Текст книги "Темная и Белая жизнь (СИ)"

Автор книги: Темно Серый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 40 страниц)

Младшая из девушек начала плакать, бессильно убрав копыта.

– Мне есть куда идти. – Его голос сорвался, и, отвернувшись, пегас как можно быстрее заковылял прочь.

Он не понимал, от чего бежит – не от пони же? Это был еще один урок, который он выучил, может быть, слишком хорошо: пони означают боль. За спиной он слышал сдавленные рыдания. Казалось, прошла уйма времени, прежде чем он завернул за угол.

Направившись к потайному месту, где крыши двух домов сходились под навесом третьей, он как-то умудрился туда забраться.

Внутри одеяла обнаружилась целая фляга вина со специями и буханка свежего хлеба, притиснутая к яблокам размером больше двух его копыт. Он завернулся в одеяло и уполз от ветра и мокрого снега. Кирпич трубы за его спиной был божественно теплым.

Первый глоток вина огнем ожег пораненный рот пегаса, но второй уже щипал гораздо меньше. Хлеб был мягким, а яблоки еще теплыми.

Он проснулся в полночь, когда зазвонили все колокола в городе. День Зимнего Очага остался позади. Старый год миновал, настало начало нового года.

Всю ночь Арон провел в своем потайном месте, завернувшись в одеяло, а на следующее утро проснулся поздно и обнаружил, что тело его затекло и свилось в один тугой узел боли. Поскольку у него еще оставалась еда и немного вина, он решил сидеть в своем убежище – просто боялся, что свалится при спуске на улицу.

Был серый пасмурный день; сырой ветер, казалось, никогда не прекратится. Мокрый снег забивался под козырек нависающей крыши. Труба за его спиной была теплой, но не настолько, чтобы высушить одеяло или выгнать сырость, пропитавшую его шкурку и одежду.

Пегас быстро прикончил вино и хлеб, а потом провел немало времени, пытаясь растопить немного снега в пустую винную фляжку, чтобы напиться. Ни то, ни другое ему особенно не удалось, и в конце концов пришлось есть пригоршнями талый снег, содрогаясь от привкуса дегтя во рту.

После полудня, несмотря на раны, жеребёнок заснул и поздно ночью проснулся: его переполняло чудесное тепло. Он сбросил одеяло и откатился от разогревшейся трубы, чтобы потом проснуться на рассвете дрожащим и промокшим до костей. Чувствовал он себя странно: слегка пьяно и дурновато. Он снова подкатился к трубе и провел остаток дня, то впадая в беспокойный лихорадочный сон, то выпадая из него.

В его памяти не сохранилась, как ему – почти калеке, в бреду и лихорадке, – удалось слезть с крыши. Он не помнил, как прошел больше километра по Сальникам и Ящикам. Помнил только, что упал на ступеньках, ведущих в подвал Траписа, крепко сжимая в зубах кошелек с деньгами. Дрожащий, весь в поту, он лежал там, пока не услышал тихое шлепанье ног по камню.

– Что-что, – ласково сказал Трапис, поднимая путника. – Тс-тс.

Трапис ухаживал за пегасом все долгие дни его болезни. Он заворачивал его в одеяла, кормил и, поскольку лихорадка не прекращалась, купил какое-то горько-сладкое лекарство на деньги, которые пегас принес. Он обтирал ему мордочку и копыта, бормоча свое терпеливое тихое «что-что, тс-тс», когда Арон кричал в бесконечном бреду о мертвом отце, Кровавом Ордене и жеребце с пустыми глазами.

*

Наконец однажды Арон проснулся с ясной головой и без жара.

– О-о-охри-и-и, – громко заявил со своей койки привязанный Тани.

– Что-что, тс-тс, Тани, – ответил Трапис, укладывая одного младенца и забирая другого.

Ребенок по-совиному озирался большими темными глазами, но сам, похоже, головку держать не мог. В комнате стояла тишина.

– О-о-охри-и-и, – повторил Тани.

Пегас кашлянул, пытаясь прочистить горло.

– На полу рядом с тобой чашка, – сказал Трапис, гладя ребенка по головке.

– О-о-ох, о-охр-р-ри-и, и-и-их-хя-а-а! – проревел Тани, странные полувздохи рвали его крик.

Шум взволновал остальных, и они беспокойно завозились на койках. Сидевший в углу мальчик постарше, темно-синего цвета, закрыл уши копытами и начал стонать. Он раскачивался туда-сюда, сначала слабо, а потом все более яростно, так что, когда откинулся назад, его голова ударилась о голый камень стены.

Трапис оказался рядом, прежде чем мальчик успел себе серьезно навредить, и обнял его.

– Тс-тс, Лони. Тс-тс. – Раскачивания замедлились, но не прекратились. – Тани, ты же такой умный, а так шумишь. – Его тон был серьезен, но не суров. – Зачем ты устраиваешь неприятности? Лони мог ушибиться.

– Ве-ехни-и, – тихонько протянул Тани.

Арону показалось, что он услышал в его голосе нотку раскаяния.

– Я думаю, он хочет историю, – сказал пегас, сам удивляясь, что заговорил.

– А-а-а, – поддержал Тани.

– Ты этого хочешь, Тани?

– А-а-а-а.

Наступила тишина.

– Но я не знаю ни одной истории, – вздохнул Трапис.

Тани упрямо молчал.

– О-о-о-о-о-ори-и!

Трапис оглядел тихую комнату, словно ища повод избежать рассказа.

– Ну, – неохотно сказал он. – Прошло много времени с тех пор, как мы слушали историю. – Он посмотрел на мальчика, которого обнимал. – А ты хочешь историю, Лони?

Лони яростно и утвердительно закивал, чуть не попав Трапису по щеке головой.

– Будешь хорошим мальчиком, посидишь сам, чтобы я мог рассказать?

Лони перестал раскачиваться почти сразу. Трапис медленно отпустил копыта и отошел от него. Понаблюдав и убедившись, что мальчик не навредит себе, старик осторожно проковылял к своему стулу.

– Та-ак, – тихонько бормотал он под нос, наклоняясь, чтобы снова подобрать малыша. – Есть у меня история? – Он говорил очень тихо, глядя прямо в широко раскрытые глаза младенца. – Нет. Нет, нету. Помню ли я какую-нибудь? Тут уж лучше припомнить…

Он посидел пару минут, задумчиво баюкая ребенка.

– Да, конечно. – Он выпрямился на стуле. – Вы готовы?

Прошло пару месяцев, зима ушла, отдавая права весне. Все таяло и начинало дышать новой жизнью. Стоял яркий теплый день. Пегасы хорошо постарались, убрав облака и дав солнцу разгуляться по земле, дать тепло, которое она ждала очень долго.

Арон вышел из своего убежища. Глаз его восстановился, ребра срослись, нога снова стала здоровой. За эти два месяца пегас многому научился: как правильно попрошайничать, не подвергая себя риску, как можно получить больше денег, если использовать артистическое искусство, как украсть незаметно, чтобы тебя не поймали. И всему подобному пегас научился на улицах города.

Арон в этот день, как ни в чем бывало накинув на себя плащ и закрыв капюшоном голову, пошел в торговую точку в Сталлионграде. Оказавшись там, он присел у края крыши и наблюдал за пони: искал для себя легкую наживу. Недалеко от трактира вышла желтая кобылка с коричневой гривой, на спине которой висел лук со стрелами. Сбоку на ремне позванивал мешочек.

Увидев свою жертву, пегас ловко спрыгнул с крыши на тротуар. Оказавшись внизу, он влился в толпу, обходя каждого аккуратно и не привлекая к себе внимания. Он приближался к своей жертве. Подойдя как можно ближе, он случайно притерся к ней сбоку, при помощи заготовленного ножа тихонько срезал петлю, на которой держался мешочек, и быстро убрал добычу под плащ. Он понимал, что это его единственный шанс сегодня поесть, что другого такого не будет. И дороги обратно тоже не было.

Та, отшатнувшись, отошла и посмотрела на пони в темном плаще.

– Эй, смотри, куда идёшь, ещё капюшон надел! – рявкнула она, недовольно покосившись на пегаса.

– Простите, – только и сказал серый пегас и дал деру.

Она удивлённо посмотрела на убегающего жеребёнка, а выйдя из транса, почувствовала что-то странное: чего-то не хватает. Осмотревшись по сторонам, она убедилась, что не хватало мешка с монетами. Разъярённая, она поскакала за пони в плаще.

– Стой! Если не отдашь то, что взял, хуже будет! – пыхтя и надрываясь, кричала вслед жеребёнку кобылка.

Арон не собирался останавливаться: он знал этот район, как все свои четыре копыта. Обходя каждый угол и закоулок, он оторвался от кобылки. Убедившись, что её нет рядом, он спокойно подбросил мешочек вверх и уже хотел поймать его, как стрела пригвоздила мешочек к стене. Не понимая, что случилось, и озираясь по сторонам, Арон заметил преследовательницу сверху на крыше, уже натягивающую ещё одну стрелу. Он решил бежать, но стрела снова просвистела над его головой и пришила к земле его плащ, лишив его возможности скрыться. Кобылка целилась так хорошо, что, не задев мальчика, утыкала стрелами весь плащ, так что он оказался в подобии тюрьмы.

Пытаясь вырваться из плена, созданного из плаща, Арон не паниковал – он старался держать себя под контролем. Он надеялся, что успеет выбраться и спастись. Он не собирался снова оказаться избитым и после выброшенным, как мусор. Ему уже удалось выбраться, но госпожа удача хотела, чтобы у него все было по-другому. Кобылка оказалась быстрее его и уже приблизилась. Она подошла к пегасу, нанесла один мощный удар, и тот вырубился, погружённый в темные ткани сна.

Нола собрала свои стрелы убрала их, забрала обратно мешочек. Подойдя к жеребёнку, она решила его немного обокрасть, так сказать, компенсировать её испорченный день. Она сняла с него плащ и увидела жилет, не очень дешёвый. Сняв и его, она очень удивилась тому, что перед ней был пегас. И не просто пегас, а совсем другой: вместо обычных крыльев с перьями у него были перепончатые. Она была взбудоражена: найти такой экземпляр в большом городе – очень большая удача. Не медля ни секунды, она накинула на пегаса плащ, забросила его на себя и унесла прочь.

Открыв глаза и почувствовав тупую боль в голове, Арон увидел перед собой сидящую на диване кобылку. Она скрестила ноги и откинулась на спинку дивана. Она смотрела хищным взглядом на пойманную жертву.

– Ну что, мой дорогой, как мы с тобой поступим?

Пегас начал лихорадочно озираться по сторонам, что-то ища. Он был в небольшой комнатке, где, кроме дивана, ничего не было. Сам он, как убедился, был привязан к стулу. Без плаща и жилета. Он вдруг заметил, что видит двумя глазами.

– Какой ты у нас особенный экземпляр. Мне стало так интересно! Когда я сняла с тебя плащ и увидела эти крылья, то не удержалась и решила немного поиграть с тобой, – заигрывая, кобылка встала провела и копытом по мордочке пегаса.

– Отпустите меня, – только и смог промолвить пегас взволнованным голосом.

– О, не волнуйся ты так, я буду нежной с тобой. Твой глаз… он так будоражит! – Она начала всматриваться в его левый глаз.

Вдруг дверь буквально вышиб коричневый жеребец с коротко стриженной гривой белого цвета.

– Нола, что ты тут делаешь, и что это за… – не договорив, он метнулся к пегасу и всмотрелся в его мордочку.

– Майлан, что за херня?! Пошел вон! – кобылка, рассвирепев, начала пинать жеребца.

Коричневый жеребец посмотрел строга на кобылку и нанёс ей один не очень сильный удар. Та, ошарашенная этим, упала на диван, держась за ушиб, и посмотрела на товарища. Испугавшись его взгляда, она не стала ничего говорить.

Майлан был зол на свою подругу за то, что та так поступила с жеребёнком. Он развязал пегаса и уложил на спину. Тот был слишком легкий для своего возраста. Так можно было и легко умереть от голода. Но мальчик теперь в безопасности, теперь он снова сможет поесть и выспаться и наконец-то перестанет бояться. Майлан повернул голову и проговорил:

– Всё будет хорошо, Арон, не бойся, всё закончилось, – и с этими словами он вышел из комнаты.

Когда Арон услышал эти успокаивающие, подбадривающие слова, он почувствовал, что его тело, расслабившись, отяжелело. И вскоре он провалился в глубокий сон, в объятия Морфея.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 1. Глава 15 – Принцесса ======

Кантерлот, несколько месяцев назад, день до нападения дракона на деревню.

Кантерлот – столица Эквестрии, город, впервые появившийся после заточения Дискорда в камень и создания Элементов Гармонии. Это гламурный и утончённый город. В нем находится королевский дворец, и это важное место для разных мероприятий, вроде Грандиозного Бала Гала-Концерта.

Кантерлот знаменит замком, высеченным в горе. В городе имеется башня из слоновой кости с золотыми шпилями, много водопадов и рек протекают через него. В Кантерлоте можно найти кафе, первоклассный ресторан, ипподром, театр и художественную галерею.

Большинство жителей – единороги. В городе есть железнодорожная станция, которая являются сердцем Эквестрии. Также существует Дворцовый Лабиринт, в котором можно встретить несколько статуй пони в царственной позе и можно увидеть статую Дискорда, в которую был заточён дух раздора и хаоса. Под Кантерлотом есть целая сеть подземных пещер, где некогда жадные единороги добывали драгоценные камни. Но камни закончились, и пещеры были запечатаны и впоследствии забыты.

Стоял солнечный теплый день, в Кантерлотском саду проснулись от ночного сна птички и начали петь прекрасные песни, белочки повыходили из норок, умылись ранней утренней росой и стали бегать и играть. Постепенно просыпалась разная живность: от экзотических павлинов до простых попугаев. Террариум снова ожил после темной ночи.

Только одна кобылка была занята правлением всей Эквестрией. После поднятия солнца первом делом был ранний завтрак.

– Ваша светлость, сегодня у нас жасминовый чай и кремовый пирог, как вы и любите, – отчитался старый седой дворецкий наливая в кружку чай.

– Благодарю, – сказала нежным голосом белая кобылка, обхватив телекинезом мраморную чашечку и аккуратно отпив. – Себастьян, что у нас на сегодняшний день? – спросила она, не отвлекаясь, и откусила кусочек пирога.

– Сегодня приезжает делегация из Кервидаса…. – дворецкий запнулся на полуслове: его перебила принцесса.

– Благородные олени, чего они хотят? – она, не задумавшись, что перебила, продолжила пить ароматный чай и нежно смотреть в цветущие дали.

Дворецкий не возмутился. Его серая седая челка закрывала мордочку, и густые серые усы прикрывали рот, так что при каждом слове, что он говорил, было видно только подергивание усов. Как он видел через густую челку, мог знать только он сам. На правом его глазу был монокль.

– Они хотят заключить мирный и торговый договор между странами, договор о постройке железнодорожного моста между Стабсити и Сиддли.

– Это очень хорошо, что дальше? – услышав хорошую новость, она обратила внимание на седого дворецкого, и в глазах её можно было прочитать: «прости, что перебила».

Уже вернувшись обратно к плану дня, старый дворецкий продолжил:

– В двенадцать часов – посвящение новых рекрутов в гвардейцы. В час дня в школу одарённых единорогов прибудет новый ученик. С двух и до трех – обеденный перерыв, подадут новый суп из Сталлионграда, круассаны от кондитерской в Понивиле, которые выиграли в конкурсе на лучшую выпечку, и, конечно, ромашковый чай. С трех и до шести будет аудиенция поданных. И с шести до семи – встреча аристократов. С семи – опускание солнца с заменой его на луну, – окончив список, дворецкий увидел изумлённый взгляд кобылки.

Она изумлена последними словами.

– Себастьян, вы ещё включили в список, когда мне подымать и опускать солнце и луну? – с укором обратилась она к нему и нахмурила свой лобик.

От увиденного дворецкий начал немного нервничать.

– Ну, я решил внести… из-за такого трудного распорядка дня. Если я вас разозлил, принцесса, покорнейше прощу прощения, – он сделал грациозный поклон в знак извинения.

Она тихонечко прикрыла копытцем рот, посмеялась.

– Все хорошо, Себастьян, не надо так себя карать, я просто пошутила, – бархатным голоском успокоила старого друга.

Тот, снова встав ровно, откашлялся и сделал вид, что этого не было. И, убрав со стола принцессы пустую посуду, ушел на кухню.

Селестия, убрав с мордочки салфеткой крем от тортика, пошла по делам, которые ждали ее в этот день.

***

Уже смеркалось. Солнце клонилось к горизонту, белый аликорн магией своего рога опустила желтое светило, подымая на его замену белый диск. Селестия пронаблюдала за луной, которая достигла своего пика. Звезды начали выглядывать из-под светлого синего неба, окрашивая темное покрывало светлыми бликами бисера.

Кобылка развернулась и вошла в свои покои. Она сняла с себя золотые накопытники, так сильно стершие ей копыта за весь день, а после, сняв с себя корону, уложила её на специальную бархатную подушечку.

Она, опустив голову, усталым шагом подошла к кровати. Подняв магией покрывало, она прыгнула на кровать, подняв перья матраса и прижавшись мордочкой к подушке. Поелозила в разные стороны носиком подушку и, остановившись, нашла удобную позу для головы. Перестала магией держать одеяло, и оно аккуратно, словно младенца, окутало принцессу, давая ей увидеть сладкие сны.

– Наконец-то этот день закончился, – промолвила она и закрыла глаза.

Через пять часов – резкий стук в дверь. Кобылка никак не среагировала: думала, что это все у неё во сне происходит. Но тут ещё раз постучали, да так настойчиво, что Селестии показалось, будто дверь сейчас с петель сорвется и упадет на неё. Открыв с трудом глаза и прикрыв ротик копытцем, она зевнула. Встав, она магией слевитировала корону на свою голову, подошла к двери и открыла её. Там стоял запыхавшийся гвардеец-единорог. Его синяя грива была вся растрёпана в разные стороны, а про хорошее состояние одежды и внешнего вида в целом вообще можно было забыть – как будто целую неделю не спал и работал на шахтах.

Гвардеец встал по стойке смирно, отдав честь.

– Ваше величество, я Кайн Таркс. Сегодня ночью, в три часа, объект «Ока» активировался на одну минуту. После он снова перестал функционировать, – отрапортовал единорог, словно его генерал стоял перед ним с пистолетом у его виска.

Услышав кобылка посерьезнела, магией накинула на себя свое золотое ожерелье с рубином в середине и надела накопытники. Посмотрела на единорога.

– Почему вы в таком состоянии? – спросила аликорн, посмотрев на неопрятного гвардейца, немного смущенного этим вопросом.

– Прошу меня простить, но объект «Хаос«… не знаю, какой магией ему это удалось, но он сейчас находится в тронном зале, там он напал на меня и сотворил со мной это, – отчитался покрасневший бурый жеребец.

Шокированная этой новостью принцесса, уже не обращая внимания ни на кого, взлетела и за короткий миг оказалась в тронном зале. Она была готова использовать магию против короля хаоса в любой момент. Оглядев тронный зал и не найдя ничего напоминающего драконью тушку, она ослабила магию в роге. И вдруг в одной из оконных мозаик, изображавшей пони, держащую яблоко, появился мозаичный силуэт.

Драконикус, дух дисгармонии, повелитель раздора, король хаоса, бог приколистов и прочее, и прочее… Дискорд представляет собой сочетание разных частей тела от разнообразных животных: он имеет голову и гриву лошади (которые тем не менее сильно отличаются от голов и грив обычных пони), а также левое крыло пегаса, правый рог оленя, левый рог козла, козлиную бородку, правую лапу льва, левую лапу орла, правое крыло летучей мыши, правую ногу ящерицы, змеиный язык. Дополняют образ непропорционально большой острый клык во рту, драконий хвост с белой кисточкой на конце и копыто лошади Кроме того, у Дискорда два совершенно асимметричных желтых глаза.

Оказавшись в мозаичном виде, драконикус взял яблоко и откусил кусочек, но, почувствовав кислинку, тут же выплюнул. Поставил на место откушенное яблоко, тем самым лишив мозаику того красивого вида, в который автор вложил все силы.

– Фу, какая гадость это ваше мозаичное яблоко, – поморщился драконикус, высунув язык и выжимая из него сок яблока. Он выжимал уже не то количество сока, что действительно было в кусочке яблока, а выпитый им целый океан – из языка выливались литры воды. Наконец, он закончил процедуру.

– Во, вот так легче, – со счастливой физиономией драконикус посмотрел на злобную кобылку.

– Дискорд! Что ты тут делаешь? Как ты выбрался из камня?! – гневно ударив копытцем, воскликнула принцесса, глядя, как дракон начинает строить рожицы.

– О, это моя красавица! А почему мы такие злые, ути-пути? – просюсюкал Дискорд, выпятив нижнюю губу.

 – Хватит! Отвечай, что ты тут делаешь?! – она обратилась к драконикусу уже серьёзно, обволакивая рог магией. Дух хаоса превратился в ковбоя.

– Воу-воу-воу, тише, тише, кобылка моя! Я все понял, давай уберём свое оружие и спокойно поговорим, – артистическим движением лап он показал пистолет и убрал его в кобуру.

Рог кобылки перестал светится, но она была готова снова применить его, если это понадобиться.

– Говори!

Опустив взгляд и ручки, он грустно и нудно протянул:

– Это всё камень. Его энергия дала мне силу, очень слабую, я только и смог гвардейца потрепать и в эту мозаику материализоваться. Больше сил нет. И то через несколько минут я снова вернусь в эту каменную глыбу, которой вы с сестрой меня так щедро наградили.

– Постой, ты хочешь сказать, что впитал в себя силу камня? – чтобы убедиться в его словах, она с удивлением переспросила его.

– Да, и я, кажется, знаю этот камень – это Элемент Дисгармонии. Ох, как же мне не хватает этой игрушки! – взгрустнул дракон, посмотрев умильными глазками на кобылку, словно просящий косточку щенок. Но кобылка не среагировала на этот взгляд.

– Но почему он активировался?

– Да я откуда могу знать? Если бы у него был хозяин – это одно, а если его нет, то это уже не ко мне, – возмутился он, сложив лапы и скрестив ноги.

– Арон, – промолвила про себя кобылка.

Вдруг мозаика Дискорда начала подрагивать и исчезать.

– Ну вот, время вышло, а мне так хотелось с тобой поболтать! – с обиженным видом хмыкнул драконикус и исчез.

Селестия, задумавшись о словах Дискорда, не могла поверить, что это правда. Она подошла к гвардейцу, который стоял за дверью и сторожил вход.

 – Кайн Таркс, подойди ко мне, – приказным тоном она позвала к себе солдата.

– Да, ваше величество, – он подошел к белому аликорну, отвесил покорный поклон.

– Завтра отправляешься в деревню Эпплгрив. Найди гвардейца по имени Свен, у него есть жеребёнок Арон. Проследи за ним. После я буду ждать от тебя доклад. С сегодняшнего дня ты относишься к организации «Ока», всю остальную информацию ты получишь от него, – она указала взглядом на пустое место.

Гвардеец посмотрел, куда смотрела кобылка, но там никого не было. Он один раз зажмурился, и перед ним предстал единорог в черной броне. Его взгляд был тяжел и непроницаем. Он подошел к гвардейцу.

– Пошли за мной, – голос был холодным и твердым. Он прошёл мимо жеребца.

Гвардеец раскрыл рот: он не почувствовал ни магии, ни шума. Он стоял с разинутым ртом и удивлённым взглядом. Услышав приказ единорога, он без промедления последовал за ним.

Принцесса, увидев все это, покачала головой.

– Вот не могут они без этого, – и ушла в свои покои.

Четыре дня спустя.

Принцесса Селестия все четыре дня только и думала о том, что сказал драконикус. Все мероприятия, встречи, которые проходили в эти дни, она просто-напросто не воспринимала, в её голове было только одно: «Лишь бы это было неправдой!»

Когда она закончила принимать последнего гостя, двери замка закрылись. Опустив солнце и подняв луну, кобылка пошла в свои покои, но, войдя туда, обнаружила Кайна Таркса. Он был облачен в тёмную кожаную броню. Он подошел к аликорну и поклонился.

– У меня прискорбные новости. Деревня Эпплгрив уничтожена, – отчитался единорог.

Кобылка ударила копытом по полу.

– Как уничтожено? Кто это сделал? – спросила она в гневе, не удержав эмоции в себе.

– Моя королева, мной были обнаружены останки дракона, который испускал странную магию. Рядом находились осколки красного кристалла. Это все, что я могу сейчас вам доложить. – Он достал маленький мешочек и продемонстрировал осколки кристалла.

Белый аликорн магией перехватила кусочки кристаллов, всмотревшись в них. Её взгляд резко поменялся: от возмущённого стал тревожным. Она не знала, что теперь ей делать.

– Принцесса, по поводу цели… они не были обнаружены в деревне. По сведениям, которые я получил, они направились на восток. Из нашей организации было направлено несколько воинов на их обнаружение и слежку. На этом все, – отрапортовал он, не подымая головы.

Услышав хорошие новости от гвардейца, кобылка успокоилась и выровняла дыхание.

– Хорошая работа, ты свободен, ждите моих новых указаний, – уже спокойно сказала принцесса и вышла из своих покоев.

Она шла до тронного зала и думала. Красный кристалл, драконы – это все приводит к одному. Кровавый Орден. Войдя в тронный зал, она позвала капитана гвардии к себе.

Не прошло и десяти минут, как капитан гвардии в своем обмундировании стоял перед принцессой.

– Капитан гвардии Сетвал Леонр к вашим услугам, – отчеканил он.

– Собирайте гвардейцев, мы направляемся в деревню Эпплгрив, – приказала кобылка.

Тот, отдав честь, беспрекословно развернулся кругом и двинулся к казармам.

Двинувшись уже на рассвете, гвардия принцессы и она сама прибыли в деревню. Деревня была полностью уничтожена, до сих пор кое-где было видно ещё тлеющие здания. Все домики были где-то сожжены, где-то уничтожены, некоторые остались нетронуты, но покосились. И во всем этом хаосе, в центре деревни, лежал уже скелет дракона.

Капитан отдал солдатам приказ рассредоточиться по деревне, а сам со своими лучшими бойцами сопровождал принцессу. От увиденного кобылку затрясло: после стольких лет мучений, труда, перенесенных ради того, чтобы сделать свою страну процветающей, она находит деревню в руинах.

В груди кобылки что-то сжалось, она не могла просто поверить своим глазам. Она подошла к дракону; её рог выпустил импульс, и она магией начала анализировать скелет. По прошествии нескольких минут она выдохнула: её догадка была верна. Здесь был замешан Кровавый Орден. Она никак не могла понять, как они смогли найти проклятый Красный Лириум.

Вдруг её спустили с небес на землю. Гвардеец подбежал к аликорну.

– Ваша светлость, проводя поиск по вашему указанию, мы не обнаружили тут никого живого! Деревня полностью пуста, – отчитался он.

– Всё ясно. Капитан, отзывайте всех, мы возвращаемся, – отдала приказ Селестия.

Перед уходом она сконцентрировала мощный луч магии в роге и одним ударом превратила скелет дракона в прах.

Она развернулась и двинулась к своей карете.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 1. Глава 16 – Встреча с врагом – часть 1 ======

Прошло три недели с момента возвращения в Кантерлот.

Все три недели Селестия проводила поиски пострадавших в деревне. Первым приказом по возвращении в замок было следующее: найти всех, кто проживал в деревне, и помочь их жизни вернуться в привычное русло. Первые дни были самые тяжелые; оказалось, что половина жителей деревни просто-напросто не знала, куда податься. И они решили заняться разбойничьим промыслом. Но под натиском гвардии и уговорами самого белого аликорна разбойничьи банды, состоящие из жителей Эпплгрива, вернулись на путь истинный.

Тем, кто занимался земледелием и жил только за его счет, выделили землю, дали начальный капитал без подписок и процентов. Тем, кто выживал за счет своей профессии, дали работу в городах и небольших деревнях.

После урегулирования жизни поданных принцессе снова пришли плохие новости. Труппа бродячих артистов «Астрал» была безжалостно убита. Актеры обычно проводили концерты на тему «Мифы и легенды». Принцесса была в ярости, вызвала того, кто обнаружил все это, на личный допрос. Опросив гвардейца из организации «Ока», она узнала подробности. Тела пони были зверки изуродованы, не было обнаружено ни единого следа, определяющего, по какому направлению ушли убийцы. Но был след телепортации, оставленный на земле. И при этом гвардеец рассказал Селестии, что был потерян объект, за котором они следили. Просто взял и исчез, как в воду канул.

Закончив допрос гвардейца и отпустив его, принцесса ещё сильнее упала духом. Уничтожение деревни, убийство артистов, потеря лучшего друга и исчезновение ночного дитяти. Она понимала, что это плохой знак, что все эти события связаны одной нитью, и если ее разрезать, то игроки, держащие её за кончик, выйдут из тени и начнут действовать. Этого она боялась больше всего.

Прошел ещё один день недели, и снова Селестия уложила солнце спать, будя сестру на замену. После долгих трех недель кобылка была истощена. Ей требовался хороший отдых. Выйдя из тронного зала и оказавшись в своих покоях, она грациозно, словно лань, припрыгивая, добежала до своего ложа и легла в свою мягкую кровать. Закрыв глаза, она была готова уже уйти в объятия Морфея, как этому помешали новые обстоятельства.

А именно вбежавший в покои аликорна бурый жеребец.

– Принцесса, он снова тут! – воскликнул пони уже не бурого, а розового в крапинку цвета.

Кобылка, приподнявшись и увидев перед собой каждые десять секунд меняющего цвет жеребца, не поверила глазам. Но после поняла, чьи когтистые лапы причастны к этому. Она с недовольным ворчанием встала с уютного облачка сна. Успокоив гвардейца мягким взглядом, говорящим: все будет хорошо, не волнуйся, она направилась в тронный зал. Оказавшись в тронном зале, кобылка осмотрела его на предмет дракона. И бинго – заметила его, теперь в другом окне.

Драконикус теперь расположился по-полному. Мозаика изображала просторы пшеничного поля и одного рабочего, который начинает убирать урожай. И всё было красиво, но действия повелителя раздора меняли весь пейзаж: теперь на мозаике красовался стоящий посреди пшеничного поля бунгало с пальмами, а между пальм был натянут гамак. В нем, развалившись и попивая кокосовый коктейль, покачивался Дискорд.

– Дискорд, как ты снова тут оказался? – в тоне принцессы были слышны нотки беспокойства. А если он так каждый раз будет появляться, то что будет со стражей, уже не говоря о подданных, которые приходят к Селестии с просьбами и пожеланиями?

– А что, не видно? Пью, отдыхаю, получаю море удовольствия, – и от последних двух слов в мозаике вместо поля возникло море.

Принцесса не придала значения произошедшему и скептически посмотрела на старого врага. Тот обратил на неё внимание и не замешкался с ответом.

– Это все магия, – только и сказал драконикус, продолжая пить коктейль.

Не выдержав, кобылка, повысив тон, начала давить на драконикуса.

– Что. Значит. Магия? – процедила сквозь зубы аликорн.

Убедившись, что вывел свою старую подругу из равновесия, он решил смягчиться и не усугублять уже и так непростые отношения.

– Всё, успокойся, а то, как мыльный пузырь, лопнешь! – Драконикус надул свою голову, как шарик, и только хотел лопнуть, как увидел, что кобылка наводит на него рог, обволакивающийся магией. Он резко пошел на попятный. – А-а-а-а… стой, это камень! – только и успел выкрикнуть повелитель раздора, когда мощный луч из рога Селестии ударил по стеклу, и мозаика рассыпалась на тысячу осколков.

Успокоившись и придя в себя, кобылка увидела, что натворила. Она в порыве ярости уничтожила замечательную картинку, которая стояла здесь уже не одну сотню лет. Вдруг, обратив взгляд на соседнюю мозаику, она обнаружила драконикуса в целости и сохранности. Тот, цокая, иронично глядел на результат деяния принцессы.