы не успели сделать в понедельник.

– Грей, – журналистка постаралась придать своему голосу твёрдость, максимально убрав из него раздражённые нотки. – Мои отношения со Стингом…

– Ого! – перебил её собеседник. – Ты уже называешь его по имени? И как далеко вы успели зайти за три дня?

Люси молча смотрела на стоящего рядом молодого мужчину, кривящего губы в ядовитой усмешке. И словно видела этого человека в первый раз: столько сарказма и презрения было в его глазах и нарочито ленивом голосе, да и во всём его облике, начиная от чуть задранного подбородка и заканчивая слегка поскрипывающей обувью, когда он пару раз качнулся с пяток на носки и обратно. И это ранило гораздо сильнее, чем слова, которые Фуллбастер бросал ей в лицо:

– А как же твои принципы, а, Люси? Или стоило ему поманить тебя, и они стали не нужны? Конечно, кто же откажется от возможности устроить свою карьеру столь лёгким и приятным способом? Кстати, – Грей вдруг сделал шаг вперёд и, прищурившись, негромко спросил: – Эвклиф знает, что ты уже наставляешь ему рога со своим бывшим?

– Что?..

– Не делай такое лицо, Люси. Неужели ты думаешь, я не понял, почему вчера на тебе было то же самое платье, что и накануне утром, когда у студии тебя ждал Стейнлиз? Или ты решила, что с двумя будет интереснее? Как там говорят: в тихом омуте черти водятся? А ведь такую скромняжку из себя строила. Скольких ты таким образом обманула? Стерва ты, Хартфилия, всегда только о себе и думала. И когда с адвокатишкой спала, и когда под меня ложилась…

Наступившая в холле тишина ударила по барабанным перепонкам сильнее, чем звонкая пощёчина, оставившая на бледной щеке Фуллбастера чёткий красный след. Девушка резко развернулась и выбежала из здания. В ушах ещё раздавался едкий голос и несправедливые, до слёз обидные слова. Зачем он так с ней? За что? Ведь они были друзьями, и Грей, как никто другой, знал её. Почему же тогда говорил подобные вещи? Сердце болело, глаза застилали слёзы. Люси спешила к своей машине, чтобы как можно скорее уехать отсюда. Она уже забыла, что хотела попросить Ромео поехать с ней в тюрьму, и не слышала, как кто-то окликнул её по имени. Автомобиль раздражённо рыкнул мотором и послушно дёрнулся с места, покидая стоянку, а затем и пределы города. И только когда напротив скрипнул стул и густой, приятный баритон обратился к ней, девушка немного пришла в себя и подняла глаза на сидевшего напротив мужчину.

– Люси, – он снова накрыл её руки своими. Это стало некой традицией, чувственной, почти интимной и крайне необходимой: видеть, как бережно его ладони сжимают ледяные пальцы, ощущать осторожные, успокаивающие поглаживания и пить по каплям живительное тепло, что дарили эти короткие минуты. – Спасибо, что приехали сегодня.

– Я не могла не приехать, – глубокий, рваный вдох, от которого, кажется, начали гореть лёгкие. Но сказать ей не дали.

– Ничего не получилось? – тихий… нет, даже не вопрос – утверждение.

– Простите… – она так и не нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.

– Не вините себя, – почему его голос звучит так тепло? Почему он не кричит, не сердится на неё, а словно пытается успокоить, убедить её, что всё хорошо? – Я знаю, вы сделали, что было в ваших силах. Значит, просто не судьба. Спасибо.

– За что?..

– За то, что выслушали и поверили. За то, что пытались помочь. Иногда даже этого бывает достаточно, – Драгнил откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок, разорвав их телесный контакт. Девушка же обхватила себя руками, словно пытаясь согреться, и вместо ответа кивнула головой – говорить просто не было сил. Да и нужны ли слова, эти ничего не значащие наборы звуков, которые не могли ни унять рвущую изнутри боль, ни помочь спасти одну-единственную человеческую жизнь? Люси была журналистом, она, как никто другой, умела подбирать слова и строить фразы так, чтобы её репортажи заставляли зрителей сопереживать, плакать, надеяться… Но сейчас любое слово казалось наполненным ложью. Стоит ли тогда их произносить? – Знаете, это даже хорошо, что всё случится завтра – вы будете со своими родными и…

Девушка отрицательно мотнула головой:

– Я никуда не поеду, – как она сможет отвечать на бесконечные вопросы матери, смотреть в глаза отцу, возиться с близнецами тёти Мэри или слушать рассказы её мужа о рыбалке, и думать, что в этот самый момент… Горло перехватило судорогой, и комната начала медленно расплываться перед глазами.

– Люси, – голос Драгнила был строг и серьёзен. – Я помню нашу первую встречу и то, что сказал тогда о вашем присутствии на моей казне. Забудьте. Вам не стоит на это смотреть.

Ей потребовались все оставшиеся силы, чтобы не закричать. ОНА УЖЕ ЭТО ВИДЕЛА. Какая разница, что всё было во сне? Вряд ли завтрашняя действительность будет чем-то отличаться от пережитого кошмара. Для неё весь этот ужас был вполне настоящим ещё тогда, и достаточно всего лишь зажмуриться, чтобы отчётливо представить до мельчайших подробностей то, что через несколько часов станет реальностью.

– Мне бы хотелось попросить вас кое о чём, – снова заговорил заключённый. – Я ведь имею право на последнюю просьбу? – девушка перевела на него взгляд и молча ждала, не замечая бегущим по щекам слёз. – Улыбнитесь мне, Люси. Завтра там я хочу вспомнить вашу улыбку, – Нацу протянул к ней скованные руки, и она тут же вложила в его ладони свои. Последнее, длившееся чуть дольше обычного рукопожатие. – Прощайте.

Резкий звук вызывающего охрану звонка – её собеседник снова сам нажал на кнопку. Лязг двери, шаркающие шаги. У порога мужчина на секунду остановился, обернувшись к ней, и Люси всё же сумела выполнить его просьбу, растянув губы в почти искренней улыбке. Драгнил слегка кивнул, одновременно благодаря и прощаясь, и вышел.

Она не помнила, как доехала до города и поднялась в квартиру. Последняя картинка, чётко отпечатавшаяся в её сознании в тот день – подаренный Греем на день рождения большой плюшевый слон, грустно взирающий на неё чёрными, как у оператора, глазками-пуговками.

========== Часть 15 ==========

Дзинь, дзинь… Снова и снова громкий дребезжащий звук ввинчивался в уши, вырывая из душного марева сна. Люси сильнее вжимала голову в подушку, надеясь, что звонивший в конце концов устанет добиваться её внимания и оставит в покое. Напрасно. Девушка, не открывая глаз, потянулась к прикроватной тумбочке, на ощупь нашла телефон и нажала на кнопку. «Дзинь!» – словно издеваясь, ответил аппарат. Пришлось всё-таки немного приподнять веки, чтобы сбросить звонок уже под контролем зрения. Взгляд упёрся в абсолютно тёмный экран. Карие глаза пару минут в недоумении разглядывали продолжавший звонить отключённый телефон. Потом в ещё не до конца прояснившемся сознании что-то щёлкнуло, и девушка, вернув аппарат на тумбочку, откинула одеяло и встала с кровати. Перепутать дверной и телефонный звонки можно было только спросонья, но если последний достаточно просто сбросить, то проигнорировать раздававшиеся по всей квартире трели, оповещавшие о томящемся за дверью госте, было невозможно.

Однако хозяйка квартиры не торопилась впускать своего утреннего визитёра. Люси никого не хотела видеть, поэтому максимально оттягивала момент открывания двери, медленно натягивая халатик и черепашьим шагом направляясь в сторону выхода из своего жилища. Если нежданному гостю так уж нужно видеть хозяйку, он её дождётся (не зря же столько звонил), нет – ещё лучше.

Но чуда не произошло. Более того, увидев стоящего на пороге человека, журналистка едва сдержала горестный вздох – встречаться с Локи ей хотелось сегодня если не в последнюю очередь, то однозначно без особого желания. Адвокат же её настроения явно не разделял: улыбнулся, пожелав девушке доброго утра, и спокойно прошёл в гостиную. Бесцеремонно оглядел комнату, потом столь же откровенно пробежал взглядом по её хозяйке и, кивнув на открытую дверцу мини-бара, спросил:

– Сколько ты выпила вчера?

– Один бокал, – Люси отвела глаза, запахивая поплотнее воротник халата, словно ей было холодно.

– По тебе не скажешь, – фыркнул Стейнлиз.

– Просто спала плохо. Кошмары снились, – это было почти правдой. Она не помнила точно, что именно приходило сегодня в её сновидения, но ощущение чего-то тягостного, мрачного, оставленное неясными образами, подтверждало её догадки о посетивших ночью снах. Однако ни вспоминать о них, ни говорить на эту тему ей не хотелось, поэтому Люси, желая перевести мысли гостя в другое русло, спросила его: – Хочешь кофе? – и, получив в ответ утвердительный кивок, ушла на кухню.

Адвокат последовал за ней. Разместился с комфортом у стола и молча наблюдал за девушкой – Люси спиной чувствовала, что он смотрит на неё, но прилагала все усилия, чтобы не обернуться, вцепившись дрожащими пальцами в край кухонной стойки. Невыносимо… Его визит, замечания, этот взгляд – всё было лишнее, не к месту, давящее и лишённое смысла. Зачем он пришёл? Она не нуждалась ни в сочувствии, ни в поддержке, ни в компании. Ей хотелось остаться одной, чтобы просто пережить этот день, наблюдая, как неторопливо идёт по кругу минутная стрелка. Все слёзы она выплакала ещё вчера, а новые… На них просто не было сил.

Люси так сильно погрузилась в себя, что едва не пропустила момент, когда высокая шапка пены поднялась вровень с краями турки, намереваясь выплеснуться на плиту. Перелила напиток в кружку и поставила её на стол перед гостем вместе с сахарницей:

– Прости, лимона нет.

– Не страшно, – отозвался тот. – Спасибо.

Девушка сполоснула турку и снова поставила её на конфорку. Память вдруг услужливо подкинула картинку почти недельной давности: такая же беспокойная ночь, кухня, наполненная ароматом кофе, горячий напиток в любимой голубой чашке и горькие мысли. Прошло пять дней, всего пять, а кажется – целая вечность. Прежний мир покрылся тоненькой паутинкой ажурных, беспощадных в своей разрушающей силе трещин. Он ещё не лопнул, держался из последних сил, но Люси знала – достаточно было одного неловкого слова или взгляда, чтобы её устоявшаяся, такая привычная жизнь разлетелась на миллион крошечных осколков. Уже ничего не будет как раньше, не стоит и пытаться убедить себя в этом. Остаётся лишь ждать последнего, решающего толчка…

Шипение сбежавшего кофе вернуло девушку в реальность. Она чуть слышно чертыхнулась и схватила губку, чтобы вытереть тёмную лужу, пока та не засохла и не превратилась в трудно оттираемую корку. С досады чуть резче, чем хотелось, поставила турку в раковину: пожалуй, можно обойтись и без кофе, не очень-то и хотелось.

– Не переживай, – раздалось сзади. – Ты ещё успеешь не только сварить новый кофе, но и приготовить себе полноценный завтрак. Комендант тюрьмы по моей просьбе согласился отложить процедуру до двенадцати часов.

– Я не поеду, Локи… – дышать стало абсолютно нечем, лишь тело на автомате продолжало делать какие-то совершенно не нужные сейчас действия.

– Жаль, – спокойно уронил Стейнлиз. – Ну, что ж, в таком случае господину Драгнилу придётся добираться до города самостоятельно – у меня через час начинается заседание суда, и я просто не успею забрать его. Надеюсь, он не сильно на тебя обидится.

Турка, которую она минуту назад взяла в руку, намереваясь вымыть и убрать на место, с грохотом упала обратно в мойку. Люси медленно, слишком медленно, словно боясь, как в фильмах ужасов, оглянуться и увидеть, что у неё за спиной, повернулась к адвокату, который доставал в это время из папки, неизвестно как оказавшейся на столе, какой-то листок.

– Что… – это был даже не вопрос – на него просто не хватило воздуха в занывших лёгких – выдох, с трудом прорвавшийся сквозь онемевшие губы.

– В связи с неожиданно появившимися уликами, подтверждающими алиби Нацу Драгнила на момент совершения преступления, с него сняты все обвинения. Дело закрыто. Его освободят сегодня до двенадцати часов. А если бы кое-кто не отключил телефон, он узнал бы это ещё вчера и не мучился всю ночь от кошмаров.

Наверное, надо было рассердиться на Локи за то, как и когда он рассказал эту новость, накричать, заплакать. Но она лишь сделала пару шагов до стоящего рядом стула (и как только смогла пройти даже такое короткое расстояние на непослушных, словно парализованных ногах?) да, взяв со стола бумагу, прочитать прыгающие, расплывающиеся перед глазами скупые строчки официального документа, подтверждающего слова юриста.

Стейнлиз неторопливо тянул свой кофе, словно его чашка была бездонной, и молчал: то ли специально выдерживал театральную паузу, желая сделать свой последующий рассказ более эффектным, то ли чисто по-человечески давал девушке время прийти в себя. Люси ещё некоторое время смотрела на бумагу, которую держала в мелко дрожащей руке, потом аккуратно положила листок на стол и подняла на адвоката глаза:

– Но… как? Как тебе удалось?

Мужчина пожал плечами:

– Моей особой заслуги в этом нет. После нашего разговора я еще пару часов пытался дозвониться до судьи, но всё было бесполезно. Набрал твой номер – телефон недоступен, домашний тоже не отвечал. Тогда решил заехать на студию.

– Зачем?

– Я беспокоился, Люси. У тебя был такой убитый голос, – Локи, нахмурившись, в упор смотрел на неё. Девушка отвела глаза, нервным движением заправляя за ухо светлую прядь. – Мне сказали, ты заходила буквально на минуту. Какой-то странный парень в свитере просил передать тебе конверт, который оставила для тебя высокая девушка с длинными белыми волосами.

– Мира?! – воскликнула журналистка.

– Я тоже так подумал, поэтому вскрыл конверт. Там оказалась плёнка с записью из кафе, на которой был Драгнил. Время совпадало с тем, когда была убита Лисанна. А дальше – моя обычная работа. Которая, кстати, почти закончена. Вот, держи, – Стейнлиз положил на стол небольшой полиэтиленовый пакет. – Мне разрешили забрать самому, в качестве, так сказать, возмещения моральных убытков, чтобы не заставлять бывшего осуждённого снова переступать порог полицейского участка.

– Что это? – Люси покрутила в руках прозрачный свёрток.

– Личные вещи Драгнила, которые конфисковали после ареста: ключи, кредитки, различные мелочи. Отдашь ему вместе с этими бумагами, – адвокат пододвинул к ней папку, из которой несколько минут назад вытащил решение о снятии обвинений. – А мне уже пора, иначе я опоздаю в суд. Спасибо за кофе, – мужчина поднялся и развернулся, чтобы уйти, но его окликнули:

– Локи, подожди, я совсем забыла, – девушка убежала в комнату и сразу вернулась, протягивая Стейнлизу связку ключей. – Надо было ещё вчера отдать…

Адвокат не торопился забирать свою вещь. Поправил очки и негромко, но чётко, делая упор на каждом слове, сказал:

– Можешь оставить их себе.

– Нет, – Люси мотнула головой и аккуратно положила ключи на стол. Те тихонько звякнули. – Прости, но… Нет, – уже более решительно добавила она. Локи помедлил, потом чуть дёрнул уголком рта, складывая губы в кривую, вымученную улыбку:

– Тогда удачи, – сгрёб связку, кивнул и, не оглядываясь, пошёл к двери. Девушка не стала его провожать; она вообще не двигалась, пока не услышала тихий щелчок закрывшегося замка. Глубоко вздохнула, как делает человек после пробуждения, медленно оглядела помещение, словно видела его впервые. Наткнувшись взглядом на настенные часы, тихо ойкнула и побежала собираться. У неё было ещё достаточно времени, но Люси не хотела терять ни минуты. Поэтому уже примерно через полчаса она спускалась к своей машине, не в силах сдержать счастливой улыбки в предвкушении скорой встречи.

Два часа в дороге пролетели довольно быстро. Девушка даже не заметила, как доехала, и удивлённо вскинула брови, увидев за очередным поворотом серое здание. Сообщив на пропускном пункте о цели визита, она вернулась к машине и начала расхаживать рядом с автомобилем в ожидании своего будущего пассажира, бросая нетерпеливые взгляды на железную дверь. Примерно через час та, точно сжалившись над ней, противно скрипнула. Вышедший человек, сделав пару шагов, остановился, поднял голову и, чуть прищурившись, замер, глядя на небо. Люси тоже застыла, рассматривая этого почти незнакомца. Раньше она видела Драгнила только в красной с чёрными нашивками арестантской робе, грубой и мешковатой. Сейчас, в обычной, «человеческой», одежде он выглядел совсем по-другому: непривычно, слишком просто и буднично, однако ему это удивительно шло. И, как ни странно, заставляло девушку ещё больше нервничать, слегка покусывая губу.

Она боялась. Нет, не его, а их встречи. Что сказать, как себя вести? Там, за толстыми кирпичными стенами, всё было понятно: она – журналистка, он – заключённый, ему нужна была помощь, ей захотелось эту самую помощь ему оказать. А теперь? Какими будут их отношения, когда правда, наконец, восторжествовала, и каждый из них может пойти своей дорогой? Мысль о том, что она больше никогда его не увидит, неприятно отзывалась где-то внутри, но Люси прекрасно понимала, что надеяться на что-то большее со стороны Драгнила, кроме благодарности, по крайней мере глупо. Тот почти получившийся поцелуй не в счёт: неожиданные обстоятельства и обстановка часто вынуждают людей совершать не свойственные им поступки. Да и с момента смерти Лисанны прошло не так много времени, чтобы начать строить новые отношения. И всё же…

Молодой мужчина, наблюдавший за облаками, отвлёкся, наконец, от своего занятия и подошёл к машине. Люси почувствовала, что сердце застучало с такой силой, будто весь путь до тюрьмы ей пришлось преодолеть бегом, щёки жарко вспыхнули, а пальцы похолодели и предательски задрожали. Однако стоявший напротив Драгнил был не меньше её растерян и взволнован. Он кашлянул и хрипло произнёс:

– Я… не знаю, что сказать… – его губы чуть дрогнули, пытаясь изобразить улыбку.

– Я тоже, – выдохнула девушка, обхватывая себя руками.

– Наверное, простого «спасибо» будет слишком мало, но мне сложно выразить, как я вам благодарен.

– Ну, что вы, – Люси пожала плечами. – Этого будет вполне достаточно.

– Тогда – спасибо, – от того, как мужчина это сказал, у неё по телу пробежали мурашки. И лицо, кажется, покраснело ещё больше. Она судорожно выдохнула и неопределённо махнула рукой:

– Может, уедем отсюда?

– С удовольствием, – её собеседник кивнул. Девушка, обойдя автомобиль, заняла водительское место, Драгнил сел рядом. До города они не сказали ни слова, лишь иногда обмениваясь взглядами и чуть смущёнными улыбками.

– Куда вас отвезти? – спросила журналистка, когда почти пустая загородная трасса сменилась бурлящими каждодневной жизнью улицами.

– Даже не знаю… – мужчина растерянно посмотрел в окно. – Квартира опечатана, а родственников, к которым можно напроситься погостить хотя бы на пару дней, у меня здесь нет.

Люси указала пальчиками на бардачок:

– Там, посмотрите, Локи передал вам какие-то документы и личные вещи.

Драгнил не заставил себя дважды просить. Пролистал бумаги в папке, покрутил в руках пакет и повернулся к девушке:

– Тогда, если вам не сложно… – он назвал адрес, предупредив, в каком месте там разрешена парковка.

Через полчаса машина свернула к тротуару, но пассажир не торопился покидать её. Помолчал минуту, словно собираясь с духом, и сказал:

– Люси, я помню, какой сегодня день и что он значит для вас, и всё же… – эти слова заставили девушку напрячься и отвести глаза: стыдно было признаваться, но она совершенно забыла о сегодняшней печальной годовщине. И ей не хотелось, чтобы Драгнил поднимал эту тему и выражал своё сочувствие. Наверное, это было неправильно и нечестно по отношению к Мишель, родителям, тёти Мэри с её близнецами и болтливым мужем. Наверное… Но Люси это абсолютно не волновало. Впервые она была свободна – от неподъёмного груза вины, ответственности и воспоминаний. Завтра ей снова придётся сражаться со своими демонами, погружаясь в холодный океан Одиночества. Разве не имела она право хоть на один день вырваться из этого ада? – Возможно, моё предложение покажется вам чересчур наглым и несвоевременным. Я пойму, если вы откажетесь.

– Слушаю вас, Нацу, – было немного непривычно называть сидящего рядом мужчину по имени, ведь за всё время их общения она произнесла его лишь пару раз. В отличие от Драгнила – тот делал это часто, легко, без стеснения и с небольшой, но приятной ноткой теплоты.

– Как вы смотрите на то, чтобы поужинать сегодня вместе?

– Это замечательная идея, – Люси улыбнулась, чувствуя, как её снова заполняет радость и покой. – Я знаю небольшой ресторанчик рядом с домом, там кормят вкусно и недорого. Вы любите греческую кухню?

– Мясо на гриле, сырные закуски, горячие салаты… Неплохой вариант. Говорите куда, я зайду за вами… в восемь? – дождался утвердительного кивка, повторил адрес её дома и вышел из машины. Девушка легонько махнула ему на прощание рукой и уехала.

Не желая портить себе настроение встречами с некоторыми личностями, Люси вернулась домой и, чтобы скоротать до вечера время, заняла себя хлопотами по хозяйству, которые ближе к семи часам медленно переросли в подготовку к вечерней встрече. Без пятнадцати восемь она стояла перед зеркалом, нанося последние штрихи к своему образу. Через полчаса – у окна, нервно постукивая пальцами по подоконнику. В полдевятого в беспокойстве расхаживала по комнате, поминутно поглядывая на словно замершие стрелки.

А ещё через час медленно потянула вниз молнию на платье – дальнейшее ожидание было уже бессмысленно.

***

Стоящая у окна девушка настолько погрузилась в свои мысли, что не слышала ни щелчка замка на входной двери, ни шагов за спиной. И только упавшие на столик ключи заставили её вернуться в реальный мир. Она вздрогнула и обернулась. Гость молча скользнул по ней взглядом, подошёл ближе, склонился к лицу, почти касаясь губами щеки:

– Я скучал, – отстранившись, посмотрел в глаза и спросил тем же тихим, обволакивающим, лишающим воли голосом: – А ты?

Девушка замерла, пока его пальцы медленно и почти неощутимо скользили вверх по её руке – до плеча, шеи, пересохших от волнения губ.

– Я… я тоже…

Его рот искривился в жёсткой усмешке:

– Тогда покажи мне, насколько сильно. Ты знаешь, как я люблю.

Ей хотелось завыть от ужаса и захлестнувшей сознание безнадёжности, но она лишь опустилась на колени, не в силах отвести взгляда от его лица и на ощупь расстегивая тяжёлую пряжку ремня…

Он ушёл только под утро, насытившийся, как дикий зверь после удачной охоты, оставив на её теле свои, особые метки.

========== Часть 16 ==========

Глухой, раскатистый звук, дробящимся эхом раскатившийся по небу, в последний раз заставил вздрогнуть проклинавших непогоду прохожих и укатился за город, унося с собой обещанную синоптиками грозу. Через несколько минут дождь почти перестал; посветлевшие, сбросившие лишнюю влагу тучи лениво ползли на север, лишь иногда, как расшалившийся ребёнок, бросая вниз редкие, тяжёлые капли. То здесь, то там уже мелькали, затеяв игру в салочки, прорвавшиеся сквозь облака солнечные лучи, отражаясь от луж и умытых стёкол. Посвежевший ветерок потрепал ещё влажную листву и, скользнув в приоткрытое окно, запутался в светлых волосах сидящей на водительском месте девушки. Та поёжилась, поправила растрепавшиеся пряди, потом, прихватив сумочку и закрыв машину, неторопливо пошла к стоящему невдалеке трёхэтажному зданию. Она уже поднялась на крыльцо, когда её окликнули:

– Люси!

Журналистка обернулась. Стоящий у подножия лестницы молодой человек начал медленно подниматься, старательно глядя себе под ноги. Не дойдя пару ступенек, он остановился, посмотрел на неё и негромко сказал:

– Я ждал вас, – мокрые розовые волосы и стекающие по лицу редкие капли воды говорили о том, что Драгнил почему-то выбрал для этого процесса место под открытым небом, вместо того, чтобы где-нибудь спрятаться от дождя, как обычно делают люди. Девушка молчала. Нет, она не злилась и даже не собиралась требовать объяснений, но поселившаяся в душе горечь разочарования не вызывала желания общаться с собеседником, по крайней мере, сейчас. Тот же, не получив ответа, кашлянул, словно прогоняя неловкость, и уже более уверенно продолжил: – Люси, я должен извиниться за вчерашний вечер. Вернее, за то, что он не состоялся. Понимаю, любые оправдания сейчас будут звучать довольно глупо…

– Вы не обязаны, Нацу… – она всё-таки заставила себя заговорить с ним – скорее из вежливости, чем из намерения поддержать беседу.

– Обязан. Тем более, что это моя вина. Надо было мне хотя бы завести будильник. Мог бы и догадаться, чем это всё закончится, – на её удивлённый взгляд он грустно усмехнулся: – Вы даже не представляете, во что могут превратить квартиру во время обыска наши доблестные служители порядка. Естественно, убрать за собой они не потрудились, и весь этот бедлам мне пришлось разгребать самому. Потом решил немного отдохнуть – после всех событий голова просто раскалывалась, и, видимо, заснул от усталости и переизбытка эмоций… А когда проснулся, было уже слишком поздно куда-либо ехать. Простите меня.

Люси закусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Всё оказалось так просто. Почему она не подумала об этом раньше? Конечно, вчерашний день был труден не только для неё – Нацу пришлось пережить гораздо большее потрясение*. А если добавить к этому возвращение в дом, где была убита его невеста, и необходимость самому наводить там порядок… Теперь уже стыдно стало ей. Девушка кивнула, как бы отвечая на последние слова собеседника, и, не удержавшись, спросила:

– Вы ждали меня под дождём?

Драгнил мотнул головой, стряхивая с волос воду, пожал плечами:

– Ну, должен же я был понести хоть какое-то наказание, – и широко, заразительно улыбнулся. Люси рассмеялась в ответ:

– Что ж, вы прощены.

– Может, в таком случае, мы вместе позавтракаем, раз с ужином не получилось? Если вы не заняты, конечно.

Журналистка оглянулась на стеклянные двери студии. Сегодня она приехала, чтобы закончить, наконец, очередную серию «Репортажа», но вполне может немного изменить свои планы. Джет всё равно будет на месте, а один час погоды не сделает. Люси повернулась к Нацу и решительно кивнула:

– Я свободна.

Он протянул ей руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам:

– Тогда ведите. Право выбора места за вами.

Чтобы не уходить далеко от студии, девушка привела своего спутника в то же самое кафе, в котором почти неделю назад обедала со своим новым оператором, и выбрала столик у окна. Когда первое, такое естественное в подобных случаях смущение прошло, у них нашлось много тем для обсуждения. Взглянув случайно на часы, Люси с удивлением обнаружила, что они проговорили почти три часа. К сожалению, и её, и Драгнила ещё ждали сегодня дела, которые необходимо было закончить, поэтому им пришлось проститься, предварительно условившись созвониться на следующей неделе.

Возвращаясь в студию, девушка перебирала в памяти их сегодняшний разговор и все предыдущие встречи. Пожалуй, пора было признаться, хотя бы самой себе: Нацу ей нравился. Что-то было в его словах, жестах, в том, как он смотрел на неё, как говорил, прикасался к ней, что завораживало, притягивало, странным образом грело и успокаивало, вызывая желание испытать это ещё раз. Да и с его стороны нет-нет, да проскальзывало нечто такое, что выходило за рамки обычной человеческой благодарности. Нет, любовью здесь и не пахло – Люси была взрослой девочкой и не верила в столь сильные чувства с первого взгляда и подобную розовую чушь. Но и отрицать возникшее между ними притяжение было бы глупо. Оставалось лишь ждать дальнейшего развития событий.

Джет, как и предполагалось, бездельничал в одной из комнатушек на первом этаже, флегматично листая потрёпанный глянцевый журнал, оставленный здесь кем-то из девушек. Увидев журналистку, парень поднялся и поплёлся за ней в монтажную. К удивлению Люси, сегодня работать над выпуском с Джетом было одно удовольствие: он не только спокойно, без тяжёлых вздохов и хмурой физиономии, выполнял её просьбы, но и сам подкидывал интересные идеи. В итоге они смогли сделать черновой вариант быстрее, чем это бывало раньше, с другими монтажёрами. Девушка с облегчением выдохнула и начала собираться домой, предвкушая тихий, приятный вечер в компании лёгкого ужина и любимого фильма. Она уже повернулась к двери, когда её окликнул Джет:

– А с этим чего делать?

– Что это? – спросила Люси, глядя на кассету, которую ей протягивал парень.

– Да тут девушка приходила, такая… – он провёл в воздухе руками, очёрчивая невидимый силуэт. – Оставила для тебя конверт, сказала, это очень важно, просила передать.

– Платиновая блондинка? Волосы белые у неё были? – уточнила журналистка, видя непонимающий взгляд Джета.

– Ага. Вы с ней на входе разминулись, кстати. Она тебя окликнула, а ты не услышала, – Люси нахмурилась, восстанавливая в памяти события того дня, но чего-то похожего вспомнить не смогла. Парень, понаблюдав за неё пару минут, продолжил: – Я подумал, ну, раз так важно, надо копию сделать, чтоб не потерялось. А потом приезжал рыжий такой, на классной тачке, – журналистка немедленно вспомнила слова Локи про какого-то странного парня в свитере. – Ту-то кассету я ему отдал, а эта вот…

– Джет, конверт же был запечатан, – удивлённо сказала девушка. Тот махнул рукой:

– Да чего там сложного-то? Над паром подержать.

– Я этого не слышала, – выдохнула Люси и, взяв плёнку, покрутила её в руках. Искушение было слишком велико. Быстро, будто боясь передумать, она шагнула к аппаратуре, опустила кассету в прорезь проигрывателя и нажала «Воспроизведение».

Ничего необычного. Обыкновенная любительская съёмка. Кафе, в котором работает Миражанна, сама блондинка, Драгнил, тот щуплый парнишка, которого Люси видела за стойкой (насколько она смогла понять из записи, его зовут Макс), другие посетители… Она уже хотела прервать просмотр, но её остановил Джет:

– Подожди.

Пальцы замерли в паре сантиметров от кнопки. Журналистка с недоумением посмотрела на монтажёра:

– Что случилось?

Тот молчал, напряжённо вглядываясь в экран. Потом отмотал немного назад, посмотрел запись, хмыкнул и расслабленно откинулся на спинку стула:

– Ну, теперь ясно. Здесь число другое стоит.

– В каком смысле – другое? – не поняла Люси.

– Да в прямом. Вот это всё, – парень кивнул на экран, – происходило на день раньше.

– Откуда ты знаешь? Ты что, был там в тот день?

Монтажёр пожал плечами:

– Я даже не знаю, где это снимали.

– Ничего не понимаю, – вздохнула девушка. – Джет, пожалуйста, расскажи всё по порядку. Почему ты решил, что съёмка была сделана накануне?