Текст книги "Темная и Белая жизнь (СИ)"

Автор книги: Темно Серый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

– Ну что, давай рассказывай, каково быть знаменитостью в академии? – с улыбкой поинтересовался пегас.

– Ну, теперь ты точно не отвертишься от моих вопросов, если выдалась такая минутка. Давай рассказывай мне тоже интересно, – подержал своего друга единорог.

Арон недоуменно посмотрел на двоих жеребят и покачал головой.

– Сирон, я не понимаю, о чем это ты?

– Да ладно, скромняга нашелся тут, давай выкладывай. Уже вся академии только и говорит о тебе, – с улыбкой на лице сказал единорог вместо своего друга.

– О чем говорят? – уже точно начал тупить Арон.

– Ты что не знаешь сам? О, пресвятая Селестия, даруй этому пегасу мозги. Ты, друг мой, после того экзамена стал первым, кто в первые прошел её с первого раза на среднем уровне сложности. При этом вывел из строя наблюдателей, которые не должны тебя были увидеть. И после этого слух о тебе прошелся по академии, как лесной пожар, – пегас мечтательно закатил глаза.

–Ага, теперь все кобылки будут твоими, – сострил единорог.

– Подождите, это получается, что теперь все меня знают? – уже понимающие спросил он, чтобы удостоверится, что это не какая-либо шутка с их стороны.

– Точно, это так, все конечно не видели тебя самого, но знают твоё имя, – Сирон начал есть салат, показывая вилкой на Арона. – Ты, друг мой, попал ещё на одно: за нанесение телесных прилагается наказания.

– Погоди, какое наказание? Я не трогал никого, – шокировано ответил он, выпучив свои глаза.

– Ну, это ты так считаешь, но магистр Таонна не потерпит выскочек на своих занятиях. Она все сделает, чтобы тебя унизить и превратить в тряпку, помяни мои слова, – предупредил его единорог, приступив к своей еде.

К месту, где расположилась троица, подбежал жеребёнок.

– Кто из вас Арон? – он оглядел присутствующих.

– Я… – ответил не уверено фестрал.

– Вас попросили явиться в зал совета, – задыхаясь, сказал жеребёнок. По нему было видно, что донесение оказалось срочным.

– Вот помяни черта всуе, ну что теперь делать будешь? – единорог сочувствующе посмотрел на мальчика.

У Арона засосало под ложечкой, он не знал, что так получится. День становился всё хуже и хуже.

–Где находится зал совета? Я тут только два дня и плохо ориентируюсь, – как можно спокойней проговорил жеребенок.

– Вот как решил! Уважаю. Мы тебя сопроводим. – Сирон подмигнул и доел завтрак.

Он, быстро расправившись с едой, встал и направился к выходу.

Оказавшись у небольшого здания, Сирон положил Арону копыто на плечо.

– Удачи, не натвори глупостей, – он повернулся к пегасу, вошедшему в здание.

Арон кивнул, принимая его сопутствующие слова, и вошел в здание. Оказавшись внутри, жеребенок заметил, что помещение не отличалось ничем от того, где когда-то его принимали в академию магистры, все точно такое же: высокие трибуны и десять мест полумесяцем. Арон вышел на середину зала, где на него уставились десять пар глаз.

– Второго кантералского Таонна созвал магистр, – громко сказал один из присутствующих.

Перо летописца сновало по листу, иногда снова окунаясь в чернильницу на верхнем краю стола. Ректор продолжал, все так же официально:

– Все ли магистры присутствуют? – он оглядел зал.

– Магистр медицины, – сказал Арвэн.

– Магистр архивов, – Итилгаил хранил абсолютную невозмутимость.

– Магистр силы, – отозвался Бэльфалас, похрустывая суставами.

– Магистр артефактов, – буркнул Кирдан, не отрывая глаз от стола.

– Магистр алхимии, – сказал Минастир.

– Магистр ловкости, – лицо Таонны было красным и злым.

– Магистр магии, – произнес Эмин Дуир.

– Магистр имен, – Иладин улыбнулся – не просто формальное изгибание губ, но теплая широкая зубастая улыбка.

– Магистр полетов, – поднял копыто Менелтор.

– Все девять магистров тут. Извините, вычеркните это, все десять магистров тут. Изложите свое обвинения магистр Таонна.

– Ученик первочетвертник Арон нанес увечья четверым студентам, которые оказались в медпункте, где сейчас проходят реабилитацию, – лекторским тоном, не терпящим возражений, произнес магистр.

– Записаны два обвинения от магистра Таонна против Арона, – сурово сказал ректор, не отрывая от Арона глаз. – Первое обвинение: телесные увечья студентам, которые оказались в лазарете. Какое за это полагается наказание, магистр архивов?

– За недозволенное поведения, приведшее к травме, ученик-нарушитель будет связан и высечен кнутом. Количество ударов не меньше двух и не больше десяти, по спине, кнут одинарный, – произнес Итилгаил, словно зачитывая указания из книги.

– Назначаемое число ударов? – Ректор посмотрел на Таонну.

Таонна помолчала, раздумывая:

 – Пять, – она свысока посмотрела на Арона.

Мальчик почувствовал, как кровь отлила от лица, и заставил себя сделать медленный вдох через нос, чтобы успокоиться.

– Возражает ли кто-нибудь из магистров против этого? – ректор оглядел стол, но все рты были закрыты, все взгляды суровы. – Второе обвинение: злоупотребление доверием академии, использования силы против её и своих товарищей. Магистр архивов?

– От четырех до пятнадцати ударов одинарным кнутом и исключение из Университета, – ровным голосом сообщил Итилгаил.

– Назначаемое количество?

Таонна уставилась на мальчика:

– Восемь.

Тринадцать ударов кнутом и исключение. Мальчика пробил холодный пот, и он почувствовал тошноту. Он знавал страх и раньше. В городе он всегда был рядом, помогая выживать. Но никогда раньше он не испытывал такой отчаянной беспомощности. Страх не того, что будет больно его телу, но что рухнет вся его жизнь. У него начала кружиться голова.

– Ты понимаешь, в чем суть этих обвинений? – жестко спросил ректор.

Он сделал глубокий вдох.

– Не совсем, сэр. – Он ненавидел звук своего голоса, дрожащий и слабый.

Ректор поднял копыто, и летописец убрал перо с листа.

– Если ученик, не являющийся студентом и выше, применяет силу без разрешения магистра – это нарушение законов академии.

Его лицо посуровело.

– Теперь ты понимаешь?

Арон потрясенно кивнул.

Ректор махнул летописцу, и тот снова занес перо над бумагой.

– Понимаешь ли ты, Арон, эти обвинения против тебя?

– Да, сэр, – сказал он как можно ровнее. Все казалось слишком ярким, и его ноги слегка дрожали. Жеребенок попытался расслабиться и успокоиться, но они только больше затряслись.

– Есть ли тебе что сказать в свою защиту? – коротко спросил ректор.

Он хотел только уйти. Взгляды магистров подавляли его. Возможно, он бы покачал головой и выскользнул из комнаты, если бы ректор снова не заговорил.

– Ну? – раздраженно повторил он. – Нет защиты?

Он сделал еще один глубокий вдох, закрыл глаза и сосредоточился. Через долгую минуту он почувствовал, как его окружило холодное бесстрастие «каменного сердца». Дрожь прекратилась.

Арон открыл глаза и услышал, как его собственный голос произносит:

– Я проходил экзамен, магистр Таонна дала разрешения, – удивительно, но теперь абсолютно спокойный и беспристрастный.

Ректор бросил на мальчика долгий суровый взгляд:

– Что? – он явно не мог в это поверить.

Арон завернулся в «каменное сердце», как в успокаивающий плащ.

– У меня было разрешение от магистра Таонна.

Магистры зашевелились на своих местах, озадаченные.

Ректор недовольно потребовал:

– Объяснись.

– Я опаздывал на занятия, подойдя к двери, я заметил, что магистр Таонна читает лекцию. И чтобы не срывать занятия, я бесшумной походкой проник в аудиторию. Магистр, после дискуссии, решила провести экзамен, в котором участвовал я и еще четыре студента. Мне нужно было не заметно пройти мимо четырех стражей и достать флаг, который они стерегут. Это были все правила, которые объявил магистр. Я решил использовать природную местность на себя, чтобы пройти экзамен, – несмотря на то, что его сердце буквально сжалось от страха, мальчик говорил связно и понятно, поочередно оглядывая каждого из присутствующих.

Судя по выражениям лиц магистров, это оказалось для них новостью. Где-то в глубине «каменного сердца» он успокоился, радуясь, что раздражение магистров основывалось на урезанной Таонной версии событий.

– Ты прошел экзамен перед классом? – спросил ректор, прежде чем Арон успел продолжить. Он переводил взгляд с жеребенка на Таонну.

Арон сделал наивное лицо:

– А это необычное дело?

– Немного странно… – заметил ректор, глядя на Таонну. Арон снова почувствовал его гнев, однако в этот раз он, похоже, был направлен не на него.

– То, что говорит мальчик, – правда? – ректор обратился к магистру.

Таонна открыла рот, словно собираясь это опровергнуть, затем, очевидно, вспомнила, что полный класс студентов и учеников стал свидетелем. И не сказала ничего.

– Проклятье, Таонна, – взорвался Бэльфалас. – Ты позволяешь мальчику пройти экзамен, который предназначен только для студентов, а затем притаскиваешь его сюда, обвиняя в злоупотреблении доверием академии и нанесения телесных повреждений? – брызгая слюной, прошипел он.

– Порядок! – Голос ректора был слишком тихим, чтобы назвать его криком, но в нем содержалась та же властность. Он обменялся короткими взглядами с Бэльфалас.

Ректор снова взял поводья в свои копыта.

– Все это значительно меняет дело. Таонна, ты все еще выдвигаешь обвинение против Арона?

Таонна бросил на меня свирепый взгляд, но ничего не ответила.

– Я предлагаю вычеркнуть все обвинения, – сказал Арвэн. Старческий голос магистра стал для мальчика сюрпризом. – Если Таонна дала ему экзамен, значит, она дала разрешение.

– Я ожидала, что он покривляется и сдастся, – сказала Таонна, все еще сверля фестрала взглядом.

– Это не злоупотребление, – упрямо сказал Арвэн, уставясь на Таонну из-за очков, морщины доброго дедушки сложились в гневную гримасу.

– Это подпадает под «неосторожное проведения экзамена», – холодно заметил Итилгаил.

– Вы предлагаете вычеркнуть два предыдущих обвинения и заменить на «неосторожное проведения экзамена»? – спросил ректор, пытаясь вернуть хотя бы видимость официальности.

– Да, – сказал Арвэн, грозно взирая на Таонну сквозь очки.

– Есть еще согласные? – спросил ректор, оглядывая зал.

Раздалось единогласное «да» от всех, кроме Таонны.

– Против?

Таонна промолчала.

– Магистр архивов, каково наказание за «неосторожное проведения экзамена»?

– Если кто-то получил травму, учащийся-нарушитель будет выпорот одинарным кнутом не более семи раз, – он посмотрел на мальчика.

Арон задумался, что за книгу цитирует магистр Итилгаил.

– Назначаемое число ударов?

Таонна посмотрела на лица остальных магистров, понимая, что волна пошла против нее.

– Три удара.

Ректор прокашлялся.

– Кто-нибудь из магистров возражает против этого наказания?

– Да, – хором сказали Бэльфалас и Арвэн.

– Кто желает отменить наказание? Голосование поднятием копыт.

Сразу подняли копыта Бэльфалас, Арвэн и Менелтор, за ними ректор.

Минастир копыто не поднял, как и Итилгаил, Кирдан, Эмин Дуир и Таонна. Иладин жизнерадостно ухмыльнулся ему, но тоже не поднял копыто. Арон выругал себя, за то, что лезет, куда не нужно.

– Четыре с половиной голоса за откладывание наказания, – сказал ректор после паузы. – Наказание остается: три удара будут нанесены завтра, в полдень.

Поскольку Арон находился в «каменном сердце», то все, что он почувствовал – это легкий аналитический интерес, каково это: быть публично выпоротым. Магистры уже собирались встать и уйти, но, прежде чем все завершилось, он заговорил:

– Ректор?

Он сделал глубокий вдох и выпустил его в слове:

– Да?

 – Это может считаться подтверждением пройдённого экзамена на повышения в студенты. Говорят, я поставил рекорд про прохождения в среднем уровне сложности, – Арон чуть склонил голову на бок, его явно забавляла сложившаяся ситуация.

Таонна и ректор разом открыли рты, но магистр оказался громче:

– Слушай ты, мелкий наглец!

– Таонна! – рявкнул ректор. Затем повернулся к мальчику: – Боюсь, что прохождения экзамена мало для получения повышения в студенты.

– Прошел с первого раза и на среднем уровне, – вставил басом Бэльфалас.

Иладин впервые заговорил, кажется, застав врасплох всех за столом:

– Я припоминаю учеников, уже допущенных в студенты, которые едва ли прошли препятствия на легком, не говоря уже о том, что он прошел на среднем с первого раза.

Ясный и легкий голос Иладин проник в самые дальние глубины сердца Арона. Он снова радостно улыбнулся ему.

Наступила минута молчаливого размышления.

– Верно, – заметил Менелтор, бросив на мальчика пристальный взгляд.

Ректор с минуту разглядывал пустой стол перед собой. Затем, пожав плечами, поднял взгляд и выдал на удивление веселую улыбку.

– Все, кто считает «неосторожное проведения экзамена» первочетвертника Арона подтверждением того, что он достоин стать студентом, поднимите копыта для голосования.

Бэльфалас и Арвэн подняли копыта одновременно. Эмин Дуир – секундой позже. Иладин помахал ему. Через секунду два поднял Кирдан. После паузы ректор тоже поднял копыта, сказав:

– Шесть с половиной голосов за принятие Арона в студенты. Предложение принято. Собрание распущено.

Таонна вихрем вылетела из зала, за ней, как на буксире, тащился Минастир.

Магистр Кирдан, присмотревшись к мальчику, сказал:

 – Жду тебя в артефакции через десять минут, не опаздывай, – встав со своего места, он направился к выходу, мельком бросил взгляд на потупившегося фестрала, подмигнул и вышел.

Арон стоял, ничего не понимая. Он где-то слышал, что магистры очень редко приглашают студента или учащегося к себе. Это большая честь получить такое приглашения от самого магистра. И эта честь пала на фестрала. Секунды переходили в минуты, и только удар открывающейся двери вернул мальчика к реальности.

– Ты что тут делаешь? Через пять минут начинаются занятия в артефакции, – к нему подбежал рыжий жеребёнок.

– А, что? Да-да, сейчас, – попытался прийти в себя Арон. Он осмотрелся и ужаснулся сам себе. Мальчик столько времени даже не шелохнувшись, а его ведь ждут. Такой наглости он от себя не ожидал. Арон как можно быстрее собрал свою седельную сумку и рванул в сторону артефакции.

Благодаря Сирону, указавшему кротчайший путь, они успели вовремя вбежать в полу-заполненную аудиторию артефактной. Магистр смерил неодобрительным взглядом двоих прибывших и указал им место на первом ряду.

Лекции по зачарованию предметов прошли быстро. Мальчик узнал много нового. Арон не знал, что такому предмету как карандаш можно предать твердость камня, после чего сломать его будет проблематично. Ударил колокол. Магистр закончил свою лекцию. Кирдан поднял взгляд на жеребенка, взглядом настойчиво прося его остаться после занятия. Сирон и все остальные ушли, оставив Арона и магистра наедине.  – Студен Арон, скажи, ты знаешь, что это? – он взял палицу и одним взмахом сотворил огненную линию. Мальчик, увидав такой эффект, обомлел, он смог только кивнуть. Магистр молча наблюдал, но, устав ждать ответа, угрюмо посмотрел на пегаса. – Ну, я долго буду ждать ответ? Язык проглотил? Мальчик покачал головой и, собравшись, ответил:

– Это артефакт, который хранит в себе магию. У каждого она разная, у этого оружия она виде огня, – протараторил быстро Арон.

 – Хороший ответ, но не полный. Магия это всего лишь кандалы, которые сдерживают стихию природы. Как ты видел, палица зачарована стихией огня, она может оставить на противнике ожог, но не более. Это слабое зачарование, но то, что есть у тебя, это другое, – хитро улыбнулся магистр.  – О чем вы? – мальчик недоуменно распахнул глаза.  – Арон, я не люблю, когда мне врут, или что-то скрывают от меня. Этот медальон, он не просто так у тебя на шее. Расскажи, кто тебе его дал? – магистр заинтересованно склонил голову набок. Арон не хотел говорить, что этот медальон принадлежал магистру Менелтору, но предупреждение Кирдана было серьёзным. Не став обманывать, он решил рассказать.  – Мне его отдал магистр Менелтор, – мальчик опустил глаза.  – Так и знал, вот хитрый лис. Я заметил, что у вас обычные крылья, как так получилось?  – Это все медальон, он светился, когда я был рядом. Одев его на шею, он преобразовал мои крылья в обычные.  – Великолепно! Двухлетние труды прошли не зря. Вот Эмин Дуир удивиться, увидев наше творение в деле, – магистр мечтательно улыбнулся.  – О чем вы? – Арон ничего не мог понять. – А, о том, студент Арон, что мы с магистром магии Эмином Дуиром хотели создать предмет, позволяющий маскировать часть тела пони, которая была повреждена несчастьем или случайным случаем. В этом мире есть те, которым не нравится показывать своё уродство. Они хотят жить как все, без ущемления. Но эксперимент не удался, может так произошло из-за полярности камня или волн магии. Это было несколько лет назад, после провала, эксперемент поставил после себя большую жирную точку. Но смотря на тебя и видя результат, у нас есть шанс возобновить проект, – он посмотрел на верх, аудитория была полностью чистая и блестела. Это его нервировало, он никак не мог привыкнуть к этому. Его передёрнуло, он встал, подошел к двери открыл её. Снаружи доносились звуки наковален. И запах теплого тяжелого дыма.  – Магистр… – Арон хотел сказать, но магистр его перебил.  – Пошли со мной, покажу тебе все, что тут есть, – позвав за собой мальчика, он вошел вглубь огромной артной. Артная была местом, где изготовлялась большая часть университетских ручных изделий. В здании размещались мастерские стеклодувов, столяров и плотников, гончаров и глазировщиков. Также там имелись большая кузница и плавильня, которая навсегда оставались в грезах любого металлурга.

Мастерская Кирдана тоже располагалась в артефактной, или артной, как ее обычно называли. Внутри она была огромная, как амбар; в ней стоит, по меньшей мере, два десятка верстаков из толстого дерева, заваленных бесчисленными и безымянными инструментами, а также новыми проектами. Мастерская была сердцем артной, а Кирдан – сердцем мастерской.

Пройдя больше двухсот метров, они установились у двери. Кирдан поковырялся связками ключей и, найдя то, что нужно, отворил дверь. Войдя внутрь, он снял черный халат и надел на себя кузнечный фартук, затем подошел к двери и закрыл ее на ключ.

– Вот, теперь другое дело, – с облегчением произнес он.

– Магистр, а что я тут делаю? – Арон еще раз оглядел комнату.

 – Стой, давай, когда мы наедине, называй меня Кирдан. А то это «магистр» уже в печёнке сидит. Что касается причины нашего здесь присутствия, тут все просто. Ты не хочешь показать мне свое творение. Когда ты только зашел, я сразу приметил их у тебя в сумке. Они источали сильную магию, даже старик Эмин Дуир хотел встать и прервать собрание. Он боялся, что ты неспроста пришел с ними, и был как на иголках. Но после успокоился, убедившись, что ты не стал ничего предпринимать плохого. А теперь вытаскивая не томи, – с интересом он наблюдал за Ароном. Арон в замешательстве посмотрел на свою сумку. «Как магистры почувствовали в них мощную магию?» – подумал он про себя. И уже поняв, что выхода нет, достал из седельной сумки четыре черных лезвия. Кирдан подошел ближе, взял лезвия и начал с любопытством их рассматривать. Он крутил их по-разному, проверяя на прочность, даже попробовал на зубок. И получил хороший разряд статического электричества. Его черная грива с бородой образовали пушистый комочек, словно одуванчик. Еле сдерживая смех, Арон прислонил копыта ко рту. Шокированный таким поворотом событий, Кирдан посмотрел на мальчика, а затем засмеялся во весь голос.

– Ха-ха-ха-ха, это просто великолепно, я даже не могу представить, как ты достал их? Я хочу знать все, начиная с того, откуда они у тебя и заканчивая, что собираешься с ними делать, – глаза у магистра все еще оставались веселыми.

Арон, услышав вопрос, начал маячить глазами и обеспокоенно волноваться. Он не хотел рассказывать, а ещё хуже вспоминать прошлое, которое старался забыть, как страшный сон. Но взгляд настойчивого магистра, который выше жеребёнка, настаивал на другом. Ему было наплевать на чувства мальчика, когда он хочет знать о чем-то.

– Ну, не молчи, рассказывай, кто создатель и откуда они у тебя? – начал он нажимать на жеребёнка сильнее.

У мальчика сильно забилось сердце, он не знал почему, но догадывался. Если магистр продолжит давить на него, то он может сделать глупость. Но способность «каменное сердце», которой обучил его мастер, Эрик спасло положение. Арон выдохнул, окутался тройным слоем «каменного сердца» и сразу успокоился, начиная трезво мыслить. Собравшись, он посмотрел на Кирдана, его взгляд был уверенным и спокойным.

 – Магистр Кирдан, я не хочу вас оскорбить, но вспоминать прошлое очень больно. Я хотел бы пока оставить эту тему на неопределённый срок. Сейчас я не смогу вас рассказать, но позже, я детально все объясню, – Арон спокойно смотрел на магистра. Кирдан, прищурившись, взглянул ему в глаза, он как будто что-то в них искал. Толи он хотел найти в его словах ложь, толи то, что его дико привлекало. Но все это казалось Арону. Кирдан тяжело выдохнул, подошел к своему столу, достал шкатулку и положил туда лезвия.  – Хорошо студен Арон. Это я пока буду хранить у себя. Не беспокойся за них, ты их получишь по первому требованию. Они принадлежат тебе, и академия не имеет право их забрать. Но учащиеся, не достигнув ранга Адепта, не могут носить при себе артефакты. Арон задумался. «А сколько вообще рангов в академии?» И в следующее мгновение, словно прочитав мысли мальчика, магистр заговорил:  – Существуют восемь ступеней рангов – это ученик, студен, подмастерье, адепт, кингхт, мастер и магистр. Ранг можно получить в трех случаях, при собрании совета магистров, при рассмотрении твоих заслуг перед Академией, и сам ректор лично может даровать ранг. Сейчас ты студент и держать такай артефакт очень опасно. Если об этом узнает кто-то из магистров или мастеров, то они имеют полное право конфисковать артефакт и исключить тебя из академии, – предупредил мастер жеребёнка, убирая шкатулку в стол.  – Но… но… но… – начал заикаться мальчик, он не хотел расставаться со своим артефактом.  – Никаких «но», это слишком опасно. Я не могу допустить, чтобы этот артефакт попал в чужие копыта. Когда ты станешь Адептам, то сможешь его забрать обратно. А пока она побудет у меня. Скажи, тебе знакомо кузнечное дело? Арон явно был разочарован тем, что забрали его лезвия, которыми он так дорожил. Они были для него больше чем артефактом. Он их хранил, как собственную жизнь. Когда на улице города на помойке удавалось найти остатки масла он, не брезгуя, собирал их в емкость. И по прибытию к своему укрытию Арон смазывал лезвия, не давая тем заржаветь от влаги. Но когда Кирдан обратился с вопросом про кузнечное дело, он приподнял голову и кивнул.

Замечательно! Это все упрощает, смотри, что я тебе предлагаю. Ты можешь работать в Артной. Каждый день из города к нам поступают разные заказы, начиная с починки предметов и заканчивая выковкой. За каждый выполненный заказ, клиент выплачивает определённую сумму денег. Которую артная забирает от учеников в сумме пятнадцати процентов, студентов двадцати процентов и так далее. У мастеров тридцать пять процентов. Чем выше твой ранг, тем больший процент отдаешь артной. Этот процент уходит на обслуживания станков, печей, кузниц и самого помещения, – он сделал небольшую паузу, давая мальчику немного осмыслить сказанное.

Арон задумчиво почесал затылок.

«Если при каждом ранге будет больший процент, то какова сумма заказов?» – он хотел задать этот вопрос, но магистр его в очередной раз опередил.

– Да, процент большой, но и награда от заказа не маленькая. Заказы тоже делятся на ранги. Каков твой ранг, таков ранг заказа. Ученик может принимать только легкие заказы, такие как: гвозди вбить в башмаки, вырезать из дерева статуэтку на заказ и обработать ресурс – все по мелочам. С рангом повыше студент допускается к работам сложнее. Если он знает азы кузнечного дела, то он допускается к кузне, где может ковать легкие вещи, подковы, разную утварь. Подмастерья уже может переходить к сложным. От ковки оружия и брони до ювелирного дела. Адепт может сам начать свой проект, который пройдет тестирования у меня и после его можно будет продать в городе. В таком случае он получит свои деньги без процентов. Если, конечно, он не брал материалы у артной. Тогда придется убытки возместить, – закончил он на этой ноте.

Фестарл стоял секунд пятнадцать в оцепенения, после два раза кивнул.

– Я согласен работать у вас в артной. Магистр, по поводу вашего последнего вопроса, для чего мне нужны эти лезвия, – он достал старый ржавый накопытник и показал Кирдану.

Лицо магистра помрачнело, он нахмурился, вся его беззаботность улетучилась, и перед мальчиком стоял серьёзный, выше его в два раза, словно медведь жеребец.  – Откуда он у тебя? – сурово спросил магистр. Арон оцепенел, он никогда не видел магистра в таком гневе. Ему хотелось убежать и не отвечать на этот вопрос, но деваться было некуда. Дверь закрыта на ключ, а другого выхода в этом кабинете нет. Мальчик метался, но настойчивый взгляд жеребца давил и пришлось все рассказать.  – Этот накопытник принадлежал лазурному пегасу… – Арон хотел продолжить, как перед его мордочкой показалась копыта. – Все, больше ничего не говори, на сегодня достаточно. Ты можешь идти. Завтра после занятий приходи в артную и приступай к работе. Доска заказов у входа, ты можешь брать заказы уровня подмастерья, я передам Килару, чтобы не препятствовал, – закончил он и открыл дверь, пропуская мальчика. Арон молча вышел из кабинета и направился на занятия, не произнося ни звука.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 9 – Имя, за которым следует наказание ======

Выйдя из артной, Арон прижался спиной к стене и сполз вниз. Он был настолько обескуражен изменившимся магистром, что не мог выйти из состояния шока. «Что это только что было?», мысленно спросил он. Раздумывая над этим, Арон совсем позабыл о счете времени, лишь первый удар колокола вернул его на землю и, поняв, что скоро начнутся занятия, мальчик встал, вернул мысли в нормальное русло и побежал на занятия.

Аудиторию магистр имен Иладина найти проще всего. Вывеска, висевшая сбоку, написанная крупными буквами, привлекала глаза, даже слепой смог бы увидеть «Сила Имен». Арон не был слепым и, увидев вывеску, вошел внутрь. Аудитория была практически пустой, всего насчитывалось не более десятка присутствующих. Либо этот предмет не самый популярный, либо что-то другое отталкивало учеников.

Арон сел за первый ряд, поближе к магистру, а остальные кто куда. Он осмотрелся и заметил для себя, что синевато-серая кобылка, похожая на Софию, сидела на четвертом ряду и увлечённо читала книгу. Фестрал хотел окликнуть её, но передумал отрывать читающую пегасочку. Он вернулся в свое привычное положение лицом к доске и стал ждать.

Колокол пробил снова, уже второй раз, говоря, что занятия начались. Магистра не было десять минут, потом двадцать, но только через полчаса открылась дверь. В зал вошел жеребец младше остальных магистров, по меньшей мере, на десяток лет. Чисто выбритый, с глубокими глазами, среднего роста, среднего сложения. Он лилового цвета, с темно-серого цвета хвостом. Кьютимарка – четыре элемента стихий кружатся вместе.

Иладин был земнопони, он осмотрел своим хитрым взглядом аудиторию, потом взял мел и начал быстро выписывать на доске имена.

– Прежде чем мы начнем, вам следует уяснить себе несколько правил, – сказал он без какого-либо вступления, даже не извинившись за опоздание. – Во-первых, вы должны делать все, как я говорю. Вы должны стараться изо всех сил, даже если не понимаете, зачем это надо. Вопросы задавать можно, но потом. Я сказал – вы сделали.

Он окинул присутствующих взглядом.

– Ясно?

Все кивнули и промычали что-то утвердительное.

– Во-вторых, вы должны безоговорочно верить мне, когда я говорю вам про некоторые вещи. Кое-что из того, что я вам говорю, может и не быть правдой, но вы все равно должны в это верить, пока я не скажу вам, что можно думать иначе.

Он снова окинул их взглядом.

– Поняли?

Арон мимоходом спросил себя, каждую ли лекцию он будет начинать таким образом. Иладин обратил внимание, что фестрал не спешит соглашается с ним, и раздраженно уставился на него.

– Самое трудное еще впереди! – сообщил он.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – ответил Арон.

– С подобными ответами из вас выйдет превосходный адвокат, – ехидно заметил он. – Стараться не надо, надо просто делать, и все.

Фестрал кивнул. Это его, похоже, успокоило, и он снова обратился ко всей группе:

– Вам следует запомнить две вещи. Во-первых, наши имена определяют то, какими мы будем, а мы, в свою очередь, определяем то, какими будут наши имена.

Он остановился и взглянул на них.

– И, во-вторых, простейшее из имен настолько сложно, что вашему разуму не дано даже охватить его границы, не говоря уж о том, чтобы постичь его настолько, чтобы произнести.

Повисло молчание. Иладин выжидал, глядя на них.

Наконец один из учеников схватил наживку.

– Но если это так, как пони вообще может сделаться именователем?

– Хороший вопрос, – сказал Иладин. – Самый очевидный ответ – это невозможно. Что даже простейшее из имен выходит за пределы наших возможностей.

Он поднял копыта.

– Не забывайте, речь идет не о тех малых именах, которые мы употребляем в обыденной жизни. Не о названиях, таких как «дерево», «огонь» или «камень». Я говорю о другом, – он достал из-под стола речную гальку, темную и гладкую.

– Опишите мне форму этого камня во всех подробностях. Расскажите мне о тяжести и давлении, которые сформировали его из песка и ила. Поведайте о том, как он отражает свет. Как мир притягивает к себе его массу, как подхватывает его ветер, если подбросить его в воздух. Расскажите, как следы железа, присутствующие в нем, откликаются на зов. Все это и еще сотня тысяч деталей и составляют имя этого камня, – он протянул им его на копыта.

– Вот этого маленького, простенького камушка, – Иладин опустил копыто и взглянул на них.

– Теперь видите, насколько сложна даже эта простая вещь? Если бы вы потратили целый месяц на изучение этой гальки, быть может, вы бы узнали о ней достаточно, чтобы очертить внешние границы его имени. А может быть, и нет. Вот суть проблемы, с которой сталкивается именователь. Мы должны понять то, что недоступно нашему пониманию. Как же это сделать?

Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого просто взял часть той бумаги, которую принес с собой, и раздал каждому из них по нескольку листков.

– Через пятнадцать минут я брошу этот камень. Я стану вот тут, – он поставил ноги, – лицом туда.

Магистр расправил плечи.

– Я брошу его снизу вверх с силой примерно в три хвата. Я прошу вас рассчитать, куда именно он полетит, с тем, чтобы вы могли в нужный момент подставить копыта и поймать этот камень.