Текст книги "Темная и Белая жизнь (СИ)"

Автор книги: Темно Серый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

Единорог кивнул головой в сторону, где стояли у могил два жеребца с лопатами. Те, взяв лопаты в зубы, принялись закапывать могилы.

На ферме у Эпплов.

В доме стояла гробовая тишина. На втором этаже мирно спала в своей колыбельке Эпплблум. А на первом этаже в гостиной, склонив головы, в тишине сидели два жеребёнка и старый вояка Свен.

Нарушив тишину, синий пегас с трудом произнёс:

– Биг Макинтош, прости меня, если бы я… – старый гвардеец опустил голову.

Тот, подняв печальные глаза, посмотрел на пегаса.

– Свен, вы не виноваты, мой отец сделал то, что должен был, – ободрил воина красный жеребец.

Свен приподнял голову и посмотрел на Биг Макинтоша.

– Послушай меня, последними словами твоего отца было напутствие отправить вас в безопасную зону. Это Понивиль, там проживает бабуля Смит, у которой есть ферма. – Он подошел к парню.

– Что? Но… как же ферма? Я не могу все здесь бросить! – возмущённый жеребец привстал.

– Это не обсуждается. Если вы тут останетесь, вам грозит опасность. Возможно, снова произойдёт нападение на эту деревню, а я обещал вашему отцу, что отведу вас в безопасное место, – возразил пегас.

– Я не верю в это! Это обман, ты хочешь просто избавиться от нас! – крикнул Макинтош, повысив голос и жестикулируя копытами.

– Что ты сказал? – пегас прищурил глаза. – Знаешь что, ты, сопляк! Если бы я хотел избавиться от вас, я бы не стал помогать вашему отцу и ушел бы с первым же караваном!

– Ну и что ты тут стоишь, ты, старый хрыч?!! Давай, вали отсюда, ты нам не нужен! Мы сами справимся без тебя! – заорал красный жеребец.

Свен не стерпел и легко ударил его копытом по морде. Биг Мак упал, прижав копыто к ушибу.

– Все, успокоился? А теперь слушай и запоминай. Теперь ты стал главой семьи, и тебе придётся принимать сложные решения. Сейчас у тебя есть выбор: либо отправиться в Понивиль, где безопасно и где можно позаботиться о своих близких, – пегас начал жестикулировать копытами, – либо умереть тут, не зная, что случится с вами. Здесь негде искать помощи. Здесь будут ждать вас такие невзгоды, как голод, одиночество, дикие звери, болезни. Ах да, чуть не забыл, скоро зима! Как думаешь, твои сёстры переживут эту зиму?

Биг Мак молчал, нахмурившись. Он не знал, что ответить.

– Вот именно! Ты даже не знаешь, как быть, если твои сестры заболеют. Так что выбирай. Через два часа всё жители деревни уходят отсюда, и как раз есть одна компания, которая отправляется в Понивиль.

Свен развернулся и подошел к Эпплджек. Он наклонился над оранжевой пони и приподнял копытом ее мордочку.

– Эпплджек, ты как? – он убрал челку кобылки и взглянул в её зелёные, покрасневшие от слез глаза.

Она молча взглянула на синего пегаса, но тут же, выдохнув, тихо сказала, чуть заикаясь:

– Я… я… я… не понимаю… что со мной… так больно… – она показала копытом в область сердца. – Свен… я… я… я… – слезы снова выступили у нее из глаз. – Я не хочу испытывать такое чувство, я боюсь!!!

Свен резко обхватил кобылку и крепко обнял её. Эпплджек уткнулась мордочкой в грудь пегаса и расплакалась.

– Прости меня, Эпплджек, прошу, прости! – у пегаса тоже наворачивались слезы. – Я пытался спасти…

И так, в обнимку, они сидели, пока кобылка не успокоилась.

Вскоре она освободилась из объятий пегаса и подошла к Биг Маку.

– Братик, послушай, может, мы пойдем в Понивиль? Я ещё мало понимаю во взрослой жизни, но мне кажется, дядя Свен прав, – Эпплджек положила копыта на плечи брата.

Красный жеребец почувствовал прикосновение своей сестры, приподнял голову и увидел в глазах кобылки искру уверенности в том, что она говорит.

– Ты в этом точно уверена? – спросил он.

– Да, точно! – ответила она твёрдо.

Биг Мак встал и подошел к Свену.

– Хорошо, мы пойдём в Понивиль, – с этими словами красный жеребец протянул копыто синему пегасу.

– Разумное решение, – Свен ответил Биг Маку тем же и пожал ему копыто. – У вас есть всего один час на сборы. После выдвигаемся к центру деревни. Там нас будут ждать, – гвардеец развернулся и вышел на улицу.

Там его ждал, сидя на скамейке и опустив голову, серый пегас. Свен подошел к мальчику и сел рядом.

– Арон, ты не виноват, ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы спасти её, – произнес пегас, взглянув на небо.

Жеребёнок тихо прошептал:

– Если бы я был сильнее, то спас бы миссис Элис.

– Арон, расскажи, что произошло с тем жеребцом? – синий пегас внимательно посмотрел на Арона.

– Я… не знаю, – в голосе серого пегаса появились нотки страха. – Это было странное ощущение… Кто-то шептал мне… и после он словно завладел моим телом, и я потерял контроль. Я… я… я… ничего не помню, все будто в тумане было. И когда я пришел в себя, я сидел на жеребце, и мои копыта были в крови. – Арон взглянул на свои копыта и прижал их к мордочке.

Свен положил копыто на спину серого пегаса.

– Все, успокойся, теперь всё позади. Былого не воротишь. Давай соберись, мы скоро выступаем.

Полтора часа спустя в центре деревни.

Свен и его группа жеребят подошли к трем пони. Двое были простыми земными пони, а один – единорогом.

– Привет, Майлан, – поздоровался Свен, протягивая копыто.

– Привет, Свен, – кивнул тот и пожал копыто. Это был коричневый жеребец с коротко стриженной гривой белого цвета, на его боку виднелась кьютимарка – молот с наковальней.

– Это ты про этих говорил, Майлан? Ты знаешь, что будет, если они пострадают? Я не подписывалась на такое! – сказала желтая кобылка с коричневой гривой. Ее кьютимарка имела вид лука с натянутой стрелой.

– Нола, успокойся, это всего лишь жеребята! Ну, и ещё новорождённый жеребёнок, но не об этом сейчас. Скажи слова кодекса, которому ты присягнула, – потребовал Майлан, пристально посмотрев на напарницу.

– Стражи обязаны выполнить задание, даже если это поставит под угрозу их жизнь. Да, я знаю эту строку кодекса, но это уже заходит за рамки! А ты что скажешь, Эрик? – Нола нахмурилась и посмотрела на единорога.

Тот молча осмотрел всех.

– Мы выполним нашу задачу, – сказал тёмно-красный жеребец с темной фиолетовой гривой, заплетённой в косу, на боку его красовалась кьютимарка – четки с разными рунами.

– Эрик, что за сено ты несёшь? – Нола повысила голос. – Какое ещё «мы»?! Ты говори сам за себя! – кобылка ударила копытом по земле.

К троице подошел красный жеребец.

– Послушайте, прошу вас, перестаньте ссориться! Если вы не хотите, мы сами доберёмся туда. Только покажите, куда идти. – Биг Мак посмотрел на них серьёзным взглядом.

– Не, парень, мы хотим, но вот это наше очарование боится жеребят, – пояснил жеребец с улыбкой на мордочке.

Кобылка покраснела от злости.

– Майлан!!! Заткнись, никого я не боюсь!!! – разъяренно выкрикнула она, протягивая копыта к шее жеребца.

– Да-да-да, ты кому хочешь говори, но я помню, когда тебя оставили одну с жеребёнком в комнате, ты уже через десять минут выбежала в слезах и вся испачканная чем-то вонючим, – протянул ехидно желтый жеребец, уходя от кобылки.

– Я сказала, заткнись!!! – она прыгнула на жеребца и начала бить его копытами.

Эрик подошел к дерущимся и разнял их при помощи магии.

– Мы должны выходить, – заметил он без эмоций в голосе.

– Хорошо-хорошо! – огрызнулась кобылка, возмущаясь. – Но пусть они держатся от меня подальше, и особенно вон та желтая с красной гривой. – Кобылка взяла свои седельные сумки с луком и пошла вперёд, Эрик последовал за ней.

Майлан подошел к Биг Маку.

– Ты её слышал? Давайте прощайтесь, и пошли, – он развернулся и последовал за товарищами.

Биг Мак подошел к Эпплджек, взял у нее Эпплблум и усадил ее в седельную сумку для малышей. Затем повернулся к Свену и Арону.

– Спасибо! Я был не прав, Свен, прости меня. – Он протянул копыта.

Свен подошел поближе и обнял его.

– Это ты меня прости! Теперь все будет хорошо. Главное, живи и охраняй свою семью, – и он отстранился от Биг Макинтоша.

Красный жеребец повернулся к оранжевой кобылке.

– Всё, Эпплджек, пошли, – и двинулся за уходящей троицей.

Эпплджек подошла к Арону и взглянула на него своими зелёными глазами.

– Арон, боюсь, что больше не увидимся, спасибо тебе за все. Ты навсегда останешься в моем сердце, – она крепко обняла пегаса.

Пегас не стушевался, тоже обнял её.

 – Береги себя, я обязательно стану сильнее и защищу тебя, – шепнул он на ушко кобылке.

После Эпплджек отступила назад и побежала за Биг Макинтошем.

– Эпплджек, постой! – Свен достал из седельной сумки ковбойскую шляпу. – Бен просил тебе отдать. – Он надел шляпу на голову кобылки.

Эпплджек была ошарашена. Она подскочила к Свену и крепко обняла его.

– Спасибо! – и после она убежала за братом.

Арон и Свен проводили их взглядом, пока их силуэты не пропали из поля зрения.

– Арон, пошли. Мы уходим.

– Куда?

– Мы направимся в пустыню. Там живет мой старый знакомый, который очень долго просил его проведать. Вот и выпал такой шанс, – объяснил пегас, разворачиваясь и двигая на юг.

Арон взглянул на старого гвардейца и подошел к нему поближе.

– Пап, я не уверен, что мы должны туда идти, – обеспокоенно обратился к отцу пегас.

– Сынок, почему ты так решил? – тот на ходу посмотрел на жеребёнка.

– Не знаю, честно не знаю, такое странное чувство я испытывал, когда уходил от вас…

– Всё будет хорошо, не беспокойся. Я смогу тебя защитить, тебя никто не тронет, – успокоил синий пегас серого жеребёнка.

Арон надел на себя плащ и натянул на голову капюшон.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 1. Глава 7 – Нежданные гости ======

Вечерело. Солнце уходило за горизонт, отдавая свои последние лучи и тепло земле, уступая место своей темной холодной сестре.

Свен был одет в серый плащ, на голове его сидела кожаная шляпа, на спине были седельные сумки. Если присмотреться, можно было заметить, что они очень увесистые. За спиной висел двуручный меч.

На сером пегасе был надет серый плащ с капюшоном со скрытыми кармашками. В них он хранил разные детали и мелочи. На спине он нес одну седельную сумку, по виду тоже увесистую, но там была только провизия. Ещё на его правом копыте был надет накопытник со сломанными лезвиями.

Они шли уже полдня, солнце уже село, и нужно было сделать привал. Они сошли с дороги и вошли в глубь леса.

– Ну что, мальчик мой, привал! На сегодня хватит, пожалуй, – решил гвардеец, снимая с себя седельную сумку и разминая спину и плечи.

– О, как же болит моя спина! – простонал серый пегас, в изнеможении рухнув на землю.

– Ну, а ты как хотел? Сидя в доме и не зная свободы, думал, что поход окажется простым? Это тебе не книги читать. – Земнопони улыбнулся, разбирая сумки.

Арон привстал, снял сумку и выложил все нужное на землю, кроме провианта.

– Так, кулинарная книга, руководство по путешествию в джунгли, книга «Следопыт», книга по хирургии. А теперь можно начать читать, – с радостью на душе сказал Арон, открывая книгу.

Свен увидел, что жеребёнок читает. Он подошел к Арону и приложил копыто к книге.

– Мистер, я не понял, что тут происходит? Я, понимаешь ли, ставлю палатку, а ты тут бездельничаешь. Давай вставай и вперёд за хворостом. Костер сам себя не разожжет.

Арон возмущенно убрал книги и пошёл собирать хворост. Поблизости росли лишь большие и могучие деревья, с них нельзя было наломать ветвей. Отдалившись на приличное расстояние от лагеря, жеребёнок нашел довольно много сухих веток. Собрав хворост и расположив его на спине, он огляделся. Понял, что увлекся сбором и что не заметил, как потерялся. Серый пегас запаниковал. Уже было очень темно, только луна освещала лес, но этого было мало.

– Свен! Свен! СВЕН!! Где ты?! Отзовись!!! – кричал пегас по сторонам, зовя на помощь.

Арон в панике начал метаться в разные стороны, но все было тщетно. Он сел на камень и стал ждать. Прошло три часа. Жеребёнок уже был на грани отчаяния. Как вдруг вдали увидел огонек, тускло светящий среди кромешной тьмы.

У серого пегаса появился шанс. Он оставил хворост и побежал к огоньку надежды. Он мчался без оглядки, только бы выбраться из этой тьмы к свету. Пройдя недолгий путь, он, запыхавшись, выскочил на полянку, где горел костер. Вокруг костра стояли фургончики.

Арон тихо осматривал полянку. Фургоны были не больше повозок, но с крышей. Крышу украшали яркие цветы, и можно было видеть, что на ней были повешены разные лампы. Было видно, что фургоны можно разбирать: на них были разные механизмы и крепления, позволяющие смастерить из них подобие помоста или театра.

Серый пегас приблизился к костру, чтобы обогреться: ночь оказалась холодной. Он смотрел на полыхающий огонь. Но, увлекшись язычками пламени, не заметил, как к нему незаметно подкрался незнакомец. Он схватил жеребенка и, уложив на землю, скрутил мальчика, не давая тому ни единого шанса сбежать. Арон ничего не смог поделать. Прижавшись к земле, он сопротивлялся, но все было тщетно.

– Лежать! И не рыпаться! Ты кто такой? – грозно вопросил незнакомец, прижимая жеребёнка.

– Отпустите меня, я ничего не сделал! – серый пегас пытался выбраться, но безуспешно.

– Я ещё раз тебя спрашиваю. Если не ответишь, сделаю тебе больно. Ты меня понял? – презрительно протянул незнакомец.

Арон от безнадежности перестал сопротивляться.

– Так, а теперь говори, кто ты? И что тебе тут было нужно? – спросил неизвестный строгим голосом.

– Меня зовут Арон. Я потерялся и увидел вдалеке огонек. Я побежал к нему и оказался тут. Прошу, отпустите меня! Я сейчас же уйду, и вы меня больше не увидите, – жалобно взмолился жеребёнок.

Вдруг из-за фургона послышался чей-то голос.

– Ник, отпусти мальца, быстро!! – голос спасителя был строгий и властный.

Незнакомец ослабил хватку и отошел от пегаса. Арон привстал и с ужасом увидел пред собой восьмерых пони. К нему подошел единорог малинового цвета, не молодой и не старый – средних лет. Его белая грива была коротко пострижена и убрана назад, кьютимарка имела вид пергамента с гусиным пером.

– Не бойся нас, мы тебя не обидим, – сказал единорог успокаивающе.

Арон отчаянно посмотрел на единорога.

– Хорошо, – промолвил он, встав на четыре копыта.

– Ты прости Ника за это. Он был на карауле, это его обязанность. А теперь расскажи мне, кто ты? И откуда? – жеребец с любопытством посмотрел на пегаса.

Арона бросало в дрожь, перед ним стояли чужие пони. Он никак не рассчитывал, что их будет так много. Все смотрели только на него. Но он попытался себя успокоить несколькими дыхательными упражнениями. Придя в себя, он начал рассказ.

– Я Арон, из деревни Эпплгрив. Я пришел сюда по чистой случайности: я потерялся при сборе хвороста. После увидел огонёк, решил, что это Свен, но это был костер, – объяснил, уже успокоившись, пегас.

– Понятно, – единорог призадумался.

Из толпы кто-то выкрикнул:

– А это не та деревня, которую уничтожил дракон?

– Да, она, – печально кивнул Арон.

– Так, Ник, он под твоей опекой, пока не найдутся его родители. Умой, накорми и предоставь спальное место, ты меня понял? – распорядился единорог и ушел в свой фургон.

Толпа разошлась. Остался лишь земной пони светло-каштанового цвета, молодой (старше Арона на пять лет), с гривой черного цвета и с кьютимаркой в виде трех шариков на крупе.

– За мной, – скомандовал жеребец раздраженным тоном.

Наступило утро. Солнце вышло из-за горизонта и лучами осветило земли, при этом согревая их после холодной ночи.

Арон услышал странный, но знакомый голос.

– Вы не видели жеребёнка серого цвета, с двухцветными хвостом и гривой: одна полоса цвета индиго, а вторая – черная? Еще у него на левом глазу повязка, а крылья перепончатые, – в голосе были слышны нотки беспокойства и отчаяния.

– А он у нас в фургоне спит, – ответил ему кто-то спокойно.

Арон тихонько осмотрелся и, не заметив никого, надел жилет, убрав под него крылья. Выбежал из фургона и увидел Свена, нагруженного сумками, сонного и потрёпанного. Жеребёнок подбежал, прыгнул на него, обняв и при этом повалив его на спину.

– Свен, прости меня! – воскликнул серый пегас, уткнувшись в грудь вояки.

Прошло несколько часов.

– Благодарю, Джек, что не прогнали жеребёнка! Что бы я делал, если бы потерял его… – вздохнул синий пегас, сидя в фургончике и попивая чай с единорогом.

– Да не за что! Наша труппа бродячих артистов никого не бросит в беде, – сказал единорог, прихлебывая чай. – А скажите, куда вы сейчас держите путь? – поинтересовался он.

– На юг, в Хафлинген, – ответил Свен, отставив чашку.

– О, мы туда тоже идем! Давайте с нами, вместе будет безопаснее, – предложил Джек, отодвигая чашку.

– Хм… хорошо. Я вам должен, пойдём вместе. Воин я ещё тот, смогу пару волков убить, – согласился пегас, протягивая копыто.

– Ну и договорились, – пожал в ответ протянутое копыто единорог. – У меня есть один очень деликатный вопрос… Скажи, твой жеребёнок случаем не от дракона? – единорог расположился в кресле, скрестив копыта.

Свен нахмурился.

– Нет, это слишком личное, лучше не будем об этом.

Жеребец вышел из-за стола и с презрительным выражением на мордочке вышел из фургона.

Два дня спустя.

Вечерело.

Караван остановился на ночлег возле небольшой поляны, неподалёку от дороги.

– Арон, сбегай за хворостом, но теперь не отходи далеко, будь внимателен. Вот тебе компас на случай, если потеряешься. Сейчас стрелка указывает на меня, то есть на север. Если ты вдруг потеряешься, иди на север, и тогда найдешь нас, – объяснил синий пегас, вручив жеребенку компас.

– Хорошо, Свен, теперь я точно не потеряюсь! – Арон, взяв компас, повесил его на шею и убежал в лес собирать хворост.

Прошел час. Арон собрал достаточно хвороста и пошел обратно.

Редкие клочья дыма плавали в спокойном вечернем воздухе. Ленивый ветерок пошевелил листья в кронах деревьев и принес пегасу, словно облачко, клочок дыма. Арон вышел из леса и направился в лагерь.

Пройдя через завесу дыма, щипавшего глаза, он протер их и огляделся.

Ему попалось на глаза тело Ника со сломанным мечом в копыте, лежавшее возле его фургона. Одежда на нем – привычное серое и зеленое – стала мокрой от крови. Одна нога загибалась под неестественным углом, и сломанная кость, выпиравшая из шерсти, была отчетливо видна.

Арон стоял, не в силах отвести взгляд от Ника: от серой рубашки, красной крови, белой кости. Тело пегаса онемело, мысли ползли как сквозь патоку.

Спустя какое-то время обзор пегаса снова заволокло облако дыма. Он присел рядом с фургоном, прикрыл глаза и обнял задние ноги.

И тут до него донеслись голоса. Выглянув из-за колеса фургона, Арон увидел нескольких незнакомцев, жеребцов и кобылок, сидящих вокруг костра. У пегаса закружилась голова, он схватился за колесо фургона, чтобы не упасть. Как только коснулся его, железные обручи, укрепляющие колесо, рассыпались под копытами пыльными слоистыми клубами бурой ржавчины. Жеребёнок в испуге отдернул копыта, колесо заскрипело и начало трескаться. Отступил назад, и фургон вдруг рассыпался в труху, словно сгнивший пень.

Теперь пегас стоял прямо напротив костра. Один из сидящих оглянулся и вскочил, вытаскивая меч. Морда незнакомца было напряженной, а тело – расслабленным, словно он просто встал и потянулся.

Его меч, изящный и бледный, рассек воздух с тонким свистом. Он был как тишина, что ложится в самые холодные дни зимы, когда больно дышать и все неподвижно.

Это был единорог. Он стоял метрах в семи от пегаса, но в меркнущем свете заката Арон совершенно четко разглядел его. Единорог был весь – от кончика ушей до кончика хвоста – белый, словно иней, его грива падала на плечи. В глазах не было зрачка: они были все белые. Кьютимарки не было видно под черным плащом.

Увидев жеребёнка, он расслабился, опустив меч, и улыбнулся, обнажив ряд белоснежных зубов. Это была морда кошмара. Арон почувствовал, как кинжал чувства проникает сквозь отупение, в которое он завернулся, будто в толстое спасительное одеяло. Что-то запустило когти в его грудь и сжало ее изнутри. Возможно, тогда Арон впервые в жизни по-настоящему испугался.

Лысый жеребец с седой бородой, сидящий у костра, хмыкнул:

– Похоже, мы пропустили одного крольчонка. Осторожнее, Пепел, у него могут быть острые зубки.

Тот, кого назвали Пеплом, вложил меч в ножны с таким звуком, какой издает дерево, трескаясь под тяжестью зимнего льда. Не приближаясь к жеребенку, он присел. Теперь его мордочка была на одном уровне с жеребенком и выражала искреннее участие.

– Как твое имя, мальчик?

Серый пегас молчал, застыв на месте.

Пепел вздохнул и на мгновение опустил взор. Когда он снова посмотрел на пегаса, Арон увидел само сострадание, глядящее на него пустыми глазами.

– Юноша, – вновь начал Пепел, – где же ваши родители?

Секунду он удерживал взгляд, потом оглянулся через плечо на костер, вокруг которого сидели остальные.

– Кто-нибудь знает, где его родители?

Один из сидящих улыбнулся жестко и хищно, словно радуясь особенно удачной шутке. Один или двое засмеялись. Пепел снова повернулся к Арону, и сострадание спало с его морды, словно потрескавшаяся маска, оставив только кошмарную улыбку.

– Это караван твоих родителей? – спросил он с изуверским восторгом в голосе.

Пегас в оцепенении отрицательно покачал головой.

Улыбка Пепла медленно погасла. Он заглянул вглубь жеребёнка пустыми глазами.

Голос его был спокоен, холоден и резок.

– Ты будешь хорошим подопытным для нашей организации, – заметил он.

– Пепел, – прозвучал со стороны костра холодный голос.

Белые глаза сузились от гнева.

– Что? – прошипел он.

– Ты приближаешься к моей немилости. Жеребёнок ничего не сделал. Отправь его в приятное и безболезненное лоно сна. – Холодный голос чуть запнулся на последнем слове, словно его было трудно произнести.

Голос исходил от жеребца, окутанного тенью, – он сидел отдельно от остальных, на краю круга света. Хотя небо все еще пламенело закатным светом и говорившего ничто не заслоняло от костра, тень растекалась вокруг него, словно вязкое масло. Огонь плясал, потрескивая, живой и теплый, подернутый синим, но ни один отблеск света не подбирался близко к жеребцу. Тень вокруг его головы была еще гуще. Арон смог разглядеть темный балахон вроде тех, что носят некоторые священники, но дальше тени сливались в одно черное пятно – словно смотришь в колодец в полночь.

Пепел коротко взглянул на жеребца в тенях и отвернулся.

– Ты здесь только часовой, Ярл, – огрызнулся он.

– А ты, кажется, забываешь о нашей цели. – Голос черного пони стал еще холоднее и резче. – Или же твоя цель отличается от моей?

Последние слова прозвучали тяжелее, словно таили какой-то особый смысл.

Надменность покинула Пепла в один миг – так вода уходит из опрокинутого ведра.

– Нет, – сказал он, снова повернувшись к огню. – Конечно нет.

– Это хорошо. Мне ненавистна мысль, что наше долгое знакомство подходит к концу.

– Мне тоже.

– Напомни еще раз, каковы наши отношения, Пепел, – произнес жеребец в тенях, и в его ровном тоне прозвенела серебряная нотка ярости.

– Я… я у тебя на службе… – Пепел сделал умиротворяющий жест.

– Ты – инструмент в моих руках, – мягко прервал его черный. – Ничего больше.

Тень гнева коснулась мордочки Пепла.

Помолчав, он начал:

– Я…

Мягкий голос стал жестким, как прут из рамстонской стали:

– Ферула.

Пепел пошатнулся, вдруг скорчившись от боли.

– Ты – инструмент в моих руках, – повторил холодный голос. – Скажи это.

Челюсти Пепла гневно сжались на мгновение, потом он дернулся и закричал. В его вопле не было ничего от пони.

– Я – инструмент в твоих руках, – задыхаясь, проговорил он.

– Лорд Ярл.

– Я – инструмент в твоих руках, лорд Ярл, – поправился Пепел, падая и весь дрожа.

– Кто проник в самую суть твоего имени, Пепел? – Слова произносились терпеливо и неторопливо, словно школьный учитель повторял забытый учеником урок.

Пепел обхватил себя копытами и сгорбился, закрыв глаза:

– Ты, лорд Ярл.

– Кто защищает тебя от всего в мире, что могло бы тебе повредить? – вопрошал Ярл с холодной учтивостью, как будто искренне интересовался, каким может быть ответ.

– Ты, лорд Ярл. – Голос Пепла дрогнул тонкой нитью боли.

– И чьим целям ты служишь?

– Твоим целям, лорд Ярл, – выдавил он. – Твоим. Ничьим больше.

Напряжение исчезло из воздуха, и тело Пепла внезапно обмякло. Он упал вперед на копыта, и капли пота, падающие с его морды, застучали по земле, словно дождь. Белые волосы безжизненными сосульками свисали вдоль мордочки.

– Спасибо, лорд, – искренне выдохнул он. – Больше я не забуду.

– Забудешь. Вы слишком увлечены своими мелкими жестокостями – все вы. – Скрытая капюшоном мордочка Ярла повернулась поочередно к каждой из сидящих у костра фигур. – Я рад, что решил присоединиться к вам сегодня. Вы сбиваетесь с пути, потворствуя своим прихотям.

Некоторые из вас, кажется, забыли, что мы ищем и чего желаем достичь. – Сидящие вокруг костра тревожно заерзали.

Капюшон снова обратился к Пеплу:

– Но ты получаешь мое прощение. Возможно, если бы не такие напоминания, забылся бы и я. – В последних словах, видимо, скрывался намек. – Теперь закончи то… – Его холодный голос умолк, а капюшон слегка приподнялся к небу.

Повисла выжидающая тишина.

Сидевшие вокруг костра вдруг стали совершенно неподвижны, их мордочки напряглись и застыли. Они одновременно подняли головы, словно ища только им известную точку на меркнущем небе, будто пытаясь уловить в воздухе какой-то запах.

Арон услышал шорох в кустах. Оттуда выбежал Свен в броне с мечом наготове. Он встал впереди мальчика.

– Арон, быстрее убегай. Я не дам вам, Кровавый орден, тронуть моего сына! – пегас резко бросился на Пепла, взмахивая мечом.

Но тут магия обхватила Свена. Он не мог никак пошевелиться, сидящие у костра спокойно встали.

– Так это ты, Синий Пес, – сказал холодным голосом Ярл.

Вдруг все устремили свой взор в небо.

– Они идут, – тихо произнес Ярл. Тень будто вскипела и поползла от него, как черный туман. – Быстро. Ко мне.

Все подбежали к Ярлу и по очереди начали исчезать. Пепел зло взглянул на мальца и тоже исчез.

– А тебя, Синий Пес, я заберу с собой. – Магия на теле синего пегаса засветилась ярче, и он исчез.

После и сам Ярл испарился.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 1. Глава 8 – Выжить ======

Способность справиться с болью – величайший дар нашего ума. Классическая мысль гласит о четырех дверях разума и о том, что каждый может воспользоваться ими.

Первая – это дверь сна. Сон предлагает нам убежище от мира и боли. Сон ускоряет наше время, отдаляя и отделяя от того, что причинила боль. Раненые теряют сознания, пони, получая шокирующие известия, падают в обморок.

Вторая – это дверь забвения. Некоторые слишком глубокие раны не поддаются исцелению – во всяком случае, быстрому. Кроме того, часто воспоминания могут причинять боль, тут ничего не поделаешь. Как гласит пословица, время лечит все раны, но это ложь: время лечит только многие раны. А остальные прячутся за второй дверью.

Третья – это дверь безумия. Порой разум получает такой удар, что впадает в сумасшествие. Выглядит это бессмысленно, но есть от этого и польза. Бывает время, когда реальность не приносит ничего, кроме боли, и разуму приходится убегать от реальности.

Четвертая – это дверь смерти. Последнее прибежище. Ничего не может нам нанести боль, когда мы мертвы – по крайне мере, нам так кажется.

После того как убили всю труппу артистов и Свена забрали, сознание пегаса помутнело, все чувства и эмоции, которые он раньше испытывал: грусть, радость, любовь, симпатия, дружба, добро – всё просто пропало, его взгляд стал пустым, словно тень окутала его всего.

Он, ничего не замечая, побрел в лес и там уснул. Его тело требовало этого, и разум воспользовался первой дверью, чтобы унять боль. Защищая себя, большая часть разума просто перестала работать – заснула, если угодно.

Пока разум спал, многие моменты предыдущего дня скрылись за второй дверью. Не полностью, ведь все произошло недавно, но память поблекла, словно смотрел сквозь густой туман. При желании он мог вспомнить мордочки мертвых и белые глаза. Но он не хотел вспоминать. Он отодвинул эти мысли подальше, оставил их пылиться в темной заброшенном уголке своего сознания.

Ему снились сны, не о крови, пустых стеклянных глазах и запахе паленой шерсти, но о более приятных вещах. И потихоньку боль затихала.

Арону снилось, что он шел с Ником по лесу. Ника с детства учили быть следопытом, но получилось так, что его знаком отличия стало жонглирование всем, чем можно. Но знания, оставленные родителями, давали ему преимущество в лесу.

Он неслышно двигался через подлесок, а от серого пегаса было больше шума, чем от раненного кабана с опрокинутой тележкой.

После долгого молчания Арон остановился, чтобы рассмотреть странное растение.

– Борода мудреца, – заметил Ник. – Это можно определить по его листьям. – Он осторожно приподнял листья и показал Арону.

Листья были белого цвета, и их узоры были хаотичны. Арон нахмурил лоб, вгляделся в узоры одного из листьев и удивился: они действительно были похожи на бороду.

Чем дальше они углублялись в лес, тем больше он менялся, становился все ярче и загадочнее. Стволы деревьев были расположены причудливо и имели самый разный вид, да и все растения поражали необычностью: то кусты попадутся с разной окраской, то цветы, напоминающие изображение какого-либо предмета.

Ник приблизился к дереву, все ветки которого свисали так, словно прошел дождь и тяжесть капель заставила их склониться и повиснуть плетями. Ветви были тонкие, гибкие, с матовой, пурпурной и светло-зеленой корой. Широкие эллипсообразные черешчатые листья располагались очередно. Ствол дерева достигал пяти метров в высоту и три метра в ширину.

– Это ива. Ее корень съедобен, он уменьшает боль. – Ник выдернул корень и протянул пегасу. Арон закинул в рот кору, та была очень горькая и похрустывала на зубах. Он, зажмурившись, скривился от горечи и выплюнул корень.

Пройдя ещё несколько метров, Ник указал на куст. Ветки его стремились вверх, на острых концах овальных листьев были видны крохотные зазуборины и колючки, которые резали кожу, словно бритва.

– Это зудокорень. Не касайся его листьев!

Арон с любопытством вгляделся в листья, и тут, как назло, подул ветер, и один из листьев, подхваченный ветром, затрепыхался на ветке в миллиметрах от мордочки пегаса, едва не порезав ему глаз. Жеребёнок отскочил от зудокорня и поспешил за Ником, пугливо оборачиваясь.

Обойдя зудокорень, он обратил внимание на маленький куст, на концах голых веток которого располагались ягоды, окруженные мелкими листочками.

– Это ягоды горельника. Их можно есть, но только красные. Желтые, зелёные и оранжевые есть нельзя… Если хочешь передвигаться бесшумно, ты должен ставить копыто вот так.

Ещё Ник рассказал, как можно найти воду и какие растения съедобны.

У Арона от такой ходьбы заболели копыта. В этот момент сон резко изменился. Теперь пегас сидел в фургончике с кобылкой.